– Чего кричишь? – Поинтересовался с трудом взявший себя в руки Керон. – Я просто хожу себе, смотрю.
Голос человека довел животное до умопомрачительного состояния. Потеряв остатки самообладания огромная обезьяна, ломая заросли бросилась на Керона. Тот немного помедлил, пока та подбежит поближе и несколько раз подряд выстрелил. Низкопосаженная, обезьянья голова разлетелась в разные стороны, разбросав вокруг не бог весть какие мозги. Массивное тело, судорожно дернув передними, пятипалыми лапами, рухнуло в листву. Единственным проявлением затухающей жизни, была мощная струя алой крови, ритмично бьющая из разорванной сонной артерии. С минуту многочисленная семья, осознавала случившееся трагедию. Напряженную тишину вспорол истошный крик одной из самок, тут же подхваченный всеми остальными. Не прекращая кричать звери бросились врассыпную. Керон только ускорил этот процесс бегства, несколько раз наугад жахнув по кустам. Все мигом разбежались, позорно бросив своего поверженного вожака.
– Сам нарвался, – прокомментировал происшествие Керон оправдывающимся тоном.
Он был далеко не уверен, что если бы обезьяна не бросилась на него, он бы оставил милую семейку в покое и отправился своей дорогой. Керон не совсем еще был готов признать, что господин Случай, кстати очень большой любитель пошутить, поставил вопрос кардинально, как он это умеет, – или умильная идилия диких тварей, или его жизнь. Третьего варианта предусмотрено не было.
Глубоко вздохнул он встал над своей неожиданной добычей и достал из чехла длинный нож. Преодолевая отвращение он перевернул тело на спину и едва сдерживая от немедленного бегства, провел лезвием ножа по лишенной шерсти груди животного. Под черной, блестящей, будто уже обработанной для пошива обуви, кожей, оказалась обычная, розоватая плоть. Около часа он разделывал зверюгу, вырезая только крупные мышцы ног, груди и спины и складывая куски мяса на большие, почти круглые листья, сорванные тут же с какой-то лианы. Его пустой желудок давал отчаянные позывы к рвоте, Керону казалось, что его вот-вот вывернет наизнанку. Он изо всех сил старался не поддаться порыву и едва себя сдерживал. Когда набралось килограмм пятнадцать мяса, Керон завернул его теми же листьями и перетянул своим поясным ремнем. Получился увесистый сверток, который с трудом, но можно было нести.
По дороге к своему логову, Керон тщательно промыл мясо в одном из ручьев.
Добравшись до места, он натаскал здоровенную кучу сухих веток и одним выстрелом из своего импульсника развел костер. Пока тот перегорал, он нарезал живых побегов и заострив их на концах, принялся нарезать мясо тонкими ломтями и насаживать его на эти прутья. Когда костер превратился в груду пышущих жаром углей, Керон повтыкал прутья в рыхлый дерн, расположив их вокруг горки углей таким образом, что мясо едва не касалось углей. Покончив с этим, он начал готовить следующую партию.
Сок и жир с шипением падали на угли. Над поляной почти сразу распространился приятный запах. Через минут пятнадцать Керон перевернул ломти мяса на прутьях другой стороной к жару. По мере того, как они приобретали коричневатую, хрустящую корочку, желудок Керона кардинально изменил отношение ко всему происходящему и страстно возжелал пищи, в подтверждение этому, у него нестерпимо засосало под ложечкой.
Когда, судя по виду, мясо было готово, Керон, стараясь не обжечься, снял с прута самый из зажаренных кусков и слегка его остудив, осторожно откусил, ожидая ощутить нечто отвратительное. В противоположность своим ожиданиям, мясо было не слишком жестким и приятно на вкус.
Полное отсутствие в этом простом блюде соли, не говоря уже о каких-то там приправах, делали его вкус несколько неожиданным, но тот факт, что у животного с вегетарианской диетой просто не может быть мясо до того отвратительное, чтобы человек не стал его есть, получил еще одно подтверждение. Впрочем, человек – такое существо, что сможет есть всякую гадость, упорно предпочитая ее голодной смерти.
Наевшись, Керон почувствовал себя настолько хорошо, что окружающие его дикие джунгли показались ему одним из самым прекрасных мест во всей Вселенной. Истошные крики птиц показались ему удивительными проявлениями прекрасного. Нервное напряжение, добивавшее его последнее время, куда-то делось, уступив место почти полной уверенности в ожидавшем его будущем.
До самого вечера он провозился у костра. Трижды закладывая его заново и повторяя всю процедуру с самого начала, пока приготовил все принесенное мясо. Помня о гигиене, больше половины он засушил до такой степени, что они отличались от подошв его сапог только тем, что на них не было рифления. С непривычки, в этом продукте можно было сразу оставить все свои передние зубы, зато местно микрофлорой, это почти сожженное мясо, дружно воспринималось, как бесполезное, а для некоторых видов и смертельно-опасное для обитания место.
Когда джунгли стал пожирать мрак, Керон уже крепко спал, сытый и довольный, под призрачной защитой двух растяжек и окружающего его плотного кустарника.
Ранним, серым утром следующего дня, он снялся с места и прихватив все свое добро направился на юг. В день он преодолевал около тридцати километров, но ему казалось, что он топчется на месте. Джунгли, не смотря на неописуемое многообразие жизни, с точки зрения путника выглядели крайне однообразно. На ночь Керон располагался либо в непролазных зарослях, а если удавалось влезть, то и среди раскидистых нижних веток огромных деревьев, непременно расставив растяжки. Гранаты Керон расставлял перед каждой ночью. Хотя пока никто и ничто не решилось на него напасть, но во время дневных переходов и вечерних стоянок, он постоянно слышал возню, а иногда, казалось совсем рядом, с хрустом переламывалась сухая ветка, заставляя замереть и долго вслушиваться в лавину звуков леса, забитого до отказа жизнью.
Шел шестой день пути. Керон не сбавляя взятого темпа продвигался на юг. Время приближалось к обеду. Было жарко и душно. Влага буквально висела в воздухе, предвещая скорую грозу. Керон остановился, прислонился к толстенному стволу дерева и старался отдышаться. Участок зарослей, сквозь который он только что продрался, потребовал много сил. Грудь, стянутая лямками ранца мощностью 0.5 килотонн, ритмично вздымалась вверх.
– А ну, стой где стоишь, – отчетливо послышалось из ближайших зарослей,
– а то положу на месте.
Керон резко метнулся в высокую, в пояс, густую, перепутанную ветром траву. Тут же ударили два одиночных выстрела. Тяжелые пули отбили по большому куску коры, как раз на том месте, где только что стоял Керон, понеслось прочь, но потом зачем-то вернулось гулкое эхо из разрывов.
Выхватив импульсник, Керон несколько раз выстрелил приблизительно в том направлении, откуда он услышал привычное для этих мест приветствие.
– Ах ты так? – Рассердился кто-то в кустах. – Ну все… Пули отрывистыми, короткими очередями с воем пронеслись сквозь траву, как показалось Керону, в сантиметре от его головы. Молнией в его мозгу пронеслась мысль о ранце за спиной, возвышающийся еще сантиметров на двадцать выше спины. Он красочно представил, как пуля попадает в эту шкатулку смерти, как все в пяти километровом радиусе мгновенно превращается в пепел и судорожно принялся расстегивать лямки, время от времени делая несколько выстрелов в ответ и тут же отползая в сторону. Наконец он стащил ранец со своей спины и вместе с привязанными к нему припасами, забросил его далеко в высокую траву, под прикрытие ствола исполинского дерева, а сам, еще несколько раз выстрелил и откатился в сторону.
Заросли, из которых стреляли по Керону не смотря на сочность и толщину своих листьев ярко пылали в нескольких местах. Из пелены дыма все стреляла и стреляла автоматическая винтовка, профессионально держа Керона в лежачем положении. Экономные очереди, в два-три патрона, прекращались только тогда, когда стрелок менял магазин, но и это он делал очень быстро. Во время этих промежутков Керон поднимал руку и успевал выстрелить несколько раз.
Вдруг, после очередных выстрелов Керона стрельба прекратилась. С трудом веря в свою удачу Керон приподнялся на локтях, но выстрела в ответ не последовало. Он навел на всякий случай свой импульсник на пылающие кусты и расстрелял всю обойму до конца, методично прочесывая заросли. Затем встал и потянулся в карман за полной.
– И не вздумай доставать, – послышался сзади голос покойника. – Медленно поворачивайся и без глупостей.
У Керона опустились руки. Он медленно, как и попросили развернулся. Перед ним стояли двое мужчин приблизительно его возраста, одетые в поношенную военную форму, сильно отличавшуюся кроем от той, которая сейчас была на Кероне. Лица обеих были в трехдневной щетине, в глазах вспыхивали и тут же гасли искорки охотничьего азарта. Всю правую часть лица одного из них покрывал уродливый шрам, оставленный совсем недавно обширным ожогом. На незнакомцах было по широкому ремню, на которых висели прижавшись друг к другу как родные, подсумки для патронов, фляга, зализанный футляр, видимо для еды и куча разных мелочей. Две винтовки, с давно сошедшим на выступающих частях защитным покрытием, с интересом рассматривали титановую пряжку его ремня.
– Бросай свою зажигалку, – приказал один из них тоном не терпящем возражений.
– Кто вы такие? – Спросил Керон выпуская из пальцев оружие.
– Какая разница кто мы такие, – ответил незнакомец со шрамом подбирая оружие, – ты лучше спроси что нам от тебя нужно.
– И что же вам от меня нужно?
– Нам лично, ничего, просто у нас такая работа. Снимай свой ремень, руки назад.
Керон послушно расстегнул застежку и бросил ремень, с ножом в ножнах и пустым зажимом для импульсника, к ногам лесных братьев. Один из них подобрал брошенное, вставил в зажим оружие Керона и нацепил пояс на себя поверх своего. Повозившись с пряжкой незнакомой конструкции, он достал из одного из своих футлярчиков наручники, профессионально завел руки Керона за спину и застегнул на запястьях. После этого пошарил по его карманам. Оставшиеся полные обоймы и радиостанция мгновенно очутились в карманах хозяина положения.
– Пора, – сказал он хлопнув по плечу Керона. А потом продолжил обращаясь к своему молчаливому соратнику: – За два дня поймать одного то же не плохо.
– Угу. – Согласился тот.
Это высказывание было единственным звуком, который сорвался с его губ за все это время. Керон сделал еще одну попытку разузнать побольше о планах этой вооруженной парочки, но с ним больше просто не захотели говорить. Шли быстро, Керон едва успевал примечать дорогу. Мужчина со шрамом легко шагал впереди, ориентируясь в местных зарослях как у себя дома. Следом шел Керон. Со скованными за спиной руками идти было трудно и он тяжело дышал. Замыкал процессию неразговорчивый, как про себя окрестил его Керон. Когда он видел, что Керон отстает от шедшего первым красавчика, то нагонял его и не проронив ни звука с силой толкал в спину, заставляя таким образом двигаться быстрее.
Вскоре добрались до места. Посреди слегка подчищенного от кустарника участка джунглей располагалось некое подобие старинного форта. Стена из заостренных, вкопанных в почву кольев, отделяла примитивные, деревянные постройки от внешнего мира. Подошли к ничем не выделяющемуся участку частокола. Красавчик повозился возле кольев, что-то щелкнуло и блок из восьми кольев скрипя давно не смазываемыми, ржавыми петлями открылся. Вошли внутрь. За спиной щелкнула запором, зачем-то замаскированная калитка. На встречу им вышел засушенный дедушка. Его лицо покрывала сеть морщин, но судя по его быстрым и точным движениям, осанке и живым глазам, он находился в превосходной форме. Он не знакомым Керону жестом поприветствовал гостей и сказал:
– А вы быстро справились. Не даром Холдекс вас ценит выше остальных.
Оба конвоира Керона довольно заулыбались.
– Вот, выловили совсем поблизости. Отстреливался, как настоящий боевик, пришлось пойти на хитрость. Запри его пока, да, и передай Холдексу вот это.
Он снял пояс с болтающимся на нем импульсником и достал из кармана запасные обоймы, радиостанцию и передал это добро старику.
– Пусть запишет это то же на наш счет, а нож я оставлю себе – Люис для своей армии закупает хорошие ножи.
– Ребята, может поедите, передохнете?
– Нет, спасибо, скоро наступит вечер – самое хорошее для нас время – беглецы ищут место для ночлега и надолго задерживаются в одном месте, да и по сторонам почти не смотрят.
– Объяснит мне кто-то или нет, что здесь происходит? – Подал голос Керон.
– Не шуми ты, – обратил на него внимание старичок, – твое дело помалкивать, а то и до утра можешь не дожить.
После такого толкового разъяснения Керон опять почувствовал себя точно так же, как на челноке погранично-таможенного департамента в качестве живого товара. На душе стало отвратительно и тоскливо. Забыв о том, что ему только что посоветовали помалкивать он вслух высказал свои мысли:
– А как же права человека? Как на счет того, что все люди равные от рождения?
– Ты на Отстойнике, – проявил терпение старик, – да если бы и не на Отстойнике, какая разница? Сразу видно, что ты не из этой галактики, или ты просто не знаешь жизни. Прожил свои сорок лет, да так и не разобрался, как в ней все происходит. Принципиально законы везде одинаковы, – вещал он с высоты своего жизненного опыта, пристегивая наручники Керона к одному из зажимов троса, натянутого вдоль стены подвала, отрытого под одной из покосившихся лачуг, – здесь, на Отстойнике, все приводиться в движение точно такими же силами, что и в любом из миров, заселенным людьми. Просто в этом месте все открыто, и даже, я бы сказал в некоторой степени честнее, чем в развитых и благополучных мирах, где одновременно используется целый набор разных стандартов морали. Просто здесь эти силы не замаскированы внешним лоском, а видны невооруженным взглядом.
Справившись со своим делом старик удалился. На Керона навалилась усталость, он сел на пол подвала, а потом сползая по крошащейся комками почвы стене попробовал лечь, но короткий, стальной стержень замка не позволили ему этого сделать.
Ударила первая молния, как бы пробуя на прочность планетарную твердь, раскат грома разлился в округе, наводя неописуемый ужас на каждую зверюшку этого леса. Еще после нескольких, совсем близких ударов хлынул ливень. Шум купающихся листьев заглушали только раскаты грома, от бьющих, казалось совсем рядом грозовых разрядов. К утру буйное помешательство Природы прекратилось, она успокоилась и теперь пыталась очаровать тех, кто не клюнул на могущество и дикую силу, своим божественным спокойствием. Всю бессонную ночь Керон провел сидя, с заведенными за спину, скованными руками. Мышцы затекли и болью реагировали на любой напряжение.
Умытый рассвет, заглянул сквозь щель неплотно прикрытой двери внутрь и не найдя для себя ничего интересного в жалком, одиноком, почти раздавленном человеке, отправился по своим делам. Следом за ним у двери подвала появился вчерашний старик. Ему уже было слишком много лет, для того, что бы попусту растрачивать оставшееся время на просмотр утренних снов, а может быть он их просто уже все пересмотрел и не любил дважды задерживать свое внимание на одном и том же видении. Он подошел к Керону, отпер замок зажима и бодрым голосом сказал:
– Вставай, немного пройдемся. Тебя хочет видеть Холдекс.
На едва слушающихся ногах, Керон вышел следом за ним на свежий воздух. Миновав несколько покосившихся деревянных лачуг они оказались перед самой большой хижиной, которая впрочем, находилась в таком же отвратительном состоянии, как и все остальные – высокая влажность и огромное количество разных микроорганизмов и насекомых, живущих за счет растительных остатков, от палых листьев до исполинских стволов деревьев, очень быстро превращали крепкую и добротную постройку в ветхую лачугу. Скрипнули двери и на улицу, в сопровождении двух человек, одетых и экипированных точно так же, как и те двое, что вчера отловили Керона, вышел массивный, возвышающийся над своими собеседниками не меньше, чем на голову мужчина. Надтреснувшим баском он что-то тихо растолковывал этим двум, те в знак согласия только кивали.
– Артон! – Не веря своим глазам выкрикнул Керон.
Мужчина развернулся в его сторону, оценивающе осмотрел его с ног до головы, затем еще что-то сказал своим собеседникам, те в знак согласия последний раз синхронно кивнули и убрались прочь. Мужчина подошел поближе.
– Привет Керон. – Поздоровался он.
– Какими судьбами? В ответ Керон только и сумел, что пожать плечами.
– Кстати, зовут меня уже не Артон, а Холдекс. Дедушка, слегка озадаченный знакомством своего босса с отловленным накануне бродягой, сбивчиво пересказал ему где, когда и при каких обстоятельствах его поймали, что при нем в это время было и как он себя вел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68