А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Новость о банковском ограблении докатилась до больницы? – Анна слабо кивнула, и Джек спросил: – Вы считаете, Делрей об этом узнал?Пожав плечами, она написала:«Не думаю, но он уже был взволнован. Он умер в беспокойстве».Джек промолчал, давая ей возможность развить свою мысль.«Вряд ли он узнал об ограблении, но он боялся того, что могут сделать Карл и Сесил. Он умер, беспокоясь из-за них, из-за банковского кредита, из-за того, что будет с ранчо. Еще он беспокоился за будущее Дэвида».– И конечно, за вас, – сказал Джек, перехватив ее взгляд. «Почему за меня? Делрей говорил с вами обо мне?» Она заволновалась – об этом можно было судить по тем двум жирным чертам, которыми Анна подчеркнула слова «обо мне».– Не очень много, Анна. Он просто намекнул мне, что, возможно, был к вам несправедлив.«Что значит несправедлив?» – сдвинув брови, написала она.– Ну… – Сам себя загнав в угол, он теперь не знал, что сказать. На самом деле Делрей этого не говорил. Он это только подразумевал, а Джек не мог приписать мертвому свои слова.Анна торопливо черкнула несколько слов и подтолкнула блокнот к Джеку. «Вы ничего об этом не знаете».– Я знаю, что он любил вас.Она вскочила и выбежала из кухни. Джек метнулся за ней, едва не перевернув свой стул. Выскочив в дверь, Анна закрыла ее за собой. Игнорируя намек, Джек вышел следом. Анна стояла на веранде, прислонившись щекой к одной из колонн.Взяв за плечи, Джек развернул ее к себе. Она сопротивлялась, но он не уступал.– Конечно, он любил вас, Анна, и ему не надо было говорить мне об этом. Каждый дурак мог об этом догадаться.Она что-то показала знаками.Джек беспомощно развел руками. Переключившись на знаковый алфавит, она изобразила слово «как?».– Как я узнал, что он вас любит? Потому что он не стал использовать ваши сложные обстоятельства.Анна ответила ему удивленным взглядом.– Ладно, я скажу. Он не стал выдвигать секс в качестве условия вашего пребывания в доме. Наверно, это можно объяснить робостью, высокой нравственностью и десятком других причин. Но я думаю, что Делрей слишком сильно вас любил, чтобы оскорблять предложением переспать с ним.Не качайте головой и не делайте вид, что не понимаете, о чем я говорю, поскольку я знаю, что главное вы уловили.Она отвернулась и крепко зажмурилась. Взяв ее за подбородок, Джек повернул ее лицо к себе. Она открыла глаза, но смотрела на него холодно, отстраненно.– Вы правы, это не мое дело. Но я ведь вижу, что вы делаете с собой.Ее злой взгляд сказал ему: «И что же?»– Вы вините себя за то, что не любили Делрея так, как он любил вас. – Он сжал ее плечи. – Не надо, Анна. Вам не в чем себя винить. Вы и так многое принесли в жертву. Ваше образование. Ваши занятия фотографией. Вашу светскую жизнь. Даже речь. Вы не могли ответить на его любовь. Он это знал. И любил еще больше за то, что вы оставались с ним.Сначала Анна, казалось, была готова спорить, но затем напряжение ее покинуло. Плечи поникли, мышцы лица расслабились, и написанное на нем высокомерие сменилось глубокой печалью. Она опустила глаза.Этот взмах ресниц неожиданно показался Джеку чрезвычайно сексуальным. И тут же в его сознании всплыл мысленный образ, который он весь день старался от себя отогнать. Теперь можно было его вспомнить.Она прибежала к нему в трейлер прямо с постели. Ночная сорочка, которая была на ней надета, отнюдь не предназначалась для обольщения – ни в коем случае. Но тем не менее она выглядела очень легкой, прямо-таки воздушной – как будто могла расплавиться от прикосновения. И под ней вряд ли было еще что-то надето.Джек не мог об этом думать, пока медсестра из больницы говорила по телефону о критическом состоянии Делрея. Потом Дэвид пролил молоко, Анна поспешила в больницу, а Джеку пришлось и выполнять работу на ранчо, и присматривать за Дэвидом, так что у него просто не было времени на такую роскошь, как воспоминания об Анне в ночной рубашке.Но теперь он мог позволить своему воображению разыграться и живо представлял себе, что именно находилось под просторной сорочкой. Из-за росы рубашка прилипла к ногам Анны, и поэтому женщина казалась особенно хрупкой и беззащитной. По сравнению с волосатыми ногами и грудью Джека ее кожа выглядела необыкновенно гладкой и нежной.Джек чувствовал себя словно горилла, нависшая над бабочкой.Сейчас это чувство к нему вернулось. Стоя рядом с Анной, он ощущал, как мягко вздымается и опускается ее грудь. Одно небольшое движение – и они прижмутся друг к другу. Собственно, даже этого не требуется – надо лишь слегка наклониться.В обществе любой другой женщины Джек не стал бы долго раздумывать. Инстинкт подсказал бы ему, когда нужно начинать любовную игру, когда целовать и когда раздевать. Как вести себя с на все согласными незнакомками, он знал. Вечером он укладывал их в постель, а утром оставлял, ощущая физическое облегчение и не испытывая никакой привязанности.В отношении Анны, однако, стандартные приемы обольщения не подходили. Анну он знал. Он знал ее семейные обстоятельства, знал ее семью, знал, как она уязвима сегодня ночью, и догадывался, как потом она будет ненавидеть его, если он этим воспользуется.Правда, это не был какой-то сиюминутный приступ похоти.Желание зародилось у Джека не сейчас, оно возникло в минуты их первой встречи и с тех пор все росло и росло. Долгое время он отказывался это признать – даже когда заметил, как она наблюдает за ним во время работы в загоне, даже когда понял, что эпизод в сарае кое-что для нее значит. Конечно, это ему льстит, но Джек не стал предпринимать никаких новых шагов, потому что… ну, потому что он не собирается здесь долго оставаться.И потому что он не отец Дэвиду.Самым большим препятствием, однако, был Делрей. Зная о его чувствах к Анне… Нет, ничего такого не могло бы случиться. Ни за что. Он не позволил бы себе завести интрижку, даже если бы Анна сама проявила инициативу.Но Делрея больше здесь не было, и Джеку отчаянно хотелось дотронуться до нее. Однако он сдержался. Ибо в этой ситуации возможно одно из двух – или она ответит ему и они, забыв обо всем, займутся сексом, или она скажет, чтобы он убирался вон, и пошлет Джека собирать вещи.В любом случае он проиграет.Поэтому он убрал руки с ее плеч – вернее, сначала опустил руки так, что они скользнули к запястьям, а потом сделал шаг назад. Она подняла голову. Едва ворочая языком, Джек сказал:– Шли бы вы в дом, Анна.По выражению его лица она должна была понять, что Джек блюдет ее интересы – ведь если она задержится еще на секунду, некое хрупкое равновесие нарушится и в один миг все может измениться. И если она не хочет, чтобы это случилось, ей надо немедленно уйти.Заколебавшись лишь на мгновение, Анна быстро отошла в сторону и исчезла в дверях.Глядя, как она уходит, Джек прошептал:– Делрей, на твоем месте я бы так не смог. 30 – Что это с ним такое? – Сидя на заднем сиденье угнанной машины, Конни Скэггс старалась держаться поближе к окну.В противоположном углу, скорчившись, сидел Майрон Хаттс.Его длинные ноги едва умещались в пространстве между передним и задним сиденьями. Колени поднимались едва ли не до подбородка.Глядя на ее отражение в зеркале заднего вида, Сесил сказал:– Он немножко не от мира сего, милая, вот и все. Но Карл говорит, что если к нему привыкнуть, то его странность перестаешь замечать. Верно, Карл?– Нуда, я именно так и говорил. – Карл, сгорбившись, сидел на пассажирском сиденье, воротник рубашки закрывал ему рот, в результате чего его бормотание казалось еще более неразборчивым.От него меня в дрожь бросает, – бесцеремонно заявила Конни, как будто Майрон не мог ее услышать. – Пусть он не прикасается ко мне своими противными белыми руками.– Он не будет тебя беспокоить, – заверил ее Сесил.– Я просто предупреждаю… – Она выдержала паузу, затем, сложив руки на животе, отвернулась от Майрона и стала смотреть в окно, хотя снаружи царила тьма и увидеть там ничего было нельзя.Все время разговора Майрон проспал, уронив голову на грудь. С нижней губы его стекала струйка слюны.Сесил хотел бы, чтобы Конни дружелюбнее вела себя по отношению к Майрону. Или по крайней мере держала бы свое мнение о нем при себе. Лишние разговоры сейчас ни к чему. Им и так придется провести вместе довольно много времени, что само по себе создает благоприятную почву для конфликтов. Если они не будут сдерживать взаимную антипатию, обстановка станет просто невыносимой. Карл и так уже не в духе.Сняв галстук и пиджак в полоску, в котором был в банке, он все же остался в костюмных брюках и начищенных до блеска ботинках. Сесил недоумевал, где он успел все это украсть.Одежда была явно с чужого плеча.Когда там, в банке, они заговорили, Сесил едва узнал своего брата без бакенбардов и с короткой прической. По плану они должны были встретиться там в строго определенное время. Маскировка, к которой прибег Карл, даже Сесила на секунду застала врасплох, так что оказалась очень эффективной. Никто не узнал бы беглого преступника в одетом с иголочки бизнесмене. Вот чем хорош Карл – он умеет все делать как надо.Но для человека, только что совершившего смелое ограбление банка, принесшее несколько сотен грандов, Гранд (жарг.) – тысяча долларов.

младший брат Сесила выглядел не слишком довольным. По идее, сейчас Карл должен испытывать душевный подъем, должен быть опьянен успехом, а вместо этого он весел, как могильщик. Это очень беспокоило Сесила, который по опыту знал, что такое настроение Карла ничего хорошего не предвещает.Надеясь предотвратить катастрофу, он попытался взбодрить брата, завязав с ним беседу.– Это вы взяли автозаправку?– А как ты думаешь? – пробормотал в ответ Карл.– Думаю, что это был ты. – Сесил шутливо ткнул его локтем в бок. – Такие номера очень даже в стиле моего брата. – Уже не так весело он добавил: – Как я понимаю, с тем ребенком у тебя не было выбора, да?Карл повернул голову и впился глазами в брата. Сесил нервно засмеялся.– Согласись, это было довольно пикантно – ну, что ты сделал с этой девочкой. Не то чтобы я не понимаю, отнюдь нет. Я имею в виду – теперь говорят, что с тем изнасилованием дело не в сексе, а в контроле над собой.Карл положил руку на спинку сиденья.– Так говорят?– Я слышал это в передаче «Тайны Америки». Ну, по Эйч-би-оу.– Не знаю. В местах не столь отдаленных мы не смотрели Эйч-би-оу.Сесил пожалел о том, что заговорил на эту тему.– Там показывали сюжет об этом изнасиловании и так сказали.– Ну, они не правы. Я засуну хрен в любую дырку, которую только смогу отыскать, и даже не подумаю о контроле над собой.– Это отвратительно! – подала голос Конни, Карл бросил взгляд на заднее сиденье:– С тобой разве разговаривают? Нет. По-моему, никто к тебе не обращался.– Конни, пожалуйста! – пытаясь предотвратить ссору, сказал Сесил. – Не мешай. Мы с Карлом разговариваем.– Я что, человек-невидимка? – раздраженно спросила она.– Нет, просто… Она прервала его:– Пока я здесь, я буду высказывать свое мнение.– О чем ты только думал, Сесил?Хотя эта перепалка разбудила Майрона, привела в еще большее раздражение Конни и испугала Сесила так, что он чуть не съехал с дороги, Сесил был даже рад, что Карл наконец взорвался. Больше не надо этого бояться. Теперь атмосфера начнет наконец очищаться. Тем не менее ему не особенно нравился тон, которым разговаривал с ним Карл.– Что же я такого сделал?– Что же я такого сделал? – передразнил его Карл. – Хотел бы я знать, когда в твою тупую башку пришла мысль привлечь ее к этому делу.– А почему ты меня не спросишь? – сказала Конни.– Потому что я спрашиваю своего брата.– Я могу говорить сама за себя!– Заткнись! – в один голос гаркнули братья. Окончательно проснувшись, Майрон принялся ковырять в правой ноздре.– Я встретил Конни в банке, – начал Сесил. – Ты ведь знаешь, что по пятницам я ходил туда снимать деньги со счета. Мы стали разговаривать. Каждую пятницу я там с ней виделся. А потом она появилась в гараже и попросила меня починить ее машину. То одно, то другое, и мы начали встречаться.– Мне плевать на твою личную жизнь, – презрительно произнес Карл. – Я хочу знать, зачем ты втравил в наше дело эту чертову бабу. Ты что, спятил? Мне это не нравится. Совсем не нравится. Ни капельки.Когда у Карла вот так блестят глаза, когда он произносит несколько фраз подряд, практически не разжимая губ, надо действовать быстро. Нервничая, Сесил сказал:– Конни говорила насчет того, как она ненавидит банк и своих коллег. Эти снобы все время подлизываются к боссам. Она мечтала отплатить им за то, что они обращались с ней как с грязью. И однажды ночью меня осенило.– Видение снизошло, что ли? – саркастически спросил Карл.– Можно сказать и так, – игнорируя его иронию, ответил Сесил. – Я начал ее дразнить, говоря что-то вроде: «Давай ограбим этот банк. Так ты им отомстишь». Ну и все в том же духе. Потом я уже не шутил, и она, зная это, согласилась: «Да, мы должны это сделать». Доволен?Карл снова злобно посмотрел на Конни и произнес, обращаясь к Сесилу:– Ты слепой дурак. Она тебя околпачила. Вот что случилось. Она трахалась с тобой, чтобы ты ее взял.– Уж поверь мне, Карл! – раздраженно отозвался Сесил. – Это не так. Она очень помогла. Ты думаешь, все прошло бы столь гладко, если бы не Конни? Она знала все изнутри, а нам это и было нужно. Ты сам видел, как она убила того копа.– И это натравило на нас погоню.– Это спасло твою шкуру! – с заднего сиденья крикнула Конни. – Он целился в тебя, ничтожество. Кроме того, не я виновата в том, что за нами погоня. Ты сам первый пролил кровь, когда убил того байкера. И этот жующий сопли придурок тоже убил.Карл искоса посмотрел на Сесила.– Кажется, братец, единственный, кто никого не убил, – это ты. Вот так и уходят от ответственности, верно?Сесил нажал на тормоза, и машина остановилась прямо посередине дороги. Это, правда, не представляло никакой опасности. По этой полосе щебенки, вьющейся среди густых сосновых лесов, никто не ездил. Дорога едва ли имела название или номер и наверняка не значилась на какой-либо карте. Как шутил Сесил, приготовленное им убежище спрятано в такой чащобе, что туда едва проникает солнечный свет.Теперь ему было не до шуток. Остановив машину, оскорбленный Сесил потребовал у Карла объяснений.– Я имею в виду, что каждый раз, когда у нас что-то не ладится, мне приходится стрелять, чтобы поправить дело, – презрительно бросил Карл и снова повернулся к Конни: – Донжуан когда-нибудь рассказывал тебе, как он обделался в Аркадельфии?– У меня случилась осечка! – высоким, тонким голосом воскликнул Сесил.– Это ты мне так говорил, а давая показания на суде, признался, что, когда тот тип пришел тебя брать, ты не смог нажать на спусковой крючок.– Мне так велел мой адвокат. Он заставил меня это сказать, Карл. У тебя был тот пламенный либерал-янки с косичкой – что, сильно тебе помогли его высокие идеалы? Мой посоветовал мне изобразить раскаяние, и я так и сделал.– Ну а я склонен верить тому, что ты говорил в суде. Стало быть, милый братец, ты отъявленный трус.Повернувшись на сиденье, Сесил схватил Карла за горло. Карл ткнул стволом пистолета в живот Сесилу.– Вы что, с ума сошли? – закричала Конни.Сесил откинулся назад, задыхаясь и потирая живот. Засмеявшись, Карл повесил пистолет обратно на пояс, затем перегнулся и сжал ладонями покрасневшее лицо Сесила.– Я тебя просто испытывал, старший брат. Хотел увидеть, есть ли у тебя порох в пороховницах. Бог свидетель – я доволен. Как ты на меня набросился! Ты видел это, Майрон?– Нуда, Карл.– Он помог бы нам в Такере справиться с этими подлыми ниггерами, верно, Майрон?– Конечно, Карл.– Вы все психи, вот что! – фыркнула Конни. Но она тоже смеялась, видя, что пар выпущен. – Полные психи!Карл слегка похлопал Сесила по щеке:– Ты в порядке, Сес?Сесил все еще пытался выровнять дыхание, но, чтобы не разочаровывать Карла, подал знак, что с ним все хорошо.– Тогда снова заводи эту колесницу и правь, старший братец, правь. Быстрее вези меня в свою хижину, чтобы я мог избавиться от этой проклятой одежды. В том, что касается моды, у нас с покойным Г.Р. Бейли разные вкусы.– Кто такой Г. Р. Бейли?– Это все в прошлом. И он, и его старушка, и ее толстенькая сестра, – сказал Карл. – Собственно, черт с ним, с прошлым. Меня интересует только будущее. Нам много чего надо сделать, Сес. И чем быстрее, тем лучше. Господи, как хорошо снова вернуться к делу!– Разумеется, Карл, – прохрипел Сесил. – Чертовски здорово, что братья Херболд опять вместе.Карл повернулся к Конни:– Я проголодался. Ты умеешь готовить?– Жри дерьмо и помирай!Снова засмеявшись, он хлопнул Сесила по плечу.– Не зря она тебе понравилась!Нигде так не соблюдаются традиции, как в том, что касается смерти. Даже если усопший был не в ладах с богом и людьми, все необходимые церемонии неуклонно выполняются. Смерть Делрея Корбетта не осталась не замеченной той общиной, в которой он жил.На следующее утро после его кончины местная газета поместила некролог, составленный по сведениям, которые от имени Анны предоставила Марджори Бейкер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40