Как выясняется, вполне реально. Но разговор не об этом. Даже в полном отсутствии разного рода фобий в ближайшем времени, вирус восстановит страх давно минувший, хоть детский, хоть боязнь темноты или привидений. При этом взрослые мужики не могли с ними справиться. Ведь главное не сам страх, а факт его наличия. Даже задавшись целью вырастить человека, никогда никого и ничего не боявшегося, невозможно, ведь страх – это естественное чувство. И я даже рад этому. По крайней мере, сохранились кибервирусные игры, а значит соревнования и в конечном итоге деньги. Так хорошо делать у меня все равно больше ничего не получается.
Я шагал к корпусу Хорхе твердой походкой человека, знающего чего хочет. Знакомы мы с ним шапочно, но кибератлеты – народ дружный и вряд ли мой приход кого-нибудь удивит. Другое дело, что могут подумать – шпионить пришел.
В холле никого не было. На игрушечную модель Элиза я покосился краем глаза. Интересно события в городах полностью совпадают или же они случайны?
Из подвала доносились какие-то звуки, идти туда я не решился. В конце концов, я в гости пришел, а не отрывать человека от работы. Я поднялся по лестнице и буквально лбом уперся в нужную мне дверь. Надпись на ней была весьма скромная: "Хорхе, наш капитан". Вот так по-свойски, без фамилий отчеств и нужных формальностей. Как видишь "наш капитан" сразу ясно, что Хорхе здесь любят и ценят. Его команда живет как одна большая семья, правда оставшаяся без родителей. То есть без тренера. Будь он на месте, окурки были бы выброшены, кресла пропылесосены и придвинуты к столику, ну и исчезла бы, пожалуй, длинная батарея бутылок в углу.
Интересно порой бывает сменить обстановку, но к своему удивлению я начал привыкать к дисциплине Кейт. А сама дисциплина не замедлила прогнуться, открывая широкие возможности для разного рода увиливаний, прогулов и отклонений от своих прямых обязанностей.
В дверь я зачем-то стучусь, притом, что звонок присутствовал. После далекого "Открыто!" я оказываюсь в желаемом помещении и обнаруживаю присутствие отсутствия хозяина апартаментов. Поочередно заглядываю в ванную и туалет, затем очередь доходит до балкона. В цветастом шезлонге покоится Хорхе. Его огромная тренированная ручища то и дело тянется к высокому бокалу с многослойной жидкостью. Я подкрался поближе и спросил:
– Оттягиваешься?
Хорхе кивнул. Вот нервы у человека! Даже не вздрогнул.
Неспешно повернувшись, он явно удивленно меня приветствовал:
– О, здорово! Какими судьбами?
Я пожал его руку и ответил:
– Скучно стало, вот решил зайти. Не приютишь усталого путника?
– Почему бы и нет, раз человек хороший. Ты садись, – палец его неопределенно устремляется куда-то в глубь.
Я пожал плечами и уселся в ближайший свободный шезлонг, сладко вытянулся. Лучи солнца приятно ласкали, было уже не жарко, все-таки приближалась ночь, но, пожалуй, именно такая температура наиболее для меня приемлема. От созерцания безоблачного неба меня отвлекло предложение Хорхе:
– Брюс будешь?
Казалось бы, такой простой вопрос, но в тупик и он умудрился поставить. В принципе, не особенно люблю крепкие напитки, а о брюсе я до сих пор ничего кроме знакомого названия не слышал. Объяснив Хорхе суть вещей, с неудовольствием услышал его хохот:
– Да ты что, парень. Брюс даже дети пьют. Немногим крепче кефира. А вкус отменный, уж поверь, да и здорово, знаешь, расслабляет. Смешивать я умею, так что не пропадем. Тебе какой? Тропический, мятный или лимонный?
– Тропический, – пожав плечами, решил я.
Начнем по порядку…
– Одобряю.
Орудовал Хорхе действительно мастерски, не хуже профессиональных барменов. Подкидывал, ловил, пару раз у самого пола, чтобы подчеркнуть всю остроту момента. Готов поспорить в одиночестве он этим не занимается.
Допивая лимонный коктейль, интересуюсь:
– А то там с Язеком? Результатов экспертизы еще нет?
Хорхе сразу помрачнел и неохотно произнес:
– Нет, что ты. Все чего-то тянут.
Честно говоря, обо всем этом я давно слышал от Кейт, но беседу поддержать хотелось. Между нами еще совсем не те отношения, когда наслаждаться тишиной вместе – удовольствие, а не неприятное явление.
Мои усилия вознаградились – Хорхе сам продолжил тему:
– Только не верь новостям по телику и сводкам "ВирусЛида".
– Ты о чем? Случай единичный. Мало от чего он умер.
– Мало. Случайностей не бывает. Их версия с самоубийством для отвода глаз, да и с простым убийством они далеко от действительности.
– Тебе-то откуда знать.
– Да уж есть откуда, раз говорю.
На все мои попытки узнать подробности он замыкался, всячески сопротивлялся, отшучивался, тянул время, а если и отвечал, то односложно. Я плюнул на это бесполезное дело и стал просто отдыхать. В результате время провел отлично. И набрался достаточных сил для дальнейших свершений. Ушел от него я уже очень поздно. Мельком глянув на ночной Элиз, я прошел в свой номер и завалился спать в кровать прямо в одежде.
А на следующее утро Хорхе не стало… Убийство или самоубийство – кто теперь знает? Как выяснилось, сил, набранных вчера, оказалось все-таки недостаточно для переваривания новости, любезно сообщенной Кейт. Да и нервы у меня далеко не такие, какие были у покойника. В общем, я малость пофантазировал и, мысленно продолжив цепочку убийств, при этом, подключив свою манию величия и изрядное количество пессимизма, пришел к совсем неутешительным выводам. Выходило, что следующей жертвой вполне могу стать и я. Стыдно говорить, но страх заглушил жестокую депрессию, изредка порывающуюся сменится истерикой. Я упорядочил, по крайней мере, постарался в это поверить, всю информацию и тщательно анализировав ее повторно, заключил, что вместе со мной жертвами равновероятно еще могут стать еще около десятка человек. А шанс из десяти – не так уж и много. И тогда мне очень хотелось в это верить.
Почему я никогда не боялся умереть? Ни разу вирус не заставлял мой мозг бояться смерти. Только сейчас в роли вируса выступает жизнь. И не известно, что опаснее.
Как победить страх? О, есть целая наука. Можно отвлечься от него, можно поделиться им с ближним… Кстати, почему бы и нет? Поговорю с друзьями, услышу пару ободряющих шуток Макса, мыслей вслух Маши, Полинин голос… Вот только не это мне нужно. А необходим человек, которому я безразличен, ну или практически безразличен. Пожалуй, даже Язек и Хорхе, которых уже нет в живых, не подошли бы на эту роль. Кто же тогда? Идти в ближайший бар, плакаться первому попавшемуся встречному, выслушать в ответ примерно то же самое и напиться? Совсем мимо… Вместе с головной болью старые проблемы нахлынут с удвоенной силой. А может прекратить борьбу? Сдаться вирусу и породившей его жизни? Нет, опять не то. Сначала надо поговорить. И для этого лучше всего подойдет Кейт. Пусть мы ее подопечные, пусть живые люди, но главное – мы кузнецы ее сборной, кующие ее же победу.
Кейт сидела в холле, на старом месте. Такая же серьезная и решительная. Завидев меня, она наткнулась на мой взгляд. Села к городу лицом, чтобы я оказался к нему спиной.
– Что-то не так, Илья?
– Их убили…
– Я знаю, – удивленно отвечает она.
Опять этот цинизм, эта невозмутимость… Или я слишком мягок для этого мира?
– А как ты думаешь, кто будет следующим?
– Следующим? Откуда мне знать… Да и будет ли таковой вообще, – она пожала плечами. Затем, подозрительно на меня глянув, спросила: Уж не себя ли ты имеешь в виду?
Молчание – знак согласия.
– Ты знаешь, Илья. Страх может прийти из ниоткуда, может ворваться в тебя, заставить бешено биться сердце, бурным потоком выделяться адреналин. Ведь страх – самое сильное чувство. Куда там любви – это роскошь, проходящая быстро. Сравниться в некоторой мере со страхом может лишь несчастная любовь, ненависть, гнев… Но лишь приблизительно. Страх меняет тебя самого, зачастую до противоположности. Кто-то смелый и сильный, по-настоящему ощутив его, становится беспомощной жертвой.
Откуда ей все это знать… Она не игрок, она этого не испытывала… Она не жила этим… Почему я так решил?!
– Страх победить невозможно, ты, конечно, в этом давно убедился и осознал, – продолжала она. – Страх можно только отпугнуть, лишь получить отсрочку до его следующего визита. Так сделай же это.
