Брошенное сестрой зерно попало в благодатную почву и вопреки желанию Элизабет начало прорастать.
Даже под страхом смерти, под жестокой пыткой Элизабет не призналась бы, что в субботу до поздней ночи в тиши своей спальни пыталась изложить на бумаге собственные фантазии, те самые, про конюшню. Весь вечер в субботу эта заманчивая идея преследовала Элизабет, и тогда, когда она водила детей ужинать в кафе Макдональда, и потом, когда была с ними в кинотеатре на диснеевском фильме. Женщина всячески избегала Тэда Рэндольфа и решила возвратиться домой лишь поздно вечером. И к великой ее радости, джипа во дворе еще не было.
Прогулка удалась на славу. Детям очень понравился мультик. И когда Элизабет пришла пожелать им спокойной ночи, они поблагодарили ее. Сначала Миган. Потом Мэтт. Но стоило Элизабет прийти к себе в спальню, раздеться и лечь в постель, как она снова почувствовала одиночество.
И тогда женщина извлекла из ящика прикроватной тумбочки перекидной со спиралью блокнот и попыталась описать то, что постоянно возникало в воображении. Это занятие увлекло ее, целиком поглотило. Казалось, слова сами лились из-под пера, словно по мановению волшебной палочки, как в сказке, которую ей только что довелось увидеть в кино.
Она без труда описывала своих героев, их одежду, интерьер, словно они стояли у нее перед глазами. Вот только не была уверена в правильности написания некоторых слов, поскольку никогда не произносила их вслух. Это касалось в основном анатомических терминов и слов с откровенно сексуальным подтекстом. Однако она их не пропускала. К тому времени, когда Элизабет поставила точку в конце последнего предложения, она вся была в поту, а сердце колотилось так, будто новоиспеченная писательница только что занималась любовью.
Отложив ручку в сторону, Элизабет прочла написанное, откинула одеяло, вырвала из блокнота заполненные страницы, разорвала на мелкие кусочки и спустила в унитаз.
Облеченные в слова, ее фантазии действовали, как наркотик. Лайла просто сумасшедшая, да и сама она не лучше, если пошла у сестры на поводу. Злясь на себя, Элизабет снова легла в постель и погасила торшер. Как ни старалась она уснуть, как ни сжимала веки, ничего не вышло, только разболелась голова. Она ворочалась с боку на бок, металась, твердя себе, что фантазии ее сплошной бред, хотя знала, что это совсем не так, и потому разорвала исписанные странички.
Элизабет уже стукнуло двадцать девять, но только сейчас она поняла, какой извращенный у нее ум!
По воскресеньям магазин не работал. И Элизабет повезла детей в городской парк, чтобы они не только развлеклись, но и подольше побыли вне дома. Когда они усаживались в машину, Тэд как раз подстригал кусты во дворе.
— Не взять ли нам с собой Тэда? — спросил Мэтт.
— Тэд занят.
— А может, он согласится, если его попросить?
— Мы не будем его просить.
— Но у нас так много еды.
— Я готова с ним поделиться, — сказала Миган.
Элизабет села за руль и резко нажала на акселератор, чтобы прекратить дебаты. Прогулка удалась на славу. Пока дети играли на спортивной площадке, Элизабет сидела на скамейке, перебирая в памяти то, что написала прошлой ночью, прикидывая, что можно изменить, а что улучшить. Но тут она вспомнила, что все изорвала, и постаралась не думать об этом.
Постепенно мысли ее вернулись к действительности. В понедельник всегда много работы. С минуты на минуту должен приехать владелец гостиниц, а она все еще во власти эротических видений и никак не может избавиться от мыслей о своем беспокойном соседе.
Впрочем, все дело в том, что Тэд не причинял ей никакого беспокойства. Элизабет просто не в чем было его упрекнуть. Лучшего соседа и желать нечего. Ведь на его месте мог оказаться другой холостяк, какой-нибудь донжуан, любитель оргий, от которого не было бы покоя. И вряд ли он позволил бы детям играть и шуметь на заднем дворе.
Единственное, что Элизабет не нравилось, это увлечение Тэда мотоциклом. Разумеется, он далеко не ангел, но и не животное.
Конечно, он мог бы вести себя поприличнее и не работать в расстегнутой рубашке, даже у себя во дворе. А мог вообще бы не надевать рубашку. А что, если бы он оказался без рубашки, когда случилась вся эта история с Бэйби и он снимал ее с дерева своими мускулистыми руками с огромными ладонями? И если бы ей пришлось коснуться его голых плеч и прижаться к могучей волосатой груди и плоскому животу? А что, если…
— Миссис Бэрк?
Элизабет подскочила, словно ужаленная, и, обернувшись, увидела у магазина группу людей. Они смотрели на Элизабет с нескрываемым любопытством, и она подумала, сколько же раз ее окликнул тот мужчина, прежде чем вернул к действительности.
— Да? — спросила Элизабет, задохнувшись от смущения.
— Привет. Я Адам Кэйвано. Черноволосый, темноглазый мужчина, который мягко ступал по ковру, приветственно вытянув руку, был умопомрачительно красив. Но даже в отлично сшитом костюме-тройке походил на франтоватого карибского пирата. Лицо его светилось такой дерзкой, белозубой, дружеской улыбкой, а в карих глазах было столько веселья, словно он прочел мысли владелицы магазина. Они обменялись крепким рукопожатием.
— Как приятно встретиться с вами лично, мистер Кэйвано! — Она поздравила себя с тем, что произнесла это не заикаясь, в создавшейся ситуации это было бы равносильно настоящему поражению.
— И мне очень приятно. — Он отпустил ее руку и оглядел магазин. Затем, повернувшись к свите своих льстецов, почтительно стоявших поодаль, кивнул с явным удовлетворением. — Присланные мне фотографии далеко не отражают всех достоинств «Фантазии». — Его темные глаза вновь обратились к Элизабет. — Мне очень нравится ваша «Фантазия»!
— Благодарю вас.
— Как вам все это удалось? Она пожала плечами:
— Мне всегда нравились красивые вещи, женские, — смущенно произнесла Элизабет. — И место для магазина я выбрала такое, где бывает много мужчин, готовых купить подарок жене или даме сердца… В то время «Кэйвано» только строился. — Элизабет взглянула на него с улыбкой. — Я приняла решение сразу, без колебаний.
— У вас хорошая интуиция.
— Рада, что вы меня понимаете и приняли мое предложение.
— Откровенно говоря, это не моя заслуга. Скорее менеджеров, которые работают с арендаторами. Но трудно выразить словами, как я рад, что они приняли решение в вашу пользу.
До чего же она наивна. Адам Кэйвано — слишком важная персона, и у него нет времени заниматься каждым арендатором. Она почувствовала, что краснеет.
— Уверен, ваша внешность способствует процветанию вашего бизнеса, миссис Бэрк. — Кэйвано бесцеремонно разглядывал ее лицо, и особенно прическу. Это она сама придала своему тонкому шиньону столь небрежный вид? Скорее всего тут поработал мужчина.
Элизабет бросило в жар под его оценивающим взглядом.
— Я заварила чай с довольно необычным вкусом. — Она постаралась отвлечь от себя его внимание и указала на маленький столик с кружевной скатертью. Там кипел на медленном огне чайник и стояла целая коллекция фарфоровых чашек. — Не хотите ли попробовать шоколад из моего магазина?
— Я мог бы отказаться от чая, но от шоколада — никогда, — поблагодарил он с задорной, почти мальчишеской улыбкой.
Адам Кэйвано был не только сказочно красив, но и весьма мил. Он болтал с Элизабет, пока его лакеи прихлебывали чай и уминали груду шоколада стоимостью в пятьдесят долларов. Предприниматель, похоже, заинтересовался ею. Стоило Элизабет упомянуть о своих детях, как он пустился в расспросы и очень внимательно выслушал ее ответы. Ничего нет удивительного в том, что этот человек преуспел в жизни. Он умел слушать с таким видом, словно все, что ему говорили, было очень важно, интересно и увлекательно.
На прощание он снова слегка сжал ее руку.
— В течение следующих нескольких дней я буду наезжать в город, — сообщил он ей. — Нельзя ли нам с вами встретиться, только не здесь, а где-нибудь еще?
— Несомненно, — ответила Элизабет, скрывая волнение. Уже по одному тому, как он сжал ее руку, было видно, что человек этот большой любитель женщин и знает, как с ними обращаться.
— Значит, договорились? Я буду с нетерпением ждать.
Адам Кэйвано задержал ее руку, прежде чем попрощаться, и уже направился к выходу, но остановился как вкопанный при виде женщины, возникшей на пороге магазина. На ней были кожаные брюки в обтяжку, заправленные в высокие, до колен, сапоги, поверх свитера — с высоким воротником — длинная цыганская шаль с бахромой. В ушах покачивались золотые серьги-кольца, почти касавшиеся плеч. В одной красовалось перо.
Это была Лайла. У Элизабет сердце упало при виде сестры: в глазах у нее плясали чертики, и вообще Лайла была непредсказуема, никто не может предугадать, что она скажет или сделает в следующую минуту.
— Привет, Адам. — Она одарила Кэйвано дерзкой, ослепительной улыбкой. Услышав столь фамильярное обращение к своему шефу, несколько человек из его свиты побледнели. — Я узнала тебя по фотографиям в газете.
Пришлось Элизабет представить Лайлу господину Кэйвано, хотя она предпочла бы перерезать себе голосовые связки.
— Мистер Кэйвано, это моя сестра, Лайла Мэйсон.
— Как поживаете, миссис Мэйсон?
Лайла стояла, прислонившись к дверному косяку, в ленивой позе, которая была подстать ее меланхолическим интонациям и полузакрытым томным глазам.
— Как я делаю что?
Один из подчиненных Кэйвано прокашлялся, другой открыл от изумления рот. Элизабет, стоя за спиной Адама, бросала на сестру угрожающие взгляды, но та, как ни в чем не бывало, продолжала:
— Вы, кажется, собирались уходить, не смею вас задерживать.
— Мне действительно пора. — Кэйвано коротко кивнул Элизабет, протиснулся мимо Лайлы, которая и не подумала хоть немного посторониться, и разъяренный вышел. Сопровождавшая его свита, не задерживаясь, последовала за ним.
— Лайла, как ты могла? — зашипела Элизабет, как только дверь закрылась.
— Расслабься, Элизабет, — смеясь, стала успокаивать ее Лайла. — Он прямо-таки млел перед тобой. Я все видела через окно. А потом нарочно все это устроила, чтобы ты на моем фоне выглядела сущим ангелом. Так что считай, я оказала тебе услугу.
— Ладно, но впредь воздержись от таких услуг! Ты меня чуть до инфаркта не довела. Поглядели бы на тебя мать с отцом! Пришли бы в ужас!
Лайла жестом матадора откинула шаль.
— Сомневаюсь. Они всегда считали меня выродком. Можно съесть последнюю шоколадку? Я так боялась, что эти троглодиты ни одной не оставят. — Она откусила от плитки большой кусок и энергично заработала челюстями.
Элизабет потерла лоб.
— Голова разболелась.
Лайла сочувственно посмотрела на сестру.
— Что было до моего появления? С того места, где я стояла, все выглядело превосходно.
— Он обаятельный.
— С его миллионами это нетрудно.
Элизабет пропустила мимо ушей замечание Лайлы.
— Никогда не думала, что он такой искренний, такой добрый. Ожидала увидеть человека бесцеремонного, сугубо делового, наводящего страх.
— Честно говоря, Лнззи, ты оказалась на высоте. Адам просто великолепен, как елка в новогоднюю ночь, но все это игра на публику. Неужели не понимаешь? Пользуйся его обаянием, но не попадайся на удочку.
— Он мне понравился.
— Так и было задумано.
— Мистер Кэйвано попросил меня о встрече в самое ближайшее время.
— О, неужели? — Лайла глотнула чаю и с недовольной миной поставила чашку на стол.
— Ну что «неужели»? Это будет деловая встреча. — На лице у Лайлы появилось скептическое выражение. — Сугубо деловая.
— Не сомневаюсь, — с иронией произнесла Лайла, уверенная в обратном.
— Не понимаю, почему ты относишься к нему с таким предубеждением?
— Могу сказать — почему. Господин Кэйвано великолепен, доброжелателен. Но я не доверяю слишком галантным мужчинам. Не доверяю, и все. Под красивой оболочкой нередко заводятся черви.
Элизабет устала от этого разговора. Скорее всего, Адам Кэйвано больше не пожелает иметь с ней дела. Возможно, даже аннулирует договор об аренде после такой выходки ее сестры.
— Кстати, что ты здесь делаешь? Опять нет приема? И что это на тебе? Последняя модель униформы для физиотерапевтов?
— Все зависит от того, какого рода проводить терапию, правда, — смеясь, ответила Лайла, довольная своим каламбуром, не очень приличным. — Чем же тебе не нравится моя форменная одежда? — Она сделала пируэт, и Элизабет вынуждена была признать про себя, что выглядит сестра потрясающе. — Это я вырядилась так для одного своего пациента-мотоциклиста. Его парализовало после аварии, но в мотоцикле он не разочаровался, наоборот, жалуется, что подобные мне не разделяют его увлечения и с предубеждением относятся к двухколесному транспорту. Вот я решила продемонстрировать, что лишена каких бы то ни было предубеждений.
Элизабет невольно вспомнила разговор с Тздом о мотоциклах, тоже довольно двусмысленный, когда речь зашла о езде верхом!
— Написала какую-нибудь фантазию? — возвратила ее к действительности Лайла.
— Нет.
Лайла моментально поняла, что сестра лжет, но не успела уличить ее в этом; в магазин вошел покупатель. И сразу почувствовал себя неловко от обилия женских вещей. Так почувствовала бы себя женщина, очутившись в скобяной лавке в поисках нужной гайки для болта определенного диаметра. Элизабет сразу это определила по выражению его лица.
— Чем могу быть полезна, сэр?
— Хочу купить что-нибудь для жены. Подарок в честь юбилея.
— У меня широкий выбор духов в хрустальных флаконах. Не желаете ли взглянуть?
Лайле ничего не оставалось, как считать разговор оконченным. Она вернула шаль на прежнее место и скользящей походкой направилась к выходу. Проходя мимо взволнованного мужчины, с брюшком и лысиной, Лайла прошептала:
— Забудьте о модных духах. Лучше возьмите пояс из красного атласа, по крайней мере вещь полезная и не будет пылиться без дела.
— …На карнавал в субботу вечером.
Последние несколько слов бесконечного монолога Мэтта врезались в мозг Элизабет, затуманенный головной болью, и отвлекли от мыслей об Адаме Кэйвано. Она так и не донесла вилку с куском мяса до рта.
— Карнавал?
— Осенний фестиваль в школе, мам, — терпеливо объяснила Миган. Она все больше становилась похожей на Джона, отличавшегося скрупулезностью. Он никогда не опаздывал и был аккуратен во всем. В отличие от рассеянной Элизабет, Миган никогда ничего не забывала.
— Ну конечно. Осенний фестиваль. — Элизабет вспомнила, как с неделю назад приклеила к дверце холодильника памятку. Но сейчас увидела на ее месте сделанный цветным карандашом рисунок с изображением фонаря из тыквы с прорезями в виде глаз, носа и рта и шести летающих духов. — Он состоится вечером в эту субботу?
— С семи до девяти тридцати, — проинформировала ее Миган. — И мы хотим оставаться там до самого конца, правда, Мэтт?
— Да. Потому что лотерея, где главным призом будет компакт-диск плейер, качнется не раньше четверти десятого. Так что раньше мы не можем уйти. И Тэд так считает.
— Тэд? А причем тут Тэд?
— Я пригласил его пойти вместе с нами.
Вилка со звоном упала на тарелку Элизабет.
— Ты действительно сделал это? Не может быть! — вскричала Элизабет, на миг потерявшая дар речи.
Мэтт с опаской посмотрел на нее и кивнул.
— Да. Сегодня днем.
— А что он ответил? — Элизабет боялась услышать ответ.
— Сказал, что непременно пойдет.
Чтобы не произнести нелестные слова в адрес соседа, Элизабет плотно сжала губы.
— А почему ты не посоветовался сначала со мной? Просто не верится, что мой сын способен на такое.
— Она сказала, что я могу это сделать.
— Кто «она»?
— Учительница. Мисс Блэнчард. На фестиваль придут все папы и мамы. А у меня нет папы. Вот я и спросил, можно ли привести кого-нибудь другого, и учительница сказала, что можно. — Нижняя губа у малыша задрожала. — Но ты не хочешь, чтобы Тэд пошел с нами. Не дашь нам как следует повеселиться. Ты нехорошая! Самая нехорошая мама на свете.
Весь в слезах малыш выбежал из-за стола, на ходу опрокинув стакан с молоком. Элизабет не стала его задерживать, уронив голову на руки. Она отрешенно наблюдала за тем, как молоко медленно стекает со стола, образуя на полу маленькое озеро. У нее не было ни сил, ни желания встать и вытереть лужу.
Когда Мэтт начал ходить в бесплатный детский сад, он долго не мог понять, почему у всех детей есть папы, а у него нет, даже такого, который живет отдельно, вообще никакого. Мэтт был совсем маленьким, когда Джон погиб, и не помнил его. Элизабет часами объясняла сыну, что такое смерть и почему с ними нет папы, но пятилетнему малышу трудно было это понять, а тем более с этим смириться.
— Мам, весь пол в молоке. Хочешь, я вытру?
Элизабет приподняла голову и ласково провела рукой по прямым, цвета спелой пшеницы волосам дочери.
— Нет, дорогая. Большое спасибо! Я сама вытру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17