– Или? – мягко спросил он.
Она удивилась и спросила:
– Что вы хотите сказать этим «или»?
– Именно то, что говорю. – Он обхватил ее рукой за шею и упал на подушку, притягивая к себе. Его руки сомкнулись на ее талии.
– Чем больше я думаю о том, чтобы застрять здесь, тем больше мне нравится эта идейка, – прошептал он, почти касаясь ее губ. – Какой мужчина не сочтет это раем? Я могу насладиться тем, что ты продемонстрировала в ту ночь. – Он крепко поцеловал ее и пробежал пальцами по спине до ягодиц и обратно. – Если тебя как следует подзавести, готов поклясться, что в постели ты настоящая тигрица. Андре, вероятно, может это подтвердить. Разве не из ревности он полез на меня с кулаками? Ему не понравилась мысль, что я сумею проникнуть туда, где он уже однажды побывал, а? Разумеется, ему не о чем беспокоиться. Когда ты надоешь мне, я верну ему тебя. А сам выберу себе красотку в деревне, из тех, что вешались мне на шею сегодня. Мне не придется больше работать ни одного дня в жизни, не придется снова напяливать галстук и злиться, попав в пробки на дорогах в часы пик.
Он подтянул ее тело повыше, плотнее прижал к себе и положил руки ей на ягодицы.
– Сама подумай, принцесса, зачем мне трудиться и строить мост, когда, чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится мысль просто валяться здесь и толстеть от лени, как твой папаша.
Его насмешка показалась Шанталь оскорбительной. В этот момент ей захотелось вонзить нож в его сердце. Но вместо этого она коленом двинула по его раненой ноге. Когда Скаут дернулся от боли, она высвободилась из его объятий, предоставив ему лежать в одиночестве.
– Вы переутомились в это утро, – холодно заметила она. – Я пришлю Джонни с обедом. После этого, полагаю, вам следует отдохнуть.
Закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной, она позволила себе разрыдаться. Он чудовищно обидел ее, достал до самого нутра, поразил в самое больное место. Отвечать ему означало снабдить его оружием, которым он в любой момент сумеет воспользоваться. Нет, она скорее умрет, чем позволит ему узнать, насколько жестоко он только что обошелся с ней.
Прошло несколько часов, прежде чем она снова вошла в комнату.
Скаут сидел на постели, положив на колени блокнот. Он поднял голову только после того, как закончил что-то писать. При виде Шанталь он рот разинул от изумления: она стояла на пороге в бикини.
Она не заметила его удивления, ибо сама была не меньше потрясена. Всюду на полу были разбросаны скомканные клочки бумаги.
– Джонни все потом соберет, – проговорил Скаут, заставив Шанталь взглянуть на него.
– Что это вы делаете?
– Черчу.
– Что чертите?
Скауту с трудом удавалось смотреть ей в лицо. Когда она вошла в комнату и он увидел ее живот, он обомлел. Его словно парализовало при виде ее бедер и груди, обтянутой бюстгальтером от бикини.
– Разные идеи, – неестественным голосом произнес он, ощущая совершенно определенную реакцию в паху.
Шанталь взглянула на верхний листок блокнота.
– Это же мост! – шепотом воскликнула она.
– Разумеется, это он. Ты же притащила меня сюда строить мост, не так ли? Или ты передумала?
– Нет, но вы определенно передумали. – Негодующе взирая на него, она полюбопытствовала: – Мне чувствовать себя оскорбленной или польщенной, что вы больше не намерены превратить меня в свою шлюху?
Он шумно выдохнул, будто она ударила его под дых.
– Наверное, я заслужил этот упрек.
– А вместе с ним и кое-что еще.
Отложив блокнот и карандаш, он взглянул на нее.
– Шанталь, в тот момент за меня говорили гнев и досада. Я не такой. Я… в последние пару дней мне ведь нелегко приходилось, верно? Я чувствовал обиду и…
– Ненависть.
– Верно, ненависть, – признался он. – Я и ударил там, где, как мне показалось, будет всего больнее.
– Вы проявили прозорливость, мистер Ритленд, и должна сказать, что все, что вы говорили, и самый ваш тон заслуживают презрения.
– Снова мистер Ритленд?
– Пока да.
– Может, сменишь гнев на милость, если я познакомлю тебя с некоторыми идеями? Я тут кое-что придумал. Я попросил Джонни принести мне блокнот и карандаш из кабинета Джорджа. Ты не возражаешь, если я буду называть его Джорджем? Тут всего лишь наброски…
– Почему вы занялись этим?
Он резко поднял голову.
– Мне казалось, ты этого хотела.
– Хотела. Но вы сдались так внезапно. Почему?
Ему еще не приходилось встречаться с такой дотошной заказчицей. Он из кожи вон лезет, делает то, о чем она просила, а она все еще требует объяснений.
– Ты не поверишь, но меня многие любят, – сказал он. – Мои деловые отношения с людьми складывались в общем и целом весьма дружелюбно. Я по возможности стараюсь избегать конфликтов и сегодня утром дрался впервые после окончания школы, – добавил он, дотрагиваясь языком до ранки на губе.
– Мне жаль, что Андре вас ударил, хотя вы это заслужили, произнеся при мне те грязные слова.
– Меня здорово спровоцировали, Шанталь, – мягко напомнил он ей.
Ее голос был так же негромок.
– И что заставило вас изменить своему решению?
– Я начал казаться себе эгоистом. Мне в последнее время везло. – Он пожал плечами. – Я подумал, может, мне стоит поделиться этим везением? Если я смогу помочь твоим людям, я это сделаю.
Чего он ей не сказал, так это то, что он неожиданно сообразил, что со дня открытия гостиницы прошла целая неделя. Значит, неделей меньше осталось и до его свадьбы. Дженнифер ждет, что он скоро вернется домой, хотя он никогда не называл точкой даты своего возвращения. Но он понимал, что, если она ничего не услышит от него в какой-то обозримый отрезок времени, она начнет с ума сходить.
Возможно, она сумеет понять его желание поохотиться, порыбачить, посмотреть остров. Но если в качестве объяснений он поведает ей, что застрял в отдаленной деревне под одной крышей с женщиной, которая выглядит как Шанталь, то, пожалуй, глупо будет надеяться, что его невеста оставит эти подробности без внимания. Это будет уже слишком.
В любом случае ему не следует задерживаться. Чем скорее он построит этот чертов мост, тем скорее сможет убраться отсюда. Шанталь явно не собиралась идти на компромиссы. Пока что ей удавалось его перехитрить. Он решил, что необходимо выработать другую тактику. Она стояла подле со скептическим выражением лица, скрестив руки на голом животе.
– Это очень мило с вашей стороны, мистер Ритленд.
– Ты мне не веришь?
– Нет, – откровенно призналась она. – Но причины, по которым вы согласились работать, не имеют значения. Лишь бы построить мост. Вы не хотели бы немного прогуляться?
– А ты не хочешь взглянуть, что я тут напридумывал? – Его беспокоило отсутствие энтузиазма с ее стороны. Он ожидал удивления, благодарности, всего, чего угодно, но не показного равнодушия.
– Со временем. Я полагаю, вам будет полезен свежий воздух. Пойдемте. Я кликну Джонни. Думаю, вдвоем мы сможем помочь вам доковылять до пляжа.
Продвижение было затруднительным и болезненным, но в конце концов троица достигла конца каменистой тропинки, спускавшейся от дома к пляжу. Скауту показалось даже, что он и дальше сможет продвигаться без особых жалоб. Путешествие обеспечивало ему законное право касаться Шанталь. Когда она его поддерживала, рука его покоилась на ее талии. Он так толком и не понял, отчего у него кружится голова – от долгого лежания в постели без движения, от жаркого солнца или от вида ее соблазнительного бюста, которым он мог любоваться при ходьбе в исключительно выгодном для него ракурсе.
– Посидите-ка в этом озерке. Соленая вода пойдет на пользу вашей ране.
Он с сомнением смотрел на маленькую лужицу, но все же послушно залез и сел в воду. Как только нога его оказалась под водой, он тут же вытащил ее.
– Горячая и щиплет.
– Перестаньте ныть, – укоризненно проговорила она и подтолкнула его ногу к воде.
Пейзаж вокруг сгодился бы для любого путеводителя. Песок цветом и на ощупь напоминал сахар, а море было аквамариновым. Белые пенящиеся волны набегали на берег и отступали, оставляя на песке искрящуюся пену. Несколько мужчин из деревни ловили рыбу с помощью копий. Женщины и дети резвились в полосе прибоя. Абсолютно все были почти голые, на теле ничего – за исключением тропической разновидности крошечных плавок. Никто, кроме Скаута, не обращал на это внимания. Даже при таком изобилии обнаженной натуры бедняга глаз не мог отвести от женщины, на которой было надето больше, чем на всех. Он пожирал глазами Шанталь, игравшую в волнах с Джонни. От одного ее вида – темные волосы прилипли к спине, на атласной коже капельки воды, глаза сияют от удовольствия – у него перехватило дыхание. Когда она выходила из воды, он мгновенно вспомнил, как давно не был с женщиной. Он порадовался, что сидит по пояс в воде.
– Ну и как? – удивила она его своим вопросом, присаживаясь рядом на песок. – Я вижу, тут слегка воспалилось.
Он откашлялся.
– Простите?
– Я про губу. – Она слегка коснулась его губы прохладным влажным пальцем.
Мускулы его живота дрогнули и сжались.
– Все нормально.
– А как рана? Теплая соленая вода помогает? – Она слизнула морскую соль с губ, и его сердце сделало сальто в груди.
– Да, эта ванна здорово помогла.
– Прекрасно. Я так и думала. – Собрав волосы в кулак, она отжала воду и перекинула свою гриву через плечо.
– Знаешь, – сказал он, с трудом отведя взгляд от ручейков, сбегавших по ее животу и исчезавших за кромкой треугольника между ее бедрами, – у меня сложилось впечатление, что я сегодня – объект для развлечений.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ну, каждый раз, когда кто-то из них смотрит в мою сторону, они начинают хихикать. К моей волосатой груди они вроде бы должны уже привыкнуть.
Шанталь опустила глаза. Он заметил, как ее мокрые ресницы темными стрелочками легли на щеки.
– Они вовсе в вас не находят ничего смешного. Они хихикают надо мной.
– Над тобой? А в тебе что смешного?
– Не смешного. Просто появилась разница.
– Какая разница?
Она быстро взглянула на него и отвернулась.
– Они не привыкли видеть меня на пляже в… бюстгальтере.
Взгляд Скаута мгновенно опустился ей на грудь. Он впервые заметил, что верх бикини совершенно новый и не выцвел в отличие от трусиков. Вряд ли она его вообще когда-либо надевала.
Для такой стройной женщины у Шанталь была полная, великолепная грудь. Соски просвечивали сквозь синюю ткань. Он вспомнил, какими отзывчивыми они были, реагируя на прикосновения его пальцев, и представил себе, каковы они будут, если ласкать их языком. Эта мысль сопровождалась всплеском желания.
– Пожалуйста, не меняйте своих привычек ради меня.
Он медленно поднял взор и заглянул ей в глаза, которые сияли, как солнце над водами океана. Несколько томительных мгновений их глаза сообщали друг другу, что испытывают их тела. Скаут машинально протянул руку и взял Шанталь за запястье. Большой палец нащупал ее пульс. Он не удивился, что сердце ее бьется в таком же стремительном темпе, как и у него самого.
– Пожалуйста, а? – тихо взмолился он.
С ее уст слетел слабый стон, но она вырвала руку из его пальцев.
– Будь вы европейцем, возможно. Но, по вашему собственному признанию, у американских мужчин пунктик насчет груди. – Она неопределенно махнула рукой, словно прекращая этим жестом всяческую дискуссию. – Почему бы вам сейчас не показать мне свои наброски?
Он приказал своему телу расслабиться, но ему никак не хотелось позволить ей так легко от него отделаться. Он сорвал цветок гибискуса с росшего за ее спиной кустика. Затем, не сводя с ее лица ищущих глаз, он засунул стебель цветка в ложбинку между ее грудями, и лепестки закрыли гладкие округлости в вырезе лифчика.
– А теперь взглянем на наброски. – Он вовсе не собирался так переживать по поводу своей работы. Он хотел возбудить и взволновать ее, но это вышло ему боком. Получилось, что нервничает он сам.
Джонни захватил блокнот с собой и пристроил его на пляже, прижав камнем. Скауту пришлось повозиться с огромным валуном, но он сумел достать блокнот.
– Сначала я подумывал о подвесном мосте, вроде старого. Но для него нужны тросы и опоры, так что с этим ничего не выйдет. – Он пролистал несколько страниц, перечеркнутых крест-накрест. – Арочный мост, – провозгласил он, постучав пальцем по очередному рисунку. – Тривиально и надежно. Разве что мы находимся на острове, где ущелье, через которое нам предстоит перебросить мост, чересчур обрывистое, а избытка цемента не предвидится. – Итак, – продолжал он, – я вернулся к идее эстакады, заимствованной прямо из вестернов Джона Уэйна.
– А здесь можно построить такой?
Он поскреб в затылке и прищурился, глядя на океан.
– Не знаю, если…
– Что? – торопливо спросила она.
– Если у меня будут стройматериалы. – Он отложил блокнот и снова потянулся к ее руке. На этот раз он собирался ее утешить. Сжав ее руку в своих ладонях, он заглянул ей в глаза и серьезно сказал: – Шанталь, ты хочешь невозможного. Хотя я и согласился остаться и даже поразвлекся, обуянный всякими идеями, я не могу этого сделать.
Она грациозно поднялась и протянула руку, помогая ему встать.
– Пошли.
– Куда? – Он обрадовался, что после принятой ванны его нога двигалась лучше, а боль уменьшилась. Однако он все еще не мог полностью опираться на ступню. Джонни подскочил к нему. – Спасибо, приятель. Дама требует, чтобы мы следовали за ней.
Шанталь двинулась с пляжа, и озадаченный Скаут потащился следом. Она исчезла среди гигантских валунов, о которые с шумом бился прибой, рассыпая брызги во все стороны. Джонни повел Скаута через небольшую лужу, образованную между камнями приливом.
Когда они выбрались из затопленной расселины, то увидели Шанталь, свертывавшую огромную маскировочную сетку. Под ней были сложены стройматериалы, которые с лихвой заполнили бы складское помещение средних размеров. Мешки с цементом, уложенные штабелями так плотно, что хоть бункер устраивай, высились почти в человеческий рост, груды досок и бревен, и всевозможные электроинструменты – все вплоть до передвижного генератора. Мили стального кабеля, свернутого в кольца, подобно змеям, греющимся на солнце. Все было аккуратно сложено и накрыто водонепромокаемой пленкой.
У Скаута челюсть отвисла: на всех материалах четко выделялась красная метка, но и без нее он всегда узнал бы их.
– Так это… так это ты?.. – заикаясь, начал он.
– Все верно, – спокойно подтвердила Шанталь. – Я – тот самый негодяй, который вас обворовывал.
7
– Как тебе это удается? – поинтересовался Скаут, запихивая в рот щепотку риса, взятую прямо пальцами из миски. Они ели, сидя на пляже, под открытым небом, и перед ними разворачивалась захватывающая дух панорама океана.
Шанталь заранее предупредила, что ножей-вилок не подадут. Ему казалось, что с этим не возникнут проблемы, но пока что его пальцы плохо справлялись с поставленной задачей. Большая часть риса то и дело сыпалась к нему на колени.
– Меня научили есть таким способом еще до того, как я вообще увидела ложку или вилку. – Его тщетные усилия и откровенное огорчение забавляли Шанталь, и она веселилась от души.
– Так недолго и с голоду помереть.
– Хотите еще урок? – Отставив миску, она тщательно облизала каждый палец и повернулась к нему: – Бея хитрость в том, чтобы держать миску под подбородком поближе ко рту и плотнее сжимать рис пальцами. Отправьте в рот, что сумеете, и слижите остальное. Вот так.
Она захватила щепотку риса с кусочком жареной свинины и поднесла ему ко рту. Он съел и слизал остатки с ее пальцев. Шанталь следила за движением его губ и дивилась, как что-то столь невинное вызывает у нее такое чувство, словно она в невесомости. Когда язык Скаута коснулся кончиков ее пальцев, она быстро отдернула руку.
– Думаю, теперь вы и сами сумеете…
– Я не справлюсь – еще не закончил тренировку.
Ее чувственность откликнулась на смешливую искорку, сверкнувшую в его глазах, но она честно сопротивлялась изо всех сил.
– Попробуйте обойтись без меня.
– Спасибо за урок по усвоению застольных манер, принятых на острове Пэрриш, – сказал он, продолжая уплетать угощение, – но когда я задал свой вопрос, то имел в виду воровство.
– Какое слово суровое.
– Приговор тоже был бы суровым, если бы тебя поймали.
– Но ведь этого не случилось.
– До настоящего момента. – Он настолько близко сдвинул брови, что между ними на переносице почти не оставалось просвета.
– Вы злитесь, потому что не сумели поймать меня. То, что меня никто не выследил, заботит вас больше, чем потеря материалов, верно?
Он расправил плечи и с воинственным видом повернулся к ней.
– Тебе известно, на сколько ты выставила «Рейнолдс груп»?
– Нет, но готова поспорить, что они и сами не знают, за исключением, возможно, бухгалтера, который заполнял заявки в страховое агентство. Он-то, уж наверное, может сказать, на какую сумму мы у вас натаскали, потому что ему все, до последнего пенни, возместило страховое агентство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17