Здесь выложена электронная книга Глория автора по имени Михальчук Вадим. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Михальчук Вадим - Глория.
Размер архива с книгой Глория равняется 266.94 KB
Глория - Михальчук Вадим => скачать бесплатную электронную книгу
Вадим Михальчук: «Глория»
Вадим Михальчук
Глория
Аннотация Странные социальные выверты происходят порой с колонией, оставшейся без связи с метрополией. Страшные общества возникают. Но родина остается родиной, и человек чудом оказавшийся в большом космосе и не знающий куда ему возвращаться, все равно будет ее искать... Через многое придется пройти, стать пилотом высшего класса. Вот только обрадуется ли герой, достигнув цели? Михальчук ВадимГлория Пролог Вскоре после открытия гиперпространства население Земли, задыхающееся в переполненных городах, получило шанс начать всё сначала.Это было начало Великой Галактической Экспансии, время, когда огромные массы людей, используя звездолёты любых типов и конструкций, бросали насиженные места и покидали Землю. Впереди их поджидала неизвестность... "113 год Галактической Экспансии.Грузопассажирский тягач «Атлант» с экипажем из 130 человек, несущий 10 тысяч переселенцев и стандартную партию груза, стартовал с орбитальной станции «Сателлоид-3» и ушел в гиперкосмос.Последнее сообщение, полученное от звездолета по каскадной системе радиобуев, содержало обычный набор текущих координат. Затем «Атлант» вышел в область радиомолчания и след его был потерян.Судьба экипажа и десяти тысяч колонистов неизвестна до сих пор. Предполагается, что звездолёт направлялся к планетным системам, уже исследованным автоматическими разведзондами.Никаких сообщений о достижении намеченной цели не поступало. Краткая история галактических исследований, Том 2, статья 27 " Великая Галактическая Экспансия. 100 — 322 годы ". Планета была покрыта водой почти полностью. Из многокилометровой толщи северного океана поднимались крохотные, обветренные ветрами и изъеденные волнами, клочки суши. В южном полушарии волны разбивались в мельчайшие солёные брызги о скалы огромного острова, самого большого на всей планете, так похожей на Землю.Земля...Это было старое слово, старое, как само Время, смутное воспоминание о безвозвратно ушедших днях.Люди в корабле уже почти не помнили Землю, двадцать лет запертые в стальном упорядоченном хаосе стен, переборок, люков, грузовых отсеков. Для главного бортового компьютера Земля была лишь набором цифр и астрономических координат в самом начале пути. Компьютер хранил в своих кристаллических схемах воспоминания о Земле, маленькие кусочки кибернетической памяти несли в себе закодированную память тысяч лет: от структуры ДНК до космических полётов в гиперкосмосе, всю необходимую информацию, которую могли собрать ученые далекой Земли, превратившейся для людей корабля в далёкий, покинутый навсегда сон.Людям не повезло в их поисках.Трижды они видели звёзды незнакомых созвездий, трижды свет солнц чужих планетных систем проникал сквозь прозрачную броню иллюминаторов и отражался в глазах людей. Трижды ликование и восторг от призрачных надежд обрести, наконец, дом, вдохнуть чистый воздух и почувствовать землю под ногами, сменялись горечью разочарования — обнаруженные планеты не были пригодны для жизни.И когда ночь гиперпространства в четвёртый раз сменилась ярким днём новой звезды, произошло самое страшное и непоправимое событие, которое только могло произойти.В момент выхода из гиперкосмоса в обычное пространство силовая установка гиперпривода вышла из строя. Напряжение в цепях упало и в считанные доли секунды силовые трубки, искривляющие метрику пространства, взорвались, превратив всю остальную аппаратуру установки в пыль.Люди оказались в клетке, из которой не было выхода. Врата к звёздам закрылись навсегда, но люди пока не знали об этом.Взрыв повредил контур главного реактора корабля. Уровень радиации быстро возрос и аварийная система отделила машинное отделение от остальных отсеков корабля специальными защитными щитами.Главный компьютер корабля в этот момент получил сообщение от двух поисковых зондов, запущенных для разведки планетной системы. Проанализировав полученную информацию, кибермозг сделал вывод, что третья планета землеподобного типа вполне пригодна для жизни.