В моих глазах читалась тоска.
– Я понимаю, – быстро добавила она. – Давать советы куда проще, чем им следовать. Хотя бы потому, что надо поверить в их единственную правильность. А такого не бывает. И все же я рискну. Ты наверно знаешь, что страх можно победить, став им. Решай сам, страх ведь твой личный…
И я решил.
Крупные капли разбивались осколками брызг о мое лицо, ветер дул мне навстречу. Как естественный заслон мешал мне он держаться выбранной дороги. Казалось, вся природа была против. Каждый лист обвивался вокруг меня, пытаясь вовлечь в свой загадочный хоровод, каждый корень бросался под ноги, каждая ветка старалась больно хлестнуть по лицу, каждое дерево заступало мне путь. Они молили меня одуматься, повернуть вспять.
Но я не должен был смотреть ни назад, ни далеко вперед. Я должен был держаться золотой середины.
С каждым новым шагом, с каждым оставленным следом, я терял и капельку себя, капельку своего разума. Я рвался вперед, погружаясь по колено в глубину быстро растущих луж. Уже насквозь мокрый я не чувствовал холода. Я бежал навстречу своему страху, я даже не заметил, как сам стал им. Не знаю, как долго это продолжалось, но в результате все изменилось. Я стал другим, я буквально почувствовал это. Может, я испугался снова? Небольшая полянка, к которой привело меня мое решение, излучала неживой белый свет. Он сделался еще ярче и спустя мгновение разлился во все стороны. Когда-то физики не знали природу света, сейчас я мог бы ответить на их вопрос. Свет был подобен воде, но не стоячей, спокойной, а неудержимой бескомпромиссной стихии, для которой нет преград.
Не знаю, добился ли я того, чего хотел. Вот только мой до этого личный страх, похоже, стал страхом общим.
6
Свет тускнел, мир медленно приобретал очертания. Но свет не рассеивался по краям. Я оказался на острове, берега которого омывались белым. Сзади, справа и слева – бездна, лишь впереди – дорога. Шаги даются с трудом, словно идешь по колено в песке.
А дорога все сужается, кончается мое время…
Перед собой видишь лишь маленький пятачок, ступаешь – и не знаешь, встретишь пропасть или твердую опору.
Моя дорога коротка, идти совсем недолго. В конце пути ждет дверь. Хорошая, добротная дубовая дверь. Створки ее гостеприимно распахиваются, а за ними встречает все тот же белый туман.
Последний шаг… Его сложнее всего сделать, ведь ты уже знаешь, что дошел до конца…
Неподвижно стою в центре зала, кажущегося бесконечным. Не видно его конца – стен.
Рядом вспыхивает яркое пятно, оно движется ко мне. Скоро становится ясно, что это человек. Его тела не видно, он весь в белом. Но лицо спокойно, веки опущены.
Я чувствую, что он изучает меня сквозь них.
Молчание кажется бесконечным и в то же время не давит.
– Ты Илья, – утверждающе произносит он.
Я киваю.
– А я Фэилд, – представляется он.
Снова киваю, почему бы и нет?
– Ты освободил боль. Спасибо, теперь она не моя…
Боль – это страх? Очень может быть.
Жду объяснений.
– Ты не верил в меня. Теперь ты веришь?
– А что изменилось?
– Ты прав, ничего, – отозвался Фэилд. – Тогда иди. Твой путь еще незакончен.
И я послушался. Просто пошел дальше. Выходит, я не знаю, где мой конец?
На улицах никого не осталось, все попрятались по домам. Редкая машина теперь выглянет на оживленные до этого проспекты. А если и появиться, то непременно промчится, прорежет тишину визгом резины на поворотах, звуками сигнала – не потому что есть суровая необходимость, а по старой привычке. Город быстро восстановится, продолжит многозначительно молчать шелестом листьев, мерным стуком дождевых капель, порывом ветра…
Значит, есть связь игрушек с реальностью?
Значит происходящее в миниатюрном Элизе – есть отражение событий Элиза настоящего?
Если бы знать…
Вирус распространился мгновенно. Им заразились сразу все, и почему-то в тот же миг каждый понял фатальность произошедшего. Никаких особых симптомов не было, просто накатывала депрессия и жуткая усталость. Кагадан стал густозаселенной пустыней. Силы бороться с общим недугом были только в самом начале, но наши порывы были сразу погашены закрытием планеты на карантин. Вирус зажег в наших душах свет. Вот только никто больше не хотел освещать им свою жизнь.
