На берегах озера росли различные водолюбивые растения, близость которых любит форель; по всей вероятности, тут можно было наудить много этой рыбы. Следовательно, часть ужина была почти найдена. Кроме того, берега и островки лагуны усыпали растения и цветущие кустарники; стаи бакланов с распростертыми крыльями бегали и прятались, играя в высокой траве. На воде плавали молоденькие чирки; они спокойно следовали за своими матерями, и иногда какого-нибудь птенца захватывала огромная форель, делавшаяся в свою очередь добычей жадного крокодила. Таким образом, к ужину было все: и рыба, и дичь, и вкусные плоды. Оставалось немногое: наудить форели, убить бакланов и чирков и нарвать плодов.
Распределили обязанности. Монбар взял на себя охоту, Тихий Ветерок — рыбную ловлю, Данник отправился собирать плоды, а Монако, важно сидя на хвосте, караулил лагерь, с интересом следя за действиями своих хозяев.
Погода стояла тихая и довольно свежая. Все чаще окрестности оглашались ревом крокодилов, в большом количестве собиравшихся у берегов. Вдруг из-под листьев и тростника, среди которого до тех пор скрывался, выполз кайман. Страшное животное раздувало свое огромное тело, время от времени приподнимая шероховатый хвост. Вода лилась из его приоткрытой пасти, а из ноздрей вырывался пар. От его страшного рева задрожал берег.
Флибустьеры замерли на месте и, несмотря на свою храбрость, задрожали от ужаса. На крик каймана ответил другой такой же крик с противоположного берега, и показался другой крокодил. Два чудовища бросились друг на друга, вспенивая воду на своем пути.
Началась страшная битва, или, лучше сказать, поединок. Сцепившись друг с другом, противники сначала исчезли в воде, из глубины которой тотчас показалась густая тина, замутившая воду на большом пространстве вокруг. Вскоре они появились вновь, все еще сцепившись; наполняя воздух беспрестанным ревом и лязгом тяжелых челюстей, они снова погрузились в воду, и битва закончилась в глубине озера. Побежденный, пользуясь, вероятно, мутной водой, спрятался в отдаленном болоте. Победитель явился на поле битвы; он издавал радостный рев. Многочисленные кайманы, свидетели поединка, завыли, приветствуя его; эхо повторило эти жуткие крики, отозвавшиеся вдали в испуганных лесах.
Страшное зрелище, свидетелями которого так неожиданно стали флибустьеры, внушило им серьезную тревогу; они чувствовали, что с каждой минутой опасность, грозящая им, увеличивается. Солнце закатывалось; крокодилы все прибывали и собирались у пристани, близ которой флибустьеры раскинулись лагерем на ночлег. Соображения безопасности заставили их как можно скорее закончить ловлю рыбы и чирков. Монбар и Тихий Ветерок позвали Данника, сели в лодку и отчалили, оставив Монако сторожить лагерь. Они оставили свои ружья, сделавшиеся для них бесполезными, и вооружились тяжелыми копьями, более удобными для защиты от кайманов, если бы тем вздумалось на них напасть.
Когда флибустьеры добрались до первых кайманов, те расступились; однако самые крупные животные поплыли за ними, и флибустьерам пришлось изо всех сил налечь на весла, чтобы как можно скорее достичь входа в лагуну, в надежде, что там они будут в безопасности от нападающих. Когда авантюристы были уже на полпути, внезапно со всех сторон на них напали кайманы. Они набрасывались на лодку» стараясь опрокинуть ее, страшно ревели и изрыгали фонтаны пены. Положение становилось критическим; каждую секунду флибустьеры ожидали, что будут выброшены в реку и сожраны. Однако им удалось с чрезвычайными затруднениями пристать к берегу, вдоль которого они могли направить лодку, не подвергаясь такой большой опасности. Пока Монбар и Тихий Ветерок гребли, Данник, вооруженный огромным колом, держал кайманов на отдалении, не подпуская к лодке. Воспользовавшись этой отсрочкой, флибустьеры наловили форели и убили несколько чирков, после чего поспешили возвратиться в лагерь. Хотя кайманы сгрудились перед пристанью, однако отважным флибустьерам удалось добраться до своего лагеря целыми и невредимыми.
Первой их заботой было вытащить на берег лодку, чтобы чудовища не опрокинули ее и не потопили. Забрав из нее всю поклажу, флибустьеры расчистили землю вокруг лагеря на случай внезапного ночного нападения как с реки, так и с суши. Они заметили, что перешеек, выбранный ими из-за его уединенного положения и плодородия, посещается волками и ягуарами, следы которых были очень хорошо заметны.
Осмотрев окрестности лагеря, флибустьеры развели костер и занялись приготовлением ужина.
Было уже темно; крокодилы прекратили свой рев. Флибустьеры с аппетитом принялись за еду, когда страшный шум, вдруг поднявшийся с реки недалеко от лагеря, снова привлек их внимание. Они сделались свидетелями странного зрелища, наполнившего их удивлением и восторгом. Шум, который они услышали, исходил от бесчисленного множества кайманов, столпившихся у входа в залив. Вся водная поверхность от одного берега реки до другого была сплошь покрыта рыбой разного сорта, которая толпилась в этом узком канале, чтобы пройти из реки в озеро. Крокодилы, поджидавшие ее, были так многочисленны и находились так близко друг к другу, что реку можно было бы перейти по их головам.
Перо не в силах описать страшное истребление огромной стаи рыб, силящихся проложить себе путь сквозь полчища голодных чудовищ. Крокодилы захватывали из воды по нескольку штук сразу, подбрасывали их в воздухе и раздирали зубами; хвосты форелей свисали с их зубов, закрывали им глаза, пока они глотали головы; в воздухе стоял страшный лязг челюстей. Потоки крови и воды вырывались из их пастей, ноздри изрыгали струи пара. Страшное пиршество продолжалось всю ночь, пока не была истреблена вся рыба, стремившаяся пройти в озеро.
Как ни ужасно было это зрелище, оно, однако, неожиданно успокоило флибустьеров, открыв им, что причиной такого огромного скопления крокодилов было регулярное возвращение рыбы в озеро и что, следовательно, хищники были слишком заняты насыщением своей утробы, чтобы думать о нападении на лагерь.
Итак, флибустьеры вновь принялись за ужин, потом подбросили дров в костер, чтобы огонь не погас, и скоро заснули с беззаботностью, которую может дать одна лишь привычка к опасности.
Было около двух часов ночи, когда Данник вдруг проснулся. Его разбудил Монако, лизавший ему лицо и тихо ворчавший.
— Что с тобой, моя добрая собака? — спросил великан, протирая глаза и оглядываясь вокруг. Все было тихо и спокойно, в чем Даннику легко было удостовериться при ярком свете луны и мириадов звезд, усыпавших небо. Однако работник, убежденный в понятливости собаки и в том, что она неспроста разбудила его, схватил ружье и стал внимательно прислушиваться.
Через минуту послышался едва различимый шум со стороны бухты; собака все ворчала. Данник осторожно встал и снова прислушался. Скоро он ясно услышал шум, издаваемый каким-то животным, бредущим по воде. Слуга не счел нужным будить своих товарищей; однако он с нетерпением желал узнать причину шума, становившегося все сильнее, и поскольку этот шум мог извещать об опасности, он покинул лагерь и осторожно направился в сторону бухты.
Сделав шагов сто, Данник остановился и спрятался за померанцевым деревом. Монако не отставал от него ни на шаг, но, против своей привычки, вместо того, чтобы бежать впереди, он шел позади своего хозяина, поджав хвост. Это заставило слугу призадуматься. Неизвестный, чьи шаги он слышал, вероятно был страшен. Поэтому Данник приготовился оказать ему достойную встречу.
Ожидание было непродолжительным. Через несколько минут Данник заметил в пятидесяти шагах от себя двух больших черных медведей, которые, выйдя из воды, вошли в лес и медленно приближались к нему. Медведи, по-видимому, еще не заметили слугу, так как продолжали идти медленно, не обнаруживая никаких признаков беспокойства. Однако, остановившись в пятнадцати шагах от флибустьера, они внезапно учуяли его и взглянули в ту сторону, где он находился.
Данник, поняв, что обнаружен, выстрелил из ружья, и один из медведей, самый большой, повалился наземь; второй повернулся и бросился в сторону болота, где и исчез через минуту. Слуга вышел из-за дерева и быстро направился к медведю, чтобы прикончить его в случае, если он еще жив. Подойдя ближе, Данник увидел, что медведь убит наповал: пуля вошла ему прямо в глаз.
Монбар и Тихий Ветерок, пробудившись от ружейного выстрела и думая, что на них напали, прибежали на помощь к Даннику. В ту же минуту Монако, до сих пор предусмотрительно державшийся позади своего хозяина, бросился вперед и бешено залаял.
— Что там еще? — удивился слуга, поспешно перезаряжая свое ружье. — Ну и страна: ни секунды покоя!
— Поздравляю тебя с удачным выстрелом, — сказал Монбар. — У тебя сегодня счастливая охота!
— Она, как видно, еще не кончилась, — заметил великан. — Слышите, как лает Монако?
— Да, правда, — ответил Тихий Ветерок, — он что-то почуял; но мне кажется, что его лай скорее походит на радостный, чем на сердитый.
— В самом деле, это странно, — сказал Данник.
— Посмотрим, — произнес Монбар и, взведя курок ружья, решительно отправился за собакой.
Товарищи последовали за ним. Они осторожно прошли лес, скрываясь за деревьями, и через несколько минут добрались до опушки. Там, на расстоянии ружейного выстрела от того места, где находились, они увидели двух человек с ружьями на плечах, которые большими шагами направлялись к ним. Монако носился вокруг и прыгал с радостным лаем.
— Это становится все интереснее, — заметил Монбар. — Монако как будто узнал знакомых. Но как же это возможно, черт побери! Уж не завел ли он себе друзей среди испанцев, хотел бы я знать?
Говоря таким образом, флибустьер сделал несколько шагов вперед и крикнул громким голосом:
— Кто идет?
— Друзья! — тотчас ответил по-французски один из подходивших.
— Друзья, пусть так, — ответил Монбар, — хотя мне кажется, что ваш голос мне незнаком. Однако, друзья, прежде чем подойти, назовите ваши имена.
— С превеликим удовольствием, Монбар, — ответил тот, — я — Филипп.
—Филипп! — вскричали флибустьеры с удивлением. — Какая приятная встреча!
Выйдя из-за деревьев, они бросились навстречу к подходившим, которые в свою очередь ускорили шаг.
Это действительно были Филипп и Питриан.
Горячо приветствовав друг друга, флибустьеры весело возвратились в лагерь, куда не забыли перенести медведя, которого Данник так ловко убил и который явился невольной причиной встречи авантюристов.
ГЛАВА III. Флибустьеры
Когда все уселись около огня, в который Данник подбросил охапку сухих дров, Монбар спросил Филиппа, по какому поводу находится он так далеко от мест, посещаемых флибустьерами. — Я мог бы задать вам тот же самый вопрос, любезный Монбар, — улыбаясь, ответил Филипп, — поскольку встреча эта странна и для вас и для меня.
— Это правда, друг мой, — согласился Монбар, — но меня привел сюда случай.
— Какой же случай?
— Буря, друг мой. Я лишился своей шхуны и пристал сюда, не зная, где именно нахожусь. Спешу прибавить, что как только я понял, что попал в Венесуэльский залив, то очень обрадовался, так как давно уже собирался его осмотреть.
— А ваша команда?
— Кроме этих двух товарищей, все погибли.
— Это очень печально! — сказал Филипп, покачав головой. — А я должен откровенно признаться вам, любезный Монбар, что покинул Черепаший остров с решительным намерением попасть именно сюда.
Не случилось ли и с вами несчастья, как со мной?
Нет, слава Богу! Мое судно спрятано в густой чаще деревьев, где испанцам уж никак его не заметить.
Браво, друг мой, это известие для меня тем приятнее, что, признаюсь, я не представлял, как мне выбраться из этой засады.
Я в вашем распоряжении, как вам известно.
— Благодарю. Когда вы прибыли?
— Вчера в восемь часов вечера. Сегодня утром, прежде чем сойти на берег, осматривая местность, я заметил вашу лодку, огибавшую маяк. Не зная наверняка, кто находится в пироге, я, однако, с первого взгляда понял, что это лодка Береговых братьев. Я немедленно высадился на берег и пошел вас разыскивать, чтобы, если нужно, предложить вам свои услуги.
— Благодарю еще раз, дружище, за меня и моих товарищей, потому что мы действительно находились в довольно затруднительном положении. Я вижу, что случай, о котором я говорил, ничего не значит во всем этом деле… Позвольте задать вам еще один вопрос.
— Я к вашим услугам.
— Каким образом, разыскивая нас с самого утра, вы нашли нас только ночью?
— Позвольте мне сказать, что вы сами в этом виноваты.
— Каким образом?
