Айрис поморщилась.
– Нет. Не разочаровало. Наверное, это потому, что облегчение оказалось слишком велико.
– Если ты испытала облегчение от того, что тебя остановили, зачем ты пыталась бежать? – Хотя Лукас и отказывался себе признаться в этом, его смущало то, что Айрис решилась на побег после того, как столь беззастенчиво предложила ему себя в экипаже.
Отпустив одеяло, она сцепила руки на груди и вновь подняла глаза на Лукаса.
– Я бы предпочла быть одетой для этого разговора.
– А я бы предпочел, чтобы ты оставалась там, где сидишь сейчас. Это дает мне преимущество. Оно мне совсем не помешает в общении с такой упрямой и почти непредсказуемой особой, как ты.
Айрис поджала губы, и Лукас понял, что ей не понравились его слова. Но она не закричала на него и не выпрыгнула из постели. К сожалению. Интересно, ее ночная сорочка такая же прозрачная, как та, что была на ней в Эштон-Мэноре?
– Скажи, почему ты пыталась сбежать?
– Я говорила тебе, когда мы были у Теи, но ты не слушал.
– Повтори еще раз. На этот раз я попытаюсь слушать внимательнее.
Закусив губу, Айрис снова принялась теребить одеяло. Наконец она заговорила:
– Я так устала от чувства вины, Лукас. Я не хочу причинить боль своей семье и не хочу стать причиной твоих несчастий. – Она тяжело вздохнула. – Несмотря на все мои попытки вести себя благопристойно, я никогда не смогу заставить всех забыть о позорном факте моего рождения.
– Почему тебя так это волнует? Вряд ли тебя можно винить в том, что твои родители сделали то, что сделали.
Айрис покачала головой:
– Ты не понимаешь. Если бы моя мать не забеременела, отец наверняка помирился бы с бывшей женой. Тея выросла бы здесь и заняла соответствующее положение в обществе. А Джаред не рос бы без матери.
– Изменить это или как-то контролировать не в твоей власти. – Лукас все еще не мог поверить, что Айрис думает иначе.
– Наверное, ты прав, и все-таки мое рождение повлияло на их жизнь.
– Но ведь ты не виновата, что родилась на свет.
– Ты, конечно, прав, но я привыкла считать, что во всем виновата именно я.
– Почему?
– Я виновата в том, что у моего брата обезображено лицо. Он избегает общества, потому что мое поведение сделало его таким. Если бы не я, он до сих пор жил бы в Лэнгли-Холле, со всей семьей.
Лукас, как ни пытался, не мог понять причин ее самобичевания и молчал. Любому здравомыслящему человеку было совершенно понятно, что виконт Рейвенсвуд не нуждался в обществе и не видел необходимости соответствовать его требованиям. Его шрам был тут совершенно ни при чем. Он также не испытывал сильной любви к отцу, и это было вполне понятно, если учесть, как граф обошелся с его матерью. И жить с семьей отнюдь не стремился.
– Айрис, ты берешь на себя слишком много, – произнес наконец Лукас.
– Нет. Из-за моего упрямства и безрассудства Джаред стал изгоем.
– Сомневаюсь, что твой брат ощущает себя именно так.
В глазах Айрис появилось отстраненное выражение, словно она видела то, чего не мог видеть Лукас.
– Когда я была ребенком, я совсем не слушалась свою няню. К сожалению, родители мне потакали. Однажды – это было ранней весной – я захотела поиграть на улице, но няня сказала, что я должна отправляться спать. Довольно долго шел дождь, а в тот день впервые сквозь тучи проглянуло солнце. Я до сих пор помню, как смотрела из окна детской, мечтая поиграть на солнышке.
– И что же случилось потом?
– Я позволила няне уложить себя в кровать. Она оставила меня одну, а когда ушла по делам, я улизнула из детской и отправилась на улицу. Сама того не заметив, я ушла далеко в поля, и мое отсутствие вскоре обнаружилось. Отец отправил людей на поиски. Брат нашел меня в тот самый момент, когда я едва не стала добычей голодного волка. Джаред меня спас, но едва не погиб сам.
– Это тогда он получил шрам?
– Да.
– Наверняка он считает шрам небольшой платой за твою жизнь. Я готов терпеть любые лишения ради моей маленькой пленницы.
Айрис вздрогнула, и ее глаза потемнели от терзающей ее душу застарелой муки.
– Там было так много крови, Лукас. Джаред кричал от боли. Я до сих пор просыпаюсь от его крика. Я побежала, Лукас. Я была в таком ужасе, что побежала и оставила своего брата один на один с голодным волком.
– Сколько лет тебе было?
– Шесть, – в оцепенении произнесла Айрис.
– Ты была слишком маленькой, чтобы кого-то защищать, и твой брат не умер.
– Нет. Нас нашел отец и ехавшие следом за ним слуги. Кто-то застрелил волка, но я думала, что Джаред уже мертв. Он лежал так тихо на пропитанной кровью земле.
– И тебе позволили смотреть на это?!
– Да. Отец хотел, чтобы я полностью осознала, что натворила своим упрямством и непослушанием.
Лукас уже знал, на что способен Лэнгли, и все же не мог поверить в его жестокость по отношению к такой крошке.
– Мерзавец.
Айрис ничего не слышала, все еще пребывая во власти мучительных воспоминаний.
– Отец закричал, что я убила своего брата, а потом замахнулся на меня палкой, хотел, чтобы я смогла почувствовать боль Джареда.
– Он избил тебя? – Айрис пожала плечами:
– Я помню только то, что мать пришла потом в мою комнату. Я лежала в постели, и все мое тело жутко болело. Но я думала только о том, что Джаред мертв и я заслуживаю боли. – Айрис беззвучно заплакала. По ее щекам потекли слезы, и она отерла их тыльной стороной ладони. – Я и тогда плакала. Но мать велела мне перестать. Она сказала, что Джаред жив и чтобы я не удивлялась, если он меня возненавидит.
– Оба твоих родителя заслуживают, чтобы их выпороли розгами.
Айрис содрогнулась.
– Джаред не возненавидел меня, но после того случая все изменилось. Отец больше не любил меня, а Джаред стал очень замкнутым, словно что-то умерло в его душе.
– Возможно, он узнал, что отец избил тебя, и чувствовал себя виноватым.
Айрис вскинула голову и ошарашенно посмотрела на Лукаса:
– Почему он должен был так думать?
– По той же самой причине, по которой ты винишь себя за его страдания. Вы оба были детьми и не понимали: в том, что произошло, нет ничьей вины.
– Я не послушалась няню, и Джаред едва не погиб из-за этого. После того случая каждый раз, когда я проявляла своеволие, родители напоминали, к чему может привести непослушание. Я прекрасно осознаю свою вину.
– Все дети время от времени проявляют непослушание. Так устроена жизнь. С твоим братом случилось несчастье, но ведь ты не желала ему зла, и поэтому не стоит винить себя за то, что он отдалился от твоих родителей. Вся ответственность за это лежит на твоем отце.
– Мои родители…
– Повели себя отвратительно.
Айрис не таясь посмотрела на Лукаса, и он разглядел в подернутых безграничной печалью золотистых глазах ее ранимую душу.
– Я часто думала о том, что не смогла бы обойтись столь жестоко со своим собственным ребенком.
Не в силах больше противостоять искушению, Лукас подошел к кровати и заключил девушку в объятия. И Айрис зарыдала, доверчиво уткнувшись ему в шею, а граф был счастлив, что помог ей облегчить свою душу. Слишком долго и несправедливо она несла бремя вины.
Когда Айрис успокоилась, Лукас спросил:
– Именно поэтому ты пыталась сбежать, хотя знала, что этого не хочу ни я, ни члены твоей семьи?
– Отец с матерью одобрили бы мое решение.
– Они злые и бессердечные родители.
– Наверное, ты прав. – Айрис вздохнула и придвинулась ближе к Лукасу. – Мне невыносима была мысль о том, что я могу причинить тебе такую же боль, как и моему брату. Нет, шрамы не исказили бы твое лицо, но брак со мной запятнал бы твою безупречную репутацию.
– К черту репутацию. Я тебя не отпущу.
– Но ты же хотел жениться на образце совершенства.
– Я люблю тебя, Айрис. Для меня ты и есть само совершенство.
Она задрожала.
– Теперь я счастлива, что ты остановил меня сегодня утром.
Не такой реакции ожидал Лукас на свое признание. Но возможно, Айрис пока не могла ему до конца поверить. Для этого нужно время. Родители слишком дурно обошлись с ней, и она только теперь начала понимать, как не правы они были.
– Почему счастлива? – спросил Лукас, пытаясь понять, услышала ли она его признание.
– Потому что я люблю тебя. – Айрис подняла на него заплаканные глаза, в которых теперь светилось счастье. – Я так хочу выйти за тебя замуж. И хочу родить тебе детей и помогать тебе управлять поместьями. Я хочу снова и снова испытывать наслаждение, которое я впервые ощутила в твоих объятиях, и хочу дарить наслаждение тебе. Я больше никогда не стану волноваться из-за того, что у тебя есть другая женщина, потому что ты мой. Я хочу сидеть с тобой за столом и обсуждать то, что произошло за день. Я хочу встретить вместе с тобой старость.
Лукас не мог пошевелиться. Почти не мог дышать. Он прижался губами к губам девушки. Она вздохнула и ответила на его призыв, обвив руками его шею. Это был поцелуй-единение. Поцелуй-обещание. Поцелуй-клятва. И когда он закончился, оба они дрожали.
Лукас выпустил девушку из объятий и отошел от кровати – отошел от соблазна. Некоторые вещи все еще оставались недосказанными.
– Айрис, ты не несешь никакой ответственности за злоключения своей семьи. И твое желание выйти замуж, вместо того чтобы пойти на поводу у шантажиста, вовсе не эгоистично.
– Но скандал затронет всех, Лукас. Тея, Дрейк, Джаред… Все они считают, что это не важно, но они ошибаются. Я несу позор и бесчестье своей семье, но не могу остановиться.
Слова Айрис породили ярость в душе Лукаса, но он постарался скрыть свои чувства. Он злился не на Айрис. Гнев охватывал его при мысли о ее родителях, взваливших на плечи невинной девушки груз вины за их собственный грех.
– Ты вовсе не позоришь свою семью. Это отец довел свою жену до того, что она решилась бежать. Он не отправился на ее поиски, а вместо этого женился на другой женщине, хотя его первая жена была еще жива. Разве ты сделала все это? Нет. И ты не несешь никакой ответственности за то, что случилось.
– Но если бы мама не забеременела мной, она никогда не вынудила бы отца жениться на ней.
– Если бы Лэнгли не изменял жене, твоя мать не забеременела бы. Но несмотря на обстоятельства твоего рождения, я все же рад, что это случилось. Я хочу жениться на тебе, Айрис, потому что я еще не встречал ни одной женщины, которая обладала бы таким чувством чести и такой смелостью. Ты станешь настоящей благородной графиней.
Спрыгнув с кровати, Айрис подбежала к Лукасу и крепко обняла его. Он обвил талию девушки руками, и именно в такой позе нашла их Клэрис, когда вошла в спальню в сопровождении круглолицей племянницы Лукаса, чтобы помочь Айрис одеться.
Айрис упивалась совершенно новым для нее ощущением счастья, упаковывая свои бумаги и бухгалтерские книги для отправки в дом Эштона. Она выходила замуж за мужчину, которого любила и который признался ей в любви.
Айрис не до конца поверила его словам. Ведь совсем недавно он высмеял ее идею о романтической любви. Она все еще опасалась, что Лукас любил воображаемую женщину, которую считал совершенством. Но ведь она – лишь внешне совершенство. Настоящая же Айрис Селуин была незаконнорожденная и весьма своенравная дочь сэра Лэнгли.
Лукас, кажется, простил ей случай с мисс де Брие. Теперь Айрис поклялась, что впредь ее поведение ни у кого не вызовет осуждения. Лукас не пожалеет о том, что женился на женщине с отнюдь не безупречным прошлым.
Завтра она станет графиней Эштон, и даже если откроется правда о ее рождении, это уже ничего не изменит. Как сказала ее сестра, замужество покрывает все грехи, а Айрис вовсе не собиралась совершать новых, дающих пищу для сплетен.
В дверь легонько постучали, и Айрис очнулась от раздумий. Пэнси уехала в дом Лукаса, чтобы подготовить комнату своей хозяйки к ее приезду.
– Войдите, – сказала Айрис, захлопывая крышку сундука с бумагами.
В комнату вошла одна из служанок леди Апуорт. Она присела в реверансе, а потом передала Айрис конверт. Плотная белая бумага выглядела пугающе знакомой, и Айрис едва не шарахнулась в сторону, но потом убедила себя в том, что бояться нечего. Надо не только не поддаваться угрозам шантажиста, но научиться не прятаться от них. Айрис не такая, как ее мать. Она не станет избегать трудностей, она смело встретит их. И победит.
Взяв письмо, Айрис хотела уже отпустить служанку, когда заметила, что на письме нет почтовой отметки. Значит, оно пришло не по почте.
– Ты видела, кто это принес? – Вопрос Айрис прозвучал довольно резко, и глаза служанки расширились от испуга.
– Нет, миледи. Повар сказал, что его принес какой-то мальчишка. Из тех, что выполняют всякие мелкие поручения за незначительную плату.
Сердце Айрис упало.
– Спасибо.
Служанка снова присела в реверансе, а потом удалилась.
Айрис дрожащими руками вскрыла конверт и достала письмо. Она едва не упала в обморок, прочитав полные ненависти строки, но вскоре ее страх сменился удовлетворением. Шантажист дал ей в руки козырь, о котором сам не подозревал.
Айрис улыбалась в предвкушении, когда сначала Лукас, а затем Джаред прочитали письмо. Получив вторую угрозу, девушка тут же послала за Лукасом. Джаред прибыл одновременно с графом. Все трое расположились вокруг стола в маленькой библиотеке бабушки Гарриет. Вот так же сидели они, когда Айрис получила первое письмо. Подняв глаза, Лукас посмотрел на Айрис:
– Ты не выглядишь расстроенной. – Она усмехнулась:
– Как я могу расстраиваться, когда шантажист сам предоставляет нам такую возможность разоблачения? – Айрис потерла руки от удовольствия. – Мы устроим ловушку, а я выступлю в роли приманки. Мы поймаем его, прежде чем он успеет причинить нам зло. Моя семья окажется в безопасности, а я со спокойной душой выйду замуж.
– Ты в любом случае выйдешь замуж, – тоном, не терпящим возражений, произнес Лукас. Но Айрис и не собиралась спорить.
Дотронувшись до руки графа, она примирительно погладила ее.
– Конечно.
– И ты веришь, что Эштон позволит тебе выступить в качестве приманки? – спросил Джаред. При этом его голос звучал, будто он считал план сестры шатким, как трехногий стул.
Айрис сдвинула брови.
– Конечно. А как еще мы сможем поймать негодяя?
– Он требует, чтобы ты пришла одна и принесла значительную сумму денег, – напомнил Лукас. Он, кажется, не одобряет ее план, вопреки уверенности Айрис.
Скрестив руки на груди, девушка откинулась на стуле и одарила жениха и брата взглядом, который говорил, что она не свернет с намеченного пути.
– Мне кажется, все мы не настолько глупы, что не сможем перехитрить жалкого шантажиста.
– Я не позволю тебе рисковать своей жизнью и репутацией. – Лукас был настроен не менее решительно, чем его невеста.
– Тогда защити меня.
Джаред принялся раскачиваться на задних ножках стула.
– Я знаю это выражение лица моей сестрички. Мы либо согласимся помочь ей, либо она поступит по-своему. Иначе нам придется привязать ее к кровати, чтобы удержать.
Сейчас Айрис было не до безупречного поведения. Ей не оставалось ничего другого – только упрямо настаивать на осуществлении своего плана. В интересах Лукаса и Джареда, между прочим.
Понять, о чем думает Лукас, не смог бы никто.
– А кто сказал, что я против того, чтобы привязать ее к кровати?
Айрис едва не задохнулась от возмущения.
– Как ты можешь говорить такие ужасные вещи, Лукас? Перестань смеяться, – обернулась Айрис к брату. – Ты должен быть оскорблен подобным заявлением.
Джаред пожал плечами:
– Думаю, ваше брачное ложе будет весьма интересным местом, раз Лукас не прочь привязать тебя к нему.
Теперь рассмеялся Лукас, а Айрис почувствовала себя так, словно ее лицо окунули в жаровню с горячими углями. Она просто не могла поверить, что ее брат сказал подобную скабрезность. Неужели леди и джентльмены действительно занимаются такими вещами? Она не собиралась спрашивать об этом Лукаса в присутствии брата. Достаточно и того, что она услышала.
– Мы сейчас обсуждаем возможность изловить негодяя, который пытается расстроить мою свадьбу, а не наше супружество.
Айрис чувствовала себя оскорбленной от того, что ей приходилось произносить подобные слова в присутствии брата, но она постаралась сохранить спокойствие.
Лукас озорно улыбнулся невесте, а потом подмигнул ее брату. К счастью, его слова не имели ничего общего с его игривым настроением.
– Ты хочешь, чтобы я защитил тебя, когда ты будешь стоять в темноте посреди Гайд-парка? – Лукасу действительно было интересно услышать ответ.
– Да. И вряд ли для бывшего разведчика это задание окажется слишком сложным. – Айрис поняла, что стыдить Лукаса бесполезно. – Пожалуйста, Лукас. Мы должны попробовать.
– Нет, не должны. Твоя бабушка права. Тайны время от времени выплывают наружу. И я не собираюсь рисковать тобой, чтобы сохранить до поры эту тайну. Она того не стоит. Ты слишком дорога мне. Понимаешь?
Слова Лукаса и проникновенность, с которой он их произнес, глубоко затронули душу Айрис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31