Отдадим должное киевскому, минскому и ереванскому «Динамо», команде УрВО: говорить-то говорили, но лишь о своих внутренних делах.
На собрании «Спартака» сперва звучали вопросы. Парамонов: «Почему расформировали ЦДСА, если в сборной были игроки и других клубов!» Тимаков: «Почему вся вина на Аркадьеве? Разве Комитет стоял в стороне?» Терентьев: «Уточните все же, ЦДСА играл в Финляндии или сборная». Вел собрание В. Мошкаркин – опытный спортсмен, но молодой функционер бестрепетно ответствовал: «На товарищескую игру в Финляндию выезжал ЦДСА, он же с добавлением игроков тбилисского (?!) „Динамо“ выступал как сборная, а потому несет вину за провал». А потом – понеслось. «На меня Аркадьев производил впечатление не тренера-воспитателя, а заблудшего философа, оторвавшегося от игроков, он видел в нас не живых людей, а механических работников» (Тимаков). «Мне была установка играть только на Боброва, что считаю неправильным» (Ильин). «Метод Аркадьева был построен на сплошной беготне; большим недостатком было отсутствие большевистской критики и самокритики, которую зажимал Аркадьев» (Нетто).
С. Токарев: В детстве я жил на углу Сретенского бульвара и Костянского переулка, двор был большой, с утра до вечера гоняли в футбол. Из соседнего Даева переулка ходил к нам парень – дружил с одним нашим. Глаза у него были ясно-голубые, на длинной шее сосульки нестриженых льняных волос, звали мы его Седой. В футбол играл здорово – классно «водился» (слов «дриблинг» и «финт» тогда не знали). Я-то, моложе на два года, был у них «заворотный хав» – бегал за мячом, когда он вылетал на мостовую. Тот парень был совесть нашего двора. В футбол ли, в «чеканку», «пристенку» – слово его решающее. Спустя много лет он, капитан сборной СССР на чемпионате мира в Чили, когда в игре с Уругваем мяч от ноги Численко угодил в сетку соперников сбоку, а судье почудился гол, признал, что гола не было. Это Игорь Александрович Нетто. Он сидел напротив меня, такой же худой и длинношеий, только волосы не льняные – серебряные. Я показываю ему выписку из протокола – его речь. Он читает, поднимает на меня ясный синий взгляд: «Ничего, ничего подобного я не говорил! О Борисе Андреевиче? Он был для меня кумир. И Ильин не говорил – Толик-то, пацан?… Слушайте, помню я отдал мяч влево, а не на Боброва, который был, как всегда, в острой позиции, он подбежал и выдал мне. И это было мне уроком на всю жизнь. Слушайте, а было ли вообще то собрание? Я лично не помню».
Тут мне вспоминается один протокол – собрания рижской «Даугавы». Экземпляр написан от руки, к нему подколот напечатанный, но уже с несколько другим текстом, к нему еще печатный вариант, отличный и от второго…
Все ли протоколы, доставленные в Комитет, а оттуда попавшие в архив, можно считать частично или полностью фальсифицированными, не установить. Но в принципе сейчас уже ясно, как эту «всенародную поддержку» организовывали.
Чиновничье усердие не знало границ. В первых числах января 1953 года решили провести чистку команд классов «А» и «Б». Создали комиссию из трех человек. Ее по образу и подобию Особого совещания военной коллегии, в просторечии «тройки», так «тройкой» и звали (зловещая шуточка!). В составе зампред Комитета А. Кривцов, от отдела футбола В. Гранаткин, от ЦК ВЛКСМ В. Хомуськов. Тренеров обязали подать списки с исчерпывающими данными на каждого в команде, включая «компромат»: кому больше тридцати, у кого нет среднего образования, кто нарушал режим, кто морально нестойкий, у кого язык длинный… Непредоставление данных рассматривалось как саботаж ответственнейшего мероприятия.
А над страной сгустилась тьма. 13 января 1953 года появилось сообщение ТАСС о раскрытии террористической группы «врачей-убийц», агентов сионистской организации «Джойнт» и американской разведки. Газеты наперебой разоблачали ротозеев и пособников – в Госснабе, в министерствах геологии, цветной металлургии, в Трансмаше, у нефтяников…
15 января 1953 года открылась Всесоюзная научно-методическая конференция по футболу. На фоне туч, рассекаемых молниями, невелико, незаметно то событие, но для любимой народом игры оно оказалось таким же черным, как сессия ВАСХНИЛ 1948 года для советской генетики.
Во вступительном слове зампред Комитета К. А. Андрианов, в частности, утверждал: «Наши так называемые ведущие тренеры Аркадьев и Бутусов показали свою несостоятельность, неспособность подготовить команду к Олимпиаде… Книги Аркадьева вредны, потому что уводят нас от установок советской школы, ее наступательного порыва…» Так обозначена главная жертва.
С докладом выступил председатель Всесоюзного тренерского совета А. А. Соколов. Опустим обязательный земной поклон «величайшему из великих» и его новому шедевру «Экономические проблемы социализма в СССР», которым надлежит руководствоваться нашему футболу. Опустим как дань времени. Приведем выдержки, в которых – квинтэссенция. «Тренер, оторвавшийся от масс игроков, безразлично относящийся к сигналам снизу, не способен давать новое направление. В этом отношении характерен Аркадьев – он не терпел критики, работа шла без творческого обсуждения, игроки его боялись, из-за своей любви к иностранным словам он был им непонятен… Заморочив умы различными теорийками в области универсализма, в области техники, тактики, аполитично забыв о воспитании, он показал себя кичливым, зазнавшимся человеком. Как он реагировал на критику? Послушайте его перлы из выступления на тренерском совете. „По прошествии времени удивляюсь, сколько нами сделано ошибок. Мы не смогли найти к футболистам индивидуального, интимного подхода“. Скажите, пожалуйста, он пожелал интимности! На поводу у Аркадьева шли многие наши тренеры, принявшиеся рассуждать о пути совершенствования техники, а ведь нас путь Пеки Дементьева, многократные повторения упражнений с мячом где-нибудь на пустыре не устраивают, и пустыри ликвидируются – так же, как беспризорность. Нам нужно резкое повышение общей физической подготовки… А как выглядят наши тренеры с точки зрения идеологии? На тренерском совете я задал вопрос т. Маслову, над чем он сейчас работает в области марксизма-ленинизма. Т. Маслов замялся, потом ответил: „Я занимаюсь изучением биографии товарища Сталина“. Понимаете? Тренер, а еще не изучил – вот его лицо… Мы, товарищи, должны бороться с проникновением к нам реакционной идеологии. Что касается Аркадьева, то, я думаю, мы еще проведем подробный разбор его книжицы, мы это дело подымем».
Наше сравнение с сессией ВАСХНИЛ не совсем точно. Там по первому «ату их», выкрикнутому Лысенко и Презентом, свора с научными степенями кинулась травить; здесь же в основном тренеры говорили о качестве полей, инвентаря, судейства либо вообще отмалчивались – и это по тем временам смело. Равно как сесть в зале рядом с Борисом Андреевичем, на что решился лишь Ю. Н. Ходотов, – ближние стулья пустовали. А на защиту встал лишь Петр Зенкин, прямой и простой, как команда города Калинина, которую он тренировал. «Почему это Борис Андреевич попал в такую опалу? А где был тренерский совет? Там, товарищи, как и в отделе футбола, боятся критики и самокритики, я это со всею ответственностью заявляю, там у них сплошная заручка».
Аркадьев не каялся, не посыпал пеплом и без того седую голову. Говорил, что должно быть, не работал так, как нужно для советского футбола, мало подготовил молодых игроков: «Ради своего чемпионства мы не двигаем наш футбол вперед, этим я грешил». Говорил, что прав товарищ Соколов – даже пустырей нет, детям негде играть в футбол. Говорил, что сборная была похожа на легендарных строителей Вавилонской башни, которые так и не заговорили одним языком. При этих словах многие в зале, должно быть, подумали: «Подставился – подтвердил тезис Соколова о своей любви рассуждать о непонятном». Кстати, докладчик – человек высокообразованный – сам обычно с охотой прибегал к мифологическим параллелям, но то было время, когда иной интеллектуал ради самосохранения прикидывался тюхой-матюхой, разве что на паркет не сморкался…
Итоги подводил Андрианов, был багров и гневен. Нельзя зачеркнуть заслуги перед нашим спортом покойного вице-президента МОК, но из песни, тем более застенографированной, слова не выкинешь: «Вот что, товарищи, пишут трудящиеся: „Проиграв грязной клике Тито, команда ЦДСА опозорила не только себя, но и народ, всех людей, борющихся за мир во всем мире“. А что мы слышали здесь? Создается впечатление круговой поруки тренеров. Они слепо следовали за Аркадьевым, возвели тактику в решающий фактор, а увлечение тактикой не приносит победы. Надо просто знать тактику зарубежных противников и противопоставить ей нашу, советскую, более совершенную. Вот говорят: техника, надо учить технике. Все же просто, товарищи! Тренер берет лист бумаги и пишет слева фамилию футболиста и какие он имеет недостатки в обводке, в ударе, а справа – какими средствами эти недостатки ликвидировать».
Не напоминает ли это читателю театр абсурда?
«С Аркадьевым ясно, – продолжал Андрианов. – Своей практикой, своей книжицей он уводил нас от важнейших вопросов учебно-тренировочной и воспитательной работы. А ошибок своих не признает. Это мы, руководство, допустили ошибку, доверив ему после всего московский „Локомотив“. Мы эту ошибку поправим. Бутусова же вообще нельзя больше подпускать к тренерству».
Так прервался тренерский путь одного из славных старейшин русского футбола, ставшего вместе с двадцатью лучшими советскими атлетами в 1934 году первым заслуженным мастером спорта.
Об Аркадьеве и «Локомотиве» – особо. Борис Андреевич рассказывал друзьям, что после разгона ЦДСА Андрианов вызвал его: «Придется поработать в классе „Б“ – примете „Локомотив“. Команда вообще-то была в классе „А“, но плелась на последнем месте, ее, что называется, уже отпели. Однако в „Советском спорте“ 11 сентября мастер спорта А. Старовойтов писал о победе железнодорожников над „Динамо“ (Тбилиси): «Перестроив игру в обороне, руководство команды (фамилия нового тренера не называлась, ее вычеркнули, как много лет вычеркивались многие имена – Прим. авт.) добились того, что ее действия окрепли». Затем в шести играх пять побед, – в том числе над «Спартаком» – лидером. Тот короткий, однокруговой чемпионат железнодорожники закончили девятыми среди четырнадцати. Не произведя замен в составе, лишь перестановки, Аркадьев вновь продемонстрировал мощь стратегической мысли. Чиновники, пытавшиеся унизить его перед власть имущими, сели в лужу. Оттого и взъярились.
Борису Андреевичу грозило отлучение от футбола. Он всерьез вознамерился заняться журналистикой, размышлял над тем, куда его согласятся принять на работу. Помогло вмешательство в его судьбу куратора железнодорожного транспорта Л. М. Кагановича – за ним оставили «Локомотив».
Рушились судьбы. Рвались связи – игровые, дружеские. Распадалась связь времен.
До смерти Сталина оставалось 48 дней.
До XX съезда – три с половиной года.
1988
Борис Аркадьев. Игра без приоритетов
Индивидуальная игра и коллективная тактика в наступлении команды
Под индивидуальной игрой футболиста следует понимать любую форму противодействия с противником без непосредственной помощи своих партнеров. Например, если игрок для того, чтобы пройти к воротам противника, его обводит, это индивидуальная игра. Если же игроки, для того чтобы пройти вперед, обыгрывают противника при помощи передачи мяча друг другу, это коллективная игра.
У многих любителей футбола существует неверное представление, что индивидуальная игра – это нечто порочное и что она возможна только в атаке и выражается, как правило, в излишествах обводки. Не стоит говорить о том, насколько такое суждение ошибочно. Индивидуальная игра в футболе имеет все права гражданства, как и коллективная игра.
В оборонных действиях команды также имеются коллективные действия и индивидуальная игра. Например, если защитник держит, т. е. сторожит, своего подконтрольного, преследует его, не давая тому освободиться для получения мяча, или отнимает мяч, т. е. единоборствует с ним, это индивидуальная игра в защите. А если защитник играет в общем плане обороны ворот, т. е. занимает позиции для страховки партнеров и нападает на любого противника, угрожающего его воротам, это коллективная игра в защите.
Таким образом, в обороне команды коллективная игра строится на позиционной тактике, обеспечивающей взаимную помощь игроков защиты, а индивидуальная игра – на тактике подвижной обороны, т. е. держания игроков и игры «один на один».
Предметом настоящей статьи является индивидуальная игра в нападении, т. е. «преодоление противника» в наступательных действиях команды игроком, владеющим мячом, без непосредственной помощи своих партнеров.
В чем же заключается это «преодоление»? Прежде всего в том, чтобы пройти с мячом мимо противника, т. е. обвести его. Можно обводить противника не вперед, т. е. проходить не мимо него, а в сторону, для того чтобы уйти от него вправо или влево для совершения удара по воротам или отдачи мяча партнеру. Применяется обводка и назад и во всех других направлениях, для того чтобы, освободившись от противника, т. е. обведя его, сохранить мяч у себя и играть им дальше.
Таким образом, индивидуальной игрой в нападении является обводка во всех ее разновидностях – от прямолинейного быстрого ведения мяча или от противника до держания мяча без продвижения вперед при помощи коротких передвижений мяча с финтами.
Но было бы неверно думать, что обводка – единственная форма индивидуальной игры в нападении. Например, удар по воротам, как форма единоборства атакующего игрока с вратарем, – тоже индивидуальная игра.
Теперь, когда мы уточнили расплывчатое понятие индивидуальной игры, каковым оно бытует в разговорах болельщиков и широкой массы любителей футбола, мы приступаем к главному вопросу настоящей статьи: какое же место должна занимать индивидуальная игра в футболе и как она должна сочетаться с коллективной игрой команды? Или индивидуальная игра противна духу коллективной тактики? Что же тогда делать с такими неисправимыми «индивидуалистами», какими были у нас, например, Петр Дементьев, или Всеволод Бобров, или играющие сейчас в национальных сборных француз Копа, бразилец Гарринча и другие?
Прежде всего следует установить, действительно ли индивидуальная игра противостоит коллективной игре или эти формы игры органически дополняют друг друга. Чтобы верно ответить на этот вопрос, следует предварительно разобрать два сугубо теоретических вопроса. Первый – возможна ли игра совершенно без паса? И второй – возможна ли игра совершенно без обводки, т. е. только в пас?
Представим себе команду, игроки которой не передают мяч друг другу. Это значит, что каждый игрок, овладев мячом, будет единолично пытаться пробраться к воротам противника. Естественно, что на этого игрока будут сразу нападать несколько противников, не боясь его передачи мяча партнерам на ослабленный участок обороны. Таким образом, получится игра, в которой каждый игрок будет в одиночестве играть против многих противников и, естественно, будет бессилен добиться успеха. Наступательная мощность команды будет равняться мощности одного игрока, что при коллективной обороне противника дает такое преимущество защищающимся, при котором будет почти невозможно забить гол и игра потеряет всякий интерес и смысл.
А теперь представим себе игру, в которой совершенно отсутствует обводка, допустим даже, что она запрещена.
Что же за игра получится при таком условном ограничении?
Прежде всего, в обороне команд потеряет смысл взаимная страховка. Раз нападающий, владеющий мячом, не будет пытаться обвести защитника, естественно, у партнеров этого защитника отпадет необходимость его подстраховывать, они будут всецело заняты своими подконтрольными, играя с ними в чистые «салочки» без мяча. Не боясь быть обведенными, защищающиеся игроки будут атаковать владеющих мячом противников без всякого риска, вынуждая тех передавать мяч. А каждый партнер игрока, владеющего мячом, как правило, будет иметь в самой непосредственной близости от себя своего неотвязчивого личного противника и, таким образом, будет получать мяч только в борьбе с противником.
Не имея возможности задержать нападающего финтами, которым тот не будет верить, в жестком цейтноте, «на пятках» с противником, игрок должен будет в «одно касание» отдать мяч партнеру, находящемуся в таком же трудном положении. Невозможно даже представить себе, какое большое преимущество получат обороняющиеся над атакующими, освобожденные от необходимости реагировать на финты и, наконец, освобожденные от риска быть обведенными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
На собрании «Спартака» сперва звучали вопросы. Парамонов: «Почему расформировали ЦДСА, если в сборной были игроки и других клубов!» Тимаков: «Почему вся вина на Аркадьеве? Разве Комитет стоял в стороне?» Терентьев: «Уточните все же, ЦДСА играл в Финляндии или сборная». Вел собрание В. Мошкаркин – опытный спортсмен, но молодой функционер бестрепетно ответствовал: «На товарищескую игру в Финляндию выезжал ЦДСА, он же с добавлением игроков тбилисского (?!) „Динамо“ выступал как сборная, а потому несет вину за провал». А потом – понеслось. «На меня Аркадьев производил впечатление не тренера-воспитателя, а заблудшего философа, оторвавшегося от игроков, он видел в нас не живых людей, а механических работников» (Тимаков). «Мне была установка играть только на Боброва, что считаю неправильным» (Ильин). «Метод Аркадьева был построен на сплошной беготне; большим недостатком было отсутствие большевистской критики и самокритики, которую зажимал Аркадьев» (Нетто).
С. Токарев: В детстве я жил на углу Сретенского бульвара и Костянского переулка, двор был большой, с утра до вечера гоняли в футбол. Из соседнего Даева переулка ходил к нам парень – дружил с одним нашим. Глаза у него были ясно-голубые, на длинной шее сосульки нестриженых льняных волос, звали мы его Седой. В футбол играл здорово – классно «водился» (слов «дриблинг» и «финт» тогда не знали). Я-то, моложе на два года, был у них «заворотный хав» – бегал за мячом, когда он вылетал на мостовую. Тот парень был совесть нашего двора. В футбол ли, в «чеканку», «пристенку» – слово его решающее. Спустя много лет он, капитан сборной СССР на чемпионате мира в Чили, когда в игре с Уругваем мяч от ноги Численко угодил в сетку соперников сбоку, а судье почудился гол, признал, что гола не было. Это Игорь Александрович Нетто. Он сидел напротив меня, такой же худой и длинношеий, только волосы не льняные – серебряные. Я показываю ему выписку из протокола – его речь. Он читает, поднимает на меня ясный синий взгляд: «Ничего, ничего подобного я не говорил! О Борисе Андреевиче? Он был для меня кумир. И Ильин не говорил – Толик-то, пацан?… Слушайте, помню я отдал мяч влево, а не на Боброва, который был, как всегда, в острой позиции, он подбежал и выдал мне. И это было мне уроком на всю жизнь. Слушайте, а было ли вообще то собрание? Я лично не помню».
Тут мне вспоминается один протокол – собрания рижской «Даугавы». Экземпляр написан от руки, к нему подколот напечатанный, но уже с несколько другим текстом, к нему еще печатный вариант, отличный и от второго…
Все ли протоколы, доставленные в Комитет, а оттуда попавшие в архив, можно считать частично или полностью фальсифицированными, не установить. Но в принципе сейчас уже ясно, как эту «всенародную поддержку» организовывали.
Чиновничье усердие не знало границ. В первых числах января 1953 года решили провести чистку команд классов «А» и «Б». Создали комиссию из трех человек. Ее по образу и подобию Особого совещания военной коллегии, в просторечии «тройки», так «тройкой» и звали (зловещая шуточка!). В составе зампред Комитета А. Кривцов, от отдела футбола В. Гранаткин, от ЦК ВЛКСМ В. Хомуськов. Тренеров обязали подать списки с исчерпывающими данными на каждого в команде, включая «компромат»: кому больше тридцати, у кого нет среднего образования, кто нарушал режим, кто морально нестойкий, у кого язык длинный… Непредоставление данных рассматривалось как саботаж ответственнейшего мероприятия.
А над страной сгустилась тьма. 13 января 1953 года появилось сообщение ТАСС о раскрытии террористической группы «врачей-убийц», агентов сионистской организации «Джойнт» и американской разведки. Газеты наперебой разоблачали ротозеев и пособников – в Госснабе, в министерствах геологии, цветной металлургии, в Трансмаше, у нефтяников…
15 января 1953 года открылась Всесоюзная научно-методическая конференция по футболу. На фоне туч, рассекаемых молниями, невелико, незаметно то событие, но для любимой народом игры оно оказалось таким же черным, как сессия ВАСХНИЛ 1948 года для советской генетики.
Во вступительном слове зампред Комитета К. А. Андрианов, в частности, утверждал: «Наши так называемые ведущие тренеры Аркадьев и Бутусов показали свою несостоятельность, неспособность подготовить команду к Олимпиаде… Книги Аркадьева вредны, потому что уводят нас от установок советской школы, ее наступательного порыва…» Так обозначена главная жертва.
С докладом выступил председатель Всесоюзного тренерского совета А. А. Соколов. Опустим обязательный земной поклон «величайшему из великих» и его новому шедевру «Экономические проблемы социализма в СССР», которым надлежит руководствоваться нашему футболу. Опустим как дань времени. Приведем выдержки, в которых – квинтэссенция. «Тренер, оторвавшийся от масс игроков, безразлично относящийся к сигналам снизу, не способен давать новое направление. В этом отношении характерен Аркадьев – он не терпел критики, работа шла без творческого обсуждения, игроки его боялись, из-за своей любви к иностранным словам он был им непонятен… Заморочив умы различными теорийками в области универсализма, в области техники, тактики, аполитично забыв о воспитании, он показал себя кичливым, зазнавшимся человеком. Как он реагировал на критику? Послушайте его перлы из выступления на тренерском совете. „По прошествии времени удивляюсь, сколько нами сделано ошибок. Мы не смогли найти к футболистам индивидуального, интимного подхода“. Скажите, пожалуйста, он пожелал интимности! На поводу у Аркадьева шли многие наши тренеры, принявшиеся рассуждать о пути совершенствования техники, а ведь нас путь Пеки Дементьева, многократные повторения упражнений с мячом где-нибудь на пустыре не устраивают, и пустыри ликвидируются – так же, как беспризорность. Нам нужно резкое повышение общей физической подготовки… А как выглядят наши тренеры с точки зрения идеологии? На тренерском совете я задал вопрос т. Маслову, над чем он сейчас работает в области марксизма-ленинизма. Т. Маслов замялся, потом ответил: „Я занимаюсь изучением биографии товарища Сталина“. Понимаете? Тренер, а еще не изучил – вот его лицо… Мы, товарищи, должны бороться с проникновением к нам реакционной идеологии. Что касается Аркадьева, то, я думаю, мы еще проведем подробный разбор его книжицы, мы это дело подымем».
Наше сравнение с сессией ВАСХНИЛ не совсем точно. Там по первому «ату их», выкрикнутому Лысенко и Презентом, свора с научными степенями кинулась травить; здесь же в основном тренеры говорили о качестве полей, инвентаря, судейства либо вообще отмалчивались – и это по тем временам смело. Равно как сесть в зале рядом с Борисом Андреевичем, на что решился лишь Ю. Н. Ходотов, – ближние стулья пустовали. А на защиту встал лишь Петр Зенкин, прямой и простой, как команда города Калинина, которую он тренировал. «Почему это Борис Андреевич попал в такую опалу? А где был тренерский совет? Там, товарищи, как и в отделе футбола, боятся критики и самокритики, я это со всею ответственностью заявляю, там у них сплошная заручка».
Аркадьев не каялся, не посыпал пеплом и без того седую голову. Говорил, что должно быть, не работал так, как нужно для советского футбола, мало подготовил молодых игроков: «Ради своего чемпионства мы не двигаем наш футбол вперед, этим я грешил». Говорил, что прав товарищ Соколов – даже пустырей нет, детям негде играть в футбол. Говорил, что сборная была похожа на легендарных строителей Вавилонской башни, которые так и не заговорили одним языком. При этих словах многие в зале, должно быть, подумали: «Подставился – подтвердил тезис Соколова о своей любви рассуждать о непонятном». Кстати, докладчик – человек высокообразованный – сам обычно с охотой прибегал к мифологическим параллелям, но то было время, когда иной интеллектуал ради самосохранения прикидывался тюхой-матюхой, разве что на паркет не сморкался…
Итоги подводил Андрианов, был багров и гневен. Нельзя зачеркнуть заслуги перед нашим спортом покойного вице-президента МОК, но из песни, тем более застенографированной, слова не выкинешь: «Вот что, товарищи, пишут трудящиеся: „Проиграв грязной клике Тито, команда ЦДСА опозорила не только себя, но и народ, всех людей, борющихся за мир во всем мире“. А что мы слышали здесь? Создается впечатление круговой поруки тренеров. Они слепо следовали за Аркадьевым, возвели тактику в решающий фактор, а увлечение тактикой не приносит победы. Надо просто знать тактику зарубежных противников и противопоставить ей нашу, советскую, более совершенную. Вот говорят: техника, надо учить технике. Все же просто, товарищи! Тренер берет лист бумаги и пишет слева фамилию футболиста и какие он имеет недостатки в обводке, в ударе, а справа – какими средствами эти недостатки ликвидировать».
Не напоминает ли это читателю театр абсурда?
«С Аркадьевым ясно, – продолжал Андрианов. – Своей практикой, своей книжицей он уводил нас от важнейших вопросов учебно-тренировочной и воспитательной работы. А ошибок своих не признает. Это мы, руководство, допустили ошибку, доверив ему после всего московский „Локомотив“. Мы эту ошибку поправим. Бутусова же вообще нельзя больше подпускать к тренерству».
Так прервался тренерский путь одного из славных старейшин русского футбола, ставшего вместе с двадцатью лучшими советскими атлетами в 1934 году первым заслуженным мастером спорта.
Об Аркадьеве и «Локомотиве» – особо. Борис Андреевич рассказывал друзьям, что после разгона ЦДСА Андрианов вызвал его: «Придется поработать в классе „Б“ – примете „Локомотив“. Команда вообще-то была в классе „А“, но плелась на последнем месте, ее, что называется, уже отпели. Однако в „Советском спорте“ 11 сентября мастер спорта А. Старовойтов писал о победе железнодорожников над „Динамо“ (Тбилиси): «Перестроив игру в обороне, руководство команды (фамилия нового тренера не называлась, ее вычеркнули, как много лет вычеркивались многие имена – Прим. авт.) добились того, что ее действия окрепли». Затем в шести играх пять побед, – в том числе над «Спартаком» – лидером. Тот короткий, однокруговой чемпионат железнодорожники закончили девятыми среди четырнадцати. Не произведя замен в составе, лишь перестановки, Аркадьев вновь продемонстрировал мощь стратегической мысли. Чиновники, пытавшиеся унизить его перед власть имущими, сели в лужу. Оттого и взъярились.
Борису Андреевичу грозило отлучение от футбола. Он всерьез вознамерился заняться журналистикой, размышлял над тем, куда его согласятся принять на работу. Помогло вмешательство в его судьбу куратора железнодорожного транспорта Л. М. Кагановича – за ним оставили «Локомотив».
Рушились судьбы. Рвались связи – игровые, дружеские. Распадалась связь времен.
До смерти Сталина оставалось 48 дней.
До XX съезда – три с половиной года.
1988
Борис Аркадьев. Игра без приоритетов
Индивидуальная игра и коллективная тактика в наступлении команды
Под индивидуальной игрой футболиста следует понимать любую форму противодействия с противником без непосредственной помощи своих партнеров. Например, если игрок для того, чтобы пройти к воротам противника, его обводит, это индивидуальная игра. Если же игроки, для того чтобы пройти вперед, обыгрывают противника при помощи передачи мяча друг другу, это коллективная игра.
У многих любителей футбола существует неверное представление, что индивидуальная игра – это нечто порочное и что она возможна только в атаке и выражается, как правило, в излишествах обводки. Не стоит говорить о том, насколько такое суждение ошибочно. Индивидуальная игра в футболе имеет все права гражданства, как и коллективная игра.
В оборонных действиях команды также имеются коллективные действия и индивидуальная игра. Например, если защитник держит, т. е. сторожит, своего подконтрольного, преследует его, не давая тому освободиться для получения мяча, или отнимает мяч, т. е. единоборствует с ним, это индивидуальная игра в защите. А если защитник играет в общем плане обороны ворот, т. е. занимает позиции для страховки партнеров и нападает на любого противника, угрожающего его воротам, это коллективная игра в защите.