Через три минуты после взрыва уровень радиации достиг угрожающего предела. Экранированные переборки пока ещё удерживали мощный поток излучения, рвущийся наружу из машинного отделения, но все, кто находился там в момент аварии, получили смертельные дозы облучения. Главный энергетик корабля умер почти мгновенно, успев лишь запустить систему отстрела.Аварийная капсула, внутри которой находился вышедший из-под контроля реактор, покинула корабль. Её маршевые двигатели работали на полную мощность, стараясь вынести капсулу как можно дальше от корабля — в любую секунду в поврежденном реакторе могла начаться неконтролируемая цепная ядерная реакция.Лишенный своей главной энергетической установки, «Атлант» вошел в атмосферу третьей планеты чужой солнечной системы. И тогда люди увидели океан, огромный и величественный...На огромном острове планеты, покрытой водой, был Город — безлюдный и пустой. Его молчащие улицы и тихие дома, казалось, ждали чего-то. Пыль и запустение царили кругом, лишь черные башни в центральной части Города гордо поднимались вверх, в небо, неподвластные времени. Казалось, что ничто не нарушит их покой.Но однажды небо раскололось молниями взрывов и грохотом ракетных двигателей. Огромный корабль опускался на Город. Все вокруг осветилось мертвенным синим огнём. Ослепительные белые молнии из чёрных грозовых облаков огненными копьями били в корпус корабля. Он падал, величественный и гордый, грохот его двигателей сотрясал землю и башни Города дрожали, как пальцы в лихорадке.Вой перешел в дикий рёв, казалось, небо рвётся на части и падает на землю. Тысячелетняя пыль поднималась вверх, закипая в огненных столбах, вырывающихся из ракетных дюз. Синее пламя выжгло в центре Города ровный круг безопасного приземления и пыль закрыла обгоревший при посадке корпус корабля. Рёв перешёл в тихое басовое гудение, которое вскоре тихо затихло.Исполинская колонна корабля возвышалась над самыми высокими зданиями Города и казалось, что черные городские башни с ненавистью смотрят на непрошеного гостя.Пыль медленно осела с едва слышным шорохом. Из пустых и холодных теней домов выползла тишина. Тишина была звонкой, почти оглушающей, и в этой тишине едва слышным, чужим звуком послышался щелчок открывшегося главного люка... Глава 1. 171-й год. До сих пор трудно вспоминать всё, что было. Теперь вспоминаешь то, что было много лет назад, и словно живёшь заново, снова слышишь те же самые звуки, которые слышал тогда, видишь то же, что видел тогда, и всё это кажется реальным до боли, до хруста костей сжатых кулаков.Когда открываешь глаза, всё кажется вокруг призрачным — и серая, тёмная вода реки, крик чайки, белым крылом разрезающей опускающийся туман, и сырость мокрых камней сквозь подошвы ботинок, холод бетонной стены за спиной, и едва слышный шелест наползающей на берег свинцовой волны.Память — безжалостный хирург. Только позволишь ей — и она вскроет острым хромированным лезвием скальпеля старые зажившие пласты воспоминаний и будет перебирать их тонкими длинными пальцами — это был хороший день, а это плохой, вот это было неплохо, а это не хочется и вспоминать. Она будет крутить прожитые дни и так и этак, смотреть их на свет, причмокивать губами, осуждая или хваля, и успокоится, разложив всё по полочкам, по привычным местам, похожим на старое кресло-качалку с продавленным сидением и клетчатым пледом в ногах. Она успокоится на время, чтобы ожить от какой-нибудь мелочи, какой-нибудь занозы в памяти — ожившего воспоминания. И так будет всегда.Иногда мне кажется, что память — это единственное, чем обладает человек на самом деле. Родители, друзья, враги — все уходят, дни уходят, года пролетают, время бежит и только память остается.Там, в твоих воспоминаниях, время идет так, как надо тебе. Там, в памяти, ты можешь пустить время вспять или заставить его мчаться со скоростью мысли. Ты можешь остановить время, чтобы рассмотреть его получше и вспомнить то, что дорого тебе, а можешь быстро прокрутить его вперед, чтобы не видеть то, чего ты стыдишься, что прячешь на самом тёмном дне своей памяти...... Это был страшный день — день Разрушения. В этот день был разрушен район Селкирк.В районе не было общей системы канализации, отбросы и помои выбрасывались в сточные канавы. Жили в Селкирке, в основном, люди без постоянной работы — чернорабочие, разорившиеся крестьяне, бедные рыбаки, не вступившие в рыбацкие артели, у них была одна забота — не сдохнуть с голода.Когда в районе вспыхнула эпидемия холеры (так называли практически любую заразную болезнь), законники оцепили район и несколько «драконов» — огромных рабочих механизмов — принялись разрушать дома. Гробовщики сгребали тела железными крючьями, обливали трупы керосином и поджигали. Выворачивающий наизнанку запах горящего человеческого мяса и чёрный дым, грохот двигателей «драконов», дома, как ослепшие люди, чернея провалами выбитых окон, валятся на землю, погребая под собой людей, крики, яростные языки пламени пожаров, коричневые мундиры законников — всё, как наяву, передо мной, как только открою глаза...Когда законники включили болеизлучатели и принялись выгонять людей из домов, весь Селкирк был уже оцеплен карантинной командой. Их серые с синей птицей на бортах фургоны стояли, перегородив улицы, а они сами, под прикрытием вооруженных солдат, расхаживали по опустевшим улицам, и на их белые прорезиненные халаты и повязки, скрывающие лица, падали черные хлопья копоти и гари пожаров.Людей сгоняли на площадь Дени ударами дубинок и прикладов винтовок. Если кто-нибудь сопротивлялся, то один из законников проводил по толпе уродливым раструбом болеизлучателя и люди валились на землю, корчась в судорогах, с выпученными от боли глазами. Упавших поднимали ударами ног, обутых в тяжелые короткие сапоги.Крики раненых сводили с ума, слышался короткий треск выстрелов. Люди в коричневых мундирах врывались в дома, переворачивали мебель в поисках спрятавшихся. Если они находили кого-нибудь, то убивали на месте...Весь мир разрушался на глазах.Когда тебе — двенадцать, весь твой мир — улица, на которой ты живёшь, где ты играешь с друзьями, дерешься, бегаешь за кем-то, убегаешь от кого-то. Весь твой мир — это камни мостовой, которые ты знаешь наизусть, как старую песню, где каждое слово — это один из камней, которыми вымощена улица. Твой мир — это друзья из соседнего двора и враги с соседней улицы.Твой мир — это день, который замирает с наступлением вечера и с голосом мамы: «Алекс, ужинать!»Бег домой, шлепанье растрескавшихся сандалий по камням мостовой в наступающих сумерках. Желудок урчит, как голодный пёс, на коленях и локтях — свежие ссадины и царапины, ветер свистит в ушах на бегу.Дом — твой другой мир.Твой мир — запах горячего ужина, скрип старых половиц и тепло дома. Твой мир — мама раскладывает жаркое по тарелкам, отец нарезает ломтями хлеб, купленный тобой на углу у болтливой старухи, жены пекаря Михаэля.Твой отец — писатель. Он сам называет себя так, хотя его рассказы нигде не принимают и он зарабатывает на жизнь грузчиком в порту. Он пишет после работы и деревянная ручка в его большой мозолистой руке кажется спичкой, медленно сгорающей в огне. Он гулко смеется, если его слова ложатся на бумагу быстрыми торопливыми рядами, и что-то тихо шепчет, когда лист перед ним исчеркан вкривь и вкось, и грызет ручку. Его глаза смотрят вдаль, в окно, и видят не дом напротив, а океан, в котором бушует шторм, тугой чёрный жгут урагана, перечеркнутый слепящими молниями, или пустынные, покрытые травой равнины несуществующих островов.Твоя мама — швея, шьёт платья для женщин с соседних улиц. Её пальцы вращают ручку швейной машины, которая дробно стучит, нитка уползает вперед и прячется в складках материи. Мама сидит у открытого окна, в руках — иголка с ниткой, иголка протыкает ткань, рука ходит вверх-вниз, стежок за стежком. Ровные белые зубы перекусывают суровую нить, мама поднимает платье и её глаза теплеют в улыбке — работа сделана.Твой мир — твоя комната на чердаке, вверх по скрипучей лестнице, десять ступенек. Твой мир — распахнутое окно, свежий ветер, голоса, гулкие шаги.Твой мир — старое кресло с прорванной обивкой, из дыр выползает клочьями поролон. В это кресло так приятно засесть, поджав под себя ноги, и почитать. Над креслом на стене потемневшая от старости книжная полка, на полке — книги, морские раковины, собранные на берегу, когда ты ходил с отцом на работу, старый нож деда со стёртой роговой рукоятью, но всё ещё прочным и острым лезвием.Маленький мальчик в старом кресле, в руках — книга, он увлечённо читает, он слышит ветер за стенами дома и как дождь барабанит по стеклу, и он весь не здесь, в полумраке своей комнаты, а на мостике флагманского корабля, на нём — треуголка и камзол, скрипят снасти, ветер надувает паруса, унося корабль в открытое море, навстречу приключениям.Черноволосый мальчик, читающий книгу — это я...Весь мой мир был разрушен тогда.Отец и мама были дома, я играл на улице, когда солдаты начали оцеплять район. Увидев мундиры законников, я побежал и спрятался на чердаке одного из домов возле площади Дени.Людей гнали на площадь, как стадо, как скот на убой. Солдаты, растянувшись цепью, сдерживали людской напор, но поток скоро превратился в бешеную дикую реку.Люди давили друг друга, тот, кто падал — не поднимался больше. Многие кричали, задыхаясь. Дикий звериный рёв стоял над толпой и я зажал себе уши, чтобы не слышать его.У одного из солдат сдали нервы, он вскинул винтовку к плечу. На миг я сумел разглядеть безусое, смертельно бледное лицо, cо страхом в глазах.Хлопнул выстрел, затем ещё два.Люди упали. Рёв смолк. Кто-то крикнул: «Убийцы!» истерическим срывающимся голосом.Вопль, дикий звериный рык вырвался из сотен глоток, сотни рук протянулись вперед, сотни лиц кричали что-то перекошенными от страха и ненависти ртами. Сотни рук схватили солдата, он что-то кричал, но его не было слышно, он беззвучно открывал рот, как рыба в аквариуме. Толпа, как единый многоклеточный организм, рванулась вперед.Законники включили болеизлучатели, но было уже поздно. Первые ряды разорвали цепь солдат и коричневые мундиры скрылись под грудой людских тел. Солдат топтали ногами, кровь текла по мостовой, повсюду валялись клочья окровавленной одежды.Толпа редела, разливаясь в соседние улицы и переулки, толпа рассыпалась и дробилась на отдельные части.На площади остались растерзанные трупы. Дрожа от страха, я спустился вниз и побежал к своему дому. На бегу мне не хватало воздуха, вокруг горели дома, гремели выстрелы и я бежал по этому аду.Задыхаясь, я вылетел из-за угла и остановился, как будто налетел на кирпичную стену.Моего дома не было. На его месте были дымящиеся развалины, груды битого камня, мостовая была усеяна разбитым стеклом. Я посмотрел по сторонам. Вся улица была разрушена, все дома горели, пепел летал повсюду и дым пожарищ стелился по земле.Я услышал рёв двигателя. Я обернулся на звук и увидел машину, старый механизм для разрушения. В кабине сидел человек, его лица не было видно.Так повелось, что лица палачей всегда скрыты от взглядов жертв. Интересно, почему?Железные челюсти машины вгрызлись в камень. Часть дома рухнула на землю, сверкнул луч лазера и пламя охватило развалины.Жаркий огненный вал окатил меня обжигающей волной и я задохнулся, горячий воздух опалил мои лёгкие.Я повернулся и сделал шаг.Затем еще один, и еще, и еще.Я побежал, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Я бежал, а вокруг меня всё горело, пылало и рушилось. Повсюду, везде вокруг меня были смерть и разрушение, рядом со мной валились на землю горящие дома, умирали люди, грохот падающих зданий оглушал меня, пламя пожаров слепило глаза, а я всё бежал и бежал...Это я помню лучше и отчетливее всего — мальчик, бегущий по пылающим улицам Города, мальчик, убегающий из своего безжалостно и грубо кем-то уничтоженного мира, мира, превратившегося в ад......Наш район был выжжен дотла. Так суровый и безжалостный хирург останавливает кровотечение, прижигая рану раскалённым куском железа. Селкирк, объявленный районом, куда запрещён доступ, был уничтожен. Я до сих пор не знаю, было ли постановление об эпидемии фикцией или правдой, но так или иначе всё население Селкирка заплатило за это по самой дорогой и страшной цене — цене жизни...В южном квартале толпа попыталась прорвать оцепление и скрыться в соседнем районе. Одним из тех, кто сумел проскочить в спасительную брешь под огнём пулемётов был я...Люди бежали прочь от болеизлучателей, бежали, задыхаясь от собственных криков и сумасшедшего жара полыхающего огня, по камням мостовой, залитым кровью.
Глория - Михальчук Вадим => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Глория автора Михальчук Вадим дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Глория у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Глория своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Михальчук Вадим - Глория.
Если после завершения чтения книги Глория вы захотите почитать и другие книги Михальчук Вадим, тогда зайдите на страницу писателя Михальчук Вадим - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Глория, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Михальчук Вадим, написавшего книгу Глория, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Глория; Михальчук Вадим, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн