Здесь выложена электронная книга Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе автора по имени Кураев Андрей. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Кураев Андрей - Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе.
Размер архива с книгой Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе равняется 100.3 KB
Андрей Кураев: «Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе.»
Андрей Кураев
Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе.
Андрей КураевВторое пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе К сожалению, несмотря на наши предупреждения, в ряде храмов по-прежнему продается литература, носящая неправославный характер, несущая суеверия… Патриарх Алексий II Обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II к клиру и приходским советам храмов г. Москвы на Епархиальном собрании 16 декабря 1997 г. – М., 1998, с. 29.
Одна из задач церковной мысли, то есть богословия, состоит в сдерживании мифологического творчества народа. Да, православное богословие нужно не только для борьбы с ересями и внецерковными доктринами. Еще оно бывает нужно для борьбы с внутрицерковной, народной “православной” мифологией, то есть с такими верованиями, что создаются мифотворческим инстинктом народа в тех случаях, когда он оказывается не просветляем благодатью и не сдерживаем уздою закона, разума и послушания Церкви.Славянское слово “язычество” в переводе на русский означает всего-навсего “народничество”. Все те механизмы религиозной психологии, которые исследовались светским (и даже атеистическим) религиоведением, нельзя просто отвергнуть. Они действуют: и проекция, и сублимация, и отчуждение, и “эдипов комплекс”… Но если о языческих мифологиях можно сказать, что они как раз и создаются по этим законам и являются плодом народного творчества, то о религии Библии так сказать нельзя. Ее нельзя объяснить лишь с помощью человеческой психологии. Религия Древнего Израиля явно не та религия, которая вырабатывается народом, но та, которая жестко навязывается ему сверху пророками. Стоило Моисею отойти на Синай и народ бросился к любимым магическим игрушкам. Пророки боролись со своим народом “Ибо так говорит мне Господь, держа на мне крепкую руку и внушая мне не ходить путем сего народа, и сказал: «Не называйте заговором всего того, что народ сей называет заговором, и не бойтесь того, чего он боится, и не страшитесь»” (Ис. 8, 11-12).
. Народ воевал с пророками “Вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город” (Мф. 23, 34).
. Когда же благодать и пророки ушли от Израиля (по распятии Христа) и он остался “один дома”, “без старших”, то он от всего сердца предался оккультно-магическим игрищам и создал себе нормальное язычество: Каббалу.Но и в Новом Израиле когда “старшие уходят”, когда отдельные люди или массы людей оказываются без благодатного просвещения, без церковной науки, без постоянного наставления в слове Божием и в предании отцов, они также создают рукотворно-самодельные мифологемы. Вовремя распознать их и не дать им подчинить себе человека или тем более других церковных и околоцерковных людей – это одно из назначений богословия. По слову Владимир а Лосского, “здесь более, чем где-либо, Предание действует критически, обнаруживая прежде всего свой негативный и исключающий аспект: оно отбрасывает “негодные и бабьи басни (1 Тим. 4, 7), благочестиво принимаемые всеми теми, чей традиционализм состоит в принятии с неограниченным доверием всего того, что втирается в жизнь Церкви и остается в ней в силу привычки. И в наши дни в литературе синаксариев и лимонариев можно найти такие примеры, не говоря уже о невероятных случаях в области литургики, которые однако, для некоторых суть “предания , т. е. святы” Лосский В. Н. Предание и предания // Лосский В. Н. По образу и подобию. – М., 1995, с. 142. Подробнее эта же мысль о необходимости различать православное вероучение от фольклорного псевдохристианского язычества проводится в статье С. С. Аверинцева “Христианская мифология” (Мифы народов мира. Энциклопедия. – М., т. 2. 1988). К сожалению, в церковной среде эта статья известна в основном благодаря недобросовестной критике ее в статье протоиерея Сергия Антиминсова (К вопросу о “христианской мифологии” // Москва. – М., 1993, №10). Если Аверинцев с самого начала подчеркивает, что он противопоставляет христианскую доктрину и миф, который складывается в народном творчестве вокруг церковного учения, то его критик в порыве любообличительной страсти не замечает этого фундаментального противопоставления аверинцевской статьи: “Название статьи говорит уже о многом. “Христианская мифология» – как мог писатель-христианин поставить эти два слова рядом? Неужели для него христианство – это миф?” (с. 189). В итоге оказывается, что для протоиерея Сергия Антиминсова нормой православности предстает вера в существование кентавров (с. 190): усомниться в существовании сих персонажей – раз уж они присутствуют на страницах некоторых вариантов жития прп. Павла Фивейского – значит прослыть модернистом и еретиком.
