Если где, по неблагоприятным обстоятельствам, они достигнуть этого не могут, то чтобы насилию притеснителя противопоставляли силу и изгоняли того, кто изгнал их из их наследия, не позволяя ему наслаждаться плодами злой своей изворотливости, так как несправедливо поступающие по отношению к другим не должны пользоваться тем, чего лишают других. Те, кто тогда понимали это иначе и не только не присоединились к Комнину, или, что все равно, к Дуке, для возвращения им наследственного права, но еще некоторым образом противодействовали им, не бросая оружия и не кланяясь природному их владыке, за которого скорее надлежало бы им поднять оружие, – те какого не заслужили наказания! Они достойны были не только потери денег, имущества и всякого рода лишений, но и самой смерти, и притом смерти тяжкой и плачевнейшей. Иначе, каким бы образом Бог сохранил первых от злостраданий, если бы последним не мерил той же мерой, какой они мерили? Так как они забыли естественное право и немилосердно действовали в отношении к природному своему властителю, то справедливо и им испытать немилосердие свыше, и как враждующим против самого Бога, подвергнуться жестокой казни. А что это вступление на престол Алексея Комнина совершилось по мановению свыше и по Божьей воле, о том ясно свидетельствует состояние ромейского царства; ибо с того времени дела в нём пошли к лучшему и постоянно улучшаются доныне.
Теперь, по благоволению и милости Божьей, как на восток, так и на запад все идет удачно; добрые последствия явно указывают и на доброе начало. Итак, из всех известных нам подвигов, ты, мудрейшая по уму и сердцу, предложила мне самый важный – описать деяния великого Алексея, который, приняв в управление ромейские области во времена трудные, когда дела ромеев, находились в совершенном упадке и готовы были совсем расстроиться, – всецело восстановил их и возвысил до величайшей славы. Соединив мудрость с мужеством, и сказать нельзя, сколько трофеев доставил он ромеям быстротой своих действий; так что своими подвигами иных неприятелей обратил в бегство, других поработил, а некоторых сделал ромейскими союзниками. Описание его деяний было бы трудно, превышало бы мои силы, и я отказался бы от этой работы, если бы не понуждала меня к тому геркулесова сила, внушающая мне этим кратковременным трудом хоть как-то возблагодарить за полученные мной величайшие блага.
Да и чем другим мог бы я достойно воздать (Алексею) за все, что он воздал мне; когда бы обошёл молчанием его деяния и попустил им покрыться глубоким мраком забвения? Если же мое слово не в состоянии будет высказать все, то да не подвергнется оно за это ни от кого порицанию; ибо не историю писать и не похвалы сплетать ему я намерен: это не без труда могло бы быть сделано даже со способностями Фукидида и с красноречием Демосфена. Я приступаю к сему делу, имея в виду только подать некоторый повод другим, которые захотели бы описывать его деяния. Моему слову да будет имя лишь исторического материала. Но время уже нам начать.
Книга I.
Мануил Комнин, при смерти, поручает своих сыновей Василию Августу, который особенно заботится об их воспитании (1), а когда они выросли, чтобы дать им правительственные места и женить их (2). Старший из них – Исаак делается василевсом (3), и хочет передать царство брату Иоанну; когда же тот отказался, возводит на престол Константина Дуку, а сам принимает монашество (4-5). Константин Дука правосудно управляет государством в продолжение семи лет. Его смерть. Пять сыновей Иоанна Комнина и три дочери. Удивительные способности Алексея (6). Диоген восходит на престол. Начало Турецкой войны. Происхождение турок. Магомет, повелевая персами, мидянами и абританами, просит помощи у турок и при их содействии побеждает вавилонян. Но турки, когда Магомет хотел направить их в Индию, возмутившись против него, отделяются (7), обращают в бегство посланных против них десять вождей (8), потом побеждают самого Магомета и переселяются в Персию. Вождь их Странголип становится султаном (9). Мидийский наместник патрикий Стефан безрассудно раздражает турок, побежден и взят в плен (10). Турки занимают Мидию. Мануил попадается в плен турку Хризоскулу, но побуждает его перебежать от султана (11). Мануил умирает. Диоген, предприняв поход против турок, отсылает Алексея к матери (12), Неблагоразумно ведя войну и, будучи обманут льстецами, он побежден турками и попадает к ним в плен (13-17). Услышав об этом, Иоанн кесарь возводит на престол племянника Михаила Дуку, с участием в управлении и матери его Евдокии (18). Султан принимает Диогена с почестями и дает ему свободу (19). Евдокия заключается в монастырь (20). Диоген с войском занимает Амасию. Андроник разбивает его в сражении. Хутатарий помогает Диогену (21). Михаил тщетно пытается примириться с Диогеном. Анна, мать Комнинов, ссылается с детьми на остров Принца (22). Против Диогена посылается Андроник, старший сын Кесаря (23), разбивает его войско, берет в плен предводителя Хутатария и обходится с ним почтительно (24). Ему выдают потом и Диогена, который, но приказанию Михаила, против воли Андроника, ослепляется и немного спустя умирает (25).
1. Одним из рода Комниных был знаменитый Мануил. Он служил посредником по случаю сношений и мирных условий между тогдашним скиптродержцем Василием и Вардой Жестоким, тиранствовавшим многие годы и опустошившим едва не весь восток, и стараясь соединить в одно целое расторженные части ромейского царства, очень умными и решительными своими действиями в самом деле соединил их. У этого Мануила было два сына, старший назывался Исааком, а младший – Иоанном. Оба они были еще очень малы, и потому отец их, заболев и заметив, что приближается к концу, вздумал того и другого вверить василевсу; ибо матери-охранительницы их жизни, лишились они давно. Возымев это прекрасное намерение, он осуществил его, – действительно передал своих сыновей василевсу.
Василевс, отличавшийся кротостью и умевший уважать благородство, – и сказать нельзя, как заботился об этих детях. Он поставил над ними педагогов (воспитателей) и педотривов (учителей), и одним приказал образовывать нрав юношей, а другим – учить их воинскому делу: – искусно вооружаться, закрываться щитом от вражеских стрел, владеть копьем, ловко управлять конем, бросать стрелу в цель, вообще – знать тактику, то есть уметь, как следует построить фалангу, рассчитывать засады, приличным образом располагать лагерь, проводить рвы, и все прочее, относящееся к тактике. Место для этих занятий отведено было в студийской обители – по двум причинам: во-первых, потому, чтобы они, подражая наилучшим мужам, и в добродетели усовершенствовались; во-вторых, потому, чтобы, находясь вне города, удобнее могли отправляться на охоту и заниматься оружием.
2. Когда же оба они достигли совершеннолетия, – тотчас были причислены к придворным чинам; ибо у ромейских василевсов было в обычае – детей, принадлежащих вельможам и людям благородным, причислять к своей придворной свите. Затем немного прошло времени, как они достигли уже великих почестей, сделались эпархами, начальниками фаланги и вождями. Так как этим, столь знаменитым по происхождению юношам, надлежало и браки устроить блистательные, то и это было для них сделано. Исаак женился на старшей дочери болгарского василевса Самуила, по имени Екатерина; а Иоанн – на дочери Алексея Харона, которому василевс вверил дела Италии, человека рассудительного и мудрого, могучего и смелого, который и прозвание получил от мужества, – ибо назван Хароном оттого, что на кого бы из противников ни нападал, убивал его насмерть. Женившись на его дочери, Анне, по матери происходившей от Далассинов – от тех знаменитых Адрианов и Феофилактов, Иоанн сделался отцом прекрасных детей. Из них пять были сыновья – Мануил, Исаак, Алексей, Адриан, Никифор, и три дочери – Мария, Евдокия и Феодора, которые оставались в живых до его смерти, ибо он при них окончил жизнь. Но об этом после; а теперь будем рассказывать, что следует.
3. Восходя от почестей к почестям, оба брата до конца сохранили единодушие: младший во всём повиновался старшему, а старший отдавал должную честь младшему. Когда же Исаак возведён был на высоту царскую; тогда брата почтил он саном куропалата и объявил его начальником западных войск, которого некогда называли доместиком схол, а теперь титулуют великим доместиком. Лишним делом было бы говорить об Исааке, как он получил царский скипетр, сколько и как управлял царством. Желающие могут читать об этом в историях. Что же касается до Иоанна, то, получив, как уже сказано, начальство над западом, он в своих делах оставил незабвенный памятник и фракийцам, и македонцам, и иллирийцам, и болгарам, – начальствующим и подчиненным. И не было никого, кто не испытал бы душевной доброты этого мужа. Кроткий и умеренный, как никто из людей, он привлек к себе сердца всех, будучи всегда скор на благотворение и медленен на наказания. Много и других, доказательств добродетели Иоанна, но не меньшей доблестью было и отречение его от царства. Как это случилось, – покажет следующее повествование.
4. На третьем году своего царствования, брат его и василевс, переехав за пропонтидский пролив, проводил время в предместье городка Онората, часто ездил на охоту и занимался гимнастикой (для поправления здоровья). Но эта гимнастика нисколько ему не помогала: – его схватила обычная болезнь – колотье в боку. Три дня он перемогался, но наконец, почувствовав себя нехорошо, сел на царский дромон и переехал во дворец. Тут немедленно озаботила его мысль, кто будет после него царствовать. Всем предпочитал он брата, как человека добродетельного и способного управлять делами государственными. Поэтому Иоанн тотчас был призван, – и василевс начал следующую увещательную к нему речь. «Любезнейший брат! конец жизни моей приблизился и понуждает меня к исходу. Тебе надобно принять на себя дела общественные и кормило правления: это будет полезно, думаю, не только тем, кто одной с нами крови, но и всем находящимся под властью ромеям. Итак, возложив на себя диадему, пока я еще дышу, возьми в свои руки дела; ибо многие, как тебе известно, с завистью посматривают на римское царство. Выслушав эти слова, Иоанн решительно отказался от управления государственными делами и готов был скорее все потерять, чем взять их на себя.
Таково было его расположение. Напротив, жена его, узнав, что говорил он василевсу, огорчилась его отречением и, сев возле мужа, обратилась к нему со следующими словами: «Для чего это ты, господин мой, обнажаешь меч против самого себя и против тех, которые должны быть тебе дороги, и никакой не имеешь заботы ни об этих несчастных малютках, ни обо мне? Разве не знаешь, что кто бы другой ни получил бы власть над ромеями, – поспешит истребить весь род наш, надеясь через то прочнее утвердить за собой царство? Что это мы с тобою так обессмыслились, что себя и любезных детей подвергаем видимой опасности и отказываемся от ромейского царства – этого для всех драгоценного блага? Что за философия, столь вредная, и что за смиренничанье, столь неблаговременное! Нет, если ты хоть сколько-нибудь мне веришь, – спеши, как можно скорее, склониться к советам василевса и брата, и возьми в свои руки дела правления».
5. Сказав это и еще больше этого (ибо сильна была словом и делом), но, не убедив мужа, она обратилась к просьбе и стала умолять его со слезами и воздыханиями; видя же, что он не смягчается и ко всему бесчувственен, и отчаявшись в возможности убедить его, замолчала и предалась скорби, скрывая её в своим сердце. Таким образом, Иоанн отрёкся от царства, и василевс, видя, что болезнь его усиливается, и, не надеясь более убедить брата, обратил свой взор на Константина Дуку – человека, обладавшего великими дарованиями. Он тотчас призвал его и, поговорив с ним об общественных делах, возложил на него диадему и венчал его царским венцом, сняв с себя наперёд порфиру и заменив её ангельской схимой (монаха). После этого василевс отвезен был в студийскую обитель; а Дука, приняв бразды правления, тотчас начал истреблять любостяжательность и вводить повсюду уверенность и справедливость, что и удалось ему. Видя, что весьма многие вдались в неправосудие, он обратил свое внимание на судопроизводство. Не взирая в суде на лица и не уклоняясь, по Пророку, ни на десную, ни на шуяю, но шествуя царским путем, он для обидчиков являлся строгим и грозным, и пресекал все ухищрения неправды, а к обижаемым был приветлив и милостив. Равным образом и в отношении к тому, кто воцарил его, не оказался он неблагодарным, ибо, когда Исаак, прежде собиравшийся умирать, по принятии монашеской жизни и одежды и по удалении в студийскую обитель, поправился от своей болезни и совсем выздоровел, – Дука оказывал ему всякие почести, именовал его владыкой и василевсом, уступал ему даже председательство, когда тот посещал его, – а посещал он его часто. И не Исаака одного чтил он, но и всех его родственников – жену, дочь, брата и прочих. Прожив таким образом, год со времени наречения Константина василевсом, Комнин умер.
6. Но законно проправив ромейским царством в продолжении целых семи лет, Дука и сам скончался, царскую же власть после него приняла жена его Евдокия с детьми – Михаилом и Константином. Потом вскоре после смерти Дуки умер и куропалат, оставив, как было сказано, восьмерых детей – пять мужского и трех женского пола, которых всех мать воспитала хорошо и достойно их рода. Две её дочери, еще при жизни отца, были выданы замуж за людей благородных и богатых: старшая Мария – за Михаила Таронитского, вторая после неё Евдокия – за Никифора Мелиссинского – человека мудрого и дивного, который по отцу происходил от рода Мортиев; последнюю же из всех, Феодору, мать, уже после смерти отца, выдала за сына Диогена – Константина, тогда как отец его уже получил скипетр ромейского царства, – за человека благородного и храброго, но с характером, как после оказалось, не совсем похвальным. Такова была судьба этих девиц. Из сыновей же старший – Мануил, еще при жизни отца, начал служить в войске и, подражая подвигам своих предков, старался сделаться достойным их. Второй после него, Исаак шёл по следам своего брата. Третий – Алексей отличался весьма многими достоинствами: лицо его цвело такой красотой, какой не видывали ни в ком другом; он был всегда весел и полон добросердечия. Но что можно сказать о нём равносильное чистоте его нрава и доблестям его души? Это был многосторонний образец красоты физической и нравственной, – как бы некоторый прекраснейший дар (Богу), составившийся из двух противоположностей. Остроумный и деятельный больше всех, кого мы видали сами, он вместе отличался такой кротостью души, что, кажется, совсем недоступен был для движений гнева. Еще не дождавшись совершеннолетия, он упросил свою мать отпустить его вместе с братом на войну: и действительно следовал за ним в военных его походах и, показал примеры доблести, – носил щит, превосходно действовал копьем, и скоро заставил говорить о себе всех. Но с рассказами о нём надобно немного подождать; пусть наше слово идет последовательно. Простираясь таким образом, вперёд, по порядку, оно встретится с его деяниями после того, как упомянет о двух прочих его братьях. Эти братья были – Адриан и Никифор, тогда еще очень малолетние. Мать приставила к ним учителей, и приказала преподать им науки, входившие в круг воспитания.
7. Когда бразды правления принял Диоген – Роман, – первый из братьев, Мануил, сделался очень близким к василевсу и возведён в протостраторы, а немного спустя, наименован и главнокомандующим над восточными войсками.
Тогда, переправившись через Пропонтиду, он расположился в Галатии, потому что турки начали уже опустошать восточные области. Но сперва надобно рассказать по порядку, кто такие турки, откуда они сначала вышли и как потом сделались соседями ромеев. Первоначально они жили на севере, по ту сторону Танаиса и Босфора, неподалеку от кавказских гор. Этот народ издавна независимый, питавшийся молоком, многолюдный и весьма воинственный, ни когда не был порабощен никаким другим народом. Когда Персия покорена была сынами Агари и владычество сарацинов простерлось не только на Персию, Мидию, Вавилон и Ассирию, но и на Египет, Ливию и немалую часть Европы, и когда за тем потомки Агари, восставая одни против других, разделили огромное свое царство на многие меньшие, – из которых одно досталось одному, другое другому, что ввергло этот народ в междоусобные войны: тогда сын Иамвраила, Магомет, бывший вождем персов, мидян и мавританцев (во дни царствования Василия), а воевавший с индийцами и вавилонянами, заметив, что его дела идут безуспешно, счел нужным отправить посольство к предводителю гуннов и просить у него помощи, а для успеха посольства, отправил к нему с послами и дорогие подарки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Теперь, по благоволению и милости Божьей, как на восток, так и на запад все идет удачно; добрые последствия явно указывают и на доброе начало. Итак, из всех известных нам подвигов, ты, мудрейшая по уму и сердцу, предложила мне самый важный – описать деяния великого Алексея, который, приняв в управление ромейские области во времена трудные, когда дела ромеев, находились в совершенном упадке и готовы были совсем расстроиться, – всецело восстановил их и возвысил до величайшей славы. Соединив мудрость с мужеством, и сказать нельзя, сколько трофеев доставил он ромеям быстротой своих действий; так что своими подвигами иных неприятелей обратил в бегство, других поработил, а некоторых сделал ромейскими союзниками. Описание его деяний было бы трудно, превышало бы мои силы, и я отказался бы от этой работы, если бы не понуждала меня к тому геркулесова сила, внушающая мне этим кратковременным трудом хоть как-то возблагодарить за полученные мной величайшие блага.
Да и чем другим мог бы я достойно воздать (Алексею) за все, что он воздал мне; когда бы обошёл молчанием его деяния и попустил им покрыться глубоким мраком забвения? Если же мое слово не в состоянии будет высказать все, то да не подвергнется оно за это ни от кого порицанию; ибо не историю писать и не похвалы сплетать ему я намерен: это не без труда могло бы быть сделано даже со способностями Фукидида и с красноречием Демосфена. Я приступаю к сему делу, имея в виду только подать некоторый повод другим, которые захотели бы описывать его деяния. Моему слову да будет имя лишь исторического материала. Но время уже нам начать.
Книга I.
Мануил Комнин, при смерти, поручает своих сыновей Василию Августу, который особенно заботится об их воспитании (1), а когда они выросли, чтобы дать им правительственные места и женить их (2). Старший из них – Исаак делается василевсом (3), и хочет передать царство брату Иоанну; когда же тот отказался, возводит на престол Константина Дуку, а сам принимает монашество (4-5). Константин Дука правосудно управляет государством в продолжение семи лет. Его смерть. Пять сыновей Иоанна Комнина и три дочери. Удивительные способности Алексея (6). Диоген восходит на престол. Начало Турецкой войны. Происхождение турок. Магомет, повелевая персами, мидянами и абританами, просит помощи у турок и при их содействии побеждает вавилонян. Но турки, когда Магомет хотел направить их в Индию, возмутившись против него, отделяются (7), обращают в бегство посланных против них десять вождей (8), потом побеждают самого Магомета и переселяются в Персию. Вождь их Странголип становится султаном (9). Мидийский наместник патрикий Стефан безрассудно раздражает турок, побежден и взят в плен (10). Турки занимают Мидию. Мануил попадается в плен турку Хризоскулу, но побуждает его перебежать от султана (11). Мануил умирает. Диоген, предприняв поход против турок, отсылает Алексея к матери (12), Неблагоразумно ведя войну и, будучи обманут льстецами, он побежден турками и попадает к ним в плен (13-17). Услышав об этом, Иоанн кесарь возводит на престол племянника Михаила Дуку, с участием в управлении и матери его Евдокии (18). Султан принимает Диогена с почестями и дает ему свободу (19). Евдокия заключается в монастырь (20). Диоген с войском занимает Амасию. Андроник разбивает его в сражении. Хутатарий помогает Диогену (21). Михаил тщетно пытается примириться с Диогеном. Анна, мать Комнинов, ссылается с детьми на остров Принца (22). Против Диогена посылается Андроник, старший сын Кесаря (23), разбивает его войско, берет в плен предводителя Хутатария и обходится с ним почтительно (24). Ему выдают потом и Диогена, который, но приказанию Михаила, против воли Андроника, ослепляется и немного спустя умирает (25).
1. Одним из рода Комниных был знаменитый Мануил. Он служил посредником по случаю сношений и мирных условий между тогдашним скиптродержцем Василием и Вардой Жестоким, тиранствовавшим многие годы и опустошившим едва не весь восток, и стараясь соединить в одно целое расторженные части ромейского царства, очень умными и решительными своими действиями в самом деле соединил их. У этого Мануила было два сына, старший назывался Исааком, а младший – Иоанном. Оба они были еще очень малы, и потому отец их, заболев и заметив, что приближается к концу, вздумал того и другого вверить василевсу; ибо матери-охранительницы их жизни, лишились они давно. Возымев это прекрасное намерение, он осуществил его, – действительно передал своих сыновей василевсу.
Василевс, отличавшийся кротостью и умевший уважать благородство, – и сказать нельзя, как заботился об этих детях. Он поставил над ними педагогов (воспитателей) и педотривов (учителей), и одним приказал образовывать нрав юношей, а другим – учить их воинскому делу: – искусно вооружаться, закрываться щитом от вражеских стрел, владеть копьем, ловко управлять конем, бросать стрелу в цель, вообще – знать тактику, то есть уметь, как следует построить фалангу, рассчитывать засады, приличным образом располагать лагерь, проводить рвы, и все прочее, относящееся к тактике. Место для этих занятий отведено было в студийской обители – по двум причинам: во-первых, потому, чтобы они, подражая наилучшим мужам, и в добродетели усовершенствовались; во-вторых, потому, чтобы, находясь вне города, удобнее могли отправляться на охоту и заниматься оружием.
2. Когда же оба они достигли совершеннолетия, – тотчас были причислены к придворным чинам; ибо у ромейских василевсов было в обычае – детей, принадлежащих вельможам и людям благородным, причислять к своей придворной свите. Затем немного прошло времени, как они достигли уже великих почестей, сделались эпархами, начальниками фаланги и вождями. Так как этим, столь знаменитым по происхождению юношам, надлежало и браки устроить блистательные, то и это было для них сделано. Исаак женился на старшей дочери болгарского василевса Самуила, по имени Екатерина; а Иоанн – на дочери Алексея Харона, которому василевс вверил дела Италии, человека рассудительного и мудрого, могучего и смелого, который и прозвание получил от мужества, – ибо назван Хароном оттого, что на кого бы из противников ни нападал, убивал его насмерть. Женившись на его дочери, Анне, по матери происходившей от Далассинов – от тех знаменитых Адрианов и Феофилактов, Иоанн сделался отцом прекрасных детей. Из них пять были сыновья – Мануил, Исаак, Алексей, Адриан, Никифор, и три дочери – Мария, Евдокия и Феодора, которые оставались в живых до его смерти, ибо он при них окончил жизнь. Но об этом после; а теперь будем рассказывать, что следует.
3. Восходя от почестей к почестям, оба брата до конца сохранили единодушие: младший во всём повиновался старшему, а старший отдавал должную честь младшему. Когда же Исаак возведён был на высоту царскую; тогда брата почтил он саном куропалата и объявил его начальником западных войск, которого некогда называли доместиком схол, а теперь титулуют великим доместиком. Лишним делом было бы говорить об Исааке, как он получил царский скипетр, сколько и как управлял царством. Желающие могут читать об этом в историях. Что же касается до Иоанна, то, получив, как уже сказано, начальство над западом, он в своих делах оставил незабвенный памятник и фракийцам, и македонцам, и иллирийцам, и болгарам, – начальствующим и подчиненным. И не было никого, кто не испытал бы душевной доброты этого мужа. Кроткий и умеренный, как никто из людей, он привлек к себе сердца всех, будучи всегда скор на благотворение и медленен на наказания. Много и других, доказательств добродетели Иоанна, но не меньшей доблестью было и отречение его от царства. Как это случилось, – покажет следующее повествование.
4. На третьем году своего царствования, брат его и василевс, переехав за пропонтидский пролив, проводил время в предместье городка Онората, часто ездил на охоту и занимался гимнастикой (для поправления здоровья). Но эта гимнастика нисколько ему не помогала: – его схватила обычная болезнь – колотье в боку. Три дня он перемогался, но наконец, почувствовав себя нехорошо, сел на царский дромон и переехал во дворец. Тут немедленно озаботила его мысль, кто будет после него царствовать. Всем предпочитал он брата, как человека добродетельного и способного управлять делами государственными. Поэтому Иоанн тотчас был призван, – и василевс начал следующую увещательную к нему речь. «Любезнейший брат! конец жизни моей приблизился и понуждает меня к исходу. Тебе надобно принять на себя дела общественные и кормило правления: это будет полезно, думаю, не только тем, кто одной с нами крови, но и всем находящимся под властью ромеям. Итак, возложив на себя диадему, пока я еще дышу, возьми в свои руки дела; ибо многие, как тебе известно, с завистью посматривают на римское царство. Выслушав эти слова, Иоанн решительно отказался от управления государственными делами и готов был скорее все потерять, чем взять их на себя.
Таково было его расположение. Напротив, жена его, узнав, что говорил он василевсу, огорчилась его отречением и, сев возле мужа, обратилась к нему со следующими словами: «Для чего это ты, господин мой, обнажаешь меч против самого себя и против тех, которые должны быть тебе дороги, и никакой не имеешь заботы ни об этих несчастных малютках, ни обо мне? Разве не знаешь, что кто бы другой ни получил бы власть над ромеями, – поспешит истребить весь род наш, надеясь через то прочнее утвердить за собой царство? Что это мы с тобою так обессмыслились, что себя и любезных детей подвергаем видимой опасности и отказываемся от ромейского царства – этого для всех драгоценного блага? Что за философия, столь вредная, и что за смиренничанье, столь неблаговременное! Нет, если ты хоть сколько-нибудь мне веришь, – спеши, как можно скорее, склониться к советам василевса и брата, и возьми в свои руки дела правления».
5. Сказав это и еще больше этого (ибо сильна была словом и делом), но, не убедив мужа, она обратилась к просьбе и стала умолять его со слезами и воздыханиями; видя же, что он не смягчается и ко всему бесчувственен, и отчаявшись в возможности убедить его, замолчала и предалась скорби, скрывая её в своим сердце. Таким образом, Иоанн отрёкся от царства, и василевс, видя, что болезнь его усиливается, и, не надеясь более убедить брата, обратил свой взор на Константина Дуку – человека, обладавшего великими дарованиями. Он тотчас призвал его и, поговорив с ним об общественных делах, возложил на него диадему и венчал его царским венцом, сняв с себя наперёд порфиру и заменив её ангельской схимой (монаха). После этого василевс отвезен был в студийскую обитель; а Дука, приняв бразды правления, тотчас начал истреблять любостяжательность и вводить повсюду уверенность и справедливость, что и удалось ему. Видя, что весьма многие вдались в неправосудие, он обратил свое внимание на судопроизводство. Не взирая в суде на лица и не уклоняясь, по Пророку, ни на десную, ни на шуяю, но шествуя царским путем, он для обидчиков являлся строгим и грозным, и пресекал все ухищрения неправды, а к обижаемым был приветлив и милостив. Равным образом и в отношении к тому, кто воцарил его, не оказался он неблагодарным, ибо, когда Исаак, прежде собиравшийся умирать, по принятии монашеской жизни и одежды и по удалении в студийскую обитель, поправился от своей болезни и совсем выздоровел, – Дука оказывал ему всякие почести, именовал его владыкой и василевсом, уступал ему даже председательство, когда тот посещал его, – а посещал он его часто. И не Исаака одного чтил он, но и всех его родственников – жену, дочь, брата и прочих. Прожив таким образом, год со времени наречения Константина василевсом, Комнин умер.
6. Но законно проправив ромейским царством в продолжении целых семи лет, Дука и сам скончался, царскую же власть после него приняла жена его Евдокия с детьми – Михаилом и Константином. Потом вскоре после смерти Дуки умер и куропалат, оставив, как было сказано, восьмерых детей – пять мужского и трех женского пола, которых всех мать воспитала хорошо и достойно их рода. Две её дочери, еще при жизни отца, были выданы замуж за людей благородных и богатых: старшая Мария – за Михаила Таронитского, вторая после неё Евдокия – за Никифора Мелиссинского – человека мудрого и дивного, который по отцу происходил от рода Мортиев; последнюю же из всех, Феодору, мать, уже после смерти отца, выдала за сына Диогена – Константина, тогда как отец его уже получил скипетр ромейского царства, – за человека благородного и храброго, но с характером, как после оказалось, не совсем похвальным. Такова была судьба этих девиц. Из сыновей же старший – Мануил, еще при жизни отца, начал служить в войске и, подражая подвигам своих предков, старался сделаться достойным их. Второй после него, Исаак шёл по следам своего брата. Третий – Алексей отличался весьма многими достоинствами: лицо его цвело такой красотой, какой не видывали ни в ком другом; он был всегда весел и полон добросердечия. Но что можно сказать о нём равносильное чистоте его нрава и доблестям его души? Это был многосторонний образец красоты физической и нравственной, – как бы некоторый прекраснейший дар (Богу), составившийся из двух противоположностей. Остроумный и деятельный больше всех, кого мы видали сами, он вместе отличался такой кротостью души, что, кажется, совсем недоступен был для движений гнева. Еще не дождавшись совершеннолетия, он упросил свою мать отпустить его вместе с братом на войну: и действительно следовал за ним в военных его походах и, показал примеры доблести, – носил щит, превосходно действовал копьем, и скоро заставил говорить о себе всех. Но с рассказами о нём надобно немного подождать; пусть наше слово идет последовательно. Простираясь таким образом, вперёд, по порядку, оно встретится с его деяниями после того, как упомянет о двух прочих его братьях. Эти братья были – Адриан и Никифор, тогда еще очень малолетние. Мать приставила к ним учителей, и приказала преподать им науки, входившие в круг воспитания.
7. Когда бразды правления принял Диоген – Роман, – первый из братьев, Мануил, сделался очень близким к василевсу и возведён в протостраторы, а немного спустя, наименован и главнокомандующим над восточными войсками.
Тогда, переправившись через Пропонтиду, он расположился в Галатии, потому что турки начали уже опустошать восточные области. Но сперва надобно рассказать по порядку, кто такие турки, откуда они сначала вышли и как потом сделались соседями ромеев. Первоначально они жили на севере, по ту сторону Танаиса и Босфора, неподалеку от кавказских гор. Этот народ издавна независимый, питавшийся молоком, многолюдный и весьма воинственный, ни когда не был порабощен никаким другим народом. Когда Персия покорена была сынами Агари и владычество сарацинов простерлось не только на Персию, Мидию, Вавилон и Ассирию, но и на Египет, Ливию и немалую часть Европы, и когда за тем потомки Агари, восставая одни против других, разделили огромное свое царство на многие меньшие, – из которых одно досталось одному, другое другому, что ввергло этот народ в междоусобные войны: тогда сын Иамвраила, Магомет, бывший вождем персов, мидян и мавританцев (во дни царствования Василия), а воевавший с индийцами и вавилонянами, заметив, что его дела идут безуспешно, счел нужным отправить посольство к предводителю гуннов и просить у него помощи, а для успеха посольства, отправил к нему с послами и дорогие подарки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13