Да ничего… Ну что же, начнем разговор…
– Ничего не решил нам рассказать, встать на истинный путь? – спросил оперативник. – Ты же бывший военный, из нашей среды… Надумал чего?
Кукушкин молчал. Потом он тихо проговорил:
– Это ваших рук дело? Это вы организовали мне спецкамеру?
– Какую еще спецкамеру? – переспросил оперативник с деланым удивлением.
– Это на вашем языке «пресс-хата» называется.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ладно, закрыли вопрос…
– Вот тут товарищ, наш коллега, из Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, с тобой поговорить хочет…
Кукушкин пожал плечами:
– Что я могу сделать? Раз желает, пусть поговорит…
– Ну что, Олег Петрович, – обратился оперативник к Кострову, – я вас тогда оставлю вдвоем?
Костров молча кивнул головой. Оперативник тут же встал и вышел из кабинета.
– Зовут меня Олег Петрович, – сказал Костров, – я оперативник одного из подразделений Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. А ты, как я понял, Игорь Кукушкин, бывший минер воздушно-десантных войск, воевавший в Приднестровье. Генерала Лебедя застал?
Парень утвердительно кивнул головой:
– Застал, но мы с ним не знакомы.
– Понятно… А с кем воевал, кого знаешь?
Кукушкин молча посмотрел в окно, словно не желая разговаривать. Потом нехотя ответил:
– Многих знаю… А вы что, там были?
– Нет, я здесь тоже в горячей точке нахожусь. Только враг у нас более замаскированный. Впрочем, что я тебе рассказываю – ты ведь тоже стал на их сторону…
Парень молчал.
– Послушай, Кукушкин, – продолжил Костров, – давай с тобой просто прикинем твою перспективу. Она у тебя такая: либо ты увязнешь в уголовном деле и получаешь за убийство авторитета, которого ты взорвал, пятнадцать-двадцать лет, либо ты погибаешь тут, в следственном изоляторе. Как ты понял, ты в коллектив зэков не вписался. Мне коллега сказал: пошли слухи, что ты якобы бывший милиционер…
– Ну, это уже подлянка! – отозвался Кукушкин.
Костров внимательно посмотрел на него:
– В каком смысле?
– Ну, то, что вы меня за мента пытаетесь выдать. Ясно ведь, что это вы пытаетесь подлянку подкинуть. Вы же прекрасно понимаете, что это для меня значит, если я буду не в «красной» хате.
– Я понимаю. Поэтому я и пришел с тобой поговорить. Видишь ли, подразделение, в котором я работаю, довольно специфическое и работает с организованной преступностью как бы изнутри.
Кукушкин внимательно посмотрел на Кострова:
– Короче, вы хотите меня завербовать?
– Правильно понял. Но не просто завербовать, а чтобы ты работал на нас, разоблачал преступные элементы, боролся с ними. Как ты на это смотришь?
Кукушкин пожал плечами:
– Предположим, я соглашусь. Какие тогда у меня будут перспективы и гарантии?
– Дело мы твое закрываем, освобождаем тебя. Ты выходишь на свободу, вливаешься в свой дружный коллектив – предварительно ты нам все про него рассказываешь: кто лидеры, где базируются, состав и так далее. Мы подписываем соответствующие документы о твоем сотрудничестве, это секретные документы, никто об этом знать не будет. Можно оформить призыв на службу во внутренние войска с переводом твоего воинского звания на наше. Одним словом, перспективы нормальные…
– Но есть маленький нюанс, – проговорил Кукушкин. – Допустим, вы направляете меня в преступную организацию, в которой я мог бы находиться сейчас или которую вы для меня подберете…
– Ну, допустим…
– Если я буду состоять в преступной организации бойцом или минером-взрывником, я же буду совершать преступления. Как мои действия будут квалифицироваться Уголовным кодексом и сочетаться с работой у вас? Выходит, вы будете покрывать мои преступления?
– Видишь ли, – сказал Костров, – если ты хорошо знаком… Впрочем, ты не можешь быть знаком с законом об оперативно-розыскной деятельности. В этом законе есть несколько разделов, некоторые из них секретные, которые говорят, что если человек, внедренный в преступную организацию, совершает преступление, квалифицируемое законом как не тяжкое, то ему будет определенное снисхождение – списываются эти преступления.
