А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


глубоко изрезанная инициалами, угрозами, проявлениями страсти. Она
поддерживалась отдельным набором тросов, теряющихся в темноте за резкой
границей конусов света от двух древних прожекторов, висящих над Полом.
Девушка с зубами, как у Пса, приземлилась на Пол на четвереньках. На
груди вытатуированы синие спирали. Затем она пробралась по нему, смеясь,
борясь с парнем, который пил темную жидкость из литровой фляжки.
Мода Прим Техов тяготела к шрамам и татуировкам. И зубам.
Электричество, которое они воровали для освещения Смертельного Пола, было,
казалось, исключением в их эстетике, созданной для... обряда, спорта,
искусства? Я не знал, но мог догадываться, что Пол был чем-то особенным.
Он выглядел так, словно собирался на протяжении поколений.
Я держал бесполезный дробовик под курткой. Его твердость и тяжесть
успокаивали, хотя у меня больше не было патронов. До меня наконец дошло,
что я совершенно не понимаю, что на самом деле произошло, или должно было
произойти. И это и было природой моей игры, потому что я провел большую
часть своей жизни как слепое хранилище для заполнения знаниями других
людей, - чтобы выплескивать синтетическую информацию, которую сам никогда
не понимал. Техничный малый. Профессионал. Точно.
И тут я заметил, как притихли Прим Техи.
Он был там, на границе света, разглядывая Смертельный Пол и галерею
молчащих Прим Техов со спокойствием туриста. И когда наши глаза
встретились, мы узнали друг друга; в мозгу сразу возникла картина. Париж,
длинный электробус Мерседес, проплывающий сквозь дождь в сторону Нотр
Дама; оранжереи на колесах, японские лица за стеклом, и сотни Найконов,
поднимающиеся в слепом фототропизме, цветы из стали и стекла. За его
глазами в момент, когда они нашли меня, были те жужжащие затворы.
Я поискал глазами Молли Миллионс, но она исчезла.
Прим Техи раздвинулись, позволяя ему шагнуть на скамью. Он
поклонился, улыбаясь, и легко вылез из сандалий, оставив их лежать
абсолютно ровно, а затем шагнул вниз на Смертельный Пол. Он двинулся ко
мне через движущийся конвейер хлама так же легко, как любой турист,
прогуливающийся по синтетическому ворсу в любом заурядном отеле.
Молли приземлилась на Пол.
Пол взвыл.
Он был снабжен микрофонами и усилителями; регуляторы, двигавшиеся по
четырем толстым спиральным пружинам в углах, и контактные микрофоны,
приклеенные лентой в произвольных местах к ржавеющим частях механизмов.
Где-то у Прим Техов были усилитель и синтезатор, и теперь я мог разглядеть
колонки над головой, над жестокой белизной прожекторов.
Раздался мерный электронный рокот ударных, как пропущенное через
усилитель сердцебиение, ровное, как звуки метронома.
Молли сбросила кожаную куртку и ботинки; футболка была без рукавов,
слабые следы имплантированных в Чиба Сити проводов бежали вдоль ее тонких
рук. Ее кожаные джинсы блестели под прожекторами. Она начала танцевать.
Она согнула колени, белые ступни ног напряглись на расплющенном
бензобаке, и Смертельный Пол начал вздыматься в ответ. Звук, который он
издавал, был словно глас Армагеддона, как будто канаты, поддерживающие
небеса, лопались и скручивались.
Он качался вместе с Полом в течении нескольких сердцебиений; потом он
начал двигаться, профессионально отслеживая движения Пола, как человек,
перешагивающий с одного плоского камня на другой в декоративном садике.
Он вытянул кончик своего большого пальца с грацией человека,
привыкшего к элегантным жестам, и швырнул в нее. Под светом прожекторов
нить переливалась полосками радуги. Она бросилась на пол и перекатилась,
вскакивая на ноги, когда молекула просвистела мимо; стальные когти
появились на свет как подобие автоматического защитного оскала.
Ритм барабанов ускорился, Молли подпрыгивала в такт, ее темные волосы
растрепались вокруг пустых зеркальных линз, рот сжат в тонкую линию, губы
напряжены. Смертельный Пол гремел и ревел, Прим Техи кричали в
возбуждении.
Он укоротил нить до метра - свистящий круг призрачного полихрома - и
вращал ее перед собой. Беспалая рука на уровне груди. Щит.
Молли, казалось, освободила что-то внутри себя. Теперь по-настоящему
начался ее танец бешеной собаки. Она прыгнула, извиваясь, делая выпады в
стороны, и приземлилась обеими ногами на сделанный из какого-то сплава
блок двигателя, прицепленный к одной из спиральных пружин. Захваченный
вихрем звука, я закрыл уши руками и упал на колени, полагая, что
Смертельный Пол и скамьи уже падали вниз, вниз в Ночной Город. И я
представил, как мы проламываемся сквозь лачуги, мокрое стиранное белье, и
взрываемся на мостовой, словно гнилые фрукты. Но тросы держались, и
Смертельный Пол вздымался и опускался, как обезумевшее металлическое море.
И Молли танцевала на нем.
И под конец, как раз перед тем, как он сделал свой последний бросок,
я увидел на его лице странное, словно не принадлежащее ему выражение. Это
не был страх или гнев, нет, скорее - неверие, изумление, смешанное с чисто
эстетическим отвращением к тому что он видел и слышал, - и к тому, что с
ним происходило. Он втянул крутящуюся нить, призрачный диск уменьшился до
размеров обеденной тарелки, затем занес руку над головой и рывком опустил
ее вниз. Кончик большого пальца полетел к Молли, словно живое существо.
Пол унес ее вниз, молекула пронеслась чуть выше ее головы; Пол встал
на дыбы, поднимая его на пути туго натянутой молекулы. Она должна была
пройти безвредно над его головой и втянуться в свое алмазное гнездо.
Молекула снесла ему руку чуть ниже запястья. Перед ним в Полу был проем, и
он полетел в него, словно ныряльщик со странной неестественной грацией,
сбитый камикадзе на пути в Ночной Город. Отчасти, мне кажется, он делал
это, чтобы купить себе несколько секунд уважения тишиной. Культурный шок
оказался смертельным.
Прим Техи орали, но кто-то отключил усилитель, и Молли, с
мертвенно-бледным пустым лицом, качалась на Смертельном Полу в тишине,
теперь держась за него. До тех пор, пока скрежет не замедлился, слышалось
только слабое постанывание измученного металла и скрип ржавчины,
царапавшей ржавчину.
Мы обыскали Пол в поисках отрезанной руки, но так ее и не нашли. Мы
обнаружили лишь изящную кривую, прорезавшую один из кусков ржавой стали,
через которую прошла молекула. Срез был ярким, как хромовое покрытие.

Мы так никогда и не узнали, приняли ли Якудзы наши условия, и дошло
ли до них наше послание. Насколько я знаю, их программа все еще ждет Эдди
Бэкса на полке в задней комнате магазина подарков на третьем этаже Сидней
Централ-5. Вероятно, они продали оригинал обратно Оно-Сендай месяцы назад.
Но возможно, что они действительно получили пиратское радиопослание,
потому что никто не пришел искать меня, - по крайней мере, до сих пор, а
уже прошел почти год. Если они действительно придут, им придется долго
взбираться вверх через тьму, мимо часовых, расставленных Псом, и я не
особенно похож на Эдди Бэкса в эти дни. Я позволил Молли позаботиться об
этом, - с локальным обезболиванием. И мои новые зубы уже почти прижились.
Я решил остаться здесь наверху. Когда я смотрел сквозь Смертельный
Пол - прежде, чем он пришел - я увидел, какая невероятная пустота внутри
меня. И еще понял, что слишком устал быть помойным ведром. Так что теперь
я спускаюсь и навещаю Джонса почти каждую ночью.
Мы теперь с ним партнеры. И с Молли Миллионс тоже. Молли улаживает
наш бизнес в Дроме. Джонс все еще торчит в Парке Развлечений, но у него
теперь большая цистерна со свежей морской водой, которую меняют каждую
неделю. И он получает свое снадобье, когда в нем нуждается. Он все еще
разговаривает с детишками при помощи своего щита с лампочками, но со мной
он общается на дисплее в сарае, который я здесь снимаю. Этот прибор лучше,
чем тот, с которым он работал в армии.
И все мы сейчас получаем неплохие деньги, больше, чем я получал
раньше, потому что Спрут Джонса может считывать следы всего того, что
когда-то хранилось во мне, и он выводит это все на дисплей на доступных
мне языках. Так что мы многое узнаем обо всех моих бывших клиентах.
Когда-нибудь я раздобуду хирурга, чтобы выкопать весь силикон из своих
желез, и буду жить своей собственной памятью, как все остальные. Но
какое-то время я еще потерплю.
А пока мне здесь, наверху, по-настоящему здорово. Сидеть здесь в
темноте, высоко-высоко, покуривая китайские сигареты с фильтром и слушая,
как капает конденсация с геодезики. У нас тут тихо, если, конечно, парочка
Прим Техов не решит потанцевать на Смертельном Полу.
Вдобавок поучительно. Когда с помощью Джонса разберусь в кое-каких
штуках, стану самым крутым профессионалом в городе.

1 2 3