— Вы разве не слыхали наших сигналов?
— Постойте, — сказал Тихий Ветерок, — кажется, я слышал ружейный выстрел незадолго до заката солнца.
— Да, рискуя быть услышанным индейцами — ведь вы знаете, что мы здесь на индейской земле, — мы с Питрианом не переставали стрелять целый дань.
— Мы слышали выстрелы только один раз.
— Да, — прибавил Монбар, — и не стали отвечать, боясь нарваться на испанских охотников.
— Испанцы не смеют показываться сюда: здешние жители — людоеды и ведут с ними ожесточенную войну.
— Это важные сведения.
— Словом, мы отчаялись найти вас и уже готовились вернуться к нашему судну, когда ружейный выстрел, которым Данник уложил медведя, указал нам на то место, где вы находитесь. Как видите, любезный Монбар, все очень просто.
— Это правда, любезный друг, но вы мне не сказали, что за причина привела вас к этим берегам. Впрочем, если эта причина должна остаться тайной, то извините меня, будем говорить о другом.
— Нет никакой необходимости, друг мой, скрывать, особенно от вас, причины, которые привели меня на этот берег. Я прибыл сюда, чтобы тщательно осмотреть эту местность, так как собираюсь предпринять экспедицию против Маракайбо, в котором, если слухи не лгут, накоплены огромные богатства.
—Правду ли вы говорите, друг мой? — с живостью вскричал Монбар. — Неужели вы для этого приехали сюда?
— А для чего же другого?
— Правда, и платя откровенностью за откровенность, любезный Филипп, я скажу вам, что у мы с вами преследуем одну цель: я также хочу предпринять экспедицию против Маракайбо.
— Вот как! — радостно вскричал молодой человек. — Как это кстати! В таком случае я охотно уступаю вам право возглавить экспедицию, — на это вам дают неоспоримые права ваш опыт и ваша слава, — с условием, чтобы я был вашим помощником.
— Решено? — спросил Монбар, протягивая ему руку.
— Ей-Богу! — ответил молодой человек, энергично пожимая руку знаменитому флибустьеру. — Так решено, друг мой! Если вы желаете, с этой же минуты я отдаю себя в полное ваше распоряжение и предоставляю вам командование над своим судном.
— Принимаю ваше предложение так же чистосердечно, как вы сделали его мне. Что же касается экспедиции, вернее разведки, которую мы собираемся предпринять, вы сделаете мне одолжение, если сохраните командование над вашим судном; надеюсь в скором времени, когда мы вернемся сюда, поручить вам дело поважнее.
— Как вам угодно, любезный Монбар.
Данник не участвовал в этом разговоре, он деятельно занимался медведем. Сначала он отрубил ему четыре лапы, которые зарыл в золу, потом с необыкновенным проворством освежевал его, а мясо разрезал на куски, которые изжарил вместе с двумя великолепными форелями и чирком, насаженным на ружье, словно на вертел. Потом он нарвал апельсинов, лимонов и других плодов, положил листья вместо тарелок и, кончив все эти приготовления, приблизился к костру.
В эту минуту солнце во всем своем великолепии показалось на горизонте.
Завтрак готов, — сказал Данник. — Примемся же за еду, — откликнулся Тихий Ветерок. Мы поговорим за завтраком, — заметил Монбар.
— Тем более, что я умираю с голоду, — прибавил Питриан, до тех пор не раскрывавший рта.
Флибустьеры весело сели за стол, то есть каждый уселся на траве перед листом, который служил ему вместо блюда, и завтрак начался. Охотники никогда не едят долго, и завтрак авантюристов продолжался всего полчаса, да и то еще он длился слишком долго по причине количества, а особенно необыкновенного качества кушаний, которые подавал Данник.
Достойный великан не помнил себя от радости от похвал, которыми осыпал его Монбар за кулинарное искусство. Когда был окончен завтрак и раскурены трубки, Монбар серьезно произнес:
— Теперь поговорим.
— Да, пора, — откликнулся Филипп.
— Расскажите мне о ваших планах, любезный друг, и объясните, каким образом намерены вы провести разведку города Маракайбо и крепости Гибралтар, потому что для успеха наших планов необходимо знать объект, который мы хотим атаковать, чтобы не совершить ошибки.
— Я думаю, — заметил Тихий Ветерок, — что было бы правильно вести разведку по отдельности.
— Объяснись, — сказал Монбар.
1 2 3 4