.Иерархическая дисциплина и дисциплина богословская были разработаны Церковью для того, чтобы не дать возможность шальным визионерам, пророкам и чудотворцам выкрасть у людей жемчужину Евангелия.Церкви довольно рано пришлось научиться говорить “нет” некоторым энтузиастам. Один из первых аскетических опытов в церковной истории это отказ от апокрифов и формирование канона Писания, происшедшее в сознательной борьбе с гностиками. Вторая аскетическая скрепа, изготовленная в лаборатории церковной мысли это формулирование идеи апостольского преемства, также позволившей отличать апокрифы и ереси от подлинного апостольского предания. Позднее Церковь разработала свой догматический и канонический строй для того, чтобы постараться не допустить насыщения апостольских текстов неапостольским пониманием, для того, чтобы не дать превратить христианство в игрушку сиюминутных страстей, надежд и разочарований. И с тех пор на все века церковная дисциплина (включая дисциплину догматически воспитанного богословствующего ума) призвана защищать крупицы духовных знаний от самоуверенного невежества.Там, где этой дисциплины нет, “простецы” создают парахристианский или даже прямо языческий фольклор, а интеллигенция утопии (утопии старообрядческие, экуменические, обновленческие, теургические, оккультные…). Протоиерей Георгий Флоровский об этой недисциплинированности религиозного ума писал так: “Изъян и слабость древнерусского духовного развития состоит отчасти в недостаточности аскетического закала (и совсем уже не в чрезмерности аскетизма), в недостаточной “одухотворенности души, в чрезмерной “душевности , или “поэтичности", в духовной неоформленности душевной стихии. Если угодно, в стихийности… Но есть путь от стихийной безвольности к волевой ответственности, от кружения помыслов и страстей к аскезе и собранности духа, от “психического к “пневматическому. И этот путь трудный и долгий” Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. – Париж, 1983, сс. 3-4.
. А то, что тяжело, то непопулярно. И зачем же читать Писание и богословские труды, если можно довериться бабушке?! Что нам Академии, если есть приходские пересуды о том, “что говорят старцы” Через год он снова приехал в Минводы с тещей, помазал маслом из лампады больные глаза тещи и засыпал их землей с могилки старца, свято веруя, что это принесет ей исцеление. (Ильинская А. Тайна старца Феодосия. Сказание о житии и чудесах “иерусалимского батюшки” – преподобного Феодосия Кавказского. – М., Паломник, 1997, с. 167).
! Зачем личная аскетика, если есть амулеты и талисманы (землица с могилки “юродивой” или “старца” и наговоренная их духовными чадами вода)!Зря этнографы говорят, что в наших мегаполисах фольклор умер. Индустриальная культура действительно вытесняет фольклор. Но в нашей стране обвал религиозной культуры был столь огромен, что мы вновь оказались на том уровне архаики, где возможно фольклорное творчество. Околоцерковным фольклором и являются рассказки, зафиксированные в тех изданиях, о которых пойдет речь в этой главе.Фольклор бывает разный. Бывает, что некоторые народные сказания, хотя они и не приемлются Церковью в качестве авторитетного памятника православного вероучения, все же терпятся ею. Ну что плохого в обычае есть блины на масленицу? Иногда среди фольклорных произведений встречаются вещи глубоко назидательные и пусть не строгим языком и не строгой богословской аргументацией но все же пробуждающие верные чувства в человеке (вспомним переданный Достоевским рассказ о луковке Этот рассказ Достоевского восходит к “Житию св. Петра, бывшего мытарем” (память 22 сентября). Петр в своем допокаянном житии однажды с озлоблением метнул хлеб в нищего… Впрочем, эпизод с вытягиванием из огненного озера в церковном Житии отсутствует.
. Но если фольклор слишком всерьез смотрит на самого себя, если бабушкины предания начинают преподноситься как норма веры тогда приходится говорить строго: Жена в Церкви да молчит! В декабре 1997 г. в московском храме Св. Троицы что на Воробьевых горах у свечного ящика произошла весьма показательная беседа. Зашедшая старушка спросила хозяйку свечного ящика, как надо отмечать сороковой день. В ответ же услышала: “Надо поставить хлеб и воду. Душа прилетит, захочет напиться – вот надо, чтобы для нее все было готово”. Когда бабушка, благоговейно выслушавшая весь этот рассказик, идущий от анимистических верований неолита, ушла, приходская богословица громко вздохнула: “Ну ничего-то не знает народ. Всему-то их учить надо!”… Вообще-то еще в Ветхом Завете об этом сказано: “Сласти, поднесенные к сомкнутым устам, то же, что снеди, поставленные на могиле. Какая польза идолу от жертвы? Он ни есть, ни обонять не может” (Cир. 30,18-19). И блаж. Августином подтверждено: “Если же, когда мы умрем, наши родные приносят что-либо на гробы наши, то себе, живущим, приносят они, а не нам, мертвым. Это даже Писание осмеивает, когда говорят о снедях, поставленных на могиле. Ясно, что мертвые не нуждаются в том, и что это есть обычай языческий, и ведет он свое начало не от отцов наших, патриархов, у которых мы не находим указаний на приношения умершим” (Августин. Беседа 361. О воскресении мертвых первая, 6).
Фольклор (от которого неотъемлемы оккультные фантазии) в иные времена может быть терпим по миссионерским соображениям (сначала ты приими Евангелие, а потом твои языческие привычки потихоньку отпадут сами собой). Но не может быть терпимости к оккультному псевдоцерковному фольклору в условиях, когда вокруг нас слишком много людей сомневающихся и даже жаждущих чем-либо уколоть Церковь.Не все то, к поклонению чему стремится народ, достойно христианского почитания. В былые годы устное, приходское предание было единственным источником информации о церковной жизни и вере. Сегодня же появился свободный доступ к церковным книгам. И молодому человеку не нужно смущаться возразить при необходимости самой что ни на есть почетной прихожанке: “Извините, но то, что Вы говорите, не встречается ни в Писании, ни в учении святых отцов. Не могли бы Вы сослаться не на рассказ Вашей соседки, а на подлинно церковный источник?”Как напоминал свт. Димитрий Ростовский: “Церковь же непорочная, сущи невеста Христова, должна никаковых же баснословных умствований и самовымышленных толкований приимати, но на самом Писании Божественном утверждатися, и толкования истиннаго великих вселенныя учителей, а не простых бающих мужиков слушати” Димитрий, митроп. Ростовский и Ярославский. О кресте. – М., 1855, с. 26.
.Понятно, что после советского разгрома богословских школ, при одичании религиозного чувства народа, при бурном всплеске неоязычества даже у людей, искренне считающих себя православными, появляются странные, “слишком человеческие” воззрения. Появились не только “бающие мужики”, но и что опаснее “бающие (то есть богословствующие) бабы” Выражение, как, впрочем, почти все в жизни церкви, не новое. Но вот ранее оно было скорее литературным приемом, как, например, у В. О. Ключевского, писавшего об одном своем критике: “Ему подобает быть за порогом православия, в притворе кающихся и оглашенных, в интересе духовной гигиены православного общества, освободиться от той болезни ума, которую один русский писатель XVIII века, говоря о расколе, назвал бабской богословией” (Ключевский В. О. Аллилуйя и о. Пафнутий // Отзывы и ответы. Третий сборник статей. – М., 1914, с. 214).
.Утверждать, подобно славянофилам, будто бы народ является основным хранителем православной веры, можно было только в эпоху до социологических опросов.Социологические опросы показывают, что даже наши постоянные прихожане весьма смутно представляют к неверию во что их обязывает вера в Христа. Опрос, проведенный среди москвичей социологическим центром МГУ, показал, что “в гороскопы верят 26% православных. Среди христиан верят в колдовство, порчу и дурной глаз – 47%, в спиритизм 18%. Стоит обратить внимание на то, что если в колдовство верят 47% христиан, то в дьявола только 32%. Значит, далеко не все считают магические чары пособничеством дьявольских сил. Если сравнивать характеристики сознания “определенно верующих” и “определенно неверующих”, то есть, по сути, атеистов, то выясняется, что именно последние в 2-4 раза меньше подвержены влиянию суеверий, оккультизма, сатанизма. Так, соотношение верящих в колдовство среди верующих и атеистов соответственно 57% и 21%, в астрологию 29% и 15%, в спиритизм 25% и 6%. Более того, распространенность веры в колдовство среди верующих прямо пропорциональна частоте посещения ими церкви. Так, численность верящих в колдовство, порчу, дурной глаз почти одинаково среди посещающих церковь еженедельно (54%), 2-3 раза в месяц (59%), 1 раз в месяц (50%), 2<-5 раза в полгода (54%); снижается она только среди посещающих церковь довольно редко 1 раз в полгода и 1 раз в год (соответственно 41% и 40%), еще ниже становится среди тех, кто вообще не посещает церковь (31%), хотя, казалось бы, все должно быть наоборот. Верящих в астрологию, гороскопы также максимальное и почти неизменное число среди наиболее частых прихожан: среди посещающих церковь еженедельно 34%; 2-3 раза в месяц 39%, 1 раз в месяц 34%. Среди тех, кто не ходит в церковь, верящих в предсказания астрологов вдвое меньше 16%. Тот факт, что распространенность суеверий и оккультизма среди верующих прогрессирует по мере увеличения частоты посещения ими церкви, свидетельствует о слабом влиянии духовенства даже на постоянных прихожан, которые выходят из храма с теми же заблуждениями, что и пришли” Варзанова Т. Во что верят прихожане? Религиозное сознание современных верующих // Русская Мысль. – Париж, 4.9.97.
.Без настойчивой, постоянной негативной, отрицающей проповеди люди, с готовностью принимающие Евангелие и православное богослужение, слишком часто даже не замечают с чем же именно Евангелие несовместимо. Обычная языческая всеядность рождает в них самоочевидное для них допущение, гласящее, что участие в церковных Таинствах нисколько не противоречит тому, чтобы после литургии “на всякий случай” пойти еще и к ворожее. Житейский опыт говорит, что при важном деле лучше заручиться подержкой всех возможных авторитетов, задействовать все “рычаги влияния”. И если этим житейским очевидностям не противодействовать специально и осознанно – сия “мудрость” вполне естественно перекочует и в область религиозного поведения человека. Весть о том, что принятие Христа содержит в себе не только позитивное приятие, но и некий существенный заряд негативизма, то есть отречения от языческих привычек, для людей оказывается неожиданной новостью.Поэтому церковная проповедь должна не только пробуждать религиозный энтузиазм, но и нередко – сдерживать его, осаживать Ничего необычного в такого рода предложении нет. Например, в монашеской практике принято осаживать новичка, чинить препятствия тому, кто желает принять монашество. Чтобы выяснить мотивы человека и твердость его намерения, крепость его веры, у монастырского порога скорее отгораживаются от пришедшего, чем зазывают его. “Если увидишь юношу по своей воле восходящего на небо, удержи его за ногу и сбрось его оттуда: ибо ему это полезно” (Древний Патерик. – М., 1899, с. 202).
.И здесь приходится сказать: на сегодня мы с этой задачей не справились. Самым опасным и распространенным типом псевдоправославного оккультизма стала массовая современная апокрифическая литература, содержащая были и небылицы о современных старцах, старицах, блаженных, откровениях и пророчествах.
Было бы хорошо, чтобы книга Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе автора Кураев Андрей дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Кураев Андрей - Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе.
Если после завершения чтения книги Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе вы захотите почитать и другие книги Кураев Андрей, тогда зайдите на страницу писателя Кураев Андрей - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Кураев Андрей, написавшего книгу Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе; Кураев Андрей, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн