А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Эмар Густав

Чистое Сердце - 3. Чистое сердце


 

Здесь выложена электронная книга Чистое Сердце - 3. Чистое сердце автора по имени Эмар Густав. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Эмар Густав - Чистое Сердце - 3. Чистое сердце.

Размер архива с книгой Чистое Сердце - 3. Чистое сердце равняется 203.41 KB

Чистое Сердце - 3. Чистое сердце - Эмар Густав => скачать бесплатную электронную книгу



Чистое Сердце – 3

Густав Эмар
Чистое сердце
ГЛАВА I. Рекогносцировка
Расставшись с Ягуаром, полковник Мелендес в смятении поскакал по направлению к Гальвестону, то и дело пришпоривая свою лошадь, которая и без того мчалась во весь опор. Но расстояние между Сальто-дель-Фрайле и городом было не близкое, и полковник мог поэтому во время пути свободно предаваться размышлениям, и чем больше он размышлял, тем более невероятным ему казалось, чтобы сообщенное ему Ягуаром действительно было правдой. В самом деле, можно ли было предположить, чтобы этот повстанец, как бы ни был он безумно отважен, с какой-нибудь горстью авантюристов атаковал отлично вооруженный корвет, снабженный многочисленным экипажем и находившийся под командой одного из лучших флотских офицеров.
Взятие форта казалось полковнику еще менее правдоподобным.
Размышляя таким образом, молодой офицер мало-помалу, сам того не замечая, умерил быстроту хода своей лошади, которая, предоставленная самой себе, совершенно незаметно для всадника перешла с карьера на галоп, а затем, как это и следовало ожидать, на шаг и на ходу стала пощипывать попадавшуюся ей по дороге траву.
Ночь уже давно спустилась на землю. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь глухим рокотом морских волн, перекатывавшихся через прибрежные камни. Полковник ехал вдоль берега по кратчайшему к Гальвестону пути. Дорога эта, днем обычно довольно людная, в этот ранний час ночи была совершенно пуста. Жилые строения, мимо которых проезжал полковник, то здесь, то там выступавшие из темноты, были плотно заперты, и в их узких окнах не видно было огня: рыбаки, уставшие от тяжелого дневного труда, рано отходили ко сну.
Лошадь молодого офицера, все больше и больше замедлявшая ход, набравшись смелости, в конце концов остановилась возле чахлого кустарника и принялась ощипывать с него листья. Эта полная неподвижность заставила наконец полковника опомниться и выйти из глубокой задумчивости, в которую он был погружен.
Оглядевшись, чтобы сориентироваться, он, несмотря на темноту ночи, без труда убедился, что находится еще очень далеко от того места, куда был направлен его путь. На расстоянии ружейного выстрела впереди виднелся домик с плотно закрытыми ставнями, сквозь щели которых можно было заметить огонь внутри дома.
Полковник нажал на репетир своего хронометра, и часы пробили полночь. Ехать дальше было бы безумием с его стороны, тем более что не представлялось никакой возможности найти лодку, которая переправила бы его через бухту на остров. Раздосадованный напрасной потерей времени, — потерей, которая могла в том случае, если бы сообщение Ягуара оказалось правдой, иметь серьезные последствия, — молодой офицер, проклиная свое невольное промедление, решил подъехать к возвышавшемуся перед ним зданию и сделать попытку найти перевозчика.
Закутавшись плотнее в свой широкий плащ, чтобы защитить себя от сырого воздуха, долетавшего с моря, полковник подтянул поводья и, дав шпоры лошади, направился рысью к намеченной им цели. Переезд его был коротким, и путешественник вскоре приблизился к видневшемуся в отдалении зданию. Но когда он был от него всего в нескольких шагах, полковник, вместо того, чтобы подъехать прямо к воротам, соскочил с лошади, привязал ее к дереву, поправил пистолеты, торчавшие за поясом, сделал большой крюк и по-волчьи прокрался к одному из окон этого здания.
В эпоху брожения умов в Техасе прежняя доверчивость населения совершенно исчезла, уступив место полной недоверчивости. Времена, когда двери всех домов были гостеприимно открыты для иностранцев, прошли бесследно, и традиционное радушие временно сменилось подозрительностью и скрытностью, а потому со стороны любого пришельца было бы очень неблагоразумно явиться в незнакомый дом, предварительно не убедившись, что в нем живут друзья. Что касается полковника, то из-за своей формы мексиканского офицера он в особенности должен был соблюдать крайнюю осторожность.
Здание, к которому приблизился полковник, было довольно большим и не носило на себе тех отпечатков бедности и запустения, которыми так часто отличаются жилища испано-американских колонистов. Это был четырехугольный дом с итальянской крышей и небольшой галереей; стены его были оштукатурены и приятно ласкали глаз своей белизной, резко оттененной листьями винограда, которыми были покрыты стены здания. Дом был окружен полуразвалившейся изгородью; надворные строения были просторны и содержались в образцовом порядке. По всему было заметно, что владения эти принадлежали человеку зажиточному.
Как уже было сказано, полковник крадучись приблизился к одному из окон дома; ставни этого окна были тщательно закрыты, но, тем не менее, они были не настолько плотны, чтобы не дать заметить по той узкой полоске света, которая проникала сквозь щели наружу, что внутри дома еще бодрствовали.
Но напрасно полковник пытался заглянуть в эту щель: он не мог ничего увидеть; зато он мог слышать совершенно ясно то, что говорилось в доме. И первые слова, дошедшие до него, показались ему, по всей вероятности, очень важными, потому что он весь превратился в слух, боясь пропустить хоть что-нибудь из происходившей в доме беседы.
Воспользовавшись еще раз нашим преимуществом романиста, мы войдем в этот дом и дадим нашим читателям возможность присутствовать при происходившей в нем странной сцене, самая интересная часть которой, к великому неудовольствию полковника, должна была остаться для него тайной.
В довольно маленьком зале, слабо освещенном чадившими светильниками, находились четверо людей. Лица этих людей были темного цвета, глаза имели дикое выражение; одеты они были в костюмы вольных стрелков. Трое из них сидели на бутаках , поставив ружья между ног, и слушали четвертого, ходившего неровными шагами взад и вперед по комнате с заложенными за спину руками. Широкие поля фетровых шляп, которые носили трое первых стрелков, и темнота, царившая в зале, с трудом позволяли рассмотреть черты их лиц, а также судить о выражении их физиономий. Четвертый был с непокрытой головой. Это был человек лет сорока, высокий, хорошо сложенный и, по-видимому, обладавший необыкновенной физической силой; целый лес черных курчавых волос падал на его широкие плечи. У него был высокий лоб, прямой нос и черные проницательные глаза; нижнюю часть его лица скрывала всклокоченная длинная борода. Выражение лица этого человека было гордым и смелым, внушающим уважение, граничащее со страхом.
В описываемую нами минуту человек этот был, по-видимому, чем-то сильно разгневан. Брови его нахмурились и сдвинулись в почти прямую линию, щеки его были бледны и временами, когда он, видимо, был не в силах овладеть своими чувствами, глаза его метали молнии, что заставляло троих его собеседников смиренно опускать голову. Это последнее обстоятельство свидетельствовало о том, что они по каким-либо причинам находились в положении подчиненных этого человека.
В тот момент, когда мы вошли в залу, незнакомец, очевидно, заканчивал спор, начатый, по-видимому, уже давно.
— Нет, — сказал он громким голосом, — так дальше дело не пойдет! Вы осквернили то чистое дело, которое мы защищаем, осквернили возмутительными жестокостями, которые вредят нам во мнении толпы и оправдывают всю ту клевету, которую наши противники распространяют о нас. Если мы будем брать пример с наших притеснителей, нам невозможно будет доказать народу, что мы действительно желаем ему добра. Как ни приятно бывает иной раз отомстить за нанесенное оскорбление, но если становишься защитником такого дела, как то, за которое вот уже десять лет мы проливаем нашу кровь, каждый должен отрешиться от самого себя и, забыв всякую личную ненависть, углубиться в великую народную борьбу! Я говорю вам прямо, без обиняков, что я, который первым осмелился подать голос за восстание и сумел внушить мысль о сопротивлении, я, который с тех пор, как возмужал, пожертвовал всем: состоянием, друзьями, родными в единственной надежде увидеть когда-нибудь мою страну свободной, — я откажусь от борьбы, загрязненной ежедневной разнузданностью, которую даже сами краснокожие нашли бы отвратительной!
После этих слов трое людей, сидевшие до того времени довольно спокойно, встали и в один голос начали возражать против возводимых на них обвинений.
— Я вам не верю! — возразил он им с гневом. — Я вам не верю, потому что обвинение мое я могу подтвердить фактами! Вы все отрицаете?! Я этого ожидал! Весь ваш план действий был определен заранее; вы должны были следовать ему. Все остальное вам было запрещено! Только один из вас, самый младший, тот, который, может быть, больше всех имел право воспользоваться возмездием, остался на высоте своей задачи и, несмотря на то, что враги наши не раз бросали в него грязью, он оставался чистым, что признают даже и мексиканцы! Этого командира вы также знаете, как и я, это — Ягуар. Еще вчера во главе нескольких из наших людей он совершил отчаянное, великое дело!
Слушатели столпились вокруг говорившего и стали засыпать его вопросами.
— Мне незачем рассказывать вам о том, что произошло: через несколько часов вы узнаете это сами. Вам достаточно знать, что следствием отважных действий Ягуара будет сдача Гальвестона, который теперь уже не в состоянии выдержать нашего приступа.
— Итак, мы победили! — воскликнул один из стрелков.
— Да, но не все еще кончено. Если нам удастся отнять у мексиканцев Гальвестон, у них останется еще пятьдесят городов, в которых они могут укрепиться. А потому поверьте мне: вместо того, чтобы предаваться неразумному ликованию и легкомысленной доверчивости, вам надо удвоить усилия и быть самоотверженными, если вы желаете в конце концов выйти победителями!
— Но что же необходимо сделать, чтобы добиться результата, которого мы желаем не менее вас? — спросил тот стрелок, который заговорил первым.
— Слепо следовать советам, которые я вам даю, и повиноваться беспрекословно и без колебаний моим приказаниям. Обещаете ли вы мне это?
— Да! — воскликнули они с энтузиазмом. — Только вы один, дон Бенито, можете правильно руководить нами и привести нас к победе!
Человек, которого назвали доном Бенито, приблизился к углу залы, задрапированному зеленой бумажной занавесью. Он отдернул занавесь, и глазам присутствующих представилась алебастровая статуя Богоматери, перед которой горел светильник. Обернувшись снова к своим собеседникам, дон Бенито сказал им повелительно:
— Шапки долой и на колени!
Те повиновались.
— Теперь, — продолжал он, — поклянитесь честью сдержать обещание, которое вы только что дали мне по доброй воле. Клянитесь быть милосердными во время сражений и добрыми к пленным после победы. Только на этих условиях я согласен продолжать оставаться вашим предводителем. Если вы на это не согласны, я тотчас же откажусь от дела, которое, хотя еще и не совсем погублено, уже запятнано вами!
Трое охотников, став на колени, перекрестились и, протянув правые руки по направлению к статуе, проговорили твердо:
— Клянемся!
— Хорошо, — сказал дон Бенито, задергивая занавесь и сделав охотникам знак встать. — Я знаю, — прибавил он, — что вы — рыцари чести и потому не можете быть клятвопреступниками!
Смущенный странной сценой, которую он не мог понять, полковник не знал, что предпринять, как вдруг внимание его было привлечено легким шумом, раздавшимся вблизи него.
Шум постепенно возрастал, и полковник, обеспокоенный этим, мгновенно спрятался за забор; почти тотчас же он увидел нескольких человек, которые тихо шли по направлению к дому. Оказалось, что их четверо и они несут на руках пятого. Эти люди подошли к дому и тихо постучали в дверь условным сигналом.
— Кто там? — спросили изнутри.
Один из пришельцев ответил, но так тихо и глухо, что полковник не мог разобрать слов, которые он произнес.
Дверь приотворили, и незнакомцы вошли в дом, после чего дверь снова заперли, но, однако же, не настолько быстро, чтобы отворявший ее не мог бы бросить пытливого взгляда в ночную тьму.
— Что бы это могло значить? — пробормотал полковник.
— Это значит, — сказал ему на ухо грубый голос, — что вы подслушиваете то, что вас не касается, полковник Мелендес, и что это может сделаться для вас опасным!
Удивленный этим неожиданным ответом, а еще более тем, что его узнали, полковник быстро выхватил пистолет из-за пояса, взвел курок, и, повернувшись в ту сторону, откуда послышался голос его странного собеседника, проговорил:
— Caspita! Самая большая опасность которой я подвергаюсь, это — смерть, а она, клянусь вам, меня нисколько не страшит!
Незнакомец расхохотался и выступил из чащи, в которой он до сих пор скрывался. Это был человек такого же крепкого сложения, как и полковник, и в руках у него также был пистолет.
— Вам известно, что дуэль запрещена в мексиканской армии? — сказал он. — А потому оставьте, кабальеро, ваш пистолет в покое: если он выстрелит, это, поверьте мне, будет иметь последствия, очень неприятные для вас!
— Сначала вы опустите ваше оружие, — возразил полковник холодно, — а потом уже я увижу, что мне остается сделать.
— С удовольствием, — сказал незнакомец, все также смеясь, и засунул свой пистолет за пояс.
