Дорога также вела дальше, в сторону нескольких ферм.
Шейла встретила меня в свитере, запачканном краской, и джинсах, измазанных известкой – видимо убирала после работы электрика. Шейла была стройной, двадцатичетырехлетней блондинкой, и женился я на ней совсем не потому, что не нашлось в Шатли девушки более уродливой.
– Ладно, – угрюмо, заявила она. – Теперь попробуй заставить ее выйти из комнаты.
– Ты не… говорила ей ничего, дорогая? – на всякий случай спросил я.
Шейла знала, что я имею в виду.
– Я сказала ей, что электрику нужно сделать в комнате работу, вот и все. А она говорит про фей.
Я вздохнул. Дина никак не могла понять, зачем мне вообще нужна Шейла. Она этого никогда не поймет. Зачем мне нужна еще одна девушка, когда у меня есть Дина? И Шейла, хотя она не страдала от недостатка понимания, постепенно приходила в отчаяние оттого, что стоило мне отвернуться, как Дина моментально превращалась во вредное, упрямое и непослушное существо, которое все делает на зло.
Я не заметил мистера Джерома, который, видимо, нашел себе другую работу в доме. Я направился в комнату Дины, а Шейла шла за мной попятам, и постучал в дверь.
– Дина, милая, – сказал я.
– Вэл? – послышался удивленный голос Дины. В нем прозвучало легкое опасение. – Что ты делаешь дома в такое время?
– Тебе нужно выйти, милая, – терпеливо попросил я.
– Нет. Я боюсь фей.
– Феи не причинят тебе никакого вреда.
– Откуда ты знаешь?
– Дина, ведь на самом деле, ты ничего такого не видела?
– Я видела кольцо фей. В лесу. Разве Шейла не говорила тебе? Я бы рассказала тебе сегодня утром, только ты ушел еще до того, как я встала. Я думала, что Шейла все рассказала тебе.
Никто не может так ловко прикидываться, как Дина, когда она пытается устроить неприятности для Шейлы.
– В любом случае, – продолжал настаивать я, – тебе придется выйти.
После короткой паузы Дина заявила:
– Я не одета.
– Ну так оденься.
– Шейла забрала мою одежду! – с триумфом заявила Дина.
Я встретился глазами с Шейлой. Ей не нужно было говорить мне, что одежду, которую она забрала, необходимо было выстирать.
– Выходи, Дина, – сказал я более строго.
Наступила тишина.
Шейла продолжала смотреть мне в глаза.
«Вот с этим я должна бороться каждый день», – говорили ее глаза, хотя вслух она не произнесла ни слова.
Я тоже ничего не стал говорить. Шейла хорошо знала, что я по этому поводу думаю. Да и что, вообще, тут может сделать мужчина? Куда я мог деть Дину? Наш отец умер, а наша мать… ну, тут надо отдать Шейле должное – даже во время самых наших горьких ссор она никогда не поднимала вопрос о Мэри, которая находилась в психиатрической клинике и из-за которой Дина была такой, какая она есть.
И именно по этой причине у нас с Шейлой не было и никогда не будет детей.
Наконец, дверь щелкнула и Дина вышла. Она была темноволосой, ростом ровно в пять футов и обладала той удивительной бесхитростной красотой, которую иногда имеют слабоумные. К тому же у нее была весьма изящная фигура – очень скоро у нас возникнут из-за этого новые проблемы, хотя пока, благодарение Богу, все было спокойно. Далеко не все мужчины будут в состоянии держаться подальше от этого привлекательного существа только потому, что в цепях ее головного мозга произошло короткое замыкание.
На ней было надето выцветшее полотняное платье, которое было ей уже совсем мало. Оно расходилось впереди, а пуговицы сзади были расстегнуты. Ноги были босыми.
– А теперь послушай меня, – сказал я более жестко, чем говорил с ней обычно, – мне нужно вернуться на работу. Дай мне честное слово, что сейчас ты пойдешь в летний домик и пробудешь там до тех пор, пока я не вернусь домой.
– Но летний домик совсем рядом с лесом.
– Феи появляются только ночью. Ты ведь никогда не видела фей днем?
Дина нахмурилась. Она и в самом деле никогда не видела фей днем.
Если она даст слово, то исполнит его. Сейчас она пыталась придумать способ сделать то, что ей хочется, не нарушая слова. Если Дина его придумает, то даст слово.
– Ну, даешь честное слово? – настаивал я.
– Ну, ладно, – сказала она со вздохом, – сейчас?
– Сейчас.
Она сбежала вниз по лестнице, вполне всем удовлетворенная. Теперь Дина может совершенно спокойно просидеть весь день в летнем домике, разговаривая сама с собой, или играя в свои куклы, не считая, что ее наказали и даже не подозревая, что она сделала что-то не то.
Я решил, что сейчас не самый подходящий момент говорить Шейле, что Джота возвращается.
– Ну, пока, милая. – Я наклонился к Шейле, чтобы поцеловать ее в щеку, но она отодвинулась в сторону.
– Милая, – сердито заявила она, – все «милые». Я «милая» и Дина «милая». Я что, похожа на нее? Ты что, думаешь про меня так же, как про нее?
Я не хотел устраивать очередную разборку, поэтому просто сказал:
– Пока, Шейла. – И пошел к машине.
Я как раз ехал по Старому мосту, когда двигатель чихнул и заглох. Я мрачно выругался. Поставив машину на стоянке, я прекрасно помнил, что перед тем, как отправляться домой, необходимо заехать на бензоколонку, что я обязательно бы и сделал, если бы звонок Шейлы не выбил бы меня из колеи.
До ближайшего гаража было достаточно далеко. Улица, на которой я находился, была такой узкой, что гаражи на ней было строить запрещено. Придется возвращаться в контору пешком, а потом звонить в гараж, чтобы они приехали сюда и забрали машину.
Я оставил ключ в зажигании и пошел пешком. В Шатли никто не тронет машину. Ребятишки, конечно, могут побезобразничать, но за машиной приедут раньше, чем кончатся занятия в школе.
На окраине Шатли днем почти не было пешеходов, да и машины проезжали довольно редко – здесь отсутствовали магазины, к тому же, через Шатли не проходили крупные магистрали. Короче, на дороге никого не было, кроме одной девушки, и поначалу мой взгляд чисто автоматически остановился на ней, но мои мысли были заняты Диной, Шейлой и мной самим, словно у меня была какая-то возможность решить извечную проблему двух женщин под одной крышей.
Я даже начал завидовать Джоте, у которого все отношения с женщинами были на сугубо временной основе (причем все его женщины были неизменно привлекательными и сговорчивыми). Мне кажется, что не было на карте страны, где бы у Джоты не было нескольких подружек.
В целом, я очень жалел себя. Не моя вина, что мой отец женился на женщине, склонной к безумию, которая с каждым днем становилась все безумнее. И то, что он умер, избежав ответственности, тоже не моя вина. Не был я виноват и в том, что Дина стала такой, и что мы с Шейлой боялись иметь детей.
Мне казалось, что мои проблемы – в отличие от проблем всех остальных людей, были созданы злой судьбой, а не являлись следствием моих ошибок.
Тут я заморгал и посмотрел более внимательно на девушку, идущую ко мне на встречу.
* * *
Нет, это не была девушка в розовом костюме. Хотя я видел ту девушку только на противоположной стороне улицы, да и то со второго этажа, мне было точно известно, что у нее были иссиня-черные волосы. А это была почти блондинкой, на вид – лет восемнадцати, в зеленом платье.
Но не ошибался ли я?
В какой-то момент, вне всякого сомнения, так оно и было. Девушка казалась слишком высокой и не очень привлекательной – обычная девушка, такие обычно не удостаиваются у мужчин повторного взгляда, разве что ее рост мог привлечь внимание.
Она поравнялась со мной, не обращая на меня ни малейшего внимания – и это несомненно было сделано нарочно, потому что когда девушка проходит мимо мужчины, выпялившегося на нее аж в три глаза, она не может этого не заметить.
И когда она проходила мимо меня, это произошло еще раз. На сей раз все было немного по-другому – каждой раз это происходило иначе. В данный момент перед моими широко раскрытыми глазами предстало загорелое тело от колен до подмышек.
Когда она прошла мимо, я естественно оглянулся. Но теперь все, что я мог видеть – самую обычную высокую девушку в обычном зеленом платье и туфлях. Я не сводил с нее взгляда, пока она не скрылась из виду. Единственное, что было немного странным – это отсутствие нейлоновых чулков.
