- К чаю молочка... - предложила она.
- Спасибо. - Денисов отказался.
Антон ждал, когда Денисов сообщит результаты разговора.
- Заявительница поблагодарила за хлопоты, извинилась. Просила больше не беспокоиться.
- Она разговаривала с мужем?
- Да. Все в порядке.
- А как же с Максимовым? Не попадет он по приезде как кур в ощип?! Что ты решил?
- Я еще не решил.
Денисов снова вернулся в прихожую, к телефону. На этот раз он набрал другой номер НИИ - ответила женщина, с которой он разговаривал утром о Беате.
- Здравствуйте. Дело такого рода... - Он снова сослался на спасительный, ни в чем не повинный ФИАН. - Мне необходимо согласовать тему доклада с одним вашим товарищем... Как его найти?
- Только с одним?! - На этот раз женщина оказалась весьма приятным собеседником - ироничным и благожелательным. - Кто вас конкретно интересует?
- Максимов.
- Всем нужен Максимов, - констатировала она. - А наш блистательный... - Она произнесла фамилию, которую Денисов не разобрал. Как бы и не существует... Максимов в командировке, товарищ! Вам срочно?
- Очень.
- Видимо, связано с поверхностным слоем... Что же тянули до последнего дня?! Ничего не поделаешь, товарищ... Придется вам согласовать с Федотовым. - Ту же фамилию, понял Денисов, она произнесла и в первый раз. - Сочувствую, но ничего не могу предложить другого.
- Федотов... - Он словно раздумывал.
Женщина рассмеялась: ей казалось, что она угадала причину, по которой Денисов предпочитает одного научного работника другому.
- А что?! У Федотова научные открытия... Готова докторская! Корифей!
- Федотов? А не Максимов?!
- Сережа Максимов - он энциклопедист. Он сразу станет академиком. Не знаю только когда... Может, и никогда.
- Дайте дружеский совет...
- Только между нами. Вы уж лучше подождите Максимова. Он скоро будет в Москве. Пользы, по-моему, несравненно больше...
- Что будем делать? - встретил его Антон. - Скоро должна прийти машина.
Денисов потянулся, далеко назад завел руки.
- Сначала добудем письма Беаты. Она не против их получить. Просила звонить в любой час дня или ночи...
Антон удивленно посмотрел на него, но спрашивать не стал. Хозяйка потянулась к заварочному чайнику.
- Этот остаток письма... - Антон снова достал тетрадный листок. Может, он последний? А другие Гурин просто выбросил?
- Безусловно, нет. Он ничего не знает ни об испорченном монетопроводе, ни о поисках переписки. Он предполагает, что эти письма изъяты при производстве самочинного обыска. У кого? Тут сообразить большого ума не надо. Когда переписка попала в ячейку? - Денисов четко выстраивал свою версию. - После появления на его горизонте портфеля и целлофанового пакета... То есть после Обыска в Строгине! Значит, по мнению Гурина, письма адресованы Баракаеву. Он ведь тоже Сергей. Из писем ясно, что Баракаеву пишет возлюбленная. Не думаю, что там все только о спектрографах...
- Пока не понял.
- Гурин может попытаться шантажировать адвоката. Письма в обмен...
- На распоряжение Тхагалегову насчет икры! Соломинка, за которую хватается утопающий...
- Гурин должен считать, что переписка важна для адвоката, коль идет на чужое имя!
- А может, она ему нужна для другого уголовного дела! В качестве рабочей версии подходит... Но Гурин может успеть скрыться!
- Не раньше, чем снова побывает на вокзальном складе...
На обратном пути в машине Антон курил, Денисов смотрел по сторонам. Площади и прилегавшие к ней улицы были ярко освещены. В туннеле под Садовым кольцом, который за сегодняшний день они проезжали уже во второй раз, стекала в водоприемники маслянистая жижа, дымился асфальт.
Водитель милицейского "газика" держал ближе к осевой, машины впереди освобождали левую полосу.
- Рано или поздно переписка придет по адресу, указанному на конвертах. То есть в ту же самую Соколову Пустынь, - Сабодаш достал очередную "беломорину". - Баракаеву ведь она не страшна. Гурин просто не знает об этом... Ты спишь?
Денисов открыл глаза. Плыли вокруг ранние сумерки, но фонари еще не зажигали.
- Не сплю. Гурину вообще, по-моему, сейчас мало что известно. Он, например, может не знать, что Гребенников, или как там его в действительности, и тот, второй, задержаны на Курском вокзале.
- Ты уверен?
- В заявлении о выдаче вещей со склада Гурин указал, помимо прочего, "ювелирные изделия". Помнишь?
- Да. Ошибся?
- Нет. Он не связывался с уголовниками предварительно. Полагал, что на обыске у адвоката они могли прихватить и золотишко.
- Снова непонятно.
- Гурин и его уголовники не поддерживают между собой постоянной связи. Может, он даже не хочет, чтобы они знали, кто он. Боится! Договорились о способе связи - через восемьсот девяносто шестую ячейку - и все!
- Значит...
- Рано или поздно он придет на склад. Или кого-то пришлет...
Впереди показалось уже знакомое здание с башенкой, утром привлекшее его внимание. Здание быстро приближалось. Казалось, можно будет рассмотреть портики и пилястры фасада, но Денисов знал: перед самым зданием Садовое кольцо свернет, и дом окажется в другой стороне.
- Сколько хранятся невостребованные вещи? - Сабодаш погасил папиросу.
- Полгода.
- Срок немалый...
- Ждать так долго не придется. Гурин придет к ячейке сегодня...
Садовое кольцо круто свернуло в сторону, переместив справа налево панораму ближайших зданий.
- ...Завтра заканчивается судебное следствие.
- Но ведь процесс продолжается! Еще будут речи прокурора и адвоката. На это уйдет несколько дней. И лишь потом приговор!
Историк по образованию, Сабодаш не очень четко представлял условия судебного разбирательства.
- Стороны обязаны представить доказательства суду до окончания судебного следствия. Иначе суд не сможет принять их во внимание при вынесении приговора. Понял?
Впереди показался вокзал.
- Гурин знает: завтра в последнем ходатайстве Баракаев заявит о приобщении к делу письменного распоряжения Тхагалегову, а прокурор будет просить суд о взятии Гурина под стражу. Таким образом, сегодня у него последний шанс... Если распоряжения не будет в ячейке, он постарается скрыться.
Они уже разворачивались на площади.
- Внимание, двести первый! - раздалось вдруг из установленной в машине рации. Денисов перегнулся через сиденье, взял трубку.
- Двести первый, слушаю.
- Где находитесь?
- Подъезжаем к базе.
- Младший инспектор взял под наблюдение неизвестного. Он пытался открыть восемьсот девяносто шестую...
В зале автоматической камеры хранения было много людей. Несколько пассажиров у входа торопливо перекладывали вещи. В углу высилась гора пустых коробок из-под новой обуви.
- Двести первый! - окликнул Денисова по рации младший инспектор. - Он у киоска "Транспортная книга".
Денисов и Антон повернули назад, быстро прошли к эскалатору.
- Справа, - продолжал младший инспектор, - молодой мужчина в куртке, в лохматой шапке...
Еще с эскалатора Денисов увидел вечно закрытый киоск "Транспортной книги". Вдоль подковообразного прилавка стояли пассажиры. Двигавшийся мимо поток то закрывал их, то открывал вновь.
- Темная куртка? - уточнил Денисов.
- Да, разговаривает с женщиной.
Мужчине, на которого указал младший инспектор, на вид было не больше тридцати, его спутнице тоже около того. Рядом стоял небольшой чемодан, сбоку сумка "Курорты Нальчика". Мужчина что-то объяснял, часто оглядываясь по сторонам.
- Гурин, - сказал Антон.
Они подошли к "Транспортной книге", но удобного места поблизости от интересовавшей их пары не оказалось.
Во всех направлениях пространство гигантского зала пересекали сотни людей, их передвижение по запутанным траекториям казалось неосознанным и тревожным. Электронное табло показывало "18.05".
- Возьмем в отдел? - спросил Антон.
Денисов качнул головой.
- Не он. Гурин живет в Москве, а эти двое - приезжие.
- Почему ты решил?
- "Курорты Нальчика". Такие только в Кабардино-Балкарии.
- А если специально? Маскировка?
- Слишком сложно.
Денисов нажал на манипулятор в рукаве, нашел младшего инспектора:
- Найди кладовщика Хасянова. Пусть поднимется к "Транспортной книге".
- Что-нибудь еще?
- Оставайся на дежурном приеме.
- Смотри, - шепнул Антон.
Мужчина, стоявший у "Транспортной книги", что-то сказал своей спутнице и смешался с толпой. Через секунду лохматая шапка мелькнула уже впереди, у самого эскалатора. Женщина осталась с вещами у прилавка.
- Останься. Я иду за ним, - предупредил Денисов. Через несколько минут неизвестный и Денисов были уже в зале для автоматов.
Пассажир не спеша прошел по отсеку, нашел восемьсот девяносто шестую ячейку, набрал шифр. Денисов наблюдал, стоя за несколько секций. Мужчина, не обращая внимания на окружающих, пару раз с силой дернул за ручку. Восемьсот девяносто шестая не поддалась - теперь она была заперта на другой шифр. Поразмыслив, пассажир набрал "Б-042" на соседних ячейках.
"На всякий случай..." - понял Денисов.
Ни одна из ячеек не открылась.
Денисов слышал, как он бормочет:
- Что за чертовщина...
Мужчина посмотрел на часы, направился вдоль отсека в поисках дежурного - по-видимому, на этот счет ему дана была соответствующая инструкция.
Через минуту Денисов увидел его рядом с подсобкой администрации. Отлаженная система возврата ручной клади сработала и на этот раз.
Дежурный по камере хранения направил неизвестного в подвал, на склад невостребованных и забытых вещей.
Еще через несколько минут неизвестный, а за ним и Денисов вернулись к "Транспортной книге". Мужчина в одной руке держал целлофановый пакет, в другой - портфель.
- Хасянов в зале, - предупредил по рации младший инспектор.
- Что говорит? Похож?
- Нет. Этот помоложе и ростом пониже. Старший кладовщик больше не нужен?
Денисов и так знал: человек, получавший вещи со склада по паспорту Баракаева, не рискнул бы второй раз прийти на склад.
"Гурин, вероятно, воспользовался услугами кого-то из бывших сослуживцев, приезжавших в командировку в Москву и теперь возвращающихся назад..."
Хасянов ушел. Мужчина у киоска достал вчетверо сложенную газету, не развертывая, принялся проглядывать. Женщина смотрела по сторонам.
- Спущусь на склад, - предложил Антон. - Интересно, что за разговор состоялся у него с заведующим? - Он нырнул в толпу.
- Двести первый! - снова окликнул младший инспектор. - Мне идти с капитаном?
- Будь в зале. Скоро понадобишься.
Движение вокруг внезапно ослабло - верный признак приближения начала посадки. Неизвестный спрятал газету.
- Граждане пассажиры, - разнеслось по залу, - объявляется посадка... Со второй платформы третьего пути...
Женщина у "Транспортной книги" подняла сумку, что-то сказала. Мужчина огляделся, потом, словно решившись, взял чемодан и портфель. Пакет, принесенный со склада, он прихватил в одну руку вместе с портфелем.
- Мне идти? - не ожидая, пока Денисов его вызовет, спросил младший.
- Подтянись ко мне.
- На всякий случай я организую тележку. Для вещей.
В потоке пассажиров Денисов держался теперь почти рядом с неизвестным и его спутницей. Мужчина шел медленно, хотя чувствовалось, что вещи были не тяжелыми, особенно чемодан.
- Двести первый! Я говорил с завскладом. - Денисов узнал голос Антона, Сабодаш взял рацию у кого-то из постовых. - Прием.
- Слышу хорошо.
- Фамилия получателя вещей - Пехтерев. Из Астрахани. На складе вел себя спокойно, приметы содержимого знает приблизительно.
- Чем он это объяснил?
- Вещи, по его словам, принадлежат сослуживцу. Тот едет тем же поездом.
Цепочка вагонов астраханского тянулась вдоль очищенной от снега платформы. Мимо с грохотом катили свои тележки разбитные носильщики. Пехтерев и его спутница будто кого-то искали. Гремело вокзальное радио:
- Отстал от родителей мальчик...
- ...Зайдите в справочное бюро. Повторяю...
От спального вагона махнули рукой - Пехтерев повернул к рабочему тамбуру. Мужчина в спортивной куртке, в кепке из нерпы уже ждал его, потрепал по плечу.
"Гурин! - Денисов ни секунды не сомневался. - Он!"
Пехтерев неловко поставил портфель, прислонил целлофановый пакет к "дипломату" Гурина, раскланялся.
Денисов наблюдал.
Едва Пехтерев ушел, Гурин открыл портфель. Одну за другой перебрал бумаги, лицо его постепенно меняло выражение: среди копий накладных, бумаг с колонками девятизначных цифр документ, который мог его спасти, отсутствовал.
"Уедет", - понял Денисов.
Отвернувшись, он нажал манипулятор:
- Двести первый. Приступаем к задержанию.
За стеклом вагона матово отливали отделанные под дуб панели двухместного купе. Гурин закрыл портфель, достал из бумажника билет. Проводница поглядывала на замешкавшегося пассажира.
Само задержание не представляло сложности: Денисов преградил Гурину путь, увлек в сторону.
- Транспортная милиция участка.
Сбоку появился Антон. Младший инспектор розыска с номером носильщика на куртке подкатил к вещам свободную тележку.
- Документы!
Гурин полез во внутренний боковой карман.
- Письма с вами? - внезапно Спросил Денисов. - Личная переписка. Она случайно попала к вам в восемьсот девяносто шестую ячейку.
Вместо паспорта Гурин достал платок, вытер вспотевший лоб. Денисов понял, что не ошибся.
- ...Девяносто шесту... - Губы не слушались.
- Она неисправна. Ваши вещи перенесли на склад, а в ячейку закрыли конверт с письмами. На шифр "Б-042"...
Денисов следил, как красивое моложавое лицо Гурина снова начало меняться.
"В самом деле, - Гурину наверняка должна была прийти в голову простая эта мысль: - Если меня арестовывают по делу фирмы, при чем здесь шифр к ячейке и личная переписка..."
Над головой щелкнул динамик:
- Граждане отъезжающие...
Гурин поставил плоский чемоданчик, нагнулся, стал быстро рыться в вещах - сорочки в целлофановых обертках, папки с бумагами.
- Вот! - Он вынул не очень объемистый конверт. - Я не мог понять, чье это. Все здесь.
- Тем не менее я прошу вас пройти с нами.
Денисов перелистал заполненные округлым женским почерком страницы. Большинство писем было без подписи. Лишь кое-где внизу стояло "Беата", иногда заглавное "Б".
В одном из писем Беата писала:
"...Я была на грани отчаяния. Незнакомая женщина в электричке заговорила со мной - она ехала к внуку: "У вас беда? Вы так плохо выглядите..." Вдруг захотелось сказать кому-то, лучше даже первому встречному, с кем больше никогда не увидишься: "Мне плохо! Разваливается семья. Нелепо, беспричинно. А я ничего не могу поделать! Слава богу, теперь это позади. Твоя дружеская поддержка и участие помогли мне..."
- Сейчас будет здесь, - Антон положил трубку. - Рядом с домом стоянка такси.
- Набери ее номер еще раз.
Антон покрутил диск.
- А теперь занято... Еще?
- Не надо.
Раздался звонок - Антон снял трубку, передал Денисову. Его разыскивала дежурная по автоматической камере хранения, работавшая прошлой ночью.
- Просили позвонить? - закричала она на другом конце провода.
- Это еще утром!
- А меня не было весь день: семинарские занятия, зачеты... - Она училась на вечернем отделении института инженеров транспорта. - Сейчас только узнала. Что хотели?
Денисов представил, как дежурная сняла очки, близоруко и весело щурится.
- Видели вы ночью заявительницу? Насчет восемьсот девяносто шестой ячейки?
- С вами? В отсеке? - Она не поняла.
- До нас! Раньше, чем она обратилась в милицию.
- Видела.
Это как раз и было ему нужно.
- Она была одна?
- Мне кажется, заходил еще мужчина! - прокричала дежурная.
- В очках, в джинсах...
- Вроде да.
- В какое примерно время?
- Перед тем, как ей к вам пойти. - Голос чуть поутих и снова набрал силу. - А письма нашлись?
- Нашлись.
- Она ведь вначале и заявлять не хотела! А я ей подсказала! Про вас и про капитана Сабодаша...
Денисов положил трубку.
"Так все и было. - Он мысленно подытожил разговор с дежурной. Женщина сперва не собиралась обращаться в милицию по поводу пропажи, но потом решилась. Это был с ее стороны импульсивный и не очень хорошо продуманный шаг. Дежурная даже и не подозревает о последствиях своего совета..."
- Гурина увезли. - Антон успел еще раз переговорить с дежурной частью и все знал. - В суд его теперь доставят, видимо, уже под конвоем...
В коридоре раздались шаги, короткий стук в дверь.
- Входите.
- Нашлись?!
- Нашлись.
- И все из-за меня... Представляю, как вам пришлось...
- Пришлось.
- Как я благодарна вам.
Она скорее была напряжена, взвинчена.
- Даже не верится, что смогу снова заниматься своей работой. Спокойно жить... Как это трудно: когда будто огонь бежит по кровле, а вы должны улыбаться, отвечать на вопросы... - Она еще выше забросила сумочку на плечо. Казалось, она никогда с ней не расстается. - А между тем все поставлено на карту...
- Ставку определяем мы сами! - Антон не мог не вмешаться.
- У вас, наверное, всегда все шло продуманно, положительно. Вы никогда не переступали черту!
Она была не в силах остановиться:
- Вас обошло разочарование, не было задето ваше честолюбие.
1 2 3 4 5 6 7 8