Женщины — это Лейла Алиева, Ольга Рабиева и Света Кирсанова.
— Та самая женщина, которая нравилась вашим мужчинам?
— Она всем нравилась, — подтвердил Аббасов, — красивая женщина. С первого класса всем нравилась.
— Теперь расскажите об этих женщинах. С каждой из них вы знакомы уже много лет, если считать ваше знакомство с первого класса.
— Света была самой красивой, — повторил словно заученный урок Аббасов, — но ее личная жизнь как-то не сложилась. Вы ведь знаете, как обычно бывает в таких случаях. Если женщина очень красивая, значит, невезучая.
— Интересная сентенция, — пробормотал Дронго, — только я вас прошу излагать факты. Все, что вам конкретно известно. Итак, я теперь знаю, что она красивая и нравилась всем, в том числе и вам, с первого класса. Какие еще полезные сведения вы можете мне сообщить?
— Она закончила институт искусств. Работала в ТЮЗе, потом ушла. Начала изучать английский язык, вышла замуж, родила дочь. Муж был режиссером ТЮЗа. Мы на свадьбе гуляли всем классом. Через три года они развелись. Оба ушли из ТЮЗа. Сейчас она работает в какой-то иностранной фирме.
— Чем занимаются две другие женщины?
— Одна из них — Лейла Алиева — стала врачом. Защитила диссертацию. У нее есть муж, ребенок. Вторая — Ольга, Рабиева по мужу. Вообще-то, она Оля Галушко. Такая настырная всегда была, целеустремленная. И училась хорошо. Мы ее тогда нашим комсоргом избрали. Знаете, какой она заводной была. Она и Эльмира Рамазанова на пару, но Оля была еще и нашим комсоргом. У нее есть ребенок, а муж — таджик.
— Они остались жить в Баку или куда-то переехали?
— Они уехали в Душанбе в середине восьмидесятых, но потом там началась гражданская война, и они вернулись обратно. Оля рассказывала такие ужасы про войну. Лучше даже не вспоминать об этом. Они с трудом вырвались и, кажется, с тех пор даже не ездили к себе в Таджикистан. Сейчас они живут вместе с матерью мужа, которая тоже переехала к ним.
— О женщинах на первый раз достаточно. Давайте перейдем к представителям «сильного пола», — предложил Дронго.
— Конечно, — согласился Аббасов, — Игорь Керимов закончил юридический факультет, работал следователем прокуратуры, потом прокурором, сейчас начальник отдела прокуратуры города. Уже подполковник, хотя ему тридцать два, как и всем нам. Вова Габышев закончил восточный факультет университета, стажировался в Сирии, в Египте.
Он арабист. Хороший парень, но иногда без тормозов. Сейчас работает где-то в системе Академии наук в Москве. Леня Альтман — врач, кандидат наук. Он до сих пор не женат. По-моему, он, как и мы все, был тайно влюблен в Свету, хотя никогда в этом не признавался. И, наконец, Фазиль Магеррамов, наш Фазик. Он работал в системе Министерства финансов, потом в Министерстве торговли. Сейчас — в банке, начальник управления. Толковый парень, грамотный. Его статьи иногда появляются в газетах.
— Итого — восемь человек. Все, кто был с вами во время первого рокового путешествия в Шемаху? Верно?
— Да, все правильно. Нас осталось в живых только восемь человек. Мы считали, что Рауф сорвался сам, но теперь понимаем, что его столкнули. И с Ларченко разбирался кто-то знакомый. Иначе зачем бы Олег открыл ему дверь? А насчет Эльмиры я даже не знаю, что подумать. Это же надо решиться на такое убийство.
— Вы сказали, что Габышев и погибший Самедов поспорили перед тем как вы поднялись наверх. И Габышев был в числе подозреваемых. Почему прокуратура не дала санкции на его арест?
— Игорь Керимов дал показания, что в момент падения Рауфа Вова Габышев стоял рядом с ним, Игорем.
— А на самом деле? — спросил Дронго. Аббасов вздрогнул.
— Не знаю, — сказал он, — я ничего не могу понять. Но Вова не мог такого сделать. И тем более ударить ножом Олега. Они сидели за одной партой. Это было бы ужасно.
— И тем не менее за последние три года вы уже потеряли трех своих товарищей. Я вас правильно понял?
— Да, — кивнул Раис Аббасов, — кто-то убил трех наших товарищей. Мы очень хотим верить в совпадения, но если в следующую субботу снова убьют кого-то из наших ребят, мы просто вынуждены будем уехать из города, где происходят эти «ритуальные» убийства. Поймите меня правильно. У меня семья, маленькие дети. Я не имею права рисковать… Я уже два дня здесь.
