– Теперь каждая половина на общак претендует. Вот мы его и перевозим, чтобы он другой половине не достался. Извини, что тебя в это дело втянул. Но посуди сам: тебя никто не знает, никаких подозрений ты не вызовешь.
– Да ладно, – махнул рукой я. – Чего уж теперь.
Через некоторое время Славка заметил, что за нами увязались две машины. Улицы были пустынны, так что стало ясно, что это погоня.
– Может, не за нами? – спросил я.
– Жди, как же! – Славка переключился на четвертую скорость. Машина взревела и понеслась вперед. Преследователи не отставали. Одна из машин выскочила на встречную полосу. Славка вытащил из-под сиденья пистолет, взвел курок и сказал:
– Сашка, держи левой рукой руль, а я попробую по мальчикам пострелять.
Но пострелять ему не удалось – через несколько секунд преследователи открыли огонь из автоматов.
Славка выругался и увеличил скорость.
– Придется отрываться! – бросил он сквозь зубы.
Все наши усилия были совершенно напрасными – дистанция между машинами быстро сокращалась.
– Сейчас будет поворот, я сбавлю скорость, а ты выскакивай из машины.
– Зачем? – запротестовал я.
– Затем, что нам не выжить, если догонят. Может, один я и выкручусь, а ты – чужак, тебя они точно прикончат.
– Нет, я тебя не брошу! – проговорил я.
– Кончай базар! Это приказ! Выскакивай – и все! Зачем двоим погибать? Кто-то из нас пусть останется жив. Теперь слушай дальше. Сразу домой не ходи. Вечером звони – сперва мне, потом к себе домой. Если я объявлюсь – нормалек. Если нет, тогда… Короче, сматывай из города. Возьми деньги, езжай в Москву. Найдешь Вадика…
– Где найдешь? – офигел я.
– В Орехове, с братвой он тусуется.
– Что за Орехово?
– Орехово-Борисово, район Москвы. Там братва его знает. Найдешь Вадима, он пристроит. Я от него недавно маляву получил. Так, готовься прыгать!
– Но я не могу тебя бросить!
– Кончай ныть! Я ведь и не знаю, кто эти люди – свои, чужие. Тут, может, такой расклад: свои на чужих спишут или на нас с тобой, мол, мы общак хапнули и свалили. Так хоть ты на свободе будешь… Давай!
На повороте Славка резко тормознул, я открыл дверь и вывалился. Славка рванул вперед.
Скатившись с дороги, я очухался в кювете. Мое тело еще не успело коснуться земли, как мимо пронеслись две машины. Раздался звук автоматных очередей. Было ясно – Славке долго не протянуть.
При падении я сильно шмякнулся о землю и до города доковылял кое-как. Весь день занырился у знакомых, а к вечеру выполз и позвонил из автомата Славке. Телефон не отвечал. Тогда я позвонил домой. Плачущая мать сказала:
– Саша, что случилось? Какие-то бандюги приходили, тебя требовали, деньги… Ничего не понимаю! Говорят: вы со Славкой деньги у них украли! Тебя ищут!
Не оставалось другого выхода, как только мотать из города. Одолжив у друзей денег, наутро я отвалил из Владика. Путь мой лежал в Москву.
Глава 4
Криминальное знакомство
Москва, 1991 год, 2 августа
В Москву я добирался поездами, с одного на другой, так что через несколько дней, измотанный, прибыл наконец в столицу.
Москва потрясла не так своими размерами, как бешеным темпом, в котором живут люди. Поди спроси, где находится такая-то улица – не дозовешься. Всем некогда, все куда-то несутся…
С большим трудом я добрался в Орехово-Борисово. Но как в огромном районе найти человека, не зная ни адреса, ни места его работы? Не останавливать же каждого и не спрашивать, знает ли он Вадима из Владивостока. Смех один! Попробовал расспросить местную шпану – никто ничего не знает или говорить не хочет: каждый тут за себя.
Снял я комнату у одинокой старушки. На работу пробовал устроиться: не берут – прописки московской-то нету. Начал ошиваться у одного кооперативного киоска, познакомился с продавщицей Веркой. Стал ей помогать внештатно – ящики отнести, разгрузить что-то, в общем – на подхвате. Верка платила наличными – вот и появились у меня хоть какие-то деньги: на питание да на житье.
Через некоторое время Верка позвала меня к себе домой. Жила она одна с маленьким ребенком – муж бросил, к другой ушел. Надо было что-то починить – электричество, то ли водопровод, я уж и не помню, четыре года прошло. Сделал я все, сели ужинать, выпили. В общем, кончилось все тем, что я у нее заночевал, а потом и насовсем переехал.
Однажды приехала в ларек Веркина «крыша», дань снимать. Подъехала машина, из нее вывалило четверо парней, лет двадцати—двадцати четырех, в черных рубашках, стриженые лбы. Один зашел в ларек, отвел Верку в сторонку, о чем-то стал с ней базарить. Потом Верка отслюнила деньги, он пересчитал и дальше с ней калякает. Я стою, с ноги на ногу переминаюсь. Вдруг слышу – Верка меня зовет:
– Саш, поди сюда!
Подошел.
– Познакомьтесь! – говорит Верка.
– Кирилл, – представился парень и протянул мне руку.
– Александр, – назвался я.
– Вот, Кирилл, – говорит ему Верка, – Саша друга своего ищет. Может, поможешь ему?
– Как кента-то кличут? – поинтересовался Кирилл.
– Вадик, с Дальнего Востока он приехал. Где-то в Орехове промышляет…
– Промышляет или работает?
– Работает, – поправился я.
– С кем? – прищурился Кирилл.
– С братвой какой-то.
– А с какой бригадой?
– Не знаю.
– Ну, браток, знаешь, сколько бригад-то в Орехове? И все между собой воюют! Попробуй найди кента твоего! – сказал Кирилл. – Правда, есть человечек… знает всех. Сильвестр.
– Сильвестр? – переспросил я.
– Да. Сможешь, спроси у него. Мне про твоего дружбана ничего не известно.
– А как Сильвестра найти?
Кирилл усмехнулся:
– В этом деле я не помощник.
– Кирилл, ну, пожалуйста, помоги парню! – взмолилась Верка.
Кирилл бросил на нее косой взгляд, достал с полки бутылку «Абсолюта».
– Ну ладно. Слушай меня. Сегодня стрелка будет между одной ореховской бригадой и подольскими, на Борисовских прудах, в пять часов. – И он вкратце обрисовал место, где обычно встречалась братва. – Приезжай туда, может, своего Вадика и увидишь. Только, – помялся Кирилл, – я тебе ничего не говорил! Ясно? И еще: будь там поаккуратнее.
– В смысле? – не понял я.
– А кто знает, чем стрелка закончится? Ребята все с волынами. Может, играть начнут. Ну, бывай…
Кирилл похлопал меня по плечу и вышел.
– Ну вот, – вздохнула Верка, – теперь я волноваться буду!
Я почти весь день не работал – только и смотрел на часы, ждал, пока стрелка к пяти приблизится. Почему-то уверен был, именно сегодня встречу Вадима.
В четыре пошабашил, переоделся и пошел к Борисовским прудам. Нашел их быстро: Верка подробно объяснила, как к ним пробраться. Место было очень красивое: отборный песочек, деревья раскидистые, все это чем-то напоминало кино «Генералы песчаных карьеров». Я осмотрелся, нашел небольшое деревце, где, по словам Кирилла, должна состояться стрелка, сел ждать неподалеку. Народу пока – никого, какая-то парочка рядом распивала водку. Часовая стрелка незаметно подкралась к пяти, я уже начал беспокоиться. Только волновался зря: ровно в пять подрулили две «девятки» – одна голубая, другая темно-зеленая, стекла тонированные, кто внутри – не видать. Тормознули неподалеку от деревца, приоткрыли окошко, из него струйка дыма потянулась – видать, в салоне курили.
Сижу, наблюдаю. Окошко приоткрылось еще больше. Тут я не выдержал, встал и подошел к голубой «девятке». Наклонился к окошку: там парни молодые сидят – все в черном, под Шварценеггера стриженные. Я струхнул чуток, но, думаю, раз уж пришел, так не отступать же. Ну я им и баю:
– Слышь, ребята, потрекать надо.
Стекло передней двери еще ниже поползло, и на меня глянул парень: рожа – просто отвратная…
– Че надо? – рявкнул он.
– Я друга ищу, может, знаете его?
– Ты кто такой? – В голосе слышалась явная угроза.
– Я – Саша, из Владика приехал.
– Че ж ты, Саша, тут делаешь? – все тем же тоном спросил он.
– Я ж говорю: друга ищу, – струхнув, пробормотал я.
– Какого еще друга?
– Вадика, с Дальнего Востока. Не знаешь? Он где-то с вами тусуется.
– А с чего ты взял, что с нами? – криво ухмыльнулся парень. – Слышь? А может, ты мент? Или стукачок какой, а? «Вадик из Владика…»
Сидевший рядом с водителем парень отмахнулся:
– Не похож он на мента, оставь пацана в покое!..
– Тогда мотай, покуда жив! – бросил первый.
Понял я, ничего у меня не выйдет – придется ни с чем уходить. Только отвернулся, сделал пару шагов, как услышал вой сирен и вижу: несколько милицейских «газиков» с мигалками чешут к нам в охват.
– Ах ты, сука! – заорал парень из машины. – Точно стукачок! Вася, хватай его!
Тут же открылась задняя дверца, меня втащили внутрь и повалили на заднее сиденье. Не успел очухаться, как в бок мне уперлось лезвие ножа.
– Сиди, падла, не рыпайся! – цыкнул здоровенный шкаф, сидевший рядом. – Ща проверим, мент или не мент. Поехали быстро!
– Зачем он нам? – спросил второй, сидевший рядом, тех, что расположились на передних сиденьях.
– Пригодится. Ты че, не въехал? – сказал тот, с мерзкой рожей. – Он же мент стопроцентный, его подсыпали! Он нам теперь как билет на волю! Если менты нас заметут, мы его просто поменяем, сдадим и – на волю.
Тем временем погоня продолжалась. Из милицейских «газиков» доносился голос, усиленный громкоговорителем, требующий немедленно остановиться. Но в «девятках» никто не обращал на это внимания, лишь еще больше «притопили» скорость. Неожиданно из второй «девятки» началась пальба.
– О, братва запалила! Нервы не выдержали! – оживился все тот же со звериной рожей, видать, старший.
В ответ из милицейского «газика» тоже застрекотал автомат.
– Ну вот, стрелка сорвалась! Кто-то нас сдал! Ща приедем, разберемся! – успокоил старший, взглянув на меня.
Я почувствовал, что нож еще плотнее приник к моему боку.
Вдруг зеленая «девятка» понеслась совершенно в противоположную сторону, как бы разбивая погоню на две части.
– Молотки, – крякнул старший, – ништяк работа!
Милицейские «газоны» рванули за зеленой «девяткой».
Я молчал. «Что они сделают? Наверное, убьют, – пришла в голову пугающая мысль. – Бандиты ведь… На фиг я им нужен? Поди докажи, что не мент, не стукач! И, как назло, паспорта у меня нет, как я им докажу, что из Владивостока?»
Вдруг парень, державший нож у моего бока, обратился к старшему:
– Слышь, может, ему глаза завязать?
– На кой? – поинтересовался тот.
– Он же нашу хазу приметит!
– А кто ж его живым выпустит? – фыркнул старший.
У меня потемнело в глазах. Надо ж так вляпаться! Прирежут в два счета, и искать никто не будет – кому я нужен? Верка пару дней поплачет и забудет…
Наконец машина, петляя по переулкам и то и дело меняя направление, подъехала к небольшому стеклянному павильончику, поверху которого вилась незатейливая надпись: «Кафе». Она, правда, не светилась, и ощущение было, что кафе не работает. Когда машина поравнялась с павильоном, я заметил на двери табличку с корявыми буквами: «Ремонт». Все стекла кафе были завешаны белыми шторами, отчего трудно было увидеть, что происходит внутри.
Все вышли из машины, меня буквально вытолкнули, подгоняя ножом, и впихнули в помещение. Сначала было темно – вдоль стен стояли какие-то ящики из-под бутылок. Вдалеке тускло мерцал свет. Мои попутчики подошли к двери и несколько раз постучали. Дверь открылась. Меня потащили вниз по лестнице, видать, в подвал.
Наконец мы оказались в большом, хорошо освещенном помещении с рядами каких-то упаковок, ящиков и коробок. Здесь сидели и стояли человек пятнадцать бритоголовых, как две капли воды похожих на моих захватчиков. Старший, с бульдожьей рожей, благодаря которому я пожаловал в этот притон, сказал:
– Ну что, братва, стрелка не состоялась! Подольские не приехали. Зато менты на хвост сели. Вот, одного мента в плен захватили, – ткнул он пальцем в меня.
Все с нескрываемой злобой вызверились в мою сторону. Я почувствовал, что тучи надо мной сгущаются.
– Да не мент я! Шурик, с Дальнего Востока! Друга своего ищу! – пытался объяснить я, но договорить мне не дали: парень с бульдожьей рожей со всей дури врезал мне по лицу. Я отлетел в сторону и рухнул на груду ящиков, внутри которых что-то жалобно зазвенело.
– Щас мы тебя, ментяра, по полной программе прогоним! Как братву тащить в отделение и измываться, так вы мастера! А зараз ты у нас. Мы тут тебя пощекочем! – грозно нахмурился бульдог. Видать, чем-то я ему сильно не пришелся.
– Слышь, братан, – обратился я к нему. – Ну какой из меня мент!
– Да как ты, сука, можешь меня братаном называть! – Парень еще больше взбесился и опять врезал, теперь уже ногой по лицу. Пошла кровь, во рту закачались зубы…
– Братва, может, подождем до приезда Сильвестра? Не будем мочалить? – подал голос один из сидевших рядом парней.
– Ниче, ниче, – успокоил тот же, старший. – Сергей Иванович приедет, а мы этого мента уже расколем. Понял? Че время терять? Давай веревку!
Кто-то подал веревку. Мне замотали руки и подвесили на крюк, торчавший из потолка. Получалось, что я стоял на полу на цыпочках.
– Ну че, мент поганый, колоться будешь? Давай говори! – заорал старший.
– Да я же говорю, я Шурик, с Дальнего Востока в Москву приехал, приятеля искать, Вадика… Может, слышали? Высокий такой, большой, с Дальнего Востока… – повторял я, как дрессированный попугай, одну и ту же фразу.
– Сейчас мы разберемся, с Дальнего Востока ты или с Петровки, 38! – сказал старший и сплюнул сквозь зубы.
Кто-то разорвал на мне рубашку и обнажил торс. Вернулся старший с раскаленным прутом в руках, ткнул им в меня. Я услышал шипение и почувствовал адскую боль, когда арматура прикоснулась к коже. Запахло паленым. Пытаясь вырваться, я чуть не вывихнул руки. Как сквозь туман доносились вопли старшего:
– Говори, мент поганый! Из какого отделения? Кому служишь? Почему оказался на нашей территории?
Я немного пришел в себя после первого шока. Боль была страшной. Но, думаю, кричать не буду. Не дождутся они от меня! Сжал я зубы… А раскаленный металл уже впился в кожу, снова запахло паленым мясом.
– Да не мент я! Шурик с Дальнего Востока! – заорал я что было мочи.
Бандитам ответ явно не понравился. Старший начал поворачивать прут в разные стороны, как будто хотел проткнуть меня насквозь. Боль стала нестерпимой.
– Ну че, горячо? – участливо спросил один из бандитов. – Сейчас мы тебя охладим. – И тут же меня ударили ковшом с холодной водой. Я понял: теперь точно сдохну, застонал, но кричать не стал.
– Ну что, мент, говорить будешь? Все равно живым не выпущу. Лучше признайся! – бесновался старший с бульдожьей рожей.
– Да не в чем мне признаваться, – проговорил я сквозь стиснутые зубы. – А кончить вы меня и так можете.
Раскаленная арматура опять прикоснулась к моему телу, но в другом месте. Ожог получался в форме буквы «М». Наверное, бандиты решили увековечить на мне слово «мент»…
Не знаю, сколько это продолжалось – пять минут, десять, но казалось, что прошла вечность. Только вдруг слышу: «Иваныч, Иваныч приехал!» Старший тотчас прут в сторонку отшвырнул. Я стал потихоньку в себя приходить. Смотрю – по ступенькам спускается мужчина: высокий – метр девяносто точно есть, одет во все черное. Волосы темные, коротко постриженные. Лицо обыкновенное, можно даже сказать, простецкое – как у деревенского парня. Вот только глаза на этом лице как будто бы жили своей собственной жизнью. Они были черными, живыми. Взгляд был настолько пронзительным, как будто буравил насквозь. Мужик довольно молодой – лет тридцать – тридцать пять. С ним еще какие-то амбалы. Вошел он в помещение, остановился, взглянул на меня, потом кивнул в мою сторону, мол, это что у вас тут? К нему сразу же подбежал мой мучитель-бульдог и начал что-то шептать на ухо, то и дело посматривая в мою сторону. Мужик его выслушал, потом подошел ко мне и сказал:
– На мента ты не очень похож. Так что, ты с Дальнего Востока? Какого Вадима ищешь? Фамилию его знаешь?
– Конечно, – поднял я голову. – Знаю. Это ж друг мой лучший – мы вместе с ним спортом занимались…
– Так как фамилия-то его? – опять спрашивает.
– Стрига, Вадик Стрига, – обрадовался я.
– Как, как? – Казалось, мужик задумался о чем-то.
– Стрига, – повторил я.
– Малыш, что ли? – вдруг спросил мужик.
– Какой же он малыш, – обалдел я, – росту под два метра.
– Что ж ты, лох, раньше молчал! – как-то неуверенно произнес бандит с мерзким лицом. – Ну, ниче, щас мы тебя проверим! Знаем твоего кента. Доставим сюда в лучшем виде! Коли пургу гонишь – лично кончу тебя.
– Ежик, – обратился к нему прибывший, – пошли своих пацанов на сервис, там Малыш мою машину ремонтирует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Да ладно, – махнул рукой я. – Чего уж теперь.
Через некоторое время Славка заметил, что за нами увязались две машины. Улицы были пустынны, так что стало ясно, что это погоня.
– Может, не за нами? – спросил я.
– Жди, как же! – Славка переключился на четвертую скорость. Машина взревела и понеслась вперед. Преследователи не отставали. Одна из машин выскочила на встречную полосу. Славка вытащил из-под сиденья пистолет, взвел курок и сказал:
– Сашка, держи левой рукой руль, а я попробую по мальчикам пострелять.
Но пострелять ему не удалось – через несколько секунд преследователи открыли огонь из автоматов.
Славка выругался и увеличил скорость.
– Придется отрываться! – бросил он сквозь зубы.
Все наши усилия были совершенно напрасными – дистанция между машинами быстро сокращалась.
– Сейчас будет поворот, я сбавлю скорость, а ты выскакивай из машины.
– Зачем? – запротестовал я.
– Затем, что нам не выжить, если догонят. Может, один я и выкручусь, а ты – чужак, тебя они точно прикончат.
– Нет, я тебя не брошу! – проговорил я.
– Кончай базар! Это приказ! Выскакивай – и все! Зачем двоим погибать? Кто-то из нас пусть останется жив. Теперь слушай дальше. Сразу домой не ходи. Вечером звони – сперва мне, потом к себе домой. Если я объявлюсь – нормалек. Если нет, тогда… Короче, сматывай из города. Возьми деньги, езжай в Москву. Найдешь Вадика…
– Где найдешь? – офигел я.
– В Орехове, с братвой он тусуется.
– Что за Орехово?
– Орехово-Борисово, район Москвы. Там братва его знает. Найдешь Вадима, он пристроит. Я от него недавно маляву получил. Так, готовься прыгать!
– Но я не могу тебя бросить!
– Кончай ныть! Я ведь и не знаю, кто эти люди – свои, чужие. Тут, может, такой расклад: свои на чужих спишут или на нас с тобой, мол, мы общак хапнули и свалили. Так хоть ты на свободе будешь… Давай!
На повороте Славка резко тормознул, я открыл дверь и вывалился. Славка рванул вперед.
Скатившись с дороги, я очухался в кювете. Мое тело еще не успело коснуться земли, как мимо пронеслись две машины. Раздался звук автоматных очередей. Было ясно – Славке долго не протянуть.
При падении я сильно шмякнулся о землю и до города доковылял кое-как. Весь день занырился у знакомых, а к вечеру выполз и позвонил из автомата Славке. Телефон не отвечал. Тогда я позвонил домой. Плачущая мать сказала:
– Саша, что случилось? Какие-то бандюги приходили, тебя требовали, деньги… Ничего не понимаю! Говорят: вы со Славкой деньги у них украли! Тебя ищут!
Не оставалось другого выхода, как только мотать из города. Одолжив у друзей денег, наутро я отвалил из Владика. Путь мой лежал в Москву.
Глава 4
Криминальное знакомство
Москва, 1991 год, 2 августа
В Москву я добирался поездами, с одного на другой, так что через несколько дней, измотанный, прибыл наконец в столицу.
Москва потрясла не так своими размерами, как бешеным темпом, в котором живут люди. Поди спроси, где находится такая-то улица – не дозовешься. Всем некогда, все куда-то несутся…
С большим трудом я добрался в Орехово-Борисово. Но как в огромном районе найти человека, не зная ни адреса, ни места его работы? Не останавливать же каждого и не спрашивать, знает ли он Вадима из Владивостока. Смех один! Попробовал расспросить местную шпану – никто ничего не знает или говорить не хочет: каждый тут за себя.
Снял я комнату у одинокой старушки. На работу пробовал устроиться: не берут – прописки московской-то нету. Начал ошиваться у одного кооперативного киоска, познакомился с продавщицей Веркой. Стал ей помогать внештатно – ящики отнести, разгрузить что-то, в общем – на подхвате. Верка платила наличными – вот и появились у меня хоть какие-то деньги: на питание да на житье.
Через некоторое время Верка позвала меня к себе домой. Жила она одна с маленьким ребенком – муж бросил, к другой ушел. Надо было что-то починить – электричество, то ли водопровод, я уж и не помню, четыре года прошло. Сделал я все, сели ужинать, выпили. В общем, кончилось все тем, что я у нее заночевал, а потом и насовсем переехал.