И еще – я это заметил только теперь – была в ней какая-то неуловимая элегантность, или изящество, или аккуратность. Как я уже говорил, она не была особенно красивой, да и фигура ее, хотя и достаточно стройная, не была сногсшибательной. И все же, было в ней нечто, что напомнила мне о той смутной разнице, на которую мне как-то указала Шейла: женщина, одетая настоящими парижским модельером и женщина, только пытающаяся так выглядеть.
Как бы там ни было, но у этой девушки имелось то, к чему стремятся все женщины, когда выбирают себе наряды – хотя у нее были вполне рядовые внешние данные.
Я зашагал дальше, и на миг, темная тень, вечно преследующая меня, омрачила мое настроение. В умственном плане со мной все было в порядке, более того, я располагал способностями явно выше среднего. После тщательного обследования меня заверили, что со мной все в полном порядке, нет ни малейших отклонений от нормы, даже самых малых признаков психоза. Однако ни один человек с такой наследственностью, как моя, не может периодически не испытывать тяжелых сомнений и страхов.
Я постарался отбросить эти мрачные мысли, но они снова появились, когда я вспомнил, что единственным человеком, наблюдавшим аналогичное явление, был Томми.
Может быть, подобные штуки случаются только с такими людьми, как Томми, Дина и я.
Томми что-то видел – однажды. Я кое-что видел – дважды. И Дина что-то видела. Феи, сказала она. Или, точнее, «кольцо фей».
Больше никто, насколько это было мне известно, ничего такого не видел.
Я вернулся в свой кабинет, позвонил в центральный гараж и попросил, чтобы они привезли мою машину к зданию Страховой компании. Потом я целый час напряженно работал.
Когда зазвонил телефон, я совершенно механически поднял трубку, продолжая размышлять над проблемами страхования – последний раз за последующие несколько недель.
– Вэл, – сказала Шейла, – теперь электрику нужно в летний домик.
– Проклятье, – простонал я.
Мне нужно было это предвидеть. Вся электропроводка в нашем доме не менялась, как я подозревал, со времен королевы Анны. Я бы скорее всего не стал бы с ней ничего делать до тех пор, пока она работала, но недавно к нам зашел представитель нашей компании из Лондона, заметил проводку и довольно строго намекнул на то, что менеджер такой крупной страховой компании не имеет право жить в условиях такой высокой опасности возникновение пожара.
Так и появился в нашем доме мистер Джером.
Кабель, идущий в летний домик, был наверное самым опасным из всех, что были в нашем доме.
Очевидно Шейла уже попросила Дину освободить летний домик. Дина могла отпраздновать свой детский триумф – она обещала мне, что будет сидеть в летнем домике до моего возвращения домой. Теперь ничто не заставит ее нарушить данное мне обещание. Даже если сам дьявол заявится за ней, она забаррикадирует двери, но все равно никого не пустит.
– Я не могу сейчас вернуться домой, – сказал я. – А он не может зайти завтра?
– Он говорит, что если не закончит сегодня, то сможет снова вернуться к нам только через неделю.
– Ну так заставь ее выйти, – с неожиданным раздражением резко сказал я. – Перестань без конца звонить мне.
– Она твоя сестра.
– Верно, но я здесь, а ты там. Неужели ты не можешь перехитрить Дину?
– Значит заставить ее выйти, ты сказал? – жестким голосом ответила Шейла. – Ладно. Я заставлю ее выйти. Я старше, чем она, больше и сильнее. Я заставлю ее выйти.
Более того, я получу от этого настоящее удовольствие. У меня сегодня будет праздник души!
И она с громким стуком повесила трубку.
Мне было наплевать. Я был сыт по горло и Шейлой, и Диной. Почему ни одна из них не может хотя бы на время оставить меня в покое? И та, и другая постоянно преследовали меня. Я никогда не мог утром начать работать с уверенностью, что не позвонит Шейла и мне не придется решать какую-нибудь проблему с ней, или с Диной.
Мне даже пришла в голову совершенно безумная мысль: почему бы им не подраться друг с другом насмерть, так чтобы в результате в живых осталась бы только одна? Я смог бы разобраться с Шейлой, если бы не встревала Дина – и наоборот.
Но мог ли я сдать Дину в лечебницу? Нет. Кроме всего прочего, она вела себя, в основном, довольно разумно.
Даже если бы я этого и захотел, еще далеко не факт, что мне удалось бы получить соответствующие бумаги. Она ведь даже не была слабоумной в обычном смысле этого слова. Во многих случаях она соображала очень неплохо. И довольно быстро. Она была довольно таки умной для восьмилетнего ребенка – только вот тело у нее было на девять лет старше.
С тяжелым сердцем я снова принялся за работу.
ГЛАВА 2
Мне пришлось задержаться в конторе с одним из агентов почти до семи, а когда мы закончили со всеми делами, я пригласил его выпить. Так как ему не нравились современные шумные бары, мы отправились в «Коппер Бич».
Когда мы вошли в зал, там было пусто. Люди, которые после работы хотели выпить, обычно заходили в пивные.
«Коппер Бич», в интерьере которого превалировали стекло, хром и пластик, удивлял своих посетителей сравнительно высокими ценами – сюда, в основном, заглядывали парочки, а, начиная с восьми часов, здесь часто устраивались вечеринки.
Агент проглотил свое пиво и ушел, а я пил свою пинту горького не торопясь. Я уже заканчивал последний глоток, когда в зал вошла большая компания молодежи. На вид им можно было дать от четырнадцати до девятнадцати лет. Вели они себя, для ребят такого возраста, довольно тихо. Они сразу направились в дальний угол.
Все были одеты в шорты и футболки, и сначала я подумал, что это выпускники нашей средней школы. Но потом я заметил, что им всем больше восемнадцати лет – слишком взрослые и высокие, чтобы учиться в школе. Все юноши были под шесть футов ростом, а девушки немногим меньше.
Бросив на них равнодушный взгляд, я поднялся, чтобы уходить. Летом через Шатли проезжают сотни всяческих туристов, мотоциклистов и прочей молодежи.
И тут я заметил, что одна из девушек – та самая, в зеленом платье, которую я встретил, когда пешком шел в контору, а еще среди них была еще одна, не очень высокая, с иссиня-черными волосами.
Я заказал еще одну пинту и сел обратно за стойку.
Бармен постучал в стенку у себя за спиной, и из заднего помещения вышла официантка в черном платье и начала обслуживать новых клиентов.
Всего было восемь юношей и восемь девушек. Они совсем не шумели и явно собирались держаться своей компанией – сразу заняли угловой столик, а один из них разговаривал с официанткой, видимо делал заказ на всех.
Остальные даже не разговаривали между собой, пока официантка не отошла. Тогда они стали болтать и смеяться, как и всякие молодые ребята, только гораздо спокойнее, словно боялись, что их кто-нибудь услышит.
Девушка, которую я видел в удивительном зеленом платье, теперь была одета так же, как и все остальные. Она не смотрела в мою сторону и, вполне возможно, не узнала бы меня, потому что сегодня днем она уж очень старалась не смотреть в мою сторону. Теперь я определенно увидел, что они совсем не похожи на обычных туристов.
Наверное, я бы не заметил ничего необычного, если бы мое любопытство не получило такого толчка сегодня днем.
Во всяком случае, никто, кроме меня, ничего не замечал.
Мое внимание привлекла странная безупречная чистота, столь характерная для каждого из них – эту деталь я заметил уже во второй раз. Каждый из них был образцово чистым и аккуратным, словно сошел со страниц рекламного журнала.
Я немного подумал и вспомнил, где я уже видел подобную безупречную аккуратность.
Хорошенькая девушка, отправившаяся на туристическую прогулку, действительно может ходить в облегающем купальном костюме или в белой блузке с шортами, хотя это и маловероятно. Но в отличие от актрис в приключенческих фильмах, она не может постоянно выглядеть так, словно только что вышла из артистической уборной.
Да, дело было именно в этом. У всех юношей прически были – волосок к волоску. Их рубашки просто сияли чистотой. Даже на их туфлях не было ни пылинки. Да и девушки не были одеты в обычный набор свободных или облегающих свитеров и потрепанные шорты. Вся одежда точно подходила по размерам и нигде не было видно ни складочки, ни морщинки.
Малосущественная деталь? Конечно – мелочь, но мелочь невозможная. Может быть, у этих ребят были раздевалки где-то у входа в «Коппер Бич»?
Две или три девушки были хорошенькими, а у одной было лицо удивительной красоты. Среди любой большой группы молоденьких девушек всегда можно выбрать несколько хорошеньких лиц – правильные черты, аккуратные носики, крутые дуги бровей, нежный рот, в сочетание с крепким, юным телом дают необходимый результат. Но только благодаря случаю, даже среди сотен тысяч девушек вы найдете индивидуальность, которая только и может превратить хорошенькую девушку в красавицу, лицо которой невозможно забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Шейла встретила меня в свитере, запачканном краской, и джинсах, измазанных известкой – видимо убирала после работы электрика. Шейла была стройной, двадцатичетырехлетней блондинкой, и женился я на ней совсем не потому, что не нашлось в Шатли девушки более уродливой.
– Ладно, – угрюмо, заявила она. – Теперь попробуй заставить ее выйти из комнаты.
– Ты не… говорила ей ничего, дорогая? – на всякий случай спросил я.
Шейла знала, что я имею в виду.
– Я сказала ей, что электрику нужно сделать в комнате работу, вот и все. А она говорит про фей.
Я вздохнул. Дина никак не могла понять, зачем мне вообще нужна Шейла. Она этого никогда не поймет. Зачем мне нужна еще одна девушка, когда у меня есть Дина? И Шейла, хотя она не страдала от недостатка понимания, постепенно приходила в отчаяние оттого, что стоило мне отвернуться, как Дина моментально превращалась во вредное, упрямое и непослушное существо, которое все делает на зло.
Я не заметил мистера Джерома, который, видимо, нашел себе другую работу в доме. Я направился в комнату Дины, а Шейла шла за мной попятам, и постучал в дверь.
– Дина, милая, – сказал я.
– Вэл? – послышался удивленный голос Дины. В нем прозвучало легкое опасение. – Что ты делаешь дома в такое время?
– Тебе нужно выйти, милая, – терпеливо попросил я.
– Нет. Я боюсь фей.
– Феи не причинят тебе никакого вреда.
– Откуда ты знаешь?
– Дина, ведь на самом деле, ты ничего такого не видела?
– Я видела кольцо фей. В лесу. Разве Шейла не говорила тебе? Я бы рассказала тебе сегодня утром, только ты ушел еще до того, как я встала. Я думала, что Шейла все рассказала тебе.
Никто не может так ловко прикидываться, как Дина, когда она пытается устроить неприятности для Шейлы.
– В любом случае, – продолжал настаивать я, – тебе придется выйти.
После короткой паузы Дина заявила:
– Я не одета.
– Ну так оденься.
– Шейла забрала мою одежду! – с триумфом заявила Дина.
Я встретился глазами с Шейлой. Ей не нужно было говорить мне, что одежду, которую она забрала, необходимо было выстирать.
– Выходи, Дина, – сказал я более строго.
Наступила тишина.
Шейла продолжала смотреть мне в глаза.
«Вот с этим я должна бороться каждый день», – говорили ее глаза, хотя вслух она не произнесла ни слова.
Я тоже ничего не стал говорить. Шейла хорошо знала, что я по этому поводу думаю. Да и что, вообще, тут может сделать мужчина? Куда я мог деть Дину? Наш отец умер, а наша мать… ну, тут надо отдать Шейле должное – даже во время самых наших горьких ссор она никогда не поднимала вопрос о Мэри, которая находилась в психиатрической клинике и из-за которой Дина была такой, какая она есть.
И именно по этой причине у нас с Шейлой не было и никогда не будет детей.
Наконец, дверь щелкнула и Дина вышла. Она была темноволосой, ростом ровно в пять футов и обладала той удивительной бесхитростной красотой, которую иногда имеют слабоумные. К тому же у нее была весьма изящная фигура – очень скоро у нас возникнут из-за этого новые проблемы, хотя пока, благодарение Богу, все было спокойно. Далеко не все мужчины будут в состоянии держаться подальше от этого привлекательного существа только потому, что в цепях ее головного мозга произошло короткое замыкание.
На ней было надето выцветшее полотняное платье, которое было ей уже совсем мало. Оно расходилось впереди, а пуговицы сзади были расстегнуты. Ноги были босыми.
– А теперь послушай меня, – сказал я более жестко, чем говорил с ней обычно, – мне нужно вернуться на работу. Дай мне честное слово, что сейчас ты пойдешь в летний домик и пробудешь там до тех пор, пока я не вернусь домой.
– Но летний домик совсем рядом с лесом.
– Феи появляются только ночью. Ты ведь никогда не видела фей днем?
Дина нахмурилась. Она и в самом деле никогда не видела фей днем.
Если она даст слово, то исполнит его. Сейчас она пыталась придумать способ сделать то, что ей хочется, не нарушая слова. Если Дина его придумает, то даст слово.
– Ну, даешь честное слово? – настаивал я.
– Ну, ладно, – сказала она со вздохом, – сейчас?
– Сейчас.
Она сбежала вниз по лестнице, вполне всем удовлетворенная. Теперь Дина может совершенно спокойно просидеть весь день в летнем домике, разговаривая сама с собой, или играя в свои куклы, не считая, что ее наказали и даже не подозревая, что она сделала что-то не то.
Я решил, что сейчас не самый подходящий момент говорить Шейле, что Джота возвращается.
– Ну, пока, милая. – Я наклонился к Шейле, чтобы поцеловать ее в щеку, но она отодвинулась в сторону.
– Милая, – сердито заявила она, – все «милые». Я «милая» и Дина «милая». Я что, похожа на нее? Ты что, думаешь про меня так же, как про нее?
Я не хотел устраивать очередную разборку, поэтому просто сказал:
– Пока, Шейла. – И пошел к машине.
Я как раз ехал по Старому мосту, когда двигатель чихнул и заглох. Я мрачно выругался. Поставив машину на стоянке, я прекрасно помнил, что перед тем, как отправляться домой, необходимо заехать на бензоколонку, что я обязательно бы и сделал, если бы звонок Шейлы не выбил бы меня из колеи.
До ближайшего гаража было достаточно далеко. Улица, на которой я находился, была такой узкой, что гаражи на ней было строить запрещено. Придется возвращаться в контору пешком, а потом звонить в гараж, чтобы они приехали сюда и забрали машину.
Я оставил ключ в зажигании и пошел пешком. В Шатли никто не тронет машину. Ребятишки, конечно, могут побезобразничать, но за машиной приедут раньше, чем кончатся занятия в школе.
На окраине Шатли днем почти не было пешеходов, да и машины проезжали довольно редко – здесь отсутствовали магазины, к тому же, через Шатли не проходили крупные магистрали. Короче, на дороге никого не было, кроме одной девушки, и поначалу мой взгляд чисто автоматически остановился на ней, но мои мысли были заняты Диной, Шейлой и мной самим, словно у меня была какая-то возможность решить извечную проблему двух женщин под одной крышей.
Я даже начал завидовать Джоте, у которого все отношения с женщинами были на сугубо временной основе (причем все его женщины были неизменно привлекательными и сговорчивыми). Мне кажется, что не было на карте страны, где бы у Джоты не было нескольких подружек.
В целом, я очень жалел себя. Не моя вина, что мой отец женился на женщине, склонной к безумию, которая с каждым днем становилась все безумнее. И то, что он умер, избежав ответственности, тоже не моя вина. Не был я виноват и в том, что Дина стала такой, и что мы с Шейлой боялись иметь детей.
Мне казалось, что мои проблемы – в отличие от проблем всех остальных людей, были созданы злой судьбой, а не являлись следствием моих ошибок.
Тут я заморгал и посмотрел более внимательно на девушку, идущую ко мне на встречу.
* * *
Нет, это не была девушка в розовом костюме. Хотя я видел ту девушку только на противоположной стороне улицы, да и то со второго этажа, мне было точно известно, что у нее были иссиня-черные волосы. А это была почти блондинкой, на вид – лет восемнадцати, в зеленом платье.
Но не ошибался ли я?
В какой-то момент, вне всякого сомнения, так оно и было. Девушка казалась слишком высокой и не очень привлекательной – обычная девушка, такие обычно не удостаиваются у мужчин повторного взгляда, разве что ее рост мог привлечь внимание.
Она поравнялась со мной, не обращая на меня ни малейшего внимания – и это несомненно было сделано нарочно, потому что когда девушка проходит мимо мужчины, выпялившегося на нее аж в три глаза, она не может этого не заметить.
И когда она проходила мимо меня, это произошло еще раз. На сей раз все было немного по-другому – каждой раз это происходило иначе. В данный момент перед моими широко раскрытыми глазами предстало загорелое тело от колен до подмышек.
Когда она прошла мимо, я естественно оглянулся. Но теперь все, что я мог видеть – самую обычную высокую девушку в обычном зеленом платье и туфлях. Я не сводил с нее взгляда, пока она не скрылась из виду. Единственное, что было немного странным – это отсутствие нейлоновых чулков.
И еще – я это заметил только теперь – была в ней какая-то неуловимая элегантность, или изящество, или аккуратность. Как я уже говорил, она не была особенно красивой, да и фигура ее, хотя и достаточно стройная, не была сногсшибательной. И все же, было в ней нечто, что напомнила мне о той смутной разнице, на которую мне как-то указала Шейла: женщина, одетая настоящими парижским модельером и женщина, только пытающаяся так выглядеть.
Как бы там ни было, но у этой девушки имелось то, к чему стремятся все женщины, когда выбирают себе наряды – хотя у нее были вполне рядовые внешние данные.
Я зашагал дальше, и на миг, темная тень, вечно преследующая меня, омрачила мое настроение. В умственном плане со мной все было в порядке, более того, я располагал способностями явно выше среднего. После тщательного обследования меня заверили, что со мной все в полном порядке, нет ни малейших отклонений от нормы, даже самых малых признаков психоза. Однако ни один человек с такой наследственностью, как моя, не может периодически не испытывать тяжелых сомнений и страхов.
Я постарался отбросить эти мрачные мысли, но они снова появились, когда я вспомнил, что единственным человеком, наблюдавшим аналогичное явление, был Томми.
Может быть, подобные штуки случаются только с такими людьми, как Томми, Дина и я.
Томми что-то видел – однажды. Я кое-что видел – дважды. И Дина что-то видела. Феи, сказала она. Или, точнее, «кольцо фей».
Больше никто, насколько это было мне известно, ничего такого не видел.
Я вернулся в свой кабинет, позвонил в центральный гараж и попросил, чтобы они привезли мою машину к зданию Страховой компании. Потом я целый час напряженно работал.
Когда зазвонил телефон, я совершенно механически поднял трубку, продолжая размышлять над проблемами страхования – последний раз за последующие несколько недель.
– Вэл, – сказала Шейла, – теперь электрику нужно в летний домик.
– Проклятье, – простонал я.
Мне нужно было это предвидеть. Вся электропроводка в нашем доме не менялась, как я подозревал, со времен королевы Анны. Я бы скорее всего не стал бы с ней ничего делать до тех пор, пока она работала, но недавно к нам зашел представитель нашей компании из Лондона, заметил проводку и довольно строго намекнул на то, что менеджер такой крупной страховой компании не имеет право жить в условиях такой высокой опасности возникновение пожара.
Так и появился в нашем доме мистер Джером.
Кабель, идущий в летний домик, был наверное самым опасным из всех, что были в нашем доме.
Очевидно Шейла уже попросила Дину освободить летний домик. Дина могла отпраздновать свой детский триумф – она обещала мне, что будет сидеть в летнем домике до моего возвращения домой. Теперь ничто не заставит ее нарушить данное мне обещание. Даже если сам дьявол заявится за ней, она забаррикадирует двери, но все равно никого не пустит.
– Я не могу сейчас вернуться домой, – сказал я. – А он не может зайти завтра?
– Он говорит, что если не закончит сегодня, то сможет снова вернуться к нам только через неделю.
– Ну так заставь ее выйти, – с неожиданным раздражением резко сказал я. – Перестань без конца звонить мне.
– Она твоя сестра.
– Верно, но я здесь, а ты там. Неужели ты не можешь перехитрить Дину?
– Значит заставить ее выйти, ты сказал? – жестким голосом ответила Шейла. – Ладно. Я заставлю ее выйти. Я старше, чем она, больше и сильнее. Я заставлю ее выйти.
Более того, я получу от этого настоящее удовольствие. У меня сегодня будет праздник души!
И она с громким стуком повесила трубку.
Мне было наплевать. Я был сыт по горло и Шейлой, и Диной. Почему ни одна из них не может хотя бы на время оставить меня в покое? И та, и другая постоянно преследовали меня. Я никогда не мог утром начать работать с уверенностью, что не позвонит Шейла и мне не придется решать какую-нибудь проблему с ней, или с Диной.
Мне даже пришла в голову совершенно безумная мысль: почему бы им не подраться друг с другом насмерть, так чтобы в результате в живых осталась бы только одна? Я смог бы разобраться с Шейлой, если бы не встревала Дина – и наоборот.
Но мог ли я сдать Дину в лечебницу? Нет. Кроме всего прочего, она вела себя, в основном, довольно разумно.
Даже если бы я этого и захотел, еще далеко не факт, что мне удалось бы получить соответствующие бумаги. Она ведь даже не была слабоумной в обычном смысле этого слова. Во многих случаях она соображала очень неплохо. И довольно быстро. Она была довольно таки умной для восьмилетнего ребенка – только вот тело у нее было на девять лет старше.
С тяжелым сердцем я снова принялся за работу.
ГЛАВА 2
Мне пришлось задержаться в конторе с одним из агентов почти до семи, а когда мы закончили со всеми делами, я пригласил его выпить. Так как ему не нравились современные шумные бары, мы отправились в «Коппер Бич».
Когда мы вошли в зал, там было пусто. Люди, которые после работы хотели выпить, обычно заходили в пивные.
«Коппер Бич», в интерьере которого превалировали стекло, хром и пластик, удивлял своих посетителей сравнительно высокими ценами – сюда, в основном, заглядывали парочки, а, начиная с восьми часов, здесь часто устраивались вечеринки.
Агент проглотил свое пиво и ушел, а я пил свою пинту горького не торопясь. Я уже заканчивал последний глоток, когда в зал вошла большая компания молодежи. На вид им можно было дать от четырнадцати до девятнадцати лет. Вели они себя, для ребят такого возраста, довольно тихо. Они сразу направились в дальний угол.
Все были одеты в шорты и футболки, и сначала я подумал, что это выпускники нашей средней школы. Но потом я заметил, что им всем больше восемнадцати лет – слишком взрослые и высокие, чтобы учиться в школе. Все юноши были под шесть футов ростом, а девушки немногим меньше.
Бросив на них равнодушный взгляд, я поднялся, чтобы уходить. Летом через Шатли проезжают сотни всяческих туристов, мотоциклистов и прочей молодежи.
И тут я заметил, что одна из девушек – та самая, в зеленом платье, которую я встретил, когда пешком шел в контору, а еще среди них была еще одна, не очень высокая, с иссиня-черными волосами.
Я заказал еще одну пинту и сел обратно за стойку.
Бармен постучал в стенку у себя за спиной, и из заднего помещения вышла официантка в черном платье и начала обслуживать новых клиентов.
Всего было восемь юношей и восемь девушек. Они совсем не шумели и явно собирались держаться своей компанией – сразу заняли угловой столик, а один из них разговаривал с официанткой, видимо делал заказ на всех.
Остальные даже не разговаривали между собой, пока официантка не отошла. Тогда они стали болтать и смеяться, как и всякие молодые ребята, только гораздо спокойнее, словно боялись, что их кто-нибудь услышит.
Девушка, которую я видел в удивительном зеленом платье, теперь была одета так же, как и все остальные. Она не смотрела в мою сторону и, вполне возможно, не узнала бы меня, потому что сегодня днем она уж очень старалась не смотреть в мою сторону. Теперь я определенно увидел, что они совсем не похожи на обычных туристов.
Наверное, я бы не заметил ничего необычного, если бы мое любопытство не получило такого толчка сегодня днем.
Во всяком случае, никто, кроме меня, ничего не замечал.
Мое внимание привлекла странная безупречная чистота, столь характерная для каждого из них – эту деталь я заметил уже во второй раз. Каждый из них был образцово чистым и аккуратным, словно сошел со страниц рекламного журнала.
Я немного подумал и вспомнил, где я уже видел подобную безупречную аккуратность.
Хорошенькая девушка, отправившаяся на туристическую прогулку, действительно может ходить в облегающем купальном костюме или в белой блузке с шортами, хотя это и маловероятно. Но в отличие от актрис в приключенческих фильмах, она не может постоянно выглядеть так, словно только что вышла из артистической уборной.
Да, дело было именно в этом. У всех юношей прически были – волосок к волоску. Их рубашки просто сияли чистотой. Даже на их туфлях не было ни пылинки. Да и девушки не были одеты в обычный набор свободных или облегающих свитеров и потрепанные шорты. Вся одежда точно подходила по размерам и нигде не было видно ни складочки, ни морщинки.
Малосущественная деталь? Конечно – мелочь, но мелочь невозможная. Может быть, у этих ребят были раздевалки где-то у входа в «Коппер Бич»?
Две или три девушки были хорошенькими, а у одной было лицо удивительной красоты. Среди любой большой группы молоденьких девушек всегда можно выбрать несколько хорошеньких лиц – правильные черты, аккуратные носики, крутые дуги бровей, нежный рот, в сочетание с крепким, юным телом дают необходимый результат. Но только благодаря случаю, даже среди сотен тысяч девушек вы найдете индивидуальность, которая только и может превратить хорошенькую девушку в красавицу, лицо которой невозможно забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22