Соревнования отменили, столь вероятный вылет нашей команды не состоялся. Огромное количество туристов, застрявших на этой планете, проклинали Кагадан, ведь здесь их нашел новый предполагаемо неизлечимый вирус. А еще они проклинали причину его возникновения.
То есть меня.
В первый же вечер у нас с Кейт состоялся разговор. Не то чтобы мы нашли выход, нет! Мы просто знали, что делать. У нас появилась хоть какая-то надежда.
– Илья, – начала она после приветствий. – Это должно было случиться. Возможно, ты слышал об отделе прогнозирования "ВирусЛида"… Люди, работающие в нем, добровольно заболевают галлюциногенными вирусами. Естественно, только теми, которые уже были побеждены, для которых существует антивирус. Все что они видят, их страхи, они сохраняются. И затем тщательно анализируются специалистами. Шелуху сдувают, и остается предсказание практически в чистом виде.
Да, много про эту методику говорили в свое время. Часть предсказаний сбылось и вроде бы даже подвели какую-то научную базу и доказали возможность правильного прогноза. Но на деле… Отделить личные страхи от будущих общих было практически невозможно… Так что вскоре теория вирусного прогноза забылась сама собой.
– Совсем недавно Иван Костин, рядовой их работник, увидел гибель планеты. Предсказание было однозначным. Начальство очень испугалось. Так получилось, что… решать эту проблему поручили мне. Причем, как бы добровольно. Но это не главное. Важно то, что Иван описывал начало действия вируса, как и ты. Белый свет мгновенно заливает планету, приобретает ее рельеф… Наверняка выглядит красиво.
– Постой… Костин – это тот журналист, что брал у меня интервью?
И тут до меня доходит. Сразу и все. Больших усилий стоило мне тогда не закричать, не выплеснуть что-нибудь горячего в безупречно спокойное лицо Кейт.
– Ты заранее знала?! Ты… Вы… Могли спасти миллионы людей.
– Илья, не я здесь главная, не я решаю…
– Ты могла предупредить… Тебе бы поверили.
– Не смеши. Ты себе хотя бы представляешь, сколько апокалипсических прогнозов выбрасывают перед этими соревнованиями ежегодно? Я тебе уверяю, еще одно лишнее никакой роли бы не сыграло.
Здравый смысл в ее словах есть, но я пока не сдаюсь.
– Но это не страшилка парочки шарлатанов! "ВирусЛид" – серьезная организация… Они смогли бы донести предупреждение до простых людей.
– Ты думаешь, я такая бессердечная, да? Я говорила с ними! Я просила их поступить так! Я грозила сама рассказать всем… Меня подняли на смех, сказали, что откажутся от всех моих слов, высмеют, подадут в суд, закроют для меня спейспорт. Навсегда оставят на этой планете… В результате, сейчас все мы не более чем пленники Кагадана! Была мысль рассказать вам, спасти хоть кого-то, спасти тех, кто мне поверит. Я уже поделилась с Максом, но он не воспринял меня всерьез, сказал, что все это – чушь, что он не верит в предсказания будущего, даже если это всего лишь прогноз погоды на следующий день. А тут еще перенесли все обратные рейсы, оплатили пребывание пострадавших – тебе не кажется это странным? Просто у Ивана снова было видение и в нем говорилось о сроках, причем произойти всплеск должен был совсем скоро. По-моему, на нас просто закрыли глаза, решили, что игра не стоит свеч. Всех важных людей незаметно эвакуировали, а остальных… Всем нам остается только ждать.
Сморим друг на друга. Кейт не выдерживает:
– Да и потом, предсказания столько раз не сбывались… Столько раз мы обманывались… Кто знал, что именно сейчас, именно с нами случится такое…
– Кейт, что ты, я тебя не виню. Ты знала слишком многое, чтобы правильно своей информацией распорядиться. Я бы тоже не смог. Да и не знаю я того, кто смог бы. Одного человека слишком мало, чтобы найти решение глобальной проблемы. Мало и всего "ВирусЛида"… Их действия ошибочны.
– Надо что-то делать… Еще немного и мы ничего не захотим, станем убежденными меланхоликами, беспомощными ленивцами…
– Ты права, но сначала надо найти решение.
Если честно, то думали мы не так уж долго. Да и ответ лежал на поверхности. Раз есть вирус – есть и противоядие. Значит, чтобы получить лекарство, надо хотя бы раз одолеть болезнь… Выработать иммунитет. Единожды записать свой победу на носитель, обработать информацию, создать антивирус и распространить его – все просто.
1 2 3 4 5 6
Я шагал к корпусу Хорхе твердой походкой человека, знающего чего хочет. Знакомы мы с ним шапочно, но кибератлеты – народ дружный и вряд ли мой приход кого-нибудь удивит. Другое дело, что могут подумать – шпионить пришел.
В холле никого не было. На игрушечную модель Элиза я покосился краем глаза. Интересно события в городах полностью совпадают или же они случайны?
Из подвала доносились какие-то звуки, идти туда я не решился. В конце концов, я в гости пришел, а не отрывать человека от работы. Я поднялся по лестнице и буквально лбом уперся в нужную мне дверь. Надпись на ней была весьма скромная: "Хорхе, наш капитан". Вот так по-свойски, без фамилий отчеств и нужных формальностей. Как видишь "наш капитан" сразу ясно, что Хорхе здесь любят и ценят. Его команда живет как одна большая семья, правда оставшаяся без родителей. То есть без тренера. Будь он на месте, окурки были бы выброшены, кресла пропылесосены и придвинуты к столику, ну и исчезла бы, пожалуй, длинная батарея бутылок в углу.
Интересно порой бывает сменить обстановку, но к своему удивлению я начал привыкать к дисциплине Кейт. А сама дисциплина не замедлила прогнуться, открывая широкие возможности для разного рода увиливаний, прогулов и отклонений от своих прямых обязанностей.
В дверь я зачем-то стучусь, притом, что звонок присутствовал. После далекого "Открыто!" я оказываюсь в желаемом помещении и обнаруживаю присутствие отсутствия хозяина апартаментов. Поочередно заглядываю в ванную и туалет, затем очередь доходит до балкона. В цветастом шезлонге покоится Хорхе. Его огромная тренированная ручища то и дело тянется к высокому бокалу с многослойной жидкостью. Я подкрался поближе и спросил:
– Оттягиваешься?
Хорхе кивнул. Вот нервы у человека! Даже не вздрогнул.
Неспешно повернувшись, он явно удивленно меня приветствовал:
– О, здорово! Какими судьбами?
Я пожал его руку и ответил:
– Скучно стало, вот решил зайти. Не приютишь усталого путника?
– Почему бы и нет, раз человек хороший. Ты садись, – палец его неопределенно устремляется куда-то в глубь.
Я пожал плечами и уселся в ближайший свободный шезлонг, сладко вытянулся. Лучи солнца приятно ласкали, было уже не жарко, все-таки приближалась ночь, но, пожалуй, именно такая температура наиболее для меня приемлема. От созерцания безоблачного неба меня отвлекло предложение Хорхе:
– Брюс будешь?
Казалось бы, такой простой вопрос, но в тупик и он умудрился поставить. В принципе, не особенно люблю крепкие напитки, а о брюсе я до сих пор ничего кроме знакомого названия не слышал. Объяснив Хорхе суть вещей, с неудовольствием услышал его хохот:
– Да ты что, парень. Брюс даже дети пьют. Немногим крепче кефира. А вкус отменный, уж поверь, да и здорово, знаешь, расслабляет. Смешивать я умею, так что не пропадем. Тебе какой? Тропический, мятный или лимонный?
– Тропический, – пожав плечами, решил я.
Начнем по порядку…
– Одобряю.
Орудовал Хорхе действительно мастерски, не хуже профессиональных барменов. Подкидывал, ловил, пару раз у самого пола, чтобы подчеркнуть всю остроту момента. Готов поспорить в одиночестве он этим не занимается.
Допивая лимонный коктейль, интересуюсь:
– А то там с Язеком? Результатов экспертизы еще нет?
Хорхе сразу помрачнел и неохотно произнес:
– Нет, что ты. Все чего-то тянут.
Честно говоря, обо всем этом я давно слышал от Кейт, но беседу поддержать хотелось. Между нами еще совсем не те отношения, когда наслаждаться тишиной вместе – удовольствие, а не неприятное явление.
Мои усилия вознаградились – Хорхе сам продолжил тему:
– Только не верь новостям по телику и сводкам "ВирусЛида".
– Ты о чем? Случай единичный. Мало от чего он умер.
– Мало. Случайностей не бывает. Их версия с самоубийством для отвода глаз, да и с простым убийством они далеко от действительности.
– Тебе-то откуда знать.
– Да уж есть откуда, раз говорю.
На все мои попытки узнать подробности он замыкался, всячески сопротивлялся, отшучивался, тянул время, а если и отвечал, то односложно. Я плюнул на это бесполезное дело и стал просто отдыхать. В результате время провел отлично. И набрался достаточных сил для дальнейших свершений. Ушел от него я уже очень поздно. Мельком глянув на ночной Элиз, я прошел в свой номер и завалился спать в кровать прямо в одежде.
А на следующее утро Хорхе не стало… Убийство или самоубийство – кто теперь знает? Как выяснилось, сил, набранных вчера, оказалось все-таки недостаточно для переваривания новости, любезно сообщенной Кейт. Да и нервы у меня далеко не такие, какие были у покойника. В общем, я малость пофантазировал и, мысленно продолжив цепочку убийств, при этом, подключив свою манию величия и изрядное количество пессимизма, пришел к совсем неутешительным выводам. Выходило, что следующей жертвой вполне могу стать и я. Стыдно говорить, но страх заглушил жестокую депрессию, изредка порывающуюся сменится истерикой. Я упорядочил, по крайней мере, постарался в это поверить, всю информацию и тщательно анализировав ее повторно, заключил, что вместе со мной жертвами равновероятно еще могут стать еще около десятка человек. А шанс из десяти – не так уж и много. И тогда мне очень хотелось в это верить.
Почему я никогда не боялся умереть? Ни разу вирус не заставлял мой мозг бояться смерти. Только сейчас в роли вируса выступает жизнь. И не известно, что опаснее.
Как победить страх? О, есть целая наука. Можно отвлечься от него, можно поделиться им с ближним… Кстати, почему бы и нет? Поговорю с друзьями, услышу пару ободряющих шуток Макса, мыслей вслух Маши, Полинин голос… Вот только не это мне нужно. А необходим человек, которому я безразличен, ну или практически безразличен. Пожалуй, даже Язек и Хорхе, которых уже нет в живых, не подошли бы на эту роль. Кто же тогда? Идти в ближайший бар, плакаться первому попавшемуся встречному, выслушать в ответ примерно то же самое и напиться? Совсем мимо… Вместе с головной болью старые проблемы нахлынут с удвоенной силой. А может прекратить борьбу? Сдаться вирусу и породившей его жизни? Нет, опять не то. Сначала надо поговорить. И для этого лучше всего подойдет Кейт. Пусть мы ее подопечные, пусть живые люди, но главное – мы кузнецы ее сборной, кующие ее же победу.
Кейт сидела в холле, на старом месте. Такая же серьезная и решительная. Завидев меня, она наткнулась на мой взгляд. Села к городу лицом, чтобы я оказался к нему спиной.
– Что-то не так, Илья?
– Их убили…
– Я знаю, – удивленно отвечает она.
Опять этот цинизм, эта невозмутимость… Или я слишком мягок для этого мира?
– А как ты думаешь, кто будет следующим?
– Следующим? Откуда мне знать… Да и будет ли таковой вообще, – она пожала плечами. Затем, подозрительно на меня глянув, спросила: Уж не себя ли ты имеешь в виду?
Молчание – знак согласия.
– Ты знаешь, Илья. Страх может прийти из ниоткуда, может ворваться в тебя, заставить бешено биться сердце, бурным потоком выделяться адреналин. Ведь страх – самое сильное чувство. Куда там любви – это роскошь, проходящая быстро. Сравниться в некоторой мере со страхом может лишь несчастная любовь, ненависть, гнев… Но лишь приблизительно. Страх меняет тебя самого, зачастую до противоположности. Кто-то смелый и сильный, по-настоящему ощутив его, становится беспомощной жертвой.
Откуда ей все это знать… Она не игрок, она этого не испытывала… Она не жила этим… Почему я так решил?!
– Страх победить невозможно, ты, конечно, в этом давно убедился и осознал, – продолжала она. – Страх можно только отпугнуть, лишь получить отсрочку до его следующего визита. Так сделай же это.
В моих глазах читалась тоска.
– Я понимаю, – быстро добавила она. – Давать советы куда проще, чем им следовать. Хотя бы потому, что надо поверить в их единственную правильность. А такого не бывает. И все же я рискну. Ты наверно знаешь, что страх можно победить, став им. Решай сам, страх ведь твой личный…
И я решил.
Крупные капли разбивались осколками брызг о мое лицо, ветер дул мне навстречу. Как естественный заслон мешал мне он держаться выбранной дороги. Казалось, вся природа была против. Каждый лист обвивался вокруг меня, пытаясь вовлечь в свой загадочный хоровод, каждый корень бросался под ноги, каждая ветка старалась больно хлестнуть по лицу, каждое дерево заступало мне путь. Они молили меня одуматься, повернуть вспять.
Но я не должен был смотреть ни назад, ни далеко вперед. Я должен был держаться золотой середины.
С каждым новым шагом, с каждым оставленным следом, я терял и капельку себя, капельку своего разума. Я рвался вперед, погружаясь по колено в глубину быстро растущих луж. Уже насквозь мокрый я не чувствовал холода. Я бежал навстречу своему страху, я даже не заметил, как сам стал им. Не знаю, как долго это продолжалось, но в результате все изменилось. Я стал другим, я буквально почувствовал это. Может, я испугался снова? Небольшая полянка, к которой привело меня мое решение, излучала неживой белый свет. Он сделался еще ярче и спустя мгновение разлился во все стороны. Когда-то физики не знали природу света, сейчас я мог бы ответить на их вопрос. Свет был подобен воде, но не стоячей, спокойной, а неудержимой бескомпромиссной стихии, для которой нет преград.
Не знаю, добился ли я того, чего хотел. Вот только мой до этого личный страх, похоже, стал страхом общим.
6
Свет тускнел, мир медленно приобретал очертания. Но свет не рассеивался по краям. Я оказался на острове, берега которого омывались белым. Сзади, справа и слева – бездна, лишь впереди – дорога. Шаги даются с трудом, словно идешь по колено в песке.
А дорога все сужается, кончается мое время…
Перед собой видишь лишь маленький пятачок, ступаешь – и не знаешь, встретишь пропасть или твердую опору.
Моя дорога коротка, идти совсем недолго. В конце пути ждет дверь. Хорошая, добротная дубовая дверь. Створки ее гостеприимно распахиваются, а за ними встречает все тот же белый туман.
Последний шаг… Его сложнее всего сделать, ведь ты уже знаешь, что дошел до конца…
Неподвижно стою в центре зала, кажущегося бесконечным. Не видно его конца – стен.
Рядом вспыхивает яркое пятно, оно движется ко мне. Скоро становится ясно, что это человек. Его тела не видно, он весь в белом. Но лицо спокойно, веки опущены.
Я чувствую, что он изучает меня сквозь них.
Молчание кажется бесконечным и в то же время не давит.
– Ты Илья, – утверждающе произносит он.
Я киваю.
– А я Фэилд, – представляется он.
Снова киваю, почему бы и нет?
– Ты освободил боль. Спасибо, теперь она не моя…
Боль – это страх? Очень может быть.
Жду объяснений.
– Ты не верил в меня. Теперь ты веришь?
– А что изменилось?
– Ты прав, ничего, – отозвался Фэилд. – Тогда иди. Твой путь еще незакончен.
И я послушался. Просто пошел дальше. Выходит, я не знаю, где мой конец?
На улицах никого не осталось, все попрятались по домам. Редкая машина теперь выглянет на оживленные до этого проспекты. А если и появиться, то непременно промчится, прорежет тишину визгом резины на поворотах, звуками сигнала – не потому что есть суровая необходимость, а по старой привычке. Город быстро восстановится, продолжит многозначительно молчать шелестом листьев, мерным стуком дождевых капель, порывом ветра…
Значит, есть связь игрушек с реальностью?
Значит происходящее в миниатюрном Элизе – есть отражение событий Элиза настоящего?
Если бы знать…
Вирус распространился мгновенно. Им заразились сразу все, и почему-то в тот же миг каждый понял фатальность произошедшего. Никаких особых симптомов не было, просто накатывала депрессия и жуткая усталость. Кагадан стал густозаселенной пустыней. Силы бороться с общим недугом были только в самом начале, но наши порывы были сразу погашены закрытием планеты на карантин. Вирус зажег в наших душах свет. Вот только никто больше не хотел освещать им свою жизнь.
Соревнования отменили, столь вероятный вылет нашей команды не состоялся. Огромное количество туристов, застрявших на этой планете, проклинали Кагадан, ведь здесь их нашел новый предполагаемо неизлечимый вирус. А еще они проклинали причину его возникновения.
То есть меня.
В первый же вечер у нас с Кейт состоялся разговор. Не то чтобы мы нашли выход, нет! Мы просто знали, что делать. У нас появилась хоть какая-то надежда.
– Илья, – начала она после приветствий. – Это должно было случиться. Возможно, ты слышал об отделе прогнозирования "ВирусЛида"… Люди, работающие в нем, добровольно заболевают галлюциногенными вирусами. Естественно, только теми, которые уже были побеждены, для которых существует антивирус. Все что они видят, их страхи, они сохраняются. И затем тщательно анализируются специалистами. Шелуху сдувают, и остается предсказание практически в чистом виде.
Да, много про эту методику говорили в свое время. Часть предсказаний сбылось и вроде бы даже подвели какую-то научную базу и доказали возможность правильного прогноза. Но на деле… Отделить личные страхи от будущих общих было практически невозможно… Так что вскоре теория вирусного прогноза забылась сама собой.
– Совсем недавно Иван Костин, рядовой их работник, увидел гибель планеты. Предсказание было однозначным. Начальство очень испугалось. Так получилось, что… решать эту проблему поручили мне. Причем, как бы добровольно. Но это не главное. Важно то, что Иван описывал начало действия вируса, как и ты. Белый свет мгновенно заливает планету, приобретает ее рельеф… Наверняка выглядит красиво.
– Постой… Костин – это тот журналист, что брал у меня интервью?
И тут до меня доходит. Сразу и все. Больших усилий стоило мне тогда не закричать, не выплеснуть что-нибудь горячего в безупречно спокойное лицо Кейт.
– Ты заранее знала?! Ты… Вы… Могли спасти миллионы людей.
– Илья, не я здесь главная, не я решаю…
– Ты могла предупредить… Тебе бы поверили.
– Не смеши. Ты себе хотя бы представляешь, сколько апокалипсических прогнозов выбрасывают перед этими соревнованиями ежегодно? Я тебе уверяю, еще одно лишнее никакой роли бы не сыграло.
Здравый смысл в ее словах есть, но я пока не сдаюсь.
– Но это не страшилка парочки шарлатанов! "ВирусЛид" – серьезная организация… Они смогли бы донести предупреждение до простых людей.
– Ты думаешь, я такая бессердечная, да? Я говорила с ними! Я просила их поступить так! Я грозила сама рассказать всем… Меня подняли на смех, сказали, что откажутся от всех моих слов, высмеют, подадут в суд, закроют для меня спейспорт. Навсегда оставят на этой планете… В результате, сейчас все мы не более чем пленники Кагадана! Была мысль рассказать вам, спасти хоть кого-то, спасти тех, кто мне поверит. Я уже поделилась с Максом, но он не воспринял меня всерьез, сказал, что все это – чушь, что он не верит в предсказания будущего, даже если это всего лишь прогноз погоды на следующий день. А тут еще перенесли все обратные рейсы, оплатили пребывание пострадавших – тебе не кажется это странным? Просто у Ивана снова было видение и в нем говорилось о сроках, причем произойти всплеск должен был совсем скоро. По-моему, на нас просто закрыли глаза, решили, что игра не стоит свеч. Всех важных людей незаметно эвакуировали, а остальных… Всем нам остается только ждать.
Сморим друг на друга. Кейт не выдерживает:
– Да и потом, предсказания столько раз не сбывались… Столько раз мы обманывались… Кто знал, что именно сейчас, именно с нами случится такое…
– Кейт, что ты, я тебя не виню. Ты знала слишком многое, чтобы правильно своей информацией распорядиться. Я бы тоже не смог. Да и не знаю я того, кто смог бы. Одного человека слишком мало, чтобы найти решение глобальной проблемы. Мало и всего "ВирусЛида"… Их действия ошибочны.
– Надо что-то делать… Еще немного и мы ничего не захотим, станем убежденными меланхоликами, беспомощными ленивцами…
– Ты права, но сначала надо найти решение.
Если честно, то думали мы не так уж долго. Да и ответ лежал на поверхности. Раз есть вирус – есть и противоядие. Значит, чтобы получить лекарство, надо хотя бы раз одолеть болезнь… Выработать иммунитет. Единожды записать свой победу на носитель, обработать информацию, создать антивирус и распространить его – все просто.
1 2 3 4 5 6