Буль-буль, с приветом… Две скважины пришлось цементировать…
В это время они подошли к небольшому, очень живописному заливчику на Чер
емше, поросшему по берегам густым плакучим ивняком. Черная труба длинной
консолью торчала над водой. Палин заметил, что по берегам заливчика сидя
т рыболовы. Берег ощетинился десятками удочек. Кое-где виднелся вялый ды
мок дневных костерков.
Черная труба пока молчит.
Ц Ночью начнем… Ц доверительно сказал мордатый с лаковыми глазами. Ц
Сейчас водичку варим, к ночи подоспеет… В скважину идет дельта, разница т
о есть… Когда не поспевает выпарка…
Ц Почему не поставили знаки запрета, не обнесли оградой? Ил, говоришь, ми
нус третья… Ц спросил Палин.
Ц Босс думает… Ц кивнул мордатый в сторону объяснявшего. Ц В лоб попр
ешь, наколют, как букашку. Идеальная технология, говорит, требует сказочн
ых денег. А попробуй их получи. Тю-тю!.. В скандале не заинтересован никто. Н
о босс думает… Ц Мордатый закурил, хрипло закашлялся. Ц Но тут и ежу пон
ятно. Трубу ликвидировать как класс. Приварить заглушку. Все сбросы Ц по
д землю… Но боссу надо дать подумать и создать видимость принятия решени
я…
«А рыбка здесь клюет… Ц подумал Палин, увидев, как совсем недалеко от тру
бы белобрысый парнишка выдернул довольно большую густерку. Ц Клюет зде
сь рыбка…»
…Машина остыла. Палин почувствовал холод в ногах, легкий озноб в спине. Се
рдце замедлило бег, гулко толкаясь в груди.
«Ах, черт!.. Работа забрала все эти годы. Деньги не в счет. Теперь ясно, что те,
не такие уж большие деньги, не в счет. В Заполярье на обычной работе не мен
ьше имеют…»
Он вдруг удивленно всмотрелся в себя, ощутив странное безразличие к день
гам, которые его раньше так по-крестьянски притягивали…
«Но был азарт… Всеобщий. Азарт большой игры. Это понимали все… Сначала пл
утоний, устройство. Взрыв. Бомба. Бомбы. Взрывы! Взрывы!.. И радость… Ах, кака
я радость! И покой души. Необычайный. Чувство исполненного долга. И постоя
нно исполняемого. У всех… Правительства с двух сторон земного шара потир
али руками. Бомбы… Бомбы… Четырехметровой длины блестящие цилиндричес
кие болванки со стабилизаторами, начиненные плутонием и тринитротолуо
лом. Пахнущие свежей краской. И рядочками, рядочками на ложементах… Мега
тонны. Килотонны… Взрывы. Взрывы… Смысл?..
Сколько раз можно взорвать все к чертовой матери?! Двадцать, тридцать раз
?.. Сначала азарт борьбы. Победа. Покой души. Смысл… Теперь прозрение, нет по
коя. Нет смысла. Новые правительства по обе стороны земного шара ломают г
олову над тем, как бы не расколоть планету… Что было смыслом двадцать лет
назад Ц бессмыслица сегодня… Ты, Палин, влип. Факт. Соуши Ц эпизод всего
лишь в этой потрясающей игре со смертью… Земля, страны, страна… Россия, Со
уши, крестьянский сын Палин, сердце человека… Бьет гулко в грудину… Криз
ис смысла. Но никогда, пока этот горячий комочек так неистово бьет в грудь
, никогда не будет кризиса боли, кризиса властно зовущего счастья, кризис
а любви, кризиса благородного гнева! Никогда!..»
Ц Батько!.. Ц сказал вдруг Палин вслух. Ц Твой сын прозрел… И запутался…
Любовь же к этой земле вот здесь… Ц Он приложил ладонь к сердцу. Рука ощу
щала надрывные учащенные удары в грудной клетке. Словно от ладони отскак
ивал теплый упругий мяч.
«Но пока есть любовь к родной земле, есть смысл! Есть! Жить стоит! Пусть лих
орадит эпохи. Пусть сталкиваются лбами и вдребезги разбиваются сиюмину
тные вспышки смыслов… Жизнь! Я люблю эту землю, люблю Россию!..»
Палин весь горел нетерпением. Включил стартер, но забыл выжать сцепление
. Машину тычками потянуло на аккумуляторе…
«Ч-черт!.. Сонмы поколений копошились. Вечный пресс. Жизнь и смерть. Молот и
наковальня… Взмах Ц жизнь. Удар Ц смерть. Но смысл жизни сегодня Ц борь
ба против смерти… Надо успеть…»
Машина, лихорадочно прыгая через кочки, выскочила на асфальт. Палин поне
сся к дому на предельной скорости, нервно сжавшись в комок.
Давящее ощущение, что времени в обрез, что можно ничего не успеть, не покид
ало его. Образ гигантского взлетающего и падающего молота, как символ бы
стротечности жизни и неминуемости смерти, стоял у него в глазах. Ему хоте
лось задержать эту исполинскую кувалду событий где-то там, наверху. Ц «В
еревкой, что ли, привязать… Ц мелькнуло даже у него, Ц чтобы успеть… Усп
еть…»
Ц Борьба… Ц шептал он. Ц Торбин, я с вами не согласен… Алимов, дорогой С
танислав Павлович, я буду драться… Хозяин России Ц народ! Он должен знат
ь все. Я не позволю повторить Соуши…
Пот выступил у него на лбу. Глаза лихорадочно блестели. Машина неслась пу
лей. Ему казалось Ц надо быстрее. Педаль газа до упора.
И снова мысли о Курчатове тех лет… Бледный, постоянно недосыпавший, с кра
сными припухшими веками. Но неизменно бодрый и сильно возбуждавшийся, ко
гда появлялись неожиданные препятствия ходу дел…
Помнится, несколько раз терял сознание. Сильные спазмы сосудов мозга. Но,
очнувшись, с задором шутил:
Ц У меня микрокондрашка!
И вновь бросался в гущу событий…
«Не то время, чтобы беречь себя!..» Ц сквозь годы услышал Палин ответ Курч
атова и подумал: «Да, он не боялся нейтронов… Он их „породил“ и первым шел
туда, где наиболее трудно, воодушевляя других своим презрением к опаснос
ти…»
А в день перед взрывом первой бомбы… Бледное с желтизной лицо, красные гл
аза. Сидел, тяжело облокотившись о стол, погрузившись в раздумья…
Теперь-то Палин знал, о чем думал тогда Курчатов. Он говорил со своей сове
стью:
«Не мы сбросили атомную бомбу на Хиросиму, не мы начали шантаж тотальным
оружием…»
Ц Не мы… Ц вторил ему Палин вслух. Ц Но ядро атомной эпопеи кометой про
неслось через всю нашу жизнь. Хвост этой кометы окутал нас и сделался наш
ей судьбой…
3
Утром Палин стал будто другим человеком. Осунулся. Подобрался весь. Печа
ть решимости на лице.
На блоке атмосфера пуска. Телу передается легкая, еле уловимая дрожь.
Воздух, еще не прогретый пока, наполнен множеством разнотональных звуко
в. В движениях эксплуатационников, одетых в белые, в новых складках, лавса
новые комбинезоны, экономность и деловитая быстрота.
Все внове. Воспринимается остро и с некоторым удивлением. Достаточно тол
ько открыть дверь в любое производственное помещение или бокс, и всего т
ебя окатит веселым, звонким шумом вдруг оживших механизмов н приборов, и
первыми запахами, теплыми и приторными, Ц красок и разогретого железа. В
се это подбадривает, наполняет душу звонкой, пружинистой силой и толкает
к действию…
Пуск везде, а на атомном энергетическом гиганте особенно Ц это время, ко
гда нащупываются, уточняются и в первом приближении кристаллизуются те
хнологические регламенты и нормы поведения. Машинисты и операторы еще н
е до конца чувствуют технологию, не уверены в переходных и аварийных реж
имах. Это как раз тот период, когда в помещении блочного щита управления с
танцией, являющемся местом святым и доступным лишь ограниченному кругу
лиц, впускаемых по секретному коду, дверь распахнута.
В помещении блочного щита полно народу. Все в белых лавсановых халатах п
оверх костюмов, в белых же лавсановых чепцах и пластикатовых чунях повер
х ботинок, хотя в общем-то их можно сегодня и не надевать. «Грязи» еще нет…
Огромный уран-графитовый реактор, мастодонт невиданной дотоле теплово
й и нейтронной мощности, Ц в работе. Идет подъем стержней СУЗ (системы уп
равления защитой реактора). Мощность постепенно растет. Достигли уже два
дцати процентов от номинала…
Среди группы людей, стоявших в помещении блочного щита вразнобой, правда
, за некоторой определенной незримой чертой, как бы отгородившей простра
нство для действий операторов, Палин увидел директора атомной электрос
танции Мошкина, длинного, тощего, совершенно лысого. Лицо и череп равноме
рно розовые. Виски и лоб взбугрились венами. Он выглядит покрасневшим от
какой-то неловкости, и кажется, будто вот-вот попросит извинения. Глаза б
ольшие, круглые, черные и тоже будто виноватые. От плоских дряблых щек к ше
е кожа сходит множеством мелких черепашьих морщинок, и они густо собираю
тся чуть ниже затылка, сходя на шею острыми складками.
Кожа дряблая от облучения, и по затылку особенно видно, как стар этот чело
век. На вид ему лет восемьдесят, от роду Ц шестьдесят. Состарили его радиа
ция и чудовищно напряженная работа на первых таежных объектах. Палин зна
ет, что в активе у Мошкина двести пятьдесят официально зарегистрированн
ых рентген…
Его голова возвышается над всеми присутствующими. Он смотрит на полукру
жие пульта и мельтешащих операторов ровно, без тени оживления на лице, по
чти равнодушно. Собственно, его роль здесь скоро будет сыграна. Тянуть в э
ксплуатацию такой объект с его здоровьем Ц дело смертельное. И без того
мало осталось… И все же, вместе с тем он испытывал и удовлетворение. Он нес
нагрузку сообразно оставшимся силам. А их хватило лишь на то, чтобы подоб
рать сильных, честолюбивых и подобострастных заместителей-работяг, гла
вного инженера… И в целом, весьма в целом, контролировать ход дел…
Он посмотрел на Алимова, который стоял рядом и был весь как на пружинах, го
товый, чувствовалось, ринуться и, отстранив операторов, сам схватиться з
а ключи управления…
Заместитель начальника смены АЭС Сошников. Он в центре. У него в оператив
ном управлении контур многократной принудительной циркуляции с восемь
ю мощными насосами, промежуточный контур охлаждения, байпасная очистка
теплоносителя (частичный отбор воды из реактора на очистку от активност
и с возвратом назад) и барабан-сепараторы, в которых происходит отделени
е пара от воды. Но сейчас он контролирует и правый пульт, на котором «висит
» весь машинный зал с двумя турбинами…
Сошников явно нервничает. Уровни в барабан-сепараторах правой и левой с
торон пошли «в раздрай». Левый уровень почти на максимуме, правый Ц вот-в
от уйдет из поля зрения.
Лицо у Сошникова темно-малиновое, скуластое, мясистое. Из-под чепца торча
т слипшиеся от пота, редкие пряди…
«У него интеграл сто пятьдесят рентген…» Ц подумал Палин, глядя, как Сош
ников метнулся к ключу управления третьим ГЦНом (один из главных циркуля
ционных насосов, прокачивающих воду через атомную активную зону). Тревож
но крикнул:
Ц Падает давление! Ч-черт!
В это время где-то высоко над головой заухали гидроудары. Все задрали гол
овы к потолку, но, кроме перфорированных, низко подвешенных акмиграновых
плит, ничего не увидели.
Алимов судорожно нюхал воздух. Весь нетерпение.
Ц Что произошло, Сошников?!
Ц Прошу не мешать! Ц рявкнул тот, усиленно работая ключами управления и
приказав старшему инженеру управления реактором снижать мощность.
«Клоц! Клоц! Клоц!» Ц вторили ключи каждому нажатию руки оператора.
Ц В чем дело?! Почему снижаете мощность?!
Алимов выскочил за незримую запретную черту, подскочил к Сошникову и дер
нул его за рукав. Тот неожиданно бросил ключи управления, повернулся к гр
уппе стоящих и закричал:
Ц Кто здесь ведет режим?! Я или главный инженер?! Или, может, директор элект
ростанции?!.. Прошу!.. Ц он отступил, решительным жестом предлагая главном
у инженеру Алимову занять свое место.
Мошкин неожиданно громовым басом приказал:
Ц Всем посторонним покинуть блочный щит! Ц И сам первый направился к вы
ходу.
В помещении щита, кроме операторов, остались заместитель главного инжен
ера по эксплуатации и заместитель главного по науке.
Ц Долбает в деаэраторе… Ц сказал Алимов Мошкину уже в коридоре, беспок
ойно нюхая воздух. Его налитое бурой краской лицо имело потерянный вид.
Ц Имейте такт не вмешиваться не в свои дела… Ц сказал Мошкин и пошел пр
очь.
В это время тревожно загудели ревуны на блочном щите. У Алимова побелело
лицо. Он пулей влетел в помещение. Сработала аварийная защита реактора. М
ошкин даже не повернулся, не дрогнул. По-стариковски шаркая чунями по жел
тому пластикатовому полу, вышел на площадку в далеком торце стометровог
о коридора, хлопнув дверью.
Палин вошел в помещение блочного щита управления вслед за Алимовым. Тот
уже стоял вплотную к Сошникову, рядом Ц заместитель главного по эксплуа
тации. В глазах Алимова и его заместителя воинственная пытливость. Сошни
ков стирает рукавом лавсанового комбинезона пот с распаренного крупно
пористого лица.
Ц Крышка!.. Три гецеэна (главных циркуляционных насоса) хлопнулись… «Пол
етели» гидростатические подшипники… Подсело давление в деаэраторах, у
пало давление в сепараторах пара и на напоре главных циркуляционных нас
осов… И все… Ц Он непрерывно то одним, то другим рукавом вытирал пот.
Алимов начал панически бегать вдоль помещения блочного щита, делая стре
мительные нырки головой то вправо, то влево.
Ц Ну ты даешь! Ну ты даешь, Сошников! Ну, варвар! Сразу же, с первого раза, зак
олбасил аварию… Пиши объяснительную!.. Сегодня приезжает Торбин, начальн
ик главного управления… Подарочек ты ему уготовал… Ну ты даешь!..
Ц Чего даешь?.. Ц Сошников перестал отирать пот. Ц Чего даешь, Станислав
Павлович?.. Как пускаемся? Спешка… В таких условиях, когда блок к пуску не г
отов, я охотно уступлю вам свое место… Первый такой блок в мире… Еще не то
будет… Так и скажите Торбину… А я плевать хотел!..
Ц Ну ты даешь! Ну ты даешь!.. Ц колготился Алимов и вдруг взорвался. Ц Сро
чно начальника цеха централизованного ремонта ко мне! Готовьте контур к
замене выемных частей насосов! Расхолаживайтесь!.. Нет, вгорячую… Ц И выс
кочил.
Палин прошел по новенькому, светло-желтому еще пока пластикату деаэрато
рной этажерки на щит дозиметрии. Сам проверил активность по боксам. Всюд
у норма. Даже фон не «пронюхивается»…
Обошел все дозиметрические помещения, проверил работу газодувок, непре
рывно прокачивающих воздух боксов через контрольные дозиметрические ф
ильтры…
«Рано еще активности быть, не наработали…» Ц думал он, убедившись в полн
ой отлаженности и правильном включении оборудования вверенной ему слу
жбы. Шеф-монтеры возились еще, правда, с системой «Брусника», с помощью ко
торой предполагалось вести непрерывный контроль активности выбросов в
вентиляционную трубу. Просят еще неделю…
Палин справился у радиохимиков об активности теплоносителя. «Минус шес
тая степень.»
Для начала неплохо… Звонок от химиков: фильтры байпасной очистки успели
уже «поднабраться»… Триста миллирентген в час вплотную от корпуса… Уро
внемеры еще не работают. Переносным малогабаритным радиометром по нара
станию гамма-активности измеряют уровень в фильтрах…
Позвонил в машзал. Старший машинист турбины Палину:
Ц Гидроудары… Свакуумировались… Резко подсело давление в деаэратора
х… Поломок нет… Слава богу!.. Вовремя «шлепнулась» аварийная защита реак
тора… Видимых аварийных течей нет…
Звонок от радиохимиков:
Ц Активность дренажных вод в приямках Ц минус одиннадцатая…
«Активность питьевой воды… Ц подумал Палин. Ц Добро…»
Палиным владело полное и сосредоточенное спокойствие. Начало многообе
щающее. Ухо надо держать востро. Черная труба над морем «молчит». Оттуда т
олько что звонили. Он обеспечил непрерывное дежурство дозиметриста…
Звонок от Алимова:
Ц Приехал Торбин. В пятнадцать ноль-ноль быть на заседании пускового шт
аба…
Закрутилось… Еще раз перебрал в памяти готовность oтдела радиационной б
езопасности к пуску.
Санпропускники переполнены… Тысяча шкафчиков. Мало. Выставили еще тыся
чу в коридорах деаэраторной этажерки… Проектировщики «махнули». Не учл
и, что идет монтаж второго блока, плюс командированные монтажники, предс
тавители науки, непредвиденное… Составленa картограмма радиационно оп
асных мест. Пока в первом приближении… Организованы саншлюзы… Хорошо по
работали фотометристы, индивидуальные фотоЦ и оптические дозиметры з
аведены на каждого и находятся и ячейках… Проверены от искусственного и
сточника все датчики контроля нейтронного и гамма-излучений. Сигнал про
ходит отлично… Проверка всех вакуумных систем аэрозольного и газового
контроля окончена. Нормально…
Звонок от Пряхина. Начальник реакторного цеха. Старый кадр. Ветеран бомб
овых аппаратов. Голос пропитой.
Ц Владим Иваныч, привет! Через час допускаемся на главные циркуляционн
ые насосы. Замена выемных частей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
В это время они подошли к небольшому, очень живописному заливчику на Чер
емше, поросшему по берегам густым плакучим ивняком. Черная труба длинной
консолью торчала над водой. Палин заметил, что по берегам заливчика сидя
т рыболовы. Берег ощетинился десятками удочек. Кое-где виднелся вялый ды
мок дневных костерков.
Черная труба пока молчит.
Ц Ночью начнем… Ц доверительно сказал мордатый с лаковыми глазами. Ц
Сейчас водичку варим, к ночи подоспеет… В скважину идет дельта, разница т
о есть… Когда не поспевает выпарка…
Ц Почему не поставили знаки запрета, не обнесли оградой? Ил, говоришь, ми
нус третья… Ц спросил Палин.
Ц Босс думает… Ц кивнул мордатый в сторону объяснявшего. Ц В лоб попр
ешь, наколют, как букашку. Идеальная технология, говорит, требует сказочн
ых денег. А попробуй их получи. Тю-тю!.. В скандале не заинтересован никто. Н
о босс думает… Ц Мордатый закурил, хрипло закашлялся. Ц Но тут и ежу пон
ятно. Трубу ликвидировать как класс. Приварить заглушку. Все сбросы Ц по
д землю… Но боссу надо дать подумать и создать видимость принятия решени
я…
«А рыбка здесь клюет… Ц подумал Палин, увидев, как совсем недалеко от тру
бы белобрысый парнишка выдернул довольно большую густерку. Ц Клюет зде
сь рыбка…»
…Машина остыла. Палин почувствовал холод в ногах, легкий озноб в спине. Се
рдце замедлило бег, гулко толкаясь в груди.
«Ах, черт!.. Работа забрала все эти годы. Деньги не в счет. Теперь ясно, что те,
не такие уж большие деньги, не в счет. В Заполярье на обычной работе не мен
ьше имеют…»
Он вдруг удивленно всмотрелся в себя, ощутив странное безразличие к день
гам, которые его раньше так по-крестьянски притягивали…
«Но был азарт… Всеобщий. Азарт большой игры. Это понимали все… Сначала пл
утоний, устройство. Взрыв. Бомба. Бомбы. Взрывы! Взрывы!.. И радость… Ах, кака
я радость! И покой души. Необычайный. Чувство исполненного долга. И постоя
нно исполняемого. У всех… Правительства с двух сторон земного шара потир
али руками. Бомбы… Бомбы… Четырехметровой длины блестящие цилиндричес
кие болванки со стабилизаторами, начиненные плутонием и тринитротолуо
лом. Пахнущие свежей краской. И рядочками, рядочками на ложементах… Мега
тонны. Килотонны… Взрывы. Взрывы… Смысл?..
Сколько раз можно взорвать все к чертовой матери?! Двадцать, тридцать раз
?.. Сначала азарт борьбы. Победа. Покой души. Смысл… Теперь прозрение, нет по
коя. Нет смысла. Новые правительства по обе стороны земного шара ломают г
олову над тем, как бы не расколоть планету… Что было смыслом двадцать лет
назад Ц бессмыслица сегодня… Ты, Палин, влип. Факт. Соуши Ц эпизод всего
лишь в этой потрясающей игре со смертью… Земля, страны, страна… Россия, Со
уши, крестьянский сын Палин, сердце человека… Бьет гулко в грудину… Криз
ис смысла. Но никогда, пока этот горячий комочек так неистово бьет в грудь
, никогда не будет кризиса боли, кризиса властно зовущего счастья, кризис
а любви, кризиса благородного гнева! Никогда!..»
Ц Батько!.. Ц сказал вдруг Палин вслух. Ц Твой сын прозрел… И запутался…
Любовь же к этой земле вот здесь… Ц Он приложил ладонь к сердцу. Рука ощу
щала надрывные учащенные удары в грудной клетке. Словно от ладони отскак
ивал теплый упругий мяч.
«Но пока есть любовь к родной земле, есть смысл! Есть! Жить стоит! Пусть лих
орадит эпохи. Пусть сталкиваются лбами и вдребезги разбиваются сиюмину
тные вспышки смыслов… Жизнь! Я люблю эту землю, люблю Россию!..»
Палин весь горел нетерпением. Включил стартер, но забыл выжать сцепление
. Машину тычками потянуло на аккумуляторе…
«Ч-черт!.. Сонмы поколений копошились. Вечный пресс. Жизнь и смерть. Молот и
наковальня… Взмах Ц жизнь. Удар Ц смерть. Но смысл жизни сегодня Ц борь
ба против смерти… Надо успеть…»
Машина, лихорадочно прыгая через кочки, выскочила на асфальт. Палин поне
сся к дому на предельной скорости, нервно сжавшись в комок.
Давящее ощущение, что времени в обрез, что можно ничего не успеть, не покид
ало его. Образ гигантского взлетающего и падающего молота, как символ бы
стротечности жизни и неминуемости смерти, стоял у него в глазах. Ему хоте
лось задержать эту исполинскую кувалду событий где-то там, наверху. Ц «В
еревкой, что ли, привязать… Ц мелькнуло даже у него, Ц чтобы успеть… Усп
еть…»
Ц Борьба… Ц шептал он. Ц Торбин, я с вами не согласен… Алимов, дорогой С
танислав Павлович, я буду драться… Хозяин России Ц народ! Он должен знат
ь все. Я не позволю повторить Соуши…
Пот выступил у него на лбу. Глаза лихорадочно блестели. Машина неслась пу
лей. Ему казалось Ц надо быстрее. Педаль газа до упора.
И снова мысли о Курчатове тех лет… Бледный, постоянно недосыпавший, с кра
сными припухшими веками. Но неизменно бодрый и сильно возбуждавшийся, ко
гда появлялись неожиданные препятствия ходу дел…
Помнится, несколько раз терял сознание. Сильные спазмы сосудов мозга. Но,
очнувшись, с задором шутил:
Ц У меня микрокондрашка!
И вновь бросался в гущу событий…
«Не то время, чтобы беречь себя!..» Ц сквозь годы услышал Палин ответ Курч
атова и подумал: «Да, он не боялся нейтронов… Он их „породил“ и первым шел
туда, где наиболее трудно, воодушевляя других своим презрением к опаснос
ти…»
А в день перед взрывом первой бомбы… Бледное с желтизной лицо, красные гл
аза. Сидел, тяжело облокотившись о стол, погрузившись в раздумья…
Теперь-то Палин знал, о чем думал тогда Курчатов. Он говорил со своей сове
стью:
«Не мы сбросили атомную бомбу на Хиросиму, не мы начали шантаж тотальным
оружием…»
Ц Не мы… Ц вторил ему Палин вслух. Ц Но ядро атомной эпопеи кометой про
неслось через всю нашу жизнь. Хвост этой кометы окутал нас и сделался наш
ей судьбой…
3
Утром Палин стал будто другим человеком. Осунулся. Подобрался весь. Печа
ть решимости на лице.
На блоке атмосфера пуска. Телу передается легкая, еле уловимая дрожь.
Воздух, еще не прогретый пока, наполнен множеством разнотональных звуко
в. В движениях эксплуатационников, одетых в белые, в новых складках, лавса
новые комбинезоны, экономность и деловитая быстрота.
Все внове. Воспринимается остро и с некоторым удивлением. Достаточно тол
ько открыть дверь в любое производственное помещение или бокс, и всего т
ебя окатит веселым, звонким шумом вдруг оживших механизмов н приборов, и
первыми запахами, теплыми и приторными, Ц красок и разогретого железа. В
се это подбадривает, наполняет душу звонкой, пружинистой силой и толкает
к действию…
Пуск везде, а на атомном энергетическом гиганте особенно Ц это время, ко
гда нащупываются, уточняются и в первом приближении кристаллизуются те
хнологические регламенты и нормы поведения. Машинисты и операторы еще н
е до конца чувствуют технологию, не уверены в переходных и аварийных реж
имах. Это как раз тот период, когда в помещении блочного щита управления с
танцией, являющемся местом святым и доступным лишь ограниченному кругу
лиц, впускаемых по секретному коду, дверь распахнута.
В помещении блочного щита полно народу. Все в белых лавсановых халатах п
оверх костюмов, в белых же лавсановых чепцах и пластикатовых чунях повер
х ботинок, хотя в общем-то их можно сегодня и не надевать. «Грязи» еще нет…
Огромный уран-графитовый реактор, мастодонт невиданной дотоле теплово
й и нейтронной мощности, Ц в работе. Идет подъем стержней СУЗ (системы уп
равления защитой реактора). Мощность постепенно растет. Достигли уже два
дцати процентов от номинала…
Среди группы людей, стоявших в помещении блочного щита вразнобой, правда
, за некоторой определенной незримой чертой, как бы отгородившей простра
нство для действий операторов, Палин увидел директора атомной электрос
танции Мошкина, длинного, тощего, совершенно лысого. Лицо и череп равноме
рно розовые. Виски и лоб взбугрились венами. Он выглядит покрасневшим от
какой-то неловкости, и кажется, будто вот-вот попросит извинения. Глаза б
ольшие, круглые, черные и тоже будто виноватые. От плоских дряблых щек к ше
е кожа сходит множеством мелких черепашьих морщинок, и они густо собираю
тся чуть ниже затылка, сходя на шею острыми складками.
Кожа дряблая от облучения, и по затылку особенно видно, как стар этот чело
век. На вид ему лет восемьдесят, от роду Ц шестьдесят. Состарили его радиа
ция и чудовищно напряженная работа на первых таежных объектах. Палин зна
ет, что в активе у Мошкина двести пятьдесят официально зарегистрированн
ых рентген…
Его голова возвышается над всеми присутствующими. Он смотрит на полукру
жие пульта и мельтешащих операторов ровно, без тени оживления на лице, по
чти равнодушно. Собственно, его роль здесь скоро будет сыграна. Тянуть в э
ксплуатацию такой объект с его здоровьем Ц дело смертельное. И без того
мало осталось… И все же, вместе с тем он испытывал и удовлетворение. Он нес
нагрузку сообразно оставшимся силам. А их хватило лишь на то, чтобы подоб
рать сильных, честолюбивых и подобострастных заместителей-работяг, гла
вного инженера… И в целом, весьма в целом, контролировать ход дел…
Он посмотрел на Алимова, который стоял рядом и был весь как на пружинах, го
товый, чувствовалось, ринуться и, отстранив операторов, сам схватиться з
а ключи управления…
Заместитель начальника смены АЭС Сошников. Он в центре. У него в оператив
ном управлении контур многократной принудительной циркуляции с восемь
ю мощными насосами, промежуточный контур охлаждения, байпасная очистка
теплоносителя (частичный отбор воды из реактора на очистку от активност
и с возвратом назад) и барабан-сепараторы, в которых происходит отделени
е пара от воды. Но сейчас он контролирует и правый пульт, на котором «висит
» весь машинный зал с двумя турбинами…
Сошников явно нервничает. Уровни в барабан-сепараторах правой и левой с
торон пошли «в раздрай». Левый уровень почти на максимуме, правый Ц вот-в
от уйдет из поля зрения.
Лицо у Сошникова темно-малиновое, скуластое, мясистое. Из-под чепца торча
т слипшиеся от пота, редкие пряди…
«У него интеграл сто пятьдесят рентген…» Ц подумал Палин, глядя, как Сош
ников метнулся к ключу управления третьим ГЦНом (один из главных циркуля
ционных насосов, прокачивающих воду через атомную активную зону). Тревож
но крикнул:
Ц Падает давление! Ч-черт!
В это время где-то высоко над головой заухали гидроудары. Все задрали гол
овы к потолку, но, кроме перфорированных, низко подвешенных акмиграновых
плит, ничего не увидели.
Алимов судорожно нюхал воздух. Весь нетерпение.
Ц Что произошло, Сошников?!
Ц Прошу не мешать! Ц рявкнул тот, усиленно работая ключами управления и
приказав старшему инженеру управления реактором снижать мощность.
«Клоц! Клоц! Клоц!» Ц вторили ключи каждому нажатию руки оператора.
Ц В чем дело?! Почему снижаете мощность?!
Алимов выскочил за незримую запретную черту, подскочил к Сошникову и дер
нул его за рукав. Тот неожиданно бросил ключи управления, повернулся к гр
уппе стоящих и закричал:
Ц Кто здесь ведет режим?! Я или главный инженер?! Или, может, директор элект
ростанции?!.. Прошу!.. Ц он отступил, решительным жестом предлагая главном
у инженеру Алимову занять свое место.
Мошкин неожиданно громовым басом приказал:
Ц Всем посторонним покинуть блочный щит! Ц И сам первый направился к вы
ходу.
В помещении щита, кроме операторов, остались заместитель главного инжен
ера по эксплуатации и заместитель главного по науке.
Ц Долбает в деаэраторе… Ц сказал Алимов Мошкину уже в коридоре, беспок
ойно нюхая воздух. Его налитое бурой краской лицо имело потерянный вид.
Ц Имейте такт не вмешиваться не в свои дела… Ц сказал Мошкин и пошел пр
очь.
В это время тревожно загудели ревуны на блочном щите. У Алимова побелело
лицо. Он пулей влетел в помещение. Сработала аварийная защита реактора. М
ошкин даже не повернулся, не дрогнул. По-стариковски шаркая чунями по жел
тому пластикатовому полу, вышел на площадку в далеком торце стометровог
о коридора, хлопнув дверью.
Палин вошел в помещение блочного щита управления вслед за Алимовым. Тот
уже стоял вплотную к Сошникову, рядом Ц заместитель главного по эксплуа
тации. В глазах Алимова и его заместителя воинственная пытливость. Сошни
ков стирает рукавом лавсанового комбинезона пот с распаренного крупно
пористого лица.
Ц Крышка!.. Три гецеэна (главных циркуляционных насоса) хлопнулись… «Пол
етели» гидростатические подшипники… Подсело давление в деаэраторах, у
пало давление в сепараторах пара и на напоре главных циркуляционных нас
осов… И все… Ц Он непрерывно то одним, то другим рукавом вытирал пот.
Алимов начал панически бегать вдоль помещения блочного щита, делая стре
мительные нырки головой то вправо, то влево.
Ц Ну ты даешь! Ну ты даешь, Сошников! Ну, варвар! Сразу же, с первого раза, зак
олбасил аварию… Пиши объяснительную!.. Сегодня приезжает Торбин, начальн
ик главного управления… Подарочек ты ему уготовал… Ну ты даешь!..
Ц Чего даешь?.. Ц Сошников перестал отирать пот. Ц Чего даешь, Станислав
Павлович?.. Как пускаемся? Спешка… В таких условиях, когда блок к пуску не г
отов, я охотно уступлю вам свое место… Первый такой блок в мире… Еще не то
будет… Так и скажите Торбину… А я плевать хотел!..
Ц Ну ты даешь! Ну ты даешь!.. Ц колготился Алимов и вдруг взорвался. Ц Сро
чно начальника цеха централизованного ремонта ко мне! Готовьте контур к
замене выемных частей насосов! Расхолаживайтесь!.. Нет, вгорячую… Ц И выс
кочил.
Палин прошел по новенькому, светло-желтому еще пока пластикату деаэрато
рной этажерки на щит дозиметрии. Сам проверил активность по боксам. Всюд
у норма. Даже фон не «пронюхивается»…
Обошел все дозиметрические помещения, проверил работу газодувок, непре
рывно прокачивающих воздух боксов через контрольные дозиметрические ф
ильтры…
«Рано еще активности быть, не наработали…» Ц думал он, убедившись в полн
ой отлаженности и правильном включении оборудования вверенной ему слу
жбы. Шеф-монтеры возились еще, правда, с системой «Брусника», с помощью ко
торой предполагалось вести непрерывный контроль активности выбросов в
вентиляционную трубу. Просят еще неделю…
Палин справился у радиохимиков об активности теплоносителя. «Минус шес
тая степень.»
Для начала неплохо… Звонок от химиков: фильтры байпасной очистки успели
уже «поднабраться»… Триста миллирентген в час вплотную от корпуса… Уро
внемеры еще не работают. Переносным малогабаритным радиометром по нара
станию гамма-активности измеряют уровень в фильтрах…
Позвонил в машзал. Старший машинист турбины Палину:
Ц Гидроудары… Свакуумировались… Резко подсело давление в деаэратора
х… Поломок нет… Слава богу!.. Вовремя «шлепнулась» аварийная защита реак
тора… Видимых аварийных течей нет…
Звонок от радиохимиков:
Ц Активность дренажных вод в приямках Ц минус одиннадцатая…
«Активность питьевой воды… Ц подумал Палин. Ц Добро…»
Палиным владело полное и сосредоточенное спокойствие. Начало многообе
щающее. Ухо надо держать востро. Черная труба над морем «молчит». Оттуда т
олько что звонили. Он обеспечил непрерывное дежурство дозиметриста…
Звонок от Алимова:
Ц Приехал Торбин. В пятнадцать ноль-ноль быть на заседании пускового шт
аба…
Закрутилось… Еще раз перебрал в памяти готовность oтдела радиационной б
езопасности к пуску.
Санпропускники переполнены… Тысяча шкафчиков. Мало. Выставили еще тыся
чу в коридорах деаэраторной этажерки… Проектировщики «махнули». Не учл
и, что идет монтаж второго блока, плюс командированные монтажники, предс
тавители науки, непредвиденное… Составленa картограмма радиационно оп
асных мест. Пока в первом приближении… Организованы саншлюзы… Хорошо по
работали фотометристы, индивидуальные фотоЦ и оптические дозиметры з
аведены на каждого и находятся и ячейках… Проверены от искусственного и
сточника все датчики контроля нейтронного и гамма-излучений. Сигнал про
ходит отлично… Проверка всех вакуумных систем аэрозольного и газового
контроля окончена. Нормально…
Звонок от Пряхина. Начальник реакторного цеха. Старый кадр. Ветеран бомб
овых аппаратов. Голос пропитой.
Ц Владим Иваныч, привет! Через час допускаемся на главные циркуляционн
ые насосы. Замена выемных частей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13