Полковник последовал его примеру.
— Теперь, — продолжал незнакомец, — мне надо кое о чем поговорить с вами. Но, как вы сами видите, место не особенно удобно для интимной беседы.
— Да, действительно! — сказал полковник, принимая шутливый тон странного человека, с которым так неожиданно свел его случай.
— Я в восхищении, что вы того же мнения, что и я, — сказал тот. — Итак, полковник, будьте так любезны отойти со мной на несколько шагов в сторону, и я отведу вас в такое место, которое, по-моему, будет как нельзя более удобным для нашего с вами объяснения.
— Я к вашим услугам, кабальеро, — ответил полковник с легким поклоном.
— Так пойдемте! — сказал незнакомец и с этими словами стал пробираться сквозь чащу кустарников; полковник последовал за ним.
Путь их не был долгим: незнакомец привел полковника к тому самому месту, где была привязана его лошадь. Возле лошади полковника стояла теперь другая. Здесь незнакомец остановился.
— На коней! — сказал он.
— Зачем? — спросил молодой офицер.
— Да для того, чтобы уехать отсюда, черт возьми! Разве вы не возвращаетесь в Гальвестон?
— Да, я еду туда. Но…
— Но, — перебил его незнакомец, — вы были бы не прочь побродить еще немного возле того дома, где я увидел вас. Не правда ли?
— Сознаюсь в этом.
— Так я скажу вам по чести, что вы поступаете неблагоразумно, и по двум причинам: первая та, что вы ничего не узнаете больше того, что вам уже известно, то есть что в этом доме обыкновенно собираются инсургенты . Вы видите — я с вами откровенен!
— Я это признаю. Но теперь потрудитесь сообщить мне вторую причину.
— Она очень проста: вы рискуете тем, что вас каждую минуту могут угостить пулей, а вам известно, что техасцы довольно недурные стрелки.
— Конечно! Но и вам также известно, что для меня это несущественно!
— Позвольте. Храбрость, по моему мнению, состоит не в том, чтобы подвергать свою жизнь опасности, а в том, чтобы не дать себя убить из-за пустяка.
— Благодарю вас за наставление, кабальеро.
— Так мы едем?
— Тотчас же после того, как вы мне сообщите, кто вы и куда едете.
— Черт возьми! Меня удивляет, что вы до сих пор меня не узнали, потому что мы друг с другом были некогда в отношениях если и не особенно близких, то, по меньшей мере, приличных.
— Очень может быть. Голос ваш мне знаком; мне помнится, я уже слышал его где-то. Тем не менее я положительно не могу припомнить, где именно это было и при каких обстоятельствах.
— Черт возьми! Позвольте мне сказать вам, полковник, что память у вас коротка! Впрочем, со времени нашей последней встречи произошло столько событий, что немудрено, что вы меня забыли. Двумя словами я напомню вам все. Я — Джон Дэвис, бывший торговец невольниками.
— Вы? — воскликнул полковник в удивлении.
— Да, я.
— А-а, вот как, — продолжал полковник, гордо скрестив руки на груди и глядя ему прямо в лицо, — в таком случае мы должны свести друг с другом кое-какие счеты!
— Насколько мне помнится, полковник, у нас с вами не было никаких счетов.
— Вы забыли, господин Джон Дэвис, каким образом вы воспользовались моей доверчивостью, чтобы изменить мне?
— Я? Вы ошибаетесь, полковник! Я, слава Богу, не похож на мексиканца, а потому сделать этого не мог. Я служил своей стране так же точно, как вы служите вашей, вот и все. Во время революции каждый — сам за себя, вам это известно.
— Эта поговорка, быть может, подходит к вам, мистер Джон Дэвис, я с этим согласен. Что же касается меня, то для меня закон чести один — он предписывает мне совершать поступки открыто, высоко подняв голову!

Чистое Сердце - 3. Чистое сердце - Эмар Густав => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Чистое Сердце - 3. Чистое сердце автора Эмар Густав дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Чистое Сердце - 3. Чистое сердце у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Чистое Сердце - 3. Чистое сердце своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Эмар Густав - Чистое Сердце - 3. Чистое сердце.
Если после завершения чтения книги Чистое Сердце - 3. Чистое сердце вы захотите почитать и другие книги Эмар Густав, тогда зайдите на страницу писателя Эмар Густав - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Чистое Сердце - 3. Чистое сердце, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Эмар Густав, написавшего книгу Чистое Сердце - 3. Чистое сердце, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Чистое Сердце - 3. Чистое сердце; Эмар Густав, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн