Здесь выложена электронная книга Максимы и моральные размышления автора по имени Ларошфуко Франсуа VI. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Ларошфуко Франсуа VI - Максимы и моральные размышления.
Размер архива с книгой Максимы и моральные размышления равняется 80.94 KB
Максимы и моральные размышления - Ларошфуко Франсуа VI => скачать бесплатную электронную книгу
Франсуа VI де Ларошфуко
Максимы и моральные размышления
Франсуа VI де Ларошфуко
Максимы и моральные размышления Наиболее полным является издание произведений Ларошфуко в серии "Les grands ecrivains de la France": Oeuvres de La Rochefoucauld, nouvelle edition revue sur les plus anciennes impressions et les autographes, et augmentee de morceaux inedits, des variantes, des notices, des notes, des tables… par L.-D. Gilbert et J. Gourdault. Paris, Hachette et Cie, Les grands ecrivains de la France, 1868–1883, 3 tomes et un album. Первый том, содержащий «Автопортрет», «Максимы» и "Рассуждения на разные темы", вышел в 1868 г., второй ("Мемуары") – в 1874 г., третий ("Корреспонденция") и четвертый (иконография) – в 1883 г. Кроме того, в 1883 г. выпущено Приложение (Appendice) к т. I. Этот труд, предпринятый Л.-Д. Жильбером и Ж. Гурдо, был первым полным научным изданием произведений Ларошфуко и послужил основанием для последующих изданий, в том числе для последнего, дополненного критического издания произведений Ларошфуко в серии "Bibliotheque de la Pleiade": Oeuvres completes de La Rochefoucauld par L. Martin-Chauffier, J. Marchand et R. Kanters. Paris, 1964./Настоящий перевод произведений Ларошфуко сделан по изданию "Les grands ecrivains de la France", сверенному с изданием "Bibliotheque de la Pleiade". При составлении примечаний был использован комментарий к этим изданиям./Наиболее полная библиография произведений Ларошфуко составлена Жаном Маршаком и опубликована в книге: J. Marchand. Bibliographie generale raisonnee de La Rochefoucauld. Paris, 1948.
Первое издание «Максим» было опубликовано в 1664 г. в Голландии и содержала 188 афоризмов. Ларошфуко расценивал его как "дурную копию"./Следующая, уже одобренная автором публикация появилась в 1665 г. в Париже у Клода Барбена (Reflexions ou Sentences et Maximes morales. A Paris, chez Claude Barbin, vis-a-vis le Portail de la Sainte Chapelle, au signe de la Croix. 1665). Она состояла из 317 максим. При жизни Ларошфуко вышло еще четыре одобренных автором издания: в 1666 г. (302 максимы), в 1671 г. (341 максима), в 1675 г. (413 максим), в 1678 г. (504)./На русском языке «Максимы» Ларошфуко впервые появились в XVIII в. и публиковались как отдельными изданиями, так и в журналах. Текст их был далеко не полным. В 1908 г. афоризмы Ларошфуко были изданы Л. Н. Толстым (Избранные мысли Лабрюйера, с прибавлением избранных афоризмов и максим Ларошфуко, Вовенарга и Монтескье. Перевод с франц. Г. А. Русанова и Л. Н. Толстого. Изд. «Посредник», М., 1908). Наиболее полное русское издание «Максим» вышло в 1959 г. (Максимы и моральные размышления. Пер. Э. Линецкой. Под ред. А. А. Смирнова. Гослитиздат, М.-Л., 1959). Настоящий перевод сделан по тексту последнего авторского издания (1678), опубликованному в Сочинениях Ларошфуко в серии "Les grand* ecrivains de la France".
Предуведомление читателю (к первому изданию 1665 г.)
