Были и зеркальные, и разноцветные, перламутровые. Галкину больше всего пришелся по душе маленький, небесно-голубой сильно сплюснутый диск.
– Нравится? – возопил министр, схватив Диму за руку и увлекая его под сосны, в сторону видневшегося среди деревьев большого стеклянного здания. – Мой сын так неравнодушен к дисколетам – не пропускает выхода ни одной новой модели. Знает все характеристики. Думаю, тебе эти машины тоже понравятся. Вот, голубой – двухместный “Пассат Б”, полуспортивный. Красивый и быстрый агрегат. Сын о таком дисколете мечтает, но пока не заработал. У него – одноместная “Радуга-12”. Старая машина, конечно. Такая, как стоит вон там…
Дима проследил взглядом направление, в котором ткнул пальцем Дермидонтов, и увидел маленький, более близкий к шару, чем к диску аппарат. Но и эта устаревшая модель показалась ему чудом техники.
– А вот этот, бледно-голубой, мерцающий камуфляжем – “Тайфун-60”, – продолжил Дермидонтов. – Мощная боевая машина. Вон тот штурмовик облачного цвета – “Пламя ХХ”. Огневой мощи достаточно, чтобы уничтожить несколько танков и вести бой против линкора. А вон там, за еще одним “Гелиосом” – две пассажирские “Селены” – “Селена-Люкс” и “Селена-Экстра”. Пятиместные гражданские машины. У дальнего края поля – “Радуги” разных модификаций…[2]
– У вашего сына есть собственная летающая тарелка? – недоверчиво спросил Дима.
– Есть, – кивнул Дермидонтов. – И у тебя будет, если выдержишь испытания и будешь работать у нас. Причем очень скоро.
Галкин едва не ахнул. Совсем недавно его собирались усыпить. Теперь, похоже, сбываются самые неосуществимые мечты. Для него и мопед был недоступной роскошью, а тут – собственный летательный аппарат!
– А тот дисколет, на котором мы прилетели? – спросил Дима.
– Я же тебе уже говорил, – нахмурился Дермидонтов. – “Супер-Гелиос”, десятиместный пассажирский аппарат с необходимым комплектом вооружения. Если ты хочешь работать в авиационно-космических силах, ты должен запоминать все с первого раза!
– Я запомнил, – тихо ответил Дима. – То есть я помнил, как вы говорили о каком-то “Супер-Гелиосе”, но я не понял, что это значит.
– Это еще хуже, – отрезал Лукьян Степанович. – Сообразительность нужна даже больше, чем память. Оценки твои я посмотрел, но у нас свое тестирование. Так что готовься к экзаменам…
Дима не успел спросить, как ему нужно готовиться. Министр, а следом за ним и мальчик стремительно вошли в здание, спустились по лестнице в подвальный этаж, освещаемый яркими лампами дневного света, и остановились посреди широкого коридора. Каменные стены были отделаны металлом и деревом.
– Филипп! – громко закричал Дермидонтов на весь коридор.
Тут же из ближайшей двери вышел худой и высокий молодой человек.
– Устрой паренька на ночь, – приказал министр. – Будет поступать к нам в академию.
Дима удивился – он пока еще не собирался ни в какую академию.
– В общежитие его, или в гостиницу? – спросил молодой человек.
– Пожалуй, в общежитие, – ответил Дермидонтов. – Да фильм ему покажи. Он из пахальцев, ничего почти не знает…
– Вы ведь сказали, что я махалец, – заметил Дима. Филипп при этом отчего-то вздрогнул.
– Ты – махалец, а родители твои, скорее всего, пахальцы. Впрочем, надо будет проверить…
– Да и в академию я, может быть, не пойду, – тихо сообщил Дима. Он устал, и в непривычной обстановке ему стало грустно. Зачем ему какая-то академия? Пусть даже и авиационно-космическая?
– Настроение масс упало, – засмеявшись, констатировал Дермидонтов. – Тем более покажи ему фильм, Филипп!
– Пойдем, – пригласил Галкина молодой человек. И повел его в свою комнату.
Комната была обычной – письменный стол, заставленный оргтехникой, и журнальный столик около стены, кресло, диван. В стену был вмонтирован огромный экран. Филипп кивнул Диме, чтобы он присел на диван, сам уселся за стол и обратился в сторону экрана:
– Ролик для поступающих в академию, Катенька. И дайте распоряжение в общежитие, чтобы приготовили комнату еще на одного абитуриента.
На экране появилось изображение красивой кудрявой девушки в яркой лимонной блузке.
– Номер пятнадцать – триста восемьдесят девять, Филипп Матвеевич, – улыбнувшись, ответила девушка. – Распоряжение сейчас направлю.
Молодой человек кивнул, отстукал что-то на клавиатуре стоящего на столе компьютера и обратился к Диме:
– Смотри и слушай.
Свет в комнате приугас, и взгляд Галкина невольно устремился к светящемуся экрану. На нем появилась картинка – стремительно летящий среди звезд серебристый диск. Красивый мужественный голос за кадром объявил:
– Авиационно-космические силы – гордость продвинутой части человечества. Поступить в академию АКС – мечта каждого молодого человека. Успешно сдав тесты, ты вплотную приблизился к реализации этой мечты.
Диск на экране стремительно приближался к голубому шару. Секунда – и он вошел в атмосферу, тормозя, заскользил над облаками.
– Летающие рыцари – опора и защита всех людей, – продолжал голос диктора. – Они защищают достижения человечества от нелюдей, способствуют в доставке необходимых ресурсов, ведут разведку на дальних подступах к солнечной системе. В ближайшее время будет осуществлено несколько экспедиций к звездам. Ты можешь стать их участником!
У Димы даже мурашки по коже пробежали. А картинки тем временем сменяли одна другую. На каком-то астероиде люди в скафандрах добывали руду, серебристый диск пролетал мимо колец Сатурна, другой вплотную приближался к Солнцу. Потом картинки далекого космоса сменились морским пейзажем. На нем небесно-голубой диск расстреливал ракетами и лазерными пучками диковинного вида парусный корабль, окутанный зеленым сиянием.
– Военные силы постоянно вынуждены бороться с врагом, – объяснил диктор. – Вы видите боевую стычку дисколета “Пламя ХХХ” с дредноутом махальцев…
Конца боя в фильме не показали. Вместо этого на экране возник знакомый Галкину сосновый бор, в котором стояло здание, где они сейчас находились.
– Если вам выпадет счастье учиться в академии и служить в АКС, вас ждет удобное общежитие, насыщенный и полезный курс обучения, лучшие преподаватели и наставники.
Экран последовательно отобразил удобные комнаты, лекционные залы и лаборатории, набитые техникой, серьезные лица преподавателей и счастливые физиономии учеников, которым, видимо, уже выпало счастье учиться в академии.
– Вы сможете бывать во всех уголках планеты. Учиться в Соединенных Штатах Америки и в Учкубасу. Пилотировать собственный дисколет. И даже отправиться к другим планетам еще во время обучения.
На экране появилась группа космонавтов разного роста в скафандрах, которые топтались по красной почве неподалеку от огромного черного дисколета.
– Группа отличников во время прошлогоднего полета на Марс, – пояснил молчавший до сих пор Филипп. – За ними – специальный корабль дальней разведки. Этот так и называется – “Марс”.
– Желаем вам успехов в учебе, – почти прокричал диктор.
Экран погас, а свет в комнате загорелся ярче.
– Впечатлило? – спросил Филипп. – Небось, в Соединенные Штаты хоть сейчас поехал бы?
– Да ну, чего я там не видел? – буркнул Дима. – Вот на Марс – это да… Только я одного не пойму – или у меня сведения неправильные, или вы показываете что-то из области желаний. Люди ведь еще не были на Марсе? А вы такие фильмы показываете. Достижения компьютерной графики?
Филипп расхохотался.
– Ты еще ничего не понял? И Дермидонтов тебе не объяснил? По-моему ты, мальчик, не так сообразителен, как мы надеялись. Впрочем, наверное, это неважно… Ты где-нибудь видел до сих пор дисколет? У вас, если случается сбой в системе маскировки, его называют НЛО. Или УФО. Поэтому космонавтика, об успехах которой рассказывают по телевизору и пишут в ваших журналах, ничего общего с нашими делами не имеет. Ты сейчас – среди продвинутых людей. И мы предлагаем тебе к нам присоединиться.
– Потому что я махалец? – спросил Галкин.
– Вот об этом я бы тебе советовал помалкивать, – тихо сказал Филипп. – Ты нам нужен, и это – счастье для тебя. Случай, который появляется раз в жизни.
Глава седьмая
Ушлепки и мраззл
Филипп проводил Галкина до общежития – длинного двухэтажного здания, которое сверху закрывали сосны, и представил дежурной по этажу. Сухонькая пожилая женщина провела Диму по коридору к комнате 312.
– Здесь ты будешь жить, – объявила она, вручая мальчику ключ.
Дима открыл дверь, увидел, что в маленькой комнате стоит кровать, шкаф, тумбочка и письменный стол. За полуоткрытой белой дверцей виднелась кабинка душа.
– Я буду жить один? – удивился мальчик.
– Конечно, один, – заявила дежурная. – И в гости приглашать к себе кого-то не рекомендуется. За это тебя могут оштрафовать. Если захочешь познакомиться с курсантами – выходи в общую комнату. Ужин уже прошел, на завтрак вас всех пригласят.
Слово “курсанты” Диме совсем не понравилось. Оно напоминало ему ранние подъемы, марш-броски и строгую дисциплину. А вставать рано Галкин не любил, хотя делать это ему приходилось довольно часто. Но обычные курсанты, насколько он знал, не жили в отдельных комнатах…
Осмотревшись, Дима выставил банки с вареньем в тумбочку, повесил в шкаф куртку и задумался – стоит ли идти в общую комнату? По всему выходило, что сидеть одному толку нет, не узнаешь ничего интересного. А те, кто здесь учатся, могли рассказать что-то об академии и здешних порядках.
Собравшись с духом, Галкин вышел в коридор. С другого его конца доносились голоса и непонятный шум. Дима пошел на звук.
Коридор плавно расширялся и выходил в большую комнату со стеклянным куполообразным потолком. В ней сидела разношерстная компания. Всего – человек десять ребят. Большинство из них на год – два старше Димы. Они расположились перед огромным телевизором, или устройством, напоминающим телевизор. На экране мерцала странная картинка, смысла которой Галкин не понял.
– Здорово, мужики, – заявил Дима с порога.
Большинство ребят даже не подняли головы. Один мальчик посмотрел на Галкина долгим взглядом, а еще один, рыжий, пропищал:
– Привет, ушлепок!
Надо полагать, такое обращение не было слишком ласковым, но лезть в драку и обзывать рыжего в ответ Дима пока не стал. Он присел на свободный стул, приглядываясь к тому, что происходило в комнате.
– Не запарафинить ли нам новенького? – обратился к товарищам мальчик постарше.
Ясное дело, ничего хорошего подобное предложение Диме не сулило, но он продолжал спокойно сидеть на стуле. Особого восторга среди присутствующих его предложение не вызвало, и мальчик подобрел.
– Иди сюда, новый, – предложил он. – Хочешь сыграть в мраззл? На уксы?
– Что это такое? – спросил Дима спокойно.
– Да ты и правда ушлепок, – равнодушно бросил паренек, возвращаясь к созерцанию линий и фигур, бегающих по экрану.
Дима посидел еще минут десять и собрался уже уходить, когда к нему подошел невысокий темноволосый мальчик.
– Меня зовут Надир, – объявил он. – А ты кто?
– Дима, – ответил Галкин.
– Дмитрий, – поправил его мальчик. – Дима – в детском саду. А мы в академии.
Галкин согласно кивнул.
– Учишься здесь? – спросил он, хотя это и так было ясно. Просто нужно было поддержать разговор.
– Приходится, – ответил Надир. – Родители заставляют. Они меня видят пилотом межзвездного дисколета. Или боевого корабля, на худой конец. А я бы хотел стать психологом.
– Ничего себе мечта, – заметил Дима.
– А что? Надо же кому-то с пахальцами работать? – возмутился Надир. – Кто-то не любит, а мне нравится. Но отец говорит – не престижно. Что я могу достичь большего…
– Ему виднее, – уклончиво заметил Дима. – Имя твое – оно из астрономии?
Дима помнил, что есть такое понятие, как “зенит”, и есть такое, как “надир”. Почему бы отцу, помешанному на звездоплавании, не назвать так своего сына?
– Нет, дедушку так звали, – хмуро ответил мальчик. – Сам ты откуда приехал?
– Из Ковалевки, – ответил Галкин.
– А я – с Кавказа. Почти рядом. Можно было, конечно, поступить в Ташкентский университет, или в Новосибирскую академию, или даже в Тегеранскую Высшую школу. Дешевле. Но отец отдал меня в Москву. По старой памяти. Он сам здесь учился.
Пока Дима переваривал услышанное, Надир продолжил:
– Ты на конструкторский факультет, навигационный, или военный?
– Не знаю, – признался Галкин. – А что такое ушлепок?
– Ну, это… В общем, это так… – уклонился от объяснений Надир.
– А махалец? – спросил Дима.
– Махалец? – удивленно поднял густые черные брови Надир. – Махальцы – наши враги. Неужели ты и этого не знаешь? Полный пахалец? Это интересно…
– Тебе, может, и интересно, – обиделся Дима. – А я вообще ничего не понимаю. И про пахальцев тоже.
– Бывает, – спокойно ответил Надир. – Тут половина из пахальцев. Дермидонтов, шеф нашей академии, к этому спокойно относится. У нас работа нервная, продвинутые ее часто не выносят…
– Ты сам, стало быть, продвинутый? – догадался Дима.
– Еще бы. Я же говорил – и отец мой тут учился, и мать неподалеку.
– Ладно, – кивнул Дима. – А вот эти, – он указал на ребят. – Что это за мраззл, в который они играют?
– Модификация морского боя. Стратегическая игра. Выйдет у пахальцев месяца через три, когда ее полностью оттестируют.
– Не понял, – покачал головой Дима. – Почему морской бой называется “мраззл”? И как она выйдет у пахальцев?
– На лазерном диске, понятное дело, – объяснил Надир. – А “мраззл” – это любая игра, которая никакой пользы не приносит и придумана исключительно для отвлечения пахальцев. Начиная от “дурака” и заканчивая компьютерными игрушками. В них даже специально для пахальцев сбои делают – чтобы компьютер зависал и игра затягивала сильнее.
– Что же тогда вы в нее играете? – спросил Галкин. – Вы ведь не пахальцы?
– Удержаться трудно, – признался Надир. – Но за мраззл наказывают, если поймают.
Это Дима понять мог. Если в интернате ребят ловили за игрой в карты, то тоже наказывали.
– Магометов, шли бы вы отсюда жужжать в другое место, – предложил рыжий паренек, который обозвал Диму “ушлепком”. Он проиграл и был не в духе.
– Тебя забыли спросить, – огрызнулся Надир, но все же предложил Диме:
– И правда, давай уйдем. Можно в читальном зале посидеть. Или на балконе. Там, правда, холодно, зато никого нет.
– Ладно, – согласился Дима.
“Балконом” Надир назвал огороженный участок крыши. С одной стороны торчала будка, в которой был обустроен выход на крышу, с другой – большой металлический купол обсерватории, в которой, по утверждению нового друга Галкина, стояло несколько мощных телескопов – чтобы можно было попрактиковаться в выполнении домашних заданий. Было уже поздно, в небе тускло поблескивали звезды.
С крыши было видно только небо. Взлетную площадку, на которой стояли дисколеты, и высокое здание министерства скрывали сосны. Сквозь деревья прорисовывался только силуэт кубического четырехэтажного здания.
– Академия, – пояснил Надир.
– Там будем учиться? – спросил Дима.
– Там. За тебя кто платить будет? – поинтересовался Магометов.
– Платить? – удивился Галкин. – Не знаю. Дермидонтов меня пригласил после тестирования, а об оплате он ничего не говорил. Не знаю, смогут ли отец и мама что-то платить…
– Они ведь у тебя пахальцы? – спросил Надир.
– Да что это значит? – воскликнул Дима. – Ты объясни толком…
– Ну, пахальцы – это люди, которые не работают в Организации. Их большинство, поэтому ничего стыдного в том, что у тебя родители-пахальцы, нет. А платить за тебя они точно не смогут – откуда у них уксы?
– Что-что? – переспросил Дима.
– Уксы. Универсальные кредитные символы. Электронные деньги.
– Наверное, у них таких нет, – согласился Галкин.
– Точно нет. У пахальцев уксов не бывает. А за тебя департамент заплатит. Я чувствую. Еще и стипендию Дермидонтов может положить, если будет в хорошем настроении. Тогда вообще будешь как сыр в масле кататься. За меня-то отец платит. Он и отдал меня сюда. В Тегеране и Багдаде учиться сложнее – проблемы с языком, а в Новосибирске и Ростове преподаватели не такие сильные… Уксов карманных с этой оплатой совсем нет. Ни дисколет напрокат взять, ни домой лишний раз слетать… Ни диск с новым мраззлом купить. Тускло, одним словом.
Над общежитием с низким свистом прошел огромный дисколет черного цвета.
– “Супер-Гелиос”, – объявил Надир. – Не иначе, к Дермидонтову гости пожаловали.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5
– Нравится? – возопил министр, схватив Диму за руку и увлекая его под сосны, в сторону видневшегося среди деревьев большого стеклянного здания. – Мой сын так неравнодушен к дисколетам – не пропускает выхода ни одной новой модели. Знает все характеристики. Думаю, тебе эти машины тоже понравятся. Вот, голубой – двухместный “Пассат Б”, полуспортивный. Красивый и быстрый агрегат. Сын о таком дисколете мечтает, но пока не заработал. У него – одноместная “Радуга-12”. Старая машина, конечно. Такая, как стоит вон там…
Дима проследил взглядом направление, в котором ткнул пальцем Дермидонтов, и увидел маленький, более близкий к шару, чем к диску аппарат. Но и эта устаревшая модель показалась ему чудом техники.
– А вот этот, бледно-голубой, мерцающий камуфляжем – “Тайфун-60”, – продолжил Дермидонтов. – Мощная боевая машина. Вон тот штурмовик облачного цвета – “Пламя ХХ”. Огневой мощи достаточно, чтобы уничтожить несколько танков и вести бой против линкора. А вон там, за еще одним “Гелиосом” – две пассажирские “Селены” – “Селена-Люкс” и “Селена-Экстра”. Пятиместные гражданские машины. У дальнего края поля – “Радуги” разных модификаций…[2]
– У вашего сына есть собственная летающая тарелка? – недоверчиво спросил Дима.
– Есть, – кивнул Дермидонтов. – И у тебя будет, если выдержишь испытания и будешь работать у нас. Причем очень скоро.
Галкин едва не ахнул. Совсем недавно его собирались усыпить. Теперь, похоже, сбываются самые неосуществимые мечты. Для него и мопед был недоступной роскошью, а тут – собственный летательный аппарат!
– А тот дисколет, на котором мы прилетели? – спросил Дима.
– Я же тебе уже говорил, – нахмурился Дермидонтов. – “Супер-Гелиос”, десятиместный пассажирский аппарат с необходимым комплектом вооружения. Если ты хочешь работать в авиационно-космических силах, ты должен запоминать все с первого раза!
– Я запомнил, – тихо ответил Дима. – То есть я помнил, как вы говорили о каком-то “Супер-Гелиосе”, но я не понял, что это значит.
– Это еще хуже, – отрезал Лукьян Степанович. – Сообразительность нужна даже больше, чем память. Оценки твои я посмотрел, но у нас свое тестирование. Так что готовься к экзаменам…
Дима не успел спросить, как ему нужно готовиться. Министр, а следом за ним и мальчик стремительно вошли в здание, спустились по лестнице в подвальный этаж, освещаемый яркими лампами дневного света, и остановились посреди широкого коридора. Каменные стены были отделаны металлом и деревом.
– Филипп! – громко закричал Дермидонтов на весь коридор.
Тут же из ближайшей двери вышел худой и высокий молодой человек.
– Устрой паренька на ночь, – приказал министр. – Будет поступать к нам в академию.
Дима удивился – он пока еще не собирался ни в какую академию.
– В общежитие его, или в гостиницу? – спросил молодой человек.
– Пожалуй, в общежитие, – ответил Дермидонтов. – Да фильм ему покажи. Он из пахальцев, ничего почти не знает…
– Вы ведь сказали, что я махалец, – заметил Дима. Филипп при этом отчего-то вздрогнул.
– Ты – махалец, а родители твои, скорее всего, пахальцы. Впрочем, надо будет проверить…
– Да и в академию я, может быть, не пойду, – тихо сообщил Дима. Он устал, и в непривычной обстановке ему стало грустно. Зачем ему какая-то академия? Пусть даже и авиационно-космическая?
– Настроение масс упало, – засмеявшись, констатировал Дермидонтов. – Тем более покажи ему фильм, Филипп!
– Пойдем, – пригласил Галкина молодой человек. И повел его в свою комнату.
Комната была обычной – письменный стол, заставленный оргтехникой, и журнальный столик около стены, кресло, диван. В стену был вмонтирован огромный экран. Филипп кивнул Диме, чтобы он присел на диван, сам уселся за стол и обратился в сторону экрана:
– Ролик для поступающих в академию, Катенька. И дайте распоряжение в общежитие, чтобы приготовили комнату еще на одного абитуриента.
На экране появилось изображение красивой кудрявой девушки в яркой лимонной блузке.
– Номер пятнадцать – триста восемьдесят девять, Филипп Матвеевич, – улыбнувшись, ответила девушка. – Распоряжение сейчас направлю.
Молодой человек кивнул, отстукал что-то на клавиатуре стоящего на столе компьютера и обратился к Диме:
– Смотри и слушай.
Свет в комнате приугас, и взгляд Галкина невольно устремился к светящемуся экрану. На нем появилась картинка – стремительно летящий среди звезд серебристый диск. Красивый мужественный голос за кадром объявил:
– Авиационно-космические силы – гордость продвинутой части человечества. Поступить в академию АКС – мечта каждого молодого человека. Успешно сдав тесты, ты вплотную приблизился к реализации этой мечты.
Диск на экране стремительно приближался к голубому шару. Секунда – и он вошел в атмосферу, тормозя, заскользил над облаками.
– Летающие рыцари – опора и защита всех людей, – продолжал голос диктора. – Они защищают достижения человечества от нелюдей, способствуют в доставке необходимых ресурсов, ведут разведку на дальних подступах к солнечной системе. В ближайшее время будет осуществлено несколько экспедиций к звездам. Ты можешь стать их участником!
У Димы даже мурашки по коже пробежали. А картинки тем временем сменяли одна другую. На каком-то астероиде люди в скафандрах добывали руду, серебристый диск пролетал мимо колец Сатурна, другой вплотную приближался к Солнцу. Потом картинки далекого космоса сменились морским пейзажем. На нем небесно-голубой диск расстреливал ракетами и лазерными пучками диковинного вида парусный корабль, окутанный зеленым сиянием.
– Военные силы постоянно вынуждены бороться с врагом, – объяснил диктор. – Вы видите боевую стычку дисколета “Пламя ХХХ” с дредноутом махальцев…
Конца боя в фильме не показали. Вместо этого на экране возник знакомый Галкину сосновый бор, в котором стояло здание, где они сейчас находились.
– Если вам выпадет счастье учиться в академии и служить в АКС, вас ждет удобное общежитие, насыщенный и полезный курс обучения, лучшие преподаватели и наставники.
Экран последовательно отобразил удобные комнаты, лекционные залы и лаборатории, набитые техникой, серьезные лица преподавателей и счастливые физиономии учеников, которым, видимо, уже выпало счастье учиться в академии.
– Вы сможете бывать во всех уголках планеты. Учиться в Соединенных Штатах Америки и в Учкубасу. Пилотировать собственный дисколет. И даже отправиться к другим планетам еще во время обучения.
На экране появилась группа космонавтов разного роста в скафандрах, которые топтались по красной почве неподалеку от огромного черного дисколета.
– Группа отличников во время прошлогоднего полета на Марс, – пояснил молчавший до сих пор Филипп. – За ними – специальный корабль дальней разведки. Этот так и называется – “Марс”.
– Желаем вам успехов в учебе, – почти прокричал диктор.
Экран погас, а свет в комнате загорелся ярче.
– Впечатлило? – спросил Филипп. – Небось, в Соединенные Штаты хоть сейчас поехал бы?
– Да ну, чего я там не видел? – буркнул Дима. – Вот на Марс – это да… Только я одного не пойму – или у меня сведения неправильные, или вы показываете что-то из области желаний. Люди ведь еще не были на Марсе? А вы такие фильмы показываете. Достижения компьютерной графики?
Филипп расхохотался.
– Ты еще ничего не понял? И Дермидонтов тебе не объяснил? По-моему ты, мальчик, не так сообразителен, как мы надеялись. Впрочем, наверное, это неважно… Ты где-нибудь видел до сих пор дисколет? У вас, если случается сбой в системе маскировки, его называют НЛО. Или УФО. Поэтому космонавтика, об успехах которой рассказывают по телевизору и пишут в ваших журналах, ничего общего с нашими делами не имеет. Ты сейчас – среди продвинутых людей. И мы предлагаем тебе к нам присоединиться.
– Потому что я махалец? – спросил Галкин.
– Вот об этом я бы тебе советовал помалкивать, – тихо сказал Филипп. – Ты нам нужен, и это – счастье для тебя. Случай, который появляется раз в жизни.
Глава седьмая
Ушлепки и мраззл
Филипп проводил Галкина до общежития – длинного двухэтажного здания, которое сверху закрывали сосны, и представил дежурной по этажу. Сухонькая пожилая женщина провела Диму по коридору к комнате 312.
– Здесь ты будешь жить, – объявила она, вручая мальчику ключ.
Дима открыл дверь, увидел, что в маленькой комнате стоит кровать, шкаф, тумбочка и письменный стол. За полуоткрытой белой дверцей виднелась кабинка душа.
– Я буду жить один? – удивился мальчик.
– Конечно, один, – заявила дежурная. – И в гости приглашать к себе кого-то не рекомендуется. За это тебя могут оштрафовать. Если захочешь познакомиться с курсантами – выходи в общую комнату. Ужин уже прошел, на завтрак вас всех пригласят.
Слово “курсанты” Диме совсем не понравилось. Оно напоминало ему ранние подъемы, марш-броски и строгую дисциплину. А вставать рано Галкин не любил, хотя делать это ему приходилось довольно часто. Но обычные курсанты, насколько он знал, не жили в отдельных комнатах…
Осмотревшись, Дима выставил банки с вареньем в тумбочку, повесил в шкаф куртку и задумался – стоит ли идти в общую комнату? По всему выходило, что сидеть одному толку нет, не узнаешь ничего интересного. А те, кто здесь учатся, могли рассказать что-то об академии и здешних порядках.
Собравшись с духом, Галкин вышел в коридор. С другого его конца доносились голоса и непонятный шум. Дима пошел на звук.
Коридор плавно расширялся и выходил в большую комнату со стеклянным куполообразным потолком. В ней сидела разношерстная компания. Всего – человек десять ребят. Большинство из них на год – два старше Димы. Они расположились перед огромным телевизором, или устройством, напоминающим телевизор. На экране мерцала странная картинка, смысла которой Галкин не понял.
– Здорово, мужики, – заявил Дима с порога.
Большинство ребят даже не подняли головы. Один мальчик посмотрел на Галкина долгим взглядом, а еще один, рыжий, пропищал:
– Привет, ушлепок!
Надо полагать, такое обращение не было слишком ласковым, но лезть в драку и обзывать рыжего в ответ Дима пока не стал. Он присел на свободный стул, приглядываясь к тому, что происходило в комнате.
– Не запарафинить ли нам новенького? – обратился к товарищам мальчик постарше.
Ясное дело, ничего хорошего подобное предложение Диме не сулило, но он продолжал спокойно сидеть на стуле. Особого восторга среди присутствующих его предложение не вызвало, и мальчик подобрел.
– Иди сюда, новый, – предложил он. – Хочешь сыграть в мраззл? На уксы?
– Что это такое? – спросил Дима спокойно.
– Да ты и правда ушлепок, – равнодушно бросил паренек, возвращаясь к созерцанию линий и фигур, бегающих по экрану.
Дима посидел еще минут десять и собрался уже уходить, когда к нему подошел невысокий темноволосый мальчик.
– Меня зовут Надир, – объявил он. – А ты кто?
– Дима, – ответил Галкин.
– Дмитрий, – поправил его мальчик. – Дима – в детском саду. А мы в академии.
Галкин согласно кивнул.
– Учишься здесь? – спросил он, хотя это и так было ясно. Просто нужно было поддержать разговор.
– Приходится, – ответил Надир. – Родители заставляют. Они меня видят пилотом межзвездного дисколета. Или боевого корабля, на худой конец. А я бы хотел стать психологом.
– Ничего себе мечта, – заметил Дима.
– А что? Надо же кому-то с пахальцами работать? – возмутился Надир. – Кто-то не любит, а мне нравится. Но отец говорит – не престижно. Что я могу достичь большего…
– Ему виднее, – уклончиво заметил Дима. – Имя твое – оно из астрономии?
Дима помнил, что есть такое понятие, как “зенит”, и есть такое, как “надир”. Почему бы отцу, помешанному на звездоплавании, не назвать так своего сына?
– Нет, дедушку так звали, – хмуро ответил мальчик. – Сам ты откуда приехал?
– Из Ковалевки, – ответил Галкин.
– А я – с Кавказа. Почти рядом. Можно было, конечно, поступить в Ташкентский университет, или в Новосибирскую академию, или даже в Тегеранскую Высшую школу. Дешевле. Но отец отдал меня в Москву. По старой памяти. Он сам здесь учился.
Пока Дима переваривал услышанное, Надир продолжил:
– Ты на конструкторский факультет, навигационный, или военный?
– Не знаю, – признался Галкин. – А что такое ушлепок?
– Ну, это… В общем, это так… – уклонился от объяснений Надир.
– А махалец? – спросил Дима.
– Махалец? – удивленно поднял густые черные брови Надир. – Махальцы – наши враги. Неужели ты и этого не знаешь? Полный пахалец? Это интересно…
– Тебе, может, и интересно, – обиделся Дима. – А я вообще ничего не понимаю. И про пахальцев тоже.
– Бывает, – спокойно ответил Надир. – Тут половина из пахальцев. Дермидонтов, шеф нашей академии, к этому спокойно относится. У нас работа нервная, продвинутые ее часто не выносят…
– Ты сам, стало быть, продвинутый? – догадался Дима.
– Еще бы. Я же говорил – и отец мой тут учился, и мать неподалеку.
– Ладно, – кивнул Дима. – А вот эти, – он указал на ребят. – Что это за мраззл, в который они играют?
– Модификация морского боя. Стратегическая игра. Выйдет у пахальцев месяца через три, когда ее полностью оттестируют.
– Не понял, – покачал головой Дима. – Почему морской бой называется “мраззл”? И как она выйдет у пахальцев?
– На лазерном диске, понятное дело, – объяснил Надир. – А “мраззл” – это любая игра, которая никакой пользы не приносит и придумана исключительно для отвлечения пахальцев. Начиная от “дурака” и заканчивая компьютерными игрушками. В них даже специально для пахальцев сбои делают – чтобы компьютер зависал и игра затягивала сильнее.
– Что же тогда вы в нее играете? – спросил Галкин. – Вы ведь не пахальцы?
– Удержаться трудно, – признался Надир. – Но за мраззл наказывают, если поймают.
Это Дима понять мог. Если в интернате ребят ловили за игрой в карты, то тоже наказывали.
– Магометов, шли бы вы отсюда жужжать в другое место, – предложил рыжий паренек, который обозвал Диму “ушлепком”. Он проиграл и был не в духе.
– Тебя забыли спросить, – огрызнулся Надир, но все же предложил Диме:
– И правда, давай уйдем. Можно в читальном зале посидеть. Или на балконе. Там, правда, холодно, зато никого нет.
– Ладно, – согласился Дима.
“Балконом” Надир назвал огороженный участок крыши. С одной стороны торчала будка, в которой был обустроен выход на крышу, с другой – большой металлический купол обсерватории, в которой, по утверждению нового друга Галкина, стояло несколько мощных телескопов – чтобы можно было попрактиковаться в выполнении домашних заданий. Было уже поздно, в небе тускло поблескивали звезды.
С крыши было видно только небо. Взлетную площадку, на которой стояли дисколеты, и высокое здание министерства скрывали сосны. Сквозь деревья прорисовывался только силуэт кубического четырехэтажного здания.
– Академия, – пояснил Надир.
– Там будем учиться? – спросил Дима.
– Там. За тебя кто платить будет? – поинтересовался Магометов.
– Платить? – удивился Галкин. – Не знаю. Дермидонтов меня пригласил после тестирования, а об оплате он ничего не говорил. Не знаю, смогут ли отец и мама что-то платить…
– Они ведь у тебя пахальцы? – спросил Надир.
– Да что это значит? – воскликнул Дима. – Ты объясни толком…
– Ну, пахальцы – это люди, которые не работают в Организации. Их большинство, поэтому ничего стыдного в том, что у тебя родители-пахальцы, нет. А платить за тебя они точно не смогут – откуда у них уксы?
– Что-что? – переспросил Дима.
– Уксы. Универсальные кредитные символы. Электронные деньги.
– Наверное, у них таких нет, – согласился Галкин.
– Точно нет. У пахальцев уксов не бывает. А за тебя департамент заплатит. Я чувствую. Еще и стипендию Дермидонтов может положить, если будет в хорошем настроении. Тогда вообще будешь как сыр в масле кататься. За меня-то отец платит. Он и отдал меня сюда. В Тегеране и Багдаде учиться сложнее – проблемы с языком, а в Новосибирске и Ростове преподаватели не такие сильные… Уксов карманных с этой оплатой совсем нет. Ни дисколет напрокат взять, ни домой лишний раз слетать… Ни диск с новым мраззлом купить. Тускло, одним словом.
Над общежитием с низким свистом прошел огромный дисколет черного цвета.
– “Супер-Гелиос”, – объявил Надир. – Не иначе, к Дермидонтову гости пожаловали.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''
1 2 3 4 5