Когда все вошедшие в комнату офицеры расселись за столом, Максимов оглядел присутствующих, поднялся и коротко сказал:— Предлагаю почтить память нашего товарища, майора Алимова, погибшего при исполнении служебных обязанностей.Все встали. Минутное молчание, скорбь на лицах и ненависть в глазах.— Садитесь, — разрешил Максимов, — начинаем.Сразу поднялся Сабельников.— Сидите, — махнул ему Максимов, — мы вас слушаем.— Зардани был в Москве несколько дней назад. Из ФСБ передали, что он проживал в отеле «Метрополь». Дважды уходил от наблюдения сотрудников ФСБ.Вернее, они так считают. Его представительский «Мерседес» уезжал без него, бесцельно кружил по городу, отвлекая на себя внимание сотрудников ФСБ.— Тоже мне профессионалы, — покачал головой Максимов, — не могли вычислить, где он находится?— Они считают, что он уходил через иранское посольство.Машина въезжала во двор и потом выезжала. Стекла затемненные, ничего увидеть не удавалось. А он благополучно выезжал на втором автомобиле в другую сторону. Сотрудники ФСБ не могут входить на территорию посольства.— Он посещал посольство Ирана? — удивился полковник.— В том-то и дело. Это обстоятельство и смутило сотрудников ФСБ. С одной стороны, Зардани уже несколько лет не появляется в Иране, где к его деятельности относятся, мягко говоря, не очень позитивно. С другой стороны, он сам едет в посольство, что позволяет предполагать некоторую связь Зардани с иранскими властями.Максимов задумчиво покачал головой.— Они всегда бескомпромиссно боролись против наркотиков, — сказал он. — А вы что думаете, капитан Керимов?Приехавший из Баку капитан был высокого роста, темноволосый, красивый.Максимов уже заметил, что молодой человек пользуется определенным успехом у женщин.— Не может быть, — убежденно сказал Керимов, — иранское правительство почти ежемесячно устраивает показательные казни торговцев наркотиками, курьеров и организаторов. Для них наркотики — эта прямая дорога в ад. Режим в Тегеране борется с наркомафией страшными методами. Любого подозреваемого тут же казнят.Нет, они не могут иметь ничего общего с Зардани.— Тем не менее он приехал в посольство, где не был уже несколько лет, — возразил Сабельников, — и, по оперативным данным ФСБ, даже оделся соответствующим образом. Он снял галстук, чтобы не раздражать иранских чиновников.— Интересно, — кивнул Максимов, — но, по-моему, Керимов тоже прав. Не может быть, чтобы официальные иранские власти смогли договориться с таким известным наркодельцом, как Зардани. Здесь что-то нечисто. Нужно потрясти ФСБ.Может, они что-то от нас скрывают.Сабельников улыбнулся — Попытаюсь, — сказал он, — но боюсь, ничего из этого не выйдет. Они очень неохотно дают нам любую информацию. Лучше, если вы сами поговорите с Ершовым.Полковник Ершов заменил самого Максимова после его перевода в Бюро координации.— Я ему позвоню, — кивнул Максимов, поморщившись. Голова продолжала болеть. — Что у вас, Чумбуридзе?— У меня есть данные МУРа. По их агентурным сведениям, среди долгопрудненской и Измайловской группировок прошел слух о том, что отбирают «бойцов» для какой-то акции в Средней Азии. Платят колоссальные деньги.Говорят, много желающих.— Готовят «бойцов» для каравана? — понял полковник.— Уверен, товарищ полковник. И наверняка караван пойдет из Средней Азии.— В МУРе есть какие-нибудь наработки?— Вообще-то нет. Но, судя по всему, они готовят специальную акцию, товарищ полковник.— Какую акцию? — не понял Максимов.— Хотят внедрить своего агента. Чтобы проверить, все ли на месте, и уточнить, какой именно караван и куда он идет.— Агента — это правильно, — кивнул Максимов, глядя на своих офицеров, — но боюсь, что всю информацию мы будем получать, как обычно, в очень дозированных порциях и спустя неделю после того, как караван окажется в Европе.— У каждой службы своя специфика работы, — пожал плечами Чумбуридзе.— А если мы попытаемся продублировать действия МУРа? — вдруг предложил Максимов. — Это ведь мы первые узнали о готовящемся караване. И нам важно знать, куда он пойдет. У каждой службы свои задачи. В МВД просто хотят обезвредить банду, в ФСБ — уничтожить наркотики и прекратить деятельность Зардани на нашей территории, в Интерполе — узнать связи Зардани в Европе. А наша задача — выявить всю цепочку наркомафии от южных границ СНГ до Бреста. Или хотя бы получить представление, кто именно им помогает в Средней Азии и здесь, в Москве. И поэтому я считаю, что остановить караван должны и наши сотрудники.Не забывайте, что караван может пройти сразу по нескольким странам — государствам СНГ. Это как раз наша задача.— Не успеем, — убежденно сказал Чумбуридзе, — судя по данным, переданным Алимовым, сделка уже состоялась и Зардани удалось договориться с кем-то о транспортировке грузов из Средней Азии в Европу. Ориентировочно это произойдет через две недели. За такое короткое время выявить, где, когда и куда пойдет груз, да еще и внедрить нашего агента просто невозможно.— А кто сказал, что мы собираемся внедрять туда агента? — усмехнулся Максимов. — У меня есть одна задумка. Нужно сделать так, чтобы они сами вышли на нашего человека. Нужна приманка для Зардани. За это время мы должны выйти на него самого.— Это достаточно сложно, — вздохнул Сабельников, — вы ведь знаете, какой он подозрительный. Зардани восточный человек и всегда отличался скрытностью и недоверчивостью по отношению к чужим. Чтобы завоевать его расположение, нужны годы, может, даже десятилетия. У нас нет столько времени.Судя по последнему сообщению Алимова, у нас вообще нет времени.— Да, — помрачнел полковник, — это верно. Но мы все равно обязаны что-то придумать. Мы новая организация, у нас свои приоритеты. Но, как бы мы ни работали, что бы ни делали, мы обязаны всегда помнить о наших погибших товарищах. Мы обязаны не только помнить, но и отвечать ударом на удар. Ввести некий «стандарт возмездия» для любого, кто посягнет на жизнь наших товарищей.— «Стандарт возмездия», — повторил за полковником Матюшевский, — красиво звучит.— Где сейчас Зардани? — спросил Максимов.— Он улетел в Голландию, — доложил Сабельников, — судя по всему, груз пойдет из Афганистана либо из Ирана. Мы не знаем ни города, откуда они начнут свое путешествие, ни их маршрута.— Кто был его связной в прежние годы? — спросил полковник.Сабельников покачал головой:— Либо все уехали, либо умерли.— Кто вел дело Зардани в прошлом году, когда он из Санкт-Петербурга перевез у нас под носом огромную партию наркотиков? — спросил Максимов.— Мы тогда не успели, товарищ полковник, — виновато сказал Матюшевский.Он говорил, мягко выговаривая согласные. — Дело вели местные органы ФСБ и милиции.— Неужели все связи отрезаны? — спросил Максимов. — Так не бывает. У него в Москве должны были оставаться свои люди, свои связи, которым он хотя бы отчасти доверяет.— Зардани не доверяет никому, — ответил Матюшевский, это змея, а не человек.— В его личном деле есть одна фамилия, — напомнил Чумбуридзе. — Роман Кудрявцев. Раньше в Москве он был известный фарцовщик. А сейчас довольно состоятельный человек, имеет свой клуб, ресторан. Он и раньше сотрудничал с Зардани. Но мы не знаем точно, помогает ли он Зардани сейчас.— Нужно послать рекомендацию местным властям в Туркмению, Казахстан, Узбекистан, Киргизию, — предложил Максимов, — предупредить их о подобном грузе.И конечно, в Таджикистан… — Он посмотрел на Шадыева. Тот, поняв его взгляд, кивнул головой.— В Душанбе опять обострилась обстановка, — сказал Шадыев, — но если нужно, я сам туда вылечу. Через горы они такой груз тащить не будут. Значит, основные дороги известны. Если, конечно, груз действительно пойдет через Таджикистан.Полковник задумался.— Меня беспокоит другое, — признался он, — караван может перейти южную границу СНГ, и совсем не обязательно, чтобы дальше груз везли на автомобилях.Они могут довезти его до первого российского города и затем спокойно перегрузить на самолет до Бреста. Между Россией и Белоруссией нет таможенных постов, и их тем более нет внутри России. Значит, главная задача каравана — войти в Россию. А дальше мы их уже не сможем остановить. Стало быть, нужно действовать уже непосредственно в Средней Азии, откуда пойдет караван. Алимов не успел выяснить точного места. Но у нас еще в запасе почти две недели. Мы обязаны успеть. Хотя бы из чувства долга по отношению к погибшему товарищу.Сабельников вздохнул:— Там сумасшедшие места. В некоторых южных районах полный беспредел, массовая коррупция. Вы же все сами знаете.— Знаю, — кивнул полковник, — раньше говорили «Дикий Запад», а у нас сейчас «Сумасшедший Восток». Но все равно нужно действовать там. Пускать караван до российских границ нельзя. Мы их здесь просто не успеем перехватить.Ашимбаева и Шадыева прошу связаться с представителями национальных служб безопасности и МВД в Средней Азии. Матюшевского прошу лично заняться отработкой версии Кудрявцева. Все свободны. Чумбуридзе и Керимова прошу остаться.Когда все вышли, он посмотрел на оставшихся офицеров.— Нам нужно придумать крючок для Зардани, — сказал он, — и этот крючок должны придумать именно вы, ребята. Чумбуридзе, нам нужно будет продумать легенду. Мы закинем крючок и попытаемся поймать на него крупную рыбу. А уже потом с помощью этой рыбы поймаем и такую акулу, как Зардани.— Сделаем, — улыбнулся в густые усы майор, — я вас понял.— Тогда начинаем, — кивнул Максимов, — у нас почти не осталось времени. Глава 3
В ресторане отеля «Метрополь» по вечерам бывало особенно шумно. Сюда, в центр города, по ночам устремлялись десятки людей, сумевших сделать огромные деньги за то небольшое время в начале девяностых, когда клич «обогащайтесь» был особенно громко слышим. Миллионы людей разорились, но десятки и сотни стали баснословно богатыми, приватизируя государственную собственность, получая в собственное управление государственные заводы и фабрики, нефтяное и газовое оборудование. Гигантские деньги, исчисляемые миллионами и миллиардами долларов, делались на разнице внутренних и внешних цен, когда размеры взятки государственным чиновникам могли исчисляться миллионами долларов, а размеры получаемых прибылей превышали всякое воображение.Тогда и стали открываться в центре города рестораны и отели, рассчитанные на самых богатых, самых ловких, самых предприимчивых дельцов, успевших правильно и вовремя понять новые правила игры. «Метрополь», «Савой», «Балчуг», «Националь», прежде обветшалые и запущенные гостиницы, перестраивались, превращаясь в высококлассные отели, в которых Цены зашкаливали за пределы разумного. Начали открываться рестораны, где посетители швыряли за один ужин несколько тысяч долларов.За столиком, стоявшим в углу зала, сидели трое молодых людей. Они излучали ту наглую уверенность в своем превосходстве, с какой обычно в ресторанах вели себя бандиты или переодетые сотрудники милиции. Судя по мощным бицепсам, бритым затылкам и презрительным взглядам, они принадлежали к первой категории людей, так как у милиции давно не было средств на эксперименты подобного рода и походы своих переодетых сотрудников в рестораны такого класса.— Ты уверен, что он придет? — спросил один, тот, что был поменьше ростом.— Уверен, уверен, — упрямо сказал другой, — и что это ты так дергаешься? Обязательно придет, он сам просил нас сюда приехать. Ты не переживай, Колян, он придет обязательно.Коля обиженно покачал головой:— Я и не переживаю. Просто неохота вечер терять. Могли бы девочек снять.— Это правильно, — поддержал третий, — только Слава верно говорит: если он сам назначил, значит, приедет. А если не приедет, поедем развлекаться.Этот был выше ростом и имел очень выразительное запоминающееся лицо с тяжелыми кустистыми бровями и свернутым в сторону носом. Он уже давно смотрел на сидевших в другом конце двух молодых особ и улыбался.— Кирилл прав, — рассудительно сказал Слава, — чего ты все время дергаешься, Коля? Вечно ты торопишься. Помнишь, как в прошлом году из-за твоей торопливости чуть в засаду не попали?— Вспомни еще кое-что, — огрызнулся Коля, наклоняя голову, — может, расскажешь, как ты в детстве от девочек бегал?Его собеседник побледнел. Он был гораздо симпатичнее своих напарников и выглядел менее агрессивно. Рыжеватые волосы, правильные черты лица. Только когда он улыбался, щели между редкими зубами портили его лицо. Теперь, усмехнувшись, он сжал вилку.— Ты мне не шути. Я тебе пошучу.— Иди ты. — огрызнулся Коля, — видишь, у меня настроения нет, а ты меня цепляешь.— Ладно, мужики, — кивнул Кирилл, — подождем еще полчаса и отваливаем.Не нравится мне в этом бардаке. У нас в любой забегаловке и девочки лучше, и музыка круче.— А чего ты вообще сюда приперся? — не унимался Слава, которого, очевидно, задели слова Коли о девочках. — Сидел бы в своей дыре и щупал бы своих прыщавых прошмандовок.— Ну ты сегодня какой-то ершистый, — угрюмо заметил Кирилл, — я ухожу.Нечего мне здесь больше делать. — И в этот момент Слава толкнул его в бок.— Он пришел, — тревожно прошептал Слава, показывая глазами на вход, где официант встречал солидного незнакомца лет пятидесяти, одетого в скромный темный костюм. У незнакомца, несмотря на не очень пожилой возраст, была почти седая голова. Глаз не было видно из-за затемненных очков. Он внимательно оглядел всех троих, вскочивших при его появлении, остановился на лице каждого и затем, усмехнувшись, коротко сказал:— Давайте знакомиться. Меня зовут Афанасий Степанович.— Коля, — быстро сказал первый.— Слава, — не очень охотно вымолвил второй.— Кирилл, — еще менее охотно буркнул третий.— Очень приятно, — кивнул Афанасий Степанович, — сейчас подойдет мой товарищ, он задержался в гардеробе, и мы начнем беседу. Надеюсь, вы уже в курсе, зачем мы вас сюда позвали?Они переглянулись.— Не совсем, — сказал Слава, — нам просто передали, чтобы мы были здесь сегодня вечером, чтобы встретиться с вами.— Вы меня видели раньше? — уточнил Афанасий Степанович.— У Горелого, — пояснил Слава, — вы однажды к нему на дачу приезжали, а я там дежурил. Он мне тогда вас и показал.— Отлично, отлично, — кивнул Афанасий Степанович и обернулся в сторону подходившего к ним человека, — познакомьтесь, это мой друг, мой очень давний и старый друг Константин Цапов.Подошедший кивнул сидящим молодым людям и сел на стул рядом с Афанасием Степановичем. Он выглядел лет на тридцать пять. Гибкий, подвижный, с мелкими чертами лица, выступающими немного скулами, темными волосами. Глаза зеленоватые, словно у кошки, приготовившейся к прыжку.— Ну, теперь мы все в сборе, — улыбнулся Афанасий Степанович, — и можем начать наш разговор. — Он достал из кармана и положил на стол небольшой предмет. — Не обращайте внимания, — улыбнулся он. — Это для желающих нас услышать. Чтобы наш разговор остался тайной.Кирилл и Коля переглянулись. Слава пожал плечами. У них еще не было даже кличек, заменявших имена. Все три молодых человека были примерно одного возраста — лет по Двадцать пять — двадцать шесть. Все трое считались лучшими «бойцами» подмосковной группировки Горелого и приехали сюда по личному приказу одного из паханов. Кирилл и Слава служили раньше в десантных войсках, а Коля проходил службу во внутренних войсках. Все трое были хорошо подготовлены физически, к тому же имели сравнительно чистое прошлое, не замаранное судимостью. И хотя у всех давно накопились большие счета, которые им могли предъявить правоохранительные органы и по которым их вполне можно было отправить в «камеру смертников», тем не менее пока все трое считались образцовыми гражданами своей страны, имеющими паспорт, московскую прописку и избегающими конфликтов с законом, представители которого не могли на них выйти.— Вам, очевидно, уже передали, что мне нужна ваша помощь, — начал беседу Афанасий Степанович, когда подошедший официант замер за его спиной. — У вас есть рыба? — спросил гость. — Принесите мне одну порцию. А моему другу что-нибудь мясное. Лангет или какой-нибудь бифштекс.— Что будете пить? — уточнил официант.— Бутылку водки и две бутылки минеральной, — распорядился Афанасий Степанович, даже не обращая внимания на уже стоявшие на столе две начатые бутылки:— Мне нужна ваша помощь, — продолжал он после того, как официант отошел от них. — Горелый сказал мне, что я могу вполне на вас рассчитывать.Именно поэтому я вас сюда и пригласил. Чтобы вы привыкали к шикарной жизни, ребята. У вас впереди вся жизнь, еще можно в ней многое успеть.Все трое хранили молчание. На их лицах была презрительная скука и непонимание.— Да, — разочарованно произнес Афанасий Степанович, — мои рассуждения вас, кажется, мало трогают. Вы не любите лирику, тогда перейдем к прозе. — Он оглянулся на своего молчаливого спутника.
1 2 3 4 5
В ресторане отеля «Метрополь» по вечерам бывало особенно шумно. Сюда, в центр города, по ночам устремлялись десятки людей, сумевших сделать огромные деньги за то небольшое время в начале девяностых, когда клич «обогащайтесь» был особенно громко слышим. Миллионы людей разорились, но десятки и сотни стали баснословно богатыми, приватизируя государственную собственность, получая в собственное управление государственные заводы и фабрики, нефтяное и газовое оборудование. Гигантские деньги, исчисляемые миллионами и миллиардами долларов, делались на разнице внутренних и внешних цен, когда размеры взятки государственным чиновникам могли исчисляться миллионами долларов, а размеры получаемых прибылей превышали всякое воображение.Тогда и стали открываться в центре города рестораны и отели, рассчитанные на самых богатых, самых ловких, самых предприимчивых дельцов, успевших правильно и вовремя понять новые правила игры. «Метрополь», «Савой», «Балчуг», «Националь», прежде обветшалые и запущенные гостиницы, перестраивались, превращаясь в высококлассные отели, в которых Цены зашкаливали за пределы разумного. Начали открываться рестораны, где посетители швыряли за один ужин несколько тысяч долларов.За столиком, стоявшим в углу зала, сидели трое молодых людей. Они излучали ту наглую уверенность в своем превосходстве, с какой обычно в ресторанах вели себя бандиты или переодетые сотрудники милиции. Судя по мощным бицепсам, бритым затылкам и презрительным взглядам, они принадлежали к первой категории людей, так как у милиции давно не было средств на эксперименты подобного рода и походы своих переодетых сотрудников в рестораны такого класса.— Ты уверен, что он придет? — спросил один, тот, что был поменьше ростом.— Уверен, уверен, — упрямо сказал другой, — и что это ты так дергаешься? Обязательно придет, он сам просил нас сюда приехать. Ты не переживай, Колян, он придет обязательно.Коля обиженно покачал головой:— Я и не переживаю. Просто неохота вечер терять. Могли бы девочек снять.— Это правильно, — поддержал третий, — только Слава верно говорит: если он сам назначил, значит, приедет. А если не приедет, поедем развлекаться.Этот был выше ростом и имел очень выразительное запоминающееся лицо с тяжелыми кустистыми бровями и свернутым в сторону носом. Он уже давно смотрел на сидевших в другом конце двух молодых особ и улыбался.— Кирилл прав, — рассудительно сказал Слава, — чего ты все время дергаешься, Коля? Вечно ты торопишься. Помнишь, как в прошлом году из-за твоей торопливости чуть в засаду не попали?— Вспомни еще кое-что, — огрызнулся Коля, наклоняя голову, — может, расскажешь, как ты в детстве от девочек бегал?Его собеседник побледнел. Он был гораздо симпатичнее своих напарников и выглядел менее агрессивно. Рыжеватые волосы, правильные черты лица. Только когда он улыбался, щели между редкими зубами портили его лицо. Теперь, усмехнувшись, он сжал вилку.— Ты мне не шути. Я тебе пошучу.— Иди ты. — огрызнулся Коля, — видишь, у меня настроения нет, а ты меня цепляешь.— Ладно, мужики, — кивнул Кирилл, — подождем еще полчаса и отваливаем.Не нравится мне в этом бардаке. У нас в любой забегаловке и девочки лучше, и музыка круче.— А чего ты вообще сюда приперся? — не унимался Слава, которого, очевидно, задели слова Коли о девочках. — Сидел бы в своей дыре и щупал бы своих прыщавых прошмандовок.— Ну ты сегодня какой-то ершистый, — угрюмо заметил Кирилл, — я ухожу.Нечего мне здесь больше делать. — И в этот момент Слава толкнул его в бок.— Он пришел, — тревожно прошептал Слава, показывая глазами на вход, где официант встречал солидного незнакомца лет пятидесяти, одетого в скромный темный костюм. У незнакомца, несмотря на не очень пожилой возраст, была почти седая голова. Глаз не было видно из-за затемненных очков. Он внимательно оглядел всех троих, вскочивших при его появлении, остановился на лице каждого и затем, усмехнувшись, коротко сказал:— Давайте знакомиться. Меня зовут Афанасий Степанович.— Коля, — быстро сказал первый.— Слава, — не очень охотно вымолвил второй.— Кирилл, — еще менее охотно буркнул третий.— Очень приятно, — кивнул Афанасий Степанович, — сейчас подойдет мой товарищ, он задержался в гардеробе, и мы начнем беседу. Надеюсь, вы уже в курсе, зачем мы вас сюда позвали?Они переглянулись.— Не совсем, — сказал Слава, — нам просто передали, чтобы мы были здесь сегодня вечером, чтобы встретиться с вами.— Вы меня видели раньше? — уточнил Афанасий Степанович.— У Горелого, — пояснил Слава, — вы однажды к нему на дачу приезжали, а я там дежурил. Он мне тогда вас и показал.— Отлично, отлично, — кивнул Афанасий Степанович и обернулся в сторону подходившего к ним человека, — познакомьтесь, это мой друг, мой очень давний и старый друг Константин Цапов.Подошедший кивнул сидящим молодым людям и сел на стул рядом с Афанасием Степановичем. Он выглядел лет на тридцать пять. Гибкий, подвижный, с мелкими чертами лица, выступающими немного скулами, темными волосами. Глаза зеленоватые, словно у кошки, приготовившейся к прыжку.— Ну, теперь мы все в сборе, — улыбнулся Афанасий Степанович, — и можем начать наш разговор. — Он достал из кармана и положил на стол небольшой предмет. — Не обращайте внимания, — улыбнулся он. — Это для желающих нас услышать. Чтобы наш разговор остался тайной.Кирилл и Коля переглянулись. Слава пожал плечами. У них еще не было даже кличек, заменявших имена. Все три молодых человека были примерно одного возраста — лет по Двадцать пять — двадцать шесть. Все трое считались лучшими «бойцами» подмосковной группировки Горелого и приехали сюда по личному приказу одного из паханов. Кирилл и Слава служили раньше в десантных войсках, а Коля проходил службу во внутренних войсках. Все трое были хорошо подготовлены физически, к тому же имели сравнительно чистое прошлое, не замаранное судимостью. И хотя у всех давно накопились большие счета, которые им могли предъявить правоохранительные органы и по которым их вполне можно было отправить в «камеру смертников», тем не менее пока все трое считались образцовыми гражданами своей страны, имеющими паспорт, московскую прописку и избегающими конфликтов с законом, представители которого не могли на них выйти.— Вам, очевидно, уже передали, что мне нужна ваша помощь, — начал беседу Афанасий Степанович, когда подошедший официант замер за его спиной. — У вас есть рыба? — спросил гость. — Принесите мне одну порцию. А моему другу что-нибудь мясное. Лангет или какой-нибудь бифштекс.— Что будете пить? — уточнил официант.— Бутылку водки и две бутылки минеральной, — распорядился Афанасий Степанович, даже не обращая внимания на уже стоявшие на столе две начатые бутылки:— Мне нужна ваша помощь, — продолжал он после того, как официант отошел от них. — Горелый сказал мне, что я могу вполне на вас рассчитывать.Именно поэтому я вас сюда и пригласил. Чтобы вы привыкали к шикарной жизни, ребята. У вас впереди вся жизнь, еще можно в ней многое успеть.Все трое хранили молчание. На их лицах была презрительная скука и непонимание.— Да, — разочарованно произнес Афанасий Степанович, — мои рассуждения вас, кажется, мало трогают. Вы не любите лирику, тогда перейдем к прозе. — Он оглянулся на своего молчаливого спутника.
1 2 3 4 5