Но об этом наркотике вы почему-то забываете. Как же
после этого выглядит ваш запрет на сигареты?
Михай попытался заговорить, но промолчал и задумался.
- Возможно, вы и правы. Я просто устал, и в конце концов это
действительно, не так уж важно. - Он осторожно извлек пачку сигарет из
кармана Язона и положил ее на поднос, Язон не пытался отвлечь его. Михай с
извиняющимся лицом налил себе третью чашку чая.
- Вы должны извинить меня, Язон, за попытку подогнать вас под мои
собственные стандарты. Когда вы гонитесь за большой правдой, вы иногда
допускаете, что малые правды ускользают. Я терпимый человек, но у меня
есть тенденция заставлять других людей руководствоваться критериями,
которые я создал для себя. Вы никогда не должны забывать о смирении, я
надеюсь, вы извините меня. Поиски правды требуют всех сил.
- Правды нет, - сказал ему Язон. В его голосе звучали гнев и обида:
он хотел вовлечь своего похитителя в разговор. Вовлечь настолько, чтобы
тот на время забыл о свободной руке Язона.
Язон поднес чашку к губам и лишь дотронулся к жидкости. А пока в
чашке оставался чай, она служила хорошим поводом для того, чтобы рука была
свободной.
- Нет правды? - Михай обдумывал эту мысль. - Но вы не можете так
думать. Наша Галактика полна Правдой - это краеугольный камень жизни.
Именно Правда отличает человека от животных.
- Нет на правды, ни жизни, ни человека. Во всяком случае, не в вашем
смысле - не с большой буквы. Они не существуют.
Туго натянутая кожа на лице Михая сморщилась от сосредоточенности.
- Вы должны объяснить свою точку зрения, - сказал он. - Пока мне не
понятно.
- Боюсь, что вы вообще не поймете. Вы превращаете в реальность, то,
чего не существует. Правда, - с маленькой буквы, - это описание, это
выражение отношений. Способ описать обстановку. Семантический инструмент.
Но Правда с большой буквы, - это воображаемое слово, комплекс звуков, не
имеющих значения. Оно кажется существительным, но у него нет рефрена, не
отражаемого. Оно ни для чего не служит, ничего не значит. Когда вы
говорите "Я верю в Правду", вы в сущности утверждаете: "Я верю в ничто".
- Вы, вероятно, заблуждаетесь! - сказал Михай, наклонившись вперед и
возбужденно размахивая рукой. - Правда - это философская абстракция, одно
из тех орудий, которое наш мозг использует, чтобы приподнять нас над
животными - доказательство, что мы не животные, а создания высшего
порядка. Звери могут быть правдивыми, но они не могут знать Правду. Звери
могут видеть, но они не могут увидеть Красоту.
- Ох! - застонал Язон. - С вами невозможно говорить, мы с вами не
понимаем друг друга. Мы говорим на разных языках. Забудем на время кто
прав, кто ошибается. Нам придется вернуться назад и договориться о
значении терминов, которые мы употребляем. Для начала: можете вы
определить разницу между "этикой" и "этосом"?
- Конечно! - выпалил Михай, и выражение удовольствия промелькнуло в
его глазах, при мысли о возможности убедить противника. - Этика - это
дисциплина, изучающая, что такое хорошо и плохо, что верно и неверно,
этика занимается моральными обязанностями и долгом. Этос - означает
руководящую веру, стандарты или идеалы, характеризующие группы или
общество.
- Очень хорошо, вижу что вы провели немало ночей, уткнув нос в книги.
Теперь мы установили разницу между этими двумя терминами - это центр
маленькой коммуникационной проблемы, с которой мы имеем дело. Этос
неразрывно связан с отдельным обществом и не может быть оторван от него,
иначе он теряет всякий смысл. Согласны?
- Пожалуй...
- Ну, вы должны согласиться, ведь это ваше собственное определение
терминов. Этос группы - это лишь всеохватывающий термин для выражения
отношений группы друг с другом. Верно?
Михай неохотно кивнул в знак согласия.
- Теперь, договорившись об этом, мы можем продвинуться на шаг вперед.
Этика, опять же согласно вашему собственному определению, должна иметь
дело с любым количеством обществ и групп. Если существуют абсолютные
этические законы, то они должны быть столь обширны, что их можно применить
к любому обществу. Законы этики должны быть столь же универсальны, как и
закон всемирного тяготения.
- Я не вполне понял...
- Я и не думал, что вы поймете. Вы люди, болтающие об универсальных
законах, в сущности, никогда не понимаете значения этих терминов. Мои
знания не очень велики, но я все же помню Первый закон Ньютона,
устанавливающий зависимость тяготения от массы. Это даже не закон, а
просто наблюдение, не имеющее силы, пока вы не добавите "на этой планете".
На планете с другой массой, данные наблюдения будут другими. А закон
гравитации - это формула:
M1*M2
F=G*-----
R*R
Эта формула может быть использована для вычисления силы притяжения
между любыми двумя телами. Таков путь выражения фундаментальных и
неизменных принципов, применимых к любой ситуации. Если у вас
действительно имеются этические законы, они должны иметь ту же
всеобщность. Они должны действовать на Кассилии и на Пирре, и вообще на
любой планете и в любом обществе. Это вновь возвращает нас к вам. То, что
вы так грандиозно - с большой буквы, с громом фанфар - величаете "Законами
Этики" - и не законы вообще, но лишь куски племенного этоса, местные
наблюдения, сделанные группой покинувших овец пастухов и пригодные лишь на
то, чтобы поддерживать порядок в доме. Эти правила не применимы в любой
ситуации, даже вы должны будете признать это. Только подумайте о множестве
различных планет и о том, какими необычными и страшными бывают там
отношения людей друг к другу - а потом попробуйте сформулировать десять
правил общения, пригодных для всех этих обществ. Это невозможно. Готов
поклясться, что для вас самого существуют эти десять правил, но если одно
из них заключается в том, что нельзя поклоняться вырезанным из дерева
идолам, я могу сказать вам, чего стоят остальные. Вы не будете этичны,
если попробуете применять эти правила всюду - это будет всего лишь способ
совершения самоубийства.
- Вы обижаете меня!
- Надеюсь. Если я не могу воздействовать на вас другим путем, то
обида, возможно, выведет вас из состояния моральной самоуверенности. Как
вы смеете обвинять меня в краже денег из казино Кассилии, когда я
действовал в полном согласии с их этическим кодексом! Они организуют
нечестные азартные игры - это норма. Если вы утверждаете, что обманывать в
играх нечестно, значит вы не соответствуете местной этике. И если вы
доставите меня для суда, значит вы неэтичны, а я - беспомощная жертва
злого человека!
- Клянусь Сатаной, - воскликнул Михай, вскакивая на ноги и бегая взад
и вперед у кресла Язона, в возбуждении сжимая и разжимая кулаки. - Вы
хотите смутить меня вашей семантикой и так называемой этикой, но все
объясняется вашей алчностью; существует высший Закон, которого нельзя
оспорить...
- Вы неправы, я могу доказать это, - и Язон указал на книжную полку.
- Я могу доказать это при помощи ваших же книг. Авксинского не нужно, он
слишком толстый. Вот этот небольшой томик с именем Лалла на корешке. Это
книга "О законах рыцарства" Раймона Лалла?
Михай широко раскрыл глаза.
- Вы знаете эту книгу? Вы знакомы даже с трудами Лалла?
- Конечно, - небрежно ответил Язон: по правде говоря, это была
единственная книга из всего собрания Михая, которую он однажды
просматривал, и странное название засело у него в голове... - Позвольте
мне взглянуть на нее, и я докажу вам то, что хочу...
Он постарался произнести это как можно спокойней: именно из-за этого
момента он и вел весь разговор. Он отпил чаю. Не надо показывать свою
напряженность.
Михай Саймон снял книгу с полки и протянул ему.
Язон, продолжая говорить, перелистывал страницы.
- Да, да, совершенно верно. Идеальный образец вашего типа мышления.
Вы любите читать Лалла?
- Чрезвычайно, - ответил Михай с сияющими глазами. - В каждой его
букве Красота и Правда, о которых мы забываем в суматохе современной
жизни. Применение и доказательство взаимосвязи между мистическим и
конкретным. Манипулируя символами и используя математическую логику, он
объясняет все.
- Он ничего не объясняет! - заявил Язон. - Он играет в слова. Берет
слово, придает ему абстрактное и нереальное значение, обращаясь к другим
словам и проделывая с ними те же туманные процедуры. Его доказательства -
всего лишь бессмысленные звуки. Это главный пункт, где расходятся ваше и
мое понимание жизни. Вы живете в мире слов, лишенных значений, но
существующих. Мой мир содержит факты, которые можно взвесить, попробовать
на вкус, мои факты неопровержимы. Они - существуют.
- Покажите мне какой-нибудь из ваших неопровержимых фактов, - сказал
Михай неожиданно спокойным голосом, во всяком случае гораздо более
спокойным, чем голос Язона.
- Вон там, - сказал Язон, - большая зеленая книга на консоли. Она
содержит факты, относительно которых даже вы согласитесь, что они
существуют. Если вы не согласитесь, я съем каждую ее страницу. Дайте мне
ее. - Он говорил сердито, делая чрезмерно самоуверенные утверждения, и
Михай попался в ловушку. Он протянул том Язону обеими руками: книга была
тяжелая, толстая, в металлическом переплете.
- Теперь слушайте внимательно и постарайтесь понять, если даже для
вас это будет трудно, - сказал Язон, открыв книгу. Михай сухо усмехнулся
при этом намеке на его глупость. - Это собрание звездных эфемерид, также
набито фактами, как яйцо содержимым. В некотором роде это история
человечества.
Теперь взгляните на экран контроля джамп-режима и вы поймете, что я
имею в виду. Видите эту горизонтальную линию. Это наш курс.
- Поскольку это мой корабль и я его пилотирую, то я в этом уверен, -
сказал Михай. - Давайте ваше доказательство.
- Имейте терпение, - ответил Язон. - Постараюсь объяснить это
попроще. Красное пятно на зеленой линии обозначает положение нашего
корабля. Номер под экраном означает ваш следующий навигационный пункт -
место, где тяготение звезд достаточно для использования джамп-эффекта.
Номер записан звездным кодом: ДВ-89-046-229. Я смотрю в эту книгу... - и
он быстро перелистал страницу, - и нахожу этот номер в списке. Не
название; всего лишь ряд символов, которые тем не менее, могут сказать
очень многое. Эти символы означают, что на данном месте имеется планета
или планеты, пригодные для жизни человека.
- К чему вы клоните? - прервал его Михай.
- Терпение, скоро узнаете. Теперь смотрите на этот экран. Зеленая
точка приближается к линии курса, это - ПМБ, то есть пункт максимальной
близости. Когда красная и зеленая точки совпадут...
- Дайте мне книгу, - сказал Михай, нагнувшись вперед и почувствовав
что-то неладное, но было уже поздно.
- Вот доказательство, - сказал Язон и швырнул тяжелую книгу в экран
контроля джамп-режима и тонкие сложные приборы, скрывавшиеся за экраном.
Туда же он бросил и вторую книгу. Послышался звон, треск лопнувшего
экрана. Ярко вспыхнула искра короткого замыкания.
Корабль вздрогнул, так как сработали аварийные реле, выбросив его в
обычное пространство.
Михай, сморщившись от боли, упал на пол от резкого внезапного
перехода. Прикованный к креслу Язон сдерживал тошноту и подступившую к
глазам тьму, но все-таки решил докончить дело и швырнул поднос с пустыми
тарелками в дымящиеся обломки приборов джамп-контроля.
- Вот мой факт, - сказал он с триумфом. - Мое неопровержимое, с
золотой отделкой, урановым сердечником, доказательство. Мы никогда не
попадем на Кассилию!
3
- Вы убили нас обоих, - сказал с побелевшим лицом Михай, но
сравнительно спокойным голосом.
- Еще нет, - весело ответил Язон, - но я уничтожил контроль
джамп-режима, так, что мы не сможем лететь к другим звездам; но в обычном
пространстве мы передвигаться можем, и ничто не помешает нам приземлиться
на одной из планет - хоть одна пригодная для жизни человека тут найдется.
- Там я починю механизм контроля, и мы продолжим полет к Кассилии.
Так что вы не выиграли ни в чем.
- Возможно, - уклончиво ответил Язон. У него не было ни малейшего
желания продолжать путешествие, что бы ни думал об этом Михай.
Его похититель пришел к аналогичному же заключению.
- Протяните руку на подлокотнике, - сказал он и за крепил замок. В
этот момент включился двигатель, и корабль изменил направление полета.
- Что это? - спросил он.
- Аварийный контроль. Корабельный компьютер понял, что произошло и
принял меры. Вы можете взять на себя руководство, но не стоит
беспокоиться. Компьютер выполнит эту работу быстрее и лучше распорядится
запасами и накопленной информацией. Он сам отыщет планету, проложит к ней
курс и посадит нас с наибольшей экономией времени и горючего. Когда мы
войдем в атмосферу, вы сможете выбрать место для посадки.
- Я не верю ни одному вашему слову, - сказал Михай. - Я возьму на
себя контроль и попытаюсь использовать аварийную связь. Кто-нибудь услышит
нас.
Когда он встал, корабль вновь вздрогнул и тотчас же погас свет. В
темноте был виден огонь в приборах контроля. Послышался свист пены и огонь
погас. Вспыхнуло аварийное освещение.
- Не стоило бросать туда книгу Раймона Лалла, - сказал Язон. -
Корабль гораздо разборчивее в пище, чем я предполагал. Он не может ее
переварить.
- Вы непочтительны и невежественны, - сказал сквозь сжатые зубы
Михай, подходя к щиту. - Вы попытались убить нас обоих. Вы не уважаете ни
свою собственную жизнь, ни мою. Вы заслуживаете самого большого наказания,
которое предусматривает закон.
- Я игрок, - засмеялся Язон. - И совсем не такой плохой, как вы
считаете. Я использую шансы, но лишь тогда, когда надеюсь на выигрыш. Вы
везли меня на верную смерть. Худшее, что ожидало меня, если я сломаю
приборы - тот же конец. Следовательно, я использовал этот шанс. Конечно,
для вас в этом был значительно больший риск, но боюсь, я не принимал во
внимание этого. В конце концов вы все это затеяли. Вы должны были
предвидеть и такое последствие своей затеи.
- Вы совершенно правы, - спокойно сказал Михай. - Мне следовало бы
быть более осторожным. Не скажите ли теперь, как нам попытаться спасти
наши жизни? Ни один из контрольных приборов не работает.
- Ни один? Вы не пробовали аварийное катапультирование? Большая
красная кнопка сверху...
- Пробовал. Она тоже не работает.
Язон откинулся в кресле. Некоторое время он молчал, потом заговорил:
- Почитайте одну из ваших книг, Михай. Ищите утешение в вашей
философии. Мы ничего не можем сделать. Все зависит от компьютера и
уцелевших механизмов.
- Мы ничего не можем восстановить?
- Вы механик? Я - нет. Мы, вероятно, принесем больше вреда, чем
пользы.
Два дня корабельного времени прошли в поисковом полете, пока не была
найдена планета. Ее покрывал густой слой облаков. Она приближалась с
ночной стороны и поэтому детали невозможно было рассмотреть. Света тоже не
было видно.
- Если бы здесь были города, мы увидели бы их свет, - сказал Михай.
- Не обязательно. Может быть тут буря или подземные города. На этом
полушарии может быть только океан.
- А может, тут вообще нет людей? В таком случае, даже если посадка
произойдет благополучно, то какое это имеет значение. Мы должны будем
провести остаток жизни на этой планете на краю Вселенной!
- Не надо быть таким жизнерадостным, - прервал его Язон. - Не хотите
ли на время посадки расстегнуть эти ремни? Посадка может быть трудной, а
мне хотелось бы сохранить какие-нибудь шансы.
- А вы дадите мне слово чести, что не попытаетесь сбежать при
приземлении?
- Нет. А даже, если бы я дал честное слово, разве вы поверили бы? Но
если бы вы освободили меня, это удвоило бы наши шансы. Давайте попытаемся
спастись вместе.
- Нет, я выполню свой долг, - сказал Михай.
Язон остался привязанным к креслу.
Они вошли в атмосферу, и мягкое шипение вокруг корпуса постепенно
превратилось в пронзительный визг. Двигатели выключились и началось
свободное падение. Трение воздуха нагрело внешнюю оболочку до бела, быстро
росла температура и внутри корабля, несмотря на работу криогенных
установок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
после этого выглядит ваш запрет на сигареты?
Михай попытался заговорить, но промолчал и задумался.
- Возможно, вы и правы. Я просто устал, и в конце концов это
действительно, не так уж важно. - Он осторожно извлек пачку сигарет из
кармана Язона и положил ее на поднос, Язон не пытался отвлечь его. Михай с
извиняющимся лицом налил себе третью чашку чая.
- Вы должны извинить меня, Язон, за попытку подогнать вас под мои
собственные стандарты. Когда вы гонитесь за большой правдой, вы иногда
допускаете, что малые правды ускользают. Я терпимый человек, но у меня
есть тенденция заставлять других людей руководствоваться критериями,
которые я создал для себя. Вы никогда не должны забывать о смирении, я
надеюсь, вы извините меня. Поиски правды требуют всех сил.
- Правды нет, - сказал ему Язон. В его голосе звучали гнев и обида:
он хотел вовлечь своего похитителя в разговор. Вовлечь настолько, чтобы
тот на время забыл о свободной руке Язона.
Язон поднес чашку к губам и лишь дотронулся к жидкости. А пока в
чашке оставался чай, она служила хорошим поводом для того, чтобы рука была
свободной.
- Нет правды? - Михай обдумывал эту мысль. - Но вы не можете так
думать. Наша Галактика полна Правдой - это краеугольный камень жизни.
Именно Правда отличает человека от животных.
- Нет на правды, ни жизни, ни человека. Во всяком случае, не в вашем
смысле - не с большой буквы. Они не существуют.
Туго натянутая кожа на лице Михая сморщилась от сосредоточенности.
- Вы должны объяснить свою точку зрения, - сказал он. - Пока мне не
понятно.
- Боюсь, что вы вообще не поймете. Вы превращаете в реальность, то,
чего не существует. Правда, - с маленькой буквы, - это описание, это
выражение отношений. Способ описать обстановку. Семантический инструмент.
Но Правда с большой буквы, - это воображаемое слово, комплекс звуков, не
имеющих значения. Оно кажется существительным, но у него нет рефрена, не
отражаемого. Оно ни для чего не служит, ничего не значит. Когда вы
говорите "Я верю в Правду", вы в сущности утверждаете: "Я верю в ничто".
- Вы, вероятно, заблуждаетесь! - сказал Михай, наклонившись вперед и
возбужденно размахивая рукой. - Правда - это философская абстракция, одно
из тех орудий, которое наш мозг использует, чтобы приподнять нас над
животными - доказательство, что мы не животные, а создания высшего
порядка. Звери могут быть правдивыми, но они не могут знать Правду. Звери
могут видеть, но они не могут увидеть Красоту.
- Ох! - застонал Язон. - С вами невозможно говорить, мы с вами не
понимаем друг друга. Мы говорим на разных языках. Забудем на время кто
прав, кто ошибается. Нам придется вернуться назад и договориться о
значении терминов, которые мы употребляем. Для начала: можете вы
определить разницу между "этикой" и "этосом"?
- Конечно! - выпалил Михай, и выражение удовольствия промелькнуло в
его глазах, при мысли о возможности убедить противника. - Этика - это
дисциплина, изучающая, что такое хорошо и плохо, что верно и неверно,
этика занимается моральными обязанностями и долгом. Этос - означает
руководящую веру, стандарты или идеалы, характеризующие группы или
общество.
- Очень хорошо, вижу что вы провели немало ночей, уткнув нос в книги.
Теперь мы установили разницу между этими двумя терминами - это центр
маленькой коммуникационной проблемы, с которой мы имеем дело. Этос
неразрывно связан с отдельным обществом и не может быть оторван от него,
иначе он теряет всякий смысл. Согласны?
- Пожалуй...
- Ну, вы должны согласиться, ведь это ваше собственное определение
терминов. Этос группы - это лишь всеохватывающий термин для выражения
отношений группы друг с другом. Верно?
Михай неохотно кивнул в знак согласия.
- Теперь, договорившись об этом, мы можем продвинуться на шаг вперед.
Этика, опять же согласно вашему собственному определению, должна иметь
дело с любым количеством обществ и групп. Если существуют абсолютные
этические законы, то они должны быть столь обширны, что их можно применить
к любому обществу. Законы этики должны быть столь же универсальны, как и
закон всемирного тяготения.
- Я не вполне понял...
- Я и не думал, что вы поймете. Вы люди, болтающие об универсальных
законах, в сущности, никогда не понимаете значения этих терминов. Мои
знания не очень велики, но я все же помню Первый закон Ньютона,
устанавливающий зависимость тяготения от массы. Это даже не закон, а
просто наблюдение, не имеющее силы, пока вы не добавите "на этой планете".
На планете с другой массой, данные наблюдения будут другими. А закон
гравитации - это формула:
M1*M2
F=G*-----
R*R
Эта формула может быть использована для вычисления силы притяжения
между любыми двумя телами. Таков путь выражения фундаментальных и
неизменных принципов, применимых к любой ситуации. Если у вас
действительно имеются этические законы, они должны иметь ту же
всеобщность. Они должны действовать на Кассилии и на Пирре, и вообще на
любой планете и в любом обществе. Это вновь возвращает нас к вам. То, что
вы так грандиозно - с большой буквы, с громом фанфар - величаете "Законами
Этики" - и не законы вообще, но лишь куски племенного этоса, местные
наблюдения, сделанные группой покинувших овец пастухов и пригодные лишь на
то, чтобы поддерживать порядок в доме. Эти правила не применимы в любой
ситуации, даже вы должны будете признать это. Только подумайте о множестве
различных планет и о том, какими необычными и страшными бывают там
отношения людей друг к другу - а потом попробуйте сформулировать десять
правил общения, пригодных для всех этих обществ. Это невозможно. Готов
поклясться, что для вас самого существуют эти десять правил, но если одно
из них заключается в том, что нельзя поклоняться вырезанным из дерева
идолам, я могу сказать вам, чего стоят остальные. Вы не будете этичны,
если попробуете применять эти правила всюду - это будет всего лишь способ
совершения самоубийства.
- Вы обижаете меня!
- Надеюсь. Если я не могу воздействовать на вас другим путем, то
обида, возможно, выведет вас из состояния моральной самоуверенности. Как
вы смеете обвинять меня в краже денег из казино Кассилии, когда я
действовал в полном согласии с их этическим кодексом! Они организуют
нечестные азартные игры - это норма. Если вы утверждаете, что обманывать в
играх нечестно, значит вы не соответствуете местной этике. И если вы
доставите меня для суда, значит вы неэтичны, а я - беспомощная жертва
злого человека!
- Клянусь Сатаной, - воскликнул Михай, вскакивая на ноги и бегая взад
и вперед у кресла Язона, в возбуждении сжимая и разжимая кулаки. - Вы
хотите смутить меня вашей семантикой и так называемой этикой, но все
объясняется вашей алчностью; существует высший Закон, которого нельзя
оспорить...
- Вы неправы, я могу доказать это, - и Язон указал на книжную полку.
- Я могу доказать это при помощи ваших же книг. Авксинского не нужно, он
слишком толстый. Вот этот небольшой томик с именем Лалла на корешке. Это
книга "О законах рыцарства" Раймона Лалла?
Михай широко раскрыл глаза.
- Вы знаете эту книгу? Вы знакомы даже с трудами Лалла?
- Конечно, - небрежно ответил Язон: по правде говоря, это была
единственная книга из всего собрания Михая, которую он однажды
просматривал, и странное название засело у него в голове... - Позвольте
мне взглянуть на нее, и я докажу вам то, что хочу...
Он постарался произнести это как можно спокойней: именно из-за этого
момента он и вел весь разговор. Он отпил чаю. Не надо показывать свою
напряженность.
Михай Саймон снял книгу с полки и протянул ему.
Язон, продолжая говорить, перелистывал страницы.
- Да, да, совершенно верно. Идеальный образец вашего типа мышления.
Вы любите читать Лалла?
- Чрезвычайно, - ответил Михай с сияющими глазами. - В каждой его
букве Красота и Правда, о которых мы забываем в суматохе современной
жизни. Применение и доказательство взаимосвязи между мистическим и
конкретным. Манипулируя символами и используя математическую логику, он
объясняет все.
- Он ничего не объясняет! - заявил Язон. - Он играет в слова. Берет
слово, придает ему абстрактное и нереальное значение, обращаясь к другим
словам и проделывая с ними те же туманные процедуры. Его доказательства -
всего лишь бессмысленные звуки. Это главный пункт, где расходятся ваше и
мое понимание жизни. Вы живете в мире слов, лишенных значений, но
существующих. Мой мир содержит факты, которые можно взвесить, попробовать
на вкус, мои факты неопровержимы. Они - существуют.
- Покажите мне какой-нибудь из ваших неопровержимых фактов, - сказал
Михай неожиданно спокойным голосом, во всяком случае гораздо более
спокойным, чем голос Язона.
- Вон там, - сказал Язон, - большая зеленая книга на консоли. Она
содержит факты, относительно которых даже вы согласитесь, что они
существуют. Если вы не согласитесь, я съем каждую ее страницу. Дайте мне
ее. - Он говорил сердито, делая чрезмерно самоуверенные утверждения, и
Михай попался в ловушку. Он протянул том Язону обеими руками: книга была
тяжелая, толстая, в металлическом переплете.
- Теперь слушайте внимательно и постарайтесь понять, если даже для
вас это будет трудно, - сказал Язон, открыв книгу. Михай сухо усмехнулся
при этом намеке на его глупость. - Это собрание звездных эфемерид, также
набито фактами, как яйцо содержимым. В некотором роде это история
человечества.
Теперь взгляните на экран контроля джамп-режима и вы поймете, что я
имею в виду. Видите эту горизонтальную линию. Это наш курс.
- Поскольку это мой корабль и я его пилотирую, то я в этом уверен, -
сказал Михай. - Давайте ваше доказательство.
- Имейте терпение, - ответил Язон. - Постараюсь объяснить это
попроще. Красное пятно на зеленой линии обозначает положение нашего
корабля. Номер под экраном означает ваш следующий навигационный пункт -
место, где тяготение звезд достаточно для использования джамп-эффекта.
Номер записан звездным кодом: ДВ-89-046-229. Я смотрю в эту книгу... - и
он быстро перелистал страницу, - и нахожу этот номер в списке. Не
название; всего лишь ряд символов, которые тем не менее, могут сказать
очень многое. Эти символы означают, что на данном месте имеется планета
или планеты, пригодные для жизни человека.
- К чему вы клоните? - прервал его Михай.
- Терпение, скоро узнаете. Теперь смотрите на этот экран. Зеленая
точка приближается к линии курса, это - ПМБ, то есть пункт максимальной
близости. Когда красная и зеленая точки совпадут...
- Дайте мне книгу, - сказал Михай, нагнувшись вперед и почувствовав
что-то неладное, но было уже поздно.
- Вот доказательство, - сказал Язон и швырнул тяжелую книгу в экран
контроля джамп-режима и тонкие сложные приборы, скрывавшиеся за экраном.
Туда же он бросил и вторую книгу. Послышался звон, треск лопнувшего
экрана. Ярко вспыхнула искра короткого замыкания.
Корабль вздрогнул, так как сработали аварийные реле, выбросив его в
обычное пространство.
Михай, сморщившись от боли, упал на пол от резкого внезапного
перехода. Прикованный к креслу Язон сдерживал тошноту и подступившую к
глазам тьму, но все-таки решил докончить дело и швырнул поднос с пустыми
тарелками в дымящиеся обломки приборов джамп-контроля.
- Вот мой факт, - сказал он с триумфом. - Мое неопровержимое, с
золотой отделкой, урановым сердечником, доказательство. Мы никогда не
попадем на Кассилию!
3
- Вы убили нас обоих, - сказал с побелевшим лицом Михай, но
сравнительно спокойным голосом.
- Еще нет, - весело ответил Язон, - но я уничтожил контроль
джамп-режима, так, что мы не сможем лететь к другим звездам; но в обычном
пространстве мы передвигаться можем, и ничто не помешает нам приземлиться
на одной из планет - хоть одна пригодная для жизни человека тут найдется.
- Там я починю механизм контроля, и мы продолжим полет к Кассилии.
Так что вы не выиграли ни в чем.
- Возможно, - уклончиво ответил Язон. У него не было ни малейшего
желания продолжать путешествие, что бы ни думал об этом Михай.
Его похититель пришел к аналогичному же заключению.
- Протяните руку на подлокотнике, - сказал он и за крепил замок. В
этот момент включился двигатель, и корабль изменил направление полета.
- Что это? - спросил он.
- Аварийный контроль. Корабельный компьютер понял, что произошло и
принял меры. Вы можете взять на себя руководство, но не стоит
беспокоиться. Компьютер выполнит эту работу быстрее и лучше распорядится
запасами и накопленной информацией. Он сам отыщет планету, проложит к ней
курс и посадит нас с наибольшей экономией времени и горючего. Когда мы
войдем в атмосферу, вы сможете выбрать место для посадки.
- Я не верю ни одному вашему слову, - сказал Михай. - Я возьму на
себя контроль и попытаюсь использовать аварийную связь. Кто-нибудь услышит
нас.
Когда он встал, корабль вновь вздрогнул и тотчас же погас свет. В
темноте был виден огонь в приборах контроля. Послышался свист пены и огонь
погас. Вспыхнуло аварийное освещение.
- Не стоило бросать туда книгу Раймона Лалла, - сказал Язон. -
Корабль гораздо разборчивее в пище, чем я предполагал. Он не может ее
переварить.
- Вы непочтительны и невежественны, - сказал сквозь сжатые зубы
Михай, подходя к щиту. - Вы попытались убить нас обоих. Вы не уважаете ни
свою собственную жизнь, ни мою. Вы заслуживаете самого большого наказания,
которое предусматривает закон.
- Я игрок, - засмеялся Язон. - И совсем не такой плохой, как вы
считаете. Я использую шансы, но лишь тогда, когда надеюсь на выигрыш. Вы
везли меня на верную смерть. Худшее, что ожидало меня, если я сломаю
приборы - тот же конец. Следовательно, я использовал этот шанс. Конечно,
для вас в этом был значительно больший риск, но боюсь, я не принимал во
внимание этого. В конце концов вы все это затеяли. Вы должны были
предвидеть и такое последствие своей затеи.
- Вы совершенно правы, - спокойно сказал Михай. - Мне следовало бы
быть более осторожным. Не скажите ли теперь, как нам попытаться спасти
наши жизни? Ни один из контрольных приборов не работает.
- Ни один? Вы не пробовали аварийное катапультирование? Большая
красная кнопка сверху...
- Пробовал. Она тоже не работает.
Язон откинулся в кресле. Некоторое время он молчал, потом заговорил:
- Почитайте одну из ваших книг, Михай. Ищите утешение в вашей
философии. Мы ничего не можем сделать. Все зависит от компьютера и
уцелевших механизмов.
- Мы ничего не можем восстановить?
- Вы механик? Я - нет. Мы, вероятно, принесем больше вреда, чем
пользы.
Два дня корабельного времени прошли в поисковом полете, пока не была
найдена планета. Ее покрывал густой слой облаков. Она приближалась с
ночной стороны и поэтому детали невозможно было рассмотреть. Света тоже не
было видно.
- Если бы здесь были города, мы увидели бы их свет, - сказал Михай.
- Не обязательно. Может быть тут буря или подземные города. На этом
полушарии может быть только океан.
- А может, тут вообще нет людей? В таком случае, даже если посадка
произойдет благополучно, то какое это имеет значение. Мы должны будем
провести остаток жизни на этой планете на краю Вселенной!
- Не надо быть таким жизнерадостным, - прервал его Язон. - Не хотите
ли на время посадки расстегнуть эти ремни? Посадка может быть трудной, а
мне хотелось бы сохранить какие-нибудь шансы.
- А вы дадите мне слово чести, что не попытаетесь сбежать при
приземлении?
- Нет. А даже, если бы я дал честное слово, разве вы поверили бы? Но
если бы вы освободили меня, это удвоило бы наши шансы. Давайте попытаемся
спастись вместе.
- Нет, я выполню свой долг, - сказал Михай.
Язон остался привязанным к креслу.
Они вошли в атмосферу, и мягкое шипение вокруг корпуса постепенно
превратилось в пронзительный визг. Двигатели выключились и началось
свободное падение. Трение воздуха нагрело внешнюю оболочку до бела, быстро
росла температура и внутри корабля, несмотря на работу криогенных
установок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19