— И поэтому вы пришли ко мне? — понял Дронго.
— Да, — кивнул Аббасов, — мы хотим, чтобы вы нам помогли. Мы просим вас помочь нам.
— К сожалению, это невозможно. В пятницу я улетаю в Рим, — сказал Дронго, — и не смогу лететь вместе с вами в Баку.
— Я вас понимаю, — печально кивнул Аббасов, — если бы вы могли изменить свое решение… Я состоятельный человек… Я мог бы уплатить вам гонорар.
— Перестаньте, — весело сказал Дронго, — я не спускаю вас с лестницы только потому, что вы мой гость. И еще ученик Бориса Михайловича, которого я глубоко уважаю.
— Поймите нас, — взмолился Аббасов, — полиция нам не верит. Даже наш товарищ Игорь Керимов считает, что мы немного чокнутые. Мы перезванивались друг с другом и решили, что будет лучше, если я приеду и все расскажу вам. Вы должны нам помочь. Если произойдет еще одно убийство, это будет ужасно.
— Должен вам помочь, — задумчиво повторил Дронго, — получается, что я должник такого количества людей.
— Я не правильно выразился, — поправился Аббасов, — конечно, вы ничего не должны. Но вы можете нам помочь… Вы единственный, кто может найти убийцу.
— И для этого я должен лететь с вами в Баку?
— Если это возможно. Мы готовы оплатить вам билеты. Простите меня, я говорю глупости. Это от растерянности. Я не думал, что смогу увидеться с таким человеком. Извините меня.
— Восемь человек, — вздохнул Дронго, — получается, что убийца один из вашей группы. И самое большое подозрение падает на Габышева. В результате вскоре окажется, что он ни в чем не виноват, а убийства произошли по роковому стечению обстоятельств именно в эти дни.
— Вы сами верите в такую закономерность? — спросил Аббасов.
— Три случая подряд? Нет, не верю. И думаю, что вы правы. Три убийства, совершенные с интервалом в целый год. Если это маньяк, то у него железная выдержка, но так в жизни не бывает. Маньяк не может ждать целый год, это невозможно. Тогда получается, что убийства совершены с определенной, вполне конкретной целью. Но какая цель могла быть у убийцы? Может быть, трое ваших погибших товарищей были связаны какими-то другими обстоятельствами, о которых вы забыли мне рассказать? Такое возможно?
— Нет, невозможно, — выдохнул Аббасов, — мы тоже долго думали. Целый год. Гадали, спорили, обсуждали. Олег Ларченко жил в Киеве, Эльмира Рамазанова — в Баку. Рауф после окончания школы переехал в Сумгаит. Никто из них не был непосредственно связан друг с другом, если не учесть того обстоятельства, что все трое учились в нашем классе.
— Тогда выходит, что действует маньяк, следуя какому-то непонятному ритуалу. Как убили Ларченко? Удар был сильным? Или это было несколько ударов ножом? Вы не узнавали?
— Конечно, узнавали. Два удара ножом. Один точно в шею. Говорят, что Ларченко умер почти мгновенно.
— В шею? — задумчиво переспросил Дронго. — Тогда получается, что такой удар могла нанести и женщина?
— Вот именно, — печально согласился Аббасов, — поэтому мы даже не знаем, кого нам подозревать.
— Убитую женщину ударили чем-то тяжелым. Сзади или спереди?
— Сбоку, — подумав, ответил Аббасов, — так нам говорил Игорь Керимов. Но потом Эльмиру задушили.
— Орудие преступления нашли?
— Нет. Но, видимо, убийца достал какую-то веревку или шарф.
— ..И задушил убитую, — продолжил Дронго. — Маньяк мог бы действовать и руками, если бы это был достаточно сильный мужчина. Зачем ему возиться с этой веревкой? Получается, что убийца не был уверен в собственных силах?
— He знаю, — растерянно сказал Аббасов, — мы об этом не думали.
— Интересное дело, — пробормотал Дронго. Он поднялся со своего места и начал ходить по комнате. Гость с надеждой следил за его перемещениями.
— Когда вы поступили в школу? — вдруг спросил Дронго. — В семьдесят пятом?
— Да, — кивнул Аббасов, — а почему вы спросили?
— Значит весной семьдесят шестого вы были еще первоклассником?
— Верно. Ну и что?
— Именно в этот год я заканчивал школу. В день последнего звонка десятиклассники обычно встречались с первоклассниками и дарили им подарки, а те дарили нам цветы. Получается, что мы могли с вами встретиться более двадцати лет назад.
— Возможно, — печально улыбнулся Аббасов, — но я вас не помню.
— Я вас тоже не помню. Просто подумал, что такое редкое совпадение. Девять лет разницы. Мы ведь стояли на школьной линейке друг против друга… Ладно, — вдруг сказал Дронго, — я полечу с вами в Баку. Только у меня три условия.
— Согласен, — даже не выслушав, о чем именно будет говорить Дронго, поспешил ответить его гость.
— Сначала выслушайте, — усмехнулся Дронго, — во-первых, я полечу с вами только через Франкфурт. И, во-вторых, вам придется лететь вместе со мной.
— Конечно, — согласился Раис Аббасов. — Что-нибудь еще?
— Со мной полетит еще один человек для консультаций. Больше ничего. За исключением того, что вам придется во время перелетов подробно рассказать мне о каждом из ваших товарищей. Сначала об оставшихся в живых, потом о погибших. О каждом и очень подробно. Только в этом случае я могу рассчитывать на то, что мне удастся вычислить убийцу. Конечно, если такой убийца действительно существует, и все это не плод вашей фантазии.
— Я поеду за билетами, — поднялся Аббасов.
— Не нужно, — махнул рукой Дронго, — я закажу билеты через Интернет. На первый свободный рейс до Франкфурта. А вы постарайтесь вспомнить о ваших бывших одноклассниках все, что можно вспомнить. Даже незначительные детали.
Глава 2
Третьим человеком должен был лететь Эдгар Вейдеманис. Два года назад Дронго фактически спас ему жизнь. Тогда, в Париже, мафия хотела уничтожить Вейдеманиса. Если учесть, что к этому времени у Эдгара прогрессировал рак правого легкого, то шансов выжить у него практически не было. Но Дронго не просто вернул Вейдеманиса в Москву, он оплатил операцию, которая спасла ему жизнь. И хотя Эдгар лишился одного легкого и теперь говорил с трудом, свистящим шепотом, тем не менее, он остался жив и по взаимной договоренности помогал Дронго в его расследованиях. Эдгар Вейдеманис был бывшим офицером КГБ, и его знания и опыт очень помогали им обоим. Кроме того, в отличие от эмоционального Дронго, прибалт Вейдеманис был довольно спокойным человеком, склонным к хладнокровным поступкам.
Дронго позвонил ему сразу после ухода гостя:
— Кажется, мой вылет в Рим несколько откладывается, — сообщил Дронго.
— Джил уже знает? — спросил Вейдеманис.
— Пока нет. И боюсь ей звонить. Но я твердо намерен попасть в Рим уже на следующей неделе.
— Что случилось? Ты остаешься в Москве?
— Нет, мы с тобой летим в Баку. Только, как обычно, через Франкфурт.
— Понятно, — пробормотал Вейдеманис, — опять что-нибудь случилось?
— Роковые события, — усмехнулся Дронго, — какая-та непонятная история с маньяком.
— В каком смысле?
— Все как обычно. Появился какой-то идиот, который убивает своих одноклассников в день встречи выпускников. Убил уже троих. Полиция и прокуратура считают, что это просто совпадение.
— А ты не веришь в совпадения?
— Дело не во мне. Дело в том, что в подобные совпадения не верят остальные. Поэтому один из них прилетел ко мне с просьбой разобраться.
— Когда у них день встречи?
— Через три дня. В первую субботу февраля.
— И ты хочешь поехать? — не поверил Вейдеманис. — Тебе действительно нечем заняться? Давай договоримся так. Ты летишь в Рим, а я вместо тебя — в Баку. Постараюсь разобраться с этим маньяком, если он действительно существует.
— Нет. Я хочу сделать это сам. В конце-концов, они просят приехать именно меня. Я забыл тебе сказать самое главное. Это школа, в которой я сам учился. Ты меня понимаешь? Я не могу им отказать.
— Тогда понятно, — вздохнул Вейдеманис, — когда мы летим?
— Я хотел завтра, но завтра нет рейсов на Баку. Придется лететь в пятницу утром. Мы вылетим в семь утра во Франкфурт, а оттуда в два часа дня — в Баку.
— Может быть, полетим прямым рейсом? Неужели действительно так важно лететь через Франкфурт?
— Мне нужен один день, чтобы закончить свои дела, — сообщил Дронго, — а в пятницу рано утром мы вылетим. Я скажу водителю, чтобы он заехал сначала за тобой. В пять часов утра. Не проспишь?
— Постараюсь не проспать. А ты как всегда не будешь спать до утра?
— Ты же все знаешь, — пробормотал Дронго, возвращаясь наконец к своему компьютеру.
И, тем не менее, в этот день он постоянно вспоминал о своем разговоре с Раисом Аббасовым. Тот сказал, что их было двенадцать человек. Старик-водитель не в счет, он не поднимался с ними в горы, не мог столкнуть несчастного Рауфа. Но кто тогда это сделал? Аббасов не уверен, что Владимира Габышева, поссорившегося перед восхождением с Рауфом, не было рядом с ним в момент падения. Двое других убитых из группы, которая три года назад была в горах, — Олег Ларченко и Эльмира Рамазанова. Осталось восемь человек. Восемь вместе с Аббасовым. Вполне возможно, что он и есть убийца. И именно поэтому приехал сюда, чтобы опередить своих друзей и отвести от себя подозрения.
На сегодняшний день из той группы в живых осталось восемь человек. Три женщины и пятеро мужчин. Восемь человек, из которых один может быть убийцей. Но если это маньяк, то кто из них? Сам Аббасов? Он бизнесмен и, судя по тому, что готов оплатить билеты через Франкфурт, — бизнесмен удачливый. И не бедный, если в его фирме есть автобусы. Бизнесмен, ставший маньяком? Не похоже. Там был еще какой-то Керимов. Он, кажется, сотрудник прокуратуры. И он дал ложные показания, чтобы выгородить Габышева. Соврав раз, может соврать и другой. Но зачем преуспевающему молодому сотруднику прокуратуры, уже ставшему начальником отдела, убивать? Здесь должна быть некая закономерность, а она не просматривается. Кто тогда? Там было еще двое мужчин — Альтман и Магеррамов. Первый из них — врач и до сих пор не женат, как сказал Аббасов. Кажется он добавил, что Альтман был влюблен в Светлану Кирсанову, из-за которой до сих пор так и не женился. А погибший Рауф поспорил с Габышевым именно из-за этой молодой женщины. Что если Альтман слышал этот спор? Или он произошел именно из-за него? Тогда сам Альтман и решил отомстить. Он мог убить и Ларченко, ведь врач точно знает, куда нужно нанести смертельный удар.
Хотя убийцей не обязательно должен быть мужчина. Ведь женщину убили, предварительно оглушив ее. Зачем мужчине идти на такой риск? Он мог бы спокойно наброситься на Рамазанову сзади и задушить ее. Если это ее знакомый, он мог подойти к ней совсем близко. Но он предпочел сначала ударить женщину, а затем удушить ее. В таком случае убийцей могла быть женщина, не уверенная в своих силах.
В пятницу утром Дронго и Вейдеманис выехали в аэропорт, чтобы встретиться с Аббасовым, который должен был лететь вместе с ними во Франкфурт. VIP-салон аэропорта Шереметьево-2 находился на втором этаже. Когда они приехали в аэропорт, Раис Аббасов уже ждал их, успев зарегистрировать три билета бизнес-класса.
— Не понимаю, почему вы летите таким странным образом, — сказал Аббасов, — мы могли бы вылететь сразу в Баку.
— У каждого свои странности, — заметил Дронго, — считайте, что мне больше нравится летать самолетами немецкой авиакомпании.
— Как хотите, — Аббасов взял у них паспорта, чтобы сдать пограничникам.
Дронго заметил, что Вейдеманис прихрамывает.
— Эдгар, что случилось? — спросил он, — у тебя болят ноги?
— Нет, — улыбнулся Вейдеманис, — я купил новую обувь и еще не успел ее разносить.
— У тебя типично советские привычки, — заметил Дронго, — обувь не нужно «разнашивать». Покупать нужно такую обувь, которая доставляла бы тебе удовольствие.
— Знаю, знаю, — ворчливо сказал Вейдеманис, — если послушать тебя, то нет ничего лучше фирмы «Балли». Считаю, они должны выплачивать тебе проценты за такое постоянство. У тебя, кажется, даже тапочки этой фирмы?
— Поэтому я никогда не хромаю, — заметил Дронго.
Они еще успели подняться наверх и выпить по чашке чая. Вернее, чай пили Дронго и Аббасов. Эдгар Вейдеманис предпочитал кофе. В самолет они прошли за двадцать минут до посадки. Когда они уже пристегнули ремни, Аббасов удивленно взглянул на Дронго, но промолчал. Пока самолет не начал выруливать на летное поле, он молчал, но затем, не выдержав, спросил:
— Вы не хотите ничего у меня спросить?
— Хочу, — кивнул Дронго, — но момент взлета самый неприятный. Пусть самолет взлетит, и мы начнем нашу беседу.
Самолет, набирая скорость, помчался по летному полю, легко оторвался от земли. Дронго закрыл глаза. Он ненавидел летать самолетами. Вейдеманис, сидевший рядом, понимающе усмехнулся.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Упраздненный ритуал'
1 2 3
— Та самая женщина, которая нравилась вашим мужчинам?
— Она всем нравилась, — подтвердил Аббасов, — красивая женщина. С первого класса всем нравилась.
— Теперь расскажите об этих женщинах. С каждой из них вы знакомы уже много лет, если считать ваше знакомство с первого класса.
— Света была самой красивой, — повторил словно заученный урок Аббасов, — но ее личная жизнь как-то не сложилась. Вы ведь знаете, как обычно бывает в таких случаях. Если женщина очень красивая, значит, невезучая.
— Интересная сентенция, — пробормотал Дронго, — только я вас прошу излагать факты. Все, что вам конкретно известно. Итак, я теперь знаю, что она красивая и нравилась всем, в том числе и вам, с первого класса. Какие еще полезные сведения вы можете мне сообщить?
— Она закончила институт искусств. Работала в ТЮЗе, потом ушла. Начала изучать английский язык, вышла замуж, родила дочь. Муж был режиссером ТЮЗа. Мы на свадьбе гуляли всем классом. Через три года они развелись. Оба ушли из ТЮЗа. Сейчас она работает в какой-то иностранной фирме.
— Чем занимаются две другие женщины?
— Одна из них — Лейла Алиева — стала врачом. Защитила диссертацию. У нее есть муж, ребенок. Вторая — Ольга, Рабиева по мужу. Вообще-то, она Оля Галушко. Такая настырная всегда была, целеустремленная. И училась хорошо. Мы ее тогда нашим комсоргом избрали. Знаете, какой она заводной была. Она и Эльмира Рамазанова на пару, но Оля была еще и нашим комсоргом. У нее есть ребенок, а муж — таджик.
— Они остались жить в Баку или куда-то переехали?
— Они уехали в Душанбе в середине восьмидесятых, но потом там началась гражданская война, и они вернулись обратно. Оля рассказывала такие ужасы про войну. Лучше даже не вспоминать об этом. Они с трудом вырвались и, кажется, с тех пор даже не ездили к себе в Таджикистан. Сейчас они живут вместе с матерью мужа, которая тоже переехала к ним.
— О женщинах на первый раз достаточно. Давайте перейдем к представителям «сильного пола», — предложил Дронго.
— Конечно, — согласился Аббасов, — Игорь Керимов закончил юридический факультет, работал следователем прокуратуры, потом прокурором, сейчас начальник отдела прокуратуры города. Уже подполковник, хотя ему тридцать два, как и всем нам. Вова Габышев закончил восточный факультет университета, стажировался в Сирии, в Египте.
Он арабист. Хороший парень, но иногда без тормозов. Сейчас работает где-то в системе Академии наук в Москве. Леня Альтман — врач, кандидат наук. Он до сих пор не женат. По-моему, он, как и мы все, был тайно влюблен в Свету, хотя никогда в этом не признавался. И, наконец, Фазиль Магеррамов, наш Фазик. Он работал в системе Министерства финансов, потом в Министерстве торговли. Сейчас — в банке, начальник управления. Толковый парень, грамотный. Его статьи иногда появляются в газетах.
— Итого — восемь человек. Все, кто был с вами во время первого рокового путешествия в Шемаху? Верно?
— Да, все правильно. Нас осталось в живых только восемь человек. Мы считали, что Рауф сорвался сам, но теперь понимаем, что его столкнули. И с Ларченко разбирался кто-то знакомый. Иначе зачем бы Олег открыл ему дверь? А насчет Эльмиры я даже не знаю, что подумать. Это же надо решиться на такое убийство.
— Вы сказали, что Габышев и погибший Самедов поспорили перед тем как вы поднялись наверх. И Габышев был в числе подозреваемых. Почему прокуратура не дала санкции на его арест?
— Игорь Керимов дал показания, что в момент падения Рауфа Вова Габышев стоял рядом с ним, Игорем.
— А на самом деле? — спросил Дронго. Аббасов вздрогнул.
— Не знаю, — сказал он, — я ничего не могу понять. Но Вова не мог такого сделать. И тем более ударить ножом Олега. Они сидели за одной партой. Это было бы ужасно.
— И тем не менее за последние три года вы уже потеряли трех своих товарищей. Я вас правильно понял?
— Да, — кивнул Раис Аббасов, — кто-то убил трех наших товарищей. Мы очень хотим верить в совпадения, но если в следующую субботу снова убьют кого-то из наших ребят, мы просто вынуждены будем уехать из города, где происходят эти «ритуальные» убийства. Поймите меня правильно. У меня семья, маленькие дети. Я не имею права рисковать… Я уже два дня здесь.
— И поэтому вы пришли ко мне? — понял Дронго.
— Да, — кивнул Аббасов, — мы хотим, чтобы вы нам помогли. Мы просим вас помочь нам.
— К сожалению, это невозможно. В пятницу я улетаю в Рим, — сказал Дронго, — и не смогу лететь вместе с вами в Баку.
— Я вас понимаю, — печально кивнул Аббасов, — если бы вы могли изменить свое решение… Я состоятельный человек… Я мог бы уплатить вам гонорар.
— Перестаньте, — весело сказал Дронго, — я не спускаю вас с лестницы только потому, что вы мой гость. И еще ученик Бориса Михайловича, которого я глубоко уважаю.
— Поймите нас, — взмолился Аббасов, — полиция нам не верит. Даже наш товарищ Игорь Керимов считает, что мы немного чокнутые. Мы перезванивались друг с другом и решили, что будет лучше, если я приеду и все расскажу вам. Вы должны нам помочь. Если произойдет еще одно убийство, это будет ужасно.
— Должен вам помочь, — задумчиво повторил Дронго, — получается, что я должник такого количества людей.
— Я не правильно выразился, — поправился Аббасов, — конечно, вы ничего не должны. Но вы можете нам помочь… Вы единственный, кто может найти убийцу.
— И для этого я должен лететь с вами в Баку?
— Если это возможно. Мы готовы оплатить вам билеты. Простите меня, я говорю глупости. Это от растерянности. Я не думал, что смогу увидеться с таким человеком. Извините меня.
— Восемь человек, — вздохнул Дронго, — получается, что убийца один из вашей группы. И самое большое подозрение падает на Габышева. В результате вскоре окажется, что он ни в чем не виноват, а убийства произошли по роковому стечению обстоятельств именно в эти дни.
— Вы сами верите в такую закономерность? — спросил Аббасов.
— Три случая подряд? Нет, не верю. И думаю, что вы правы. Три убийства, совершенные с интервалом в целый год. Если это маньяк, то у него железная выдержка, но так в жизни не бывает. Маньяк не может ждать целый год, это невозможно. Тогда получается, что убийства совершены с определенной, вполне конкретной целью. Но какая цель могла быть у убийцы? Может быть, трое ваших погибших товарищей были связаны какими-то другими обстоятельствами, о которых вы забыли мне рассказать? Такое возможно?
— Нет, невозможно, — выдохнул Аббасов, — мы тоже долго думали. Целый год. Гадали, спорили, обсуждали. Олег Ларченко жил в Киеве, Эльмира Рамазанова — в Баку. Рауф после окончания школы переехал в Сумгаит. Никто из них не был непосредственно связан друг с другом, если не учесть того обстоятельства, что все трое учились в нашем классе.
— Тогда выходит, что действует маньяк, следуя какому-то непонятному ритуалу. Как убили Ларченко? Удар был сильным? Или это было несколько ударов ножом? Вы не узнавали?
— Конечно, узнавали. Два удара ножом. Один точно в шею. Говорят, что Ларченко умер почти мгновенно.
— В шею? — задумчиво переспросил Дронго. — Тогда получается, что такой удар могла нанести и женщина?
— Вот именно, — печально согласился Аббасов, — поэтому мы даже не знаем, кого нам подозревать.
— Убитую женщину ударили чем-то тяжелым. Сзади или спереди?
— Сбоку, — подумав, ответил Аббасов, — так нам говорил Игорь Керимов. Но потом Эльмиру задушили.
— Орудие преступления нашли?
— Нет. Но, видимо, убийца достал какую-то веревку или шарф.
— ..И задушил убитую, — продолжил Дронго. — Маньяк мог бы действовать и руками, если бы это был достаточно сильный мужчина. Зачем ему возиться с этой веревкой? Получается, что убийца не был уверен в собственных силах?
— He знаю, — растерянно сказал Аббасов, — мы об этом не думали.
— Интересное дело, — пробормотал Дронго. Он поднялся со своего места и начал ходить по комнате. Гость с надеждой следил за его перемещениями.
— Когда вы поступили в школу? — вдруг спросил Дронго. — В семьдесят пятом?
— Да, — кивнул Аббасов, — а почему вы спросили?
— Значит весной семьдесят шестого вы были еще первоклассником?
— Верно. Ну и что?
— Именно в этот год я заканчивал школу. В день последнего звонка десятиклассники обычно встречались с первоклассниками и дарили им подарки, а те дарили нам цветы. Получается, что мы могли с вами встретиться более двадцати лет назад.
— Возможно, — печально улыбнулся Аббасов, — но я вас не помню.
— Я вас тоже не помню. Просто подумал, что такое редкое совпадение. Девять лет разницы. Мы ведь стояли на школьной линейке друг против друга… Ладно, — вдруг сказал Дронго, — я полечу с вами в Баку. Только у меня три условия.
— Согласен, — даже не выслушав, о чем именно будет говорить Дронго, поспешил ответить его гость.
— Сначала выслушайте, — усмехнулся Дронго, — во-первых, я полечу с вами только через Франкфурт. И, во-вторых, вам придется лететь вместе со мной.
— Конечно, — согласился Раис Аббасов. — Что-нибудь еще?
— Со мной полетит еще один человек для консультаций. Больше ничего. За исключением того, что вам придется во время перелетов подробно рассказать мне о каждом из ваших товарищей. Сначала об оставшихся в живых, потом о погибших. О каждом и очень подробно. Только в этом случае я могу рассчитывать на то, что мне удастся вычислить убийцу. Конечно, если такой убийца действительно существует, и все это не плод вашей фантазии.
— Я поеду за билетами, — поднялся Аббасов.
— Не нужно, — махнул рукой Дронго, — я закажу билеты через Интернет. На первый свободный рейс до Франкфурта. А вы постарайтесь вспомнить о ваших бывших одноклассниках все, что можно вспомнить. Даже незначительные детали.
Глава 2
Третьим человеком должен был лететь Эдгар Вейдеманис. Два года назад Дронго фактически спас ему жизнь. Тогда, в Париже, мафия хотела уничтожить Вейдеманиса. Если учесть, что к этому времени у Эдгара прогрессировал рак правого легкого, то шансов выжить у него практически не было. Но Дронго не просто вернул Вейдеманиса в Москву, он оплатил операцию, которая спасла ему жизнь. И хотя Эдгар лишился одного легкого и теперь говорил с трудом, свистящим шепотом, тем не менее, он остался жив и по взаимной договоренности помогал Дронго в его расследованиях. Эдгар Вейдеманис был бывшим офицером КГБ, и его знания и опыт очень помогали им обоим. Кроме того, в отличие от эмоционального Дронго, прибалт Вейдеманис был довольно спокойным человеком, склонным к хладнокровным поступкам.
Дронго позвонил ему сразу после ухода гостя:
— Кажется, мой вылет в Рим несколько откладывается, — сообщил Дронго.
— Джил уже знает? — спросил Вейдеманис.
— Пока нет. И боюсь ей звонить. Но я твердо намерен попасть в Рим уже на следующей неделе.
— Что случилось? Ты остаешься в Москве?
— Нет, мы с тобой летим в Баку. Только, как обычно, через Франкфурт.
— Понятно, — пробормотал Вейдеманис, — опять что-нибудь случилось?
— Роковые события, — усмехнулся Дронго, — какая-та непонятная история с маньяком.
— В каком смысле?
— Все как обычно. Появился какой-то идиот, который убивает своих одноклассников в день встречи выпускников. Убил уже троих. Полиция и прокуратура считают, что это просто совпадение.
— А ты не веришь в совпадения?
— Дело не во мне. Дело в том, что в подобные совпадения не верят остальные. Поэтому один из них прилетел ко мне с просьбой разобраться.
— Когда у них день встречи?
— Через три дня. В первую субботу февраля.
— И ты хочешь поехать? — не поверил Вейдеманис. — Тебе действительно нечем заняться? Давай договоримся так. Ты летишь в Рим, а я вместо тебя — в Баку. Постараюсь разобраться с этим маньяком, если он действительно существует.
— Нет. Я хочу сделать это сам. В конце-концов, они просят приехать именно меня. Я забыл тебе сказать самое главное. Это школа, в которой я сам учился. Ты меня понимаешь? Я не могу им отказать.
— Тогда понятно, — вздохнул Вейдеманис, — когда мы летим?
— Я хотел завтра, но завтра нет рейсов на Баку. Придется лететь в пятницу утром. Мы вылетим в семь утра во Франкфурт, а оттуда в два часа дня — в Баку.
— Может быть, полетим прямым рейсом? Неужели действительно так важно лететь через Франкфурт?
— Мне нужен один день, чтобы закончить свои дела, — сообщил Дронго, — а в пятницу рано утром мы вылетим. Я скажу водителю, чтобы он заехал сначала за тобой. В пять часов утра. Не проспишь?
— Постараюсь не проспать. А ты как всегда не будешь спать до утра?
— Ты же все знаешь, — пробормотал Дронго, возвращаясь наконец к своему компьютеру.
И, тем не менее, в этот день он постоянно вспоминал о своем разговоре с Раисом Аббасовым. Тот сказал, что их было двенадцать человек. Старик-водитель не в счет, он не поднимался с ними в горы, не мог столкнуть несчастного Рауфа. Но кто тогда это сделал? Аббасов не уверен, что Владимира Габышева, поссорившегося перед восхождением с Рауфом, не было рядом с ним в момент падения. Двое других убитых из группы, которая три года назад была в горах, — Олег Ларченко и Эльмира Рамазанова. Осталось восемь человек. Восемь вместе с Аббасовым. Вполне возможно, что он и есть убийца. И именно поэтому приехал сюда, чтобы опередить своих друзей и отвести от себя подозрения.
На сегодняшний день из той группы в живых осталось восемь человек. Три женщины и пятеро мужчин. Восемь человек, из которых один может быть убийцей. Но если это маньяк, то кто из них? Сам Аббасов? Он бизнесмен и, судя по тому, что готов оплатить билеты через Франкфурт, — бизнесмен удачливый. И не бедный, если в его фирме есть автобусы. Бизнесмен, ставший маньяком? Не похоже. Там был еще какой-то Керимов. Он, кажется, сотрудник прокуратуры. И он дал ложные показания, чтобы выгородить Габышева. Соврав раз, может соврать и другой. Но зачем преуспевающему молодому сотруднику прокуратуры, уже ставшему начальником отдела, убивать? Здесь должна быть некая закономерность, а она не просматривается. Кто тогда? Там было еще двое мужчин — Альтман и Магеррамов. Первый из них — врач и до сих пор не женат, как сказал Аббасов. Кажется он добавил, что Альтман был влюблен в Светлану Кирсанову, из-за которой до сих пор так и не женился. А погибший Рауф поспорил с Габышевым именно из-за этой молодой женщины. Что если Альтман слышал этот спор? Или он произошел именно из-за него? Тогда сам Альтман и решил отомстить. Он мог убить и Ларченко, ведь врач точно знает, куда нужно нанести смертельный удар.
Хотя убийцей не обязательно должен быть мужчина. Ведь женщину убили, предварительно оглушив ее. Зачем мужчине идти на такой риск? Он мог бы спокойно наброситься на Рамазанову сзади и задушить ее. Если это ее знакомый, он мог подойти к ней совсем близко. Но он предпочел сначала ударить женщину, а затем удушить ее. В таком случае убийцей могла быть женщина, не уверенная в своих силах.
В пятницу утром Дронго и Вейдеманис выехали в аэропорт, чтобы встретиться с Аббасовым, который должен был лететь вместе с ними во Франкфурт. VIP-салон аэропорта Шереметьево-2 находился на втором этаже. Когда они приехали в аэропорт, Раис Аббасов уже ждал их, успев зарегистрировать три билета бизнес-класса.
— Не понимаю, почему вы летите таким странным образом, — сказал Аббасов, — мы могли бы вылететь сразу в Баку.
— У каждого свои странности, — заметил Дронго, — считайте, что мне больше нравится летать самолетами немецкой авиакомпании.
— Как хотите, — Аббасов взял у них паспорта, чтобы сдать пограничникам.
Дронго заметил, что Вейдеманис прихрамывает.
— Эдгар, что случилось? — спросил он, — у тебя болят ноги?
— Нет, — улыбнулся Вейдеманис, — я купил новую обувь и еще не успел ее разносить.
— У тебя типично советские привычки, — заметил Дронго, — обувь не нужно «разнашивать». Покупать нужно такую обувь, которая доставляла бы тебе удовольствие.
— Знаю, знаю, — ворчливо сказал Вейдеманис, — если послушать тебя, то нет ничего лучше фирмы «Балли». Считаю, они должны выплачивать тебе проценты за такое постоянство. У тебя, кажется, даже тапочки этой фирмы?
— Поэтому я никогда не хромаю, — заметил Дронго.
Они еще успели подняться наверх и выпить по чашке чая. Вернее, чай пили Дронго и Аббасов. Эдгар Вейдеманис предпочитал кофе. В самолет они прошли за двадцать минут до посадки. Когда они уже пристегнули ремни, Аббасов удивленно взглянул на Дронго, но промолчал. Пока самолет не начал выруливать на летное поле, он молчал, но затем, не выдержав, спросил:
— Вы не хотите ничего у меня спросить?
— Хочу, — кивнул Дронго, — но момент взлета самый неприятный. Пусть самолет взлетит, и мы начнем нашу беседу.
Самолет, набирая скорость, помчался по летному полю, легко оторвался от земли. Дронго закрыл глаза. Он ненавидел летать самолетами. Вейдеманис, сидевший рядом, понимающе усмехнулся.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Упраздненный ритуал'
1 2 3