Они-то и послужили Кайрику опорами, когда он спустился в ров.
– Попытайся добраться до ворот, – крикнул Келемвар Кайрику, когда вор достиг дна и начал взбираться на противоположный край, к стенам замка.
– Словно я сам не знаю, что делать, – пробурчал Кайрик себе под нос. – Этот мне Келемвар!
Подвесной мост был наполовину поднят. Массивные цепи, приводившие его в движение, заржавели и даже не скрипнули, когда Кайрик, выбравшись изо рва, начал взбираться по ним, используя громадные звенья как ступени. Вор поднялся выше, на крошащийся карниз, и, пройдя по нему, достиг края полуопущенного моста. Проскользнув в щель и спустившись с пятиметровой высоты, он оказался на земле по другую сторону стены. Мгновением позже Кайрик привел в действие подъемное устройство.
Мост с шумом и лязгом опустился на землю перед Келемваром, Адоном и Миднайт. Они привязали лошадей к столбам, возвышавшимся перед мостом, подобно часовым на посту, и захватили с собой только оружие и несколько факелов.
– Что-то мы слишком таимся, – съязвила Миднайт. – Может, стоит подождать, пока хозяева сами не пригласят нас войти?
Адон нашел замечание чародейки забавным. Келемвар – нет.
– Обойдемся без приглашений, – проворчал воин, вступив на мост. – Мы еще можем рассчитывать на какую-нибудь награду, если отыщем Кейтлан или ее госпожу.
Кайрик стоял в воротах, обнажив меч и ожидая, что какое-нибудь чудовище набросится на путников, вступивших в замок Килгрейв. Но все было тихо. Грохот опустившегося моста, казалось, не привлек внимания хозяев замка.
– Странно, – заметил вор, когда друзья присоединились к нему. – Может быть, в замке никого нет?
Келемвар нахмурил брови и отворил двери в первый огромный зал. В темноте трудно было что-нибудь различить – даже при свете факелов. Но вскоре стало ясно, что главный зал совершенно пуст, и компания, миновав его, двинулась дальше по одному из коридоров.
Они продвигались вглубь замка Килгрейв. По пути Кайрик заглядывал в боковые маленькие комнаты. Все они были похожи одна на другую: остатки сломанных столов подпирали стены, валялись обломки некогда царственных кресел и гниющие трупы животных, забредших сюда и околевших от голода или какой-нибудь болезни. Некоторые комнаты оказались совершенно пустыми.
Вдоль стен коридоров через каждые несколько метров стояли колонны из слоновой кости, украшенные золотом. Впрочем, в большинстве случаев золото с них давным-давно соскребли. Ковры, устилавшие коридоры, отсырели от влаги и разодрались, хотя узоры и материал, видимые даже сквозь налипшую грязь, свидетельствовали об их былой ценности. Прочные потолки и детали сложной лепнины на штукатурке были едва различимы, за исключением нескольких фрагментов. Сюжеты беспорядочно разбросанных картин являли миру битвы титанов либо их же восседающих на тронах из черепов безликих монархов. Друзьям ни разу не встретилась картина, изображающая что-то доброе и радостное.
После почти часового блуждания по замку им не удалось обнаружить ничего, что могло бы пролить свет на удивительное исчезновение девочки, и Кайрик высказал вслух то, что тревожило всех его спутников.
– Золото, – фыркнул он, и его слова гулко разнеслись по пустынным и темным коридорам.
– Да, – сказал Келемвар, морщась при упоминании их цели.
Неистовая дрожь охватила его тело, и воин напомнил себе, что поиски не закончились. Он еще может получить обещанную награду.
– Невообразимые богатства, невероятные приключения, – продолжал Кайрик, от нечего делать разминая руки и хрустя суставами пальцев.
– У меня уже ноги отваливаются, – тихо произнес Адон.
– По крайней мере, они у тебя еще есть, – напомнил ему Келемвар, и жрец сразу замолчал.
– Может быть, мы еще что-нибудь найдем, – наконец сказал Кайрик. – Должна же быть хоть какая-то награда за все наши труды.
– А ты не допускаешь мысли, что здесь до нас побывал еще кто-то? Мы зашли далеко, но пока не увидели ничего представляющего ценность, – сказала Миднайт, очертив факелом круг.
– Пока не увидели, – ответил вор. – Но мы осмотрели не весь замок.
Адон не согласился с ними:
– Если госпожу девочки держали здесь в заточении какие-нибудь негодяи, нам следует все-таки отыскать ее тело и должным образом предать его земле. Может быть, Кейтлан уже занимается этим.
– Тогда лучше разделиться на группы. Так мы сможем быстрее осмотреть замок. Адон и Миднайт обыщут нижние этажи, а мы с Кайриком – верхние, – распорядился Келемвар. – Надо получить хоть какую-нибудь награду за это путешествие, и я не уйду отсюда, пока мы не найдем что-нибудь ценное.
Поднявшись по лестнице, Келемвар и Кайрик отправились осматривать верхние этажи, надеясь отыскать Кейтлан или, на худой конец, какие-нибудь сокровища, спрятанные там, где прежде находились спальные покои богатого семейства, много лет назад построившего замок.
Адон и Миднайт спустились по спиральной лестнице в подземелье, ощущая, как холодеет воздух. Когда они миновали последнюю лестничную площадку и вошли в маленькую комнатку у подножия лестницы, Адон, шедший сзади, испуганно вскрикнул. Потайная дверь внезапно опустилась, защемив широкий рукав одежды священнослужителя и заставив Адона остановиться. Одновременно с двух сторон на жреца надвигались две другие двери, грозя пронзить его длинными шипами.
Рванув рукав, священнослужитель освободился прежде, чем двери сомкнулись, но он и Миднайт оказались по разные стороны громадных створок. Адон посмотрел на оборванный рукав, ощутив мимолетное сожаление, и бросился помогать Миднайт, которая пыталась открыть двери.
– Кел! Кайрик! – закричал Адон.
Миднайт знала, что криков священнослужителя не услышат – по крайней мере, их товарищи. Оставив бесплодные попытки, она повернулась и удивилась, увидев еще одну тяжелую деревянную дверь, преграждавшую ей путь. Несколько мгновений назад этого препятствия не было. За дверью послышался скрежет и чей-то крик.
– Кейтлан? – крикнула чародейка. – Кейтлан, это ты?
Миднайт подскочила ближе к двери и попыталась разобрать неясные звуки. Внезапно дверь исчезла, освободив проход в длинный пустой коридор. Крики умолкли.
Миднайт тряхнула головой:
– Адон, подожди здесь, а я погляжу, куда ведет коридор.
Но, обернувшись, она увидела, что жрец тоже куда-то исчез.
* * *
Келемвар и Кайрик нашли, что на верхних этажах замка царит такой же хаос, как и на нижних. Удивляло то, что в стенах отсутствовали окна. Достигнув самого верхнего этажа, друзья не повстречали ни единого отверстия, ведущего наружу, и каждое помещение, в которое они входили, во всем походило на предыдущее: пустое либо заполненное разбитой мебелью и изодранными в клочья коврами.
В одной комнате они обнаружили огромный сундук с заржавевшей крышкой. Обнажив меч, Келемвар разбил замок. Вдвоем с Кайриком они подняли крышку, но тут же отскочили назад – наградой за их старания стал тлетворный запах, исходивший от найденных «сокровищ». Внутри оказалась куча крысиных трупов. От соприкосновения с воздухом крысиные тельца начали быстро разлагаться; мертвая плоть превращалась в отвратительную мягкую массу, сползавшую с раздавленных скелетов.
Когда Кайрик и Келемвар вышли обратно в коридор, воин почувствовал, что мускулы его напряглись, и боль охватила все тело.
– Здесь ничего нет! – выкрикнул он. Бросив факел на пол, он в отчаянии закрыл лицо руками: – Уходи отсюда, Кайрик! Оставь меня!
– Что ты такое говоришь?
– Девочка, наверное, все время лгала нам. Оставь мне лошадь, забирай остальных и уезжайте, – сказал Келемвар.
– Ты, должно быть, шутишь! – удивился Кайрик.
Келемвар повернулся к вору спиной:
– Никакой награды мы здесь не найдем! Здесь ничего нет! Я отказываюсь от поисков.
Кайрик почувствовал какое-то странное движение под ногами. Он посмотрел вниз и увидел, как изодранный ковер вдруг начал оживать; его яркие узоры с неимоверной скоростью распространялись по коридору в обоих направлениях. Помолодевший ковер, казалось, врастал в пол, расползался по стенам и покрывал потолок.
Коридор затрясся, словно началось землетрясение. Обломок стены рухнул на Келемвара и Кайрика, но доспехи приняли удар на себя, и друзья успели защитить свои лица. Вдруг ковер задвигался, словно ожил. Чьи-то огромные, мощные руки использовали его в качестве перчатки. Коварная ткань явно возымела намерение сцапать воинов и выдавить из них жизнь.
Кайрик ощутил острую боль, когда могучие лапы ковра схватили его, грозя разорвать на части. Вор молниеносно полоснул по ковру обнаженным клинком.
– Проклятье, Кел, сделай же что-нибудь!
Но воин стоял на месте словно завороженный, по-прежнему закрывая лицо руками. Многочисленные щупальца оплели Келемвара.
– Кейтлан солгала, – стонал Келемвар, трясясь и бледнея. – Награды не будет…
Затем воин издал страшный вопль. Он рванул застежку на плече, латы с груди упали, кольчуга под ними разорвалась пополам. Кайрику показалось, что из груди Келемвара торчат ребра. Келемвар чуть не упал, зацепившись ногой за одну из дыр в ковре, сделанных Кайриком, и кинулся в сторону лестницы. Плоть, обтягивающая его, словно взорвалась, и на свет появилось существо со сверкающими зелеными глазами и черной как смоль шкурой.
* * *
Черный Властелин удовлетворенно улыбался. Он долго ждал того дня, когда сможет испытать мощь амулета и помериться силами с так называемыми заступниками Мистры. Его ожидания были вознаграждены. Бэйн видел угодивших в ловушку пришельцев, мог наслать на них колдовские чары и разорвать на части их души.
Мистра продолжала неистовую борьбу со своими оковами. Близость медальона, казалось, привела ее в бешенство.
– Скоро медальон будет здесь, – сказал Бэйн, повернувшись к богине. – И станет моим, – рассмеялся он, запрокинув голову.
Мистра прекратила борьбу, и ее смех присоединился к бешеному хохоту Бэйна.
– Ты что, сошла с ума? – поинтересовался Черный Властелин, разом перестав смеяться и подходя ближе к плененной богине. – Твои «спасители» даже не знают, зачем они в этом замке. Они не представляют, с какой силой встретятся здесь, а о преданности тебе речь вообще не идет. Одного лишь золота жаждут их сердца!
Мистра лишь улыбнулась, язычки голубого пламени побежали по ее облакообразной сущности.
– Не только золота, – возразила богиня и замолчала.
Бэйн стоял не дальше чем в шаге от богини Магии и пристально разглядывал ее постоянно изменяющуюся форму.
– Хайкешар собьет с тебя спесь, – пообещал бог, но в глубине души он все же боялся, что Мистра что-то скрыла от него, – скажем, еще какой-нибудь тайник с волшебной силой.
Поверхность волшебного озерца вдруг закипела, привлекая внимание Бэйна.
Черный Властелин взглянул на бурлящую воду, и зловещая улыбка появилась на его уродливом лице.
– Твоих мнимых спасителей следует вознаградить за их усилия, как ты считаешь?
Вытянув руки над водой, Бэйн начал творить чары. Внезапная вспышка света вырвалась из его ладоней, и шесть маленьких молний разлетелись по комнате. Одновременно молнии вонзили свои жала в бренное тело бога, заставив его вскрикнуть от боли.
– Да, магия стала совершенно непредсказуемой, с тех пор как мы покинули небеса, – проворчал Черный Властелин, потирая обожженные места. – Присоединяйся ко мне, Мистра, и мы вновь обуздаем волшебство.
Богиня Магии не отвечала.
– Ерунда, – сказал Бэйн, вновь начиная творить чары. – Магический хаос причинил нам, богам, гораздо меньше вреда, чем твоим смертным последователям. В конце концов я добьюсь успеха.
Бэйн произнес заклинание, и на этот раз его усилия увенчались успехом. Вода нагрелась, дошла до кипения, затем превратилась в пар и снова стала сверкающей прозрачной жидкостью. Отразившиеся в воде образы изменились, и Бэйн с интересом принялся смотреть следующий акт задуманной им постановки. Он опустил свою перчатку в водоем, давая ей наполниться водой.
– Они пришли сюда за золотом и славой. Что ж, они получат желаемое. Пусть их сердца насытятся, хотя это может погубить их!
* * *
Зверь, который некогда был Келемваром, полагаясь на нюх, мягкой поступью пробирался сквозь лес сказочной красоты. Вокруг царил знакомый запах росы, а влажная земля под лапами казалась мягкой и наполненной жизнью. Великолепный, льющийся сверху солнечный свет согревал и успокаивал животное, остановившееся, чтобы обнюхать след, оставленный раненой ланью. Затем зверь продолжил свой путь.
Деревья макушками упирались в небеса, и их ветви, покрытые янтарной листвой, колыхались от дуновений нежного ветерка, ласкавшего мягкий мех животного.
Но что-то было не так.
Черный леопард выскочил на поляну. Впереди возникли предметы, распознать которые ограниченный ум животного не мог. Они не выросли из земли, не свалились с неба. Их разместил здесь человек. Назначение предметов заинтересовало зверя, несмотря на скромные возможности его разума.
Внезапная острая боль пронзила животное; сохранять равновесие и двигаться стало очень трудно.
Леопард зарычал и запрокинул голову назад, когда чьи-то когти вонзились в его плоть изнутри. Грудная клетка раскрылась, и ребра выглянули наружу. Зверь издал протяжный, ужасающий стон, голова его раскололась, и сильные, мускулистые руки прорвались сквозь разорвавшуюся шкуру.
Прежде чем попытаться встать, Келемвар осмотрел свое тело. Куски леопардовой плоти еще висели на нем, и Келемвар принялся яростно срывать ненавистные воспоминания о родовом проклятии, которое он вынужден был носить. Теперь кожа его была гладкой и чистой, как у младенца, но Келемвар знал, что пройдет лишь несколько минут, и мягкие волоски, которые обычно покрывали ее, снова начнут появляться на прежних местах.
На сей раз, превращение вызвал отказ от похода, решил Келемвар. Без награды наполненный опасностями поход с Кейтлан потерял смысл. Проклятие напомнило о себе, и превращение в леопарда стало наказанием.
На поляне Келемвар нашел свою одежду и меч. Липкие от сырости кожаные одеяния породили желание выкинуть их, однако это было бы глупо.
Келемвар не помнил, как очутился на этой поляне, которая, казалось, находилась далеко от замка Килгрейв. Такие леса не росли на равнинах северного Кормира. Скорее лес напоминал заколдованную чащу из рыцарского романа, в котором благородные герои отстаивают свою честь на турнирах и где всегда побеждает любовь.
Улыбка растеклась по лицу Келемвара, и обычно тщательно отгоняемые воспоминания нахлынули на него. Они обретали плоть, кружа, словно танцовщицы на мраморном подиуме, переливались мягкими голубыми и розовыми тонами, – и перед взором воина возникла обширная библиотека. В детстве Келемвару запрещали посещать библиотеку родового замка Лайонсбейнов без сопровождения кого-либо из взрослых. И даже тогда ему разрешали читать лишь военные и исторические тексты. Рыцарские романы и книги о приключениях хранились на самой верхней полке, и только его отец мог достать их.
Теперь, глядя в прошлое, Келемвар задавался вопросом: почему все эти книги стояли так высоко? Разве могли подобные утонченные сюжеты захватить его отца, грубого, недалекого человека? Нет, книги, должно быть, принадлежали матери Келемвара, скончавшейся при его родах.
Изредка, нарушая отцовский запрет, Келемвар под покровом ночи прокрадывался в библиотеку, строил лестницу из стульев и добирался-таки до удивительных и желанных томов. Келемвар верил, что пыльные, запретные книги – его личное богатство, которое отец даже в самом сильном приступе гнева не сможет у него отнять. В этих книгах мальчик находил рассказы о сказочных приключениях и подвигах, из этих книг он узнавал о прекрасных и удивительных землях и мечтал однажды увидеть их.
Убив своего отца и скрываясь после в лесу, Келемвар черпал из книжных историй силы – и надежду. Когда-нибудь он тоже станет героем, а не зверем, убившим собственную семью.
Вот и сейчас вокруг воина выросла библиотека. С огромными полками, заполненными удивительными описаниями жизней рыцарей, чьи имена и подвиги вошли в легенды. Несколько книг, вылетевших в центр образованного библиотекой круга, раскрылись перед Келемваром, являя ему его же сокровенные мечты.
Неоднократно имя Келемвара упоминалось в рассказах, повествовавших о доблести и геройстве. Но перечисленные в этих историях события в действительности не происходили. «Может быть, это пророчество, – думал Келемвар, читая историю, в которой он спасал Королевства. – Нет, – вздохнул он. – Никакая плата не снимет с меня проклятия. Если мне не платят сполна за работу, которую я выполняю не для себя, я становлюсь зверем».
Прочитанные строки – пророчества и размышления о проклятии Лайонсбейнов – всецело завладели вниманием Келемвара, и он не замечал перемен, происходящих вокруг, пока рядом не прозвучал хорошо знакомый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Попытайся добраться до ворот, – крикнул Келемвар Кайрику, когда вор достиг дна и начал взбираться на противоположный край, к стенам замка.
– Словно я сам не знаю, что делать, – пробурчал Кайрик себе под нос. – Этот мне Келемвар!
Подвесной мост был наполовину поднят. Массивные цепи, приводившие его в движение, заржавели и даже не скрипнули, когда Кайрик, выбравшись изо рва, начал взбираться по ним, используя громадные звенья как ступени. Вор поднялся выше, на крошащийся карниз, и, пройдя по нему, достиг края полуопущенного моста. Проскользнув в щель и спустившись с пятиметровой высоты, он оказался на земле по другую сторону стены. Мгновением позже Кайрик привел в действие подъемное устройство.
Мост с шумом и лязгом опустился на землю перед Келемваром, Адоном и Миднайт. Они привязали лошадей к столбам, возвышавшимся перед мостом, подобно часовым на посту, и захватили с собой только оружие и несколько факелов.
– Что-то мы слишком таимся, – съязвила Миднайт. – Может, стоит подождать, пока хозяева сами не пригласят нас войти?
Адон нашел замечание чародейки забавным. Келемвар – нет.
– Обойдемся без приглашений, – проворчал воин, вступив на мост. – Мы еще можем рассчитывать на какую-нибудь награду, если отыщем Кейтлан или ее госпожу.
Кайрик стоял в воротах, обнажив меч и ожидая, что какое-нибудь чудовище набросится на путников, вступивших в замок Килгрейв. Но все было тихо. Грохот опустившегося моста, казалось, не привлек внимания хозяев замка.
– Странно, – заметил вор, когда друзья присоединились к нему. – Может быть, в замке никого нет?
Келемвар нахмурил брови и отворил двери в первый огромный зал. В темноте трудно было что-нибудь различить – даже при свете факелов. Но вскоре стало ясно, что главный зал совершенно пуст, и компания, миновав его, двинулась дальше по одному из коридоров.
Они продвигались вглубь замка Килгрейв. По пути Кайрик заглядывал в боковые маленькие комнаты. Все они были похожи одна на другую: остатки сломанных столов подпирали стены, валялись обломки некогда царственных кресел и гниющие трупы животных, забредших сюда и околевших от голода или какой-нибудь болезни. Некоторые комнаты оказались совершенно пустыми.
Вдоль стен коридоров через каждые несколько метров стояли колонны из слоновой кости, украшенные золотом. Впрочем, в большинстве случаев золото с них давным-давно соскребли. Ковры, устилавшие коридоры, отсырели от влаги и разодрались, хотя узоры и материал, видимые даже сквозь налипшую грязь, свидетельствовали об их былой ценности. Прочные потолки и детали сложной лепнины на штукатурке были едва различимы, за исключением нескольких фрагментов. Сюжеты беспорядочно разбросанных картин являли миру битвы титанов либо их же восседающих на тронах из черепов безликих монархов. Друзьям ни разу не встретилась картина, изображающая что-то доброе и радостное.
После почти часового блуждания по замку им не удалось обнаружить ничего, что могло бы пролить свет на удивительное исчезновение девочки, и Кайрик высказал вслух то, что тревожило всех его спутников.
– Золото, – фыркнул он, и его слова гулко разнеслись по пустынным и темным коридорам.
– Да, – сказал Келемвар, морщась при упоминании их цели.
Неистовая дрожь охватила его тело, и воин напомнил себе, что поиски не закончились. Он еще может получить обещанную награду.
– Невообразимые богатства, невероятные приключения, – продолжал Кайрик, от нечего делать разминая руки и хрустя суставами пальцев.
– У меня уже ноги отваливаются, – тихо произнес Адон.
– По крайней мере, они у тебя еще есть, – напомнил ему Келемвар, и жрец сразу замолчал.
– Может быть, мы еще что-нибудь найдем, – наконец сказал Кайрик. – Должна же быть хоть какая-то награда за все наши труды.
– А ты не допускаешь мысли, что здесь до нас побывал еще кто-то? Мы зашли далеко, но пока не увидели ничего представляющего ценность, – сказала Миднайт, очертив факелом круг.
– Пока не увидели, – ответил вор. – Но мы осмотрели не весь замок.
Адон не согласился с ними:
– Если госпожу девочки держали здесь в заточении какие-нибудь негодяи, нам следует все-таки отыскать ее тело и должным образом предать его земле. Может быть, Кейтлан уже занимается этим.
– Тогда лучше разделиться на группы. Так мы сможем быстрее осмотреть замок. Адон и Миднайт обыщут нижние этажи, а мы с Кайриком – верхние, – распорядился Келемвар. – Надо получить хоть какую-нибудь награду за это путешествие, и я не уйду отсюда, пока мы не найдем что-нибудь ценное.
Поднявшись по лестнице, Келемвар и Кайрик отправились осматривать верхние этажи, надеясь отыскать Кейтлан или, на худой конец, какие-нибудь сокровища, спрятанные там, где прежде находились спальные покои богатого семейства, много лет назад построившего замок.
Адон и Миднайт спустились по спиральной лестнице в подземелье, ощущая, как холодеет воздух. Когда они миновали последнюю лестничную площадку и вошли в маленькую комнатку у подножия лестницы, Адон, шедший сзади, испуганно вскрикнул. Потайная дверь внезапно опустилась, защемив широкий рукав одежды священнослужителя и заставив Адона остановиться. Одновременно с двух сторон на жреца надвигались две другие двери, грозя пронзить его длинными шипами.
Рванув рукав, священнослужитель освободился прежде, чем двери сомкнулись, но он и Миднайт оказались по разные стороны громадных створок. Адон посмотрел на оборванный рукав, ощутив мимолетное сожаление, и бросился помогать Миднайт, которая пыталась открыть двери.
– Кел! Кайрик! – закричал Адон.
Миднайт знала, что криков священнослужителя не услышат – по крайней мере, их товарищи. Оставив бесплодные попытки, она повернулась и удивилась, увидев еще одну тяжелую деревянную дверь, преграждавшую ей путь. Несколько мгновений назад этого препятствия не было. За дверью послышался скрежет и чей-то крик.
– Кейтлан? – крикнула чародейка. – Кейтлан, это ты?
Миднайт подскочила ближе к двери и попыталась разобрать неясные звуки. Внезапно дверь исчезла, освободив проход в длинный пустой коридор. Крики умолкли.
Миднайт тряхнула головой:
– Адон, подожди здесь, а я погляжу, куда ведет коридор.
Но, обернувшись, она увидела, что жрец тоже куда-то исчез.
* * *
Келемвар и Кайрик нашли, что на верхних этажах замка царит такой же хаос, как и на нижних. Удивляло то, что в стенах отсутствовали окна. Достигнув самого верхнего этажа, друзья не повстречали ни единого отверстия, ведущего наружу, и каждое помещение, в которое они входили, во всем походило на предыдущее: пустое либо заполненное разбитой мебелью и изодранными в клочья коврами.
В одной комнате они обнаружили огромный сундук с заржавевшей крышкой. Обнажив меч, Келемвар разбил замок. Вдвоем с Кайриком они подняли крышку, но тут же отскочили назад – наградой за их старания стал тлетворный запах, исходивший от найденных «сокровищ». Внутри оказалась куча крысиных трупов. От соприкосновения с воздухом крысиные тельца начали быстро разлагаться; мертвая плоть превращалась в отвратительную мягкую массу, сползавшую с раздавленных скелетов.
Когда Кайрик и Келемвар вышли обратно в коридор, воин почувствовал, что мускулы его напряглись, и боль охватила все тело.
– Здесь ничего нет! – выкрикнул он. Бросив факел на пол, он в отчаянии закрыл лицо руками: – Уходи отсюда, Кайрик! Оставь меня!
– Что ты такое говоришь?
– Девочка, наверное, все время лгала нам. Оставь мне лошадь, забирай остальных и уезжайте, – сказал Келемвар.
– Ты, должно быть, шутишь! – удивился Кайрик.
Келемвар повернулся к вору спиной:
– Никакой награды мы здесь не найдем! Здесь ничего нет! Я отказываюсь от поисков.
Кайрик почувствовал какое-то странное движение под ногами. Он посмотрел вниз и увидел, как изодранный ковер вдруг начал оживать; его яркие узоры с неимоверной скоростью распространялись по коридору в обоих направлениях. Помолодевший ковер, казалось, врастал в пол, расползался по стенам и покрывал потолок.
Коридор затрясся, словно началось землетрясение. Обломок стены рухнул на Келемвара и Кайрика, но доспехи приняли удар на себя, и друзья успели защитить свои лица. Вдруг ковер задвигался, словно ожил. Чьи-то огромные, мощные руки использовали его в качестве перчатки. Коварная ткань явно возымела намерение сцапать воинов и выдавить из них жизнь.
Кайрик ощутил острую боль, когда могучие лапы ковра схватили его, грозя разорвать на части. Вор молниеносно полоснул по ковру обнаженным клинком.
– Проклятье, Кел, сделай же что-нибудь!
Но воин стоял на месте словно завороженный, по-прежнему закрывая лицо руками. Многочисленные щупальца оплели Келемвара.
– Кейтлан солгала, – стонал Келемвар, трясясь и бледнея. – Награды не будет…
Затем воин издал страшный вопль. Он рванул застежку на плече, латы с груди упали, кольчуга под ними разорвалась пополам. Кайрику показалось, что из груди Келемвара торчат ребра. Келемвар чуть не упал, зацепившись ногой за одну из дыр в ковре, сделанных Кайриком, и кинулся в сторону лестницы. Плоть, обтягивающая его, словно взорвалась, и на свет появилось существо со сверкающими зелеными глазами и черной как смоль шкурой.
* * *
Черный Властелин удовлетворенно улыбался. Он долго ждал того дня, когда сможет испытать мощь амулета и помериться силами с так называемыми заступниками Мистры. Его ожидания были вознаграждены. Бэйн видел угодивших в ловушку пришельцев, мог наслать на них колдовские чары и разорвать на части их души.
Мистра продолжала неистовую борьбу со своими оковами. Близость медальона, казалось, привела ее в бешенство.
– Скоро медальон будет здесь, – сказал Бэйн, повернувшись к богине. – И станет моим, – рассмеялся он, запрокинув голову.
Мистра прекратила борьбу, и ее смех присоединился к бешеному хохоту Бэйна.
– Ты что, сошла с ума? – поинтересовался Черный Властелин, разом перестав смеяться и подходя ближе к плененной богине. – Твои «спасители» даже не знают, зачем они в этом замке. Они не представляют, с какой силой встретятся здесь, а о преданности тебе речь вообще не идет. Одного лишь золота жаждут их сердца!
Мистра лишь улыбнулась, язычки голубого пламени побежали по ее облакообразной сущности.
– Не только золота, – возразила богиня и замолчала.
Бэйн стоял не дальше чем в шаге от богини Магии и пристально разглядывал ее постоянно изменяющуюся форму.
– Хайкешар собьет с тебя спесь, – пообещал бог, но в глубине души он все же боялся, что Мистра что-то скрыла от него, – скажем, еще какой-нибудь тайник с волшебной силой.
Поверхность волшебного озерца вдруг закипела, привлекая внимание Бэйна.
Черный Властелин взглянул на бурлящую воду, и зловещая улыбка появилась на его уродливом лице.
– Твоих мнимых спасителей следует вознаградить за их усилия, как ты считаешь?
Вытянув руки над водой, Бэйн начал творить чары. Внезапная вспышка света вырвалась из его ладоней, и шесть маленьких молний разлетелись по комнате. Одновременно молнии вонзили свои жала в бренное тело бога, заставив его вскрикнуть от боли.
– Да, магия стала совершенно непредсказуемой, с тех пор как мы покинули небеса, – проворчал Черный Властелин, потирая обожженные места. – Присоединяйся ко мне, Мистра, и мы вновь обуздаем волшебство.
Богиня Магии не отвечала.
– Ерунда, – сказал Бэйн, вновь начиная творить чары. – Магический хаос причинил нам, богам, гораздо меньше вреда, чем твоим смертным последователям. В конце концов я добьюсь успеха.
Бэйн произнес заклинание, и на этот раз его усилия увенчались успехом. Вода нагрелась, дошла до кипения, затем превратилась в пар и снова стала сверкающей прозрачной жидкостью. Отразившиеся в воде образы изменились, и Бэйн с интересом принялся смотреть следующий акт задуманной им постановки. Он опустил свою перчатку в водоем, давая ей наполниться водой.
– Они пришли сюда за золотом и славой. Что ж, они получат желаемое. Пусть их сердца насытятся, хотя это может погубить их!
* * *
Зверь, который некогда был Келемваром, полагаясь на нюх, мягкой поступью пробирался сквозь лес сказочной красоты. Вокруг царил знакомый запах росы, а влажная земля под лапами казалась мягкой и наполненной жизнью. Великолепный, льющийся сверху солнечный свет согревал и успокаивал животное, остановившееся, чтобы обнюхать след, оставленный раненой ланью. Затем зверь продолжил свой путь.
Деревья макушками упирались в небеса, и их ветви, покрытые янтарной листвой, колыхались от дуновений нежного ветерка, ласкавшего мягкий мех животного.
Но что-то было не так.
Черный леопард выскочил на поляну. Впереди возникли предметы, распознать которые ограниченный ум животного не мог. Они не выросли из земли, не свалились с неба. Их разместил здесь человек. Назначение предметов заинтересовало зверя, несмотря на скромные возможности его разума.
Внезапная острая боль пронзила животное; сохранять равновесие и двигаться стало очень трудно.
Леопард зарычал и запрокинул голову назад, когда чьи-то когти вонзились в его плоть изнутри. Грудная клетка раскрылась, и ребра выглянули наружу. Зверь издал протяжный, ужасающий стон, голова его раскололась, и сильные, мускулистые руки прорвались сквозь разорвавшуюся шкуру.
Прежде чем попытаться встать, Келемвар осмотрел свое тело. Куски леопардовой плоти еще висели на нем, и Келемвар принялся яростно срывать ненавистные воспоминания о родовом проклятии, которое он вынужден был носить. Теперь кожа его была гладкой и чистой, как у младенца, но Келемвар знал, что пройдет лишь несколько минут, и мягкие волоски, которые обычно покрывали ее, снова начнут появляться на прежних местах.
На сей раз, превращение вызвал отказ от похода, решил Келемвар. Без награды наполненный опасностями поход с Кейтлан потерял смысл. Проклятие напомнило о себе, и превращение в леопарда стало наказанием.
На поляне Келемвар нашел свою одежду и меч. Липкие от сырости кожаные одеяния породили желание выкинуть их, однако это было бы глупо.
Келемвар не помнил, как очутился на этой поляне, которая, казалось, находилась далеко от замка Килгрейв. Такие леса не росли на равнинах северного Кормира. Скорее лес напоминал заколдованную чащу из рыцарского романа, в котором благородные герои отстаивают свою честь на турнирах и где всегда побеждает любовь.
Улыбка растеклась по лицу Келемвара, и обычно тщательно отгоняемые воспоминания нахлынули на него. Они обретали плоть, кружа, словно танцовщицы на мраморном подиуме, переливались мягкими голубыми и розовыми тонами, – и перед взором воина возникла обширная библиотека. В детстве Келемвару запрещали посещать библиотеку родового замка Лайонсбейнов без сопровождения кого-либо из взрослых. И даже тогда ему разрешали читать лишь военные и исторические тексты. Рыцарские романы и книги о приключениях хранились на самой верхней полке, и только его отец мог достать их.
Теперь, глядя в прошлое, Келемвар задавался вопросом: почему все эти книги стояли так высоко? Разве могли подобные утонченные сюжеты захватить его отца, грубого, недалекого человека? Нет, книги, должно быть, принадлежали матери Келемвара, скончавшейся при его родах.
Изредка, нарушая отцовский запрет, Келемвар под покровом ночи прокрадывался в библиотеку, строил лестницу из стульев и добирался-таки до удивительных и желанных томов. Келемвар верил, что пыльные, запретные книги – его личное богатство, которое отец даже в самом сильном приступе гнева не сможет у него отнять. В этих книгах мальчик находил рассказы о сказочных приключениях и подвигах, из этих книг он узнавал о прекрасных и удивительных землях и мечтал однажды увидеть их.
Убив своего отца и скрываясь после в лесу, Келемвар черпал из книжных историй силы – и надежду. Когда-нибудь он тоже станет героем, а не зверем, убившим собственную семью.
Вот и сейчас вокруг воина выросла библиотека. С огромными полками, заполненными удивительными описаниями жизней рыцарей, чьи имена и подвиги вошли в легенды. Несколько книг, вылетевших в центр образованного библиотекой круга, раскрылись перед Келемваром, являя ему его же сокровенные мечты.
Неоднократно имя Келемвара упоминалось в рассказах, повествовавших о доблести и геройстве. Но перечисленные в этих историях события в действительности не происходили. «Может быть, это пророчество, – думал Келемвар, читая историю, в которой он спасал Королевства. – Нет, – вздохнул он. – Никакая плата не снимет с меня проклятия. Если мне не платят сполна за работу, которую я выполняю не для себя, я становлюсь зверем».
Прочитанные строки – пророчества и размышления о проклятии Лайонсбейнов – всецело завладели вниманием Келемвара, и он не замечал перемен, происходящих вокруг, пока рядом не прозвучал хорошо знакомый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37