А тут такой натиск! Впрочем до 70-й минуты все шло благополучно. Я трудился изо всех сил и пока держался.
Но вот Гринин, которого я опасался больше других нападающих, ударил метров с 30, как раз так, как он это делал на тренировке. Я приготовился принять мяч, чувствуя, что он ударится о землю впереди меня и отскочит прямо в руки. Но на свою беду я позабыл, что в тот день прошел дождь. Подступы к воротам были присыпаны песком, потому что в этом месте образовалась лужа. Ударившись о песок, мяч не отскочил, как я предполагал и как это должно было случиться, если б грунт оставался твердым, а как-то вильнул в сторону и залетел в ворота. Я остолбенел от изумления. И москвич Вячеслав Соловьев вместо меня вбежал в ворота, чтобы вытащить из сетки мяч.
Матч так и закончился вничью – 1:1. Все усилия армейцев увеличить счет оказались напрасными. Наша же команда была довольна, что столь важная встреча закончилась мирным исходом. Но меня еще долго точил червь разочарования. Ведь стоило только догадаться, что на песке мяч поведет себя необычно, и все было бы в порядке. Как говорится, век живи – век учись. Впрочем, так или иначе, но мы записали себе очень дорогое очко.
Следующая игра – с московским «Спартаком».
– Вы уже могли убедиться, – говорил Олег Александрович, – что даже с самым грозным противником можно играть успешно, если очень захотеть этого. Вы – не новички, вы тоже достаточно опытны. Постарайтесь привыкнуть к мысли, что не боги горшки лепят. Играйте без робости. Здесь важен психологический эффект. Наши соперники привыкли к мысли, что киевское «Динамо» переживает кризис и поэтому опасается сильных команд. Спартаковцы, возможно, предполагают увидеть вас на поле подавленными. А вы смело идите на них. Думаю, что это не понравится им. Смелее, ребята. Вы молоды, но вы уже опытны.
Тренер назвал состав. Я снова был отмечен его доверием.
Игра со «Спартаком», как и предыдущая, проходила при переполненных трибунах. Наши почитатели после ничьей с ЦДСА воспрянули духом. Заметив, что с командой что-то произошло, они требовали от нас победы. И действительно, мы повели в счете. Опять гол забил Сенгетовский. Причем сделано это было совершенно блестяще. Встретив вблизи штрафной площадки защитника, Золтан неожиданно протолкнул мяч между его ногами, оббежал растерявшегося соперника и тут же пробил. Трибуны взорвались от восторга. Да и было от чего. Такие фокусы не часто увидишь на поле.
Казалось, все хорошо. Но на 75-й минуте в наши ворота был назначен одиннадцатиметровый удар. Реализовать его взялся известный мастер Николай Дементьев. Мне очень хотелось спасти команду. Но кто же не знает, что от пенальти почти не существует спасения, особенно если бьет хладнокровный, опытный спортсмен. Дементьев был именно таким. Я приготовился к худшему.
Но мяч попал в штангу. Я даже запрыгал на месте от радости, а спартаковец схватился за голову. Он понял, что матч проигран. Правда, перед самым концом встречи счет все-таки мог измениться. Симонян вышел на ворота так, что гол был неминуем. Однако я успел броситься ему в ноги и… принял удар на себя. До сих пор на моем теле красуется «печать Симоняна» – след от этого удара.
Мы бурно переживали свою удачу. Ее огонек явно разгорался все ярче. Словно тяжкое бремя свалилось с наших плеч: постепенно возвращалась вера в свои силы, а вместе с ней, – и бодрость духа, без чего ни одна команда не может рассчитывать на успех. Так уж устроен человек, что каждая удача делает его еще сильнее, словно окрыляет. Вот почему уже без страха мы думали о том, что в следующем матче нам предстоит помериться силами еще с одним лидером советского футбола – с московским «Динамо».
Это был трудный экзамен – подряд испытать на себе силу трех лучших команд страны. Но так сложился календарь игр, и не в нашей власти изменить его.
Динамовцы Москвы отлично помнили те годы, когда наша команда не представляла для них никакой угрозы. Но они помнили и контрольную встречу на юге, когда проиграли. Очевидно, москвичи решили, что нами уже не стоит пренебрегать, и сразу же повели острое наступление. Но и мы уже были иными. Слепое преклонение перед лидерами отошло в область предания. Предыдущие матчи показали, что киевляне могут на равных бороться с самыми сильными советскими клубами. И тот факт, что за московских одноклубников в этом матче выступали признанные фавориты – Хомич, Сальников, Сергей Соловьев, Блинков, Леонид Соловьев не обескуражил нас. И вот уже счет 2:1 в нашу пользу. Больше того, инициатива у нас. По всей видимости, мы запишем два очка.
