— вполголоса поинтересовался Даламар. — Жрецы следят за мной?— Все мы под пристальным наблюдением Паладайна… Пастух приглядывает за всем стадом, какого бы цвета ни были его овцы, — добавила с улыбкой Крисания. — В действительности, маг, я не знала, что ты здесь. Палантас наводнили странные слухи. Никто не может ничего толком объяснить. Потому я решила все разузнать сама. Легкое ударение на слове «никто» насторожило Даламара.— Неужели Паладайн держит тебя в неведении относительно того, что делается в мире? Крисания оставила вопрос без ответа, но по выражению озабоченности на лице Даламара и так все стало ясно.— В моих словах нет иронии или сарказма, — продолжал он. — Дело в том, что Нуитари, которому я поклоняюсь, столь же немногословен и странно пассивен в последнее время. То же самое я могу сказать о прочих покровителях магии — Лунитари и Солинари. В равной степени это касается и поведения моей Королевы.Даламар пожал плечами. — Нуитари как-то сник, и, естественно, это отразилось на мне. Такое впечатление, что боги поглощены чем-то… Крисания оживилась:— Ты абсолютно прав. О слухах, что ходят в Палантасе, я поведала Паладайну в своей молитве… Видишь амулет у меня на шее? — Она показала на серебряный медальон с изображением дракона. — До недавнего времени, обращая свои молитвы к Паладайну, я чувствовала его отклик на них, ощущала его любовь ко мне. Этот медальон, — Крисания благоговейно коснулась металла, — начинал испускать мягкий голубоватый свет. И душа успокаивалась, заботы и тревоги оставляли меня…Помолчав, Крисания продолжала:— Некоторое время назад медальон потускнел. Я знаю, Паладайн по-прежнему слышит меня, сопереживает… но, боюсь, ему просто нечем меня утешить. Я подумала, может быть, к этому имеет какое-то отношение повелитель Ариакан.— Возможно, — с сомнением в голосе проговорил Даламар. — Весьма вероятно, скоро все прояснится — Палин Маджере вошел во Врата.— Это верно? поразилась Крисания.— Боюсь, что да.— Но как ему это удалось? Ведь ты держишь лабораторию закрытой, и кроме того, она под присмотром стражей!— Он был приглашен, госпожа, — сухо ответил Даламар. — Думаю, ты догадаешься кем. Краски сошли с лица Крисании. Она сбилась с шага. Тигр прижался к хозяйке, как бы предлагая опору. Танис поддержал женщину за локоть.Чувствуя, что она дрожит, полуэльф сердито посмотрел на мага.— И ты не воспрепятствовал? — горько спросил Танис. — Его следовало остановить!— В данной ситуации от меня мало что зависело, — сверкнув глазами, сказал Даламар. — Вам хорошо известно, что в магии Рейстлин сильнее.— Рейстлин Маджере мертв, — убежденно проговорила Крисания. Ее минутной слабости как не бывало. Она распрямилась, отстранила руку Таниса. — За свою жертву он обрел вечный покой. Если Палина Маджере заманили в Бездну — это сделал кто-то другой. Даламар хотел что-то добавить, но, заметив предостерегающий взгляд Таниса, лишь иронично усмехнулся и промолчал. На пути в Зал Совещаний никто больше не произнес ни слова. Следуя за провожатым, они вошли в длинный коридор, на стенах которого висели штандарты с фамильными гербами. Танис отыскал штандарт Маджере, занявший свое место среди прочих, после посвящения братьев в рыцарство. На гербе была изображена роза, погруженная в бутыль с пенящимся элем. Танису всегда казалось, что герб Маджере больше напоминает вывеску у входа в таверну. Но Карамон, приложивший немало усилий, чтобы придумать герб, очень гордился им. Танис же слишком любил своего друга и боялся обидеть его неосторожным словом. Раздумья полуэльфа были прерваны появлением в коридоре двух оруженосцев. Взобравшись на принесенные с собой лесенки, они принялись драпировать штандарт Маджере черной материей…— Господа… праведная дочь — соизвольте пройти в зал. Офицер распахнул перед ними двери зала, где проходили заседания Совета Рыцарства. Совет созывался только в особых случаях из глав трех рыцарских орденов: Розы, Меча и Короны. Этот триумвират назывался Мерой. На Совете определялась стратегия войны, согласовывались командные полномочия, назначался предводитель, разбирались поступки, пятнающие звание рыцаря, воздавалось должное проявившим героизм, решались накопившиеся текущие вопросы. В некотором отдалении от входа, прямо напротив дверей, стоял стол, с выгравированной на нем символикой трех рыцарских орденов. Державший слово выходил в центр зала и останавливался в шаге-двух от стола. На Совете разрешалось находиться и тем рыцарям, которые были свободны от выполнения служебных обязанностей. Совет начинался произнесением присутствующими девиза: Est Sularus oth Mithas. Если заседание проходило в связи с каким-либо радостным, торжественным событием, перед его началом исполнялся Рыцарский Гимн. На этот раз церемония начала заседания прошла без пения Гимна. «Гости» официально представились Совету. После того как для них были принесены стулья, Томас Тальгаардский произнес:— Должен сказать, сегодняшнее заседание я считаю довольно необычным.Простите мои слова, но мне не нравится нынешняя встреча. Она походит на дурное предзнаменование. Я вижу в ней что-то роковое.— А по-моему, обстоятельства свели нас вместе как раз для того, чтобы мы могли ускользнуть от рока, — задумчиво проговорила Крисания.— Хотелось бы в это верить, Посвященная, — сказал Томас. — Вижу твое нетерпение, маг. Что заставило тебя решиться на столь необычный шаг? За всю историю существования Совета Рыцарства это первый случай, когда Черная Мантия присутствует на заседании.— Властитель, — голос Даламара звучал резко, по-деловому, — из своих источников, которым я полностью доверяю, мне стало известно, что завтра на рассвете рыцари Такхизис пойдут на штурм Башни. У Крисании вырвался возглас изумления:— Завтра?! Лежащий у ее ног тигр сдержанно зарычал. Праведная дочь, поглаживая массивную голову, что-то ласково прошептала на ухо зверю.— Так скоро? Возможно ли это?.. «Так вот что имел в виду Даламар, предлагая мне покинуть цитадель, — подумал Танис. — Если я останусь, то волей-неволей приму участие в сражении. Он прав: мне нужно возвращаться».Взгляд господина Томаса по очереди задержался на каждом из собравшихся.Предводители орденов Меча и Короны с каменными лицами хранили молчание. Свое мнение они могли выразить только с разрешения Главы Совета. Томас теребил усы.— Надеюсь, повелитель Даламар, ты не примешь мой вопрос за нездоровое любопытство… Но все же — почему ты решил известить нас о штурме?— Не вижу надобности объяснять, почему я что-то делаю так, а не иначе, — холодно ответил Даламар. — Скажем, для того, чтобы вы успели произвести необходимые приготовления перед битвой. Танис Полуэльф, если и не знает причин моего поступка, может поручиться за правдивость моих слов.— Думаю, я догадываюсь о мотивах, — тихо произнесла Крисания.— Если вы хотите знать, откуда мне это стало известно, я могу удовлетворить ваше любопытст-во, — продолжал Даламар, не обращая внимания на слова Крисании. — Новость сообщил мне рыцарь Такхизис, некий Стил Светлый Меч.— Сын Стурма Светлого Меча, — напомнил Танис членам Совета. Рыцари помрачнели, нахмурились.— Тот, кто надругался над могилой отца, — вставил один.— А я бы сказал — получивший его благословение, — поправил Танис. — Дьявол! Я уже давал исчерпывающие объяснения по поводу всей этой истории… вот в этом самом зале. Рыцари молчаливо обменялись взглядами. Танис Полуэльф был легендарной фигурой в Соламнии, прославленной и влиятельной личностью, а предстал перед Советом Рыцарства как прямой пособник Стила, верноподданного Владычицы Тьмы. Ему пришлось объяснять, как получилось, что он сопровождал рыцаря Такхизис к месту захоронения Соламнийцев; как получилось, что он оказывал содействие человеку, надругавшемуся над священными останками, похитившему магический меч; как получилось, что он и Карамон Маджере помогли спастись «выродку», осквернившему прах отца и вдобавок в стычке при отступлении ранившему нескольких рыцарей. В изложении Таниса неприятная история выглядела иначе. Стил направился на могилу отца, чтобы почтить его память. Меч он получил от самого отца, вероятно, с расчетом, что магический дар поможет сыну свернуть с дороги зла. Что же касалось содействия Таниса и Карамона, их «соучастия в святотатстве», то они исполняли обет — оберегать жизнь молодого человека. Совет Рыцарства выслушал тогда и свидетельства праведной дочери Крисании, выступившей в защиту Таниса и Карамона. Она выразила твердое убеждение, что во всем этом деле чувствовалось влияние Паладайна; ибо как объяснить тот факт, что Соламнийцы до самого последнего момента принимали Стила за своего, несмотря на его доспехи с символикой рыцаря Такхизис. Членам Совета трудно было оспорить столь аргументированную точку зрения, столь авторитетную защиту. Совет вынес вердикт, что Танис действовал из благородных побуждений и его благородством просто воспользовались. Разбирательство на этом закончилось, но, как Танис только что убедился, история не забылась. Вполне вероятно, ему так и не простили его «участия в деле». Властитель Томас, теребя ус, вздохнул. Затем поочередно взглянул на предводителей орденов Меча и Короны. На свой вопросительный взгляд он получил одобрительные кивки.— Благодарю тебя за предупреждение, Даламар, — произнес Томас. — Могу сказать, что сообщение совпадает с данными, полученными нами из других источников. Мы не знали о столь скорой развязке, хотя и предвидели ее. К штурму мы подготовились.— Я бы не сказал, что ваши приготовления бросаются в глаза, — сухо проговорил Даламар. — Вы будете противостоять не какому-то отдельному отряду рыцарей. Сюда движется армия, огромное войско, тысячи и тысячи воинов. Ударная сила войска — варвары-наемники. У меня есть основания утверждать, что в армии Такхизис в качестве воинов есть и весьма искусные чародеи. Они не подчиняются общепринятым правилам магии и не признают их, а руководствуются своими собственными.— Нам это известно, — отозвался Томас.— Но вряд ли тебе известно, властитель, что они прошли Нераку. Темные жрецы ходили на руины и зазывали тени мертвых под знамена войска Такхизис. Они побывали у Даргаардской Башни, и у меня нет никакого сомнения, что среди штурмующих вы обнаружите Сота и его воинов… Повелитель Ариакан — их предводитель. Вы его сами всему научили и лучше меня знаете, чего он стоит.Сосредоточенно-мрачные лица рыцарей были красноречивым подтверждением истинности слов Даламара. Томас беспокойно задвигался на стуле.— Все это так, Даламар. Все тобой сказанное совпадает со сведениями, что мы получаем от наших разведчиков… Тем не менее Башня Высшего Жреца до сих пор оставалась неприступной, ибо ее защищали и защищают люди веры.— Может быть, потому, что люди веры ее никогда не штурмовали, — неожиданно проговорила леди Крисания.— Рыцари Такхизис воспитаны в духе воинского братства. Они привыкли беспрекословно подчиняться своим командирам, фанатично преданы Королеве. Они готовы пожертвовать всем ради достижения своей цели. Кодекс чести, по которому они живут, столь же суров и неумолим, как и ваш. Ариакан позаимствовал его у вас. Я считаю, никогда прежде вы не подвергались такой серьезной опасности.Даламар махнул рукой в сторону окна:— Вы говорите, что готовы к отражению штурма? Но я не вижу никаких особенных приготовлений. Не вижу, чтобы дорога была запружена отрядами конных рыцарей, змеистыми колоннами пехоты, фургонами, повозками, телегами с оружием и провиантом. Я вижу, что дорога пуста!— Да, пуста, — согласился властитель То-мас. — Хочешь знать почему? — Рыцарь сцепил на столе пальцы. Потому что противник ее перерезал. Танис, вздохнув, шумно поскреб подбородок.— Мы посылали курьеров, Даламар… с просьбой оказать нам поддержку. С тех пор прошло три дня, и никакой подмоги.— С восточных окраин Соламнии пришло известие, что пограничные крепости в осаде, — тихо продолжал Томас. — Во многих случаях курьеры, посланные за помощью, как в воду канули.— Понятно, — в задумчивости хмуря брови, пробормотал Даламар. — Простите, этого я не знал.— Войско Ариакана движется со скоростью лесного пожара. Огромное количество барж и плотов с войсками, припасами, осадными машинами идет вверх по реке Вингаард. Обычно в это время года река бурлит, неистовствует. Но нынешним летом из-за засухи она не столь полноводна и норовиста — эль, в стоящей на столе кружке, и то подвижнее. Варвары с востока очень умело управляются с баржами.— Для его армий не существует препятствий. В войске Ариакана есть огромные животные — мамонты, которым ничего не стоит свалить огромное дерево и хоботом, словно бы это пруток, отбросить его далеко в сторону. С воздуха армии прикрывают драконы, вселяя страх и ужас всему живому… Я ничего не слышал о духах Нераки и Соте, но не могу сказать, что особенно удивлен. Властитель Томас распрямился; выражение лица хоть и мрачное, но полное решимости. Голос тверд; взгляд прямой, немигающий.— Да, господа, мы готовы принять бой. «И малым числом можно стяжать большую славу» — так, кажется, говорят. — Рыцарь слегка улыбнулся. — Да не оставят нас Паладайн и Кири-Джолит.— Они вам будут покровительствовать, — тихо произнесла Посвященная, задумчиво поглаживая тигра. Томас озабоченно посмотрел на нее.— Госпожа, день кончается. Тебе нужно вернуться в Палантас еще до темноты.Я распоряжусь о сопровождении. Крисания подняла голову.— Не глупи, Томас, у вас каждый воин на счету. Сюда я прибыла на драконе; Золотой Огонь в целости и сохранности доставит нас назад. — Она продолжала гладить тигра. Тандар, мой поводырь, позаботится обо мне. Зверь блаженно потянулся, затем поднялся с пола. Танис ничуть не сомневался, что с этим свирепым зверем и преданным спутником Крисания будет чувствовать себя так же спокойно, как если бы ее сопровождала сотня рыцарей. Женщина собралась уходить.Все поднялись со стульев.— Группа жрецов-добровольцев на пути в Башню, — сказала праведная дочь Томасу. — Своими силами они собрали фургон с провиантом. Должны прибыть до полуночи. Думаю, лишними они здесь не будут.— Ни в коем случае, — проговорил рыцарь. — Благодарю тебя, Посвященная.— Это то немногое, что я могу для вас сделать, — тяжело вздыхая, вновь молвила она. Прощайте. Я буду за вас молиться. Она повернулась и, держась за ошейник Тандара, вышла из зала. Когда Крисания проходила мимо Таниса, он услышал ее шепот: «Вот только будут ли услышаны мои молитвы…» — Я тоже прощаюсь, — сказал Даламар. — Я мог бы оказать вам магическую поддержку, но знаю, вы от нее откажетесь. Хочу, однако, напомнить — Ариакан, в отличие от вас, не умаляет значение магии в войне. Состоящие у него на службе чародеи без каких-либо оговорок включены в структуру воинской иерархии.— Мне это известно, маг, — сказал Томас. — Еще раз благодарю тебя за искреннее участие… Но наши рыцари никогда не стремились к слиянию двух сил: меча и колдовских чар. Боюсь, такая комбинация может принести больше вреда, нежели пользы.— Возможно, ты и прав, властитель, — усмехнувшись, произнес Даламар.— Я желаю вам удачи и думаю, хотя бы от этого вы не станете отказываться.Прощай.— Спасибо, Даламар, — сказал Томас. — Твое предупреждение было своевременным. Чародей пожал плечами: эта проблема его больше не волновала. Он взглянул на Таниса:— Ты со мной? Томас тоже испытующе посмотрел на полуэльфа. От него ждали ответа. Останется или отправится восвояси? Танис поскреб подбородок. Он должен сделать выбор. Уйти с Даламаром — это значит беспрепятственно покинуть Башню и безопасно добраться до дома. К Танису подошел Томас и отозвал его в сторону.— Я подожду, Полуэльф, — сказал Даламар и со значением добавил:— Но недолго. Танис и Томас вышли на небольшой балкон зала Совещаний. До захода солнца было еще далеко, но высокие горные пики уже отбрасывали на башню густую тень. Внизу во дворе дожидался свою хозяйку огромных размеров дракон, Золотой Огонь. Еще несколько драконов, в большинстве своем — серебряных, охраняли Башню с воздуха. Сэр Томас, всматриваясь в темнеющий горизонт, облокотился на перила балкона.— Буду с тобой откровенен, Танис, — тихо проговорил рыцарь. — Я бы охотно воспользовался твоим присутствием в Башне. У меня мало опытных командиров. В гарнизоне в основном молодые рыцари, недавно прошедшие обряд посвящения. Их отцы и старшие братья, руководящие обычно новобранцами, защищают отчий дом.— Мне бы тоже следовало находиться сейчас у себя, — проговорил Танис.— И я с тобой не могу не согласиться, — подхватил Томас слова Таниса. — Если ты решишь отправиться в дорогу, я буду первым, кто пожелает тебе доброго пути. Они смотрели друг другу в глаза. Ты прекрасно представляешь себе наше положение — на стороне противника подавляющий перевес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69