– Хороший ответ, сэр. – Он посерьезнел. – Рад видеть вас живым. Говорили, вы убиты.– Наверное, меня действительно сочли убитым. Я жив только благодаря искусству вашего брата, Брента. И вашей сестре.Он взглянул на Сидни. Та залилась румянцем. Джером несколько секунд внимательно смотрел на обоих, потом встал со скамейки.– Приятно было познакомиться. Как я понимаю, вас собираются обменять на кого-то из наших людей, но надеюсь, вы еще какое-то время останетесь нашим гостем. И еще надеюсь, что вы не нанесете слишком большого урона нашим войскам и сами останетесь живы.– Сэр, я прекрасно понимаю ваши чувства. Я буду молиться за вас. И за то, чтобы вас отозвали.Джером кивнул. Потом взял Сидни за руку:– Пора ехать.Она кивнула. Обернулась к Холстону:– Поправляйтесь.– Я буду ждать вашего возвращения. Джером увел сестру.
В экипаже по дороге к центру города, где они собирались забрать Брента, Джером внимательно наблюдал за Сидни.– Возможно, тебе придется остаться с мамой на несколько месяцев.– Конечно, я побуду с ней какое-то время. Но в госпитале очень нужна моя помощь. И потом, после того странного случая с экипажем ничего плохого больше не произошло…– Просто я хотел сказать, что тебе, возможно, придется вообще остаться дома.Сидни подалась вперед, взяла его руки в свои. Если отец и брат объединятся против нее, ей придется уступить. Но она должна вернуться в Ричмонд! Внезапно это стало важнее всего остального.– Вспомни, Джером, когда война только началась, женщин и близко не подпускали к госпиталям. Потом стали поручать кое-что, но только дурнушкам. Мне удалось туда попасть только благодаря Бренту. Элайне и Райзе разрешили из-за Джулиана и отца Райзы. Я не могу просто сидеть дома. Я должна приносить какую-то пользу!В тени экипажа глаза Джерома казались совсем темными.– А приносим ли мы на самом деле пользу или только продлеваем эту кровавую бойню? – внезапно спросил он.Сидни решила сменить тему:– Мы обязательно выиграем войну. Теперь он наклонился к ней, взял ее руки.– Сидни, меня очень тревожит твоя близость к врагу.– К врагу?! Ты имеешь в виду Джесса?– Да.– Но он же ранен. Мы его лечим.– По-моему, ты делаешь для него больше, чем следует. И сама этого не замечаешь.– Но ведь мы уезжаем, не так ли?– Да. И лучше тебе не возвращаться. – В его голосе зазвучала горечь. – Поверь, не стоит слишком близко сходиться с врагом.Сидни откинулась на спинку сиденья:– Гм… Я ведь не видела тебя после того, как ты стал женатым человеком. Как твоя жена? Я знаю, она ждет ребенка. А вообще как она?Это ее старший брат. Она его обожает. Он никогда не сделает ей ничего плохого. И все же… в его глазах появилась такая ледяная холодность! Сидни пожалела о своем небрежном легкомысленном тоне.– С Райзой все в порядке.– Извини, Джером. Просто я…Она опустила голову. Он тяжело вздохнул, нежно погладил ее подбородок.– Сидни, я никому не пожелаю такого ужаса. Мне осточертела эта война, этот раскол. Я устал постоянно бояться, что однажды меня заставят стрелять в Йена. Я сожалею о том, что мне пришлось жениться на женщине, чей отец спит и видит, как бы меня убить, и о том, что эта женщина сейчас находится на моей родной земле только потому, что город, в котором она сейчас живет, захвачен янки. Будь осмотрительна с Джессом Холстоном, Сидни. Он производит очень хорошее впечатление. И репутация у него безупречная. Тем не менее он янки с головы до ног. Он принесет тебе страдания.– Не стоит так тревожиться из-за меня. Между мной и Холстоном ничего нет. Я медсестра, он мой пациент. Вот и все. Сейчас надо беспокоиться о маме. Разве не так?Он мрачно кивнул. На какое-то время они больше к этому не возвращались.
Когда-то давным-давно, вспомнилось Джерому, мать называла их дом Замком у моря. Отец, смеясь, возражал, что это скорее Дворец у моря. Джером не соглашался ни с тем, ни с другим. Длинный дом из сосны округа Дэйд, знаменитого дерева, способного противостоять всем древесным паразитам, был большим и удобным. Если это замок, то скорее из немецкой сказки. Он неожиданно открывался глазу среди прибрежных морских сосен, обращенный фасадом к великолепному естественному пляжу. С севера его окаймляли субтропические леса, с запада – кокосовая роща, с южной стороны он выходил на реку. В центре строения располагался зимний сад с колоннадой, что соответствовало архитектурным традициям Юга. Здесь часто устраивались званые вечера, во время которых гости плавно перетекали из огромной столовой в гостиную и библиотеку. Наверху располагались семь спален и игровая комната. Вокруг дома находились многочисленные постройки для челяди и садовников, в большинстве своем семинолов, приходивших сюда, когда требовались их услуги и когда им нужно было заработать.Джером очень любил свой дом. Любил этот пляж, кокосовые пальмы, море и быструю речку. С самого раннего детства он строил лодочки из различных пород дерева – сосны, морского виноградника, дуба, мангрового дерева. Сначала он забавлялся с ними в больших лужах, позже начал строить рыбацкие лодки, потом небольшие яхты. В конце концов отец предложил ему поехать учиться на кораблестроителя. Вначале Джером не хотел уезжать так далеко от дома. Однако любовь к морю взяла свое, и он отправился в Бостон, штат Массачусетс. За время учебы он побывал и в Нью-Йорке, и в Норфолке, и в Чарлстоне, и в Пенсаколе. На судоверфях Виргинии он впервые увидел, как осуществляются его проекты. «Леди Варина» была построена в Англии по специальному проекту на деньги, вырученные от продажи других его судов. До войны она называлась «Мерси» – «Милосердие». В то время Джером потратил немалые средства и на то, чтобы соорудить удобный и надежный причал для своего корабля в бухте на реке, недалеко от дома.Он прекрасно понимал, что янки скорее всего будут поджидать его именно здесь, поэтому приказал Хэмлину спустить шлюп для него, сестры, брата и Дэвида Стюарта и вывести «Леди Барину» обратно в море.Приблизившись к поместью, они поразились необычной тишине. Джерома охватила тревога. Они причалили, вышли на песок. Услышали одиночные выстрелы. Из кустов вышли люди, в основном семинолы. Один из них, высокий, худощавый, с орлиным профилем, улыбавшийся одними губами, в то время как глаза оставались темными и мрачными, вышел вперед, приблизился и обнял каждого Маккензи по очереди.– Билли Боунз, познакомься с Дэвидом Стюартом. Он доктор, как и Брент. Дэвид, Билли – мой двоюродный брат или кто-то в этом роде по линии бабушки.Дэвид кивнул.– В чем дело, Билли? Что-нибудь случилось? Джером оглянулся на вооруженных людей. Билли покачал головой:– Ничего не случилось. Просто идет война, вы же знаете. Поэтому мы на страже. Ваш отец сейчас не может этим заниматься, – печально добавил он.– А что с отцом? – резко спросила Сидни.– С отцом все в порядке, Орленок.Билли назвал ее именем семинолов, как в детстве.– Мама?! – Брент круто повернулся, направился к дому. Билли схватил его за руку.– Она жива. Ваш отец с ней. Он сидит с ней день и ночь. Дженифер тоже здесь, но даже она не может уговорить вашего отца оставить ее. Не тревожьтесь о том, что вы опоздали. Здесь доктор Джошуа Брэндис, у которого Тила обучалась медицине. Он любит вашу мать и готов умереть за нее.Да, Билли прав. Джером знал, что Тила открыла в себе дар врачевания благодаря доктору Брэндису, во время второй войны с семинолами. Она никогда не училась медицине по-настоящему, однако обладала интуицией, которая передалась Бренту. Его тоже в свое время послали на лето учиться к доктору Брэндису, еще до поступления в медицинский институт. Джером не сомневался в том, что доктор Брэндис был когда-то влюблен в его мать. А Тила всегда относилась к нему с большим уважением, хотя любила она только их отца. Да, Брэндис наверняка с радостью бы умер за мать, но…Господи, что происходит? Не умирает же она, в самом деле!..Джером кинулся к дому. Брент, Сидни и Дэвид – за ним. Сердце как будто сжала ледяная рука.– Мама! – услышал он отчаянный крик Сидни.Перескакивая через две ступеньки, он помчался по лестнице в спальню родителей. У двери сделал над собой усилие и остановился. Перевел дыхание. Осторожно постучал, тихо открыл дверь. Брент и Сидни стояли сзади.Джеймс Маккензи сидел на краю массивной кровати, на которой неподвижно лежала Тила. Каштановые волосы веером рассыпались по подушке, оттеняя бледное лицо с тонкими чертами. Джеймс сидел, низко склонив голову, переплетя ее пальцы со своими.Господи… Она умерла… Внезапно Джерому тоже захотелось умереть.– Мама! – снова раздался отчаянный крик Сидни. Она рванулась вперед. Джером схватил сестру за руку.Джеймс вздрогнул. Встал. Его поразительно красивое лицо было изможденным, измученным.– Дети!Сидни разрыдалась. Джером выпустил ее руку, и она рванулась к отцу. Джеймс порывисто обнял дочь.– Сидни, дорогая моя, ненаглядная… – Он поднял голову и печально улыбнулся. – Добро пожаловать домой, мальчики.Джером с трудом проглотил ком в горле. На глаза навернулись слезы. Он прошел вперед и опустился на колени у кровати. Голова упала на простыни, слезы обожгли щеки.И вдруг… о чудо! Он ощутил, как кто-то гладит его по волосам. Услышал шепот:– Джером, дорогой мой! Я очень рада, что меня так любят, но… ты еще больше расстраиваешь отца… и сестру.Джером поднял голову. Изумрудно-зеленые глаза матери раскрылись, хотя и с заметным трудом. Она попыталась улыбнуться. Он взял ее руку, благоговейно поцеловал:– Мама!– Господи! Мамочка!В следующее мгновение Сидни уже стояла на коленях у кровати, и Брент тоже – по другую сторону. Им всем отчаянно хотелось надеяться на лучшее, но, бросив взгляд на брата, Джером понял, что матери угрожает смертельная опасность. Брент обогнул кровать, подошел к Сидни.– Не надо ее утомлять. Будем сидеть с ней по очереди. Сидни, проводи отца вниз, на свежий воздух, приготовь ему чего-нибудь выпить. Отец, этим ты только поможешь маме.Джеймс нетерпеливо качнул головой:– Я не могу ее оставить. Со мной здесь была Дженифер, я не один.– А где Джен? – спросил Брент.В этот момент они услышали странные звуки, похожие то ли на писк, то ли на кошачье мяуканье. На пороге появилась Дженифер, с маленьким сынишкой у ног и младенцем на руках.– А, вы все здесь! Ну что ж, мои дорогие родственники, прошу познакомиться с нашей новорожденной сестренкой.Сестренка! В первый момент Джером почувствовал непреодолимое желание схватить пищащий комок и вышвырнуть в окно. Господи, что сделал этот младенец с их матерью…Он ощутил пальцы матери на своей руке.– Мне нужно поговорить с тобой, – произнесла она одними губами. – Наедине. И поскорее.Он кивнул. Повернулся к сестре:– Джен!Он хотел лишь обнять Дженифер. Однако сестра сунула ему в руки младенца.– Ее назвали Мэри, в честь бабушки.– Мэри…Ему ничего не оставалось, как принять крошечное существо. Когда новорожденная оказалась у него на руках, он почувствовал жгучий стыд. Ребенок смотрел на него огромными доверчивыми голубыми глазами. Глазами Маккензи… И волосы уже густые, с каштановым оттенком. Девочка взмахнула крошечной ручонкой. Джером поцеловал ее в лоб. Передал Сидни.– Позаботься об отце, – шепнул он Дженифер. Та молча кивнула.– Папа, пожалуйста, пойдем вниз. Джером останется с мамой, а ты немного побудешь с Сидни и Брентом.Джеймс наклонился к Тиле, погладил ее по голове:– Я скоро вернусь, любовь моя.– Я буду ждать тебя, – пообещала она.Они вышли. Джером сел на край кровати. Взял руки матери в свои. Она заговорила едва слышно, но твердо:– Ты должен помочь отцу. Он такой сильный… и такой упрямый! Ты ему сейчас очень нужен.– Мама…– Я не умереть, Джером. Я буду очень стараться. Но… если не получится… Ты у меня старший. Ты должен быть самым сильным.Она улыбнулась своей прекрасной улыбкой. Джером вспомнил о том, какой решительной, а порой суровой она казалась им в детстве. И в то же время какой мудрой она была. Никогда не осуждала других, всегда старалась понять. Слезы снова обожгли ему глаза.– Не плачь обо мне, сынок. Знаешь, ты ведь меня осчастливил.– Я?.. Как это?– Конечно, мне бы хотелось побывать на твоей свадьбе. Но что поделаешь… война. Я слышала, мой внук появится слишком быстро после венчания.К своему удивлению, Джером почувствовал, что краснеет.– Мама…– Знаешь, мы с твоим отцом едва успели сыграть свадьбу до того, как ты родился. Поэтому я счастлива, что вы успели позаботиться о ребенке.Он кивнул. Сжал ее руку.– Она замечательная женщина, Джером. Он нахмурился:– Когда ты…– Я видела ее в доме Элайны в ту ночь, когда она отправилась в болота, чтобы спасти подругу. Помнишь? В ту ночь, когда ты ее похитил, бедную девочку. А потом она мне писала.– Как?!– Очень милые письма. Спрашивала 6 моем здоровье, просила прощения за то, что сообщает о бракосочетании уже после венчания. Очень благовоспитанная молодая леди.Тила улыбнулась. С трудом подняла руку, коснулась его лица.– Я тебя хорошо знаю, сынок. Знаю твой буйный нрав и твою порядочность. Если она ждет от тебя ребенка, значит, между вами что-то есть. Не упусти случая стать счастливым. Ты такой гордый… совсем как отец. Сплошная самоуверенность… пока не дойдет до того, что вам на самом деле дорого.– Все будет в порядке, мама. Не надо так много говорить. Ты устала.– Да, ты прав. Перехожу к делу. Если я умру, Джером…– Мама, не надо об этом!– Если со мной что-нибудь случится, прошу тебя с женой воспитать твою младшую сестренку вместо меня.Джером растерялся:– Я… я не знаю…– Ты теперь семейный человек, Джером. У тебя есть дом и жена. Я молю Бога о том, чтобы Дженифер нашла счастье, когда кончится война. Лоренс погиб, она осталась с ребенком на руках. Брент и Сидни еще не устроили свою жизнь. Отец… Не думаю, что он снова женится…– О Господи… мама!– Обещай мне, Джером.– Мама… ты наша единственная опора… ты не можешь нас покинуть…– Обещай мне, Джером. Пожалуйста, сынок, обещай мне. Боль казалась непереносимой.– Обещаю, – тихо произнес он. Она улыбнулась и закрыла глаза. Глава 19 Три дня Тила находилась между жизнью и смертью. При родах она потеряла очень много крови. Понадобилось все искусство Джошуа, чтобы остановить кровотечение. Зато теперь Джером мог быть спокоен: его мать в надежных руках Джошуа, брата и Дэвида. Эти трое делали все, что только могли. Кто-то неотлучно находился при ней. Однако силы ее были на исходе.Отец с их приездом словно ожил. Он любил своих детей, особенно Сидни, которая всегда имела на него особое влияние. Только ей одной удавалось уговорить его пойти отдохнуть. Только ей доверял он постричь ему волосы. Она могла часами сидеть рядом с ним у кровати Тилы.Джером иногда проводил время со своей новорожденной сестренкой, качал колыбель после кормления и ухода кормилицы. Снова и снова повторял себе, что не может винить девочку за ее появление на свет. Он видел – отец избегает ребенка. Тила же, как только у нее появлялись силы говорить, сразу спрашивала о новорожденной.Дни тянулись мрачные, унылые, темные. Даже война отступила на задний план.На третью ночь Джером дежурил около матери один. На какое-то короткое время он задремал, потом проснулся, как от толчка, тревожно взглянул на Тилу. Она лежала смертельно-бледная, абсолютно неподвижная. Джером до боли закусил губу. Неужели все? Неужели это конец? Он потянулся к матери, и в этот момент она открыла глаза. Огромные, блестящие, ярко-зеленые. На губах ее появилась улыбка:– Джером…– Да, мама?– Кажется, я… Знаешь, я бы поела супу.
Тила быстро поправлялась. Как только почувствовала в себе достаточно сил, потребовала, чтобы ей принесли малышку. Восторг матери при виде новорожденной сестренки вновь вызвал у Джерома жгучий стыд. Он вспомнил, какие чувства испытал при первом взгляде на младенца. Сейчас, глядя на сестренку глазами матери, он почувствовал, что начинает любить ее, так же как Джен, Сидни и Брента, ощутил потребность защищать ее.Тила часто давала ему подержать ребенка.– Практикуйся, Джером. Ты ведь скоро станешь отцом.– Мама, пусть лучше Сидни практикуется. В один прекрасный день она обязательно станет матерью.– Если после войны удастся найти, за кого выйти замуж, – сухо перебила Сидни.– И кроме того, я не уверен, что буду здесь, когда родится мой ребенок.– Но… ты ведь приехал…– Мы просто беспокоились за тебя, мама, – вмешался Брент, – потому что ты… ты… – Он запнулся.– Если вы скажете, что я слишком стара, я велю отцу выгнать вас в лес. Джеймс! Твои дети называют меня старушкой.– Тила, дорогая, мы с тобой и в самом деле уже в солидном возрасте.– Ах вот как… В таком случае прошу прощения. – Тила весело рассмеялась.Через две недели она спустилась в столовую. Для всех это стало большим событием. В этот вечер пришло еще одно радостное известие. Один из двоюродных братьев Билли прибыл из Тампа-Бей с сообщением о том, что Элайна разрешилась девочкой. Она ездила рожать в Симаррон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
В экипаже по дороге к центру города, где они собирались забрать Брента, Джером внимательно наблюдал за Сидни.– Возможно, тебе придется остаться с мамой на несколько месяцев.– Конечно, я побуду с ней какое-то время. Но в госпитале очень нужна моя помощь. И потом, после того странного случая с экипажем ничего плохого больше не произошло…– Просто я хотел сказать, что тебе, возможно, придется вообще остаться дома.Сидни подалась вперед, взяла его руки в свои. Если отец и брат объединятся против нее, ей придется уступить. Но она должна вернуться в Ричмонд! Внезапно это стало важнее всего остального.– Вспомни, Джером, когда война только началась, женщин и близко не подпускали к госпиталям. Потом стали поручать кое-что, но только дурнушкам. Мне удалось туда попасть только благодаря Бренту. Элайне и Райзе разрешили из-за Джулиана и отца Райзы. Я не могу просто сидеть дома. Я должна приносить какую-то пользу!В тени экипажа глаза Джерома казались совсем темными.– А приносим ли мы на самом деле пользу или только продлеваем эту кровавую бойню? – внезапно спросил он.Сидни решила сменить тему:– Мы обязательно выиграем войну. Теперь он наклонился к ней, взял ее руки.– Сидни, меня очень тревожит твоя близость к врагу.– К врагу?! Ты имеешь в виду Джесса?– Да.– Но он же ранен. Мы его лечим.– По-моему, ты делаешь для него больше, чем следует. И сама этого не замечаешь.– Но ведь мы уезжаем, не так ли?– Да. И лучше тебе не возвращаться. – В его голосе зазвучала горечь. – Поверь, не стоит слишком близко сходиться с врагом.Сидни откинулась на спинку сиденья:– Гм… Я ведь не видела тебя после того, как ты стал женатым человеком. Как твоя жена? Я знаю, она ждет ребенка. А вообще как она?Это ее старший брат. Она его обожает. Он никогда не сделает ей ничего плохого. И все же… в его глазах появилась такая ледяная холодность! Сидни пожалела о своем небрежном легкомысленном тоне.– С Райзой все в порядке.– Извини, Джером. Просто я…Она опустила голову. Он тяжело вздохнул, нежно погладил ее подбородок.– Сидни, я никому не пожелаю такого ужаса. Мне осточертела эта война, этот раскол. Я устал постоянно бояться, что однажды меня заставят стрелять в Йена. Я сожалею о том, что мне пришлось жениться на женщине, чей отец спит и видит, как бы меня убить, и о том, что эта женщина сейчас находится на моей родной земле только потому, что город, в котором она сейчас живет, захвачен янки. Будь осмотрительна с Джессом Холстоном, Сидни. Он производит очень хорошее впечатление. И репутация у него безупречная. Тем не менее он янки с головы до ног. Он принесет тебе страдания.– Не стоит так тревожиться из-за меня. Между мной и Холстоном ничего нет. Я медсестра, он мой пациент. Вот и все. Сейчас надо беспокоиться о маме. Разве не так?Он мрачно кивнул. На какое-то время они больше к этому не возвращались.
Когда-то давным-давно, вспомнилось Джерому, мать называла их дом Замком у моря. Отец, смеясь, возражал, что это скорее Дворец у моря. Джером не соглашался ни с тем, ни с другим. Длинный дом из сосны округа Дэйд, знаменитого дерева, способного противостоять всем древесным паразитам, был большим и удобным. Если это замок, то скорее из немецкой сказки. Он неожиданно открывался глазу среди прибрежных морских сосен, обращенный фасадом к великолепному естественному пляжу. С севера его окаймляли субтропические леса, с запада – кокосовая роща, с южной стороны он выходил на реку. В центре строения располагался зимний сад с колоннадой, что соответствовало архитектурным традициям Юга. Здесь часто устраивались званые вечера, во время которых гости плавно перетекали из огромной столовой в гостиную и библиотеку. Наверху располагались семь спален и игровая комната. Вокруг дома находились многочисленные постройки для челяди и садовников, в большинстве своем семинолов, приходивших сюда, когда требовались их услуги и когда им нужно было заработать.Джером очень любил свой дом. Любил этот пляж, кокосовые пальмы, море и быструю речку. С самого раннего детства он строил лодочки из различных пород дерева – сосны, морского виноградника, дуба, мангрового дерева. Сначала он забавлялся с ними в больших лужах, позже начал строить рыбацкие лодки, потом небольшие яхты. В конце концов отец предложил ему поехать учиться на кораблестроителя. Вначале Джером не хотел уезжать так далеко от дома. Однако любовь к морю взяла свое, и он отправился в Бостон, штат Массачусетс. За время учебы он побывал и в Нью-Йорке, и в Норфолке, и в Чарлстоне, и в Пенсаколе. На судоверфях Виргинии он впервые увидел, как осуществляются его проекты. «Леди Варина» была построена в Англии по специальному проекту на деньги, вырученные от продажи других его судов. До войны она называлась «Мерси» – «Милосердие». В то время Джером потратил немалые средства и на то, чтобы соорудить удобный и надежный причал для своего корабля в бухте на реке, недалеко от дома.Он прекрасно понимал, что янки скорее всего будут поджидать его именно здесь, поэтому приказал Хэмлину спустить шлюп для него, сестры, брата и Дэвида Стюарта и вывести «Леди Барину» обратно в море.Приблизившись к поместью, они поразились необычной тишине. Джерома охватила тревога. Они причалили, вышли на песок. Услышали одиночные выстрелы. Из кустов вышли люди, в основном семинолы. Один из них, высокий, худощавый, с орлиным профилем, улыбавшийся одними губами, в то время как глаза оставались темными и мрачными, вышел вперед, приблизился и обнял каждого Маккензи по очереди.– Билли Боунз, познакомься с Дэвидом Стюартом. Он доктор, как и Брент. Дэвид, Билли – мой двоюродный брат или кто-то в этом роде по линии бабушки.Дэвид кивнул.– В чем дело, Билли? Что-нибудь случилось? Джером оглянулся на вооруженных людей. Билли покачал головой:– Ничего не случилось. Просто идет война, вы же знаете. Поэтому мы на страже. Ваш отец сейчас не может этим заниматься, – печально добавил он.– А что с отцом? – резко спросила Сидни.– С отцом все в порядке, Орленок.Билли назвал ее именем семинолов, как в детстве.– Мама?! – Брент круто повернулся, направился к дому. Билли схватил его за руку.– Она жива. Ваш отец с ней. Он сидит с ней день и ночь. Дженифер тоже здесь, но даже она не может уговорить вашего отца оставить ее. Не тревожьтесь о том, что вы опоздали. Здесь доктор Джошуа Брэндис, у которого Тила обучалась медицине. Он любит вашу мать и готов умереть за нее.Да, Билли прав. Джером знал, что Тила открыла в себе дар врачевания благодаря доктору Брэндису, во время второй войны с семинолами. Она никогда не училась медицине по-настоящему, однако обладала интуицией, которая передалась Бренту. Его тоже в свое время послали на лето учиться к доктору Брэндису, еще до поступления в медицинский институт. Джером не сомневался в том, что доктор Брэндис был когда-то влюблен в его мать. А Тила всегда относилась к нему с большим уважением, хотя любила она только их отца. Да, Брэндис наверняка с радостью бы умер за мать, но…Господи, что происходит? Не умирает же она, в самом деле!..Джером кинулся к дому. Брент, Сидни и Дэвид – за ним. Сердце как будто сжала ледяная рука.– Мама! – услышал он отчаянный крик Сидни.Перескакивая через две ступеньки, он помчался по лестнице в спальню родителей. У двери сделал над собой усилие и остановился. Перевел дыхание. Осторожно постучал, тихо открыл дверь. Брент и Сидни стояли сзади.Джеймс Маккензи сидел на краю массивной кровати, на которой неподвижно лежала Тила. Каштановые волосы веером рассыпались по подушке, оттеняя бледное лицо с тонкими чертами. Джеймс сидел, низко склонив голову, переплетя ее пальцы со своими.Господи… Она умерла… Внезапно Джерому тоже захотелось умереть.– Мама! – снова раздался отчаянный крик Сидни. Она рванулась вперед. Джером схватил сестру за руку.Джеймс вздрогнул. Встал. Его поразительно красивое лицо было изможденным, измученным.– Дети!Сидни разрыдалась. Джером выпустил ее руку, и она рванулась к отцу. Джеймс порывисто обнял дочь.– Сидни, дорогая моя, ненаглядная… – Он поднял голову и печально улыбнулся. – Добро пожаловать домой, мальчики.Джером с трудом проглотил ком в горле. На глаза навернулись слезы. Он прошел вперед и опустился на колени у кровати. Голова упала на простыни, слезы обожгли щеки.И вдруг… о чудо! Он ощутил, как кто-то гладит его по волосам. Услышал шепот:– Джером, дорогой мой! Я очень рада, что меня так любят, но… ты еще больше расстраиваешь отца… и сестру.Джером поднял голову. Изумрудно-зеленые глаза матери раскрылись, хотя и с заметным трудом. Она попыталась улыбнуться. Он взял ее руку, благоговейно поцеловал:– Мама!– Господи! Мамочка!В следующее мгновение Сидни уже стояла на коленях у кровати, и Брент тоже – по другую сторону. Им всем отчаянно хотелось надеяться на лучшее, но, бросив взгляд на брата, Джером понял, что матери угрожает смертельная опасность. Брент обогнул кровать, подошел к Сидни.– Не надо ее утомлять. Будем сидеть с ней по очереди. Сидни, проводи отца вниз, на свежий воздух, приготовь ему чего-нибудь выпить. Отец, этим ты только поможешь маме.Джеймс нетерпеливо качнул головой:– Я не могу ее оставить. Со мной здесь была Дженифер, я не один.– А где Джен? – спросил Брент.В этот момент они услышали странные звуки, похожие то ли на писк, то ли на кошачье мяуканье. На пороге появилась Дженифер, с маленьким сынишкой у ног и младенцем на руках.– А, вы все здесь! Ну что ж, мои дорогие родственники, прошу познакомиться с нашей новорожденной сестренкой.Сестренка! В первый момент Джером почувствовал непреодолимое желание схватить пищащий комок и вышвырнуть в окно. Господи, что сделал этот младенец с их матерью…Он ощутил пальцы матери на своей руке.– Мне нужно поговорить с тобой, – произнесла она одними губами. – Наедине. И поскорее.Он кивнул. Повернулся к сестре:– Джен!Он хотел лишь обнять Дженифер. Однако сестра сунула ему в руки младенца.– Ее назвали Мэри, в честь бабушки.– Мэри…Ему ничего не оставалось, как принять крошечное существо. Когда новорожденная оказалась у него на руках, он почувствовал жгучий стыд. Ребенок смотрел на него огромными доверчивыми голубыми глазами. Глазами Маккензи… И волосы уже густые, с каштановым оттенком. Девочка взмахнула крошечной ручонкой. Джером поцеловал ее в лоб. Передал Сидни.– Позаботься об отце, – шепнул он Дженифер. Та молча кивнула.– Папа, пожалуйста, пойдем вниз. Джером останется с мамой, а ты немного побудешь с Сидни и Брентом.Джеймс наклонился к Тиле, погладил ее по голове:– Я скоро вернусь, любовь моя.– Я буду ждать тебя, – пообещала она.Они вышли. Джером сел на край кровати. Взял руки матери в свои. Она заговорила едва слышно, но твердо:– Ты должен помочь отцу. Он такой сильный… и такой упрямый! Ты ему сейчас очень нужен.– Мама…– Я не умереть, Джером. Я буду очень стараться. Но… если не получится… Ты у меня старший. Ты должен быть самым сильным.Она улыбнулась своей прекрасной улыбкой. Джером вспомнил о том, какой решительной, а порой суровой она казалась им в детстве. И в то же время какой мудрой она была. Никогда не осуждала других, всегда старалась понять. Слезы снова обожгли ему глаза.– Не плачь обо мне, сынок. Знаешь, ты ведь меня осчастливил.– Я?.. Как это?– Конечно, мне бы хотелось побывать на твоей свадьбе. Но что поделаешь… война. Я слышала, мой внук появится слишком быстро после венчания.К своему удивлению, Джером почувствовал, что краснеет.– Мама…– Знаешь, мы с твоим отцом едва успели сыграть свадьбу до того, как ты родился. Поэтому я счастлива, что вы успели позаботиться о ребенке.Он кивнул. Сжал ее руку.– Она замечательная женщина, Джером. Он нахмурился:– Когда ты…– Я видела ее в доме Элайны в ту ночь, когда она отправилась в болота, чтобы спасти подругу. Помнишь? В ту ночь, когда ты ее похитил, бедную девочку. А потом она мне писала.– Как?!– Очень милые письма. Спрашивала 6 моем здоровье, просила прощения за то, что сообщает о бракосочетании уже после венчания. Очень благовоспитанная молодая леди.Тила улыбнулась. С трудом подняла руку, коснулась его лица.– Я тебя хорошо знаю, сынок. Знаю твой буйный нрав и твою порядочность. Если она ждет от тебя ребенка, значит, между вами что-то есть. Не упусти случая стать счастливым. Ты такой гордый… совсем как отец. Сплошная самоуверенность… пока не дойдет до того, что вам на самом деле дорого.– Все будет в порядке, мама. Не надо так много говорить. Ты устала.– Да, ты прав. Перехожу к делу. Если я умру, Джером…– Мама, не надо об этом!– Если со мной что-нибудь случится, прошу тебя с женой воспитать твою младшую сестренку вместо меня.Джером растерялся:– Я… я не знаю…– Ты теперь семейный человек, Джером. У тебя есть дом и жена. Я молю Бога о том, чтобы Дженифер нашла счастье, когда кончится война. Лоренс погиб, она осталась с ребенком на руках. Брент и Сидни еще не устроили свою жизнь. Отец… Не думаю, что он снова женится…– О Господи… мама!– Обещай мне, Джером.– Мама… ты наша единственная опора… ты не можешь нас покинуть…– Обещай мне, Джером. Пожалуйста, сынок, обещай мне. Боль казалась непереносимой.– Обещаю, – тихо произнес он. Она улыбнулась и закрыла глаза. Глава 19 Три дня Тила находилась между жизнью и смертью. При родах она потеряла очень много крови. Понадобилось все искусство Джошуа, чтобы остановить кровотечение. Зато теперь Джером мог быть спокоен: его мать в надежных руках Джошуа, брата и Дэвида. Эти трое делали все, что только могли. Кто-то неотлучно находился при ней. Однако силы ее были на исходе.Отец с их приездом словно ожил. Он любил своих детей, особенно Сидни, которая всегда имела на него особое влияние. Только ей одной удавалось уговорить его пойти отдохнуть. Только ей доверял он постричь ему волосы. Она могла часами сидеть рядом с ним у кровати Тилы.Джером иногда проводил время со своей новорожденной сестренкой, качал колыбель после кормления и ухода кормилицы. Снова и снова повторял себе, что не может винить девочку за ее появление на свет. Он видел – отец избегает ребенка. Тила же, как только у нее появлялись силы говорить, сразу спрашивала о новорожденной.Дни тянулись мрачные, унылые, темные. Даже война отступила на задний план.На третью ночь Джером дежурил около матери один. На какое-то короткое время он задремал, потом проснулся, как от толчка, тревожно взглянул на Тилу. Она лежала смертельно-бледная, абсолютно неподвижная. Джером до боли закусил губу. Неужели все? Неужели это конец? Он потянулся к матери, и в этот момент она открыла глаза. Огромные, блестящие, ярко-зеленые. На губах ее появилась улыбка:– Джером…– Да, мама?– Кажется, я… Знаешь, я бы поела супу.
Тила быстро поправлялась. Как только почувствовала в себе достаточно сил, потребовала, чтобы ей принесли малышку. Восторг матери при виде новорожденной сестренки вновь вызвал у Джерома жгучий стыд. Он вспомнил, какие чувства испытал при первом взгляде на младенца. Сейчас, глядя на сестренку глазами матери, он почувствовал, что начинает любить ее, так же как Джен, Сидни и Брента, ощутил потребность защищать ее.Тила часто давала ему подержать ребенка.– Практикуйся, Джером. Ты ведь скоро станешь отцом.– Мама, пусть лучше Сидни практикуется. В один прекрасный день она обязательно станет матерью.– Если после войны удастся найти, за кого выйти замуж, – сухо перебила Сидни.– И кроме того, я не уверен, что буду здесь, когда родится мой ребенок.– Но… ты ведь приехал…– Мы просто беспокоились за тебя, мама, – вмешался Брент, – потому что ты… ты… – Он запнулся.– Если вы скажете, что я слишком стара, я велю отцу выгнать вас в лес. Джеймс! Твои дети называют меня старушкой.– Тила, дорогая, мы с тобой и в самом деле уже в солидном возрасте.– Ах вот как… В таком случае прошу прощения. – Тила весело рассмеялась.Через две недели она спустилась в столовую. Для всех это стало большим событием. В этот вечер пришло еще одно радостное известие. Один из двоюродных братьев Билли прибыл из Тампа-Бей с сообщением о том, что Элайна разрешилась девочкой. Она ездила рожать в Симаррон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39