Послышался хруст, Адам поморщился:
– Сергей…
– Не волнуйтесь, он уже давно мертв. Вот, – он указал на что-то у задней стенки верхнего твердого нёба, – голосовые связки.
Адам посмотрел, преодолевая отвращение.
– Значит, они могут говорить, общаться?
– Скорее всего, но не обязательно. У приматов тоже есть голосовые связки, которыми они довольно активно пользуются. Но вряд ли вы назовете шимпанзе или, к примеру, гиббона разумным существом.
– Значит, в принципе, они могут говорить, но вы не знаете, говорят ли они на самом деле?
– Да.
– Какой на слух может быть их речь?
– Глухое рычание, ворчание, вой – так же как у земных крупных животных. Вам придется расспросить солдат, подвергшихся нападению, но сразу скажу – не ждите слишком многого.
– Почему?
– Чтобы различить звуки чужой речи, нужно длительное время обитать рядом, научиться различать отдельные звуки, слова, предложения. Дома, в Киеве, мне пришлось жить в общежитии в комнате с соседями вьетнамцами. Поначалу их речь была для меня сплошной какофонией, набором ничего не значащих гортанных выкриков. В восточных языках многое зависит от произношения и даже от длительности произношения гласных. «О-а-а-а» – это не совсем одно и тоже, что и «о-а-а-е», понимаете?
– С трудом, – улыбнулся Адам. – Вы хотите сказать, что возможно, они уже разговаривали с нами, а мы приняли слова за рычание или вой?
– Вы все-таки способный, Адам.
– Спасибо, – Фолз саркастически прижал руку к груди, – как вы говорите, на добром слове.
– Кушайте на здоровье. Теперь – самое интересное.
Он подвел Адама к столу.
– Посмотрите на строение головного мозга и скажите, что вы думаете.
– Я ведь не специалист.
– Это не имеет значения.
Адам внимательно присмотрелся к строению головного мозга волка. Мозг еще находился в черепе, места, по которым проходилась пила для трепанации, были ярко-белыми.
– Он похож на человеческий.
– Вот именно, – довольно потер руки Дубинин, – даже взгляду неспециалиста это бросается в глаза. Многие думают, что чем больше размер мозга, тем разумнее существо. Если исходить из этой теории, то киты должны защищать научные диссертации и строить космические корабли. Объем мозга человека, если не судить строго, лежит почти на одной полке с мозгом человекоподобных обезьян, дельфинов и медведей. Но, – Сергей поднимает палец, – они животные, а мы – люди. Теперь еще раз посмотрите и скажите мне, чем этот мозг похож на человеческий?
Адам еще раз присмотрелся.
– Ну, строение похоже, извилины.
– Именно! – хлопнул его по плечу биолог. – Именно строение мозга отличает человека от животного. Грубо говоря, чем больше извилин, и чем сложнее эти извилины, тем сложнее мозг. Значит, хозяин этого мозга активно им пользуется. Для специалиста сразу бросается в глаза развитые лобные доли. Их почти не отличить от человеческих. Адам, – Дубинин взял Адама за плечи и легонько потряс, широко улыбаясь, – вы зря прожили свою жизнь.
– Ничего себе заявление, – улыбнулся Адам в ответ, – объяснитесь, пожалуйста.
– Вы должны были стать ученым, а стали, господи прости, солдатом. Вот что я называю – «прожить зря». Если бы вы знали, как много я видел людей, которые занимались делом не по призванию, людей, которые работали, грубо говоря, сантехниками, вместо того, чтобы быть астрономами, для заработка ковырялись в земле, вместо того, чтобы дотянуться до звезд.
– Вы чертов поэт, Сергей, – рассмеялся Адам.
– Есть немного, – смущенно потер лоб Дубинин. – Как у вас дела? – спросил он, сразу становясь серьезным
– Не слишком хорошо.
– Как раненые?
– Трое умерло, – тихо ответил Адам, – слишком страшные раны, потеряли много крови. Сергеев пытался сделать переливание, но один умер прямо на столе, а у двоих других были сильные внутренние кровоизлияния.
– Черт, – прошептал Сергей и внимательно посмотрел на тело волка, распластанное на столе, – как страшно и нелепо. Они ведь разумные, я уверен в этом, у них тело хищников, но мозг похож на мозг человека. Может быть, они разумнее нас.
– Может быть.
– Жаль, что все так получилось.
– Да, – прошептал Адам и быстрым шагом вышел из лаборатории.
Сергей внимательно посмотрел ему вслед и вернулся к своим делам. Дел было много…
Неделю назад к Адаму явился Джек Криди-младший.
– Адам, у меня проблемы со «Шмелями».
– Вот это да, – Адам сразу отложил в сторону бумаги, которые он читал за столом в своем кабинете, – что-то с запчастями?
– Да нет, со сборкой все нормально, один самолет можно за час собрать. Я никак не могу придумать что-нибудь, чтобы «Шмели» могли летать автоматически, без оператора.
– С техниками говорил?
– Конечно, они говорят, что самая большая проблема – добраться до самой верхушки Башни. Вершина острая, как иголка, и лезть туда надо долго – метров сорок, а залезть практически невозможно – ухватиться не что.
– А зачем тебе верхушка, я что-то не пойму?
– Я хотел, чтобы «Шмели» летали по кругу. Я бы их проволокой Нильсена прикрутил бы, они бы и летали сами по себе, фотографировали бы территорию, за волками следили бы. А для этого надо, чтобы проволока, за которую я их привяжу, ни за что не могла зацепиться. Поэтому мне требуется самое высокое место, а к нему никак нельзя подобраться.
– А ручное управление?
– Для этого надо все время видеть самолет, чтобы его контролировать. Придется по обзорной площадке бегать, как лошадям по кругу в цирке, – огорченно махнул рукой Джек. – Опять же получается, один самолет – один пилот. А если надо с утра до вечера наблюдение за периметром вести? Торчать за пультом управления, как привязанным, что ли?
– Что придумал, говори, – улыбнулся мальчику Адам, чтобы подбодрить, – я же знаю, ты не мог ничего не придумать.
Джек улыбнулся в ответ, но не слишком весело.
– Я могу братьев Томпсонов привлечь для управления, набрать еще пилотов, будем толпой по площадке бегать. Вы же говорили, что нам глаза за периметром нужны. Я же не маленький, понимаю, что если бы я со «Шмелями» раньше разобрался, то волки бы на Двойку не прорвались, – Джек начал всхлипывать.
– Так, приказываю не реветь, – строго сказал Адам, достал носовой платок и решительно, хоть и немного грубо, вытер лицо мальчика.
Он видел, как Джек переживает свою неудачу, в которой не было его вины. Мальчик же не виноват в том, что строители Башни сделали вершину недоступной. «Вот ведь извелся пацан», подумал Адам, глядя на усталое лицо Джека, больше похожего на старика, чем на прежнего веселого мальчишку, который так любил смеяться.
– Автоматизировать как-то пробовал? Может, какое-нибудь устройство типа автопилота? – предложил Адам.
– Пробовал, – бессильно махнул рукой Джек, совсем как усталый мужчина после тяжелого рабочего дня, – мозгов не хватает, сообразить не могу, как надо. Кучу книг перелопатил, а понял только одно – электроника нужна, а я в ней не силен.
– К Варшавскому обращался?
– Не, у них и без меня работы полно.
– Вот это и зря, Джек, – мягко сказал Адам, – одному трудно очень.
Адам поднял трубку внутреннего телефона и набрал номер вычислительного центра.
– Дэвид, это Адам. Ты не мог бы подняться ко мне? Да, желательно прямо сейчас, если конечно, можешь. Можешь? Вот и хорошо, спасибо. Жду.
– А ты не кисни, Джек, – Адам положил трубку, – тебя бы надо прямо сейчас отругать, но я не буду.
– Чего это ругать? – проворчал Джек, насупившись.
– Потому что замкнулся в себе. Надо у людей помощи искать, не в лесу ведь живем.
Джек сделал попытку улыбнуться:
– Как раз в лесу и живем.
– Пока еще нет.
– Вызывали? – Варшавский стремительно вошел в кабинет.
Медленно ходить он не умел, всю жизнь куда-то торопился и бежал.
– Вызывал, Дэвид. Тут у Джека проблема возникла. Джек, объясни еще раз.
Варшавский внимательно слушал, что говорил ему мальчик, а Адам смотрел на то, как они сидят друг против друга, взрослый и подросток, и говорят на равных. Фолзу нравилось, что все ученые относились к Джеку, как к равному, что никто и никогда не смеялся, если собеседник чего-нибудь не знал. Адам мысленно поблагодарил судьбу за то, что им повезло – подобрались такие хорошие люди, специалисты, влюбленные в свою работу. Люди, с уважением относящиеся к другим, настоящие ученые.
Джек договорил и Варшавский, не задумываясь, сказал:
– Это хорошая идея – автоматизировать управление самолетами. По крайней мере, – улыбнулся Дэвид, – идея интересная. В колледже я два семестра занимался составлением программы, предназначенной для управления роботами.
– Ух, ты! – выдохнул Джек восхищенно.
– Да ничего особенного, – усмехнулся Варшавский, – там был робот на колесиках, на его корпусе были установлены видеокамеры, а моей задачей было получить и обработать информацию с видеокамер таким образом, чтобы робот мог самостоятельно передвигаться, не натыкаясь на посторонние предметы.
– Научили? – поинтересовался Джек.
– Да. В нашем случае, я думаю, что мы должны установить на «Шмели» портативные видеокамеры. Будем обрабатывать информацию с них, установим радиоприемники, настроенные на определенную частоту. Электронные схемы приемника свяжем с системой управления. Будем управлять самолетами с помощью компьютерной программы, будем задавать определенную высоту и скорость полета и передавать команды по радио.
– А это не сложно, Дэвид?
– Нет, ты же пользовался компьютером, когда управлял дирижаблями. Только теперь мы составим специальную программу, чтобы компьютер занимался тем, что обычно ты выполнял вручную. Я напрягу всех своих парней, ведь задача разведки – первостепенная, Адам?
– Еще как, Дэвид, еще как.
– Значит, сделаем. Бери-ка ты свой самолет и пойдем ко мне, начнем работать – сказал Дэвид Джеку.
– Понял, – Джек вскочил со стула и побежал к выходу.
– Спасибо, Адам, – донеслось уже из коридора и эхо донесло звуки убегающих ног.
Адам прислушался к затихающим вдалеке шагам Джека и посмотрел на Варшавского.
– Ты понял, чего этот Эдисон в одиночку пытался добиться, Дэвид?
– Я сам был таким, – улыбнулся Варшавский, – тоже пытался объять необъятное.
– Спасибо, Дэвид.
– Пожалуйста, – программист вышел из кабинета и Адам вернулся к изучению своих бумаг…
Чтобы избежать повторения кошмара, случившегося с Двойкой, ограждения было решено отодвинуть на пятьдесят метров назад вглубь Пустоши. Поблизости были проверены все подозрительные деревья – растущие наклонно, умирающие, засохшие. Их спилили под корень. Ричард Вейно сгоряча предложил заминировать подходы к Пустоши, благо запас мин имелся, но потом от этой идеи отказались по двум причинам. Во-первых, волки наверняка бы смогли учуять опасные сюрпризы, и во-вторых, рано или поздно, но людям нужно было выходить в лес и что потом? Разминировать то, что сами минировали, тратить время, которого было и так мало? Эту идею отвергли. Решили придерживаться первоначального плана – вырубить в лесу широкие (не менее пятидесяти метров) просеки, по которым протянуть проволоку под напряжением, а на освобожденных участках леса устроить загоны для животных, выпасы и участки под фермерские хозяйства.
С претворением этой идеи в жизнь сразу же возникли проблемы. Вырубить двадцатиметровые, как предусматривалось ранее, коридоры в лесу – это не то же самое, что вырубать пятидесятиметровые. Сразу возрастает нагрузка на лесорубов, потребуется больше людей. Но даже если задействовать в лесозаготовках большее количество мужского гражданского населения, все равно полностью закончить работы над внешним периметром до зимы не представлялось возможным – слишком большой объем работы. Если не успеть до зимы, значит вырубка под земельные участки повисает огромным вопросом. Неприкосновенного запаса продовольствия хватит максимум до следующего лета. Значит, надо начинать охоту на местных травоядных, надо заготавливать мясо на зиму. А как охотиться в лесу, если на тебя самого открыта охота?
А время не стояло на месте. Продолжительность года была немного большей, чем на земле. Год на Лимбе занимал четыреста двадцать дней, по тридцать пять стандартных дней в каждом месяце. Продолжительность суток была примерно двадцать пять часов. Колонисты прибыли на Лимбу вскоре после того, как сошел снег и почва успела немного просохнуть, в середине марта. Теперь март заканчивался, многое было сделано, но дальнейшая судьба экспедиции оказалась под угрозой. Зима здесь начиналась в начале-середине ноября, зима холодная – температура ночью могла упасть до минус двадцати-двадцати пяти градусов. Это значило, что еще до ноября, как минимум, в сентябре, а максимум – в октябре, все колонисты должны жить под крышей, а животные находиться в теплых загонах. Необходимо заготовить корма для животных.
Зима в палатках означала смерть. Можно было, конечно, провести зиму в Башне, но как размести в Башне животных? Как заготовить для них корм, когда ты сам можешь оказаться волчьим кормом?
Как обезопасить себя и своих близких – подобных страхов не возникало. Возникал другой страх – страх изоляции в пределах периметра, вынужденного заключения на выжженной земле, на которой ничего не могло вырасти.
– Мы можем оказаться в ситуации, когда нам нечего будет, простите, жрать, – сказал Майкл Ричарду и Адаму, стоявшим рядом ним на обзорной площадке.
У Адама было поганое настроение – он еще не мог оправиться от позавчерашнего нападения на Двойку. Ситуация с погибшими была трагичней, чем это можно было себе представить. Куда девать шестьдесят три тела? Как провести похоронный обряд? Хоронить тела в братской могиле на территории периметра? Это не представлялось возможным – рано или поздно должна была сказаться нехватка жизненного пространства. Хоронить в лесу, где над телами могут надругаться? Нет, спасибо, мы пока еще не звери. Оставался один разумный выход – кремация.
Сегодня утром бригада Ферье на трех гусеничных тракторах (техники Росселини смогли собрать еще два трактора в помощь лесорубам) привезла на территорию лагеря сосновые бревна. Люк сам специально выбирал бревна посмолистее. Был сложен высокий погребальный костер. Место выбирали долго, старались, чтобы ветер относил дым в лес. Два часа сносили и размещали погибших, одетые в новую форму, некоторые, наиболее изуродованные тела, были зашиты в саваны – делать гробы не было времени. Тела разместили посредине штабеля дров, сверху уложили сосновые бревна.
Фолз сказал небольшую речь, говорить было очень трудно, но Адам прекрасно понимал, что говорить нужно – это были первые похороны на Лимбе. Все гражданское население колонии ждало, что Фолз должен сказать несколько слов, и ему пришлось.
Адам взял в руки факел и поднялся на дощатую платформу. Он стоял спиной к похоронной процессии, за ним высился дровяной холм, от которого неожиданно приятно пахло хвоей и сосновой смолой.
– Сегодня мы хороним наших друзей, наших защитников, наших братьев. Все вы прекрасно знаете, как погибли эти молодые люди, самому старшему из которых было всего тридцать два года. Они погибли, защищая наши жизни. Они сражались с нашими врагами до последней капли крови, они отдали свою жизнь ради всех нас. Давайте же помнить об их жертве. Будем чтить их светлую память. Отдадим последнюю дань уважения нашим братьям.
Адам повернулся к погибшим:
– Простите нас за то, что не уберегли вас. Простите нас и спасибо вам. Покойтесь с миром.
Верующие прочитали «Отче наш», женщины заплакали, и некоторые мужчины с трудом смогли сдержать слезы.
Костер поджигали Адам, Майкл, Ким Ли и Томпсон. Дрова занялись хорошо, если не считать слово «хорошо» кощунственным в данной ситуации. Пламя костра, загудев, рванулось к небу, огненные пальцы бросали вверх золотые искры.
Сильный порыв ветра подхватил пламя. Свет костра осветил лица людей и Адам с каким-то ожесточением наблюдал за ними. Эти люди смотрят на то, как горят его солдаты, Адаму почему-то хотелось крикнуть что-нибудь обидное, разбить кому-нибудь морду до крови, до хруста. Возможно, что Адаму хотелось, чтобы кто-нибудь из этих людей набил бы морду ему, Адаму Фолзу.
Но с каждой секундой Адам, глядя на лица людей, понимал, что им также плохо, как и ему самому. Он видел в глазах людей боль и страдание. Он видел, как мужчины сжимают зубы, пытаясь спрятать поглубже внутри постыдные слезы, кто-то вытирает слезы кулаком, женщины плачут, вытирая слезы белыми платочками (почему-то у всех женщин оказались белые платочки). Нет ни одного раздраженного, злорадного или недовольного лица. Пришли все, даже дети. От взглядов, устремленных на ревущее пламя, пожирающее погибших, Адаму стало стыдно за то, что еще минуту назад он ненавидел людей, пришедших на похороны.
С треском прогоревшего дерева погребальный костер просел внутрь, пламя уже не бушевало вовсю, просто горело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33