На последних минутах москвичи предпринимают такой натиск, что обстановка на поле сразу меняется. Киевляне – все без исключения – прижаты к своим воротам. Даже Алексей Хомич вышел в центр поля, ибо ему опасаться уже было нечего. Пошла последняя минута. Остается 40 секунд… 30… 20… Угловой на наши ворота. Москвичи спешат. Мяч в воздухе. Я прыгаю, тянусь к нему. Кто-то толкает меня, и я падаю. Сразу же огромная тяжесть наваливается на меня. Несколько человек упали сверху. Барахтаясь под грудой тел, я ищу глазами мяч. Его нет рядом. Где же он? Где?…
В этой страшной сутолоке сохранил способность действовать точно только Сальников. Заметив выкатившийся мяч, он успел втолкнуть его в сетку. И тут же матч кончился. 2:2. Обидная ничья! Но вместе с тем и очень важная. Мы записали очко, а москвичи впервые за все послевоенные годы были вынуждены отбиваться. Динамовцы Киева явно выходили в люди.
А потом мы поехали в Москву. Здесь нас подстерегал четвертый опасный соперник – команда «Торпедо».
Перед игрой мы навестили в больнице Зубрицкого. Ему только что сделали операцию на ноге. Избежать этой операции так и не удалось.
– Ну, как ты, – спросил Анатолий Федорович, – справляешься?
– Как будто. Но хотелось бы, чтобы вы поскорей вернулись. Трудно.
– Понимаю. Сразу такая нагрузка. Ничего, скоро я уже вернусь в команду. Передохнешь.
Матч с торпедовцами дал обильный урожай голов. Я пропустил даже больше, чем в игре с динамовцами – три. Но и наши ребята постарались «нащелкать» голов. Они провели пять мячей. А когда затем мы разбили и ленинградское «Динамо» со счетом 3:0, все заговорили о том, что киевляне переживают послевоенную молодость.
Вернувшись домой, Олег Александрович ввел еще одно новшество. Мы начали встречаться с общественностью города. Первая такая встреча состоялась в университете, и с той поры мы каждый год по нескольку раз приходили к студентам, чтобы выслушать их замечания, прислушаться к справедливой критике.
Какую цель преследовал Ошенков, практикуя такие встречи? Скорее всего, он хотел, чтобы мы уподобились мифическому Антею и чтобы родная почва питала нас своей силой. До сих пор футболисты держались как-то особняком, в своем кругу переживали и радости и огорчения. Отныне этому был положен конец. Мы быстро почувствовали, что замысел тренера был более чем разумным. Это очень важно – близко увидеть добрые глаза многих людей, выслушать правду, пусть порой и горькую, но, безусловно, продиктованную самыми лучшими побуждениями. Да и само общение с культурными, знающими людьми накладывало на нас свой отпечаток.
Мои личные дела шли в гору. После матча с ленинградцами Ошенков на глазах у всех расцеловал меня. Он был так доволен игрой, что не мог иначе выразить свой восторг. Я со всей остротой почувствовал, что стал, наконец, приносить конкретную пользу команде, что не только числюсь во вратарях, но уже таковым стал. Только теперь, на четвертом году жизни в Киеве, я по-настоящему почувствовал себя динамовцем.
ФЕСТИВАЛЬ
Мы готовились в августе к очередному матчу, когда, вернувшись из города, Олег Александрович заявил:
– Тренировку прекратить. Немедленно собирайтесь. Нас вызывают в Москву. Предстоит какая-то особая игра.
В Москве нам предложили сыграть с местными динамовцами с целью отбора игроков для поездки в Берлин на молодежный фестиваль. Футболистов охватило волнение. Шутка ли, побывать на таком празднике! Сколько интересного, незабываемого связано с этим словом – фестиваль!
Но вот матч проведен, игроки отобраны. В состав футбольной команды вошли А. Хомич, В. Саная, я, В. Зябликов, Л. Соловьев, А. Соколов, В. Блинков, В. Савдунин, В. Трофимов, В. Карцев, К. Бесков, С. Соловьев, И. Конов, В. Зуб, А. Петров, В. Голубев, А. Лерман, Н. Голяков, Ф. Дашков и П. Виньковатов.
Отменная компания! Каждый из них – футбольный зубр. В Мытищах, где мы тренировались, я пристально разглядывал новых товарищей, не в силах поверить, что оказался среди таких именитых футболистов. Мог ли я думать когда-то в Куйбышеве, что окажусь с ними в одной команде, что запросто буду беседовать с Алексеем Хомичем!
А он, обнаружив рядом молодого вратаря, тут же взял меня под свою опеку. Я с глубоким вниманием и благодарностью стал выслушивать его советы.
Он вообще был мне очень симпатичен. Не слишком высокий, с сильными плечами и какойто легкой крадущейся походкой, Хомич походил на человека, готового в любой миг рвануться вперед. Небольшие, глубоко посаженные глаза умели смотреть пристально, и, казалось, от них ничто не может укрыться. Даже руки, неизменно чуть согнутые в локтях, всегда были готовы к рывку вперед и как бы подчеркивали главное достоинство Хомича – постоянную собранность.
Теперь он торопился. В нашем распоряжении было мало времени. Алексей Петрович старался поскорей передать мне все, что считал важным. Многие из его советов я запомнил навсегда, и, мне кажется, они могут пригодиться другим вратарям. Вот коротко их суть.
* * *
Тренировка! Все ли относятся к ней так, как она того требует? Увы, нет. Вратарь становится в ворота охотно, он любит мяч, и ему, безусловно, приятно вступить с ним в борьбу. Но он, особенно если опыт еще не подсказал, как важно пользоваться каждой минутой тренировки для самообогащения мастерством никак не может отделаться от мысли, что это все-таки тренировка. Ну, пропустит мяч, ну, двадцать мячей пропустит – какая в том беда!
Не играет такой вратарь – играется. Захотелось ему – берет труднейший мяч, не захотелось, – отбивает как-нибудь.
Как ему доказать, что это ошибка, что он сам себя разрушает? Да, да, именно разрушает! Не удивляйтесь такому определению. Вратарь –:это соединение многих положительных качеств. Отними у него одно-два, и вратарское искусство рассыплется прахом. Небрежно отбить мяч, который следовало бы попытаться взять намертво – это значит сделать себе скидку на что-то, это самовольно данное себе разрешение передохнуть.
Если так поступать постоянно, можно привыкнуть к мысли, что то или иное упущение предопределено какими-то обстоятельствами.
О, человек хитрое существо! При желании он всегда найдет себе оправдание. Это хорошо, когда человек оправдывает положительное, но плохо когда оправдываемое возводится в степень положительного. Самообман в мелочах приводит постепенно к краху в значительном. Разумеется, спорт вообще и вратарское дело в частности не служат исключением. Вот почему важно для вратаря чтобы в каждой тренировке он видел матч, и чтобы каждый матч был для него усложненной тренировкой к завтрашнему испытанию.
Товарищи стоят перед тобой приготовившись к серьезному обстрелу ворот. Стань и ты таким же – одержимым, готовым отразить все. И пусть тебя не смущает, что их несколько человек, а ты один, что у них от удара до удара проходит какое-то время, а ты каждую секунду в полете, в броске, в прыжке, и что силы иссякают так быстро, словно кто-то нарочно потрошит тебя. Ничего! Не отбивай мяч, если можно, все бери! Не давай себе скидки, не обращай внимания на усталость. Все бери! Ты приучишь себя к сверхнапряжению, ты научишься зажимать сердце в кулак и обрывать стон, готовый сорваться с уст. Зато когда настанет день матча и тебе скажут – выручай! – ты выручишь. Если будет хоть малейшая возможность взять мяч, ты это сделаешь, ибо ты приучил себя к этому.
Когда говоришь такое молодому вратарю, у него широко раскрываются глаза. В них иногда даже мелькает тень испуга. Ему кажется, будто высокая требовательность к себе есть самоистязание. «Нет, до такого дело не доходит. Речь идет о простейшей требовательности. Но мы иной раз думаем, что на тренировке она не обязательна. Мы работаем, как бы подчиняясь ритмичным импульсам: матч – готовы на все, тренировка – позволяем себе расслабиться. Я же стою на том, что и тренировка должна проходить для вратаря на уровне матча.
Разумеется, сил не хватит стоять так в воротах полтора или два часа. Ну и не надо! Стой пять минут, но стой «в мыле». Потом уступи место другому вратарю, а сам передохни. Но когда вновь вернешься на свое место, опять борись против товарищей, как против соперников.
И еще одно: дурной пример заразителен. Даешь скидку себе, расслабишься в воротах, будешь отбивать мячи так-сяк, и форвард заскучает. Надоест ему бить впустую. Ему тоже хочется испытать свою меткость в единоборстве с хорошим вратарем. Подтягивая себя, ты, стало быть, подтягиваешь и его. В этом единстве – залог обоюдного роста.
Будь техничен! Внешнее проявление техники – простота игры. Не думай, что техничным является тот вратарь, который совершает обезьяньи прыжки. Нет, это не техника, это скорее отвага, близкая к самопожертвованию. Техника нечто иное! Это мяч, прикипевший к рукам, это легкое неуловимое движение, в результате которого мяч остается именно там, где нужно. Техника – это наиболее экономное расходование энергии.
В моей игре не всегда увидишь все то, о чем я толкую. Но я всегда стремлюсь к этому. Самое главное в футболе – быть предельно полезным своей команде. Значит, ничего лишнего, ничего показного. Не ищи глазами девушек с букетами цветов. Пусть они приберегут их для теноров. Для нас, вратарей, ценнее другое: чтоб товарищ, едва стоящий на ногах от усталости, сказал после матча «спасибо!»
Футбол прекрасен сам по себе. Но если ты пришел к нему только для того, чтобы прославить себя, а не свою команду, – уходи, ты испоганишь его, ты превратишь его в скучное ремесло. Когда я почувствую, что команда переросла меня, я немедленно уйду. Даже если будет очень горько. Мы не имеем права быть балластом для команды. Потому что не мы ее, а она нас делает мастерами. Обмануть ее, сделать вид, что ты еще нужен ей, хотя в душе сознаешь, что это не так и что пора уходить, – значит жестоко обмануть товарищей, отплатить им за добро черной неблагодарностью.
* * *
Разумеется, Алексей Петрович не в такой последовательности может быть, не в такой форме все это изложил. Но суть многих его бесед со мной была именно такова. Это были и исповедь и напутствие вратаря, которого даже сдержанные англичане назвали «тигром».
Но меня интересовало иное – как Хомич сам претворяет в жизнь все то, что он считает таким важным. Должен сказать, что уже первые совместные тренировки буквально потрясли меня. Я никогда ничего подобного не видел. Алексей Петрович с первых же минут «входил в раж». Он почти ничего не говорил. Рот был плотно сжат. Глаза суживались и превращались в узенькие щелки. Лицо слегка бледнело. Он метался в воротах, доводя нападающих до отчаяния. Они не могли, бывало, забить ему гол даже с нескольких метров. И что самое важное, он почти всегда брал мячи намертво, не отпуская их от себя.
Такое феерическое отражение нападения длилось минут десять. Потом Хомич решительно покидал ворота. Походив некоторое время в сторонке, чтобы не отвлекать нападающих своим бездельем, он возвращался назад, и снова в воротах свирепствовал ураган.
– Между прочим, я хотел тебе посоветовать вот еще что. Надо умело смазывать концы пальцев на перчатках особым раствором канифоли. Особым потому, чтобы она не просыхала весь матч. Делается это так.
И рассказал. Мяч стал и у меня прилипать к перчаткам.
– А Саная тоже знает этот состав?
– Нет, я не сказал ему.
– Почему же?
Хомич подумал и ответил:
– Он никогда не интересовался этим.
Очевидно у Алексея Петровича, очень отзывчивого и мягкого человека, были какие-то свои соображения. Я не стал уточнять их, боясь показаться нескромным.
Берлин в дни фестиваля был очень наряден и красив. Даже сейчас, по прошествии стольких лет у меня перед глазами клубятся шелковые флаги, водруженные на стадионе им. Вальтера Ульбрихта, не тускнеет в памяти пестрая толпа. Сколько встреч, сколько теплых слов и приятных знакомств!
Наш футбол носил характер товарищеского показательного выступления. От киевлян за команду СССР выступали Голубев и Лерман. Противником была сборная ГДР. Победили наши ребята – 5:1. Три гола забил Карцев, который сразу же стал самым популярным футболистом фестиваля. Его имя скандировал весь стадион.
Повторная встреча этих же команд закончилась еще одной победой футболистов СССР – 2:0. Оба гола забил Конов с подачи Виньковатова, игравшего на левом краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Но вот Гринин, которого я опасался больше других нападающих, ударил метров с 30, как раз так, как он это делал на тренировке. Я приготовился принять мяч, чувствуя, что он ударится о землю впереди меня и отскочит прямо в руки. Но на свою беду я позабыл, что в тот день прошел дождь. Подступы к воротам были присыпаны песком, потому что в этом месте образовалась лужа. Ударившись о песок, мяч не отскочил, как я предполагал и как это должно было случиться, если б грунт оставался твердым, а как-то вильнул в сторону и залетел в ворота. Я остолбенел от изумления. И москвич Вячеслав Соловьев вместо меня вбежал в ворота, чтобы вытащить из сетки мяч.
Матч так и закончился вничью – 1:1. Все усилия армейцев увеличить счет оказались напрасными. Наша же команда была довольна, что столь важная встреча закончилась мирным исходом. Но меня еще долго точил червь разочарования. Ведь стоило только догадаться, что на песке мяч поведет себя необычно, и все было бы в порядке. Как говорится, век живи – век учись. Впрочем, так или иначе, но мы записали себе очень дорогое очко.
Следующая игра – с московским «Спартаком».
– Вы уже могли убедиться, – говорил Олег Александрович, – что даже с самым грозным противником можно играть успешно, если очень захотеть этого. Вы – не новички, вы тоже достаточно опытны. Постарайтесь привыкнуть к мысли, что не боги горшки лепят. Играйте без робости. Здесь важен психологический эффект. Наши соперники привыкли к мысли, что киевское «Динамо» переживает кризис и поэтому опасается сильных команд. Спартаковцы, возможно, предполагают увидеть вас на поле подавленными. А вы смело идите на них. Думаю, что это не понравится им. Смелее, ребята. Вы молоды, но вы уже опытны.
Тренер назвал состав. Я снова был отмечен его доверием.
Игра со «Спартаком», как и предыдущая, проходила при переполненных трибунах. Наши почитатели после ничьей с ЦДСА воспрянули духом. Заметив, что с командой что-то произошло, они требовали от нас победы. И действительно, мы повели в счете. Опять гол забил Сенгетовский. Причем сделано это было совершенно блестяще. Встретив вблизи штрафной площадки защитника, Золтан неожиданно протолкнул мяч между его ногами, оббежал растерявшегося соперника и тут же пробил. Трибуны взорвались от восторга. Да и было от чего. Такие фокусы не часто увидишь на поле.
Казалось, все хорошо. Но на 75-й минуте в наши ворота был назначен одиннадцатиметровый удар. Реализовать его взялся известный мастер Николай Дементьев. Мне очень хотелось спасти команду. Но кто же не знает, что от пенальти почти не существует спасения, особенно если бьет хладнокровный, опытный спортсмен. Дементьев был именно таким. Я приготовился к худшему.
Но мяч попал в штангу. Я даже запрыгал на месте от радости, а спартаковец схватился за голову. Он понял, что матч проигран. Правда, перед самым концом встречи счет все-таки мог измениться. Симонян вышел на ворота так, что гол был неминуем. Однако я успел броситься ему в ноги и… принял удар на себя. До сих пор на моем теле красуется «печать Симоняна» – след от этого удара.
Мы бурно переживали свою удачу. Ее огонек явно разгорался все ярче. Словно тяжкое бремя свалилось с наших плеч: постепенно возвращалась вера в свои силы, а вместе с ней, – и бодрость духа, без чего ни одна команда не может рассчитывать на успех. Так уж устроен человек, что каждая удача делает его еще сильнее, словно окрыляет. Вот почему уже без страха мы думали о том, что в следующем матче нам предстоит помериться силами еще с одним лидером советского футбола – с московским «Динамо».
Это был трудный экзамен – подряд испытать на себе силу трех лучших команд страны. Но так сложился календарь игр, и не в нашей власти изменить его.
Динамовцы Москвы отлично помнили те годы, когда наша команда не представляла для них никакой угрозы. Но они помнили и контрольную встречу на юге, когда проиграли. Очевидно, москвичи решили, что нами уже не стоит пренебрегать, и сразу же повели острое наступление. Но и мы уже были иными. Слепое преклонение перед лидерами отошло в область предания. Предыдущие матчи показали, что киевляне могут на равных бороться с самыми сильными советскими клубами. И тот факт, что за московских одноклубников в этом матче выступали признанные фавориты – Хомич, Сальников, Сергей Соловьев, Блинков, Леонид Соловьев не обескуражил нас. И вот уже счет 2:1 в нашу пользу. Больше того, инициатива у нас. По всей видимости, мы запишем два очка.
На последних минутах москвичи предпринимают такой натиск, что обстановка на поле сразу меняется. Киевляне – все без исключения – прижаты к своим воротам. Даже Алексей Хомич вышел в центр поля, ибо ему опасаться уже было нечего. Пошла последняя минута. Остается 40 секунд… 30… 20… Угловой на наши ворота. Москвичи спешат. Мяч в воздухе. Я прыгаю, тянусь к нему. Кто-то толкает меня, и я падаю. Сразу же огромная тяжесть наваливается на меня. Несколько человек упали сверху. Барахтаясь под грудой тел, я ищу глазами мяч. Его нет рядом. Где же он? Где?…
В этой страшной сутолоке сохранил способность действовать точно только Сальников. Заметив выкатившийся мяч, он успел втолкнуть его в сетку. И тут же матч кончился. 2:2. Обидная ничья! Но вместе с тем и очень важная. Мы записали очко, а москвичи впервые за все послевоенные годы были вынуждены отбиваться. Динамовцы Киева явно выходили в люди.
А потом мы поехали в Москву. Здесь нас подстерегал четвертый опасный соперник – команда «Торпедо».
Перед игрой мы навестили в больнице Зубрицкого. Ему только что сделали операцию на ноге. Избежать этой операции так и не удалось.
– Ну, как ты, – спросил Анатолий Федорович, – справляешься?
– Как будто. Но хотелось бы, чтобы вы поскорей вернулись. Трудно.
– Понимаю. Сразу такая нагрузка. Ничего, скоро я уже вернусь в команду. Передохнешь.
Матч с торпедовцами дал обильный урожай голов. Я пропустил даже больше, чем в игре с динамовцами – три. Но и наши ребята постарались «нащелкать» голов. Они провели пять мячей. А когда затем мы разбили и ленинградское «Динамо» со счетом 3:0, все заговорили о том, что киевляне переживают послевоенную молодость.
Вернувшись домой, Олег Александрович ввел еще одно новшество. Мы начали встречаться с общественностью города. Первая такая встреча состоялась в университете, и с той поры мы каждый год по нескольку раз приходили к студентам, чтобы выслушать их замечания, прислушаться к справедливой критике.
Какую цель преследовал Ошенков, практикуя такие встречи? Скорее всего, он хотел, чтобы мы уподобились мифическому Антею и чтобы родная почва питала нас своей силой. До сих пор футболисты держались как-то особняком, в своем кругу переживали и радости и огорчения. Отныне этому был положен конец. Мы быстро почувствовали, что замысел тренера был более чем разумным. Это очень важно – близко увидеть добрые глаза многих людей, выслушать правду, пусть порой и горькую, но, безусловно, продиктованную самыми лучшими побуждениями. Да и само общение с культурными, знающими людьми накладывало на нас свой отпечаток.
Мои личные дела шли в гору. После матча с ленинградцами Ошенков на глазах у всех расцеловал меня. Он был так доволен игрой, что не мог иначе выразить свой восторг. Я со всей остротой почувствовал, что стал, наконец, приносить конкретную пользу команде, что не только числюсь во вратарях, но уже таковым стал. Только теперь, на четвертом году жизни в Киеве, я по-настоящему почувствовал себя динамовцем.
ФЕСТИВАЛЬ
Мы готовились в августе к очередному матчу, когда, вернувшись из города, Олег Александрович заявил:
– Тренировку прекратить. Немедленно собирайтесь. Нас вызывают в Москву. Предстоит какая-то особая игра.
В Москве нам предложили сыграть с местными динамовцами с целью отбора игроков для поездки в Берлин на молодежный фестиваль. Футболистов охватило волнение. Шутка ли, побывать на таком празднике! Сколько интересного, незабываемого связано с этим словом – фестиваль!
Но вот матч проведен, игроки отобраны. В состав футбольной команды вошли А. Хомич, В. Саная, я, В. Зябликов, Л. Соловьев, А. Соколов, В. Блинков, В. Савдунин, В. Трофимов, В. Карцев, К. Бесков, С. Соловьев, И. Конов, В. Зуб, А. Петров, В. Голубев, А. Лерман, Н. Голяков, Ф. Дашков и П. Виньковатов.
Отменная компания! Каждый из них – футбольный зубр. В Мытищах, где мы тренировались, я пристально разглядывал новых товарищей, не в силах поверить, что оказался среди таких именитых футболистов. Мог ли я думать когда-то в Куйбышеве, что окажусь с ними в одной команде, что запросто буду беседовать с Алексеем Хомичем!
А он, обнаружив рядом молодого вратаря, тут же взял меня под свою опеку. Я с глубоким вниманием и благодарностью стал выслушивать его советы.
Он вообще был мне очень симпатичен. Не слишком высокий, с сильными плечами и какойто легкой крадущейся походкой, Хомич походил на человека, готового в любой миг рвануться вперед. Небольшие, глубоко посаженные глаза умели смотреть пристально, и, казалось, от них ничто не может укрыться. Даже руки, неизменно чуть согнутые в локтях, всегда были готовы к рывку вперед и как бы подчеркивали главное достоинство Хомича – постоянную собранность.
Теперь он торопился. В нашем распоряжении было мало времени. Алексей Петрович старался поскорей передать мне все, что считал важным. Многие из его советов я запомнил навсегда, и, мне кажется, они могут пригодиться другим вратарям. Вот коротко их суть.
* * *
Тренировка! Все ли относятся к ней так, как она того требует? Увы, нет. Вратарь становится в ворота охотно, он любит мяч, и ему, безусловно, приятно вступить с ним в борьбу. Но он, особенно если опыт еще не подсказал, как важно пользоваться каждой минутой тренировки для самообогащения мастерством никак не может отделаться от мысли, что это все-таки тренировка. Ну, пропустит мяч, ну, двадцать мячей пропустит – какая в том беда!
Не играет такой вратарь – играется. Захотелось ему – берет труднейший мяч, не захотелось, – отбивает как-нибудь.
Как ему доказать, что это ошибка, что он сам себя разрушает? Да, да, именно разрушает! Не удивляйтесь такому определению. Вратарь –:это соединение многих положительных качеств. Отними у него одно-два, и вратарское искусство рассыплется прахом. Небрежно отбить мяч, который следовало бы попытаться взять намертво – это значит сделать себе скидку на что-то, это самовольно данное себе разрешение передохнуть.
Если так поступать постоянно, можно привыкнуть к мысли, что то или иное упущение предопределено какими-то обстоятельствами.
О, человек хитрое существо! При желании он всегда найдет себе оправдание. Это хорошо, когда человек оправдывает положительное, но плохо когда оправдываемое возводится в степень положительного. Самообман в мелочах приводит постепенно к краху в значительном. Разумеется, спорт вообще и вратарское дело в частности не служат исключением. Вот почему важно для вратаря чтобы в каждой тренировке он видел матч, и чтобы каждый матч был для него усложненной тренировкой к завтрашнему испытанию.
Товарищи стоят перед тобой приготовившись к серьезному обстрелу ворот. Стань и ты таким же – одержимым, готовым отразить все. И пусть тебя не смущает, что их несколько человек, а ты один, что у них от удара до удара проходит какое-то время, а ты каждую секунду в полете, в броске, в прыжке, и что силы иссякают так быстро, словно кто-то нарочно потрошит тебя. Ничего! Не отбивай мяч, если можно, все бери! Не давай себе скидки, не обращай внимания на усталость. Все бери! Ты приучишь себя к сверхнапряжению, ты научишься зажимать сердце в кулак и обрывать стон, готовый сорваться с уст. Зато когда настанет день матча и тебе скажут – выручай! – ты выручишь. Если будет хоть малейшая возможность взять мяч, ты это сделаешь, ибо ты приучил себя к этому.
Когда говоришь такое молодому вратарю, у него широко раскрываются глаза. В них иногда даже мелькает тень испуга. Ему кажется, будто высокая требовательность к себе есть самоистязание. «Нет, до такого дело не доходит. Речь идет о простейшей требовательности. Но мы иной раз думаем, что на тренировке она не обязательна. Мы работаем, как бы подчиняясь ритмичным импульсам: матч – готовы на все, тренировка – позволяем себе расслабиться. Я же стою на том, что и тренировка должна проходить для вратаря на уровне матча.
Разумеется, сил не хватит стоять так в воротах полтора или два часа. Ну и не надо! Стой пять минут, но стой «в мыле». Потом уступи место другому вратарю, а сам передохни. Но когда вновь вернешься на свое место, опять борись против товарищей, как против соперников.
И еще одно: дурной пример заразителен. Даешь скидку себе, расслабишься в воротах, будешь отбивать мячи так-сяк, и форвард заскучает. Надоест ему бить впустую. Ему тоже хочется испытать свою меткость в единоборстве с хорошим вратарем. Подтягивая себя, ты, стало быть, подтягиваешь и его. В этом единстве – залог обоюдного роста.
Будь техничен! Внешнее проявление техники – простота игры. Не думай, что техничным является тот вратарь, который совершает обезьяньи прыжки. Нет, это не техника, это скорее отвага, близкая к самопожертвованию. Техника нечто иное! Это мяч, прикипевший к рукам, это легкое неуловимое движение, в результате которого мяч остается именно там, где нужно. Техника – это наиболее экономное расходование энергии.
В моей игре не всегда увидишь все то, о чем я толкую. Но я всегда стремлюсь к этому. Самое главное в футболе – быть предельно полезным своей команде. Значит, ничего лишнего, ничего показного. Не ищи глазами девушек с букетами цветов. Пусть они приберегут их для теноров. Для нас, вратарей, ценнее другое: чтоб товарищ, едва стоящий на ногах от усталости, сказал после матча «спасибо!»
Футбол прекрасен сам по себе. Но если ты пришел к нему только для того, чтобы прославить себя, а не свою команду, – уходи, ты испоганишь его, ты превратишь его в скучное ремесло. Когда я почувствую, что команда переросла меня, я немедленно уйду. Даже если будет очень горько. Мы не имеем права быть балластом для команды. Потому что не мы ее, а она нас делает мастерами. Обмануть ее, сделать вид, что ты еще нужен ей, хотя в душе сознаешь, что это не так и что пора уходить, – значит жестоко обмануть товарищей, отплатить им за добро черной неблагодарностью.
* * *
Разумеется, Алексей Петрович не в такой последовательности может быть, не в такой форме все это изложил. Но суть многих его бесед со мной была именно такова. Это были и исповедь и напутствие вратаря, которого даже сдержанные англичане назвали «тигром».
Но меня интересовало иное – как Хомич сам претворяет в жизнь все то, что он считает таким важным. Должен сказать, что уже первые совместные тренировки буквально потрясли меня. Я никогда ничего подобного не видел. Алексей Петрович с первых же минут «входил в раж». Он почти ничего не говорил. Рот был плотно сжат. Глаза суживались и превращались в узенькие щелки. Лицо слегка бледнело. Он метался в воротах, доводя нападающих до отчаяния. Они не могли, бывало, забить ему гол даже с нескольких метров. И что самое важное, он почти всегда брал мячи намертво, не отпуская их от себя.
Такое феерическое отражение нападения длилось минут десять. Потом Хомич решительно покидал ворота. Походив некоторое время в сторонке, чтобы не отвлекать нападающих своим бездельем, он возвращался назад, и снова в воротах свирепствовал ураган.
– Между прочим, я хотел тебе посоветовать вот еще что. Надо умело смазывать концы пальцев на перчатках особым раствором канифоли. Особым потому, чтобы она не просыхала весь матч. Делается это так.
И рассказал. Мяч стал и у меня прилипать к перчаткам.
– А Саная тоже знает этот состав?
– Нет, я не сказал ему.
– Почему же?
Хомич подумал и ответил:
– Он никогда не интересовался этим.
Очевидно у Алексея Петровича, очень отзывчивого и мягкого человека, были какие-то свои соображения. Я не стал уточнять их, боясь показаться нескромным.
Берлин в дни фестиваля был очень наряден и красив. Даже сейчас, по прошествии стольких лет у меня перед глазами клубятся шелковые флаги, водруженные на стадионе им. Вальтера Ульбрихта, не тускнеет в памяти пестрая толпа. Сколько встреч, сколько теплых слов и приятных знакомств!
Наш футбол носил характер товарищеского показательного выступления. От киевлян за команду СССР выступали Голубев и Лерман. Противником была сборная ГДР. Победили наши ребята – 5:1. Три гола забил Карцев, который сразу же стал самым популярным футболистом фестиваля. Его имя скандировал весь стадион.
Повторная встреча этих же команд закончилась еще одной победой футболистов СССР – 2:0. Оба гола забил Конов с подачи Виньковатова, игравшего на левом краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31