Здесь выложена электронная книга Стылый ветер автора по имени Кузьмина Ольга Владимировна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Кузьмина Ольга Владимировна - Стылый ветер.
Размер архива с книгой Стылый ветер равняется 298.56 KB
Стылый ветер - Кузьмина Ольга Владимировна => скачать бесплатную электронную книгу
Александр Владимирович Быков Ольга Владимировна Кузьмина
Стылый ветер
Александр БЫКОВ, Ольга КУЗЬМИНА
СТЫЛЫЙ ВЕТЕР
Уходит век. Безжалостной рукой
В гордиев узел спутаны дороги.
Пред ликом неизвестности слепой
Беспомощны владыки и пророки.
Что будет с миром? Зеркало дрожит
И тает в темноте кромешной ночи.
Горит свеча, пока еще горит,
Но с каждым мигом фитилек короче.
Глава 1
...Потом привязали ее к столбу возле пылающего костра. За руки, заведя их за спину, за плечи и возле щиколоток, затянув веревки так, что она даже не могла шелохнуться. В костер подбросили дров. Расселись кругом, заунывно, хором затянули странную песню. То ли заклинание, то ли молитву. Но слов не разобрать.
А один, тощий, седой, стал бить в бубен. Ходил кругами, выкрикивая непонятное, и словно некая тяжесть ложилась ей на шею, на грудь... И ее сердце уже билось, кажется, у самого горла. Невозможно пошевелиться, даже вздохнуть. Седой говорил ей Слова. Слова были как искалеченные звери, которые забрались в голову и боятся выйти наружу.
О боже! Пустите меня. Пустите!..
Она открыла глаза. Огонь костра совсем рядом. Но не обжигает. Тощий, седой, с бубном в руке, наклонился совсем близко. Неподвижный зелено-желтый зрачок его правого глаза и искореженное, словно от паралича, в морщинах лицо... Плеснуло чем-то дурманяще-кислым...
Лачуга из дикого камня. За открытой дверью скошенный луг. Охапка сена на полу, под ногами. Колется...
Ольга с ужасом взвизгнула.
«Это не мои ноги. Другие. Стоптанные долгой дорогой. И чуть выше щиколотки красные полосы, словно натерло. Руки тоже не той. Боже! Где я? Так. Стоп. По порядку... Я легла спать. Спокойно легла спать. У себя дома... Ну да. Чуть простыла. Температура, наверное. И потом этот кошмар: шаман, костер... Но сейчас-то я проснулась или все еще сплю?»
Рука касается прохладных серых камней.
Настоящая, грубая кладка из дикого камня и пьянящий запах свежего сена. Одернула грязную рубаху до колен.
«Не моя. И под ней ничего. Совсем!
Кто там у входа? Хорошо. Предположим, что это игра. Как в книжке. Как у Олдей или там у Желязны... Кто-то взял да и бросил меня в этот мир... Кто? Зачем?.. И какого черта?! Я ж не просила... Но ведь это Настоящее Приключение! Как у Алисы в Стране чудес... Жутко интересно. Тот, который у входа, он что – страж?
Ну, хватит. Просто сидит человек. Обычный. Без копыт и рогов».
Ольга осторожно вышла из двери.
– Куда?
Она испуганно обернулась на неприятный, с хрипотцой голос.
– Меня не узнаешь что ли, крошка?
Толстый и наглый. Улыбка такая нехорошая.
– Мария! Ты что, снова оглохла? Сядь.
Схватил ее за руку и посадил рядом с собой на сено:
– Правда не помнишь меня?
– Не помню.
– Вот те на. Может, ты и себя не помнишь?.. Йезус! Была дура-дурой, а стала совсем без ума! И это – святой. Это – вылечил... Испортил он тебя, девка. Как пить дать – испортил. В конвульсиях, говорит, теперь биться не будет, но умом, может, того... Не соврал, значит... Ладно. За водой сходи. Там котелок. – И толстый махнул неопределенно за спину, в сторону дома.
Густав торопился... Утро обещало быть солнечным. Туман вдоль ручья уже стал рассеиваться, и добыча приятно щекотала подмышку.
«Вот и они. Уже жрут что-то. Небось, остатки добытого позавчера сыра... Ну дурочка-то, понятно. Ей скажут, она и ест. Но Франко! Не появись я, так и сожрали бы все сами. Ладно, запомним, толстый дружок».
И, выходя из леса, Густав намеренно наступил на сухую ветку.
Франко дернулся нервно. Зашарил рукой, нащупывая в сене клюку.
«Трусливый слабак. Потому он и жив еще, что я в любой момент могу... – подумал Густав. – А Мария спокойна. В глазах ни тени испуга. Словно не она шарахалась от каждой тени! Словно не трепетала, как курочка, которой сейчас свернут шею, при виде каждого турка... Видно, и правда Старик ее излечил. Был бы толк».
Франко как раз встал, грозно опершись о посох, когда Густав тихо подошел к нему со спины. Сейчас он одним ударом кинжала мог бы прикончить засранца. Обманывать Франко всегда было приятно. Уж больно он прост.
Густав сел на сено и лениво спросил:
– Ну, делиться-то будете? Или так все сами и сожрете?
Ольга размышляла: «Странно. Неловко и дико. Да просто невозможно. Но вот – сижу. Ем. Пью воду из ручья. И ощипываю кур, которых наверняка где-то украли эти бродяги.
У одного – длинный нос и хитрые, с прищуром, глаза. Говорит – не поймешь с каким акцентом. А другой, толстяк, косится на меня плотоядно. В глазах неприкрытая похоть. Почему они называют меня Марией?.. Да, конечно. Когда набирала воду в заводи, я увидела свое отражение... Девчонка лет шестнадцати-семнадцати. Грязная. Нездорового вида. С лицом ангелочка. Странно, непонятно и жутко ощущать себя в чужом теле. В чужом. А где же мое? Где я вообще?.. Только без паники. Разберемся. Постепенно. Сами мне все расскажут. Они думают, что я ничего не помню. Лечил меня кто-то».
– Кто такой этот Старик?
Франко глянул со значением на Густава. Тот удивленно поднял бровь (надо же, заговорила!), но промолчал. Только еще усерднее стал обстругивать кинжалом ветку – вертел для курицы.
Франко пожал плечами:
– Это святой человек. Он тебя излечил. Да ты разве не помнишь его?
– Нет... Не помню.
– Но ты не можешь не помнить! Ведь вчера вечером... Может, ты и ярмарку не помнишь?
– Какую ярмарку?
– Позавчера. Там еще сам пан Лицен с сыновьями...
– Подожди, Франко. – Густав уже обстругал вертел, но еще не спрятал свой страшный кинжал. – Подожди... Мария, откуда ты родом?..
Кинжал недобро покачивался в его правой руке.
– Не знаю. Честно, не знаю... Не помню.
– Врешь-то зачем? Нехорошо обманывать, крошка. Мы и наказать можем. – Кинжал вдруг оказался совсем близко от ее глаз. – Как имя твоей матери?
Она сжалась в комочек.
– Ну?!
– Галина...
– Тьфу ты, пропасть... – Густав раздраженно сплюнул и спрятал кинжал.
– Отстань от нее. Я же говорю, что она ничего не помнит... Но Старик и впрямь святой человек. Излечил ее. Совсем излечил... Раньше, помнишь – как увидит кинжал, ее сразу колотит. Теперь спокойная стала. – Франко сально улыбнулся и погладил ее по голове.
Ольгу аж передернуло.
– Ты полегче, толстяк. Не трожь убогую. Что тебе, простых девок мало?
– Была убогая... А теперь излечилася, – осклабился Франко. Но руку убрал. – Так ты, стал быть, совсем ничего не помнишь?.. Может, рассказать ей, а, Густав? Пусть знает, кто ее благодетели.
– Валяй.
Густав водрузил выпотрошенную курицу над огнем.
Он изредка поворачивал вертел и наблюдал, как девушка слушает брехню Франко. Она ощипывала вторую курицу механически, все свое внимание сосредоточив на толстяке. Почти детский лоб пересекла морщинка.
«Надо же! Думает. Осознанно слушает... Впервые за все годы. Выходит, правда Старик ее излечил...»
Сколько Густав ни смотрел на нее, он так и не увидел того идиотского и испуганного выражения лица, того самого, которое так пугало и одновременно трогало. Встретить такое на миловидном девичьем лице – редкость. И испуг от каждого резкого движения, и затравленный взгляд, наполненный вечной мукой. Все это вызывало жалость, а значит, приносило им деньги. Милостыня – существенный источник дохода для таких бродяг, как Густав и Франко.
Густав обычно представлялся безногим ветераном, демонстрируя миру умело подвернутые ноги, щербатую улыбку и шрамы от ударов, полученных, конечно, не в бою, а после очередного неудавшегося воровства, когда его чуть не до смерти избили кочергой. Франко – этот ублюдок, на самом деле выгнанный из родного хутора за гадкий характер и неимоверную лень, играл калеку с перешибленным хребтом. Единственное, что ему удавалось делать хорошо, так это расслабляться. Мария для них была сущим кладом. Ее, скудоумную бедняжку, жалели. Люди ведь чувствуют, когда не притворно, а по-настоящему. Ей подавали щедро. Сможет ли она теперь хотя бы изобразить то, чем зарабатывала раньше?
На дурочку не покушались ни цыгане, ни бандиты и сутенеры, ни жалостливые, сердобольные бюргеры. А из смышленой девицы кто угодно захочет сделать забаву или услужливую служанку. Уже и Франко смотрит на нее по-другому. А ведь мысль о том, чтобы воспользоваться ей, как женщиной, раньше не приходила в голову даже ему... Нормальную, излеченную, ее у них отнимут. И какого черта этот Старик... Хотя, конечно, он их спас. Если бы Старик не взялся изгнать из нее беса, пан Лицен наверняка бы натравил инквизиторов.
– ...И как подобрали мы тебя, так и таскаемся. Жалко же бросить бедняжку. Вот уж третий год, как кормим и поим тебя, сироту. Защищаем, опять-таки, от лихих людей... Вот. Второй уже раз побывала ты в Мариборе. А скоро в Венецию пойдем. Там, говорят, будет ба-альшой карнавал. Раздолье для бедных людей. Таких как мы. – И Франко плотоядно облизнулся.
– Там своих бандитов хватает. Так что особо губу не раскатывай, толстый, – буркнул Густав и, отобрав у Ольги вторую, уже ощипанную курицу, стал ее потрошить.
– Соли бы сейчас. Погано без соли. – Франко снял обжаренную курицу с вертела... И положил на большой лист лопуха, ни кусочка не отщипнув.
– Жрет и жрет, все не лопнет... Соли ему подавай... Мы и так уже два талера должны. За ее, между прочим, излечение, будь оно неладно. – И Густав с таким хрустом насадил сырую курицу на вертел, что Ольга невольно вздрогнула.
– Кому должны?.. Старику? А как меня излечили?
– Много вопросов теперь задаешь. Перестарался Старик, – нахмурился Густав.
Впрочем, долго молчать он не смог. Было скучно. Да и в голове постоянно вертелись мысли о том, что с ней теперь делать. Ведь по-старому все оставаться уже не могло. Он вздохнул:
– Ладно. Расскажу. Только с вопросами не встревай... Значит, пан Лицен, этот местный кровосос, ярмарку устроил. Все холопы его собрались. И капеллан, и староста. А Старик этот у пана в дому жил!
– Святой человек, одно слово, – встрял Франко. – Он же увязался за нами с самого Марибора, шел пешком... Все про бога да еще про всякое рассказывал. А потом шепнул мне тайком, что скоро конец света. Потому что бесы над Истрией на шабаш собрались.
– Заткнись, – оборвал его Густав. – Так этот Старик как подошел к пану... Сказал ему что-то – тот и позвал его к себе жить: «Живи, говорит, святой человек». Это Лицен, живоглот, ему так говорит, понимаешь? Вот тогда и я тоже подумал – святой. Откуда в простом человеке такая сила? Нас же ведь пан и на порог бы не пустил... А ты, Мари, сразу Старику приглянулась. Он мне и говорит: отдай мне дурочку. Что, мол, маешься с ней. Да я что же, совсем что ль дурак? Такие деньжищи... Привязались мы к тебе за три года, короче... Пошел, ему говорю, прощелыга, к чертям. Он и отстал. Только глянул так. Ох, глаз у него нехороший! Он и пана Лицена, наверное, того... этого, глазом.
– Да ты по порядку давай. Про ярмарку уже говорил! – не выдержала Ольга.
– Я ж говорю, перестарался Старик, – снова встрял Франко.
– Помолчи ты! Ярмарка... Ты и стала на той ярмарке биться. Видно, снова увидела турка или еще кого. И давай наземь. Изо рта пена. Все столпились вокруг. Смотрят. Я было хотел, как обычно, мол, подайте на пропитанье калекам, а ты... Может, сама вспомнишь, чего хоть там орала?.. Ну?
– Не помню.
– Вот. А мне и повторять срамно. И страшно. Слова такие. Голосом, как из склепа. Язык – непонятный. А потом по-славянски. Мол, грядет Сатана и всякое такое... Мороз по коже. Бабы воют. Лицен побледнел, за саблю схватился. «Убью, говорит, змеиное отродье!» И еще: «Костер по вам плачет...» Ну, думаю, все... Тут Старик сказал что-то, ты и затихла. Только воешь так жалостно. А он говорит пану: «Ты девку не трогай. Излечу ее. И этих тоже не трогай. Не виноватые они. В нее бес вселился. Изгнать надо». Вот.
– Так и забрал меня? А вы что же?
– Нас он с собой не позвал. Говорит, дурные токи. Но обещался отдать тебя, как излечит.
– И излечил же! – снова вмешался Франко. – Святой человек, одно слово.
– Излечил. Но не бесплатно... Дадите, говорит, мне два талера за изгнание беса. А не заплатите – в уплату ее заберу... Ну, два дня отсрочки я у него отспорил, – Густав довольно ухмыльнулся, словно хвалился, – а там поглядим.
Одну курицу они все же съели. А вторую Франко завернул в лопухи и сунул за пазуху.
– Вставайте. Пора уходить, – заторопился Густав. Он, пока ели, сидел хмурый, а теперь словно решил что-то. Собранный. Движения скупые.
Толстяк ухмыльнулся, поднимаясь:
– Нищему собраться – только подпоясаться.
Вытер о землисто-серую рубаху жирные руки и перехватил поудобнее свою клюку.
Густав пошел первым. Не берегом ручья, а лесом, по какой-то еле заметной тропке.
Осенний лес. Листья кое-где еще зеленые, зато остальные... Лес был самый настоящий. Дубы и клены.
– Не считай ворон, – пихнул сзади Франко.
«Уставиться себе под ноги и не смотреть, – приказала себе Ольга. – Никуда не смотреть. Господи! Когда же кончится это все. Страх и омерзение. Что я делаю здесь?! Вот ноги в деревянных башмаках. Как у Золушки. Маме сказать – не поверит... Мама... Как же я домой-то теперь вернусь?.. Знать бы наверняка, что если умру тут, то сразу дома, в своей постели проснусь. Уж не струсила бы в ручей. Но если... Если нет?»
Солнце уже пряталось за холмами, когда они вышли из леса к развилке дорог.
– Почему мы все лесом? Обходим? Поместье Лиценов там, да?
Франко устало кивнул, а Густав сплюнул в дорожную пыль:
– Когда курей ела, не спрашивала... Здесь, на хуторе, Старика подождем. Коль нужна ты ему – придет. А нет... Сэкономим, значит, два талера.
Они подошли к добротному домику из камня с деревянным пристроем. Огород большой. Блестит медово в закатных лучах осиновая дранка на крыше. Собака. Огромный злой волкодав за плетеным забором.
– Мир вам, добрые люди! – Густав, подойдя к плетню, земно поклонился. Волкодав оскалился недобро. Человек, что копошился в огороде, выпрямился и, перехватив лопату за середину черенка, подошел к забору.
– Добрые люди теперь по дорогам не шляются, – буркнул он по-немецки.
– Во имя Господа нашего. Неужели вы откажете в крове бедным путникам? – затараторил по-немецки Густав. Ровно, без акцента, словно это и был его родной язык. – Разве Господь не наставлял нас помогать ближнему? В этом диком краю к кому еще мне обратиться?
«Странно, но я все понимаю. Отродясь не знала немецкого», – с удивлением подумала Ольга.
– А кто эти? – указал хозяин на Ольгу и Франко.
– Со мной они. Со мной. Сироты убогие.
– Хорошо. Ночуй, если ручаешься за них.
Вытяжной трубы в доме не было. Сразу защипало глаза. Ольга прислонилась спиной к двери. Густав остался снаружи. Она услышала ровный голос хозяина:
– Меня зовут Отто Шварц. Я родом из Штейера. Свободный колонист... Один здесь, среди славян и прочего сброда... Местный капеллан и фон Лицен не в счет. Я им не ровня. Но остальные-то все вокруг – их холопы. Тут взвоешь. А вы кто такие?
– Густав Везер. Путешественник. Возвращаюсь из турецких владений... Вот всего обобрали, нехристи. А эти двое по дороге прибились. Что ж, гнать их, что ли?.. Как в округе? Спокойно ли? Разбойники? Цыгане?.. Говорят, герцог большую войну затевает?
– Говорят... Днем-то на дорогах того, спокойно. Да ты на пороге не стой. Я ж сказал: располагайтесь. Гретта вам все покажет. А я пока в огороде.
Хозяйка ткнула пальцем на сено в углу, проворчав строго, что, мол, кто не работает, тот не ест. Из-за перегородки высунулись две детские головы. Женщина прикрикнула на них, и головы испуганно нырнули обратно.
– Дети? – удивилась Ольга.
– Наверное, внуки. – Густав, вошедший в полутьму дома позже других, щурился. Он внимательно оглядел обстановку. – Так. Кроме стариков здесь еще человек пять живет.
– Верно, парень, – отозвалась от очага седоволосая Гретта. – Два сынка, дочь и снохи. Все в поле. Хлеб, он ждать не будет.
Сытный запах вырвался из-под крышки томящегося на огне котла. Франко жадно втянул в себя воздух.
– Похлебки-то хотите небось, голодранцы?.. А то у меня дрова не все переколоты, да и в огороде, пока светло, дел найдется.
– Хотим! – встала с сена Ольга. – А что делать-то?
– Поколите дрова, – кивнула старуха на Густава, чему-то про себя улыбаясь.
– Вставай, толстый. Оглох? – засуетился Густав. – Смотри мне, словак. Не сопри тут чего, – добавил он шепотом, берясь за топор.
– Ой ты! Пожалел старичков. Можно подумать, в тебе немецкая кровь взыграла... Да ты такой же немец, как я еврей. – Франко неторопливо ухватил несколько чурбачков и поволок их товарищу на расправу.
– Дурак ты. Смотри – этот Шварц и лопату-то держит как пику. Ты, небось, еще не родился, когда он своего первого убил... Он же единственный тут из крестьян, кому фон Лицен не указ. И родом из Штейра, если не врет... Может, он еще с Грегором Ташем воевал. А ты и не знаешь, кто такой Таш... Ладно. Не стой столбом. Работай, пока солнце не село. Дурочка наша, видишь, уже полет.
И Густав замахал топором так споро и яростно, что подтаскивавший чурбачки и складывающий дрова Франко уже до самой темноты не имел передышки.
Стылый ветер - Кузьмина Ольга Владимировна => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Стылый ветер автора Кузьмина Ольга Владимировна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Стылый ветер у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Стылый ветер своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Кузьмина Ольга Владимировна - Стылый ветер.
Если после завершения чтения книги Стылый ветер вы захотите почитать и другие книги Кузьмина Ольга Владимировна, тогда зайдите на страницу писателя Кузьмина Ольга Владимировна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Стылый ветер, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Кузьмина Ольга Владимировна, написавшего книгу Стылый ветер, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Стылый ветер; Кузьмина Ольга Владимировна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн