Она взяла с собой жемчуг, но он нисколько не сомневался, что ожерелье с топазом она оставила. Он собирался отдать ей это ожерелье в подходящий момент, как подарок от себя и от отца.Она его не хочет. Она предпочитает бедность и жизнь гувернантки, лишь бы не зависеть от него. Боль ослепила его.Да, он правильно оценил ее характер в день смерти отца. Она привыкла отдавать. Она великодушно отдала ему себя. Никоим образом она не относилась к людям, которые только берут. Но неужели она не понимает, что только отдавать и ничего не брать – тоже в своем роде эгоизм? Не понимала, какие чувства вызовет у него это письмо? Неужели она вообразила, будто он вздохнет с облегчением? Забудет ее и продолжит жить, как ни в чем не бывало?Внезапно Энтони почувствовал ненависть к жене.Молодой герцог Уитингсби увидел, что гости уже собираются уезжать. Он извинился за жену, которая, к сожалению, не может их проводить, и пригласил графа Тилдена в библиотеку. Здесь он рассказал графу о значительном состоянии, которое отец оставил лорду Чарлзу Эрхарту, и о своей готовности подарить брату одно из своих имений, не такое большое, как Инфилд, но процветающее. Потом он сообщил графу о том, что не далее чем вчера лорд Чарлз сообщил ему о своем намерении продать патент на офицерский чин и начать жизнь джентльмена, управляя своим собственным поместьем. Лорд Чарлз также испросил у своего старшего брата разрешения ухаживать за леди Марией Лукас и получил его. А теперь он через своего брата просит у графа разрешения обратиться непосредственно к нему.Чарлз испытывая симпатию к леди Марии всю свою жизнь, а в последние два года – глубокую страсть. И его чувства пользовались взаимностью – но рассказывать об этом графу молодой герцог не счел нужным или уместным. Чарлз, зная, что Мария предназначена маркизу Стаунтону, счел свою любовь безнадежной и принял решение поступить на военную службу в кавалерию.Граф Тилден шумел и возмущался, оскорбленный предложением выдать дочь замуж за младшего сына, тогда как он рассчитывал на ее брак с наследником титула. Но с другой стороны, лорд Чарлз – сын старого герцога и брат молодого герцога, он человек состоятельный и будет владельцем большого поместья. Пусть молодой человек поговорит с ним, согласился наконец граф Тилден. Он остался в библиотеке, а герцог отправился на поиски брата. Найти его оказалось нетрудно. Он прохаживался возле библиотеки, бледный, с упрямо выпяченным подбородком и тревогой во взгляде.– Граф готов тебя выслушать, – сказал герцог. Чарлз затаил дыхание. – Помни, кто ты, Чарлз. Ты не подданный графа. Ты – сын своего отца. Удачи.Чарлз устремился в библиотеку с такой мрачной решимостью, как будто за дверью его ожидали палач и плаха.Огасте нельзя было просто сказать, что Чарити уехала навсегда. Ей нужно было осторожно объяснить все так, чтобы это звучало правдоподобно.– Чарити пришлось спешно уехать, – сказал Энтони, сидя в низком кресле в детской и обнимая младшую сестру. – У нее заболела тетя, и за ней нужно ухаживать. Я тоже поеду к ней, только сначала выясню, как долго Чарити будет оставаться у тети. Если возможно, я скоро привезу Чарити назад. Но иногда болезнь затягивается на долгое время.Энтони презирал себя за то, что не сказал ребенку всю правду. Если ему не удастся найти Чарити и вернуть ее домой, чтобы она стала ему настоящей женой, то у него будут сложности с Огастой. Тогда придется снова лгать или признаться в своей лжи. Но герцог не мог заставить себя сказать девочке правду: у Чарити никогда не было намерения навсегда оставаться в Инфилде и заменить ей мать. Было бы несправедливо по отношению к Чарити сказать правду. Тогда она может показаться бессердечной, а это было бы уж совсем ужасной ложью.Иногда правда и ложь так тесно переплетаются. Прошло два дня, прежде чем молодой герцог смог оставить Инфилд и отправиться на поиски жены. Граф с семьей уехали. Тилден пришел к соглашению с Чарлзом. Молодой паре позволили на пятнадцать минут остаться наедине. Дело можно было считать решенным, хотя, конечно, об официальной помолвке до окончания траура и речи быть не могло. Лорд и леди Твайнэм с детьми вернулись к себе домой. Огасте устроили продолжительные каникулы, чтобы она могла пожить у Уилли и Клодии. Энтони уже рассказал всем, что жене пришлось спешно уехать, а он скоро отправится за ней и привезет домой. Никто не задавал вопросов. Похоже, за последние дни он стал выглядеть таким же недоступным, как и его отец.В конце концов, молодой герцог Уитингсби отправился в путешествие, сам не зная куда. * * * Чарити прошла пешком три мили от остановки дилижанса и вошла в дом, где ее никто не ждал. Дети как раз заканчивали пить чай и просили Пенелопу разрешить им погулять. Дэвид громко обещал больше не пачкаться, а Говард уверял, будто бриджи порвались совершенно случайно, а он был очень осторожен. Мэри заявила, что она не пачкалась и не рвала бриджи, а поэтому совершенно не понимает, с какой стати Пенни хочет, чтобы она осталась дома. Говард горячо защищал сестру, когда Мэри заметила стоявшую на пороге Чарити. Она вскрикнула от неожиданности.И тут последовали крики, вопли, радостные восклицания, смех, разговоры, объятия. Никого в семействе Дунканов не учили говорить строго по очереди и не перебивать друг друга.– Хорошо, – наконец сказала Чарити. – Я вернулась домой, вы все подросли. Если вы позволите мне сесть и спокойно выпить чаю, то я скоро приду в себя.Она села к столу, а Пенелопа поспешила на кухню за чайником и чистой чашкой. Мэри пододвинула сестре блюдо с лепешками, точнее, с тем, что от них осталось, Говард поведал Чарити, как он совершенно случайно порвал бриджи, а его напрасно обвинили в небрежности. Дэвид вручил старшей сестре свой чистый, но мятый носовой платок.Как хорошо снова оказаться дома! Конечно, она не сказала им правды. Но Чарити утешала себя мыслью, что больше ей не придется лгать, или, во всяком случае, не так много. Новое место ей не понравилось, и она его оставила, объяснила Чарити. Она вернулась домой и останется с ними. Это понравится Филу, хотя теперь ему придется одному зарабатывать на семью.Чарити не была уверена, действительно ли она останется дома. Может быть, через некоторое время снова попытается найти место гувернантки. Но пока она будет рада побыть дома, зализать раны, попытаться убедить себя, что поступать правильно – уже добродетель. Это означает мир и согласие в душе. Без сомнения, она поступила правильно.Пенелопа была откровенно рада появлению старшей сестры. Она любила детей, хорошо заботилась о них, но ей недоставало той материнской строгости, которой обладала Чарити. Кроме того, у Пенни был жених, тот самый джентльмен, который когда-то ухаживал за Чарити. И Пенни не терпелось принять его предложение. Ей только нужно было удостовериться, что Чарити он не нужен.– Конечно, – довольно сухо заверила ее Чарити. – Если бы я хотела, Пенни, то вышла бы за него, когда он за мной ухаживал. Это было еще до того, как ты подросла и он увидел, какая ты хорошенькая.– Нет, – запротестовала Пенни и покраснела. – Ты, наверное, отказала ему, потому что нужна была здесь.Это было наполовину правдой, но и глубоких чувств к этому джентльмену Чарити тоже не испытывала.– Я не собираюсь выходить замуж, – сказала она. – Я останусь дома, пока дети не подрастут, а потом буду вести приятную жизнь старой девы.Чарити задумалась: не ждет ли она ребенка? Но об этом сейчас беспокоиться рано.Так она вернулась к жизни в родном доме. Она написала Филипу, которого такой поворот событий должен только обрадовать. Ее лично такая ситуация не радовала. Но чудеса, если они даже случаются, не всегда приносят радость, поняла Чарити. Как-нибудь они справятся. Филу удастся добиться такого положения, что он сможет жениться на Агнес и зажить своей семьей.Чарити старалась не вспоминать Инфилд и живущих там людей. Особенно она избегала мыслей о нем. Но это, конечно, было совершенно невозможно. Иногда он казался ей частью ее. После того как они были одним целым в его постели, он стал частью ее души. Но днем ей удавалось ограничиваться только редкими мыслями о нем. Ночью – совсем другое дело.Чарити старалась все время быть при деле. Помимо домашних забот, существовали и другие занятия. Нужно было навестить друзей и соседей. Почти год она не была дома. Так приятно вернуться. * * * Удивительно, сколько одиноких дам в коричневой одежде путешествовало в дилижансах. Они выходили из них в самых разных местах и направлялись в разных направлениях пешком, на двуколках, в экипажах. Герцог Уитингсби потратил несколько дней, следуя по самым многообещающим следам, чтобы убедиться, что они ведут в никуда. Потом осталось всего два места, куда он мог направиться: назад, в Инфилд, или вперед, в Лондон. Конечно, в Инфилд она не вернулась. И все-таки, если она отправилась в Лондон, шансов у него совсем мало. Ему вспомнилось рекомендательное письмо пастора из ее прежнего прихода. Но как ни старался, он не мог вспомнить название этого места в графстве Гемпшир. Письмо и конверт он уничтожил. И потом, она оттуда уехала, дома там у нее нет. Вряд ли она вернется туда теперь.Герцог отправился в Лондон. И если уж он решил с чего-то начать свои поиски здесь, пусть даже без особой надежды на успех, то отправился к тому дому, где она снимала квартиру до их женитьбы. Но сделать это оказалось не так просто. Он не мог вспомнить, где это было. На его счастье, кучер помнил это место лучше, чем Энтони. Первая попытка была неудачной, но потом они оба узнали улицу и дом, который искали.– Нет, мисс Дункан здесь уже не живет, – ответил герцогу хозяин дома. – Нет, я не знаю, куда она переехала. Нет, она здесь не появлялась.Таких именно ответов герцог и ожидал, но, только услышав их, понял, как надеялся.Где ему теперь искать? Впереди неизвестность. В Лондоне искать было больше негде, оставалось только искать по всей Англии, начиная с Гемпшира.– Может быть, мистер Дункан знает, где она может быть? – вдруг сказал хозяин, когда герцог уже собрался уходить. – Не хотите вернуться вечером, когда он придет с работы?Мистер Дункан? Энтони удивленно посмотрел на хозяина. Ее отец? Он умер. Ее муж? Ее брат? У нее нет братьев. Ее муж! Он почувствовал, как руки сжались в кулаки. Во рту пересохло.– Я так и сделаю. Спасибо, – сказал он и протянул хозяину соверен.Однако, садясь в экипаж и горя желанием убить этого мужа, герцог вспомнил, что Чарити была девственницей.Одно было ему теперь совершенно ясно. Чарити Дункан, герцогиня Уитингсби, с самого начала обманывала его. Она не только не была серой мышкой, но и не была… Черт возьми, подумал Энтони, ему вообще ничего о ней не известно. Совсем ничего. За исключением того, что она – его жена. И за исключением того, что он любит ее.День показался ему бесконечным. Как будто прошло две недели, а не один день. Но наконец он вернулся к доходному дому, и ему сообщили, что мистер Дункан только что пришел с работы. Герцог поднялся по крутой лестнице и тростью постучал в дверь, указанную хозяином.Молодой человек, довольно усталый на вид, открыл дверь и вопросительно посмотрел на него. Молодой человек, без всякого сомнения, очень походил на Чарити. Он оглядел элегантного незнакомца.– Мистер Дункан?– Да, – настороженно ответил молодой человек.– У вас есть… сестра? Чарити? – спросил герцог. Молодой человек нахмурился.– А если и так, сэр? – спросил он. – Какое вам дело до моей сестры?Герцог вздохнул.– Она моя жена, – ответил он. – Можно мне войти?Не дожидаясь приглашения, Энтони прошел в квартиру мимо молодого человека, растерянно уставившегося на него.– Думаю, есть еще дюжина братьев и сестер, – сказал герцог, обернувшись к молодому человеку. – Тогда это кое-что объясняет.Например, то, как умело она управлялась с ними со всеми и разобралась в их жизни.– Кто вы? – спросил мистер Дункан.– Энтони Эрхарт…– Ее прежний хозяин, – сказал молодой человек, снова хмуря брови. – Вы женаты, сэр, и у вас четверо маленьких детей. Значит, из-за вас она так поспешно оставила работу…– Да, я женат, – подтвердил герцог. – Я женился на вашей сестре на следующий день после нашего разговора с ней на Аппер-Гросвенор-стрит. У нас с ней пока нет не то что четверых, но даже и одного ребенка. Но надеюсь, будут. Все зависит от того, удастся ли мне догнать ее. Она, кажется, питает иллюзии насчет того, что, скрывшись от меня, сможет аннулировать наш брак.Мистер Дункан уставился на него, как человек, с плеч которого свалился огромный груз.– Вы женились на ней? – едва слышно спросил он. – И она оставила вас? Она скрывается от вас? Какого черта…– Должен добавить – я люблю свою жену, – сказал герцог. – Уверен, вы знаете, где она сейчас находится. Полагаю, заботится о других братьях и сестрах.– Вы любите ее? Но все-таки она так скоро сбежала от вас? – удивился брат Чарити. – Признаюсь, я в полном недоумении, сэр. И у меня нет ни малейшего желания давать вам адрес сестры. Не хочу подвергать ее опасности.Герцог Уитингсби тяжело вздохнул.– Вы ведете себя как заботливый отец, – заметил он. – Если бы вы бросились мне на шею и обняли, как брата, то я испытал бы к вам глубочайшее презрение. На улице в карете меня ждет лорд Роулинг, которому, наверное, уже наскучило долгое ожидание, Он был свидетелем у нас на бракосочетании. Документы о нашем браке также в карете. Я пойду за лордом и за документами, если вы обещаете мне не закрывать дверь на ключ, как только я отвернусь. Я твердо намерен найти свою жену.– Лорд Роулинг? – вытаращил глаза молодой человек.– Да, лорд Роулинг, – подтвердил герцог. – И если что-нибудь не получится, я сорву злость на вас, Дункан. Я ведь не только Энтони Эрхарт. но к тому же еще и герцог Уитингсби. А ваша сестра, дорогой сэр, герцогиня. Я сначала соберу все доказательства, а потом все вам расскажу. Если вы подозревали свою сестру в склонности к безумию, то я смогу подтвердить ваши самые худшие опасения.Герцог Уитингсби вышел из комнаты, а Филип Дункан, как завороженный, смотрел ему вслед. * * * Дети играли на лужайке перед домом. Во всяком случае, мальчики шумно играли в войну. А Мэри лениво качалась на качелях, обмахиваясь книгой, как веером. Был очень жаркий день.Карету все заметили почти одновременно. С чувством страха и восторга они разглядывали дверцы с гербами, кучера в ливрее и лакея. Глаза у них округлились от удивления, когда они увидели, что карета замедлила ход, въехала в ворота и направилась прямо к их дому.Дети не стали дожидаться, пока карета подъедет и остановится. Они бросились в дом, каждому хотелось первым поведать эту удивительную новость старшим сестрам. Но в гостиной оказалась одна Пенелопа, которая сидела за вышиванием. Чарити была в садике. Она срезала свежие цветы для букетов, украшающих все комнаты внизу. Но и Пенелопы было достаточно. Ворвавшись в комнату, дети заговорили все сразу, показывая в сторону входной двери.– Спасибо, хватит! – остановила их Пенелопа. – Давайте по одному, пожалуйста. Что вы видели? Кто приехал? Мистер Миллер? – с надеждой спросила она, приглаживая свои золотистые кудри.Все замолчали при звуках мужского голоса. Входную дверь дети, конечно, закрыть забыли. Голос был знакомый. Дети, включая и Пенелопу, удивленно переглянулись.– Фил?– Филип?– Это Филип.– Поверить не могу. Не может быть. Все говорили одновременно.Их брат появился в дверях гостиной, широко улыбаясь.– Я думал, здесь по меньшей мере собрались все соседи, такой шум вы подняли! – засмеялся он.Но прежде чем дети набрали в легкие достаточно воздуха, чтобы достойно приветствовать брата, у него за спиной появился еще кто-то. Филип шагнул в комнату, и теперь все могли рассмотреть незнакомца. Это был красивый, элегантный джентльмен. Вид у него был очень надменный. Одетый в строгое, чрезвычайно модное черное платье, он вертел в своих длинных тонких пальцах ручку лорнета и, подняв брови и поджав губы, не спеша и внимательно оглядывал всех присутствующих.Впервые в жизни юные члены семьи Дункан стояли неподвижно и молчали. Детям показалось, что это сам сатана решил нанести им визит.– Пенни, Дэвид, Говард, Мэри, как вы все выросли! – удивленно воскликнул Филип. – Позвольте представить вам герцога Уитингсби.Несколько секунд в комнате царила гробовая тишина, все Дунканы окаменели и лишились дара речи. Наконец Пенелопа первой вспомнила о правилах приличия и сделала глубокий реверанс. Ее примеру последовала Мэри, а мальчики поклонились настоящему живому герцогу, который внушал им страх.– Мы приехали из Лондона, – сказал Филип. – У его светлости здесь важные дела. Где Чарити?Его светлость подошел к окну и, сцепив руки за спиной, посмотрел в сад.– Она…Но закончить предложение Пенелопе не пришлось. На пороге с огромным букетом цветов в руках появилась Чарити. Она увидела брата и лицо ее просияло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23