Таким образом, в обороне команды коллективная игра строится на позиционной тактике, обеспечивающей взаимную помощь игроков защиты, а индивидуальная игра – на тактике подвижной обороны, т. е. держания игроков и игры «один на один».
Предметом настоящей статьи является индивидуальная игра в нападении, т. е. «преодоление противника» в наступательных действиях команды игроком, владеющим мячом, без непосредственной помощи своих партнеров.
В чем же заключается это «преодоление»? Прежде всего в том, чтобы пройти с мячом мимо противника, т. е. обвести его. Можно обводить противника не вперед, т. е. проходить не мимо него, а в сторону, для того чтобы уйти от него вправо или влево для совершения удара по воротам или отдачи мяча партнеру. Применяется обводка и назад и во всех других направлениях, для того чтобы, освободившись от противника, т. е. обведя его, сохранить мяч у себя и играть им дальше.
Таким образом, индивидуальной игрой в нападении является обводка во всех ее разновидностях – от прямолинейного быстрого ведения мяча или от противника до держания мяча без продвижения вперед при помощи коротких передвижений мяча с финтами.
Но было бы неверно думать, что обводка – единственная форма индивидуальной игры в нападении. Например, удар по воротам, как форма единоборства атакующего игрока с вратарем, – тоже индивидуальная игра.
Теперь, когда мы уточнили расплывчатое понятие индивидуальной игры, каковым оно бытует в разговорах болельщиков и широкой массы любителей футбола, мы приступаем к главному вопросу настоящей статьи: какое же место должна занимать индивидуальная игра в футболе и как она должна сочетаться с коллективной игрой команды? Или индивидуальная игра противна духу коллективной тактики? Что же тогда делать с такими неисправимыми «индивидуалистами», какими были у нас, например, Петр Дементьев, или Всеволод Бобров, или играющие сейчас в национальных сборных француз Копа, бразилец Гарринча и другие?
Прежде всего следует установить, действительно ли индивидуальная игра противостоит коллективной игре или эти формы игры органически дополняют друг друга. Чтобы верно ответить на этот вопрос, следует предварительно разобрать два сугубо теоретических вопроса. Первый – возможна ли игра совершенно без паса? И второй – возможна ли игра совершенно без обводки, т. е. только в пас?
Представим себе команду, игроки которой не передают мяч друг другу. Это значит, что каждый игрок, овладев мячом, будет единолично пытаться пробраться к воротам противника. Естественно, что на этого игрока будут сразу нападать несколько противников, не боясь его передачи мяча партнерам на ослабленный участок обороны. Таким образом, получится игра, в которой каждый игрок будет в одиночестве играть против многих противников и, естественно, будет бессилен добиться успеха. Наступательная мощность команды будет равняться мощности одного игрока, что при коллективной обороне противника дает такое преимущество защищающимся, при котором будет почти невозможно забить гол и игра потеряет всякий интерес и смысл.
А теперь представим себе игру, в которой совершенно отсутствует обводка, допустим даже, что она запрещена.
Что же за игра получится при таком условном ограничении?
Прежде всего, в обороне команд потеряет смысл взаимная страховка. Раз нападающий, владеющий мячом, не будет пытаться обвести защитника, естественно, у партнеров этого защитника отпадет необходимость его подстраховывать, они будут всецело заняты своими подконтрольными, играя с ними в чистые «салочки» без мяча. Не боясь быть обведенными, защищающиеся игроки будут атаковать владеющих мячом противников без всякого риска, вынуждая тех передавать мяч. А каждый партнер игрока, владеющего мячом, как правило, будет иметь в самой непосредственной близости от себя своего неотвязчивого личного противника и, таким образом, будет получать мяч только в борьбе с противником.
Не имея возможности задержать нападающего финтами, которым тот не будет верить, в жестком цейтноте, «на пятках» с противником, игрок должен будет в «одно касание» отдать мяч партнеру, находящемуся в таком же трудном положении. Невозможно даже представить себе, какое большое преимущество получат обороняющиеся над атакующими, освобожденные от необходимости реагировать на финты и, наконец, освобожденные от риска быть обведенными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42