Герр Вейдж, – произнес Рац, медленно поднимая на уровень груди свой розовый манипулятор, словно для пожатия, – как приятно видеть вас здесь. Вы так редко оказываете нам честь.
Кейс повернул голову и оказался лицом к лицу с Вейджем – с темно-коричневой абсолютно незапоминающейся маской, на которой выделялись только глаза, дорогие трансплантаты от "Никон" цвета морской волны. Плечи Вейджа обтягивал пиджак из пуленепробиваемого шелка, а запястья украшали простенькие платиновые браслеты. Его сопровождали телохранители, два очень похожих друг на друга молодых парня, с бугрящимися пересаженными мышцами на плечах и руках.
– Как дела, Кейс?
– Джентльмены, – сказал Рац, розовой клешней поднимая со стола переполненную окурками пепельницу. – Мне здесь неприятности не нужны. – Пепельница была из толстого пластика, на ее боку красовалась реклама пива "Цингао". Рац с размаху грохнул ее о стол. Во все стороны полетели осколки зеленого пластика и окурки сигарет. – Я достаточно ясно выражаюсь?
– Эй, дорогуша, – проворковал один из парней Вейджа. – Может, желаешь попробовать этот трюк на мне?
– Целься лучше не в ноги, Курт, – задумчиво проговорил Рац.
Кейс бросил взгляд в сторону стойки и увидел, что бразилец уже навел на трио усмирительную полицейскую винтовку "Смит и Вессон", применяемую обычно против демонстрантов. Ствол ружья, из проката газетной толщины и обернутый километром стеклотканой ленты, был достаточно просторен для того, чтобы в него можно было засунуть кулак. Каркас-магазин содержал пять толстых оранжевых зарядов, при разрыве которых получался низкочастотный, субзвуковой удар, лишающий человека способности двигаться.
– Технически вроде бы не смертельно, – пояснил Рац.
– Эй, Рац, – сказал Кейс, – я ведь с тобой еще не рассчитался.
Бармен пожал плечами.
– А ты мне пока и не задолжал. Вот этим, – Рац зыркнул в сторону Вейджа и его мальчиков, – не мешало бы знать местные порядки получше. Никому не позволено устраивать разборки с клиентами в "Чатсубо".
Вейдж вежливо кашлянул.
– А кто сказал, что я собираюсь трогать ваших клиентов? Нам просто нужно поговорить о делах, и все. Кейс и я – мы работаем вместе.
Кейс выхватил из кармана оружие и направил его на Вейджа, целясь ниже пояса.
– Я слышал, что ты хочешь со мной разделаться.
Клешня Раца сомкнулась вокруг пистолета, повернулась и заставила Кейса разжать руку.
– Слушай, Кейс, скажи мне, какая вша тебя укусила, черт возьми? Ты сдурел или как? С чего ты взял, что я хочу тебя пришить? – Вейдж обернулся к парню, стоявшему от него по левую руку: – Вы двое, возвращайтесь в Намбан. Ждите меня там.
Кейс взглядом проводил телохранителей до выхода из бара, к этому времени уже совершенно безлюдного, если не считать Курта и пьяного матроса в хаки, который спал на полу, свернувшись калачиком вокруг ножки табурета перед стойкой. Ствол винтовки неотвязно следовал за парнями Вейджа до дверей, затем быстро вернулся обратно к их хозяину. На стол со стуком выпала обойма из пистолета Кейса. Зажав пистолет в клешне, Рац выщелкнул патрон из ствола.
– Кто сказал, что я хочу убить тебя, Кейс? – снова спросил Вейдж.
Линда.
– Кто сказал тебе это, парень? Кому вдруг понадобилось подставлять тебя?
Моряк на полу застонал, и его шумно вырвало.
– Выкинь отсюда это дерьмо, – крикнул Рац Курту, который раскуривал сигарету, усевшись на краю стойки и положив винтовку поперек коленей.
Кейс почувствовал, как вся тяжесть прошедшей ночи вдруг навалилась на него и придавила, словно из самосвала на него хлынул поток мокрого песка. Он достал из кармана медицинскую фляжку и протянул ее Вейджу.
– Все, что у меня есть. Гипофизы. Даже если сдашь их оптом в одни руки, получишь наверняка не меньше пяти сотен. Остаток я хотел выручить кое за что в моем компе, но клиент, наверное, уже ушел.
– С тобой все в порядке, Кейс? – Фляжка исчезла за пуленепробиваемым лацканом. – Я хочу сказать, что все нормально, это скостит с тебя четверть, но выглядишь ты плохо. Как растоптанное дерьмо. Тебе бы лучше пойти куда-нибудь и отоспаться.
– Да. Конечно. – Кейс поднялся, и "Чат" поплыл у него перед глазами. – Да, было у меня еще полсотни, но я их кому-то отдал.
Он коротко хохотнул. Подобрал обойму от своего пистолета, отдельно валяющийся патрон и опустил их в карман, затем взял со стола и положил в другой карман оружие.
– Пойду повидаюсь с Шином, заберу у него свой залог.
– Иди домой, артист, – неуверенно сказал Рац, скрипнув стулом. – Иди домой.
Чувствуя, что ему смотрят в спину, Кейс пересек бар и плечом открыл пластиковую дверь.
– Сучка, – сказал он розовеющему рассветному небу над Шига. В конце улицы, в Нинсее, с ловкостью призраков начали исчезать голограммы, а большая часть неоновых вывесок была уже погашена и мертва. Кейс тянул крепкий черный кофе из крошечной чашечки, стоя рядом с тележкой уличного торговца, и смотрел на восход солнца. – Ну что ж, улетай отсюда, дорогая. Города вроде этого – для людей, которым нравится идти ко дну.
Однако дух его был вовсе не таким стойким, как он себя уверял, и ощущение предательства приживалось в его сознании с огромным трудом. Ей нужен билет до дома, и с тех денег, которые можно выручить за содержащееся в чипах памяти его "Хитачи", этот билет купить можно, если, конечно, обратиться к честному скупщику. И эти полсотни: она наверняка их тут же спустила, а после решила выпотрошить из него все остатки.
Когда Кейс выбрался из кабинки лифта, за консолью сидел все тот же паренек. И читал новую книжку.
– Здорово, приятель, – крикнул ему Кейс через пластиковую лужайку. – Не надо мне ничего говорить. Я сам уже все знаю. Меня навещала красивая леди, сказавшая, что у нее есть свой ключ. Дала тебе небольшие чаевые, наверно, что-нибудь около пятидесяти "новых"?
Парень опустил книгу.
– Женщина, – объяснил Кейс и провел через весь лоб большим пальцем. – Шелк.
И широко улыбнулся.
Парень улыбнулся ему в ответ и кивнул.
– Что ж, премного тебе благодарен, придурок, – завершил разговор Кейс.
Ему долго не удавалось открыть дверь своего номера. Она наверняка повредила замок, когда ковырялась в нем, решил Кейс. Неумеха. Сам он знал, где можно было взять на время отмычку, способную открыть в "дешевом отеле" любую дверь. Наконец он протиснулся внутрь, и капсула осветилась мерцающим флюоресцентом.
– А теперь медленно и осторожно опусти за собой люк, дружище. Тот особый пятничный заказ, что принес тебе официант, все еще с тобой?
Она сидела на полу спиной к стене в дальнем конце капсулы, уперевшись в мягкий пластик каблуками крепких черных ботинок и положив локти на согнутые колени. Похожее на перечницу дуло иглострела уставилось Кейсу прямо в живот.
– Это ты была там, в аркаде? – Кейс опустил люк. – А где Линда?
– Нажми на кнопку замка и закрой его.
Кейс выполнил приказ.
– Линда – это твоя девушка?
Кейс кивнул.
– Она ушла. Забрала твой "Хитачи" и ушла. Очень нервная девушка. Так что насчет пистолета, приятель?
На ней были зеркальные очки. И одежда сплошь черного цвета.
– Я вернул его Шину и забрал залог. Патроны продал ему же обратно за половину цены. Тебе нужны деньги?
– Нет.
– Хочешь забрать "сухой лед"? Это все, что у меня сейчас есть.
– Что нашло на тебя вчера вечером? Зачем ты устроил этот спектакль в аркаде? Мне пришлось разбираться с охранником, навалившимся на меня с нунчаками.
– Линда сказала, что ты хочешь меня убить.
– Линда сказала? Я с ней впервые встретилась здесь, у тебя.
– Ты не работаешь на Вейджа?
Девушка отрицательно покачала головой. До Кейса вдруг дошло, что зеркальные очки вживлены в ее глазницы – впечатление создавалось такое, будто серебряные линзы растут у нее над щеками прямо из гладкой белой кожи, обрамленной темными волосами, подстриженными грубыми космами. Пальцы, сжимающие иглострел, были длинными, белыми, с ярко-красными наманикюренными и блестящими ногтями. Ногти – явно искусственного происхождения.
– Похоже, ты уже совсем потерял правильное представление о реальности, Кейс. Заметил меня и сразу же попытался втиснуть в окружающий тебя мирок.
– Так что же вам нужно, леди?
Кейс прислонился спиной к люку.
– Ты. Твое живое тело и мозги, если от них что-нибудь еще осталось. Молли, Кейс. Меня зовут Молли. Я забираю тебя для одного человека, на которого работаю. Только для небольшого разговора, и все. Никто не собирается делать тебе больно.
– Это хорошо.
– Но иногда мне все же приходится причинять людям боль, Кейс. Можно сказать, что это составная часть моей работы.
На ней были джинсы из тонкой черной кожи и мешковатая куртка, сшитая из особой ткани, по всей видимости, обладающей способностью поглощать свет.
– Если я уберу этот пистолет с иголками, ты будешь вести себя хорошо, Кейс? До сих пор было похоже на то, что ты готов к разным глупостям.
– Эй, да я весь спокойствие. И вообще я человек тихий, безобидный.
– Отлично, приятель. – Иглострел исчез в недрах черной куртки. – Ты уже убедился, что дурить со мной не стоит, но на всякий случай запомни: следующая попытка станет для тебя последней.
Девушка протянула вперед руки, повернула их ладонями вверх, слегка раздвинула пальцы, и из-под ее маникюра с отчетливо слышным щелчком выскользнули десять обоюдоострых четырехсантиметровых лезвий, похожих на скальпели.
Молли улыбнулась. Лезвия медленно втянулись обратно.

2

После года жизни в капсулах комната в номере на двадцать пятом этаже "Тиба Хилтон" показалась Кейсу огромной. Десять метров в длину и восемь в ширину – полулюкс.
На низеньком столике перед скользящими прозрачными панелями, закрывающими выход на узкий балкончик, испускала пар белая кофеварка "Браун".
– Подзаправься кофе, Кейс. Кажется, тебе это будет не лишним.
Молли сбросила свою черную куртку; иглострел висел у нее под мышкой в черной нейлоновой кобуре. Под курткой оказался серый пуловер без рукавов со стальными застежками-молниями на плечах. Пуленепробиваемый, решил Кейс, наливая кофе в ярко-красную чашечку. Руки и ноги не желали его слушаться и были как деревянные.
– Кейс.
Он вздрогнул, вскинул голову и увидел перед собой незнакомого мужчину.
– Меня зовут Армитаж.
На нем был темный халат, распахнутый до пояса. Широкая грудь, не закрытая халатом, была безволосой и мускулистой, а живот подтянутым и крепким. Голубые глаза мужчины были такими бледными, что у Кейса мелькнула мысль об отбеливателе.
– Твое солнце восходит, Кейс. Наступает твой самый счастливый день, мальчик.
Кейс сделал неловкое движение рукой с чашкой, но человек с легкостью уклонился от струи горячего кофе. Коричневый поток стек вниз по стене, оклеенной словно бы рисовой бумагой. В левом ухе мужчины Кейс заметил серьгу, золотой многоугольник. Спецназ. Человек улыбнулся.
– Можешь налить себе еще кофе, – сказала Молли. – Ничего страшного, но ты отсюда никуда не уйдешь до тех пор, пока Армитаж не скажет тебе все, что собирался.
Она сидела, скрестив ноги, на диванчике, обитом шелком, и не глядя разбирала иглострел. Ее сдвоенные зеркальца проследили за тем, как Кейс вернулся к столику у окна и снова наполнил свою чашку.
– Слишком молод и войну, конечно же, не помнишь, а, Кейс?
Армитаж пригладил свои коротко стриженные каштановые волосы. На запястье у него блеснул тяжелый золотой браслет.
– Ленинград, Киев, Сибирь. Твой тип людей мы создавали для Сибири, Кейс.
– Как вас следует понимать?
– "Броневой кулак", Кейс. Слышал о таком?
– Что-то вроде штурмовой операции, кажется, так? Попытка ликвидировать русские сети при помощи боевых вирусных программ. Да, я слышал о таком. Никто оттуда не вернулся.
Кейс почувствовал, как в комнате повисло напряжение. Армитаж подошел к окну и принялся рассматривать Токийский залив.
– Это не так. Одна группа сумела добраться до Хельсинки, Кейс.
Кейс пожал плечами и отхлебнул кофе.
– Ты компьютерный ковбой. Прототип того программного продукта, которым ты пользовался, чтобы влезать в компьютерные сети банков, был разработан для "Броневого кулака". Для проникновения в компьютерную сеть Киренска. Боевая единица состояла из легкой авиетки для ночного полета, пилота, деки для подключения к Матрице и жокея. Мы использовали вирус под названием "Моль". Серия "Моль" была первым поколением боевых компьютерных программ, предназначенных для взлома любых защит.
– Ледорубы, – сказал Кейс, рассматривая что-то в своем кофе.
– Да, лед – по-английски "айс", ice. ICE – сокращение от "Электронная защита от несанкционированного доступа".
– Дело в том, мистер, что я нынче уже не жокей, так что, пожалуй, я лучше пойду...
– Я был там, Кейс; и я принимал участие в создании людей твоего типа.
– Значит, у вас чертовски большой опыт общения с людьми моего типа. И при этом достаточно денег на лезвиерукую девочку, чтобы попросить ее притащить сюда мою задницу, но не более того. Я никогда уже не смогу стучать по клавишам, ни для вас, ни для кого-то другого.
Кейс подошел к окну и посмотрел вниз.
– Мое место – вон там.
– В нашем досье отмечено, что на улицах ты специально нарываешься на неприятности и делаешь вид, что не замечаешь, когда твоей жизни угрожает опасность.
– В досье?
– Мы создали для тебя подробную математическую модель. Достали полное описание твоих похождений под всеми псевдонимами и прогнали выжимку из этого через военный компьютер. Ты – типичный самоубийца, Кейс. Модель отвела тебе месяц. Если, конечно, ты останешься на улице. А наши медицинские данные свидетельствуют о том, что через год тебе понадобится новая поджелудочная железа.
– "Наши"? – Кейс встретился взглядом с блекло-голубыми глазами. – Чьи это – "наши"?
– Как ты отнесешься к тому, если я скажу тебе, что мы можем привести в норму твою поврежденную нервную систему, Кейс?
Внезапно Армитаж показался Кейсу статуей, отлитой из металла, безжизненной, недвижной, невероятно тяжелой. Теперь он знал, что это всего лишь сон и что скоро он проснется. Армитаж больше ничего не скажет. Все сны Кейса обычно заканчивались такими стоп-кадрами, застывшими немыми сценами, и этот, очередной, сон уже близился к завершению.
– Так что ты скажешь, Кейс?
Кейс смотрел на залив, его била нервная дрожь.
– Я скажу, что вы лепите мне на уши какое-то дерьмо.
Армитаж кивнул.
– А потом спрошу, каковы будут ваши условия.
– Ничего, что резко отличалось бы от того, чем ты занимался в недалеком прошлом, Кейс.
– Может, дадим человеку выспаться, Армитаж? – сказала со своего диванчика Молли. Части иглострела, разложенные на шелке, напоминали части хитрой головоломки. – У него сейчас голова лопнет.
– Условия, – сказал Кейс, – и прямо сейчас. Сию минуту.
У клиники не было названия, но обстановка там была роскошная. Лечебное учреждение состояло из кучки прилизанных домишек, разбросанных по аккуратному садику. Кейс помнил это место со времен мытарств первого месяца своего пребывания в Тибе.
– Боишься, Кейс. Ты здорово боишься.
Был воскресный полдень, и они с Молли стояли в неком подобии больничного дворика. Белые валуны, зеленые заросли бамбука, аккуратно выведенные волны из черного гравия. Кибер-садовник, напоминающий большого металлического краба, ухаживал за бамбуком.
– Все пройдет как надо, Кейс. Ты даже не догадываешься, какими средствами располагает Армитаж. Не вдаваясь в подробности, скажу: он заплатил этим "нервным" ребятам, чтобы они наладили тебя на основании инструкции, в которой сказано, как это можно сделать, и которую Армитаж же им и дал. Он обскакал их в этих делах года на три. Представляешь, сколько это стоило?
Молли просунула большие пальцы в ременные петли кожаных джинсов и принялась покачиваться на каблуках. На ней были красные лакированные ковбойские сапожки с узкими носками, убранными в блестящее мексиканское серебро. Глаза-линзы Молли напоминали сосуды с жидкой ртутью и взирали на Кейса с холодным спокойствием насекомого.
– Ты, уличный самурай, – спросил Кейс, – сколько ты уже работаешь на него?
– Пару месяцев.
– А до этого?
– На кого-то другого. Я девушка работящая, знаешь ли.
Кейс кивнул.
– Смешно, Кейс.
– Что смешно?
– Я словно бы хорошо знакома с тобой. Эти досье, которые давал мне Армитаж... Я знаю все о том, как ты зарабатываешь себе на хлеб.
1 2 3 4 5 6