Наделенная редким чувством юмора, Кэти смеялась над его шутками и шутила сама, однако главное ее достоинство заключалось в том, что она умела слушать и слушала очень внимательно, становясь серьезной каждый раз, когда речь заходила о действительно важных проблемах. В довершение всего она научила Рурка играть на пианино «Барабанные палочки» (одним пальцем), а он убедил ее прочесть «Гроздья гнева».
Целовалась Кэти самозабвенно и страстно, но дальше этого дело никогда не заходило. Вскоре выяснилось, что она воспитывалась в католической семье и строго придерживалась правил и установлений, вбитых ей в голову набожным отцом, приходским священником, и всем укладом маленького провинциального городка, из которого она была родом. Как Кэти однажды объяснила Рурку, она ляжет в постель только с человеком, про которого будет твердо знать: они поженятся и проживут вместе до конца жизни.
Рурк не мог не уважать ее принципов, но его разочарование было слишком глубоким.
Как-то вечером Кэти позвонила ему в общежитие и сказала, что только что дочитала «Гроздья гнева» и хотела бы встретиться, если он не занят. Рурк заехал за ней, и они отправились кататься на машине, а потом остановились на окраине университетского парка.
Кэти понравился роман. Может быть, поэтому ее поцелуи в тот день были особенно страстными. В конце концов она даже задрала свитер и положила его ладонь на свою обнаженную грудь. И если, лаская ее и чувствуя, как она откликается на его прикосновения, Рурк не испытал полного сексуального удовлетворения, этот опыт был, без сомнения, самым значительным в его жизни. Он был достаточно умен, чтобы понять: Кэти пожертвовала ради него чем-то очень дорогим и важным.
Это заставило его задуматься, уж не влюбился ли он всерьез.
А через неделю Кэти его бросила. Заливаясь слезами, она сообщила ему, что собирается возобновить отношения с юношей, которого любила (платонически) еще в средней школе.
Рурк был застигнут врасплох и не на шутку разозлился.
– Можно мне хотя бы спросить, почему ты так решила? – сердито поинтересовался он.
– Все очень просто, – ответила Кэти, хлюпая носом. – Когда-нибудь ты будешь знаменит, Рурк. Я это точно знаю. А я… Я простая девчонка из провинциального городка в Теннесси. После университета я пару лет буду преподавать в начальной школе, потом выйду замуж, рожу ребенка и, может быть, даже стану председателем ассоциации родителей и учителей.
– Но в этом нет ничего плохого! – удивился Рурк.
– Конечно, ничего плохого нет, – ответила Кэти. – Просто я хотела, чтобы ты знал, что меня ждет. Больше того, мне это нравится… Во всяком случае, именно такой жизнью я хотела бы жить. Но все дело в том, что тебе это не подходит.
– Но зачем заглядывать так далеко вперед? – возразил Рурк. – Почему не отложить важные решения на то время, когда действительно придется что-то решать? А пока это время не настало, мы могли бы встречаться и проводить время вместе. И потом, кто знает, как сложатся наши судьбы? Я ведь могу и не стать великим и знаменитым!
– Если мы будем продолжать встречаться, – тихо сказала Кэти, – я не выдержу и пересплю с тобой.
– Ну и что тут такого ужасного?
– Ничего ужасного, конечно, нет. Напротив, это было бы… Не договорив, она поцеловала его со сдержанной страстью, которую он привык ощущать в ней.
– Это было бы чудесно, – продолжила она, отдышавшись. – И мне очень, очень этого хочется, но я поклялась, что останусь девственницей до брака. И я не могу нарушить слово, поэтому я больше не могу с тобой встречаться.
Рурк не мог понять этого. Доводы Кэти казались ему глупыми, однако разубедить ее он так и не сумел. На протяжении нескольких недель Рурк был подавлен и болезненно реагировал даже на самые невинные реплики. Тодд, поняв, что готовый расцвести роман друга внезапно увял и засох, старался не докучать приятелю, однако в конце концов он решил, что надо вмешаться.
– Послушай, – сказал он Рурку, – будь мужчиной и возьми себя в руки. Что ты ходишь как в воду опущенный? Разве ты не знаешь, что лучшее лекарство от женщины – другая женщина?
Рурк, конечно, сорвался и наорал на приятеля, однако Тодду все же удалось убедить его в том, что предложенный им выход – единственно правильный. Рурк еще упирался, но Тодд практически силком вытащил его из комнаты и повел к «Джону». В тот вечер оба напились до чертиков и переспали с какими-то девчонками, чьих лиц наутро никак не могли припомнить.
Рурк так и не излечился от своей любви к Кэти, однако «взять себя в руки» ему в конце концов удалось – главным образом потому, что другого выхода у него просто не было. Много раз после этого он вспоминал ее слова и убеждался, насколько она была права. Правда, Рурк еще не достиг известности, однако все остальные предсказания Кэти сбылись с поразительной точностью. Она перестала встречаться с ним, а в конце семестра неожиданно перевелась в колледж, находившийся в Теннеси в нескольких милях от городка, где учился ее школьный приятель. В прощальном письме Рурк совершенно искренне пожелал Кэти всего самого лучшего. Она в ответ прислала ему совсем коротенькую открыточку, в которой обещала, что будет всегда следить за его успехами.
«Как только твоя книжка выйдет, – писала Кэти, – я куплю сразу полсотни экземпляров, раздам подругам и стану хвастаться, что когда-то я встречалась со знаменитым Рурком Слейдом». После ее отъезда Рурк с легкостью вернулся к жизни, которую они с Тоддом вели до того, – к жизни, в которой женщины занимали второе место после литературных занятий. И в ту ненастную осеннюю субботу, когда оба сидели за столиком в кафе «У Джона», именно девушке суждено было положить конец их разговору о жестоких и несправедливых придирках профессора Хедли. Рурк как раз советовал приятелю «наплевать и забыть», когда Тодд, сидевший лицом ко входу, внезапно поднял голову и сказал:
– Ты говоришь – это только его мнение… Что касается меня, то я совершенно уверен: та, что с краю, – настоящая красотка.
Быстро обернувшись через плечо, Рурк спросил.
– С какого краю?
– Ты что, ослеп? Я имею в виду ту, у которой кофточка сейчас лопнет.
– Действительно, она – ничего себе… – согласился Рурк Тодд улыбнулся девушке, и она улыбнулась в ответ.
– Привет, Кристи, – громко поздоровался Рурк.
– А, это ты?! Привет! – Кристи гак сильно растягивала гласные на южный манер, что казалось – вместо четырех слов она сказала по меньшей мере десять. – Как дела?
– Отлично. А у тебя?
– Лучше и быть не может.
Когда Рурк снова повернулся к Тодду, тот вполголоса бормотал ругательства в свой бокал с пивом.
– Сукин сын! Почему ты сразу мне не сказал?!
В ответ Рурк только улыбнулся и отхлебнул пива. Тодд продолжал с вожделением разглядывать Кристи.
– Какие ляжки! Какие буфера! Редкостная красотка. Слушай, я что-то не помню – разве ты с ней встречался? Когда?..
– Я с ней не встречался.
– Значит, она тебе никто? Просто знакомая? – продолжал допытываться Тодд.
– Что-то вроде того.
– Так я и поверил! – фыркнул Тодд. – Неужели ты ни разу на нее не залез?
– Я…
– А ну-ка, признавайся!
– Нет, мы никогда не спали вместе. Просто целовались на одной вечеринке. Честно сказать, тогда мы оба были здорово пьяны.
Тем временем Кристи и ее спутница остановились возле стола для пула. Рурк и Тодд надменно презирали эту примитивную разновидность бильярда, но сейчас оба ревниво следили за девушками. Вот Кристи, неумело сжав кий, низко наклонилась над столом. При этом в вырезе ее тонкой кофточки Тодду открылся такой вид, что он не выдержал и заскрипел зубами.
– Черт, ну и топография!..
– Подбери-ка слюни, дружище, – одернул его Рурк. – Не позорься.
Поднявшись из-за стола, он подошел к хохочущей группе игроков. Не обращая внимания на устремленные на него недовольные взгляды, Рурк взял Кристи под локоть и повел к их столику. Придвигая ей стул, он сказал:
– Познакомься, Кристи, это Тодд, мой близкий друг. Мы живем в одной комнате. Тодд, это Кристи.
– Привет, Кристи, рад познакомиться. Хочешь пива? – Тодд вежливо привстал.
– С удовольствием, – ответила Кристи, и Тодд махнул рукой Джону, давая ему знак принести очередную порцию пива и еще один бокал.
– Как насчет пиццы?
– Нет, спасибо.
Дождавшись, пока Тодд наполнит бокалы, Рурк сказал:
– Слушай, Крис, мне очень жаль, но я должен бежать. Ты не против, если я оставлю тебя с Тоддом? Честное слово – он совершенно безвредный!
Кристи обиженно надула губки, и Рурк невольно подумал, что если бы сейчас кто-то сфотографировал ее для рекламы помады «Л'Ореаль», успех товару был бы обеспечен.
– Но ведь сегодня суббота! – капризно возразила она. – Куда ты идешь?
– Меня ждут Гэтсби, Дейзи и вся шайка-лейка, – нашелся Рурк. – Извини, но мне действительно нужно идти. – Он кивнул в сторону приятеля:
– А если он будет плохо себя вести, скажи мне, и я его взгрею.
Кристи игриво поглядела на Тодда:
– Думаю, я сама отлично с ним справлюсь.
– Нисколько не сомневаюсь, – вставил свое слово Тодд. – Можешь начать прямо сейчас.
Залпом допив пиво, Рурк оставил их наедине. Лишь через несколько часов он вернулся в общежитие и деликатно постучал в дверь их с Тоддом комнаты.
– Кто там? – раздался в ответ голос приятеля.
– Можно войти?
– Валяй.
Тодд был один. Он валялся на своей подвесной койке, свесив босую ногу вниз. Пьян он был изрядно, однако все же ухитрился пробормотать:
– Спасибо, Ру… Рурк, ты настоящий друг. Где ты был все это время?..
– В библиотеке.
– Ну и как Гэтсби?
– Отлично. Кристи давно ушла?
– Минут десять назад. Ты точно рассчитал время.
– С тебя пиво, старина, учти.
– Учту. Кстати, Кристи спрашивала, кто они – эти твои друзья.
– Какие друзья?
– Я спросил то же самое, и представляешь, что она ответила? «Те, к которым он пошел».
– Ты что, шутишь?
– Клянусь, нет! Я абсолютно уверен – она понятия не имеет, что существует «Великий Гэтсби». Впрочем, какая разница?! Вот трахается твоя Кристи так, словно сама изобрела секс.
Подойдя к окну, Рурк не без труда распахнул перекосившиеся створки.
– То-то я смотрю, здесь пахнет, как в конюшне.
– Кстати, пока тебя не было, звонил твой любимый профессор.
– Хедли?
– Он самый. Проф просил тебе передать, что в восемь утра он занят и ваша встреча переносится на девять.
– Что ж, мне же лучше – не нужно будет вскакивать ни свет ни заря.
Тодд широко зевнул и повернулся к стенке.
– Еще раз спасибо за Кристи, – пробормотал он. – Давно я так не трахался… Спокойной ночи, старина.
5
После совещания, на котором им с Ноем пришлось присутствовать, Марис поехала домой одна. Войдя в подъезд, она остановилась у почтового ящика, чтобы забрать почту, и вдруг почувствовала сильнейшее желание спросить у консьержа, не обратил ли он внимания, когда Ной вернулся домой. Она, однако, никак не могла придумать, в какой форме задать этот щекотливый вопрос, чтобы не поставить себя и мужа в неловкое положение.
Через полчаса из ближайшего ресторана доставили тайский ужин. Машинально жуя каких-то моллюсков в остром соусе, Марис бегло просмотрела принесенную с собой рукопись и, отметив места, которые автору следовало переработать, отложила в сторону для отправки ведущему редактору. Затем она в последний раз перелистала свое расписание и убедилась, что, перекраивая его по-новому, не пропустила ни одной встречи, ни одной важной конференции, которую следовало перенести на будущую неделю. Расписание было в полном порядке, но Марис все же подумала, что, учитывая упрямый характер П.М.Э., четырех дней, которые она отвела на поездку в Джорджию, может ей не хватить. Ведь П.М.Э. даже не подозревал, что она собирается к нему в гости!..
Марис, однако, была совершенно уверена, что она должна действовать агрессивно, напористо, опережая события и не давая противнику опомниться. Даже простое соблюдение приличий могло бы поставить ее в заведомо проигрышное положение. Да, решила Марис, она поедет в Джорджию и встретится с ним вне зависимости от того, хочет он этого или нет.
И все же она до последнего тянула, откладывая неприятную обязанность позвонить П.М.Э. и уведомить его о своем приезде.
В конце концов Марис с тяжелым вздохом придвинула к себе аппарат, набрала номер, зарегистрированный ее определителем накануне ночью. Трубку взяли на пятом гудке.
– Алло?
– Говорит Марис Мадерли-Рид.
– Господи Иисусе!..
– Не «Господи Иисусе», а Марис Мадерли-Рид, – жестко повторила она.
На это П.М.Э. не сказал ничего, хотя она и ожидала какой-нибудь грубой реплики. Впрочем, его молчание было весьма красноречивым.
– Я подумала… – начала Марис и осеклась. Не так! Нельзя давать ему ни одной лазейки, ни одного повода для отказа. – Я решила приехать на Санта-Анну, чтобы лично встретиться с вами, – заявила она.
– Простите, что вы сказали?
– Я, кажется, говорю по-английски, а не по-китайски, – не без злорадства парировала Марис. – Или вы плохо слышите?
В трубке послышался какой то странный звук, который при желании можно было принять за сдавленный смешок.
– Два – ноль в вашу пользу, – проговорил наконец П.М.Э. – Вы сегодня в ударе, миссис Мадерли-Рид.
– Приятно, что вы меня оценили.
– Значит, вы решили приехать на Санта-Анну? – повторил он, не скрывая насмешки.
– Я решила и приеду.
– Должен сразу вас предупредить, мэм, вам здесь может не понравиться. Такие люди, как вы…
– Такие люди, как я?..
– …Такие люди, как вы, обычно отдыхают в более цивилизованной обстановке. Взять хотя бы такие острова, как Хилтонхед, Сент-Саймон, Амелия-Айленд…
– Я еду на Санта-Анну не отдыхать.
– А зачем же?
– Я хочу поговорить с вами…
– О чем? Я, кажется, вам уже все сказал.
– …Поговорить с вами один на один.
– О чем же мы будем говорить? О флоре и фауне морского побережья Джорджии?
– Мы будем говорить о вашей книге, мистер.
– Я не собираюсь ее продавать, мэм. Я вам уже сказал. Если вы забыли, могу повторить…
– Вы сказали, что у вас нет никакой книги – что вы ее еще не написали. Какое же утверждение истинно?
Марис почувствовала, что поймала его. Очередная долгая пауза свидетельствовала, что и П.М.Э. тоже это понял.
– Я буду у вас завтра вечером, – добавила Марис, спеша закрепить успех.
– Ваши деньги – вам и решать, как их потратить, – отозвался П.М.Э., впрочем, уже не так уверенно.
– Не могли бы вы посоветовать мне, в каком отеле… – В трубке раздались короткие гудки, и Марис, быстро нажав на рычаг, набрала номер еще раз.
– Алло? Это опять вы?..
– Я хотела только спросить, какой отель в Саванне вы могли бы мне порекомендовать.
– Отель «Гребаная стерва»!.. Это как раз по вашему характеру. – П.М.Э. снова бросил трубку, но Марис только рассмеялась. Как справедливо заметил ее отец, П.М.Э. возражал и возмущался излишне громко. Кроме того, он не знал Марис – не знал, что чем больше он будет артачиться, тем крепче станет ее решимость приехать и встретиться с ним.
Уложив на диван дорожную сумку, она начала собирать вещи в дорогу, когда телефон неожиданно зазвонил. Марис была совершенно уверена, что это звонит ее таинственный автор, успевший за этот короткий промежуток времени изобрести тысяча и одну причину, по которой ее приезд стал бы неудобен или невозможен. Приготовившись отразить его запоздалую атаку, она взяла трубку и сказала самым приветливым тоном:
– Я слушаю…
Но это оказался вовсе не П.М.Э. Мужской голос, звучавший с явным бруклинским акцентом, спросил Ноя.
– Его сейчас нет.
– Ла-адно, – озадаченно протянул мужчина. – Я только хотел спросить, что делать с ключом.
– С ключом? – удивилась Марис. – С каким ключом?!
– Вообще-то, мой рабочий день уже закончился, но тут дело такое… Видите ли, мистер Рид дал мне двадцатку сверху, чтобы я непременно доставил ему ключ сегодня. Ведь вы – его жена, верно?..
– Да, то есть… А вы уверены, что вы звоните тому мистеру Риду? Моего мужа зовут Ной, Ной Рид…
– Он самый и есть! – заверил ее голос в трубке. – Он еще книжками занимается, и всяким таким…
– Да, – медленно сказала Марис. – Это мой муж. Но я все равно не понимаю…
– Сейчас все объясню, хозяйка. Так вот, ваш муженек дал мне адрес в Челси и сказал…
– Какой адрес?! – перебила Марис, и мужчина назвал ей адрес дома на 22-й улице в Вест-Энде.
– Квартира 3-Б, хозяйка… Мистер Рид просил меня срочно поменять замок на двери, потому как он перевез туда кое-какие вещи. Я все сделал, только вчера я забыл отдать ему второй ключ, а он сказан, что ему обязательно нужен еще один комплект. Вот я и пообещал ему, что сегодня подвезу запасные ключи. – Мужчина откашлялся. – Короче-то говоря, я приехал, но квартира-то заперта, а управляющий домом куда-то отлучился. Правда, на двери висит записка с этим вот номером, только от того, что я вам позвонил, кажется, будет мало толку. Вы поймите меня правильно, хозяйка, не могу же я оставить ключи от квартиры мистера Рида соседям!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Целовалась Кэти самозабвенно и страстно, но дальше этого дело никогда не заходило. Вскоре выяснилось, что она воспитывалась в католической семье и строго придерживалась правил и установлений, вбитых ей в голову набожным отцом, приходским священником, и всем укладом маленького провинциального городка, из которого она была родом. Как Кэти однажды объяснила Рурку, она ляжет в постель только с человеком, про которого будет твердо знать: они поженятся и проживут вместе до конца жизни.
Рурк не мог не уважать ее принципов, но его разочарование было слишком глубоким.
Как-то вечером Кэти позвонила ему в общежитие и сказала, что только что дочитала «Гроздья гнева» и хотела бы встретиться, если он не занят. Рурк заехал за ней, и они отправились кататься на машине, а потом остановились на окраине университетского парка.
Кэти понравился роман. Может быть, поэтому ее поцелуи в тот день были особенно страстными. В конце концов она даже задрала свитер и положила его ладонь на свою обнаженную грудь. И если, лаская ее и чувствуя, как она откликается на его прикосновения, Рурк не испытал полного сексуального удовлетворения, этот опыт был, без сомнения, самым значительным в его жизни. Он был достаточно умен, чтобы понять: Кэти пожертвовала ради него чем-то очень дорогим и важным.
Это заставило его задуматься, уж не влюбился ли он всерьез.
А через неделю Кэти его бросила. Заливаясь слезами, она сообщила ему, что собирается возобновить отношения с юношей, которого любила (платонически) еще в средней школе.
Рурк был застигнут врасплох и не на шутку разозлился.
– Можно мне хотя бы спросить, почему ты так решила? – сердито поинтересовался он.
– Все очень просто, – ответила Кэти, хлюпая носом. – Когда-нибудь ты будешь знаменит, Рурк. Я это точно знаю. А я… Я простая девчонка из провинциального городка в Теннесси. После университета я пару лет буду преподавать в начальной школе, потом выйду замуж, рожу ребенка и, может быть, даже стану председателем ассоциации родителей и учителей.
– Но в этом нет ничего плохого! – удивился Рурк.
– Конечно, ничего плохого нет, – ответила Кэти. – Просто я хотела, чтобы ты знал, что меня ждет. Больше того, мне это нравится… Во всяком случае, именно такой жизнью я хотела бы жить. Но все дело в том, что тебе это не подходит.
– Но зачем заглядывать так далеко вперед? – возразил Рурк. – Почему не отложить важные решения на то время, когда действительно придется что-то решать? А пока это время не настало, мы могли бы встречаться и проводить время вместе. И потом, кто знает, как сложатся наши судьбы? Я ведь могу и не стать великим и знаменитым!
– Если мы будем продолжать встречаться, – тихо сказала Кэти, – я не выдержу и пересплю с тобой.
– Ну и что тут такого ужасного?
– Ничего ужасного, конечно, нет. Напротив, это было бы… Не договорив, она поцеловала его со сдержанной страстью, которую он привык ощущать в ней.
– Это было бы чудесно, – продолжила она, отдышавшись. – И мне очень, очень этого хочется, но я поклялась, что останусь девственницей до брака. И я не могу нарушить слово, поэтому я больше не могу с тобой встречаться.
Рурк не мог понять этого. Доводы Кэти казались ему глупыми, однако разубедить ее он так и не сумел. На протяжении нескольких недель Рурк был подавлен и болезненно реагировал даже на самые невинные реплики. Тодд, поняв, что готовый расцвести роман друга внезапно увял и засох, старался не докучать приятелю, однако в конце концов он решил, что надо вмешаться.
– Послушай, – сказал он Рурку, – будь мужчиной и возьми себя в руки. Что ты ходишь как в воду опущенный? Разве ты не знаешь, что лучшее лекарство от женщины – другая женщина?
Рурк, конечно, сорвался и наорал на приятеля, однако Тодду все же удалось убедить его в том, что предложенный им выход – единственно правильный. Рурк еще упирался, но Тодд практически силком вытащил его из комнаты и повел к «Джону». В тот вечер оба напились до чертиков и переспали с какими-то девчонками, чьих лиц наутро никак не могли припомнить.
Рурк так и не излечился от своей любви к Кэти, однако «взять себя в руки» ему в конце концов удалось – главным образом потому, что другого выхода у него просто не было. Много раз после этого он вспоминал ее слова и убеждался, насколько она была права. Правда, Рурк еще не достиг известности, однако все остальные предсказания Кэти сбылись с поразительной точностью. Она перестала встречаться с ним, а в конце семестра неожиданно перевелась в колледж, находившийся в Теннеси в нескольких милях от городка, где учился ее школьный приятель. В прощальном письме Рурк совершенно искренне пожелал Кэти всего самого лучшего. Она в ответ прислала ему совсем коротенькую открыточку, в которой обещала, что будет всегда следить за его успехами.
«Как только твоя книжка выйдет, – писала Кэти, – я куплю сразу полсотни экземпляров, раздам подругам и стану хвастаться, что когда-то я встречалась со знаменитым Рурком Слейдом». После ее отъезда Рурк с легкостью вернулся к жизни, которую они с Тоддом вели до того, – к жизни, в которой женщины занимали второе место после литературных занятий. И в ту ненастную осеннюю субботу, когда оба сидели за столиком в кафе «У Джона», именно девушке суждено было положить конец их разговору о жестоких и несправедливых придирках профессора Хедли. Рурк как раз советовал приятелю «наплевать и забыть», когда Тодд, сидевший лицом ко входу, внезапно поднял голову и сказал:
– Ты говоришь – это только его мнение… Что касается меня, то я совершенно уверен: та, что с краю, – настоящая красотка.
Быстро обернувшись через плечо, Рурк спросил.
– С какого краю?
– Ты что, ослеп? Я имею в виду ту, у которой кофточка сейчас лопнет.
– Действительно, она – ничего себе… – согласился Рурк Тодд улыбнулся девушке, и она улыбнулась в ответ.
– Привет, Кристи, – громко поздоровался Рурк.
– А, это ты?! Привет! – Кристи гак сильно растягивала гласные на южный манер, что казалось – вместо четырех слов она сказала по меньшей мере десять. – Как дела?
– Отлично. А у тебя?
– Лучше и быть не может.
Когда Рурк снова повернулся к Тодду, тот вполголоса бормотал ругательства в свой бокал с пивом.
– Сукин сын! Почему ты сразу мне не сказал?!
В ответ Рурк только улыбнулся и отхлебнул пива. Тодд продолжал с вожделением разглядывать Кристи.
– Какие ляжки! Какие буфера! Редкостная красотка. Слушай, я что-то не помню – разве ты с ней встречался? Когда?..
– Я с ней не встречался.
– Значит, она тебе никто? Просто знакомая? – продолжал допытываться Тодд.
– Что-то вроде того.
– Так я и поверил! – фыркнул Тодд. – Неужели ты ни разу на нее не залез?
– Я…
– А ну-ка, признавайся!
– Нет, мы никогда не спали вместе. Просто целовались на одной вечеринке. Честно сказать, тогда мы оба были здорово пьяны.
Тем временем Кристи и ее спутница остановились возле стола для пула. Рурк и Тодд надменно презирали эту примитивную разновидность бильярда, но сейчас оба ревниво следили за девушками. Вот Кристи, неумело сжав кий, низко наклонилась над столом. При этом в вырезе ее тонкой кофточки Тодду открылся такой вид, что он не выдержал и заскрипел зубами.
– Черт, ну и топография!..
– Подбери-ка слюни, дружище, – одернул его Рурк. – Не позорься.
Поднявшись из-за стола, он подошел к хохочущей группе игроков. Не обращая внимания на устремленные на него недовольные взгляды, Рурк взял Кристи под локоть и повел к их столику. Придвигая ей стул, он сказал:
– Познакомься, Кристи, это Тодд, мой близкий друг. Мы живем в одной комнате. Тодд, это Кристи.
– Привет, Кристи, рад познакомиться. Хочешь пива? – Тодд вежливо привстал.
– С удовольствием, – ответила Кристи, и Тодд махнул рукой Джону, давая ему знак принести очередную порцию пива и еще один бокал.
– Как насчет пиццы?
– Нет, спасибо.
Дождавшись, пока Тодд наполнит бокалы, Рурк сказал:
– Слушай, Крис, мне очень жаль, но я должен бежать. Ты не против, если я оставлю тебя с Тоддом? Честное слово – он совершенно безвредный!
Кристи обиженно надула губки, и Рурк невольно подумал, что если бы сейчас кто-то сфотографировал ее для рекламы помады «Л'Ореаль», успех товару был бы обеспечен.
– Но ведь сегодня суббота! – капризно возразила она. – Куда ты идешь?
– Меня ждут Гэтсби, Дейзи и вся шайка-лейка, – нашелся Рурк. – Извини, но мне действительно нужно идти. – Он кивнул в сторону приятеля:
– А если он будет плохо себя вести, скажи мне, и я его взгрею.
Кристи игриво поглядела на Тодда:
– Думаю, я сама отлично с ним справлюсь.
– Нисколько не сомневаюсь, – вставил свое слово Тодд. – Можешь начать прямо сейчас.
Залпом допив пиво, Рурк оставил их наедине. Лишь через несколько часов он вернулся в общежитие и деликатно постучал в дверь их с Тоддом комнаты.
– Кто там? – раздался в ответ голос приятеля.
– Можно войти?
– Валяй.
Тодд был один. Он валялся на своей подвесной койке, свесив босую ногу вниз. Пьян он был изрядно, однако все же ухитрился пробормотать:
– Спасибо, Ру… Рурк, ты настоящий друг. Где ты был все это время?..
– В библиотеке.
– Ну и как Гэтсби?
– Отлично. Кристи давно ушла?
– Минут десять назад. Ты точно рассчитал время.
– С тебя пиво, старина, учти.
– Учту. Кстати, Кристи спрашивала, кто они – эти твои друзья.
– Какие друзья?
– Я спросил то же самое, и представляешь, что она ответила? «Те, к которым он пошел».
– Ты что, шутишь?
– Клянусь, нет! Я абсолютно уверен – она понятия не имеет, что существует «Великий Гэтсби». Впрочем, какая разница?! Вот трахается твоя Кристи так, словно сама изобрела секс.
Подойдя к окну, Рурк не без труда распахнул перекосившиеся створки.
– То-то я смотрю, здесь пахнет, как в конюшне.
– Кстати, пока тебя не было, звонил твой любимый профессор.
– Хедли?
– Он самый. Проф просил тебе передать, что в восемь утра он занят и ваша встреча переносится на девять.
– Что ж, мне же лучше – не нужно будет вскакивать ни свет ни заря.
Тодд широко зевнул и повернулся к стенке.
– Еще раз спасибо за Кристи, – пробормотал он. – Давно я так не трахался… Спокойной ночи, старина.
5
После совещания, на котором им с Ноем пришлось присутствовать, Марис поехала домой одна. Войдя в подъезд, она остановилась у почтового ящика, чтобы забрать почту, и вдруг почувствовала сильнейшее желание спросить у консьержа, не обратил ли он внимания, когда Ной вернулся домой. Она, однако, никак не могла придумать, в какой форме задать этот щекотливый вопрос, чтобы не поставить себя и мужа в неловкое положение.
Через полчаса из ближайшего ресторана доставили тайский ужин. Машинально жуя каких-то моллюсков в остром соусе, Марис бегло просмотрела принесенную с собой рукопись и, отметив места, которые автору следовало переработать, отложила в сторону для отправки ведущему редактору. Затем она в последний раз перелистала свое расписание и убедилась, что, перекраивая его по-новому, не пропустила ни одной встречи, ни одной важной конференции, которую следовало перенести на будущую неделю. Расписание было в полном порядке, но Марис все же подумала, что, учитывая упрямый характер П.М.Э., четырех дней, которые она отвела на поездку в Джорджию, может ей не хватить. Ведь П.М.Э. даже не подозревал, что она собирается к нему в гости!..
Марис, однако, была совершенно уверена, что она должна действовать агрессивно, напористо, опережая события и не давая противнику опомниться. Даже простое соблюдение приличий могло бы поставить ее в заведомо проигрышное положение. Да, решила Марис, она поедет в Джорджию и встретится с ним вне зависимости от того, хочет он этого или нет.
И все же она до последнего тянула, откладывая неприятную обязанность позвонить П.М.Э. и уведомить его о своем приезде.
В конце концов Марис с тяжелым вздохом придвинула к себе аппарат, набрала номер, зарегистрированный ее определителем накануне ночью. Трубку взяли на пятом гудке.
– Алло?
– Говорит Марис Мадерли-Рид.
– Господи Иисусе!..
– Не «Господи Иисусе», а Марис Мадерли-Рид, – жестко повторила она.
На это П.М.Э. не сказал ничего, хотя она и ожидала какой-нибудь грубой реплики. Впрочем, его молчание было весьма красноречивым.
– Я подумала… – начала Марис и осеклась. Не так! Нельзя давать ему ни одной лазейки, ни одного повода для отказа. – Я решила приехать на Санта-Анну, чтобы лично встретиться с вами, – заявила она.
– Простите, что вы сказали?
– Я, кажется, говорю по-английски, а не по-китайски, – не без злорадства парировала Марис. – Или вы плохо слышите?
В трубке послышался какой то странный звук, который при желании можно было принять за сдавленный смешок.
– Два – ноль в вашу пользу, – проговорил наконец П.М.Э. – Вы сегодня в ударе, миссис Мадерли-Рид.
– Приятно, что вы меня оценили.
– Значит, вы решили приехать на Санта-Анну? – повторил он, не скрывая насмешки.
– Я решила и приеду.
– Должен сразу вас предупредить, мэм, вам здесь может не понравиться. Такие люди, как вы…
– Такие люди, как я?..
– …Такие люди, как вы, обычно отдыхают в более цивилизованной обстановке. Взять хотя бы такие острова, как Хилтонхед, Сент-Саймон, Амелия-Айленд…
– Я еду на Санта-Анну не отдыхать.
– А зачем же?
– Я хочу поговорить с вами…
– О чем? Я, кажется, вам уже все сказал.
– …Поговорить с вами один на один.
– О чем же мы будем говорить? О флоре и фауне морского побережья Джорджии?
– Мы будем говорить о вашей книге, мистер.
– Я не собираюсь ее продавать, мэм. Я вам уже сказал. Если вы забыли, могу повторить…
– Вы сказали, что у вас нет никакой книги – что вы ее еще не написали. Какое же утверждение истинно?
Марис почувствовала, что поймала его. Очередная долгая пауза свидетельствовала, что и П.М.Э. тоже это понял.
– Я буду у вас завтра вечером, – добавила Марис, спеша закрепить успех.
– Ваши деньги – вам и решать, как их потратить, – отозвался П.М.Э., впрочем, уже не так уверенно.
– Не могли бы вы посоветовать мне, в каком отеле… – В трубке раздались короткие гудки, и Марис, быстро нажав на рычаг, набрала номер еще раз.
– Алло? Это опять вы?..
– Я хотела только спросить, какой отель в Саванне вы могли бы мне порекомендовать.
– Отель «Гребаная стерва»!.. Это как раз по вашему характеру. – П.М.Э. снова бросил трубку, но Марис только рассмеялась. Как справедливо заметил ее отец, П.М.Э. возражал и возмущался излишне громко. Кроме того, он не знал Марис – не знал, что чем больше он будет артачиться, тем крепче станет ее решимость приехать и встретиться с ним.
Уложив на диван дорожную сумку, она начала собирать вещи в дорогу, когда телефон неожиданно зазвонил. Марис была совершенно уверена, что это звонит ее таинственный автор, успевший за этот короткий промежуток времени изобрести тысяча и одну причину, по которой ее приезд стал бы неудобен или невозможен. Приготовившись отразить его запоздалую атаку, она взяла трубку и сказала самым приветливым тоном:
– Я слушаю…
Но это оказался вовсе не П.М.Э. Мужской голос, звучавший с явным бруклинским акцентом, спросил Ноя.
– Его сейчас нет.
– Ла-адно, – озадаченно протянул мужчина. – Я только хотел спросить, что делать с ключом.
– С ключом? – удивилась Марис. – С каким ключом?!
– Вообще-то, мой рабочий день уже закончился, но тут дело такое… Видите ли, мистер Рид дал мне двадцатку сверху, чтобы я непременно доставил ему ключ сегодня. Ведь вы – его жена, верно?..
– Да, то есть… А вы уверены, что вы звоните тому мистеру Риду? Моего мужа зовут Ной, Ной Рид…
– Он самый и есть! – заверил ее голос в трубке. – Он еще книжками занимается, и всяким таким…
– Да, – медленно сказала Марис. – Это мой муж. Но я все равно не понимаю…
– Сейчас все объясню, хозяйка. Так вот, ваш муженек дал мне адрес в Челси и сказал…
– Какой адрес?! – перебила Марис, и мужчина назвал ей адрес дома на 22-й улице в Вест-Энде.
– Квартира 3-Б, хозяйка… Мистер Рид просил меня срочно поменять замок на двери, потому как он перевез туда кое-какие вещи. Я все сделал, только вчера я забыл отдать ему второй ключ, а он сказан, что ему обязательно нужен еще один комплект. Вот я и пообещал ему, что сегодня подвезу запасные ключи. – Мужчина откашлялся. – Короче-то говоря, я приехал, но квартира-то заперта, а управляющий домом куда-то отлучился. Правда, на двери висит записка с этим вот номером, только от того, что я вам позвонил, кажется, будет мало толку. Вы поймите меня правильно, хозяйка, не могу же я оставить ключи от квартиры мистера Рида соседям!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64