В конце концов он решился положительно – «Вольво» заправили 100 литрами топлива. Правда, это случилось лишь в 14 часов. А в 15 часов мы тронулись в Чернышевск и через четыре часа прибыли туда. К счастью, благодаря помощи Волкова, еще в 11 часов удалось встретиться с заместителем главы районной администрации из Чернышевска Неделяевым Виктором Владимировичем. В результате этой встречи нам в Чернышевске были предоставлены бесплатно гостиница и теплый гараж. Вечером в читинской программе «За Байкалом» рассказали о нашем путешествии.
Кстати, в этот же день прибыл в Читу и автопробег «Москвичей» Москва-Владивосток. Естественно, ехать по зимнику до Сковородино участники этого пробега не собирались, а решили переправиться на платформах по железной дороге аж до Свободного. А нам на следующий день предстояло пойти зимником до Могочи. Начиналась самая сложная часть четвертого этапа кругосветки.
13 марта добрались до Могочи. На это (от Чернышевска) потребовалось девять часов (проехали около 400 км). Самый сложный отрезок пути – примерно 20 км после Зилово – преодолевали долго: очень много глубоких ям, несколько раз ударялись днищем машины, а в одном месте даже пришлось зарывать лопатой очень глубокий ров, не позволявший его перемахнуть. Затем дорога упростилась, ям стало меньше, и, самое главное, они уже были менее глубокими. Дальше наш путь проходил по зимнему «автобану» – замерзшей реке Белый Урюм. Отличная гладкая дорога (местами я шел со скоростью 80-90 км/час) иногда прерывалась наледями и трещинами во льду. Довольно интересная картина, когда проезжаешь по реке под железнодорожным или пешеходным мостом. Затем опять вернулись на «сушу». После Ксеньевки дорога стала несколько хуже, но перед Могочей опять улучшилась. Нужно обязательно отметить, что, начиная от Зилово, дорога – чистый зимник, по нему проехать можно только зимой. А летом здесь – болота, речки, и проехать никак нельзя.
В Могоче (благодаря звонку Волкова) заместитель председателя местной районной администрации Уфимцев Александр Михайлович организовал нам отличную встречу – нам предоставили бесплатный двухместный номер в гостинице и ужин. Машину оставили во дворе районного отделения милиции. Дал интервью главному редактору местной газеты «Могочинский рабочий» Липкало Тамаре Владимировне.
На следующий день должны были въехать в Амурскую область и достичь Сковородино. На этом пути предстояло преодолеть плохой участок между Амазаром и Ерофеем Павловичем.
14 марта проехали от Могочи до Ерофея Павловича. Выехали поздно, так как у нас ночью из гостиничного номера украли термос. Гостиница была пустой, и кроме пьяного сторожа, сделать это было некому. У меня сначала было желание разобраться с этим делом, но так как женщина-администратор на работе не появилась (и разбираться было не с кем), то в 9 часов мы поехали дальше. Путь был похож на вчерашний. Сначала – хороший участок трассы (отстроенный отрезок магистрали «Амур»), а затем дорога испортилась. Преодолели очень много канав. Затем было 70 км зимника по реке Амазар и далее 46 км по умеренного качества дороге до Ерофея Павловича. На этот раз (в отличие от вчерашней реки Белый Урюм) трасса по реке Амазар была не очень хорошей (хотя скорость продвижения была сравнительно высокой, около 40 км/час). На реке встретилось много мест, где лед был разбит. Также много было разбросанных по поверхности замерзшей реки отдельных кусков льда.
Заночевали в вагончике шиномонтажников, заплатив 50 рублей за троих: место машины в теплом гараже тоже пришлось оплачивать. До Сковородино оставалось около 200 км.
15 марта выехали из Ерофея Павловича (кстати, поселок так назван по имени Хабарова – с точки зрения россиян, первооткрывателя этих мест) и, проехав около 200 км, попали в Сковородино. На этом участке наиболее сложный участок – от Ерофея Павловича до Мадалана (порядка 120 км), причем на первых восьмидесяти километрах (до Уруши) – очень много больших и глубоких ям, но все они успешно объезжаются. Скорость движения на этом участке – около 20 км/час. За Мадаланом дорога улучшается, а от Тахтамыгды идет уже отличный «грейдер», где я шел со скоростью около 90-100 км/час.
Таким образом, зимник от Зилово до Тахтамыгды (протяженностью около 700 км) был пройден немногим более, чем за 20 часов. На пути периодически встречались перевернутые и, естественно, полностью разграбленные автомашины. Некоторые из них были сожжены.
А после Сковородино пошла отличная дорога, примерно через 165 км приводящая к Тынде – «столице» БАМа (Байкало-Амурской железнодорожной магистрали). Несмотря на наледи на дороге, шел со скоростью 100 км/час. Перед самой Тындой дорога покрыта асфальтом.
В Тынде мэр города Шульц Марк Борисович выделил нам двухместный номер в гостинице «Юность» и место в теплом гараже для нашей машины. По телефону дал интервью Жене Штилю из радиостанции «Маяк».
Пару слов нужно сказать и о цене на бензин (93-ий, который мы обычно использовали). Если в Улан-Удэ его стоимость была 2 руб.55коп. за литр, в Чите и Чернышевске – 3 рубля, в Могоче – 3 руб.50коп., то на зимнике цена подскочила до 5 рублей. В Сковородино и Невере топливо уже стоило 4 руб/литр, в Соловьевке 93-го бензина вообще не было в продаже (76-ой – по 3 рубля), а в Тынде цена бензина упала. Здесь он (93-ий) стоил 3 руб.50коп. Было очевидно, что дальше он не станет дешевле. Так что заполнили бак и все канистры бензином по 3.50. На следующий день предстоял длительный переход до Якутска.
16 марта одолели тысячу километров до Якутска за 12 часов. Дорога была, в целом, хорошая, хотя на многих участках покрытая льдом. Каких-либо серьезных проблем в связи с этим мы избежали, но неприятность случилась уже перед самым Якутском (за 100 км до него). Уже в темноте на повороте при скорости 100 км/час я налетел на камень, почему-то оказавшийся на ровной и чистой (на протяжении всего пути от Тынды) дороге, камень ударил по рулевой тяге и повредил бензобак. Так что теперь в Якутске, кроме поисков спонсоров на маршрут Якутск-Магадан-Якутск (а у меня деньги остались только на обратный путь из Якутска в Новосибирск), предстояло заваривать бензобак.
17 марта провел пресс-конференцию в здании якутского телецентра. Дал интервью корреспондентам якутских ТВ, радио и трех местных газет – «Эхо столицы», «Якутск вечерний» и «Якутия». Виктор Журавлев, корреспондент РИА «Новости», у которого мы остановились, передал информацию о моем появлении в Якутске по своим каналам.
Поиски спонсоров, к сожалению, не увенчались успехом. Зато весьма ценным было знакомство с Александром Мяриным. Он дал мне несколько номеров телефонов его знакомых и родственников на пути Якутск-Магадан (в Хандыге, Усть-Нере, Томторе и Сусумане). Александр сам увлекается автопробегами по северу. Также я побывал в гостях у Бескрованова Виктора Васильевича – профессора ЯГУ, специалиста по алмазам (его координаты дал Волков из Читы).
18 марта поиски спонсоров продолжались, но на этот раз с ограниченным успехом. Лишь Николай Румянцев из «Колми-95» выделил нам сто литров бензина (кстати, Николай – большой любитель автогонок).
День 19 марта оказался, к сожалению, крайне неудачным. Когда мы отъехали от Якутска (в сторону Хандыги) совсем немного, случилась большая неприятность – лопнул корпус рейки рулевого управления, видимо, серьезно поврежденный при наезде на камень еще перед Якутском. Машину рвануло вправо, и мы оказались в сугробе. Самая большая неприятность была в том, что этот корпус – алюминиевый, и его варить можно только аргоновой сваркой. Естественно, мы вернулись в Якутск. Но уже был вечер, причем пятницы, и впереди – два выходных дня. К тому же, как нас уверили на местной СТО (хозяин которой был знакомым знакомого Бориса Оненко), аргоном варят в Якутске только в аэропорту. Мы съездили в аэропорт, там нам сказали, что сварщик появится только в понедельник. К тому же выяснилось, что в аэропорту аргона в тот момент не было. Так что сварить аргоновой сваркой алюминиевый корпус рулевой тяги оказалось серьезной проблемой. Суббота ушла на бесплодные поиски аппарата аргоновой сварки. И лишь благодаря Виктору Бескрованову, у которого мы остановились в Якутске на этот раз, и его знакомому Сергею Борисову из Института проблем Севера, мы вышли на Николая Попова, сварщика из этого института, и Коля в воскресенье заварил корпус нашей рейки (причем сделал он это совершенно бесплатно).
Повторно из Якутска мы выехали 23 марта (накануне ночевали у Володи Колесова) вместе с Иваном Егошиным из Хандыги и прибыли в Хандыгу через 7 часов (до нее от Якутска 420 км). Здесь познакомился с исполняющим обязанности главы Томпонского улуса (района) Шадриным Ильей Семеновичем, который выделил нам 40 литров бензина, а 80 литров подарил местный коммерсант.
Зимник от Ытык-Кюёля до Хандыги (на пути из Якутска) оказался не таким страшным, как этого можно было ожидать. Часть этого зимника проходит по реке Алдан.
Район Хандыги был мне знаком – раньше я уже сплавлялся здесь по реке Хандыга (в отрогах красивейшего Верхоянского хребта). Правда, тот сплав оказался драматическим и чуть не закончился для меня трагически (после переворота байдарки в сбесившейся из-за непрекращавшегося дождя реке – уровень воды в ней, как засвидетельствовал работник водомерного поста в селении Прижим, поднялся за сутки на пять (!) метров – я в течение двух минут был под водой: меня затянуло под скалу в какую-то подводную нишу, и оттуда всплыть на водную поверхность удалось с огромным трудом; а вода, к слову, была ледяной). Кстати, на пути от Тынды до Якутска мы с Борисом проехали через поселок Нагорный и город Томмот, где в свое время я (во главе большой группы туристов-водников) начинал и заканчивал сплав еще по одной якутской реке – Тимптону (это был 600-километровый водный поход по «ненаселенке», то есть на своем пути мы тогда не встретили ни одного человека).
24 марта за 10 часов (до нее было около 600 км) доехали до Усть-Неры – столицы Оймяконского района, самого холодного района в северном полушарии (здесь в свое время была зафиксирована рекордно низкая температура -71,20С, а жители двух поселков – Томтора и Оймякона – до сих пор спорят, где холодней). Так как мы ехали в конце марта (а это делалось умышленно в конце зимы), то «на улице» было сравнительно «тепло» – «лишь» 35 градусов мороза. Начиная от Хандыги, мы уже двигались по всемирно-печально известному Колымскому тракту, построенному на костях заключенных.
На участке Хандыга – Усть-Нера наиболее опасный отрезок пути от Теплого Ключа до поселка Кюбюмэ (протяженностью около 300 км). Его отличает отсутствие поселков на пути, встречается лишь несколько домиков. Так что если ваша машина сломается на этом участке, то у вас есть шанс замерзнуть. А на водораздельном перевале (высотой около 1100 м, разделяющем бассейны рек Алдан и Индигирка, а конкретнее – их притоки, реки Хандыга и Кюбюмэ) находится метеостанция, где живет и работает супружеская пара Дима и Римма (кстати, Дима родом из Новосибирска).
В Усть-Нере остановились на ночь у Игоря Быкова, туриста и горнолыжника. На следующий день он помог с поисками «бензиновых» спонсоров, выделивших нам 110 литров топлива.
25 марта к вечеру (так как выехали лишь в 16 часов) добрались до Сусумана (до него было немногим более 400 км). Это – уже Магаданская область. Здесь нам помог с гостиницей Юрий Алехин, директор Северной испытательной станции (где тестируют на морозе автомобили).
26 марта прибыли в поселок Галимый – самый восточный поселок в Евразии, куда доходит обычная дорога (а не зимник для грузовых «Уралов» и вездеходов). До Меренги уже не было никакой дороги – даже для тех же «Уралов». Благодаря гостеприимству председателя поселкового совета Воронковой Людмилы Александровны и ее знакомого Ивана, неплохо провели вечером время (Иван отмечал повторную свадьбу со своей бывшей женой).
И, наконец, 27 марта доехали до Магадана (до него оставалось менее 600 км в юго-западном направлении, ехали 8 часов). Дорога на последних 200 км была очень хорошей (правда, встречались глубокие «волны» на асфальте).
По рекомендации Алехина из Сусумана, Коренченко Анатолий Константинович, генеральный директор «Северо-Восток-Транса», разместил нас в своей служебной гостинице. Я дал интервью корреспонденту «Маяка» Юрию Иванову за ужином у него дома.
Воскресенье (28 марта) было фактически потерянным днем, так как и редакции газет и телевидения, и таможня были закрыты. Единственной полезной была встреча с корреспондентом «Российской газеты» Михаилом Горбуновым. Поэтому дела пришлось «делать» на следующий день.
29 марта утром «снялся» на местном телевидении, дал интервью журналисту газеты «Магаданская правда» Ильвесу Михаилу Александровичу, а также – корреспонденту РТР Геннадию Овчинникову и журналисту телеканала «Колыма» (частного магаданского ТВ). Интервью на местном телевидении показали вечером в информационной программе «Монитор». Кроме этого, более-менее успешно удалось завершить дела с местной таможней – мою машину опять временно «впустили» в Россию.
Всё. Все дела в Магадане сделаны, и теперь предстоит на машине возвращаться в Новосибирск тем же путем.
Прохождение только что пройденного маршрута, но уже в обратном направлении (из Магадана в Новосибирск) состоялось с 30 марта по 9 апреля 1999 г. Опять на пути встретились и Колымский тракт, и два зимника. Особенно опасным стал второй (от Тахтамыгды до Зилово), так как уже был апрель, и на реках (Амазаре и Белом Урюме) возросло количество наледей. Ледовые участки рек были покрыты водой, и стала реальной опасность провалиться под лед. Попадались и глубокие трещины во льду. Трижды срезались трубки на тормозах нашей машины. По-прежнему пришлось преодолевать большие ямы и кочки. Начали прокалываться колеса. Перед Улан-Удэ сломался термоанемометрический датчик расхода воздуха (порвалась нить – из-за страшного дефицита денег мы ехали без воздушного фильтра), поэтому мы два дня провели в Улан-Удэ, пытаясь устранить этот дефект. В первый из этих дней Борис (по незнанию и в соответствии с известным афоризмом: «Хотели как лучше, а получилось…»), желая «обмануть» бортовой компьютер, сжег его, подав на него (вместо максимально дозволенных 3,5 вольт с датчика термоанемометра) 12 вольт с аккумулятора. От такого напряжения один резистор развалился на две части, так что его (в качестве дефектного) обнаружить было несложно, а вот поврежденный транзистор найти в микросхеме удалось лишь с помощью нашего местного друга электрика Алексея. Целый день я бегал по городу, пытаясь найти необходимые транзистор и резистор, и все-таки смог это сделать. А вот заменить или починить датчик термоанемометра не удалось. Так что далее до Новосибирска пришлось ехать медленно.
В пути нам оказывали разную помощь (в основном, бензином) представители местных администраций и разных учреждений – в Сусумане (Таланов Александр Николаевич), Усть-Нере (Денисов Геннадий Викторович), Хандыге, Якутске (опять Николай Румянцев), Улан-Удэ (компания «Бурятнефтепродукт»), Тайшете. В Улан-Удэ в роли гостеприимного хозяина выступил Тумэн Дармаев. Большое спасибо всем помогавшим нам. И, наконец, 9 апреля мы прибыли в Новосибирск. Четвертый этап кругосветного путешествия был завершен.
Достигнув Магадана на берегу Тихого океана (с видом на Аляску, откуда – из Анкориджа на берегу того же Тихого океана – мы начали в сентябре 1997 г. свой путь), я успешно завершил первую в истории России кругосветку на автомобиле. Было пройдено 36 стран и 67 000 км (а с учетом обратного пути из Магадана в Новосибирск – 74 000 км). Но оставалась еще непройденной Австралия, которую я хотел бы объехать по периметру. А также, если удастся найти участников и спонсоров, желательно было бы проехать и через Юго-Восточную Азию. Но это будет не раньше лета 1999 г.
ВОКРУГ АВСТРАЛИИ
И ЧЕРЕЗ ЮГО-ВОСТОЧНУЮ АЗИЮ
22 июня 1999 года мы (я, Андрей Филиппов и Александр Передерий – все из Новосибирска) рейсом Аэрофлота отправились из Москвы в Бангкок, откуда (после шестичасового пребывания в нем) должны были вылететь в Сидней. Так начинался пятый этап моей кругосветки – вокруг Австралии, – имевший основную цель проехать от самой восточной точки австралийского континента мыса Байрон до самой западной – Стиип Пойнта (Крутой Точки). Через три недели я планировал оказаться (вместе с новосибирцем Олегом Пономаревым) в Индонезии для того, чтобы пересечь остров Ява, а затем от самой южной точки Азии (мыса Пиай в Малайзии) двинуться на север и проехать через Юго-Восточную Азию (это уже будет шестой, добавочный, этап кругосветки).
В Бангкоке при регистрации на рейс до Сиднея австралийской компании «Квантас» неожиданно возникли проблемы. Служащим этой компании показалось, что у нас липовые визы, и они с лупой в руках принялись изучать наши паспорта и выспрашивать, с кем именно в посольстве Австралии в Москве мы разговаривали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Кстати, в этот же день прибыл в Читу и автопробег «Москвичей» Москва-Владивосток. Естественно, ехать по зимнику до Сковородино участники этого пробега не собирались, а решили переправиться на платформах по железной дороге аж до Свободного. А нам на следующий день предстояло пойти зимником до Могочи. Начиналась самая сложная часть четвертого этапа кругосветки.
13 марта добрались до Могочи. На это (от Чернышевска) потребовалось девять часов (проехали около 400 км). Самый сложный отрезок пути – примерно 20 км после Зилово – преодолевали долго: очень много глубоких ям, несколько раз ударялись днищем машины, а в одном месте даже пришлось зарывать лопатой очень глубокий ров, не позволявший его перемахнуть. Затем дорога упростилась, ям стало меньше, и, самое главное, они уже были менее глубокими. Дальше наш путь проходил по зимнему «автобану» – замерзшей реке Белый Урюм. Отличная гладкая дорога (местами я шел со скоростью 80-90 км/час) иногда прерывалась наледями и трещинами во льду. Довольно интересная картина, когда проезжаешь по реке под железнодорожным или пешеходным мостом. Затем опять вернулись на «сушу». После Ксеньевки дорога стала несколько хуже, но перед Могочей опять улучшилась. Нужно обязательно отметить, что, начиная от Зилово, дорога – чистый зимник, по нему проехать можно только зимой. А летом здесь – болота, речки, и проехать никак нельзя.
В Могоче (благодаря звонку Волкова) заместитель председателя местной районной администрации Уфимцев Александр Михайлович организовал нам отличную встречу – нам предоставили бесплатный двухместный номер в гостинице и ужин. Машину оставили во дворе районного отделения милиции. Дал интервью главному редактору местной газеты «Могочинский рабочий» Липкало Тамаре Владимировне.
На следующий день должны были въехать в Амурскую область и достичь Сковородино. На этом пути предстояло преодолеть плохой участок между Амазаром и Ерофеем Павловичем.
14 марта проехали от Могочи до Ерофея Павловича. Выехали поздно, так как у нас ночью из гостиничного номера украли термос. Гостиница была пустой, и кроме пьяного сторожа, сделать это было некому. У меня сначала было желание разобраться с этим делом, но так как женщина-администратор на работе не появилась (и разбираться было не с кем), то в 9 часов мы поехали дальше. Путь был похож на вчерашний. Сначала – хороший участок трассы (отстроенный отрезок магистрали «Амур»), а затем дорога испортилась. Преодолели очень много канав. Затем было 70 км зимника по реке Амазар и далее 46 км по умеренного качества дороге до Ерофея Павловича. На этот раз (в отличие от вчерашней реки Белый Урюм) трасса по реке Амазар была не очень хорошей (хотя скорость продвижения была сравнительно высокой, около 40 км/час). На реке встретилось много мест, где лед был разбит. Также много было разбросанных по поверхности замерзшей реки отдельных кусков льда.
Заночевали в вагончике шиномонтажников, заплатив 50 рублей за троих: место машины в теплом гараже тоже пришлось оплачивать. До Сковородино оставалось около 200 км.
15 марта выехали из Ерофея Павловича (кстати, поселок так назван по имени Хабарова – с точки зрения россиян, первооткрывателя этих мест) и, проехав около 200 км, попали в Сковородино. На этом участке наиболее сложный участок – от Ерофея Павловича до Мадалана (порядка 120 км), причем на первых восьмидесяти километрах (до Уруши) – очень много больших и глубоких ям, но все они успешно объезжаются. Скорость движения на этом участке – около 20 км/час. За Мадаланом дорога улучшается, а от Тахтамыгды идет уже отличный «грейдер», где я шел со скоростью около 90-100 км/час.
Таким образом, зимник от Зилово до Тахтамыгды (протяженностью около 700 км) был пройден немногим более, чем за 20 часов. На пути периодически встречались перевернутые и, естественно, полностью разграбленные автомашины. Некоторые из них были сожжены.
А после Сковородино пошла отличная дорога, примерно через 165 км приводящая к Тынде – «столице» БАМа (Байкало-Амурской железнодорожной магистрали). Несмотря на наледи на дороге, шел со скоростью 100 км/час. Перед самой Тындой дорога покрыта асфальтом.
В Тынде мэр города Шульц Марк Борисович выделил нам двухместный номер в гостинице «Юность» и место в теплом гараже для нашей машины. По телефону дал интервью Жене Штилю из радиостанции «Маяк».
Пару слов нужно сказать и о цене на бензин (93-ий, который мы обычно использовали). Если в Улан-Удэ его стоимость была 2 руб.55коп. за литр, в Чите и Чернышевске – 3 рубля, в Могоче – 3 руб.50коп., то на зимнике цена подскочила до 5 рублей. В Сковородино и Невере топливо уже стоило 4 руб/литр, в Соловьевке 93-го бензина вообще не было в продаже (76-ой – по 3 рубля), а в Тынде цена бензина упала. Здесь он (93-ий) стоил 3 руб.50коп. Было очевидно, что дальше он не станет дешевле. Так что заполнили бак и все канистры бензином по 3.50. На следующий день предстоял длительный переход до Якутска.
16 марта одолели тысячу километров до Якутска за 12 часов. Дорога была, в целом, хорошая, хотя на многих участках покрытая льдом. Каких-либо серьезных проблем в связи с этим мы избежали, но неприятность случилась уже перед самым Якутском (за 100 км до него). Уже в темноте на повороте при скорости 100 км/час я налетел на камень, почему-то оказавшийся на ровной и чистой (на протяжении всего пути от Тынды) дороге, камень ударил по рулевой тяге и повредил бензобак. Так что теперь в Якутске, кроме поисков спонсоров на маршрут Якутск-Магадан-Якутск (а у меня деньги остались только на обратный путь из Якутска в Новосибирск), предстояло заваривать бензобак.
17 марта провел пресс-конференцию в здании якутского телецентра. Дал интервью корреспондентам якутских ТВ, радио и трех местных газет – «Эхо столицы», «Якутск вечерний» и «Якутия». Виктор Журавлев, корреспондент РИА «Новости», у которого мы остановились, передал информацию о моем появлении в Якутске по своим каналам.
Поиски спонсоров, к сожалению, не увенчались успехом. Зато весьма ценным было знакомство с Александром Мяриным. Он дал мне несколько номеров телефонов его знакомых и родственников на пути Якутск-Магадан (в Хандыге, Усть-Нере, Томторе и Сусумане). Александр сам увлекается автопробегами по северу. Также я побывал в гостях у Бескрованова Виктора Васильевича – профессора ЯГУ, специалиста по алмазам (его координаты дал Волков из Читы).
18 марта поиски спонсоров продолжались, но на этот раз с ограниченным успехом. Лишь Николай Румянцев из «Колми-95» выделил нам сто литров бензина (кстати, Николай – большой любитель автогонок).
День 19 марта оказался, к сожалению, крайне неудачным. Когда мы отъехали от Якутска (в сторону Хандыги) совсем немного, случилась большая неприятность – лопнул корпус рейки рулевого управления, видимо, серьезно поврежденный при наезде на камень еще перед Якутском. Машину рвануло вправо, и мы оказались в сугробе. Самая большая неприятность была в том, что этот корпус – алюминиевый, и его варить можно только аргоновой сваркой. Естественно, мы вернулись в Якутск. Но уже был вечер, причем пятницы, и впереди – два выходных дня. К тому же, как нас уверили на местной СТО (хозяин которой был знакомым знакомого Бориса Оненко), аргоном варят в Якутске только в аэропорту. Мы съездили в аэропорт, там нам сказали, что сварщик появится только в понедельник. К тому же выяснилось, что в аэропорту аргона в тот момент не было. Так что сварить аргоновой сваркой алюминиевый корпус рулевой тяги оказалось серьезной проблемой. Суббота ушла на бесплодные поиски аппарата аргоновой сварки. И лишь благодаря Виктору Бескрованову, у которого мы остановились в Якутске на этот раз, и его знакомому Сергею Борисову из Института проблем Севера, мы вышли на Николая Попова, сварщика из этого института, и Коля в воскресенье заварил корпус нашей рейки (причем сделал он это совершенно бесплатно).
Повторно из Якутска мы выехали 23 марта (накануне ночевали у Володи Колесова) вместе с Иваном Егошиным из Хандыги и прибыли в Хандыгу через 7 часов (до нее от Якутска 420 км). Здесь познакомился с исполняющим обязанности главы Томпонского улуса (района) Шадриным Ильей Семеновичем, который выделил нам 40 литров бензина, а 80 литров подарил местный коммерсант.
Зимник от Ытык-Кюёля до Хандыги (на пути из Якутска) оказался не таким страшным, как этого можно было ожидать. Часть этого зимника проходит по реке Алдан.
Район Хандыги был мне знаком – раньше я уже сплавлялся здесь по реке Хандыга (в отрогах красивейшего Верхоянского хребта). Правда, тот сплав оказался драматическим и чуть не закончился для меня трагически (после переворота байдарки в сбесившейся из-за непрекращавшегося дождя реке – уровень воды в ней, как засвидетельствовал работник водомерного поста в селении Прижим, поднялся за сутки на пять (!) метров – я в течение двух минут был под водой: меня затянуло под скалу в какую-то подводную нишу, и оттуда всплыть на водную поверхность удалось с огромным трудом; а вода, к слову, была ледяной). Кстати, на пути от Тынды до Якутска мы с Борисом проехали через поселок Нагорный и город Томмот, где в свое время я (во главе большой группы туристов-водников) начинал и заканчивал сплав еще по одной якутской реке – Тимптону (это был 600-километровый водный поход по «ненаселенке», то есть на своем пути мы тогда не встретили ни одного человека).
24 марта за 10 часов (до нее было около 600 км) доехали до Усть-Неры – столицы Оймяконского района, самого холодного района в северном полушарии (здесь в свое время была зафиксирована рекордно низкая температура -71,20С, а жители двух поселков – Томтора и Оймякона – до сих пор спорят, где холодней). Так как мы ехали в конце марта (а это делалось умышленно в конце зимы), то «на улице» было сравнительно «тепло» – «лишь» 35 градусов мороза. Начиная от Хандыги, мы уже двигались по всемирно-печально известному Колымскому тракту, построенному на костях заключенных.
На участке Хандыга – Усть-Нера наиболее опасный отрезок пути от Теплого Ключа до поселка Кюбюмэ (протяженностью около 300 км). Его отличает отсутствие поселков на пути, встречается лишь несколько домиков. Так что если ваша машина сломается на этом участке, то у вас есть шанс замерзнуть. А на водораздельном перевале (высотой около 1100 м, разделяющем бассейны рек Алдан и Индигирка, а конкретнее – их притоки, реки Хандыга и Кюбюмэ) находится метеостанция, где живет и работает супружеская пара Дима и Римма (кстати, Дима родом из Новосибирска).
В Усть-Нере остановились на ночь у Игоря Быкова, туриста и горнолыжника. На следующий день он помог с поисками «бензиновых» спонсоров, выделивших нам 110 литров топлива.
25 марта к вечеру (так как выехали лишь в 16 часов) добрались до Сусумана (до него было немногим более 400 км). Это – уже Магаданская область. Здесь нам помог с гостиницей Юрий Алехин, директор Северной испытательной станции (где тестируют на морозе автомобили).
26 марта прибыли в поселок Галимый – самый восточный поселок в Евразии, куда доходит обычная дорога (а не зимник для грузовых «Уралов» и вездеходов). До Меренги уже не было никакой дороги – даже для тех же «Уралов». Благодаря гостеприимству председателя поселкового совета Воронковой Людмилы Александровны и ее знакомого Ивана, неплохо провели вечером время (Иван отмечал повторную свадьбу со своей бывшей женой).
И, наконец, 27 марта доехали до Магадана (до него оставалось менее 600 км в юго-западном направлении, ехали 8 часов). Дорога на последних 200 км была очень хорошей (правда, встречались глубокие «волны» на асфальте).
По рекомендации Алехина из Сусумана, Коренченко Анатолий Константинович, генеральный директор «Северо-Восток-Транса», разместил нас в своей служебной гостинице. Я дал интервью корреспонденту «Маяка» Юрию Иванову за ужином у него дома.
Воскресенье (28 марта) было фактически потерянным днем, так как и редакции газет и телевидения, и таможня были закрыты. Единственной полезной была встреча с корреспондентом «Российской газеты» Михаилом Горбуновым. Поэтому дела пришлось «делать» на следующий день.
29 марта утром «снялся» на местном телевидении, дал интервью журналисту газеты «Магаданская правда» Ильвесу Михаилу Александровичу, а также – корреспонденту РТР Геннадию Овчинникову и журналисту телеканала «Колыма» (частного магаданского ТВ). Интервью на местном телевидении показали вечером в информационной программе «Монитор». Кроме этого, более-менее успешно удалось завершить дела с местной таможней – мою машину опять временно «впустили» в Россию.