– А если, например, убийство? У меня же, как у минера, может быть только один вид преступлений – убийство с помощью взрывных устройств…
– Ну, если эти убийства происходят по линии ликвидации преступных элементов – воров в законе, уголовников, то мы на это закроем глаза. Но если убийство коснется коммерсантов или сотрудников милиции, то уж тогда извини, брат, будет другой разговор.
Кукушкин помолчал.
– Ладно, – проговорил он, – Олег Петрович, давайте сделаем так. Я вас понял. Дело серьезное и важное. Поэтому я хочу сказать вот что. Если это в ваших силах – а заодно я смогу убедиться, насколько вы сильны и порядочны, – то вы должны перевести меня в другую камеру, лучше в одиночку, чтобы я спокойно в течение двух дней подумал над вашим предложением. Можно мне два дня подумать?
– Да хоть три! – улыбнулся Костров. Он понял, что, скорее всего, Кукушкин согласится на его условия.
– Хорошо. Тогда в течение трех дней я буду думать. Потом приходите, и я даю вам ответ – либо да, либо нет. Так что?
– В принципе, я согласен. Но посмотри: если ты будешь думать три дня и примешь положительное решение, как объяснить твое отсутствие в преступной группировке, куда ты входишь…
Тут Кукушкин перебил его:
– Коллектив. А еще лучше – организация.
– Хорош, пусть будет организация. Так вот, три дня – это много. Они спросят тебя, где ты был эти три дня.
– Это уже мои проблемы, – ответил Кукушкин. – Я найду, что сказать. Так даете три дня?
– Да, хорошо. Сегодня у нас вторник. Я прихожу к тебе в пятницу.
Кукушкин стал загибать пальцы.
– А сегодняшний день мы тоже считаем?
– Тебя переведут к другую камеру часа через два. Так что можешь думать.
Костров нажал кнопку. Через несколько минут в кабинете появился оперативник из девятого отдела.
– Значит, мы с Кукушкиным договорились, – сказал ему Костров. – Три дня думать будет. Нужно перевести его в одиночку. А через три дня он даст нам ответ. Три дня его никто не должен беспокоить. Сделаешь?
– Вопросов нет, – улыбнулся оперативник и посмотрел на Кукушкина. – Пойду, договорюсь со спецотделом, тебя прямо отсюда поведут в другую камеру.
Через несколько минут Костров и оперативник покинули следственный изолятор.
Олег Петрович был почти уверен в том, что Кукушкин примет его предложение. «Ну что же, – думал он, – если он согласится, то через три дня у меня будет полная информация о группировке „зеленых“. Конечно, если он состоит в ней…»
Он знал, с помощью каких проверочных вопросов можно удостовериться в подлинности информации.
Бар
Как только Коптев вышел в коридор, тут же столкнулся с Костровым, который ждал его.
– С освобождением тебя, Миша! – Костров с улыбкой похлопал Коптева по плечу.
– Спасибо… – усмехнулся тот.
– Пойдем-ка, поговорим!
Они поднялись на третий этаж, где располагались следственные кабинеты. Костров открыл одну из дверей.
– Ну, как прошли посиделки? – спросил он, внимательно глядя на Коптева.
– Ничего хорошего, Олег Петрович! Посидел два дня, помаялся…
– Понимаю, в камере жизнь невеселая. Но делать нечего, привыкай. У тебя работа такая – где угодно можешь находиться. Может, и на зону придется поехать…
– Вот этого не надо! – замахал руками Миша.
– Ладно, шучу! – улыбнулся Костров. – В наших планах такой перспективы нет. Как прошла первая встреча?
– Вроде нормально. Все было так, как вы предугадали. Братанам привет хочет передать… – Миша помолчал. – Олег Петрович, у меня план появился. Только для его осуществления нужно Длинного подольше в ИВС подержать, а еще лучше – в СИЗО. Я без него попробую ситуацию отработать.
– Не волнуйся. У оперативников на него уже есть виды. Он подозревается в одном заказном убийстве, так что раскручивать его будут по полной программе – годик, а то и полтора в СИЗО посидит точно. А там посмотрим. А что ты придумал?
– Выйти непосредственно на Меню.
– На Меню? Боюсь, сам он тебя не примет. Если только Лом, его заместитель… А что ты хочешь сказать ему?
– Не знаю, еще поразмышлять надо. А заодно и на работу к ним напроситься…
– А тебе не кажется, что для них это будет подозрительно? – спросил задумчиво Костров.
– Почему же? Я охотник, в Москву с Севера приехал, хочу в столице остаться. Ищу работу, никуда не берут. Посидел с их корешем в камере, он мне сказал: мол, найди наших, они тебя примут. Что я еще могу предложить?
Костров пожал плечами:
– Попробовать можно… Что он тебе сказал?
– Он мне номер телефона дал. Но я звонить не хочу. Они информацию получат, трубку положат – и привет, больше я им не нужен. Поэтому я на встречу хочу пойти.
– Он тебе про бар-бильярдную в Отрадном говорил?
– Да, адрес дал.
– Ну что же, езжай туда.
– Там некая Верка работает, официанткой… Я хочу попробовать как-то там зацепиться.
– Давай вот что, – Костров взглянул на Мишу, – пойдем пообедаем где-нибудь. Там и потолкуем поподробнее. А потом я тебя к бару подвезу.
Ближе к вечеру Миша Коптев был рядом с баром-бильярдной, который находился недалеко от станции метро «Отрадное». Костров открыл дверцу машины и, пристально глядя на Мишу, тихо проговорил:
– Счастливо тебе! Не знаю, когда в следующий раз увидимся… Если все будет благополучно, ты со мной встреч не ищи. Я позвоню тебе. Ты же будь очень внимательным и осторожным. А сейчас – самое главное. Если они тебя возьмут, то будут очень долго к тебе приглядываться. Ты меня понимаешь?
– Конечно, – Коптев кивнул головой. – Ничего, Олег Петрович, все будет нормально!
– Успехов тебе, курсант!
Бар находился в помещении бывшей чебуречной – двухэтажное остекленное помещение, переделанное в современном стиле. Огромные стекла завешены тяжелыми шторами.
Войдя внутрь, Михаил огляделся. Посередине стояли три импортных бильярдных стола. Два из них были для русского бильярда, третий – для «американки»: меньшего размера и с большими лузами и разноцветными шариками. Ближе к стене находилась барная стойка из темно-коричневого дерева, также покрытая темно-зеленым сукном. Из стойки торчали три пивных крана.
Вдоль стен, тщательно занавешенных шторами, были расставлены несколько столиков. Михаил занял один из них. Тут же к нему подошла официантка.
– Добрый вечер, – улыбнулась она. – Вам меню подать или вы сразу закажете?
– Пожалуй, я пива выпью… – ответил Миша. – Какое у вас хорошее?
– Вы какое предпочитаете – импортное или российское?
– Давайте российское.
– Есть «Клинское» и «Старый мельник».
– «Старый мельник».
– Что-нибудь к пиву?
– Да, бутербродики…
Через несколько минут официантка принесла кружку пива и тарелку с бутербродами.
– Скажите, – обратился к девушке Коптев, – вы, случайно, не Вера?
– Я? – Девушка растерялась. – А что, вам Вера нужна?
– Да, нужна.
Девушка сделала паузу.
– Вера сегодня не работает. Но, может быть, она появится… Что ей передать?
– Нет, ничего не надо. Я подожду ее тут. Для нее весточка есть. Времени у меня много, так что я подожду.
Михаил расположился поудобнее и подвинул к себе пиво…
Наступил вечер. Постепенно бар стал заполняться посетителями. Вероятно, это были те, кто жил недалеко, так как приходили они пешком. Но иногда появлялись и люди на машинах. Поскольку Коптев сидел возле дверей, он хорошо видел, как на парковку заезжали автомобили – в основном «восьмерки» и «девятки», реже – «семерки». «Может, это и есть люди из группировки Минькова? – думал Михаил. – А бар этот – их штаб-квартира, где они собираются на вечерние посиделки или на разбор полетов?»
В посетителях бара, сидящих у стойки или играющих в бильярд, трудно было угадать бандитов Минькова. Поэтому Миша сидел и ждал появления Веры.
Вскоре в бар вошла девушка и направилась в сторону стойки. Через несколько минут она подошла к Мишиному столику, улыбнулась и спросила:
– Это вы меня спрашивали?
– А вы Вера?
– Да, это я.
– Очень хорошо, – улыбнулся Миша. – Вам большой привет.
– От кого?
– От Длинного.
– От какого еще Длинного? – переспросила Вера недоверчиво.
– Серегой его зовут.
– А фамилия у этого длинного Сереги есть? – продолжала спрашивать девушка.
– И фамилия у него есть. Но я думаю, что имени вполне будет достаточно.
– А почему же он привет передает через вас, а сам не появляется?
– Он сейчас не может. Он в командировке, – усмехнулся Миша.
– Когда он из этой командировки вернется?
Миша пожал плечами:
– Это не от него зависит.
– А что еще Длинный просил передать?
– Он просил, чтобы ты свела меня с его ребятами, потому что дело важное и срочное.
– С какими ребятами? Он сюда всегда один приезжал…
– Я знаю. Но у него есть друзья, а мне нужно передать им очень важную информацию. Ты понимаешь, о чем я говорю? – понизил голос Миша.
Вера посерьезнела.
– Ну… Я не обещаю ничего… Они в любой момент могут приехать. Как только они появятся, я вам скажу.
Вера встала и направилась к стойке. Официантка, работающая там, тут же подошла к ней, что-то прошептала на ухо, и девушки разошлись в разные стороны.
Михаил понимал, что теперь ему нужно внимательно наблюдать за Верой и за теми ребятами, которые подойдут к ней. Если же они не появятся, то нужно будет прийти сюда в другой раз. Кстати, нужно будет сказать им, что номер телефона он потерял…
Прошло около часа. Наконец Миша увидел, что на стоянке появился черный «Мицубиси Паджеро», а за ним припарковался черный «Чероки» с тонированными стеклами. Из машин вышли несколько крепких ребят… Стоп, знакомое лицо! Так это же Лом! А вот и Миньков.
Из задней двери медленно появился парень невысокого роста, крепкий, в темно-сером костюме и черной рубашке. Также медленно он направился в сторону бара. Ну вот, наступило время действовать!
Миша повернулся и стал смотреть в сторону стойки. Но Верки там не было. Тогда он поднялся и направился туда, чтобы увидеть ее.
Тем временем Ломов и Миньков в сопровождении четырех телохранителей вошли в бар. Они вдвоем сели за столик. Тут же к ним подбежала официантка, которая обслуживала Мишу, и стала что-то записывать в блокнот. Один из сопровождающих сел за соседний столик, а трое пошли в сторону подсобки.
«Теперь главное, – думал Миша, – увидеть Верку. А вдруг она уже уехала? Надо что-то предпринимать. Но я не могу подойти ни к Минькову, ни к Лому. Я же их не должен знать. Но как же это сделать?»
Неожиданно он услышал смех. Подойдя к двери в подсобку, Миша приоткрыл ее и увидел, что смеются двое ребят, а третий пытается приставать к Верке. Та, улыбаясь, отталкивала его. Конечно, это было что-то типа шутливой игры. Но Миша решил этим воспользоваться, решив, что другого шанса у него не будет.
– Ты что себе позволяешь? – Миша распахнул дверь и строго посмотрел на Верку. – Кореш в темнице парится, а ты с какими-то фраерами заигрываешь?
Парни удивленно посмотрели на Мишу. Но он уже подошел к ним и изо всей силы ударил с размаху кулаком по лицу одного из них. Тот отлетел в сторону.
– Ты чего, пацан?! – недоуменно проговорил он, пытаясь выбраться из кучи картонных коробок.
Двое других моментально подскочили к Мишке, но тот развернулся и нанес одному мощный удар в солнечное сплетение. Парень схватился за живот обеими руками и стал опускаться на пол, хватая ртом воздух. Другой получил сильный удар в скулу. Таким образом, через несколько секунд все трое были обезврежены.
Дверь открылась, и Миша увидел Минькова и Ломова, удивленно смотрящих на него. Первым молчание нарушил Ломов.
– Парень, что ты тут творишь? – спросил он.
– А чего эти гады к девушке моего кореша пристают? – запальчиво проговорил Коптев.
– Какого кореша? – переспросил Ломов. – К какой девушке?
Телохранители стали медленно подниматься.
– Мы сейчас тебе ноги переломаем! – угрожающе произнес один из них, направляясь к Мишке. Но Коптев тут же принял боксерскую стойку, краем глаза заметив, что Миньков и Ломов переглянулись. Миньков улыбнулся. Тут же какой-то тяжелый предмет обрушился на голову Миши, и он стал опускаться на пол…
Очнувшись через некоторое время, Миша обнаружил, что сидит на стуле. Руки его были связаны за спиной, в лицо бил яркий свет лампы. За столом сидели Миньков с Ломовым, а рядом стояли шестеро ребят. Миша почувствовал, что его рубашка и голова мокрые – вероятно, его обдали холодной водой.
1 2 3 4 5
– Ничего не решил нам рассказать, встать на истинный путь? – спросил оперативник. – Ты же бывший военный, из нашей среды… Надумал чего?
Кукушкин молчал. Потом он тихо проговорил:
– Это ваших рук дело? Это вы организовали мне спецкамеру?
– Какую еще спецкамеру? – переспросил оперативник с деланым удивлением.
– Это на вашем языке «пресс-хата» называется.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ладно, закрыли вопрос…
– Вот тут товарищ, наш коллега, из Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, с тобой поговорить хочет…
Кукушкин пожал плечами:
– Что я могу сделать? Раз желает, пусть поговорит…
– Ну что, Олег Петрович, – обратился оперативник к Кострову, – я вас тогда оставлю вдвоем?
Костров молча кивнул головой. Оперативник тут же встал и вышел из кабинета.
– Зовут меня Олег Петрович, – сказал Костров, – я оперативник одного из подразделений Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. А ты, как я понял, Игорь Кукушкин, бывший минер воздушно-десантных войск, воевавший в Приднестровье. Генерала Лебедя застал?
Парень утвердительно кивнул головой:
– Застал, но мы с ним не знакомы.
– Понятно… А с кем воевал, кого знаешь?
Кукушкин молча посмотрел в окно, словно не желая разговаривать. Потом нехотя ответил:
– Многих знаю… А вы что, там были?
– Нет, я здесь тоже в горячей точке нахожусь. Только враг у нас более замаскированный. Впрочем, что я тебе рассказываю – ты ведь тоже стал на их сторону…
Парень молчал.
– Послушай, Кукушкин, – продолжил Костров, – давай с тобой просто прикинем твою перспективу. Она у тебя такая: либо ты увязнешь в уголовном деле и получаешь за убийство авторитета, которого ты взорвал, пятнадцать-двадцать лет, либо ты погибаешь тут, в следственном изоляторе. Как ты понял, ты в коллектив зэков не вписался. Мне коллега сказал: пошли слухи, что ты якобы бывший милиционер…
– Ну, это уже подлянка! – отозвался Кукушкин.
Костров внимательно посмотрел на него:
– В каком смысле?
– Ну, то, что вы меня за мента пытаетесь выдать. Ясно ведь, что это вы пытаетесь подлянку подкинуть. Вы же прекрасно понимаете, что это для меня значит, если я буду не в «красной» хате.
– Я понимаю. Поэтому я и пришел с тобой поговорить. Видишь ли, подразделение, в котором я работаю, довольно специфическое и работает с организованной преступностью как бы изнутри.
Кукушкин внимательно посмотрел на Кострова:
– Короче, вы хотите меня завербовать?
– Правильно понял. Но не просто завербовать, а чтобы ты работал на нас, разоблачал преступные элементы, боролся с ними. Как ты на это смотришь?
Кукушкин пожал плечами:
– Предположим, я соглашусь. Какие тогда у меня будут перспективы и гарантии?
– Дело мы твое закрываем, освобождаем тебя. Ты выходишь на свободу, вливаешься в свой дружный коллектив – предварительно ты нам все про него рассказываешь: кто лидеры, где базируются, состав и так далее. Мы подписываем соответствующие документы о твоем сотрудничестве, это секретные документы, никто об этом знать не будет. Можно оформить призыв на службу во внутренние войска с переводом твоего воинского звания на наше. Одним словом, перспективы нормальные…
– Но есть маленький нюанс, – проговорил Кукушкин. – Допустим, вы направляете меня в преступную организацию, в которой я мог бы находиться сейчас или которую вы для меня подберете…
– Ну, допустим…
– Если я буду состоять в преступной организации бойцом или минером-взрывником, я же буду совершать преступления. Как мои действия будут квалифицироваться Уголовным кодексом и сочетаться с работой у вас? Выходит, вы будете покрывать мои преступления?
– Видишь ли, – сказал Костров, – если ты хорошо знаком… Впрочем, ты не можешь быть знаком с законом об оперативно-розыскной деятельности. В этом законе есть несколько разделов, некоторые из них секретные, которые говорят, что если человек, внедренный в преступную организацию, совершает преступление, квалифицируемое законом как не тяжкое, то ему будет определенное снисхождение – списываются эти преступления.
– А если, например, убийство? У меня же, как у минера, может быть только один вид преступлений – убийство с помощью взрывных устройств…
– Ну, если эти убийства происходят по линии ликвидации преступных элементов – воров в законе, уголовников, то мы на это закроем глаза. Но если убийство коснется коммерсантов или сотрудников милиции, то уж тогда извини, брат, будет другой разговор.
Кукушкин помолчал.
– Ладно, – проговорил он, – Олег Петрович, давайте сделаем так. Я вас понял. Дело серьезное и важное. Поэтому я хочу сказать вот что. Если это в ваших силах – а заодно я смогу убедиться, насколько вы сильны и порядочны, – то вы должны перевести меня в другую камеру, лучше в одиночку, чтобы я спокойно в течение двух дней подумал над вашим предложением. Можно мне два дня подумать?
– Да хоть три! – улыбнулся Костров. Он понял, что, скорее всего, Кукушкин согласится на его условия.
– Хорошо. Тогда в течение трех дней я буду думать. Потом приходите, и я даю вам ответ – либо да, либо нет. Так что?
– В принципе, я согласен. Но посмотри: если ты будешь думать три дня и примешь положительное решение, как объяснить твое отсутствие в преступной группировке, куда ты входишь…
Тут Кукушкин перебил его:
– Коллектив. А еще лучше – организация.
– Хорош, пусть будет организация. Так вот, три дня – это много. Они спросят тебя, где ты был эти три дня.
– Это уже мои проблемы, – ответил Кукушкин. – Я найду, что сказать. Так даете три дня?
– Да, хорошо. Сегодня у нас вторник. Я прихожу к тебе в пятницу.
Кукушкин стал загибать пальцы.
– А сегодняшний день мы тоже считаем?
– Тебя переведут к другую камеру часа через два. Так что можешь думать.
Костров нажал кнопку. Через несколько минут в кабинете появился оперативник из девятого отдела.
– Значит, мы с Кукушкиным договорились, – сказал ему Костров. – Три дня думать будет. Нужно перевести его в одиночку. А через три дня он даст нам ответ. Три дня его никто не должен беспокоить. Сделаешь?
– Вопросов нет, – улыбнулся оперативник и посмотрел на Кукушкина. – Пойду, договорюсь со спецотделом, тебя прямо отсюда поведут в другую камеру.
Через несколько минут Костров и оперативник покинули следственный изолятор.
Олег Петрович был почти уверен в том, что Кукушкин примет его предложение. «Ну что же, – думал он, – если он согласится, то через три дня у меня будет полная информация о группировке „зеленых“. Конечно, если он состоит в ней…»
Он знал, с помощью каких проверочных вопросов можно удостовериться в подлинности информации.
Бар
Как только Коптев вышел в коридор, тут же столкнулся с Костровым, который ждал его.
– С освобождением тебя, Миша! – Костров с улыбкой похлопал Коптева по плечу.
– Спасибо… – усмехнулся тот.
– Пойдем-ка, поговорим!
Они поднялись на третий этаж, где располагались следственные кабинеты. Костров открыл одну из дверей.
– Ну, как прошли посиделки? – спросил он, внимательно глядя на Коптева.
– Ничего хорошего, Олег Петрович! Посидел два дня, помаялся…
– Понимаю, в камере жизнь невеселая. Но делать нечего, привыкай. У тебя работа такая – где угодно можешь находиться. Может, и на зону придется поехать…
– Вот этого не надо! – замахал руками Миша.
– Ладно, шучу! – улыбнулся Костров. – В наших планах такой перспективы нет. Как прошла первая встреча?
– Вроде нормально. Все было так, как вы предугадали. Братанам привет хочет передать… – Миша помолчал. – Олег Петрович, у меня план появился. Только для его осуществления нужно Длинного подольше в ИВС подержать, а еще лучше – в СИЗО. Я без него попробую ситуацию отработать.
– Не волнуйся. У оперативников на него уже есть виды. Он подозревается в одном заказном убийстве, так что раскручивать его будут по полной программе – годик, а то и полтора в СИЗО посидит точно. А там посмотрим. А что ты придумал?
– Выйти непосредственно на Меню.
– На Меню? Боюсь, сам он тебя не примет. Если только Лом, его заместитель… А что ты хочешь сказать ему?
– Не знаю, еще поразмышлять надо. А заодно и на работу к ним напроситься…
– А тебе не кажется, что для них это будет подозрительно? – спросил задумчиво Костров.
– Почему же? Я охотник, в Москву с Севера приехал, хочу в столице остаться. Ищу работу, никуда не берут. Посидел с их корешем в камере, он мне сказал: мол, найди наших, они тебя примут. Что я еще могу предложить?
Костров пожал плечами:
– Попробовать можно… Что он тебе сказал?
– Он мне номер телефона дал. Но я звонить не хочу. Они информацию получат, трубку положат – и привет, больше я им не нужен. Поэтому я на встречу хочу пойти.
– Он тебе про бар-бильярдную в Отрадном говорил?
– Да, адрес дал.
– Ну что же, езжай туда.
– Там некая Верка работает, официанткой… Я хочу попробовать как-то там зацепиться.
– Давай вот что, – Костров взглянул на Мишу, – пойдем пообедаем где-нибудь. Там и потолкуем поподробнее. А потом я тебя к бару подвезу.
Ближе к вечеру Миша Коптев был рядом с баром-бильярдной, который находился недалеко от станции метро «Отрадное». Костров открыл дверцу машины и, пристально глядя на Мишу, тихо проговорил:
– Счастливо тебе! Не знаю, когда в следующий раз увидимся… Если все будет благополучно, ты со мной встреч не ищи. Я позвоню тебе. Ты же будь очень внимательным и осторожным. А сейчас – самое главное. Если они тебя возьмут, то будут очень долго к тебе приглядываться. Ты меня понимаешь?
– Конечно, – Коптев кивнул головой. – Ничего, Олег Петрович, все будет нормально!
– Успехов тебе, курсант!
Бар находился в помещении бывшей чебуречной – двухэтажное остекленное помещение, переделанное в современном стиле. Огромные стекла завешены тяжелыми шторами.
Войдя внутрь, Михаил огляделся. Посередине стояли три импортных бильярдных стола. Два из них были для русского бильярда, третий – для «американки»: меньшего размера и с большими лузами и разноцветными шариками. Ближе к стене находилась барная стойка из темно-коричневого дерева, также покрытая темно-зеленым сукном. Из стойки торчали три пивных крана.
Вдоль стен, тщательно занавешенных шторами, были расставлены несколько столиков. Михаил занял один из них. Тут же к нему подошла официантка.
– Добрый вечер, – улыбнулась она. – Вам меню подать или вы сразу закажете?
– Пожалуй, я пива выпью… – ответил Миша. – Какое у вас хорошее?
– Вы какое предпочитаете – импортное или российское?
– Давайте российское.
– Есть «Клинское» и «Старый мельник».
– «Старый мельник».
– Что-нибудь к пиву?
– Да, бутербродики…
Через несколько минут официантка принесла кружку пива и тарелку с бутербродами.
– Скажите, – обратился к девушке Коптев, – вы, случайно, не Вера?
– Я? – Девушка растерялась. – А что, вам Вера нужна?
– Да, нужна.
Девушка сделала паузу.
– Вера сегодня не работает. Но, может быть, она появится… Что ей передать?
– Нет, ничего не надо. Я подожду ее тут. Для нее весточка есть. Времени у меня много, так что я подожду.
Михаил расположился поудобнее и подвинул к себе пиво…
Наступил вечер. Постепенно бар стал заполняться посетителями. Вероятно, это были те, кто жил недалеко, так как приходили они пешком. Но иногда появлялись и люди на машинах. Поскольку Коптев сидел возле дверей, он хорошо видел, как на парковку заезжали автомобили – в основном «восьмерки» и «девятки», реже – «семерки». «Может, это и есть люди из группировки Минькова? – думал Михаил. – А бар этот – их штаб-квартира, где они собираются на вечерние посиделки или на разбор полетов?»
В посетителях бара, сидящих у стойки или играющих в бильярд, трудно было угадать бандитов Минькова. Поэтому Миша сидел и ждал появления Веры.
Вскоре в бар вошла девушка и направилась в сторону стойки. Через несколько минут она подошла к Мишиному столику, улыбнулась и спросила:
– Это вы меня спрашивали?
– А вы Вера?
– Да, это я.
– Очень хорошо, – улыбнулся Миша. – Вам большой привет.
– От кого?
– От Длинного.
– От какого еще Длинного? – переспросила Вера недоверчиво.
– Серегой его зовут.
– А фамилия у этого длинного Сереги есть? – продолжала спрашивать девушка.
– И фамилия у него есть. Но я думаю, что имени вполне будет достаточно.
– А почему же он привет передает через вас, а сам не появляется?
– Он сейчас не может. Он в командировке, – усмехнулся Миша.
– Когда он из этой командировки вернется?
Миша пожал плечами:
– Это не от него зависит.
– А что еще Длинный просил передать?
– Он просил, чтобы ты свела меня с его ребятами, потому что дело важное и срочное.
– С какими ребятами? Он сюда всегда один приезжал…
– Я знаю. Но у него есть друзья, а мне нужно передать им очень важную информацию. Ты понимаешь, о чем я говорю? – понизил голос Миша.
Вера посерьезнела.
– Ну… Я не обещаю ничего… Они в любой момент могут приехать. Как только они появятся, я вам скажу.
Вера встала и направилась к стойке. Официантка, работающая там, тут же подошла к ней, что-то прошептала на ухо, и девушки разошлись в разные стороны.
Михаил понимал, что теперь ему нужно внимательно наблюдать за Верой и за теми ребятами, которые подойдут к ней. Если же они не появятся, то нужно будет прийти сюда в другой раз. Кстати, нужно будет сказать им, что номер телефона он потерял…
Прошло около часа. Наконец Миша увидел, что на стоянке появился черный «Мицубиси Паджеро», а за ним припарковался черный «Чероки» с тонированными стеклами. Из машин вышли несколько крепких ребят… Стоп, знакомое лицо! Так это же Лом! А вот и Миньков.
Из задней двери медленно появился парень невысокого роста, крепкий, в темно-сером костюме и черной рубашке. Также медленно он направился в сторону бара. Ну вот, наступило время действовать!
Миша повернулся и стал смотреть в сторону стойки. Но Верки там не было. Тогда он поднялся и направился туда, чтобы увидеть ее.
Тем временем Ломов и Миньков в сопровождении четырех телохранителей вошли в бар. Они вдвоем сели за столик. Тут же к ним подбежала официантка, которая обслуживала Мишу, и стала что-то записывать в блокнот. Один из сопровождающих сел за соседний столик, а трое пошли в сторону подсобки.
«Теперь главное, – думал Миша, – увидеть Верку. А вдруг она уже уехала? Надо что-то предпринимать. Но я не могу подойти ни к Минькову, ни к Лому. Я же их не должен знать. Но как же это сделать?»
Неожиданно он услышал смех. Подойдя к двери в подсобку, Миша приоткрыл ее и увидел, что смеются двое ребят, а третий пытается приставать к Верке. Та, улыбаясь, отталкивала его. Конечно, это было что-то типа шутливой игры. Но Миша решил этим воспользоваться, решив, что другого шанса у него не будет.
– Ты что себе позволяешь? – Миша распахнул дверь и строго посмотрел на Верку. – Кореш в темнице парится, а ты с какими-то фраерами заигрываешь?
Парни удивленно посмотрели на Мишу. Но он уже подошел к ним и изо всей силы ударил с размаху кулаком по лицу одного из них. Тот отлетел в сторону.
– Ты чего, пацан?! – недоуменно проговорил он, пытаясь выбраться из кучи картонных коробок.
Двое других моментально подскочили к Мишке, но тот развернулся и нанес одному мощный удар в солнечное сплетение. Парень схватился за живот обеими руками и стал опускаться на пол, хватая ртом воздух. Другой получил сильный удар в скулу. Таким образом, через несколько секунд все трое были обезврежены.
Дверь открылась, и Миша увидел Минькова и Ломова, удивленно смотрящих на него. Первым молчание нарушил Ломов.
– Парень, что ты тут творишь? – спросил он.
– А чего эти гады к девушке моего кореша пристают? – запальчиво проговорил Коптев.
– Какого кореша? – переспросил Ломов. – К какой девушке?
Телохранители стали медленно подниматься.
– Мы сейчас тебе ноги переломаем! – угрожающе произнес один из них, направляясь к Мишке. Но Коптев тут же принял боксерскую стойку, краем глаза заметив, что Миньков и Ломов переглянулись. Миньков улыбнулся. Тут же какой-то тяжелый предмет обрушился на голову Миши, и он стал опускаться на пол…
Очнувшись через некоторое время, Миша обнаружил, что сидит на стуле. Руки его были связаны за спиной, в лицо бил яркий свет лампы. За столом сидели Миньков с Ломовым, а рядом стояли шестеро ребят. Миша почувствовал, что его рубашка и голова мокрые – вероятно, его обдали холодной водой.
1 2 3 4 5