Он мечтал, что будет практиковаться под руководством опытных врачей, однако работать ему пришлось одному. Был ещё доктор Фейерс, но гитлеровцы вывезли его в гетто в Кельце. Теперь Ковальский сам ставил диагноз, делал уколы и ночами просиживал над медицинскими справочниками, стараясь найти ответы на вопросы, о которых в учебниках и не упоминалось. Так молодой практикант в течение двух лет стал заведующим больницей.В тот вечер доктор Ян Ковальский, как всегда, находился в больнице. Медсестра Клара принесла ему чай. Эта девушка, лет двадцати, с большими выразительными глазами, с заплетёнными и красиво уложенными на голове косами, не имела почти никакого понятия о медицине и не могла даже самостоятельно сделать укол больному.Ковальский промолчал.– Я приготовлю вам ещё пару бутербродов, – продолжала Клара. – Мама привезла вчера из села небольшой кусочек свинины… Ведь кто-то должен заботиться о вас, пан доктор. Вы должны беречь себя.– Как чувствует себя тот, из тяжелобольных? – спросил Ковальский.– Всё ещё не пришёл в себя, – ответила Клара. – Как бы сегодня не скончался, лежит без сознания.– Дай ему кордиамин.– Вы же говорили, доктор, что это бесполезно.– И всё же дай, – повторил Ковальский.Кто-то без стука открыл дверь.– О боже! – вскрикнула Клара, увидев немецкого офицера.Это был Клос. Он подошёл к Ковальскому, который медленно поднимался со стула.– Вы доктор? – спросил офицер по-польски.– Да.– Пойдёте со мной, – сказал Клос и тут же заметил беспокойство на лице Клары.– Я хотел бы предупредить господина офицера, – на чал доктор Ковальский, – что в больнице я единственный врач…– Мне известно об этом, – сказал Клос и обратился к Кларе: – Прошу вас выйти. – Когда девушка скрылась за дверью, он продолжал: – Пан доктор, вы пойдёте со мной к больной. Возьмите всё, что нужно для перевязки раны.– Лечить немецких граждан я не имею права.– Заверяю вас, доктор, вам ничто не угрожает.Доктор Ковальский положил всё необходимое в сумку.– Господин офицер отлично говорит по-польски, – заметил он.Не успел доктор открыть дверь, как на пороге появилась медсестра Кристина. Эта девушка была немного постарше Клары. Чистая, опрятная, стройная, с гладко зачёсанными волосами и бледными губами.– Пан доктор, – сказала она, – привезли мужчину, тяжелобольного, без сознания. Какой-то крестьянин… – В этот момент она увидела Клоса и умолкла.– Говорите дальше! – бросил Клос.– Я уже сказала: тяжелобольной мужчина, без сознания.– Положите его в коридоре, – распорядился доктор Koвальский. – А вас я прошу подождать минутку, – обратился он к Клосу. – Я должен осмотреть больного, которого только что привезли.– Пять минут, не больше, – ответил Клос.Больной вовсе не был похож на крестьянина. Его плащ и пиджак были не польского покроя. Доктор наклонился над больным. Симптомы были ясны. Почти как по медицинскому справочнику: отсутствие сознания, посеревшая кожа. Типичный коллапс.– Шок, – сказал Ковальский сестре Кристине. – Посмотрите, вот здесь, на предплечье, небольшая рана. Необходимо перевязать.В сторонке переминался с ноги на ногу крестьянин, не решаясь обратиться к доктору. Он долго мял в руках шапку и наконец спросил:– Могу ли я ехать, пан доктор?Ковальский только сейчас заметил его:– Конечно, конечно!.. А где вы его подобрали?– На поле, вблизи леса. Там был настоящий бой, потом немцы ушли, а он остался лежать в канаве… Наверное, не заметили его…– Вы кому-нибудь сообщали об этом?– Что я, совсем глупый? – крестьянин внезапно умолк, увидев Клоса, выходившего из комнаты для дежурных.– Пять минут прошло, – сказал Клос.Доктор Ковальский взял свою сумку и молча направился к выходу…Когда они вошли в квартиру Клоса, Курт сидел на кухне и ужинал. Но можно ли было сказать с уверенностью, что он ещё не заглядывал в комнату, где находилась Ева? А доктор?.. Сейчас Ковальский увидит раненую девушку и всё поймёт. Что потом делать с Евой? Как переправить её в лес к партизанам? Если Лис убит, то для связи с партизанами потребуется не менее двух дней.Клос посмотрел на часы. Фон Роде уже ждёт. Он пунктуален и придирчив. Подозревает ли он что-нибудь? Он предупредил тогда: «Поосторожнее с польками». Что бы это значило? А-а, да чёрт с ним!.. Главное – это Ева.– Дайте какой-нибудь ремешок, – сказал доктор. Он отложил в сторону шприц и стал перевязывать раненое плечо Евы.Девушка открыла глаза, Клос наклонился над ней.– Янек, – тихо произнесла она и, увидев Ковальского испугалась: – Кто это?– Доктор, – ответил Клос. – Ни о чём не говори.Ковальский накладывал повязку на раненое плечо Евы.Казалось, он не слушает их разговора, но, скорее всего, делал вид, что не слушает. Потом встал, закрыл свою сумку:– Её необходимо доставить в больницу.– Это исключено! Будете лечить здесь.Ковальский пожал плечами. Сухим тоном он объяснил, что повреждена плечевая артерия, необходимо зашить её в течение двух часов, ибо, если кровотечение не будет остановлено…– Операция сложная? – спросил Клос.– Серьёзная. Прошу отвезти её в немецкий госпиталь.«Притворяется этот Ковальский или действительно ничего не понимает?» – подумал Клос и спросил:– Вы, доктор, сможете сделать эту операцию? – Он говорил почти шёпотом, чувствуя на себе пристальный взгляд Ковальского.– Вы же знаете, господин обер-лейтенант, что о таких операциях я обязан докладывать немецким властям.– Всё беру на себя.– Тем не менее я подвергаю себя риску, – ответил Ковальский.– Понимаю, но вы, пан доктор, и так уже многое знаете. – Клос почувствовал, что почти открывается перед ним. Но иного выхода не было.– Хорошо, – согласился Ковальский, – давайте машину.– У меня нет машины.Клос позвал Курта. Ординарец спокойно доедал ужин. Казалось, его ничто не трогает. Клос приказал ему найти пролётку и отвезти девушку в больницу. Сам он уже должен был идти к полковнику Роде, потому Еву и пришлось пере-1 дать в руки Ковальского и Курта. Когда он выходил из подъезда, к дому подкатила пролётка.Старик, сидевший на козлах, увидев немецкого офицера, немного струсил и дрожащим голосом сказал Курту.– Комендантский час ещё продолжается, но если господину солдату так необходимо…«Всё в порядке, – подумал Клос, – только бы их не встретил жандармский патруль. Лишь бы только проскочили, а там доктор Ковальский сделает всё возможное, чтобы помочь Еве». 5 В больнице медсестра Кристина не отходила от мужчины, которого привезли в шоковом состоянии. Она сделала ему укол, а теперь прослушивала пульс и ждала, когда раненый придёт в себя. Она очень хотела, чтобы он открыл глаза и что-нибудь сказал. У него был интеллигентный облик, мужчина наверняка не был сельским жителем, больше всего он напоминал учителя гимназии.Кристина проверила карманы его пиджака и плаща. Никаких документов, только пачка немецких сигарет, чистый носовой платок с вышитой монограммой «ИК» и два банкнота достоинством в одну марку. Девушка взяла раненого за руку – на пальце было золотое обручальное кольцо. И тут сестра заметила санитара Стефана. Он стоял за ней и внимательно смотрел на пострадавшего.– Кто он? – спросил Стефан.– Не знаю, – ответила Кристина. – Его привезли из деревни.– Это его пиджак? – Стефан начал обшаривать карманы.– Оставь, я ничего не нашла! – Она вдруг почувствовала прилив уже давно накопившейся неприязни к Стефану: – Где ты был вчера?Парень безразлично пожал плечами:– Не помню.– Тебе бы всё шутить да отговариваться, – тихо произнесла Кристина.– Если бы! – Стефан рассмеялся, потом обнял девушку за плечи: – Не сердись!– Сегодня вечером придёшь ко мне? – спросила Кристина.– Возможно, – буркнул парень, но Кристина уже отвернулась от него.Мужчина приходил в себя. Он открыл глаза, и Кристина положила ладонь на его лоб.– Где я? – прошептал неизвестный. – Что со мной?Говорил он по-немецки. Однако Кристине показалось, что он понимает и по-польски. Она ответила, что он находится в больнице и вскоре будет здоров. Раненый закрыл глаза, и через минуту Кристина снова услышала его голос. Он бредил. Разобрать можно было только отдельные слова, какие-то числа… Раненый дважды повторил: «29 сентября или… через неделю». Потом снова потерял сознание.Операционная, переоборудованная из бывшего врачебного кабинета, была крохотной.Стефан закончил чистить операционные инструменты, а Вацлав принялся старательно укладывать их в застеклённый шкаф.– Доктор Ковальский, – сказал Стефан, – любит, чтобы скальпели лежали по порядку, от маленького до большого. И рассортируй внимательно иглы. По крайней мере хоть это ты научился делать?Вацлав молчал. Это был рослый парень, на лице которого застыло выражение беспокойства и страха. Стефан внимательно наблюдал за ним.– Боишься? – спросил он.– Чего?– Интересно, долго ли тебе удастся обманывать нашего доктора? Ему-то ты можешь говорить, что учился на медицинском, но меня не обманешь, я всё вижу. Не думай, что я так прост.– Но я в самом деле учился на медицинском! – обиженно ответил Вацлав.– Может быть, пару месяцев. А потом сбежал, верно? Ну что ты за человек? Хотя бы выругался, чтобы я отцепился от тебя!– Оставь меня в покое, – ответил Вацлав. Стефан подошёл, положил ему руку на плечо.– Имя своё ты тоже сменил? – спросил он тихо.Вацлав отскочил к двери. Замер, слегка подавшись вперёд, будто приготовившись к обороне, ожидая удара.– Не бойся, парень… Слишком ты нервный да недоверчивый. Я свой человек, можешь мне поверить. Остерегайся только Ковальского и Клары.– Оставь в покое Клару!– Наконец-то вижу мужчину, – снова рассмеялся Степан.Вацлав вышел из операционной, захлопнув за собой верь.Стефан осторожно отодвинул штору и вгляделся в темноту. Ничего не увидел, кроме больничной ограды, хилых сосенок и спокойного звёздного неба.На пороге операционной появилась Кристина:– Снова ссорились?Стефан махнул рукой, подошёл к девушке и нежно прижал её к себе.– Крыся, – прошептал он, – у меня к тебе просьба. Я не могу выйти из больницы, а звонить не хотелось бы… Знаешь, как это бывает: торговля не ждёт, а человек должен жить на что-то.Кристина молчала. Она знала, о чём он будет просить, и боялась этого. На лице Стефана появилась шаловливая улыбка.– Почему молчишь? Сегодня я приду к тебе. И знаешь что?..– Я больше не могу! – внезапно прервала его Кристина. Она хотела высказать ему всё, что накопилось у неё на душе за последние дни: – Я всю ночь не спала, жуткие мысли приходили в голову. А потом приснился страшный сон… Видела тебя в морге…– Понимаю, Крыся, тяжело тебе. Но и ты пойми – идёт война, и даром ничего не даётся.– Перестань! – воскликнула Кристина.Но Стефан уже не слушал её. Он спросил о раненом, который бредил. Потом заговорил о Вацлаве. Парень всё меньше нравился ему. Стефан предупредил Кристину, что необходимо остерегаться его, ибо сейчас такое время… неизвестно, кто и что…Кристина слушала, не понимая, что происходит со Стефаном, и облегчённо вздохнула, когда вошла Клара.– Крыся, – позвала её Клара, – пойдём! Необходимо приготовить одиночную палату. Доктор привёл больную.– Какую больную? – спросил Стефан.Еву внесли в коридор и положили на каталку. Курт козырнул и вышел, а Ева, уже пришедшая в себя, осмотрелась.В коридоре она увидела доктора Ковальского и Вацлава, а потом взгляд её упал на кровать, где лежал мужчина, подобранный в поле около леса и привезённый в больницу крестьянином.Да, это был он, девушка не могла ошибиться… Её охватил страх, она хотела что-то сказать, попросить, чтобы её побыстрее убрали из коридора, но только пошевелила губами.В это время лежавший на кровати мужчина открыл глаза. Увидев Еву, он приподнялся на локтях, а потом тяжело опустился на подушки.– В операционную! – распорядился Ковальский. – Приготовить необходимые инструменты. Я сейчас приду.Каталка, на которой лежала Ева, двинулась, подталкиваемая медсёстрами. 6 Клос задержался на пятнадцать минут. Фон Роде ждал его и, конечно, не мог не напомнить Клосу, что основным достоинством офицера абвера должно быть безупречное поведение и пунктуальность.– Господин обер-лейтенант, видимо, не отдаёт себе отчёта, насколько важна сложившаяся обстановка, – сказал он.Клос молчал. Он понимал, что речь пойдёт об инженере Круцке, а стало быть, не следует задавать лишние вопросы, ибо фон Роде всё анализирует: и слова, и жесты, а если у него возникло подозрение, он долго не забудет об этом.В данный момент Роде хотел знать, где был Клос после обеда в казино.Когда обер-лейтенант ответил, что после обеда он не выходил из дома, Роде как будто бы успокоился. Но потом, пожевав губами, добавил:– Вы удивили меня сегодня, Клос. До сих пор я считал вас хорошо воспитанным офицером. Но, может ваша вульгарность была показной?– Я чувствую себя виноватым, господин полковник, – произнёс Клос, и этот ответ понравился полковнику.– Понимаю, – сказал фон Роде, – однако вы не должны вести себя как тупицы из СС. Вы же офицер абвера!«Можно наступать, – подумал Клос, – Может быть, спросить, не подозревает ли он в чем-либо меня?»Однако он счёл за благо промолчать. Это не давало фон Роде преимущества в беседе. Полковник должен будет сказать, о чём идёт речь и зачем он вызвал Клоса.И действительно, сухим тоном, как будто бы читая лекцию, фон Роде объяснил, что сегодня, между пятнадцатью и шестнадцатью часами, бандиты задержали машину инженера фон Круцке.Шеф местного отделения абвера располагал точной информацией. Оказалось, что шофёр автомашины остался жив и дал показания.Роде не сомневался в том, что это нападение не было случайным. Бандиты ждали Круцке в засаде. Двое из них вышли на шоссе в жандармских мундирах, а немецким инженером занялась какая-то девушка.Клос внимательно слушал, не задавая вопросов. Он понимал, что полковник ловит каждый его жест. Сам Роде держался так, как будто бы ожидал уточнения или дополнительной информации.– Бандиты, – продолжал он, – перебили охрану Круцке, но при попытке скрыться сами попали в облаву.– А Круцке? Что с Круцке? – спросил осторожно Клос, и в его голосе прозвучало подлинное беспокойство.– К сожалению, он не найден, – ответил фон Роде. – не схвачена также и та девушка. – И через минуту добавил: – Я не думаю, чтобы Круцке ликвидировали. Скорее всего он нужен бандитам живым. Он знал всё о «Х-8» и точном времени испытания этого нового оружия. А как вы думаете, господин обер-лейтенант?– Да, видимо, он был для них особо ценен, – ответил Клос.– Испытание «Х-8», – продолжал фон Роде, – должно быть проведено с Круцке или без Круцке точно в назначенный срок.– Когда? – спросил Клос и сразу же понял, что вопрос был лишний.– В назначенный срок, господин обер-лейтенант, – повторил фон Роде.– Обследована ли территория в районе лесничества?– Да, солдаты прочесали лес, – ответил полковник и добавил: – Может быть, это было сделано слишком поздно. И тем не менее, нам многое известно. У нас есть показания шофёра машины, который был ранен и потерял сознание, но потом пришёл в себя. Он видел тех бандитов и сообщил нам о девушке, которая сопровождала Круцке. Наша основная задача, Клос, найти инженера во что бы то ни стало… А также ту девушку. Может быть, она была ранена в той перестрелке.– Какое конкретно задание будет для меня? – спросил Клос.– Мы с вами, обер-лейтенант, работаем вместе уже давно. Подумайте сами, кто мог сообщить партизанам о времени выезда Круцке из Кельце? В Божентове знали об этом только мы с вами.– Понимаю, – спокойно ответил Клос. – Нужно будет подумать о людях в Кельце. Может кто-то из автобатальона… Или из местной офицерской гостиницы.– Это также проверим, – кивнул фон Роде. – Прошу вас, Клос, докладывать мне обо всём, что вам удастся установить по этому делу, через каждые два часа. Да, ещё одно… о больнице можете не беспокоиться. Там действует мой агент «М-18». Если туда привезут кого-нибудь подозрительного, мне сразу будет доложено.– Почему вы, господин полковник, вспомнили о больнице? – Клос с большим трудом сохранял спокойствие и безразличие.– Любую случайность, – ответил фон Роде, – следует принимать во внимание.Итак, в больнице действует агент абвера. Нет, этого Клос не мог предвидеть.«М-18». Клос повторял, быстро идя по затемнённым улицам в направлении больницы. «М-18», вероятно, уже осведомлён о случившемся с Круцке и получил задание от шефа абвера.Ева находится в больнице. Доложил ли агент о поступлении новой больной полковнику Роде? Хорошо, если он ещё успел. Но как установить, кто из больничного персонала – агент «М-18»? А если это доктор Ковальский? Тогда Клос будет разоблачён, а Ева… Абсолютно ясно, что будет с Евой… Если же это кто-либо из двух медсестёр… Необходимо установить немедленно, кто ещё работает в больнице.Клос осторожно осмотрелся. Улица была тёмная и безлюдная. Вполне вероятно, что Роде приказал за ним следить. Клос решил пойти в больницу, хотя его шеф сказал, что исключил её из сферы его наблюдения.
1 2 3 4 5