, как и всем другим чужим народностям Росс
ии, а потом уже требовать от них исполнения своих обязанностей к государ
ству и к коренному населению»
Ib., 85.
.
«Но подумайте (отповедь Дост-го) только о том, что, когда еврей „терпел в св
ободном выборе местожительства“, тогда двадцать три миллиона „русской
трудящейся массы“ терпели от крепостного состояния, что уж, конечно, был
о потяжелее „выбора местожительства“. И что же, пожалели их тогда евреи? Н
е думаю. Нет, они и тогда точно также кричали о правах, которых не имел сам р
усский народ, кричали и жалобились, что они забиты и мученики. Но вот прише
л Освободитель и освободил коренной народ. И что же, кто первый бросился н
а него, как на жертву, кто воспользовался его пороками преимущественно, к
то оплел его вековечным золотым своим промыслом, кто тотчас же заместил,
где только мог и поспел, упраздненных помещиков, с тою разницей, что помещ
ики хоть и сильно эксплуатировали людей, но все же старались не разорять
своих крестьян, пожалуй, для себя же, чтоб не истощить рабочей силы, а евре
ю до истощения русской силы дела нет: взял свое и ушел! Я только что прочел
известие о том, что евреи в Южных Штатах уже набросились всей массой на мн
огомиллионную массу освобожденных негров и уже прибрали ее к рукам по-с
воему, известным и вековечным своим „золотым промыслом“, и пользуясь нео
пытностью и пороками эксплуатируемого племени. А дней десять тому назад
прочел корреспонденцию из Ковны, прехарактернейшую: „дескать, до того на
бросились там евреи на местное литовское население, что чуть не сгубили
всех водкой, и только ксендзы спасли бедных опившихся, угрожая им муками
ада и устраивая между ними общества трезвости“. Вслед за ксендзами подня
лись и местные просвещенные экономисты, начали устраивать сельские бан
ки, именно, чтобы спасти народ от процентщика-еврея, и сельские рынки, что
бы можно было „бедной трудящейся массе“ получать предметы первой потре
бности по настоящей цене, а не по той, которую назначает еврей. Ну, вот я это
все прочел и знаю, что мне в один миг закричат, что все это ничего не доказы
вает, что это от того, что евреи сами угнетены, сами бедны, и что все это лишь
„борьба за существование“, что не будь евреи так сами бедны, а, напротив, р
азбогатей они, то мигом показали бы себя с самой гуманной стороны, так что
мир бы весь удивили. Но, ведь, конечно, негры и литовцы еще беднее евреев, вы
жимающих из них соки, а, ведь, те гнушаются такой торговлей, на которую так
падок еврей. Во-вторых, не трудно быть гуманным и нравственным, когда само
му жирно и весело, а чуть „борьба за существование“, так и не подходи ко мн
е близко. Не совсем уж это такая ангельская черта. А в-третьих, если писать
историю этого всемирного племени, то можно тотчас же найти сто тысяч так
их же и еще крупнейших фактов. Любопытно то, что чуть лишь вам понадобится
справка о еврее и делах его, Ц не ходите в библиотеки, не ройтесь в старых
книгах, не ищите, не трудитесь, а протяните лишь руку к какой хотите первой
, лежащей подле вас, газете: непременно найдете что-нибудь о евреях, Ц все
одни и те же подвиги! Так, ведь, это что-нибудь да значит. Разумеется, мне от
ветят, что все обуреваемы ненавистью, а потому все лгут. Но, в таком случае,
тотчас рождается другой вопрос: если все до единого лгут и обуреваемы та
кою ненавистью, то с чего-нибудь да взялась же эта ненависть, ведь, что-ниб
удь значит же эта всеобщая ненависть, „ведь что-нибудь значить же слово в
се“, как восклицал некогда Белинский?!»
См. об этом (т. е., о мнимой правоте одних иудее
в и виновности против них всех народов) в брош. прот. Ц проф. Е. Аквилонова:
«О синизме». Ответ на открытое письмо д-ра Гордона к проф. И. Г. Троицкому. С
пб., 1905, стр. 17.
.
«Пусть я не тверд в познании еврейского быта, но одно то я уже знаю наверно
и буду спорить со всеми, именно, что нет в нашем простонародье предвзятой
, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею. Мне, даже, с
лучалось жить с народом в одних казармах, спать на одних нарах. Там было не
сколько евреев, Ц никто не презирал их, никто не исключал их, не гнал их. Ко
гда они молились, Ц никто не мешал им и не смеялся над ними; напротив, смот
ря на них, говорили: „это у них такая вера“. И что же? Вот, эти-то евреи чуждал
ись во многом русских, не хотели есть с ними, смотрели чуть не свысока (и гд
е же это? В остроге!) и, вообще, выражали, гадливость и брезгливость к русско
му, к „коренному народу“
«Дневн. писат.», стр. 85 Ц 88 (в Полн. собр. сочин., см. прим. 140).
.
Защитники иудейства возражают, что «русский-де народ сам требует посред
ника, руководителя, экономического опекуна в делах, кредитора, сам зовет
его, сам отдается ему. Посмотрите, напротив, в Европе: там народы сильные
И, подчас, уже
обессиленные иудейством, как, напр., теперешняя Франция.
и самостоятельные духом не боятся дать все права еврею! Слышно ли ч
то-нибудь во Франции о вреде от status in statu тамошних евреев?»
Не забудем того, что «Дн. Пи
сат.» (за 1877 г.) печатался 39 л. тому назад. Много воды утекло с той поры!
.
«Рассуждение, по-видимому, сильное, но, однако же, прежде всего тут мерещи
тся одна заметка в скобках, а именно: „стало быть, еврейству там и хорошо, г
де народ еще невежествен, или несвободен, или мало развит экономически,
Ц тут-то, стало быть, ему и лафа!“ И, вместо того, чтоб, напротив, влиянием св
оим поднять этот уровень образования, усилить знание, породить экономич
ескую способность в коренном населении, Ц еврей, где ни поселялся, там, е
ще пуще унижал и, развращал народ, там еще больше приникало человечество,
еще больше падал уровень образования, еще отвратительнее распространя
лась безвыходная, бесчеловечная бедность, а с нею и отчаяние. В окраинах н
аших спросите коренное население: что двигает евреем и что двигало им ст
олько веков? Получите единогласный ответ: „безжалостность: двигали им ст
олько веков одна лишь к нам безжалостность и одна только жажда питаться
нашим потом и кровью“
«Днев. Писат.» стр. 92.
. Что если б не евреев было в России три (??) миллиона
В Кр. Календаре (А. Гатцука) н
а 1906 г., стр. 45 показана цифра 5 190 000.
, а русских; а евреев было бы 80 миллионов, Ц ну во что обратились бы у н
их русские, и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собою в
правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили ли бы прямо в р
абов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем?!»
В виду таких до ужаса безутешных данных, сам великодушный печальник всех
«униженных и оскорбленных», этот первоклассный психиатр, перед тончайш
им анализом которого раскрывались незримые для других тайники человеч
еской души, в которой, под грубой толщею всяких преступлений чувственнос
ти и пороков, он умел, он в состоянии был увидеть хоть едва тлевшую искру д
обра, веры и правды, сам он, Достоевский, в конце концов, вынужден только «з
адуматься над вопросом о совершенном сравнении во всем их (иудеев) прав с
правами коренного населения»
«Дневн. писат.», стр. 91,
. Этот вывод не как тот: этот согласен с посылками. Выше взятый из фор
мальной логики пример дал предполагаемому Шмулю требуемое им полнопра
вие; теперь громко заговорила сама реальная жизнь, во всеоружии поражающ
их цифр и фактов; выступила неподкупная история, и от заключения, сделанн
ого по всем правилам формального мышления, не осталось камня на камне: Шм
уль никоим образом не может быть уравнен в правах с другими гражданами Р
осcийской империи, если только она дорожит не суетной мирской, а Божьей пр
авдой, и если только стремится к укреплению своего экономического благо
получия и политического единства и могущества. Стыдно слышать о великой
Империи, как о какой-то «dumb Russia», по приговору одного первоклассного истори
ка Carlyle Thomas, On Heroes, Hero-
Worship and the heroic In History, London, 1904, p. 106.
. А несомненно, криво и в угоду лже-либеральной теории о естественны
х «droits dе l'homme» поставленный вопрос о полноправии иудеев не освежит наши силь
но поблекнувшие лавры.
Пред вами два пути: или, признав полноправие иудейского народа, добровол
ьно предаться в их власть и подвергнуть всю Россию опасному риску постеп
енного превращения в бездыханный труп, или, предоставив настойчивым про
сителям большую возможность хоть сколько-нибудь сносного сожития с дей
ствительно-русскими гражданами, приложить все силы и не щадить никаких
средств к нравственному оздоровлению и к умственному просвещению наше
го неразвитого народа. Мирно-культурное состязание народов, ведь, неизм
еримо выше зверски-дикой их травли!
Если только угодно Промышляющему над всеми царствами и народами помочь
нам в тяжком государственном строительстве, то рано или поздно мы выйдем
очищенными и более крепкими из своей огненной пытки; если же на историче
ском знамени дорогого Отечества нам суждено прочитать роковые слова: «н
е, текель, упарсин»… Но Ц да будет Божья воля! Во всяком случае самоубийст
во преступнее убийства. «Oremus pro perfidis Judaeis», но, вместе с тем, помолимся и о себя сами
х, измученных, опозоренных, разоренных, искалеченных печально Ц нуждающ
ихся в Божией помощи.
1 2 3 4 5
ии, а потом уже требовать от них исполнения своих обязанностей к государ
ству и к коренному населению»
Ib., 85.
.
«Но подумайте (отповедь Дост-го) только о том, что, когда еврей „терпел в св
ободном выборе местожительства“, тогда двадцать три миллиона „русской
трудящейся массы“ терпели от крепостного состояния, что уж, конечно, был
о потяжелее „выбора местожительства“. И что же, пожалели их тогда евреи? Н
е думаю. Нет, они и тогда точно также кричали о правах, которых не имел сам р
усский народ, кричали и жалобились, что они забиты и мученики. Но вот прише
л Освободитель и освободил коренной народ. И что же, кто первый бросился н
а него, как на жертву, кто воспользовался его пороками преимущественно, к
то оплел его вековечным золотым своим промыслом, кто тотчас же заместил,
где только мог и поспел, упраздненных помещиков, с тою разницей, что помещ
ики хоть и сильно эксплуатировали людей, но все же старались не разорять
своих крестьян, пожалуй, для себя же, чтоб не истощить рабочей силы, а евре
ю до истощения русской силы дела нет: взял свое и ушел! Я только что прочел
известие о том, что евреи в Южных Штатах уже набросились всей массой на мн
огомиллионную массу освобожденных негров и уже прибрали ее к рукам по-с
воему, известным и вековечным своим „золотым промыслом“, и пользуясь нео
пытностью и пороками эксплуатируемого племени. А дней десять тому назад
прочел корреспонденцию из Ковны, прехарактернейшую: „дескать, до того на
бросились там евреи на местное литовское население, что чуть не сгубили
всех водкой, и только ксендзы спасли бедных опившихся, угрожая им муками
ада и устраивая между ними общества трезвости“. Вслед за ксендзами подня
лись и местные просвещенные экономисты, начали устраивать сельские бан
ки, именно, чтобы спасти народ от процентщика-еврея, и сельские рынки, что
бы можно было „бедной трудящейся массе“ получать предметы первой потре
бности по настоящей цене, а не по той, которую назначает еврей. Ну, вот я это
все прочел и знаю, что мне в один миг закричат, что все это ничего не доказы
вает, что это от того, что евреи сами угнетены, сами бедны, и что все это лишь
„борьба за существование“, что не будь евреи так сами бедны, а, напротив, р
азбогатей они, то мигом показали бы себя с самой гуманной стороны, так что
мир бы весь удивили. Но, ведь, конечно, негры и литовцы еще беднее евреев, вы
жимающих из них соки, а, ведь, те гнушаются такой торговлей, на которую так
падок еврей. Во-вторых, не трудно быть гуманным и нравственным, когда само
му жирно и весело, а чуть „борьба за существование“, так и не подходи ко мн
е близко. Не совсем уж это такая ангельская черта. А в-третьих, если писать
историю этого всемирного племени, то можно тотчас же найти сто тысяч так
их же и еще крупнейших фактов. Любопытно то, что чуть лишь вам понадобится
справка о еврее и делах его, Ц не ходите в библиотеки, не ройтесь в старых
книгах, не ищите, не трудитесь, а протяните лишь руку к какой хотите первой
, лежащей подле вас, газете: непременно найдете что-нибудь о евреях, Ц все
одни и те же подвиги! Так, ведь, это что-нибудь да значит. Разумеется, мне от
ветят, что все обуреваемы ненавистью, а потому все лгут. Но, в таком случае,
тотчас рождается другой вопрос: если все до единого лгут и обуреваемы та
кою ненавистью, то с чего-нибудь да взялась же эта ненависть, ведь, что-ниб
удь значит же эта всеобщая ненависть, „ведь что-нибудь значить же слово в
се“, как восклицал некогда Белинский?!»
См. об этом (т. е., о мнимой правоте одних иудее
в и виновности против них всех народов) в брош. прот. Ц проф. Е. Аквилонова:
«О синизме». Ответ на открытое письмо д-ра Гордона к проф. И. Г. Троицкому. С
пб., 1905, стр. 17.
.
«Пусть я не тверд в познании еврейского быта, но одно то я уже знаю наверно
и буду спорить со всеми, именно, что нет в нашем простонародье предвзятой
, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею. Мне, даже, с
лучалось жить с народом в одних казармах, спать на одних нарах. Там было не
сколько евреев, Ц никто не презирал их, никто не исключал их, не гнал их. Ко
гда они молились, Ц никто не мешал им и не смеялся над ними; напротив, смот
ря на них, говорили: „это у них такая вера“. И что же? Вот, эти-то евреи чуждал
ись во многом русских, не хотели есть с ними, смотрели чуть не свысока (и гд
е же это? В остроге!) и, вообще, выражали, гадливость и брезгливость к русско
му, к „коренному народу“
«Дневн. писат.», стр. 85 Ц 88 (в Полн. собр. сочин., см. прим. 140).
.
Защитники иудейства возражают, что «русский-де народ сам требует посред
ника, руководителя, экономического опекуна в делах, кредитора, сам зовет
его, сам отдается ему. Посмотрите, напротив, в Европе: там народы сильные
И, подчас, уже
обессиленные иудейством, как, напр., теперешняя Франция.
и самостоятельные духом не боятся дать все права еврею! Слышно ли ч
то-нибудь во Франции о вреде от status in statu тамошних евреев?»
Не забудем того, что «Дн. Пи
сат.» (за 1877 г.) печатался 39 л. тому назад. Много воды утекло с той поры!
.
«Рассуждение, по-видимому, сильное, но, однако же, прежде всего тут мерещи
тся одна заметка в скобках, а именно: „стало быть, еврейству там и хорошо, г
де народ еще невежествен, или несвободен, или мало развит экономически,
Ц тут-то, стало быть, ему и лафа!“ И, вместо того, чтоб, напротив, влиянием св
оим поднять этот уровень образования, усилить знание, породить экономич
ескую способность в коренном населении, Ц еврей, где ни поселялся, там, е
ще пуще унижал и, развращал народ, там еще больше приникало человечество,
еще больше падал уровень образования, еще отвратительнее распространя
лась безвыходная, бесчеловечная бедность, а с нею и отчаяние. В окраинах н
аших спросите коренное население: что двигает евреем и что двигало им ст
олько веков? Получите единогласный ответ: „безжалостность: двигали им ст
олько веков одна лишь к нам безжалостность и одна только жажда питаться
нашим потом и кровью“
«Днев. Писат.» стр. 92.
. Что если б не евреев было в России три (??) миллиона
В Кр. Календаре (А. Гатцука) н
а 1906 г., стр. 45 показана цифра 5 190 000.
, а русских; а евреев было бы 80 миллионов, Ц ну во что обратились бы у н
их русские, и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собою в
правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили ли бы прямо в р
абов? Хуже того: не содрали ли бы кожу совсем?!»
В виду таких до ужаса безутешных данных, сам великодушный печальник всех
«униженных и оскорбленных», этот первоклассный психиатр, перед тончайш
им анализом которого раскрывались незримые для других тайники человеч
еской души, в которой, под грубой толщею всяких преступлений чувственнос
ти и пороков, он умел, он в состоянии был увидеть хоть едва тлевшую искру д
обра, веры и правды, сам он, Достоевский, в конце концов, вынужден только «з
адуматься над вопросом о совершенном сравнении во всем их (иудеев) прав с
правами коренного населения»
«Дневн. писат.», стр. 91,
. Этот вывод не как тот: этот согласен с посылками. Выше взятый из фор
мальной логики пример дал предполагаемому Шмулю требуемое им полнопра
вие; теперь громко заговорила сама реальная жизнь, во всеоружии поражающ
их цифр и фактов; выступила неподкупная история, и от заключения, сделанн
ого по всем правилам формального мышления, не осталось камня на камне: Шм
уль никоим образом не может быть уравнен в правах с другими гражданами Р
осcийской империи, если только она дорожит не суетной мирской, а Божьей пр
авдой, и если только стремится к укреплению своего экономического благо
получия и политического единства и могущества. Стыдно слышать о великой
Империи, как о какой-то «dumb Russia», по приговору одного первоклассного истори
ка Carlyle Thomas, On Heroes, Hero-
Worship and the heroic In History, London, 1904, p. 106.
. А несомненно, криво и в угоду лже-либеральной теории о естественны
х «droits dе l'homme» поставленный вопрос о полноправии иудеев не освежит наши силь
но поблекнувшие лавры.
Пред вами два пути: или, признав полноправие иудейского народа, добровол
ьно предаться в их власть и подвергнуть всю Россию опасному риску постеп
енного превращения в бездыханный труп, или, предоставив настойчивым про
сителям большую возможность хоть сколько-нибудь сносного сожития с дей
ствительно-русскими гражданами, приложить все силы и не щадить никаких
средств к нравственному оздоровлению и к умственному просвещению наше
го неразвитого народа. Мирно-культурное состязание народов, ведь, неизм
еримо выше зверски-дикой их травли!
Если только угодно Промышляющему над всеми царствами и народами помочь
нам в тяжком государственном строительстве, то рано или поздно мы выйдем
очищенными и более крепкими из своей огненной пытки; если же на историче
ском знамени дорогого Отечества нам суждено прочитать роковые слова: «н
е, текель, упарсин»… Но Ц да будет Божья воля! Во всяком случае самоубийст
во преступнее убийства. «Oremus pro perfidis Judaeis», но, вместе с тем, помолимся и о себя сами
х, измученных, опозоренных, разоренных, искалеченных печально Ц нуждающ
ихся в Божией помощи.
1 2 3 4 5