Через несколько минут оттуда вышел массивный человек с покатыми плечами, с надвинутым на самые глаза зеленым козырьком и с табачной крошкой в углу рта.— Вас зовут Лэм? — спросил он.— Да.— Вы хотите поместить в газете это объявление?— Точно. Сколько с меня?— Пожалуй, читателям будет интересно узнать о вас.— Возможно, — ответил я. — Но этого делать не стоит.— Небольшая реклама может помочь вам найти то, что вы ищете.— А может и помешать.Он посмотрел на листок с объявлением и сказал:— Из этого можно заключить, что миссис Линтиг причитаются какие-то деньги.— Здесь об этом не сказано, — заметил я.— Ну, об этом не трудно догадаться. Здесь обещано щедрое вознаграждение тому, кто даст вам информацию о местонахождении миссис Линтиг, уехавшей в 1919 году из Оуквью, или, если она мертва, имена и места жительства ее законных наследников. Для меня это звучит так, что вы один из этих самых наследников, а это согласуется с некоторыми другими вещами.— С какими еще вещами? — спросил я.Он обернулся, поискал глазами плевательницу и выплюнул в нее желтую табачную струю. Потом сказал:— Я спросил первым.— Первый вопрос, о котором вы совсем забыли, это стоимость объявления.— Пять баксов за три строчки.Я дал ему пять долларов из денег Берты Кул и попросил квитанцию.— Подождите, — сказал он и ушел за перегородку. Через минуту вышла кареглазая девушка.— Вы хотели получить квитанцию, мистер Лэм?— Да, хотел и теперь хочу.Она немного поколебалась, держа ручку над квитанцией, а потом посмотрела на меня.— Как вам понравился «Грот»?— Дрянь, — сказал я. — А где у вас можно хорошо поужинать?— В кафе при гостинице, если вы знаете, что заказывать.— А откуда вы знаете, что заказывать?— Вы, должно быть, сыщик? — Я пропустил это мимо ушей, а когда она заметила, что я не отреагировал, то добавила: — Вы пользуетесь дедукцией и действуете методом исключения. Поэтому вам нужен дипломированный гид.— А у вас есть диплом? — спросил я. Девушка оглянулась на перегородку.— Вы на редкость догадливы, — сказала она.— А вы, случайно, не состоите членом коммерческой палаты?— Я — нет, а газета состоит.— Я приезжий. Думаю открыть у вас филиал своей фирмы. Для меня очень важно составить правильное впечатление о вашем городе.Человек за перегородкой кашлянул.— Что делают местные жители для того, чтобы хорошо питаться?— Это очень просто. Они женятся.— И живут после этого долго и счастливо?— Да.— А вы замужем? — спросил я.— Нет, я хожу в кафе при гостинице.— И знаете, что там заказывать?— Да.— Как насчет того, чтобы поужинать с прекрасным чужеземцем и показать ему, как в этом городе делают заказы?— Вы не совсем чужеземец, — засмеялась она.— Да, и не совсем прекрасный. Но мы можем поужинать и поболтать.— О чем будем болтать?— О девушке, которая работает в редакции газеты и может немножко подзаработать.— Сколько это немножко? — спросила девушка.— Не знаю, — честно признался я. — Мне это еще нужно уточнить.— И мне тоже.— Так как насчет ужина?Она еще раз быстро оглянулась через плечо.— Надо подумать.Я подождал, пока ее ручка порхала над бланками квитанции.— Я буду на работе послезавтра. Газета сейчас выходит раз в неделю.— Я знаю, — кивнул я. — Позвонить вам сюда?— Нет-нет. Сегодня около шести часов я приду в холл гостиницы. У вас есть знакомые в городе?— Нет.Мне показалось, что девушка вздохнула с облегчением.— Другие газеты в городе есть?— Нет, теперь нет. В восемнадцатом году была еще одна газета, но в двадцать третьем ее закрыли.— Как насчет проторенной дорожки? — спросил я.— Вы уже на ней, — улыбнулась девушка.Человек за перегородкой снова кашлянул — на этот раз, как мне показалось, предостерегающе.— Я хотел бы посмотреть подшивки за семнадцатый, восемнадцатый и девятнадцатый годы.Она принесла газеты, и я провел остаток дня, выбирая из колонки светской хроники имена людей, которые бывали на тех же вечеринках и собраниях, что и мистер и миссис Линтиг. Чтобы понять, в каких кругах вращались Линтиги, я выписал все фамилии, которые повторялись достаточно часто.Девушка за конторкой то сидела на стуле, поглядывая на меня, то уходила за перегородку, и оттуда доносился стук пишущей машинки. Мужского голоса я больше не слышал, но, помня о предостерегающем кашле, больше не пытался заговорить с девушкой. На квитанции я прочел ее имя — Мариан Дантон.Часам к пяти я вернулся в гостиницу, принял душ и вышел в холл. Девушка появилась около шести часов.— Коктейль-бар здесь приличный? — спросил я.— Очень хороший.— Как вы считаете, коктейли улучшат нам аппетит перед ужином?— Думаю, да.Мы взяли два «Мартини», потом я предложил повторить.— Вы что, хотите споить меня? — спросила Мариан.— Двумя коктейлями?— Я знаю по опыту, что это только начало.— А зачем мне вар спаивать?— Не знаю, — засмеялась она. — Так как может девушка, работающая в редакции газеты в Оуквью, заработать еще немного денег?— Пока точно не знаю, — ответил я. — Все зависит от проторенной дорожки.— Как именно зависит?— Важно, как далеко проложена дорожка и кто ее проложил.— О! — сказала девушка.Я показал бармену на пустые бокалы, и он начал смешивать второй коктейль.— Я слушаю.— Это превосходный жест, — сказала девушка. — Постараюсь его запомнить.— Вы когда-нибудь зарабатывали на поисках информации? — спросил я.— Нет, — ответила Мариан. И, немного помолчав, спросила: — А вы?— Случалось.— И вы думаете, что у меня получится?— Нет. По-моему, вы больше заработаете в газете. Как это случилось, что вы — единственная красивая девушка б этом городе?— Спасибо. А вы в этом разбираетесь?— Просто у меня есть глаза.— Да, это я уже заметила. Бармен наполнил бокалы.— Одна моя знакомая работает в картинной галерее. Она рассказывала, что приезжие моряки всегда спрашивают, почему она единственная красивая девушка в Оуквью. Похоже, у городских это единственный способ знакомиться.— Я над этим не задумывался, — сказал я. — Просто я не встречал здесь других красивых девушек.— Почему бы вам не поискать еще?— Попробую, — ответил я. — В девятнадцатом году в вашем городке процветал специалист по ухо-горлу-носу. А сейчас, похоже, он бы здесь разорился.— Вы правы.— А что случилось?— Много всякого, — ответила девушка. — Мы никогда не рассказываем обо всем сразу. Для приезжих это звучит слишком мрачно.— Вы можете рассказать мне первую серию.— Что же, слушайте. Когда-то здесь были железнодорожные мастерские, — начала Мариан. — Но потом правление дороги решило перенести их, и в двадцать первом году начался кризис.— Какова политическая ориентация «Блейд»?— Наш редактор ориентируется на местные власти. Вы, наверное, заметили, что мы почти не пишем о политике. Давайте лучше допьем коктейли и переберемся в кафе, пока местные таланты еще не съели все самое вкусное.В кафе я взял в руки меню и спросил Мариан:— Что будем есть?— Так, — деловито начала девушка. — Вы не хотите рубленую солонину. Я не беру цыплячьи ножки, потому что цыплят они получили в среду. Есть пирог с телятиной, но это остатки с четверга. Ростбиф сравнительно безопасен. И они отлично готовят печеную картошку.— Печеная картошка, хорошо сдобренная маслом, прекрасно заменит все остальное. Как это получилось, что вы пошли со мной ужинать?Ее глаза округлились.— Но вы же меня пригласили!— Как это я догадался вас пригласить?— А как вы думаете?— Наверное, потому, что вы об этом заговорили.— Я заговорила?— Не прямо. Вы заговорили об этом после того, как человек, который хотел у меня что-то выпытать, шепнул вам за перегородкой, что вам стоило бы со мной поужинать.Ее глаза стали еще больше, и она сказала:— Ох, бабушка, какие у тебя большие уши!— Он хочет, чтобы вы у меня что-то выпытали. И мне он намекнул, что расскажет все, что меня интересует, в обмен на мою информацию.— В самом деле?— Вы это знаете не хуже меня.— К сожалению, я не умею читать мысли.Подошла официантка и приняла наш заказ. Я заметил, что Мариан осматривает зал.— Волнуетесь? — спросил я.— О чем?— Что Чарли увидит, как вы ужинаете со мной, прежде чем вы успеете предупредить его, что это только деловое задание, которое дал вам босс.— Какой еще Чарли?— Жених.— Чей жених?— Ваш.— Не знаю я никакого Чарли.— Конечно. Но я и не рассчитываю, что вы мне о нем расскажете, поэтому будем называть его Чарли. Это сэкономит время и упростит разговор.— Понятно, — сказала она. — Нет, Чарли меня не беспокоит, он очень великодушный и терпимый парень.— Значит, стрельбы не будет?— Нет, Чарли уже почти полгода ни в кого не стрелял. А в последний раз он всего лишь ранил обидчика в плечо. Тот и шести недель не пролежал в больнице.— Поразительная сдержанность! А я побаивался, что Чарли — парень горячий.— О, нет! Он очень спокойный и любит животных.— Чем он занимается? — спросил я. — Я имею в виду, где работает.— Он работает здесь.— Хоть не в гостинице?— Нет-нет, я имею в виду, что он работает в городе.— Ему здесь нравится?Веселье в глазах девушки погасло.— Да, — ответила она, втыкая вилку в ростбиф.— Я рад за него.Пару минут мы оба молчали.В кафе было довольно много народу. Я не ожидал, что кафе при гостинице пользуется такой популярностью. Похоже, что здесь собирались в основном завсегдатаи. Некоторые из них проявляли явный интерес к Мариан Дантон и ее спутнику. Было ясно, что девушку здесь хорошо знают. Я задал ей еще несколько вопросов о городе и получил короткие, точные ответы. Мариан больше не пыталась подшучивать надо мной. Настроение у нее явно испортилось. Я пытался понять, не стал ли причиной этого кто-то из тех, кто только что пришел в кафе. Если так, то можно было заподозрить двух пожилых мужчин, всецело поглощенных едой и своей беседой, или небольшую семью, по виду автотуристов — пожилого мужчину с лысой головой и выцветшими серыми глазами, с которым сидели коренастая женщина, девочка лет девяти и мальчик лет семи.После десерта я предложил Мариан сигарету. Мы закурили, и я протянул ей список имен, которые выписал из газеты.— Кто из этих людей живет сейчас в Оуквью?Она несколько минут рассматривала список, а потом неохотно сказала:— А вы действительно хорошо соображаете. Я молча смотрел на нее, ожидая ответа. Помолчав, Мариан сказала:— Здесь пятнадцать имен. Из них в городе остались только четверо или пятеро.— А куда девались остальные?— Они переехали вслед за железнодорожными мастерскими. Когда здесь жил доктор Линтиг, эти люди входили в компанию «золотой молодежи». Я знала кое-кого из них. Когда дела пошли плохо, почти все разъехались. А в 1929 году у нас был еще один кризис, когда закрылась консервная фабрика.— Вы знакомы с теми, кто остался в городе?— Да.— Как мне их найти?— Отыщите имена в телефонной книге.— А вы не можете их назвать?— Могу. Но будет лучше, если вы получите информацию из телефонной книги.— Понятно. — Я сложил список и сунул в карман.Начался довольно нудный фильм, который я к тому же видел раньше. Я предложил уйти, и Мариан согласилась. По тому, как охотно она встала, я понял, что она тоже видела эту картину. Мы заказали мороженое, а потом я снова достал список.— Может, вы все-таки покажете мне, кто из этих людей остался в городе? Просто чтобы меньше трепать телефонную книгу.Она немного подумала, потом взяла список и подчеркнула четыре фамилии.— Это остроумный способ розыска, — сказала она. — Но я не думаю, что он вам поможет. Вряд ли кто-нибудь в городе знает, где она находится.— Почему вы так думаете?— Вы же знаете, что ее не нашли, даже когда это дело было в центре внимания.— Но это было еще до кризиса, — ответил я. — С тех пор многие вещи привлекали внимание.Она, казалось, хотела еще что-то сказать, но промолчала.— Сделайте одолжение, — попросил я. — Подскажите.— Вы же мне не подсказываете.— Если я найду миссис Линтиг, это может оказаться очень выгодно для нее. Возможно, она получит в наследство большое состояние.— А потом еще выиграет на скачках, — рассмеялась Мариан. Я ухмыльнулся.— Вы можете мне объяснить, почему такая суета вокруг миссис Линтиг?— Не знаю, — ответил я с самым равнодушным видом.— Вы работаете на кого-то или на себя самого?— Ну, если я смогу ее найти, то за это мне кое-что перепадет.— А как насчет меня, — спросила Мариан, — если я ее найду?— Если вы знаете, где она, и согласитесь поделиться информацией, то внакладе не останетесь.— Сколько?— Я не могу этого знать, пока не задам вам несколько вопросов. Вы знаете, где она?— Нет, хотя хотелось бы знать. Из этого получился бы хороший материал. Вы же знаете, я собираю новости для «Блейд».— И вам бы подняли зарплату?— Нет, — ответила она.— Я могу свести вас с человеком, который готов заплатить за эту информацию больше, чем ваша редакция.— Газета ничего бы не заплатила, — заметила Мариан.— Тогда, я уверен, мы назначили бы самую высокую цену.— Сколько?— Не знаю. Это надо будет выяснить. А что вы скажете насчет других?— О ком это вы?Я сделал вид, что удивлен.— Ну, о тех, кто искал ее до меня.— Наверное, зря я тогда намекнула вам насчет проторенной дорожки, — задумчиво проговорила девушка.— Да, — ответил я. — Человеку, который сидел в редакции за перегородкой, этот намек не понравился.Мариан перевела взгляд на большой стеклянный бокал с мороженым, в котором в былые времена наверняка подавали пиво.— Сколько вы прожили в большом городе? — спросила она, медленно поворачивая пальцами стеклянную ножку бокала.— Всю жизнь, — ответил я.— И как, нравится?— Не очень.— А я думала, что вы в восторге от городской жизни.— Почему?— Быть всегда в гуще событий вместо маленького лягушачьего пруда, где вы всех знаете и каждый знает вас. А в городе у вас действительно настоящая жизнь. Вокруг тысячи и тысячи людей, неограниченные возможности заводить новых друзей и знакомых. Витрины магазинов, вечерние шоу, настоящие салоны красоты — и рестораны.— Там есть еще уйма мошенников, — добавил я, — светофоры на каждом углу, суета и шум, а что до друзей — ну, если хотите почувствовать настоящее одиночество, попробуйте поживите в большом городе. Все друг другу чужие, и если вы не заведете нужных знакомств, они так и останутся для вас чужими.— Лучше уж так, — убежденно сказала она, — чем видеть изо дня в день одни и те же лица, жить в городке, который гниет заживо, где соседи знают о ваших делах больше, чем вы сами.— А о ваших делах люди тоже знают больше, чем вы сами?— Во всяком случае, им так кажется.— Веселей! — сказал я. — У вас ведь есть Чарли.— Чарли? — переспросила Мариан. — Ах да, понимаю.— Если вы уедете в большой город, вам придется расстаться с Чарли. Не забывайте, что ему здесь нравится.— Вы меня дурачите или серьезно пытаетесь доказать, что здесь лучше?— Просто задаю вопросы. Как насчет того, чтобы поделиться со мной кое-какой информацией?Она краем ложечки разломала остаток мороженого на мелкие части, а потом перемешала их, пока на дне бокала не осталось ничего, кроме жидкости.— Давайте посмотрим, правильно ли я вас поняла, Дональд, — снова заговорила Мариан. — Вы на кого-то работаете и пытаетесь получить информацию. Если я сообщу вам что-нибудь стоящее, вы за это не заплатите — во всяком случае, пока не поговорите с кем-то.— Верно, — сказал я.— Тогда зачем я стану вам о чем-то рассказывать?— Просто ради дружбы и сотрудничества.— Послушайте. Мне не нужны деньги. Вернее, я не знаю ничего, за что стоило бы платить, но постараюсь вам помочь. Если я это сделаю, вы поможете мне найти работу в городе?— Откровенно говоря, я не знаю, где можно устроиться. Я мог бы познакомить вас с человеком, который поможет вам.— Если я помогу вам сейчас, вы… вы поможете мне, когда я приеду в город?— Конечно, если смогу.Она задумчиво помешивала ложкой остаток мороженого. Потом сказала:— Вы просто играете со мной. Это ваша работа. Вы приехали сюда для розыска. Вы считаете, что у меня есть какая-то информация, и пытаетесь ее получить, не объясняя, зачем это вам нужно. Так?— Правильно, — сказал я.— Ну хорошо, — продолжала Мариан. — Тогда я буду играть с вами в ту же игру. Если я смогу у вас что-то выпытать, я это использую.— Что ж, это справедливо.— Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.— Конечно, не буду. Вы же только что предупредили меня.— Что вы хотите узнать? — спросила она.— Вам известно, где сейчас миссис Линтиг?— Нет.— В архиве вашей газеты есть ее фотографии?— Нет.— Вы их уже искали?Мариан медленно кивнула. Казалось, ее больше всего сейчас интересуют остатки мороженого на дне бокала.— Когда?— Месяца два назад.— Кто разыскивал ее в тот раз?— Человек по фамилии Кросс.— Вы, наверное, не помните его инициалов?— Он останавливался в гостинице, так что вы их без труда узнаете.— А что ему было нужно?— То же, что и вам.— Как он выглядел?— Лет сорока, коренастый, почти совсем лысый и большой любитель сигар. Дымил все время, пока сидел у нас в редакции.— Кто следующий?— Молодая женщина.— Молодая женщина?Она кивнула.
1 2 3 4