Когда караван достиг широты Канарских островов, едва не произошла катастрофа. Немецкая подводная лодка, находившая приют и источники снабжения в этих владениях Франко, попыталась атаковать суда. Однако ее перископ был вовремя замечен с одного из эсминцев. Конвойные суда мгновенно бросились в погоню за лодкой, и спустя полчаса с ней было кончено.
Через три дня разыгрались более серьезные события.
Караван проходил мимо берегов Испании. Было около восьми часов вечера, и пассажиры «Мальты» сидели за обеденными столами. Внезапно оглушительный взрыв потряс воздух. Все вскочили с мест и бросились на палубу. Первой мыслью Петрова было: «Неужели нас?» Но пароход продолжал идти ровным ходом, и это успокоило Степана. Однако, на всякий случай, он крепко схватил за руку Таню и не отпускал ее от себя ни на шаг.
Взбежав на капитанский мостик, Петров стал вглядываться в темноту. Где-то впереди слышался неясный шум, раздавались тревожные гудки…

На ближнем крейсере вспыхнул прожектор. Бело-голубая полоса пронеслась над взволнованной поверхностью океана, заколебалась… Стало видно, что через одно судно от «Мальты» дымится и кренится набок большой транспорт. Еще мгновение – и над кормой взвился язык пламени.
– Пропало судно! – с огорчением произнес Джемисон, стоявший рядом с Петровым. – Десять тысяч тонн! Жалко!
Тем временем пять эсминцев бросились за подводной лодкой и быстро исчезли в темноте. Спустя несколько минут над морем гулко пронеслось: «Бум… Бум… Бум…» Это эсминцы бросили глубинные бомбы.
– Степан, смотри! – воскликнула Таня, судорожно сжимая руку мужа. – Совсем как тогда…
В ее памяти мгновенно всплыла страшная картина: темная ночь, вопли и крики людей, зарево пожара на корме и медленно опускающийся в воду корпус «Дианы». Она закрыла глаза…
Подбитый пароход все глубже уходил в воду. В свете прожектора видно было, как на нем суетятся люди, одна за другой спускаются и отплывают в сторону шлюпки. Эсминец, подойдя к гибнущему пароходу, подбирал людей из шлюпок и с воды. Через несколько минут он быстро удалился и исчез во мраке.
Раздались два глухих взрыва. Капитан Джемисон хладнокровно отметил:
– Огонь добрался до взрывчатки. Опасный груз…
Караван пришел к берегам Англии, в Ливерпуль, поздно вечером. Город и порт были погружены в кромешную тьму. Полная светомаскировка, нигде ни луча!
Маленькие буксиры медленно и осторожно вводили суда в гавань. Петров знал, что Ливерпуль – огромный порт, но кругом была только глубокая, непроницаемая тьма, и Степан тщетно старался уловить присутствие где-то здесь, вокруг, сотен кораблей и тысяч домов, укрытых мраком. Минутами ему казалось, что каким-то внутренним чутьем он ощущает этот деятельный, но невидимый мир.
Никто на «Мальте» не спал в последнюю ночь. Все с нетерпением ждали рассвета, и, когда он пришел – хмурый, бесцветный, затянутый сеткой моросившего дождя, – люди стремительно бросились на палубу. Только сейчас они увидели лес мачт и труб в порту и закопченные дома города, медленно выплывавшие из желто-серого тумана.
«Мальта» стояла на рейде, далеко от причала. Команда уже была на ногах и готовила шлюпки для доставки на берег пассажиров и их багажа.
Раньше всех судно покинул сэр Вильям Драйден. Попав в привычную обстановку, он снова почувствовал себя банкиром, дворянином, светским человеком. Он был тщательно выбрит, в свежеотглаженном костюме. Лицо его выражало спокойную солидность и уверенность. Крепко пожимая руку Ванболену и приглашая его к себе в Лондон, сэр Вильям говорил:
– Я возвращаюсь в Англию другим человеком. Я недооценивал раньше угрозу большевизма. Теперь я прозрел и знаю, что мне делать…
С Петровым Драйден простился любезно, но холодно, а Потапову только кивнул головой.
Зато как горячо прощались с советскими путешественниками их белые и темнокожие друзья! Негры с «Мальты» все высыпали на палубу, крепко жали им руки, что-то горячо говорили, жестикулировали и опять говорили. Слова были непонятны, но чувства не вызывали никаких сомнений.
Мэри и Карло Таволато расставались со своими советскими друзьями грустные и растерянные.
Мэри уже давно так подружилась с Таней, что полушутя называла ее своей старшей сестрой. Она не раз делилась с Таней своими опасениями: что ждет ее и Карло в Англии, как примут их родные, друзья и знакомые Мэри? Не окажутся ли они в полном одиночестве?
Таня старалась рассеять тревогу подруги.
Порывисто обнимая Таню, Мэри быстро шептала:
– Как я буду жить без тебя? Ты была мне помощью, опорой. Я боюсь будущего…
Таня прижимала голову Мэри к груди и, точно мать, ободряла ее:
– Ищи, Мэри! Я уверена, что в Англии есть тысячи и тысячи людей, стоящих выше гнилых предрассудков. Они тебе помогут. Надо только найти их!
Карло крепко пожимал руку Петрову и Потапову и обещал писать им о своей судьбе.
Душевно попрощались со своими русскими спутниками и товарищи по испытаниям Максвелл, Наттинг и другие англичане из состава команды погибшей «Дианы».
Профессор Мандер прочувствованно сказал:
– Вы многому научили меня за эти четыре месяца, я многое вижу теперь по-иному… Я буду с интересом следить за всем, что делается в Советском Союзе. Наши страны не должны мешать друг другу жить и развиваться. Скажу больше: мы обязаны помогать друг другу, чтобы людям в мире лучше жилось.
А Шафер, отозвав в сторону Александра Ильича, с некоторой торжественностью, которая плохо вязалась с его простыми, искренними манерами, заявил:
– Я решил вступить в Британскую коммунистическую партию!
Глава двадцать первая
ЛОНДОН И ЕГО АНАТОМИЯ
Поезд быстро мчался через ярко-зеленые равнины, то и дело перемежающиеся с промышленными городами. Равнины радовали глаз необыкновенно свежей, сочной травой и небольшими задумчивыми рощами. Такой яркой зелени Петров еще нигде не видел. А мрачные, закопченные города тянулись длинными улицами с тоскливо-однообразными кирпичными домиками. Ни единого деревца, ни единой травинки… Черный, каменный ад…
Пожилой официант принес утренний завтрак: кашу-овсянку с молоком, поджаренные в масле кусочки хлеба, джем из апельсиновых корочек и густой цейлонский чай. Все было довольно вкусно, но так мало! Покончив с завтраком, Александр Ильич, смеясь, сказал:
– Я бы еще два таких завтрака съел!
За окнами вагона мелькали семафоры, мосты, станции, речки, луга, заводы, селения. И всюду лезли в глаза белые буквы на синем металлическом фоне: «Bovril».
Потапов тронул Петрова за рукав и с некоторым удивлением сказал:
– Смотри, Степан, здесь шпалы стальные!
Поезд приближался к Лондону. Зеленые равнины исчезли, темные дома тянулись бесконечной чередой, в воздухе висела серая дымка, пахнувшая копотью. Поезд громыхал на скрещениях путей, громко стучал по настилу мостов, мчался по улицам на уровне вторых этажей домов, мимо открытых окон, из которых выглядывали любопытные.
И вот, наконец, вокзал Паддингтон. Поезд сбавил ход и медленно вкатился под высокие стеклянные своды, густо закопченные дымом.
Наши путешественники вышли на платформу, заполненную сотнями людей. Держа в руках свой более чем легкий багаж, они спустились по лестнице на небольшую привокзальную площадь. Подкатило такси – смешной квадратный высокий домик на колесах. Советские путешественники сели в машину, и Петров несколько нерешительно сказал:
– В советское посольство… Вы знаете адрес?
– Разумеется, знаю, – уверенно ответил шофер. – Приехали из России, сэр?
– Как вам сказать… В общем, из России, – улыбнулся Петров.
– Здорово вы колошматите немцев! – с довольным видом заявил шофер и добавил, имея в виду посольство: – Это недалеко… Мигом доставлю.
Четверть часа спустя автомобиль въезжал в ворота «частной улицы», охраняемой стариком привратником в ливрее и старой разжиревшей собакой.
Когда первому секретарю советского посольства доложили, что прибыли трое советских граждан с острова Девы, он быстро вышел в прихожую и, гостеприимно протянув гостям обе руки, воскликнул:
– Наконец-то! Мы уже начали опасаться, не случилось ли с вами еще каких-либо необыкновенных приключений в пути!
– Ну, нет! Хватит… – ответил Петров. – На этот раз все обошлось благополучно.
Первый секретарь усадил гостей в приемной и исчез. Приемная представляла собой большой двусветный зал, отделанный дубом и красным деревом. На высоте второго этажа вокруг зала шла галерея, а над ней висели картины советских художников: пейзажи, жанровые сцены, портреты. На одной из стен светлел своими голубоватыми тонами «Иней» Грабаря.
– Пожалуйте! – раздался голос секретаря, и он повел прибывших в кабинет посла.
Это была просторная комната с окнами, выходящими в сад посольства. У окна, на небольшом возвышении, стояла невысокая колонна с прекрасным бюстом Ленина работы известного советского скульптора. На противоположной стене висел портрет Л. Б. Красина, сыгравшего столь важную роль в установлении дипломатических отношений и деловых связей между Англией и СССР.
Письменный стол, неподалеку от окна, был завален бумагами, газетами и толстыми фолиантами.
– Здравствуйте, дорогие товарищи! – воскликнул посол, идя навстречу гостям. – Рад вас видеть, наконец, живыми и здоровыми… Ну, садитесь и рассказывайте о вашей эпопее!
Степан подробно доложил о всех перипетиях их необыкновенного путешествия с момента вылета из Москвы. Таня и Потапов дополняли его рассказ живыми деталями. Посол воскликнул:
– Ну, знаете, это совершенно романтическая история! Право, можно подумать, что вы решили повторить приключения героев Жюля Верна. Конечно, с поправками на современность. Но в этой истории есть момент, который особенно интересует меня как посла СССР в Англии. Вы, вероятно, догадываетесь, что я имею в виду поведение капитана Смита после торпедирования «Дианы». Позорный поступок! Прошу вас написать мне об этом факте официальный рапорт. Я сделаю представление английскому правительству.
Посол что-то отметил в блокноте, лежавшем перед ним на столе, и затем продолжал:
– А теперь отдохните немного в Лондоне после всех ваших злоключений. Тем более что вам едва ли раньше чем через неделю удастся получить места на самолет, отправляющийся в Швецию. Впрочем, вам не придется пожалеть об этой паузе: Лондон – интересный город.
– Я думаю, – вставил первый секретарь, – что наших гостей лучше всего познакомить с товарищем Орловым. Он будет отличным руководителем в путешествии по Лондону.
– Хорошая идея, – откликнулся посол. – Товарищ Орлов провел в Лондоне много лет как политический эмигрант еще в царские времена. После Октября он вернулся на родину, преподавал, занимался литературой. Сейчас, в связи с войной, его прислали в Лондон для работы в штате нашего посольства. Орлов превосходно знает Лондон, и притом с разных сторон. Никто не сумеет показать вам город так, как это сделает он…
Наконец посол поднялся и весело сказал:
– А теперь прошу вас ко мне обедать, товарищи! Угощу настоящим украинским борщом! Должно быть, давно его не едали?
На следующее утро Орлов явился в отель, где остановились «робинзоны», как окрестили вновь прибывших сотрудники посольства.
Это был человек лет шестидесяти, еще бодрый и крепкий, с умным и выразительным лицом. В манерах и обращении Орлова была та характерная естественность и простота, какая обычно отличает революционеров старого поколения.
– Позвольте представиться, – улыбаясь, начал он. – Орлов, Федор Петрович, старый эмигрант и новый дипломат… Вы, кажется, хотели ознакомиться с Лондоном, леди и джентльмены?
– Очень хотели бы, сэр, – в тон ему ответил Петров – и будем весьма благодарны, если вы нам поможете в этом.
– Ну, какие там благодарности! – рассмеялся Орлов, – Это доставит и мне самому большое удовольствие. Скажу откровенно: люблю Лондон! Здесь работали Маркс и Ленин. Лондон – это город моей молодости: я попал сюда, бежав из Сибири, когда мне было всего двадцать пять лет… Несколько лет я ежедневно сидел в читальном зале Британского музея и усердно занимался. Я очень рад случаю еще раз побродить по городу, на сей раз в качестве вашего проводника.
Орлов умолк, как бы охваченный воспоминаниями, но спохватился и деловито сказал:
– Однако, как любят говорить французы, «вернемся к нашим баранам». Итак, я покажу вам Лондон по моей собственной системе. Она выработана еще в далекие годы эмиграции и, смею думать, соответствует основам того мировоззрения, которое мы с вами разделяем.
На северо-восточной окраине столицы наши путешественники в сопровождении Орлова взобрались на верхушку двухэтажного автобуса, маршрут которого пролегал из одного конца города в другой. Автобус тронулся: наши путешественники превратились в слух и зрение.
На частых остановках кондуктор скороговоркой выкрикивал названия улиц и звонко щелкал машинкой для пробивания билетов. Запах дешевого табака бил в нос.
– Я повез вас по этому маршруту, – начал Орлов, – чтобы вначале дать общее представление о городе и его облике, о масштабах британской столицы. Потом мы перейдем к частностям.
Автобус (который лондонцы называют омнибусом) равномерно шел своим путем, и перед пассажирами вставали картинки будничной, ежедневной жизни Лондона, постепенно развертывалась панорама гигантского города: узкие, грязноватые улицы предместий, с темными, как две капли воды, похожими друг на друга домишками бедняков… Закопченные до черноты фабричные корпуса, с высокими, вечно курящимися трубами… Шумные рынки с лавками, лавчонками, палатками, возле которых, теснятся тысячи людей… Роскошные здания банков и контор Сити… Шикарные магазины центральных районов столицы… Величественный собор Святого Павла, сооруженный знаменитым архитектором Реном и недавно сильно пострадавший от германской бомбы… Национальная галерея живописи, банкетный зал XVII века, десятки мюзик-холлов, сплошь заклеенных яркими, зазывающими афишами… Красивые легкие мосты, как стрелы перекинутые через мутно-коричневую Темзу… Зеленые парки с вековыми дубами и широкими бархатными полянами… И в разных местах, как рваные раны на теле человека, зияли огромные разрушения, причиненные многочисленными налетами германских бомбардировщиков. Груды развалин, обвалившиеся стены, пробитые крыши, наполовину разрезанные Дома, в которых каким-то чудом в углах стояли совершенно целые шкафы или застланные постели…
Люди в автобусе все время менялись. Вначале преобладали рабочие в синих промасленных комбинезонах, в кепках, с шарфами вместо галстуков на шее. Ближе к центру их вытеснили конторские служащие в шляпах, с белыми воротничками, лавочники с красными лицами и круглыми животами, интеллигенты в очках и с маленькими желтыми чемоданчиками в руках вместо портфелей. Автобус обгоняли большие, роскошные автомобили с разряженными дамами. По тротуарам ходили моряки в клешах, с бескозырками на головах, солдаты в защитной форме. Особенно много солдат…
Наконец, спустя два с лишним часа, автобус прибыл на свою конечную остановку в юго-западной части Лондона. Здесь кончался город, начинались поля и перелески. Кондуктор поднялся на верхушку омнибуса и крикнул:
– Все выходят!
Вслед за Орловым трое «робинзонов» спустились и вышли на улицу. Это была унылая улица фабричного предместья, над которой низко нависло серое, туманное небо.
– Знаете, Федор Петрович, – ошеломленно сказал Петров, – Лондон просто подавляет своими размерами! Я в жизни не представлял себе ничего подобного.
– И не увидите такого нигде… – засмеялся Орлов. – Второго подобного города нет на земле… Позвольте привести несколько цифр: Большой Лондон, то есть Лондон со всеми слившимися с ним предместьями, имеет в поперечнике пятьдесят километров! В нем двадцать пять тысяч улиц и площадей и два миллиона домов; на его территории живет девять миллионов людей! Правда, сейчас, когда в связи с войной часть населения эвакуировалась в провинцию, в столице стало несколько меньше людей, но это – временное явление.
– Меня поразило другое, – вступил в разговор Александр Ильич. – Я знал раньше, что Лондон – самый большой город в мире, но я представлял себе его в виде скопления громадных, многоэтажных зданий, небоскребов. А на самом деле – это плоский низенький город… Такое, по крайней мере, у меня создалось впечатление.
– И оно совершенно правильно, – подтвердил Орлов. – В Лондоне очень мало высоких домов и домов-гигантов, какие можно видеть в Америке и в некоторых европейских странах. Здесь большие дома стоят только в центральной, деловой части, да и их очень немного. Типичным для Лондона домом является отдельный узкий коттедж в два этажа с мезонином. Здесь все живут в таких коттеджах. Конечно, коттеджи более зажиточных людей богаче, красивее, лучше построены, чем коттеджи менее зажиточных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44