А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

В теле Аниты Флетчер с удовольствием съел бы на завтрак здоровенную тарелку яичницы с ветчиной, запив все это несколькими чашками кофе. Но Анита ограничилась чашкой молока и яйцом – ее это вполне устроило. И хотя они находились в одном теле, Флетчер остался голодным, а Анита – нет.
Он не стал скрывать своих мыслей.
– Я не собираюсь толстеть, чтобы удовлетворить твои аппетиты, – решительно заявила она.
– Меня это совсем не порадует. Только объясни мне, почему, чтобы не растолстеть, ты ешь совсем, как птичка?
– Это очень глупое сравнение. Птицы едят все время. Они поглощают массу, равную собственному весу за…
– Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду.
– Повторяю, я не хочу переедать.
Флетчер понимал, что за этими ее словами скрывается очень многое. Да, девушки очень чувственны. Она наслаждалась своим стройным, сильным телом, своей легкостью, энергией и красотой. Для нее существовали какие-то двойные, тройные и четверные стандарты, сути которых Флетчер не мог уловить, даже находясь внутри ее разума. Анита не хотела походить на роковую женщину, но выглядела она именно так. Она не стремилась к тому, чтобы каждый мужчина, которого она встречает, хотел ее, но если этого бы не происходило, она была бы разочарована.
– Ну, у мужчин существуют аналогичные странности, – отрезала Анита. – Они все помешались на фантазиях Джеймса Бонда, вечно им хочется, чтобы из каждого окна их манили к себе прелестные красотки в прозрачных ночных рубашках, однако, если с ними происходит нечто подобное, девяноста пять из ста убегает с такой скоростью, словно за ними кто-нибудь гонится.
– Ну, это просто смешно.
– Ну, уж ты-то, точно бы сбежал.
Стараясь сдержаться, Флетчер проворчал:
– Возможно, но я не типичный пример.
– Конечно, ты не типичный. Никто не является типичным. Но не обманывай себя. Ты такой же, как все. Никто ни от кого не отличается. И хватит болтать всякие глупости. Мне нужно идти на занятия.
Ему удалось уговорить Аниту немного перекусить между лекциями, чего она никогда обычно не делала, а она, в ответ, заметила, что всепоглощающий голод обычно характерен для тех, кому не хватает любви.
– Да, я это уже слышал, – проворчал Флетчер.
Но Анита на этом не успокоилась.
– Теперь, когда ты некоторым образом превратился в призрак, тебе не следует ожидать, что кто-нибудь будет любить тебя, Джон. К этому нелегко привыкнуть, но это правда.
Из-за спина Аниты послышался голос Росса:
– Привет, Девушка. Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?
Она покачала головой, но Росс все равно сел напротив нее.
Анита сразу встала.
– Мне так жаль, что я не могу остаться, – вежливо сказала она, – но я слышу голос своего хозяина. А профессор не любит, когда его заставляют ждать.
Когда они выходили из кафе, Флетчер спросил:
– Зачем ты это сделала? Ты ведь никуда не торопишься.
В первый раз с тех пор, как он оказался с Анитой, Флетчер уловил в ней раздражение и нетерпение.
– Живи своей собственной жизнью, а я буду жить своей.
Контакт Флетчера с Анитой оказался наименее близким, чем со всеми его предыдущими хозяевами. Она разговаривала с ним легко и непринужденно, как с приятелем, с которым можно было в любой момент поговорить по телефону – только для этого не требовался телефон. Она ничего не скрывала от Флетчера; в ее жизни не было ничего такого, что ей следовало бы скрывать.
Единственное, что она попыталась было скрыть от него – но не успела – полное отсутствие сексуального опыта. Ян Росс был прав в буквальном смысле, когда называл ее Девушкой или Девственницей, вероятно он это знал.
Флетчера, который уже перестал быть прежним пуританином, весьма позабавил тот факт, что Анита ужасно стыдилась своей девственности, объясняя ее собственной неадекватностью, в точности, как это делал сам Флетчер.
Убедившись в том, что ей не удалось скрыть от Флетчера сей грустный факт, она попыталась объяснить ему:
– Если бы причина заключалась исключительно соображениями морали, то я бы даже гордилась своей непорочностью и чистотой. К сожалению, мораль здесь совершенно не причем. Я вовсе не порицаю тех девушек, которые спят со всеми, кто окажется поблизости в подходящий момент, более того, я им даже завидую. Ведь при этом я что-то теряю.
– А ты в этом уверена?
– Ну, как минимум, я теряю знание, что я и в самом деле ничего не теряю, не так ли? Я знаю, что со мной происходит, и мне не нужен ни ты, ни кто-нибудь другой, чтобы он рассказал мне. Я просто не могу ни на что решиться. Я так долго собираюсь прыгнуть, что в результате так и не прыгаю. Взять хотя бы Яна… до того, как он встретился с тобой, с ним было совершенно невозможно иметь дело. У него в голове всегда одно и то же.
– Я знаю.
– А теперь… Я даже не хочу говорить об этом. Не будешь ли ты так добр помолчать, или спрятаться куда-нибудь в самый дальний уголок моего сознания, или, в крайнем случае, давай поговорим о музыке барокко.
Вторым камнем преткновения оставался аппетит Флетчера. В здоровом теле Аниты ему все время ужасно хотелось есть, и ей далеко не всегда удавалось устоять перед его требованиями. Когда она собиралась заказать салат, инициативу перехватывал Флетчер и просил принести бифштекс и йоркширский пудинг, а стоило ей отвлечься, как на ее тарелке оказывалось несколько лишних ложек жареного картофеля.
Однажды ночью, примерно через десять дней после того, как Флетчер присоединился к ней, Анита разделась и заставила его посмотреть на себя в длинное зеркало своего шкафа.
– Посмотри, что ты со мной делаешь, – с укором в голосе сказала она.
Он посмотрел на нее со смесью неохоты и удовольствия. Хотя Флетчер уже привык быть Анитой, он всегда старался смотреть в другую сторону, когда она одевалась или принимала душ, всякий раз понимая, что в одном теле двое это уже целая толпа, особенно, если эти двое мужчина и девушка в теле девушки.
– Ты просто очаровательна, – только и сказал он.
– Ты что, окончательно спятил? У меня была настоящая талия в 23 дюйма. А теперь у меня горшок вместо живота, и это только через десять дней. Ты только посмотри на это!
Она преувеличивала. Ее талия все еще оставалась идеально тонкой, а живота не было и в помине. Однако, Флетчер не мог не обратить внимания на ее слова. Он принес Бодейкеру много пользы, заставив бросить курить (даже после того, как Флетчер покинул его тело, Бодейкер так и не начал снова курить), но если всего за десять дней Анита успела прибавить в весе на десять фунтов, ей было на что жаловаться. Будучи Флетчером, он мог есть сколько угодно и не прибавлять ни унции. На Аниту это очевидно не распространялось.
Тут он взял над ней полный контроль – в первый раз за все время пребывания в ее теле – схватил халат, быстро надел его и завязал поясок.
Анита запротестовала:
– Я заставила тебя посмотреть на меня, чтобы ты увидел, что ты сделал с моим телом, но неужели же я произвожу такое ужасное впечатление?
– К нам сейчас придут.
– У тебя что, есть специальная система оповещения?
Она повернулась к двери.
– Нет, не отсюда.
Когда она поняла, что он имеет в виду окно, Анита сразу догадалась, что этим посетителем может быть только Росс, ей захотелось отчаянно закричать, закрыть окно на задвижку или выбежать из комнаты.
– Это будет не так, как в прошлый раз, – утешил ее Флетчер. – Он не станет тебя бить.
Росс был еще снаружи, и он увидел, что Анита смотрит на него. И еще он успел заметить, что она не сделала попытки закрыть окно и помешать ему забраться в комнату.
– Как романтично! – сухо сказала Анита.
– Мне необходимо с тобой поговорить, – попытался объясниться Росс, – а если бы я позвонил в дверь, ты бы меня не пустила.
– Поэтому, ты забрался через окно. Очень логично. Однако, ты склонен уж слишком все драматизировать…
– Анита, – заявил Росс, прислонившись спиной к окну, – я люблю тебя. И всегда любил.
Анита молчала. На это ей нечего было сказать. Она начала краснеть, а ее сердце мучительно забилось в груди.
Ничего подобного со мной никогда не происходило, – продолжал он. – Ты ведь знала, что со мной случилось, не так ли? Знаешь и веришь мне?
Она кивнула.
– Мужчины часто говорят девушкам «Я изменился», но совсем по другой причине. Я не виню тебя за то, что на тебя не произвел впечатления Ян Росс, который был…
– Но ты считаешь, что на меня должен произвести сильное впечатление новый Ян Росс?
– Да, нет. Но ты должна мне дать шанс, Анита.
– Иногда, – сказала она деланно спокойным тоном, – разъезжающий коммивояжер начинает ненавидеть клиента, который не желает его слушать. Тем не менее, каждый имеет право не хотеть быть его клиентом. Предположим, что я просто не хочу покупать?
– Вот именно. Ты сама не знаешь, хочешь ты покупать или нет, но при этом отказываешься даже попробовать.
Он был прав, и она это понимала.
Стараясь использовать то небольшое преимущество, которое он временно получил, Росс сказал:
– Я хочу тебя, Анита, и не собираюсь прикидываться дураком и делать вид, что не хочу, только потому, что ты еще сама не приняла решения. Подумай немного и дай мне прямой ответ. Неужели я попусту трачу время?
Росс поставил Аниту в трудное положение. Он делал все, чтобы заставить ее сказать да или нет.
– Да, – сказала она.
– Ты в самом деле так считаешь? – ровным голосом спросил он.
– Конечно, иначе зачем бы я стала это говорить?
– Я собираюсь еще раз задать тебе этот вопрос. Ты хочешь, чтобы я вылез через окно и больше никогда к тебе близко не подходил?
– Да.
– Ты уверена?
– Да, да, да!
Он немного поколебался, а потом кивнул.
– Прощай, Анита, – сказал он и открыл окно.
Она не пошевелилась. Когда Росс вылез в окно и закрыл его за собой, она в отчаянии мысленно попросила Флетчера о помощи.
Флетчер проигнорировал ее. Он вмешивался в жизнь всех своих хозяев, но сейчас он прекрасно понимал, что этого не следует делать.
– Пожалуйста, – попросила она, – помоги мне!
Флетчер мысленно повернулся к ней спиной.
Она знала, что Росс сказал правду. Он имел гордость. Он потребовал окончательного ответа, и Анита, как легко было предвидеть, не захотела ничего менять. Хотя она и не хотела Росса, терять его не входило в ее планы.
В иррациональности ее поведения, Флетчер вдруг увидел нелогичность своих собственных действий.
Ширли говорил, что он не может потерпеть поражения. Однако, Ширли был безумен. То, что с ним сделал Ширли, никогда нельзя будет оправдать, даже учитывая убежденность самого Ширли, что все делается на благо ребенка. Ширли непростительно превратил детство Флетчера в ад.
Однако, умирая, Ширли сообщил ему очень важные сведения, которые Флетчер упрямо отказывался рассмотреть.
Флетчер ожидал, что его ждет неудача – так и случалось.
Флетчер ожидал одиночества – и он был одиноким.
Хотя с тех пор, как Джон Флетчер умер – возможно, его смерть была важным и совсем не случайным звеном в этой последовательности событий – он сумел достичь некоторых успехов, когда вмешивался в жизнь других людей, ему было еще очень трудно свыкнуться с мыслью, что если изменить предполагаемые цели, то изменятся и результаты.
Флетчер не хотел обладать колоссальной властью. Он не хотел брать на себя такую ответственность. Было куда проще отрицать, что он такой властью обладает.
А Анита заявила человеку, которого она любит, что больше никогда не желает его видеть.
Анита подбежала к окну и распахнула его.
– Ян! – позвала она. В ярком лунном свете она отчетливо увидела его во дворе внизу. Он не стал рисковать и прыгать с крыши угольного сарая на стену.
Не отдавая отчета в том, что она делает, Анита начала вылезать в окно. Тот факт, что Росс сумел дважды забраться к ней и уйти тем же путем, убедил Аниту в том, что это вполне возможно. Хотя она и не была ярой феминисткой, Анита всегда считала, что может сделать все, что в состоянии сделать любой мужчина. Потеряв всякую осторожность, она решила спуститься вниз к Россу.
Когда Анита стояла одним коленом на подоконнике, а другой ногой пыталась достать до крыши сарая, она вдруг вспомнила, что на ней надет лишь легкий халатик. Она отчаянным движением попыталась запахнуть его, потеряла равновесие, ее руки соскользнули с подоконника, и она начала падать вниз, при этом ее лицо было обращено к звездам.
Флетчер слышал, что иногда умирающий человек видит, как вся его жизнь проходит перед его глазами за считанные доли секунды. За то время, что тело Аниты летело вниз,
Флетчер успел увидеть не только всю свою жизнь, но и те события, которые произошло после его смерти.
Падение с высоты или страх этого падения владели им всегда – даже после смерти. Несомненно в этом был глубокий символический смысл: падение соответствовало провалу во всех его делах.
Нет, в данном случае падение не было столь ужасным, как с верхней площадки монумента Скотта, или с Вестфилдского небоскреба, или с карниза здания, спрыгнув с которого нашла свою смерть Шейла. Однако, самого Флетчера убило падение с еще меньшей высоты. Оно было бесконечным и продолжалось, наверное, миллион лет.
Анита должна была умереть. Она кричала, и Флетчер понял, что она об этом знала. Странно, но сам Флетчер не испытывал страха, только удивление, что он до сих пор находится в теле Аниты. Почему он, как всегда в подобных ситуациях, еще не перескочил в другое тело? Может быть, это произойдет в момент смерти Аниты?
А может быть, он не испытывал ужаса потому, что Анита падала глядя на звезды, и не видела земли, мчавшейся навстречу.
Но сама Анита была в ужасе. Она не хотела умирать. Так же, как и Флетчер, она смотрела на свою жизнь и приходила во все большее отчаяние от того, какой бессмысленно бесплодной эта жизнь была.
Именно так, в секунды стресса, Анита оценила свою жизнь.
Падение, наконец, закончилось.
Анита не поняла, что произошло до тех пор, пока не обнаружила, что стоит на собственных ногах, оглушенная, но в остальном совершенно не пострадавшая. Долгие секунды она не могла понять, что же случилось.
Потом Анита заметила Росса, прислонившегося к стене дома. Он едва держался на ногах. Его искаженное от боли лицо посерело. Правая рука висела под таким неестественным углом, что было очевидно – она сломана. И даже в полумраке было видно, что с его левым плечом что-то совсем не так.
– Ты поймал меня, – выдохнула Анита.
Он с видимым трудом усмехнулся.
– Девушка, прежде чем я смогу перенести тебя через порог, тебе придется сбросить фунтов двести. Сейчас ты весишь по меньшей мере тонну.
– Ты спас мне жизнь.
– Не будем об этом. Я бы сделал это для любого другого человека. А теперь, прежде чем я испущу дух, как насчет того, чтобы вызвать врача?
Много лет назад хозяйка Аниты была медицинской сестрой.
Она сразу занялась Россом, пока Анита вызывала скорую помощь. Рука Росса была сломана по меньшей мере в двух местах, левое плечо было выбито и, скорее всего, в нем была трещина.
Увидев неодобрение в глазах своей хозяйки, Анита сказала:
– Я была дурой, но только не в том смысле, что вы думаете.
– А я всегда считала вас спокойной, серьезной девушкой, – сказала миссис Сэнфорд.
– Слишком спокойной и слишком серьезной. Поэтому так все и произошло.
Потом приехала скорая помощь и забрала их обоих. Анита, увидев, что стоит на своих собственных ногах, совершенно забыла о себе. Однако, оказалось, что она вся в синяках, и врач настоял на том, что нужно сделать рентген.
Несколько часов спустя ей разрешили навестить Росса.
– Ян, сказала она, – ты совершил замечательный поступок.
Он нахмурился.
– Послушай, Анита, ты должна все правильно понять. Я был внизу, когда ты стала падать. Даже если бы это был совершенно незнакомый человек, я бы попытался помочь.
Она кивнула.
– Ладно, будь по-твоему. Только знай, что перед тем, как выпасть из окна, я пыталась тебя догнать.
Она наклонилась и поцеловала Росса.
После этого отношение Аниты к постоянному присутствию Флетчера мало отличалось от аналогичной ситуации с Джерри.
– Почему бы тебе не поискать какого-нибудь одинокого пастуха, нуждающегося в компании? Которому понравится, когда у него в голове зазвучат чужие голоса?
– Я никогда сам не нахожу свое следующее место пребывания. И если ты хочешь избавиться от меня, то это твое дело.
– Да, я знаю. Слава Богу, уже были прецеденты. Ну, то, что сумели сделать Джуди и Ян, посильно и мне.
– Что ты собираешься делать?
– Скоро ты сам узнаешь. Тебе это не понравится.
Анита предупредила миссис Сэнфорд, что всю следующую неделю она не будет есть дома.
Миссис Сэнфорд, к которой вернулась ее прежняя доброжелательность, кивнула.
– Больница. Я понимаю.
Хотя Росса и не стали бы задерживать в больнице из-за сломанной руки, с плечом дело обстояло гораздо серьезнее, и ему пришлось провести в больнице несколько недель. Его поместили в палату, где правила были не слишком строгими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22