Однажды приехала в ларек Веркина «крыша», дань снимать. Подъехала машина, из нее вывалило четверо парней, лет двадцати—двадцати четырех, в черных рубашках, стриженые лбы. Один зашел в ларек, отвел Верку в сторонку, о чем-то стал с ней базарить. Потом Верка отслюнила деньги, он пересчитал и дальше с ней калякает. Я стою, с ноги на ногу переминаюсь. Вдруг слышу – Верка меня зовет:
– Саш, поди сюда!
Подошел.
– Познакомьтесь! – говорит Верка.
– Кирилл, – представился парень и протянул мне руку.
– Александр, – назвался я.
– Вот, Кирилл, – говорит ему Верка, – Саша друга своего ищет. Может, поможешь ему?
– Как кента-то кличут? – поинтересовался Кирилл.
– Вадик, с Дальнего Востока он приехал. Где-то в Орехове промышляет…
– Промышляет или работает?
– Работает, – поправился я.
– С кем? – прищурился Кирилл.
– С братвой какой-то.
– А с какой бригадой?
– Не знаю.
– Ну, браток, знаешь, сколько бригад-то в Орехове? И все между собой воюют! Попробуй найди кента твоего! – сказал Кирилл. – Правда, есть человечек… знает всех. Сильвестр.
– Сильвестр? – переспросил я.
– Да. Сможешь, спроси у него. Мне про твоего дружбана ничего не известно.
– А как Сильвестра найти?
Кирилл усмехнулся:
– В этом деле я не помощник.
– Кирилл, ну, пожалуйста, помоги парню! – взмолилась Верка.
Кирилл бросил на нее косой взгляд, достал с полки бутылку «Абсолюта».
– Ну ладно. Слушай меня. Сегодня стрелка будет между одной ореховской бригадой и подольскими, на Борисовских прудах, в пять часов. – И он вкратце обрисовал место, где обычно встречалась братва. – Приезжай туда, может, своего Вадика и увидишь. Только, – помялся Кирилл, – я тебе ничего не говорил! Ясно? И еще: будь там поаккуратнее.
– В смысле? – не понял я.
– А кто знает, чем стрелка закончится? Ребята все с волынами. Может, играть начнут. Ну, бывай…
Кирилл похлопал меня по плечу и вышел.
– Ну вот, – вздохнула Верка, – теперь я волноваться буду!
Я почти весь день не работал – только и смотрел на часы, ждал, пока стрелка к пяти приблизится. Почему-то уверен был, именно сегодня встречу Вадима.
В четыре пошабашил, переоделся и пошел к Борисовским прудам. Нашел их быстро: Верка подробно объяснила, как к ним пробраться. Место было очень красивое: отборный песочек, деревья раскидистые, все это чем-то напоминало кино «Генералы песчаных карьеров». Я осмотрелся, нашел небольшое деревце, где, по словам Кирилла, должна состояться стрелка, сел ждать неподалеку. Народу пока – никого, какая-то парочка рядом распивала водку. Часовая стрелка незаметно подкралась к пяти, я уже начал беспокоиться. Только волновался зря: ровно в пять подрулили две «девятки» – одна голубая, другая темно-зеленая, стекла тонированные, кто внутри – не видать. Тормознули неподалеку от деревца, приоткрыли окошко, из него струйка дыма потянулась – видать, в салоне курили.
Сижу, наблюдаю. Окошко приоткрылось еще больше. Тут я не выдержал, встал и подошел к голубой «девятке». Наклонился к окошку: там парни молодые сидят – все в черном, под Шварценеггера стриженные. Я струхнул чуток, но, думаю, раз уж пришел, так не отступать же. Ну я им и баю:
– Слышь, ребята, потрекать надо.
Стекло передней двери еще ниже поползло, и на меня глянул парень: рожа – просто отвратная…
– Че надо? – рявкнул он.
– Я друга ищу, может, знаете его?
– Ты кто такой? – В голосе слышалась явная угроза.
– Я – Саша, из Владика приехал.
– Че ж ты, Саша, тут делаешь? – все тем же тоном спросил он.
– Я ж говорю: друга ищу, – струхнув, пробормотал я.
– Какого еще друга?
– Вадика, с Дальнего Востока. Не знаешь? Он где-то с вами тусуется.
– А с чего ты взял, что с нами? – криво ухмыльнулся парень. – Слышь? А может, ты мент? Или стукачок какой, а? «Вадик из Владика…»
Сидевший рядом с водителем парень отмахнулся:
– Не похож он на мента, оставь пацана в покое!..
– Тогда мотай, покуда жив! – бросил первый.
Понял я, ничего у меня не выйдет – придется ни с чем уходить. Только отвернулся, сделал пару шагов, как услышал вой сирен и вижу: несколько милицейских «газиков» с мигалками чешут к нам в охват.
– Ах ты, сука! – заорал парень из машины. – Точно стукачок! Вася, хватай его!
Тут же открылась задняя дверца, меня втащили внутрь и повалили на заднее сиденье. Не успел очухаться, как в бок мне уперлось лезвие ножа.
– Сиди, падла, не рыпайся! – цыкнул здоровенный шкаф, сидевший рядом. – Ща проверим, мент или не мент. Поехали быстро!
– Зачем он нам? – спросил второй, сидевший рядом, тех, что расположились на передних сиденьях.
– Пригодится. Ты че, не въехал? – сказал тот, с мерзкой рожей. – Он же мент стопроцентный, его подсыпали! Он нам теперь как билет на волю! Если менты нас заметут, мы его просто поменяем, сдадим и – на волю.
Тем временем погоня продолжалась. Из милицейских «газиков» доносился голос, усиленный громкоговорителем, требующий немедленно остановиться. Но в «девятках» никто не обращал на это внимания, лишь еще больше «притопили» скорость. Неожиданно из второй «девятки» началась пальба.
– О, братва запалила! Нервы не выдержали! – оживился все тот же со звериной рожей, видать, старший.
В ответ из милицейского «газика» тоже застрекотал автомат.
– Ну вот, стрелка сорвалась! Кто-то нас сдал! Ща приедем, разберемся! – успокоил старший, взглянув на меня.
Я почувствовал, что нож еще плотнее приник к моему боку.
Вдруг зеленая «девятка» понеслась совершенно в противоположную сторону, как бы разбивая погоню на две части.
– Молотки, – крякнул старший, – ништяк работа!
Милицейские «газоны» рванули за зеленой «девяткой».
Я молчал. «Что они сделают? Наверное, убьют, – пришла в голову пугающая мысль. – Бандиты ведь… На фиг я им нужен? Поди докажи, что не мент, не стукач! И, как назло, паспорта у меня нет, как я им докажу, что из Владивостока?»
Вдруг парень, державший нож у моего бока, обратился к старшему:
– Слышь, может, ему глаза завязать?
– На кой? – поинтересовался тот.
– Он же нашу хазу приметит!
– А кто ж его живым выпустит? – фыркнул старший.
У меня потемнело в глазах. Надо ж так вляпаться! Прирежут в два счета, и искать никто не будет – кому я нужен? Верка пару дней поплачет и забудет…
Наконец машина, петляя по переулкам и то и дело меняя направление, подъехала к небольшому стеклянному павильончику, поверху которого вилась незатейливая надпись: «Кафе». Она, правда, не светилась, и ощущение было, что кафе не работает. Когда машина поравнялась с павильоном, я заметил на двери табличку с корявыми буквами: «Ремонт». Все стекла кафе были завешаны белыми шторами, отчего трудно было увидеть, что происходит внутри.
Все вышли из машины, меня буквально вытолкнули, подгоняя ножом, и впихнули в помещение. Сначала было темно – вдоль стен стояли какие-то ящики из-под бутылок. Вдалеке тускло мерцал свет. Мои попутчики подошли к двери и несколько раз постучали. Дверь открылась. Меня потащили вниз по лестнице, видать, в подвал.
Наконец мы оказались в большом, хорошо освещенном помещении с рядами каких-то упаковок, ящиков и коробок. Здесь сидели и стояли человек пятнадцать бритоголовых, как две капли воды похожих на моих захватчиков. Старший, с бульдожьей рожей, благодаря которому я пожаловал в этот притон, сказал:
– Ну что, братва, стрелка не состоялась! Подольские не приехали. Зато менты на хвост сели. Вот, одного мента в плен захватили, – ткнул он пальцем в меня.
Все с нескрываемой злобой вызверились в мою сторону. Я почувствовал, что тучи надо мной сгущаются.
– Да не мент я! Шурик, с Дальнего Востока! Друга своего ищу! – пытался объяснить я, но договорить мне не дали: парень с бульдожьей рожей со всей дури врезал мне по лицу. Я отлетел в сторону и рухнул на груду ящиков, внутри которых что-то жалобно зазвенело.
– Щас мы тебя, ментяра, по полной программе прогоним! Как братву тащить в отделение и измываться, так вы мастера! А зараз ты у нас. Мы тут тебя пощекочем! – грозно нахмурился бульдог. Видать, чем-то я ему сильно не пришелся.
– Слышь, братан, – обратился я к нему. – Ну какой из меня мент!
– Да как ты, сука, можешь меня братаном называть! – Парень еще больше взбесился и опять врезал, теперь уже ногой по лицу. Пошла кровь, во рту закачались зубы…
– Братва, может, подождем до приезда Сильвестра? Не будем мочалить? – подал голос один из сидевших рядом парней.
– Ниче, ниче, – успокоил тот же, старший. – Сергей Иванович приедет, а мы этого мента уже расколем. Понял? Че время терять? Давай веревку!
Кто-то подал веревку. Мне замотали руки и подвесили на крюк, торчавший из потолка. Получалось, что я стоял на полу на цыпочках.
– Ну че, мент поганый, колоться будешь? Давай говори! – заорал старший.
– Да я же говорю, я Шурик, с Дальнего Востока в Москву приехал, приятеля искать, Вадика… Может, слышали? Высокий такой, большой, с Дальнего Востока… – повторял я, как дрессированный попугай, одну и ту же фразу.
– Сейчас мы разберемся, с Дальнего Востока ты или с Петровки, 38! – сказал старший и сплюнул сквозь зубы.
Кто-то разорвал на мне рубашку и обнажил торс. Вернулся старший с раскаленным прутом в руках, ткнул им в меня. Я услышал шипение и почувствовал адскую боль, когда арматура прикоснулась к коже. Запахло паленым. Пытаясь вырваться, я чуть не вывихнул руки. Как сквозь туман доносились вопли старшего:
– Говори, мент поганый! Из какого отделения? Кому служишь? Почему оказался на нашей территории?
Я немного пришел в себя после первого шока. Боль была страшной. Но, думаю, кричать не буду. Не дождутся они от меня! Сжал я зубы… А раскаленный металл уже впился в кожу, снова запахло паленым мясом.
– Да не мент я! Шурик с Дальнего Востока! – заорал я что было мочи.
Бандитам ответ явно не понравился. Старший начал поворачивать прут в разные стороны, как будто хотел проткнуть меня насквозь. Боль стала нестерпимой.
– Ну че, горячо? – участливо спросил один из бандитов. – Сейчас мы тебя охладим. – И тут же меня ударили ковшом с холодной водой. Я понял: теперь точно сдохну, застонал, но кричать не стал.
– Ну что, мент, говорить будешь? Все равно живым не выпущу. Лучше признайся! – бесновался старший с бульдожьей рожей.
– Да не в чем мне признаваться, – проговорил я сквозь стиснутые зубы. – А кончить вы меня и так можете.
Раскаленная арматура опять прикоснулась к моему телу, но в другом месте. Ожог получался в форме буквы «М». Наверное, бандиты решили увековечить на мне слово «мент»…
Не знаю, сколько это продолжалось – пять минут, десять, но казалось, что прошла вечность. Только вдруг слышу: «Иваныч, Иваныч приехал!» Старший тотчас прут в сторонку отшвырнул. Я стал потихоньку в себя приходить. Смотрю – по ступенькам спускается мужчина: высокий – метр девяносто точно есть, одет во все черное. Волосы темные, коротко постриженные. Лицо обыкновенное, можно даже сказать, простецкое – как у деревенского парня. Вот только глаза на этом лице как будто бы жили своей собственной жизнью. Они были черными, живыми. Взгляд был настолько пронзительным, как будто буравил насквозь. Мужик довольно молодой – лет тридцать – тридцать пять. С ним еще какие-то амбалы. Вошел он в помещение, остановился, взглянул на меня, потом кивнул в мою сторону, мол, это что у вас тут? К нему сразу же подбежал мой мучитель-бульдог и начал что-то шептать на ухо, то и дело посматривая в мою сторону. Мужик его выслушал, потом подошел ко мне и сказал:
– На мента ты не очень похож. Так что, ты с Дальнего Востока? Какого Вадима ищешь? Фамилию его знаешь?
– Конечно, – поднял я голову. – Знаю. Это ж друг мой лучший – мы вместе с ним спортом занимались…
– Так как фамилия-то его? – опять спрашивает.
– Стрига, Вадик Стрига, – обрадовался я.
– Как, как? – Казалось, мужик задумался о чем-то.
– Стрига, – повторил я.
– Малыш, что ли? – вдруг спросил мужик.
– Какой же он малыш, – обалдел я, – росту под два метра.
– Что ж ты, лох, раньше молчал! – как-то неуверенно произнес бандит с мерзким лицом. – Ну, ниче, щас мы тебя проверим! Знаем твоего кента. Доставим сюда в лучшем виде! Коли пургу гонишь – лично кончу тебя.
– Ежик, – обратился к нему прибывший, – пошли своих пацанов на сервис, там Малыш мою машину ремонтирует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18