А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

подделка чистой воды. Все было до гениальности просто и ловко. И сто тысяч долларов в кармане.
– Ты уверен? – спросил Мейсон.
– Абсолютно уверен. Скорее всего миссис Сейбин в Рино помогал какой-нибудь адвокат, но вряд ли нам удастся установить, кто именно. У него имелись настоящие бланки, даже подписанные клерком и заместителем. Возможно, они даже поставили подлинную судебную печать. В конце концов всегда можно как-то подсунуть лишнюю бумажку. Так что план был разработан заранее.
– Выходит, что никакого дела «Сейбин против Сейбин» не существовало и не слушалось?
– Ага!
– Хитро! – заметил Мейсон. – Если бы не убийство, никто бы никогда не обнаружил подделки. Заверенная копия свидетельства о разводе ни у кого не вызывает сомнения. Воистину гениально. Получить сто тысяч долларов и юридически остаться женой!..
– Сейчас-то она вообще может поздравить себя за дальновидность, ухмыльнулся Дрейк. – Как вдова Сейбина она вступит во владение его капиталом.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – отложим на время этот разговор. Что ты скажешь об Элен Монтейт?
Дрейк брезгливо поморщился.
– Я хотел бы, чтобы ты разделался с этой грязной историей, Перри.
– Почему? – спросил Мейсон.
– Знаешь, скверно уже то, что я держу тебе стремя, когда ты садишься на лошадь, – сказал Дрейк. – Но если к тому же мне самому приходится скакать на твоем скакуне, это совсем никуда не годится.
Мейсон рассмеялся и хлопнул Дрейка по плечу:
– Так что же все-таки произошло?
– Сегодня в четверть девятого, Делла позвонила в агентство. Она была в настоящей панике. Подавай ей меня, подавай ей тебя, посылай немедленно оперативников в Сан-Молинас выручать Элен Монтейт. Опуская подробности, скажу, что я связался с Деллой по оставленному ею телефону. От нее я узнал о бегстве мисс Монтейт. Делла требовала чтобы я мчался в Сан-Молинас, разыскал эту дамочку и спрятал ее от полиции. Подумай, просить у меня такое, хотя только вчера я объяснял тебе, как опасно...
– Ну, и что же ты в конечном счете сделал?
– А что я я мог сделать? Выполнил то, что она требовала. Разве я мог поступить иначе? Прежде всего, я считаю Деллу своим верным другом. Ну, а потом, я понимаю, что ты никогда не оставишь меня в беде. И если она утверждала, что ты хочешь вытащить эту самую Элен Монтейт из львиной пасти, я мог...
– Так что же ты предпринял? – поторопил Мейсон.
– Что? – усмехнулся Дрейк. – Сказал, как послушный мальчик, что все сделаю, отправил оперативников в Сан-Молинас, велел устроить засаду около ее дома, схватить ее, как только она появится, и тащить обратно в город. Связать, похитить, одним словом, действовать по обстоятельствам. Парни стали спорить, так что мне пришлось подавить начавшуюся было смуту, сказав, что я беру всю ответственность на себя.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Где же сейчас Элен Монтейт?
– В тюрьме, – ответил Дрейк.
– Как это случилось?
– Мы опоздали. Она добралась до дома на полчаса раньше нас. По-видимому, полиция велела миссис Винтерс предупредить их, как только Элен Монтейт появится. Шериф и окружной прокурор сами примчались туда и арестовали Элен. Она убила попугая, сожгла бумаги и старалась найти какое-нибудь подходящее место, чтобы спрятать коробку патронов сорок первого калибра. Сам понимаешь, как это выглядело!
– Что ты сказал про убитого попугая? – спросил Мейсон.
– Она вошла в дом и убила попугая, – повторил Дрейк. – Отрубила ему голову кухонным ножом. Ловко, как кухарка петуху.
– Как только вошла в дом? – спросил Мейсон.
– Наверное. По-видимому, шериф не обратил на это особого внимания. Они поймали ее с поличным в отношении патронов и бумаг. Шериф пытался что-то спасти из пламени, но, кажется, единственное, что он досконально узнал, это то, что горела бумага. Они препроводили Элен в тюрьму, сами же вызвали специалистов из технического отдела, пытаясь восстановить сгоревшее. Сержант Холкомб принимал во всем самое горячее участие.
– Я думаю! – воскликнул Мейсон. – Что она сказала о патронах? Признала, что покупала их?
– Я не знаю, – ответил Дрейк. – Они очень спешили поскорее отправить ее в тюрьму.
– Когда они узнали про попугая?
– Недавно. Люди Холкомба наткнулись на него, когда тщательно осматривали дом.
– Подожди минутку, – перебил Мейсон. – А не могли ли попугая убить уже после ареста Элен Монтейт?
– Исключается, – ответил Дрейк. – Дом был сразу же окружен. На тот случай, чтобы никто не смог туда пробраться и уничтожить улики. И вот когда они стали осматривать дом, выискивая дополнительные вещественные доказательства, то наткнулись на попугая. Об этом пятнадцать минут назад мне звонил мой оперативник. Перри, какого черта она убила попугая, как ты думаешь?
– Убийство попугая, – ответил Перри Мейсон, – в какой-то степени аналогично убийству человека. То есть здесь нужно искать мотивы, затем возможность и...
– Опять твои тайны! – воскликнул Дрейк. – Ты прекрасно знаешь, почему она убила попугая. А теперь это хочу знать я.
– Почему ты вообразил, что я знаю? – спросил Мейсон.
– Не считай меня наивным простаком, – ухмыльнулся Дрейк. – Она хотела убрать с дороги птицу, а ты хотел сохранить ее для доказательства уж не знаю чего. Ты предполагал, что она попытается свернуть голову несчастному попугаю, и именно поэтому велел Делле спрятать Элен Монтейт на достаточно продолжительное время и успел подменить попугая. Мне думается, что дело тут в воплях птицы о револьвере, который должна бросить Элен. Но я по-прежнему не могу уразуметь, почему она не убила попугая раньше, а затянула дело до того, что ей пришлось удирать от Деллы по пожарной лестнице и тайком пробираться в бунгало. Признаться, вчера вечером я воображал, что ты стремишься укрыть Элен Монтейт от властей. Даже сегодня, когда мне позвонила Делла, я еще придерживался того же мнения... Только сейчас до меня дошло, что ты не хотел подпускать ее к попугаю.
– Хорошо, – улыбнулся Мейсон. – Теперь, когда попугай отдал Богу душу, мы можем спокойно...
– Но ведь попугай жив и здоров! – воскликнул Дрейк. – Он у тебя! Не сомневаюсь, что он является свидетелем чего-то, возможно, убийства, но провалиться мне на этом месте, если я понимаю, как это получилось! Скажи мне, Перри, можно ли использовать попугая в качестве свидетеля на судебном процессе?
– Не знаю, – улыбнулся Мейсон. – Интересный вопрос, Пол. Конечно, попугая нельзя привести к присяге. Иными словами, он может быть предубежденным и дать ложное показание.
Дрейк сердито посмотрел на Мейсона и проворчал:
– Смейся, смейся. Я вижу, тебе просто не хочется со мной поделиться. Что ж, заставить тебя говорить я не в силах.
– Что тебе еще известно? – спросил Мейсон, меняя тему разговора.
– О, например, следующее, – сказал Дрейк. – У меня всю ночь трудились несколько парней. Мне не дает покоя телефонный отвод в том домике. Понимаешь, Перри, мне пришло в голову, что можно что-то выяснить, если получить копию отчетов за телефонные разговоры. Линия прикреплена к местной подстанции, но ведь Сейбин не стал бы ставить у себя аппарат ради болтовни с соседями. У него все деловые связи были в городе и, следовательно, оформлялись, как междугородные переговоры.
– Отличная мысль! – похвалил Мейсон. – Честь тебе и хвала за это, Пол!
– Не столько честь и хвала, сколько звонкая монета, – мрачно заявил Дрейк. – Когда ты получишь счет, у тебя спеси поубавится. Мои оперативники работают двадцать пять часов в сутки, я разогнал их по всей стране.
– Прекрасно, – улыбнулся Мейсон. – Ты раздобыл телефонные счета?
– Повезло одному из моих парней. Он пошел в контору, назвался детективом, сказал, что из-за убийства они много звонили, что сейчас ему нужно составить отчет для бухгалтерии и попросил показать книгу со счетами. Парень он смазливый, девчонка в конторе растаяла, остальное дело техники.
– Что же он выяснил? – спросил Мейсон.
– Было несколько разговоров с городской квартирой, – ответил Дрейк. Очевидно, Сейбин звонил секретарю. Некоторые разговоры происходили просто по номеру, другие персонально с Ричардом Вейдом. Много звонков было в Рино.
– В Рино? – переспросил Мейсон.
– Получается, – усмехнулся Дрейк, – что он почти ежедневно вел разговоры с женой.
– О чем? – поинтересовался Мейсон.
– Хоть убей, не пойму, – признался Дрейк. – Возможно, он хотел убедиться, движется ли дело о разводе согласно намеченному плану и будет ли она в Нью-Йорке с документами в положенный срок.
В комнату вошла Делла. Лицо она припудрила, так что почти не было заметно следов недавних слез. Она довольно натурально изобразила удивление при виде Дрейка:
– Привет, Пол!
– Хватит с меня «Привет, Пол!», нахалка! – усмехнулся Дрейк. – Из всех сумасшедших поручений, которые мне доводилось...
Она подошла к нему и положила пальчики на его руку.
– Не будь старым ворчуном, Пол! – улыбнулась она.
– Правильно, – кивнул он, – теперь я стал старым ворчуном. А как ты мне все это представила? Либо я занимаюсь похищением Элен Монтейт, либо теряю работу у Мейсона?
– Что ты, Пол, – сказала она. – Просто я старалась выполнить то, что хотел шеф. То есть то, как я тогда понимала его желание.
Дрейк повернулся к Мейсону.
– Ты довольно скверный человек. Но она стоит двоих таких, как ты!
Мейсон улыбнулся Делле.
– Ты сегодня к нему не подходи, Делла. Он переживает период самовосхваления, восхищаясь своей ловкостью и находчивостью.
– Так он все-таки нашел Элен Монтейт? – спросила она.
– Нет, ее нашла полиция, – рассмеялся Мейсон.
– Ох! – воскликнула Делла.
– Все в порядке, Делла, – сказал Мейсон. – Позвони в дом Сейбина либо Ричарду Вейду, либо Чарльзу Сейбину. Скажи, что я жду их у себя в удобное для них время.
Он повернулся к Дрейку:
– Твои оперативники выяснили, где куплены патроны, Пол?
– И где они куплены, и кем, – ответил Дрейк, – полиция сейчас уже наверняка знает.
Мейсон пренебрежительно махнул рукой.
– В данный момент сосредоточь, пожалуйста, внимание на Рино. Узнай как можно подробнее, что миссис Сейбин делала там. Потом обязательно раздобудь для меня все копии счетов междугородных разговоров.
– Хорошо, – сказал Дрейк, вставая с кресла, – но учти, Перри, когда ты будешь отступать, я тоже отступлю. У меня нет желания удерживать фронт под артиллерийским обстрелом.

9

Чарльз В. Сейбин и Ричард Вейд появились в кабинете Перри Мейсона в начале двенадцатого. Мейсон не стал тратить время на пустые разговоры.
– У меня есть кое-какие новости, – начал он, – которые могут вас заинтересовать. Как я говорил вам вчера вечером, я нашел Казанову. Он находился у Элен Монтейт, на которой Фраймонт С.Сейбин, очевидно, женился под именем Джорджа Вэйллмана. Попугай был убит в ее доме вчера ночью, либо сегодня рано утром. Полиция считает, что его прикончила сама Элен Монтейт. Попугай все время твердил: «Убери револьвер, Элен! Не стреляй! Боже мой, ты меня застрелила!» Скажите, это о чем-нибудь говорит вам? – Мейсон поочередно переводил глаза с одного посетителя на другого.
– Наверное, следует предположить, что попугай присутствовал при убийстве моего отца, – сказал Сейбин. – В таком случае Элен... Но которая Элен?
– Не забывайте, что в домике нашли другого попугая, – напомнил Мейсон.
– Возможно, убийца подменил попугая? – предположил Вейд.
– Прежде, чем мы займемся обсуждением этого вопроса, я хотел бы сообщить вам нечто крайне важное, – сказал Чарльз Сейбин.
– Давайте. Попугай может и подождать, – согласился Мейсон.
– Нашли завещание моего отца.
– Где?
– Вы помните, что в качестве поверенного отца по делу о разводе действовал С.Вильям Дисмонд? Это явилось для меня неожиданностью. Я услышал имя нотариуса впервые от Вейда. Уж не знаю по каким соображениям, но только отец не хотел поручать дело о разводе Куттеру, Грейсону и Брийту.
– Ясно! Он поручил составить новое завещание Дисмонду с учетом условий развода? – спросил Мейсон.
– Да.
– Что написано в завещании? – поинтересовался Мейсон.
Чарльз Сейбин вытащил из кармана записную книжку и протянул ее Мейсону:
– Я переписал текст в той части, где отец распоряжается собственностью.
«Так как я достиг соглашения с моей женой, Элен Вейткинс Сейбин, и ей надлежит получить от меня сумму в сто тысяч наличными в качестве окончательной доли капитала по завершению бракоразводного процесса и представления мне нотариально заверенной копии свидетельства о разводе, я даю указание на случай, если вышеназванная сумма в сто тысяч долларов наличными будет выплачена моей жене, Элен Вейткинс Сейбин, до моей смерти, то никаких дополнительных ассигнований в ее пользу из того, что останется после меня, она не получает, так как сумма в сто тысяч долларов обеспечит ее до конца дней. Если же она не успеет получить деньги до моей кончины, тогда ей надлежит выплатить ровно сто тысяч долларов наличными. Других притязаний на мою собственность у вышеупомянутой Элен Вейткинс Сейбин быть не может. Все остальное мое движимое и недвижимое имущество должно быть поделено поровну между моим любимым сыном Чарльзом В. Сейбином, который на протяжении долгих лет терпеливо переносил мои выходки, оставаясь любящим, внимательным и почтительным сыном, и моим братом Артуром Джорджем Сейбином, который, однако, может не пожелать принять от меня этого дара».
Сейбин поднял голову:
– Предположим, отец умер до оформления развода, это имеет какое-нибудь значение?
– Теперь никакого, – покачал головой Мейсон. – Завещание составлено так, что Элен Вейткинс Сейбин полностью вышла из игры. Расскажите мне про его брата.
– Я дядю Артура почти не знаю, – сказал Чарльз Сейбин. – Я его ни разу не видел, но вообще-то понимаю. Например, после того, как отец разбогател, он несколько раз уговаривал дядю Артура войти в дело, но тот наотрез отказался. Отец ездил к нему, и на него произвела огромное впечатление философия жизни дяди Артура. Лично я считаю, что отход отца от дел в какой-то мере произошел под влиянием брата. По-видимому, именно это имел в виду отец, выражая сомнение в получении братом доли наследства. Я думаю, мистер Мейсон, вы понимаете, что я считаю себя обязанным позаботиться о вдове моего отца?
– То есть об Элен Вейткинс Сейбин? – изумился Мейсон.
– Нет, об Элен Монтейт или Элен Вэйллман. Я ее считаю вдовой отца, причем гораздо более законной, если можно так выразиться, чем эту авантюристку, которая обманом заставила отца на себе жениться. Между прочим, мистер Мейсон, имя Вэйллман наше фамильное. Мое второе имя Вэйллман. Наверно, по этим соображениям отец и выбрал фамилию.
– Наверное, – сказал Мейсон, – вы еще не знаете, что Элен Монтейт, как я привык ее называть, находится в данный момент в тюрьме Сан-Молинаса. Полиция намерена предъявить ей обвинение в убийстве вашего отца.
– Об этом мне хотелось с вами поговорить, мистер Мейсон, – сказал Сейбин. – Скажите мне честно и откровенно, как вы считаете, это правда, что она его убила?
– Я абсолютно уверен, что нет, – ответил Мейсон. – Но накопилось достаточно косвенных улик, которые ей будет довольно трудно объяснить и опровергнуть. Не исключено, что если не будет найден настоящий убийца, ей не удастся оправдаться.
– Что за косвенные улики? – спросил Сейбин.
– Прежде всего, у нее имелся мотив. Ведь он фактически был двоеженцем, а мужчин убивали и за меньшие проступки. У нее были возможности и, главное, оружие. Это наиболее убедительное из косвенных вещественных доказательств. В руках есть прокурора все для организации научно обоснованного следствия. Он выясняет факты, но отбирает из них только те, которые, по его мнению, являются важными. Стоит ему прийти к какому-то заключению, и важными становятся те факты, которые подтверждают его точку зрения. Вот почему косвенные улики так ненадежны. Факты сами по себе безлики, в расчет принимается наше субъективное объяснение этих фактов.
– У нас в доме произошли некоторые события, – заметил Ричард Вейд, посмотрев на Чарльза Сейбина. – Вы намереваетесь рассказать, мистер Сейбин, про миссис Сейбин и Стива?
– Спасибо, Ричард, что вы напомнили мне. Видите ли, мистер Мейсон, после того, как вы вчера вечером уехали, Стив долго совещался с матерью в ее комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17