Филипп быстро встал с колен. Обхватив одной рукой ее талию, он прижал Бланку к себе и провел ладонью по ее шелковистым каштановым волосам.
- Ты так прекрасна, милочка! Ты вся прекрасна - с ног до головы. И люблю тебя всю. Всю, всю, всю!..
Бланка еще крепче прижалась к Филиппу и подняла к нему лицо. Ее губы невольно потянулись к его губам.
- Сейчас я сойду с ума, - в отчаянии прошептала она. - Ты меня соблазняешь...
Филипп легонько коснулся языком ее губ, затем поцеловал ее носик.
- Признайся, милочка, ты любишь меня? Ну, скажи, скажи, что хочешь меня.
Бланка запрокинула голову и устремила свой взгляд вверх.
- Да! - вскричала она, будто взывая к небесам. - Да, чудовище, я хочу тебя! Ты даже не представляешь себе, КАК я тебя хочу!
Филипп весь просиял.
- Бланка, ты потрясная девчонка! - с воодушевлением сообщил он и повалил ее на траву.
- Филипп! - пролепетала она, извиваясь. - Что ты делаешь?..
- Как это что? - удивился Филипп. - Я делаю именно то, что ты хочешь. - Он сполз к ее ногам и стал осыпать их поцелуями. Ой!.. Да что с тобой, в самом деле? - Филипп поднял голову и озадаченно уставился на нее. - Ты чуть не расшибла мне нос.
Бланка села на траву и одернула юбки.
- Ты, конечно, прости, Филипп, но так дело не пойдет, - решительно заявила она. - Здесь не место для... для ЭТОГО.
- Но почему?
- Нас могут увидеть.
- Кто? Птички?
- Нет, люди. Эта тропинка ведет к усадьбе лесничего - не ровен час, кто-нибудь появится, когда... когда мы...
- Ну и пусть появляется. Ну и пусть увидит. Ну и пусть позавидует мне... да и тебе тоже.
Бланка вздохнула.
- Какой ты бесстыжий, Филипп!
- Такой уж я есть, - согласился он и нетерпеливо потянулся к ней. Иди ко мне, солнышко.
- Нет, - сказала Бланка, отодвигаясь от него. - Только не здесь.
- А где же?
- В замке.
- В замке? Ты меня убиваешь, детка! Пока мы доберемся до замка, я умру от нетерпения, и моя смерть будет на твоей совести. Уж лучше поехали в усадьбу лесничего. Надеюсь, там найдется место и для нас...
- Но до усадьбы еще далеко, - возразила Бланка. - Целый час езды. И это если поспешить, а если не...
- Вот видишь...
- Зато до замка рукой подать, - быстро добавила она. - Ведь мы большей частью блуждали по окрестностям. Самое позднее через четверть часа мы уже будем на месте.
- А ты не заблудишься?
- Об этом не беспокойся. Я хорошо помню эту тропинку с прошлого раза, она ведет прямо к замку.
- А ты не передумаешь?
- Об этом тоже не беспокойся. - Бланка пододвинулась к Филиппу и положила голову ему на плечо. - Теперь уже Я тебя не отпущу. Теперь пеняй на себя, милый; так просто ты от меня не избавишься. Слишком уж долго я ждала этот день...
Весь путь к замку они преодолели молча. По дороге Бланка то и дело смахивала с ресниц слезы. Филипп делал вид, что не замечает этого, не решаясь спросить у нее, почему она плачет.
8. НА ХОРОШЕГО ЛОВЦА ЗВЕРЬ САМ БЕЖИТ
Присутствие рядом с Рикардом Иверо его сестры Елены Эрнан учел наперед и предполагал избавиться от нее при помощи Гастона Альбре, но вот Мария Арагонская и Адель де Монтальбан никак не входили в его планы. Впрочем, нельзя сказать, что это обстоятельство обескуражило Шатофьера или повергло его в уныние. Он лишь предвидел некоторые осложнения в связи с возникшей необходимостью отделаться от этих двух дам и уже просчитал в уме несколько вариантов своих дальнейших действий.
Однако все опасения Эрнана оказались напрасными; никаких дополнительных мер предпринимать ему не пришлось. Едва лишь он вместе с Симоном присоединился к компании, Мария Арагонская, негодующе фыркнув, демонстративно отъехала в сторону.
- Что стряслось, кузина? - спросила у нее Елена, придерживая лошадь. - Вы покидаете нас?
- Пожалуй, да, - ответила Мария и бросила на Симона презрительный взгляд.
- Но почему?
- Я уже устала. И вообще, зря я выбралась на эту прогулку. Скучно, неинтересно... Вернусь-ка я лучше к мужу.
Видя, что решение Марии окончательное, Елена подъехала к ней.
- Что ж, ладно. Я, признаться, тоже не в восторге от прогулки и с удовольствием вернусь в замок... Адель, - обратилась она к молоденькой графине де Монтальбан, - вы с нами?
Графиня украдкой взглянула на Симона, чуть зарделась и отрицательно покачала головой.
Елена хохотнула.
- Ну, как хотите, дорогуша. Воля ваша. - Она пришпорила лошадь. Всего хорошего, господа. Присмотрите за моим братом, ладно? Ему надо хорошенько развеяться после вчерашнего.
- Непременно, сударыня, - пообещал ей Эрнан. - Мы все будем присматривать за ним.
Мария Арагонская, не проронив ни слова, хлестнула кнутом по крупу своей лошади и последовала за Еленой.
Когда обе девушки скрылись за деревьями, Гастон озадаченно спросил у Симона:
- Признайся, малыш, чем ты так напакостил госпоже Марии, что она шугается от тебя, как черт от ладана?
- Да ничего я ей не сделал, - растерянно ответил Бигор, покраснев, как варенный рак. - Ровным счетом ничего.
- Он лишь попытался поухаживать за ней, - объяснил Эрнан. - Не более того... Гм... О подробностях я деликатно умолчу.
Альбре ухмыльнулся.
- И что он в ней нашел, вот уж не пойму! Худощава сверх меры, ноги как тростинки, бюст еле заметен, да и лицом не очень-то вышла. Трудно поверить, что Изабелла Юлия - ее родная сестра.
- Замолчи, Гастон! - резко произнес Эрнан. - Не забывай, что с нами дама.
Адель де Монтальбан наградила Эрнана чарующей улыбкой. Подобно большинству женщин, присутствовавших на турнире, она была чуть-чуть влюблена в него.
- Господин Альбре глубоко неправ, - сказала графиня. - Он судит лишь по внешности, а между тем, кузина Мария прекрасный человек, очень душевная и чуткая женщина, хорошая подруга. Она, хоть и высокомерна, но не заносчива, не чванится и не смотрит на всех сверху вниз, как ее гордячка-сестра. И уж если на то пошло, сам Кра... ваш кузен Аквитанский одно время ухаживал за ней.
- Вот как! - Гастон склонил голову, будто в знак признания своей неправоты. - Тогда я беру назад все свои слова и покорнейше прошу вас, сударыня, вместо отсутствующей здесь госпожи Марии Юлии, великодушно простить меня. Мой кузен Филипп для меня непререкаемый авторитет, и по моему твердому убеждению, дамы, что привлекают его внимание, достойны всяческого восхищения. Теперь я преклоняюсь перед госпожой Марией с ее худенькими ногами и девственной грудью. А ее маню-у-усенький носик и вовсе сводит меня с ума.
Гастон откровенно провоцировал графиню на ссору в надежде, что она обидится и оставит их компанию. Но семнадцатилетняя Адель де Монтальбан оказалась девушкой непосредственной и не слишком застенчивой; ее ничуть не покоробило от грубости Гастона. К тому же она, по всей видимости, твердо решила держаться возле Симона.
- Однако вы шут, господин Альбре, - спокойно ответствовала Адель. - И между прочим, о ногах. У кузины Елены, к вашему сведению, довольно узкие бедра, да и грудь у нее не ахти какая. Конечно, лицом она хороша, право, писаная красавица; но характер у нее такой вздорный и капризный, что не приведи господь.
- Вот и получай, дружище, - злорадно сказал Эрнан. - Сам напросилс я... Ну, так что? Мы поедем куда-нибудь или нет?
- А куда ты предлагаешь нам ехать? - спросил Симон с таким наигранным безразличием в голосе, что Адель де Монтальбан недоуменно уставилась на него, заподозрив что-то неладное.
- В часе езды отсюда, - быстро заговорил Эрнан, стремясь поскорее замять возникшую неловкость, - если меня, конечно, верно информировали, находится усадьба здешнего лесничего.
- Вас верно информировали, граф, - меланхолично отозвался молчавший до сих пор Рикард Иверо. - Но не совсем точно. В часе быстрой езды - это уже другое дело. А если не спеша, да еще с дамой, то весь путь займет добрых два часа.
- Ах, бросьте, кузен! - обиделась Адель. - За кого вы меня принимаете - за какую-то неженку? Да я в своем дамском седле езжу не хуже, чем ваша сестра в мужском. Хотите, посоревнуемся наперегонки?
- И тогда вы вспотеете, - предпринял очередную попытку отвадить ее Гастон. - А женщинам не гоже потеть... Кроме как в постели с мужчиной, разумеется.
- Это мое личное дело, когда мне потеть, где, как и с кем, огрызнулась юная графин - И уж во всяком случае не с вами. - Она демонстративно повернулась к нему спиной и продолжила, обращаясь якобы к Эрнану, тогда как на самом деле ее слова были адресованы Симону: - Кузина Маргарита говорила, что вблизи усадьбы лесничего протекает глубокий ручей, где можно искупаться... Это к вопросу об упревании, столь уместно затронутом господином Альбре. Потом, в доме лесничего есть несколько спальных комнат, где можно отдохнуть после быстрой езды, - она выстрелила своими бойкими глазами в Симона. - По словам кузины, там есть все условия, чтобы остаться даже на ночь.
"Вот бесстыжая-то!" - раздраженно подумал Гастон и открыл было рот для очередного язвительного замечания, но тут Эрнан опередил его.
- Друзья, - произнес он с видом кающегося грешника. - Я должен сделать вам одно признание.
- И какое же? - поинтересовалась Адель де Монтальбан.
- Еще утром я отослал своего слугу к лесничему...
- Да? А зачем?
- Чтобы он отвез туда дюжину бутылок самого лучшего вина, которое я смог найти в погребах Кастель-Бланко. Я думал, что прогулка начнется значительно раньше, и предполагал сделать там привал на обед, но поскольку...
- Ах, как прелестно! - перебила его графиня, захлопав в ладоши. Ведь мы можем сделать привал на ночь. Я очень хочу искупаться в том ручье - его так расхваливала Маргарита! А, кузен?
Рикард отрицательно покачал головой.
- Вы себе езжайте, а я остаюсь.
- Но почему? Вино там есть, еда, думаю, найдется. Есть где спать...
- И есть С КЕМ спать, - язвительно вставил Альбре. - Правда, Симон?
Адель смерила его испепеляющим взглядом.
- Если вы хотите смутить меня, то зря стараетесь, - ледяным тоном произнесла она. - Может быть, в Гаскони этого не знают, но здесь всем известно, что мой дядя уже давно бессилен как мужчина. Он женился на мне лишь в надежде, что я рожу ему наследника, чтобы его графство не досталось моему беспутному братцу. Что, собственно, я и намерена сделать в самое ближайшее время. И я не вижу, чем плох ваш зять как отец моего будущего ребенка... Вы уж простите меня за такую откровенность, милостивые государи.
- Весьма прискорбная откровенность, - пробормотал слегка обескураженный Гастон.
- Да, и вот еще что, господин Альбре, - добавила Адель. - Мне начинает казаться, что вы просто сгораете от желания избавиться от меня. Возможно, я ошибаюсь, и это лишь плод моего воображения, но ваше вызывающее поведение заставляет меня предположить, что мое присутствие в вашей компании чем-то вас не устраивает. И если это так, то почему бы вам самому не убраться восвояси?
- Вы ошибаетесь, сударыня, - поспешил вмешаться Эрнан, видя, что их перепалка принимает нежелательный для дела оборот. - Поверьте, мы очень польщены тем, что внучка великой королевы Хуаны Арагонской отдала предпочтение именно нашей компании. А что касается моего друга, графа Альбре, то я приношу вам глубочайшие извинения за проявленную им бестактность. Всему виной его дурной характер и невоспитанность, к тому же... Прошу покорнейше отнестись к нему снисходительно. Ведь вы сами были свидетелем того, как госпожа Елена лишила его своего общества, даже не попрощавшись с ним напоследок.
- Ах, вот оно что! - рассмеялась графиня. - А я как-то выпустила это из внимания. Да, господин Альбре, вас действительно можно понять. Искренне вам сочувствую.
Гастону хватило благоразумия и выдержки не огрызаться.
- Вот и ладушки, - подытожил Эрнан. - Мир нам да любовь. Как я понимаю, все, кроме господина Иверо, согласны отправиться на ночевку в усадьбу лесничего... Минуточку! - С притворным изумлением он огляделся по сторонам. - А где же запропастился наш проводник? Друзья, вы не заметили, куда подевался этот негодяй?
- Кажется, он поехал вслед за кузинами Марией и Еленой, - промолвила Адель де Монтальбан. - Да, точно! Так оно и было.
- Ну и ну! - покачал головой Эрнан; он, естественно, не собирался признаваться, что сам велел проводнику немедленно исчезнуть, сунув ему в руку для пущей убедительности пару серебряных монет. - Что же нам делать-то? Ведь без господина виконта мы в два счета заблудимся в этом лесу.
- Кузен, - обратилась графиня к Рикарду, который, понурившись, сидел на коне и с безучастным видом слушал их разговор. - Неужели вы бросите нас на произвол судьбы?
- Нет, почему же, - хмуро отозвался он. - Я проведу вам к замку.
- Ну-у! - разочарованно протянула Адель.
- А там покажу тропинку, что прямиком ведет к усадьбе.
- И попадем туда аккурат к заходу солнца, - констатировал Эрнан.
- А тогда уже похолодает и я не смогу искупаться в ручье, - добавила Адель. - Пожалуйста, Рикард, не упрямьтесь. Прошу вас. Я вас прошу, последние слова она проворковала и обворожительно улыбнулась ему. - Что вы такой мрачный, кузен? Перестаньте, наконец, хмуриться.
- И в самом деле, - поддержал ее Гастон. - Ваша сестра, виконт, просила позаботиться о вас, проследить, чтобы вы развеялись. Что же мы скажем ей, когда вы вернетесь с прогулки вот такой - как в воду опущенный?
- Вам не помешал бы кубок доброго вина, - заметил Эрнан. - Это у вас с похмелья.
При упоминании о вине Рикард весь содрогнулся и в то же время невольно облизнул пересохшие губы.
- Я вчера изрядно напился..
- Тем более вам надо похмелиться, - настаивал Шатофьер. - Это должно помочь, ведь подобное лечат подобным. У вас такой угнетенный, подавленный вид... Да вам просто необходимо выпить!
Рикард заколебался.
- Собственно, я бы не отказался от кубка доброго вина, но...
- Но что?
- Но выпить можно и в замке. Я... я должен вернуться.
- Прямо сейчас?
- Ну... Нет, чуть позже. К ночи.
- Ага! - с заговорщическим видом закивал Эрнан. - Понятно! У вас свидание, верно?
- Ну... В общем, да... В некотором роде...
- Однако до наступления ночи еще много времени. Если поспешим, мы будем в усадьбе где-то в половине шестого, не позже. Там сделаем привал, перекусим, выпьем, немного отдохнем, а часам к десяти воротимся в Кастель-Бланко... Не все, конечно, - он быстро взглянул на графиню де Монтальбан. - Кто захочет, может искупаться и переночевать в доме лесничего. А я - так тому и быть! - я поеду вместе с вами. А, господин виконт?
- Я вправду не прочь напиться, - в нерешительности промямлил Рикард. - Сегодня у меня.. у меня отвратительное настроение.
- Ну, кузен! - подзадорила его Адель. - Соглашайтесь.
- Ладно, - вздохнул Рикард, - я согласен.
А в голове у него пронеслась шальная мысль: если он хорошенько напьется и не сможет взобраться на лошадь, чтобы вовремя вернуться в замок, то...
Рикард припустил коня настолько, насколько это позволяла ему лесиста местность. Все четверо мчались следом за ним, не отставая. Адель де Монтальбан справлялась со своим скакуном ничуть не хуже парней; ее слова о том, что в верховой езде она ни в чем не уступает мужчинам, оказались не пустой похвальбой.
Приблизительно в то же время, когда Филипп разбирался с подвязками Бланки, пятеро наших молодых людей выехали на вершину холма и увидели в двухстах шагах перед собой опрятный двухэтажный дом посреди большого двора, обнесенного высоким частоколом. С противоположной стороны усадьбы, возле самой ограды, голубой лентой извивался широкий ручей.
- Ого! - изумленно воскликнул Симон. - У лесничего, видать, губа не дура - такой домище себе отгрохал! У него, наверное, целая орава ребятишек.
- Вовсе нет, - вяло возразил Рикард. - Лет двадцать назад, когда еще не был до конца построен Кастель-Бланко, этот особняк служил охотничьей резиденцией Рикарду Наваррскому, отцу графа Бискайского. А лесничий здесь новый, у него нет ни жены, ни детей. Сам он родом из Франции...
- Вот как! - перебил его Эрнан. - Стало быть, раньше Кастель-Бланко принадлежал графу Бискайскому?
- Ну да. Восемь лет назад король отобрал у графа этот замок вместе с охотничьими угодьями и подарил его Маргарите на ее десятилетие.
- Понятно...
- И лесничий живет один в таком большом доме? - отозвалась графиня де Монтальбан. - А как же лесные разбойники?
- Разбойничьих банд здесь нет, - ответил Рикард. - Окрестности замка надежно охраняются, и тем не менее эту усадьбу регулярно грабят - правда, все местные крестьяне, и то по мелочам, чтобы не шибко злить Маргариту.
Эрнан слушал его разъяснения и поражался, с какой нежностью и с каким благоговейным трепетом Рикард выговаривает имя женщины, которую собирается вскоре убить.
"Кто бы мог подумать, - мысленно сокрушался он, - что можно убивать не только из ненависти, но и из любви! Воистину, пути Господин неисповедимы... Впрочем, пути Сатаны тоже..."
В припадке сентиментальности Эрнану вдруг пришло в голову, а не послать ли ему к черту все политические соображения, бросить эту затею, немедленно разыскать Маргариту и рассказать ей все;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31