Всё. Все дела в Магадане сделаны, и теперь предстоит на машине возвращаться в Новосибирск тем же путем.
Прохождение только что пройденного маршрута, но уже в обратном направлении (из Магадана в Новосибирск) состоялось с 30 марта по 9 апреля 1999 г. Опять на пути встретились и Колымский тракт, и два зимника. Особенно опасным стал второй (от Тахтамыгды до Зилово), так как уже был апрель, и на реках (Амазаре и Белом Урюме) возросло количество наледей. Ледовые участки рек были покрыты водой, и стала реальной опасность провалиться под лед. Попадались и глубокие трещины во льду. Трижды срезались трубки на тормозах нашей машины. По-прежнему пришлось преодолевать большие ямы и кочки. Начали прокалываться колеса. Перед Улан-Удэ сломался термоанемометрический датчик расхода воздуха (порвалась нить – из-за страшного дефицита денег мы ехали без воздушного фильтра), поэтому мы два дня провели в Улан-Удэ, пытаясь устранить этот дефект. В первый из этих дней Борис (по незнанию и в соответствии с известным афоризмом: «Хотели как лучше, а получилось…»), желая «обмануть» бортовой компьютер, сжег его, подав на него (вместо максимально дозволенных 3,5 вольт с датчика термоанемометра) 12 вольт с аккумулятора. От такого напряжения один резистор развалился на две части, так что его (в качестве дефектного) обнаружить было несложно, а вот поврежденный транзистор найти в микросхеме удалось лишь с помощью нашего местного друга электрика Алексея. Целый день я бегал по городу, пытаясь найти необходимые транзистор и резистор, и все-таки смог это сделать. А вот заменить или починить датчик термоанемометра не удалось. Так что далее до Новосибирска пришлось ехать медленно.
В пути нам оказывали разную помощь (в основном, бензином) представители местных администраций и разных учреждений – в Сусумане (Таланов Александр Николаевич), Усть-Нере (Денисов Геннадий Викторович), Хандыге, Якутске (опять Николай Румянцев), Улан-Удэ (компания «Бурятнефтепродукт»), Тайшете. В Улан-Удэ в роли гостеприимного хозяина выступил Тумэн Дармаев. Большое спасибо всем помогавшим нам. И, наконец, 9 апреля мы прибыли в Новосибирск. Четвертый этап кругосветного путешествия был завершен.
Достигнув Магадана на берегу Тихого океана (с видом на Аляску, откуда – из Анкориджа на берегу того же Тихого океана – мы начали в сентябре 1997 г. свой путь), я успешно завершил первую в истории России кругосветку на автомобиле. Было пройдено 36 стран и 67 000 км (а с учетом обратного пути из Магадана в Новосибирск – 74 000 км). Но оставалась еще непройденной Австралия, которую я хотел бы объехать по периметру. А также, если удастся найти участников и спонсоров, желательно было бы проехать и через Юго-Восточную Азию. Но это будет не раньше лета 1999 г.
ВОКРУГ АВСТРАЛИИ
И ЧЕРЕЗ ЮГО-ВОСТОЧНУЮ АЗИЮ
22 июня 1999 года мы (я, Андрей Филиппов и Александр Передерий – все из Новосибирска) рейсом Аэрофлота отправились из Москвы в Бангкок, откуда (после шестичасового пребывания в нем) должны были вылететь в Сидней. Так начинался пятый этап моей кругосветки – вокруг Австралии, – имевший основную цель проехать от самой восточной точки австралийского континента мыса Байрон до самой западной – Стиип Пойнта (Крутой Точки). Через три недели я планировал оказаться (вместе с новосибирцем Олегом Пономаревым) в Индонезии для того, чтобы пересечь остров Ява, а затем от самой южной точки Азии (мыса Пиай в Малайзии) двинуться на север и проехать через Юго-Восточную Азию (это уже будет шестой, добавочный, этап кругосветки).
В Бангкоке при регистрации на рейс до Сиднея австралийской компании «Квантас» неожиданно возникли проблемы. Служащим этой компании показалось, что у нас липовые визы, и они с лупой в руках принялись изучать наши паспорта и выспрашивать, с кем именно в посольстве Австралии в Москве мы разговаривали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18