Вскочив на ноги, он принялся молотить добытой пластиной в дверь.
Времени это заняло немного — одна из петель треснула, другая вылетела совсем. Теперь дверь держалась на одном лишь замке, и Бронзини без особого труда вышиб ее плечом. Выйдя во двор, он прошел мимо длинного ряда пустых камер, и оказался на автостоянке. Он двигался осторожно, хотя и не рассчитывал встретить никакого сопротивления.
Перед сувенирной лавкой стоял чей-то пикап. Забравшись внутрь, Бронзини попробовал завести его. Наконец, он нащупал нужные проводки, соединил их, и вскоре уже несся по Призон-Хилл Роуд.
Бронзини отчаянно несся по дороге, не совсем представляя себе, куда едет и что станет делать, когда туда доберется. На шоссе никого не было, но когда он въехал в город, у порогов домов стояли люди, нерешительно и смущенно поглядывающие по сторонам. Бронзини подъехал к одной из групп и спросил:
— Эй! Что тут у вас происходит?
— Японцы отступили куда-то ближе к центру, — ответил ему пожилой мужчина. — Там началась настоящая заварушка, но никто не знает, с кем они дерутся.
— Может быть, рэйнджеры?
— Догадка не хуже и не лучше других. Мы вот все думаем, что же делать?
— Почему же вы не сопротивляетесь? Это же ваш город!
— Чем? — спросил пожилой горожанин. — Они забрали у нас оружие.
— Ну и что? Мы же в Аризоне, на Диком Западе. Отберите его назад.
Подойдя поближе, его собеседник заглянул в кабину пикапа.
— Погодите, а вы, случайно, не тот самый актер? Как это там...
Бронзини?
— Нельзя сказать, что сейчас подходящий случай, чтобы этим гордится, но, вообще-то, да.
— Угу, а я и не узнал вас без повязки.
Бронзини вымученно улыбнулся.
— Предполагалось, что здесь не съемки очередного «Гранди». Не знаете, где можно достать оружие?
— Зачем это?
— Там, откуда я родом, говорят: «Нашкодил, сам и расхлебывай».
— Да уж, сказано неплохо. Насколько я знаю, они хранят конфискованные ружья в Шайло-Инн. Может, потом вы их как-то раздадите?
— Если я достану оружие, ваши товарищи станут драться?
— Черт побери, Барт, я ведь посмотрел все ваши фильмы. Да я пошел бы под ваше начало в любую минуту!
— Предупредите остальных, а я скоро вернусь.
С этими словами Бронзини нажал на газ, и пикап рванулся в сторону Шайло-Инн. Подъезжая к стоянке, он заметил в вестибюле гостиницы несколько японцев в военной форме. Лихо затормозив у свободного места на обочине, Бронзини обнаружил прислоненный к одной из машин свой «Харли-Дэвидсон».
Метнувшись к мотоциклу, он вскочил в седло и нажал на стартер.
Старый добрый «Харли» взревел, и в прищуренных глаза Бронзини сверкнул огонь. Сдав назад, он до отказа выкрутил ручку газа и понесся, словно ракета, прямо на входные двери.
На шум двигателя из гостиницы выскочили, крича и размахивая руками, двое японцев. У них были автоматы, но благодаря внезапности перевес был на стороне Бронзини. Его мотоцикл, словно смерч, пронесся между бросившимися на землю японцами, влетел на тротуар и, подпрыгнув, обрушился на стеклянные двери. К сожалению, это была не специально подготовленная съемочная площадка, и кусок стекла располосовал Бронзини щеку, а другой осколок воткнулся в бедро. Не обращая на это внимания, он выпрыгнул из седла прокатившегося вперед «Харли» и приземлился на мягкие плюшевые кресла.
Выдернув из ноги осколок, Бронзини ловко вспорол им шею подбежавшего сзади японца, и схватил упавший на пол Калашников. Первым делом он отсоединил штык и сунул его за голенище, а потом, развернувшись, опустошил всю обойму в пытавшихся подняться на ноги часовых.
Покончив с охраной, Бронзини принялся обшаривать комнаты на первом этаже. Оружие он обнаружил за дверью с эмблемой «Красного Рождества» силуэт елки на фоне грибообразного облака. Здесь находился основной офис съемочной бригады в этом городе. Неся винтовки в обеих руках, он вернулся к пикапу и сложил их в кузов, вместе с ящиком ручных гранат. Туда же он закатил свой мотоцикл.
Прежде, чем сесть за руль, Бронзини оторвал от своей куртки рукав и перевязал рану на ноге. После этого еще осталась полоска ткани, которую он повязал вокруг головы, чтобы пот не заливал глаза.
— Что за черт! — пробормотал актер, влезая на водительское сиденье. Может быть, еще не поздно переименовать наш несостоявшийся фильм в «Последнюю битву Гранди»?
Подъехав к ожидавшей его кучке людей Бронзини увидел, что она выросла вдвое. Раздав привезенные ружья, он повысил голос, обращаясь к собравшимся:
— Эй! Всем внимание! Остальное оружие там, в отеле. Разбейтесь на отряды и отправляйтесь за ним. Что дальше — решать вам самим, ведь это ваш город.
Забравшись в седло «Харли», Бронзини завел двигатель.
— Эй, куда же вы? — спросил кто-то из толпы.
— Город ваш, но случившееся здесь — моя собственная проблема, — ответил Бронзини, засовывая за пояс гранаты. — Кое кто еще не заплатил по счету!
И с этими словами Бартоломью Бронзини унесся в облаке пыли, и было видно лишь, как развеваются на ветру его собранные в пучок волосы.
* * *
Джиро Исудзу больше не надо было слушать по рации доклады подчиненных, чтобы понять, что его лучшие силы падают под ударами неприятеля. Достаточно было выглянуть в окно, где перед зданием мэрии ощетинились орудиями выстроенные в ряд танки.
Один из них с грохотом выстрелил, и снаряд превратил уже порядком потрепанный магазин в руины. «Оно», пригнувшись, прошло под снарядом, пролетевшим в каких-нибудь нескольких сантиметрах выше. Проникнув в город, человек с горящим взглядом, который по всем сведениям калечил людей и выводил из строя танки голыми руками, добрался, наконец, до последней линии обороны, выставленной Исудзу.
Высунувшись из окна, Джиро прокричал:
— Сотрите его в порошок! Прикончите его, во имя императора! Банзай!
Танки взревели двигателями. Исудзу рисковал, ломая последние оборонительные порядки, прикрывавшие его от существа, с виду так похожего на человека, но выбора у него не было.
Кроме Исудзу и лежавшего без сознания на кушетке Немуро Нишитцу, в кабинете никого не было. Сквозь забытье старый японец то и дело старался что-то сказать. Прислушавшись, Джиро попытался разобрать слова.
— Смерть идет, — снова и снова повторял Нишитцу. — Смерть, не оставляющая следов даже на песке!
Судя по всему, он бредил. Отвернувшись, Исудзу снова сосредоточил все внимания на происходящем за окном.
Императорские Оккупационные Войска, силы которых еще недавно казались несокрушимыми, теперь сократились до жалкой кучки обороняющихся солдат. Всю ночь в городе шли тяжелые бои. Танки, люди, орудия, все было брошено на безоружного человека, который, не ведая страха, упорно продвигался вперед.
Они окружали его, и через несколько мгновений танки превращались в груду металлолома под руками незнакомца, разрывавшего гусеницы и отламывающего стволы орудий.
Он шел к зданию мэрии, безостановочно и безжалостно. Сначала из донесений следовало, что человек этот продвигался абсолютно безнаказанно, как будто солдаты, стоявшие у него на пути были не больше, чем докучливые мухи, которых не стоит никакого труда прихлопнуть или отогнать. Но вскоре, когда противостоящих ему танков стало больше, незнакомец словно сбросил маску безразличия. Он двигался все быстрее и изящнее, пока, наконец, не стал, как с ужасом в голосе сообщил один из помощников режиссера, «танцуя, ускользать от пуль. Мы не можем его остановить. Все, что попадает ему под руку, превращается в пыль. Нужно отступать!».
Из десятков сбивчивых сообщений вырисовывалась сверхъестественная картина — то был безумный танец смерти и разрушения. Исудзу был вынужден все уже и уже стягивать кольцо обороны вокруг здания мэрии, пока у него не осталось всего несколько танков, экипажи которых еще не обратились в паническое бегство. Он ждал появления «несокрушимого» со все возрастающим ужасом.
Теперь, наконец, Джиро Исудзу удалось взглянуть на «это» собственными глазами, и от увиденного у него перехватило дыхание. «Оно» было похоже на идущую, нет, танцующую смерть.
Выглядело это, несмотря на весь объявший его ужас, красиво. Взвод японских солдат бросился вперед, пытаясь преградить путь неприятелю. Тот, вертясь, словно обезумевший дервиш, лишь увертывался от сыпавшихся на него пуль, проскальзывая между солдатами, нанося удары безостановочно мелькавшими в воздухе руками и ногами, и каждый раз на землю падали бездыханные тела японцев. Один из солдат попытался проткнуть таинственное создание штыком, но через секунду уже сам болтался на его острие, вздернутый в воздух, словно знамя. Да, это был танец смерти, смерти, искавшей только японцев. Танкам пришлось немногим лучше. Окруженный двумя многотонными машинами, незнакомец выбросил руку сначала вправо, потом влево, и, лишенные гусениц, танки столкнулись и юзом вылетели на середину дымящейся в развалинах улицы.
Шаг за шагом, «оно» продвигалось вперед. В него десятками летели гранаты, но таинственное существо перехватывало их и отправляло обратно.
Одни гранаты разрывались, другие нет, и Исудзу проклял себя за то, что закупил бракованное китайское оружие. Было значительно легче купить его на черном рынке в Гонконге, чем выпустить аналоги силами Нишитцу. Неверный ход.
Вся операция, как он внезапно понял, была одной большой ошибкой.
Джиро Исудзу был готов к смерти — этого требовала верность Немуро Нишитцу, любовь к родине. Он мог спокойно встретить смерть, но не поражение.
Схватив снайперскую винтовку, он присел перед распахнутым окном и прицелился в надвигающуюся фигуру. Вскоре он уже опустошил всю обойму, но единственным результатом стало лишь то, что существо с горящим на опаленном солнцем лице яростным взглядом повернуло голову и посмотрело на него.
Растрескавшиеся губы сложились в некое подобие хитрой усмешки, которая, казалось, говорила: «Когда я покончу с этой мелюзгой, дойдет очередь и до тебя».
Джиро Исудзу решил оставить свои попытки и, опустив винтовку, прокричал:
— Кто ты? Чего ты хочешь?
В ответ ему раздался похожий на раскаты грома голос, произнесший единственное слово: «Тебя».
— Но почему? Чем я разгневал тебя, демон?
— Ты пробудил меня от длившегося целую вечность забытья. Теперь я не смогу заснуть, пока не сотру твои кости в порошок, японец Отшатнувшись, Исудзу с грохотом захлопнул окно. Он больше не мог смотреть на эту кровавую бойню. Единственной надеждой на спасение было бегство.
Не глядя на своего наставника и командира, трясущегося в лихорадочном ознобе, Джиро Исудзу бросился к двери, но, уже взявшись за ручку, застыл на месте. Он услышал то, чего так боялся — высоко в небе мерно гудел тяжелый бомбардировщик. И тогда Исудзу понял, что все кончено.
На негнущихся ногах он вернулся в кабинет и опустился на ковер.
Потянувшись за мечом, уже много лет переходившим в его семье из поколения в поколение, Джиро вынул его из ножен и разорвал на себе рубашку, обнажив живот. Времени на слова, сожаления и прочие церемонии уже не было. Он приставил острие меча к боку и замер, приготовясь сделать мгновенный широкий разрез, который сразу вспорет внутренности. Ему оставалось лишь надеяться, что смерть наступит прежде, чем волна ядерного взрыва сотрет его с лица земли. Лучше умереть от собственной руки, чем от удара, нанесенного врагом.
Когда Джиро издал последний клич японского воина, звуки схватки за окном внезапно стихли, и через мгновение раздался голос, сказавший: «Я иду за тобой, японец».
Не выдержав, Джиро Исудзу разразился бессильными рыданиями — руки его дрожали так сильно, что он не мог уже правильно держать меч. Отцепив с пояса гранату, он зубами рванул чеку. Прошло несколько мгновений, но ничего не произошло. Это была пустышка. А за окнами здания Джиро услышал, как трещит дверь под ударами демона, принявшего человеческое обличье.
— Ты опоздал, — тихо проговорил Исудзу, когда тот вошел в кабинет. Через мгновение нас обоих сметет ядерный шквал.
— Одного мгновения достаточно, чтобы убить человека тысячи раз, — насмешливо проговорил демон.
— Как зовут тебя, о демон?
— Меня? — спросило, приближаясь, существо. В чертах его лица проступало что-то неуловимо европейское, почти знакомое, как будто Джиро уже видел его когда-то, еще до того, как съемки превратились в войну. Это был не Бронзини, и не человек по имени Санни Джо. А затем демон назвал свое имя, и Джиро Исудзу перестало интересовать, кому принадлежит его земная оболочка.
— Я Шива, Дестроер, несущий смерть и разрушающий миры.
Танец смерти, с ужасом вспомнил Исудзу. Шива. Восточное божество, танцующее в знак сменяющих друг друга созидания и разрушения.
Джиро Исудзу не знал, как он вызвал древнее индийское божество, но, тем не менее, ему удалось это сделать. Склонив голову, он произнес слова, которые, казалось, никогда не должны были слететь с его губ.
— Я сдаюсь, — проговорил Джиро Исудзу, когда на него упала несущая холод смерти тень.
Глава 22
Билл «Санни Джо» Роум был немало удивлен тем, что на шоссе не оказалось ни одного блокпоста. Когда они въехали в город, на улицах не было видно ни единого танка, хотя откуда-то из центра доносились звуки канонады.
— Что-то случилось, — проговорил он, петляя по окраинным улицам. Глядите, это американцы, и они вооружены!
Внезапно стоявшие кучкой горожане бросились бежать, стреляя на ходу.
Впереди, прижимаясь к стене одного из домов, крался одинокий японский солдат. Увидев, что его заметили, он нырнул в ближайший двор, но успел добежать лишь до середины, и упал, скошенный автоматной очередью.
— У нас нет времени, чтобы глазеть на них, — поспешно проговорил Чиун.
— Нужно добраться до телестудии.
— Слушайте, — вставила Шерил, — даже если нам каким-то чудом удастся туда добраться, там наверняка полно охраны.
— Охраной займусь я.
Судя по тону, Чиун ничуть не был обеспокоен.
— И что тогда? — спросила Шерил, глядя на горевшие по сторонам костры.
— Допустим, я выйду в эфир, и что же мне говорить? Что мы снимали фильм, а потом съемки вышли из под контроля?
— Если ты не выступишь по телевидению, будут сброшены бомбы.
— Просто не верится, что наше правительство способно бомбить собственный город. Такого не может быть!
— Можешь поверить мне на слово, — отозвался Билл Роум, закладывая крутой вираж и стараясь удержать машину на дороге, — во время войны случается и не такое.
— И все-таки, это невозможно. Мы всего лишь приехали на съемки...
— Прекрасная Елена тоже была всего лишь женщиной, — назидательно проговорил Чиун, — и тем не менее, из-за нее погибло множество людей, и пал целый город.
— Мы правильно едем? — поинтересовался Роум, объезжая подбитый танк. То и дело им попадались фонари, с которых свисали тела. Но это были уже японцы.
— Да, следующий поворот направо. Это Саут-Пасифик. Поезжайте прямо по ней, я скажу, где остановиться.
Не снижая скорости, они вписались в поворот. На этот раз «Ниндзя» удержался на дороге, но, тем не менее, бешено вихлял.
— Даже не знаю, зачем им было создавать себе такие сложности, прорычал Роум.
— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Чиун.
— Они бы убили куда больше американцев, если бы продавали эту дрянь на колесах подешевле.
— Лучше смотри на дорогу! От нас теперь зависит судьба этого города и всех его обитателей.
— Думаю, это уже не важно, — с ужасом в голосе проговорила Шерил. Прислушайтесь.
— Не обращай внимания, нужно ехать еще быстрее, — приказал Чиун Роуму.
— Что? — переспросил Санни Джо, и тут, наконец, услышал то, о чем говорила Шерил.
Откуда издалека донесся глухой гул двигателей. Звук был ниже и хриплее, чем у пассажирского самолета.
— Неужели это... — начал было Роум.
— Вперед, — только и ответил Чиун.
До отказа нажав на газ, Роум резко повернул налево, и чуть не столкнулся с несшимся по встречной полосе Бартоломью Бронзини.
— Барт! — закричал Билл Роум, глядя, как Бронзини пытается выбраться из-под придавившего его «Харли-Дэвидсона». — Он смог бы нам помочь.
— Не обращай на него внимания, — отрезал Чиун.
— Нет, постойте, — вступилась Шерил. — Неужели вы не понимаете? Все знают, кто такой Бронзини. Если его лицо появится в кадре, ему поверят.
— Ты права, — признал Чиун.
— Барт! — еще раз крикнул Билл Роум. — На объяснения нет времени.
Залезай в машину!
Не выпуская из рук автомата, Бронзини забрался на заднее сиденье.
— Куда мы едем? — спросил он, возбужденно оглядываясь по сторонам.
— На телестудию, — объяснила Шерил. — Они собираются бомбить город.
— Проклятые япошки! — сплюнул Бронзини.
— Да нет же, американцы! В этом и состоял весь план Нишитцу. Если вы выступите по телевидению, возможно, нам удастся это предотвратить.
— Быстрее, вперед! — вскричал Бронзини, слыша, как небо наполняет унылый гул двигателей приближающегося бомбардировщика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31