Я представляю на суд читателей это изображение человеческого сердца, носящее название "Максимы и моральные размышления". Оно, может статься, не всем понравится, ибо кое-кто, вероятно, сочтет, что в нем слишком много сходства с оригиналом и слишком мало лести. Есть основания предполагать, что художник не обнародовал бы своего творения и оно по сей день пребывало бы в стенах его кабинета, если бы из рук в руки не передавалась искаженная копия рукописи; недавно она добралась до Голландии, что и побудило одного из друзей автора вручить мне другую копию, по его уверению, вполне соответствующую подлиннику. Но как бы верна она ни была, ей вряд ли удастся избежать порицания иных людей, раздраженных тем, что кто-то проник в глубины их сердца: они сами не желают его познать, поэтому считают себя вправе воспретить познание и другим. Бесспорно, эти «Размышления» полны такого рода истинами, с которыми неспособна примириться человеческая гордыня, и мало надежд на то, что они не возбудят ее вражды, не навлекут нападок хулителей. Поэтому я и помещаю здесь письмо, …письмо… – речь идет о "Размышлении по поводу "Максим"", написанном Анри де Лашапель-Бессе, суперинтендантом строений, искусств и мануфактур, и напечатанном в первом издании «Максим» (1665).
написанное и переданное мне сразу после того, как рукопись стала известна и каждый тщился высказать свое мнение о ней. Письмо это с достаточной, ни мой взгляд, убедительностью отвечает на главные возражения, могущие возникнуть по поводу «Максим», и объясняет мысли автора: оно неопровержимо доказывает, что эти «Максимы» – всего-навсего краткое изложение учения о нравственности, во всем согласного с мыслями некоторых Отцов Церкви, что их автор и впрямь не мог заблуждаться, сверившись столь испытанным вожатым, и что он не совершил ничего предосудительного, когда в своих рассуждениях о человеке лишь повторил некогда ими сказанное. Но даже если уважение, которое мы обязаны к ним питать, не усмирит недоброхотов и они не постесняются вынести обвинительный приговор этой книге и одновременно – воззрениям святых мужей, я прошу читателя не подражать им, подавить разумом первый порыв сердца и, обуздав по мере сил себялюбие, не допустить его вмешательства в суждение о «Максимах», ибо, прислушавшись к нему, читатель, без сомнения, отнесется к ним неблагосклонно: поскольку они доказывают, что себялюбие растлевает разум, оно не преминет восстановить против них этот самый разум. Пусть читатель помнит, что предубеждение против «Максим» как раз и подтверждает их, пусть проникнется сознанием, что чем запальчивее и хитроумнее он с ними спорит. Тем непреложнее доказывает их правоту. Поистине трудно будет убедить любого здравомыслящего человека, что зоилами этой книги владеют чувства иные, нежели тайное своекорыстие, гордость и себялюбие. Короче говоря, читатель изберет благую участь, если заранее твердо решит про себя, что ни одна из указанных максим не относится к нему в частности, что, хотя они как будто затрагивают всех без исключения, он – тот единственный, к кому они не имеют никакого касательства. И тогда, ручаюсь, он не только с готовностью подпишется под ними, но даже подумает, что они слишком снисходительны к человеческому сердцу. Вот что я хотел сказать о содержании книги. Если же кто-нибудь обратит внимание на методу ее составления, то должен отметить, что, на мой взгляд, каждую максиму нужно было бы озаглавить по предмету, в ней трактованному, и что расположить их следовало бы в большем порядке. Но я не мог этого сделать, не нарушив общего строения врученной мне рукописи; а так как порою один и тот же предмет упоминается в нескольких максимах, то люди, к которым я обратился за советом, рассудили, что всего правильнее будет составить Указатель Указатель – небольшой предметный указатель, очень общий, печатавшийся в прижизненных изданиях "Максим".
для тех читателей, которым придет охота прочесть подряд все размышления на одну тему.
Максимы
Наши добродетели – это чаще всего искусно переряженные пороки.
1
То, что мы принимаем за добродетель, нередко оказывается сочетанием корыстных желаний и поступков, искусно подобранных судьбой или нашей собственной хитростью; так, например, порою женщины бывают целомудренны, а мужчины – доблестны совсем не потому, что им действительно свойственны целомудрие и доблесть.
2
Ни один льстец не льстит так искусно, как себялюбие.
3
Сколько ни сделано открытий в стране себялюбия, там еще осталось вдоволь неисследованных земель.
4
Ни один хитрец не сравнится в хитрости с самолюбием.
5
Долговечность наших страстей не более зависит от нас, чем долговечность жизни.
6
Страсть часто превращает умного человека в глупца, но не менее часто наделяет дураков у мои.
7
Великие исторические деяния, ослепляющие нас своим блеском и толкуемые политиками как следствие великих замыслов, чаше всего являются плодом игры прихотей и страстей. Так, война между Августом и Антонием, которую объясняют их честолюбивым желанием властвовать над миром, была, возможно, вызвана просто-напросто ревностью.
8
Страсти – это единственные ораторы, доводы которых всегда убедительны; их искусство рождено как бы самой природой и зиждется на непреложных законах. Поэтому человек бесхитростный, но увлеченный страстью, может убедить скорее, чем красноречивый, но равнодушный.
9
Страстям присущи такая несправедливость и такое своекорыстие, что доверять им опасно и следует их остерегаться даже тогда, когда они кажутся вполне разумными.
10
В человеческом сердце происходит непрерывная смена страстей, и угасание одной из них почти всегда означает торжество другой.
11
Наши страсти часто являются порождением других страстей, прямо им противоположных: скупость порой ведет к расточительности, а расточительность – к скупости; люди нередко стойки по слабости характера и отважны из трусости.
12
Как бы мы ни старались скрыть наши страсти под личиной благочестия и добродетели, они всегда проглядывают сквозь этот покров.
13
Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.
14
Люди не только забывают благодеяния и обиды, но даже склонны ненавидеть своих благодетелей и прощать обидчиков. Необходимость отблагодарить за добро и отомстить за зло кажется им рабством, которому они не желают покоряться.
15
Милосердие сильных мира сего чаще всего лишь хитрая политика, цель которой – завоевать любовь народа.
16
Хотя все считают милосердие добродетелью, оно порождено иногда тщеславием, нередко ленью, часто страхом, а почти всегда – и тем, и другим, и третьим.
17
Умеренность счастливых людей проистекает из спокойствия, даруемого неизменной удачей.
18
Умеренность – это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплен своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума; наконец, умеренность людей, достигших вершин удачи, – это желание казаться выше своей судьбы.
19
У нас у всех достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего.
20
Невозмутимость мудрецов – это всего лишь умение скрывать свои чувства в глубине сердца.
21
Невозмутимость, которую проявляют порой осужденные на казнь, равно как и презрение к смерти, говорит лишь о боязни взглянуть ей прямо в глаза; следовательно, можно сказать, что то и другое для их разума – все равно что повязка для их глаз.
22
Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией.
23
Немногим людям дано постичь, что такое смерть; в большинстве случаев на нее идут не по обдуманному намерению, а по глупости и по заведенному обычаю, и люди чаще всего умирают потому, что не могут воспротивиться смерти.
24
Когда великие люди наконец сгибаются под тяжестью длительных невзгод, они этим показывают, что прежде их поддерживала не столько сила духа, сколько сила честолюбия, и что герои отличаются от обыкновенных людей только большим тщеславием.
25
Достойно вести себя, когда судьба благоприятствует, труднее, чем когда она враждебна.
26
Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор.
27
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
28
Ревность до некоторой степени разумна и справедлива, ибо она хочет сохранить нам наше достояние или то, что мы считаем таковым, между тем как зависть слепо негодует на то, что какое-то достояние есть и у наших ближних.
29
Зло, которое мы причиняем, навлекает на нас меньше ненависти и преследований, чем наши достоинства.
30
Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.
31
Не будь у нас недостатков, нам было бы не так приятно подмечать их у ближних.
32
Ревность питается сомнениями; она умирает или переходит в неистовство, как только сомнения превращаются в уверенность.
33
Гордость всегда возмещает свои убытки и ничего не теряет, даже когда, отказывается от тщеславия.
34
Если бы нас не одолевала гордость, мы не жаловались бы на гордость других.
35
Гордость свойственна всем людям; разница лишь в том, как и когда они ее проявляют.
36
Природа, в заботе о нашем счастии, не только разумно устроила opганы нашего тела, но еще подарила нам гордость, – видимо, для того, чтобы избавить нас от печального сознания нашего несовершенства.
37
Не доброта, а гордость обычно побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки; мы укоряем их не столько для того, чтобы исправить, сколько для того, чтобы убедить в нашей собственной непогрешимости.
38
Мы обещаем соразмерно нашим расчетам, а выполняем обещанное соразмерно нашим опасениям. … нашим опасениям . – Максима имеет прямую связь с поведением Анны Австрийской, которая давала Ларошфуко большие обещания, но не сдерживала их из-за страха перед Мазарини.
39
Своекорыстие говорит на всех языках и разыгрывает любые роли – даже роль бескорыстия.
40
Одних своекорыстие ослепляет, другим открывает глаза.
41
Кто слишком усерден в малом, тот обычно становится неспособным к великому. … неспособным к великому . – Обычно эту максиму связывают с именем Людовика XIII, но и узость эгоистических претензий друзей-фрондеров могла вызвать появление этого афоризма Ларошфуко.
42
У нас не хватает силы характера, чтобы покорно следовать всем велениям рассудка.
43
Человеку нередко кажется, что он владеет собой, тогда как на самом деле что-то владеет им; пока разумом он стремится к одной цели, сердце незаметно увлекает его к другой.
44
Сила и слабость духа – это просто неправильные выражения: в действительности же существует лишь хорошее или плохое состояние органов тела.
45
Наши прихоти куда причудливее прихотей судьбы.
46
В привязанности или равнодушии философов … философов … – имеются в виду древние философы-язычники.
к жизни сказывались особенности их себялюбия, которые так же нельзя оспаривать, как особенности вкуса, как склонность к какому-нибудь блюду или цвету.
47
Все, что посылает нам судьба, мы оцениваем в зависимости от расположения духа.
48
Нам дарует радость не то, что нас окружает, а наше отношение к окружающему, и мы бываем счастливы, обладая тем, что любим, а не тем, что другие считают достойным любви.
49
Человек никогда не бывает так счастлив или так несчастлив, как это кажется ему самому.
50
Люди, верящие в свои достоинства, считают долгом быть несчастными, дабы убедить таким образом и других и себя в том, что судьба еще не воздала им по заслугам.
51
Что может быть сокрушительнее для нашего самодовольства, чем ясное понимание того, что сегодня мы порицаем вещи, которые еще вчера одобряли.
52
Хотя судьбы людей очень несхожи, но некоторое равновесие в распределении благ и несчастий как бы уравнивает их между собой.
53
Какими бы преимуществами природа ни наделила человека, создать из него героя она может, лишь призвав на помощь судьбу.
54
Презрение философов к богатству было вызвано их сокровенным желанием отомстить несправедливой судьбе за то, что она не наградила их по достоинствам жизненными благами; оно было тайным средством, спасающим от унижений бедности, и окольным путем к почету, обычно доставляемому богатством.
55
Ненависть к людям, попавшим в милость, вызвана жаждой этой самой милости. Досада на ее отсутствие смягчается и умиротворяется презрением ко всем, кто ею пользуется; мы отказываем им в уважении, ибо не можем отнять того, что привлекает к ним уважение всех окружающих.
56
Чтобы упрочить свое положение в свете, люди старательно делают вид что оно уже упрочено. … уже упрочено . – В «Мемуарах» Ларошфуко говорит о герцоге де Бофоре, который, «чтобы закрепить свое возвышение, умело пользовался этим отличием…, стараясь создать впечатление, что оно уже прочно закреплено».
57
Как бы ни кичились люди величием своих деяний, последние часто бывают следствием не великих замыслов, а простой случайности.
58
Наши поступки словно бы рождаются под счастливой или несчастной звездой; ей они и обязаны большей частью похвал или порицаний, выпадающих на их долю.
59
Не бывает обстоятельств столь несчастных, чтобы умный человек не мог извлечь из них какую-нибудь выгоду, но не бывает и столь счастливых, чтобы безрассудный не мог обратить их против себя.
60
Судьба все устраивает к выгоде тех, кому она покровительствует.
61
Счастье и несчастье человека в такой, же степени зависят от его нрава, как от судьбы.
62
Искренность – это чистосердечие.
Максимы и моральные размышления - Ларошфуко Франсуа VI => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Максимы и моральные размышления автора Ларошфуко Франсуа VI дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Максимы и моральные размышления у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Максимы и моральные размышления своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Ларошфуко Франсуа VI - Максимы и моральные размышления.
Если после завершения чтения книги Максимы и моральные размышления вы захотите почитать и другие книги Ларошфуко Франсуа VI, тогда зайдите на страницу писателя Ларошфуко Франсуа VI - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Максимы и моральные размышления, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Ларошфуко Франсуа VI, написавшего книгу Максимы и моральные размышления, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Максимы и моральные размышления; Ларошфуко Франсуа VI, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн