Эштон вынул из ящика стола и передал Дайльюлло фотографию, на которой был запечатлен человек, очень похожий на хозяина кабинета, но на несколько лет моложе.— Это Рендл Эштон, мой брат. Я хочу, чтобы вы его нашли.— Найти? — взглянул, на него Дайльюлло. — Выходит, вы не знаете, где он находится?— Вообще-то, я знаю. Он в Закрытых Мирах.— Закрытые Миры? — нахмурился Дайльюлло. — Не думаю, что я… одну минутку. Это за Рукавом Персея, звезда с тройкой планет…?Эштон кивнул:— Звезда Альюбейн. У нее три планеты — Закрытые Миры. Дайльюлло еще больше нахмурился:— Теперь я вспомнил. Это странная, изолированная, небольшая система, где не любят визитеров и вышибают прочь любого, кто туда попал. Если вы не против, мне бы хотелось знать, что за дьявол погнал туда вашего брата?Эштон откинулся на спинку кресла:— Это требует, мистер Дайльюлло, небольшого пояснения. Но сначала разрешите мне сказать: я знаю, что Рендл находится в Закрытых Мирах, но я не знаю, где именно, и я не знаю, жив он или мертв. Ваша работа состояла бы в том, чтоб найти его и, если он жив, привезти сюда.— Зачем же для этого вам нужны наемники? — скептически спросил Дайльюлло. — У вашей фирмы имеются сотни звездных кораблей, тысячи толковых работников.— Торговцы — не бойцы, — ответил Эштон. — Проникнуть в Закрытые Миры и выбраться оттуда будет опасно.— Но правительство…— Правительство Земли не может ничего сделать. А если бы сделало, это было бы вмешательством в дела независимого звездного мира. Все обращения правительства, посланные на Альюбейн, остаются просто без ответа.Эштон развел руками:— Теперь вы видите, почему я подумал о наемниках. Они — и, особенно вы, мистер Дайльюлло, — успешно выполнили ряд в высшей степени опасных заданий. Я много наслышан о ваших парнях.— Закрытые Миры, — промолвил Дайльюлло. — Мне приходилось еще кое-что слышать об этой системе. Это было очень давно.
***
Да, это было очень давно. Когда я в третий раз подрядился наемником, был молод и ужасно гордился своей профессией. Мы находились на планете Арктур-2, только что закончив свою работу и получив за нее деньги. У всех было приподнятое настроение; в ту жаркую, душную ночь я сидел вместе с остальными и потягивал чересчур крепкий для меня алкогольный напиток с таким небрежным видом, словно пил его всю жизнь, и слушал болтовню старого Донахью.Старый Донахью? Боже, да ведь мне теперь больше лет, чем ему тогда; и куда все это девалось — молодость, швыряние деньгами… и друзья? Под прокуренными лампочками метались маленькие белые летучие мыши, которых там называли «иггин», а я продолжал пить и делать вид, что все это чепуха для меня — и незнакомые запахи, и шум, и женщины со скользящей походкой, приносившие нам выпивку; и все это время меня, бедного парня из Бриндизи, побывавшего не в одном звездном мире, распирало от гордости.Да, так что же говорил тогда Донахью об Альюбейне? «У них там что-то большое. Такое большое, что никого не хотят туда пускать, чтобы его не отняли у них. Нам дали под зад сразу же, как мы там сделали посадку. Там, в Закрытых Мирах, имеется что-то дьявольски огромное».
***
— Этим бизнесом, — продолжал говорить Эштон, — наша семья занимается уже на протяжении четырех поколений. Отец хотел, чтобы это было надежно обеспечено и в будущем. Как только Рендл и я достаточно подросли, он послал нас, обратите внимание, рядовыми членами экипажа в целую серию полетов, связанных со звездной торговлей. Отец хотел, чтобы мы освоили этот бизнес с самых азов.Эштон встряхнул головой.— Со мной это получилось, — сказал он. — Я освоил и полюбил бизнес. Но с Рендлом вышло все иначе. Он увлекся всеми этими экзотическими, странными народами, встреченными им в далеких звездных мирах. Увлекся настолько, что, несмотря на возражения отца, снова поступил в университет и занялся изучением внеземной антропологии. В этой области он теперь первоклассный эксперт.— Именно этим он и занимается на Альюбейне? — спросил Дайльюлло.Эштон кивнул головой.— Рендл еще раньше предпринял ряд научных поездок. Не имея ограничений в деньгах, он, разумеется, мог позволить себе оснастить спои небольшие экспедиции наилучшим образом. И вот во время одного из таких путешествий он услышал, что в Закрытых Мирах имеется какая-то большая наущая тайна.— Какая точно? . — Не знаю. Ни мне, ни кому-нибудь другому он не рассказывал. Он лишь говорил, что это настолько фантастично, что никто ему не поверит, пока он не добудет доказательств. Насколько я себе представляю, он, надо полагать, гоняется за химерой. Но что бы там ни было, он отправился. Он пригласил с собой четырех специалистов, взял у нашей фирмы небольшой крейсер с экипажем — как вы понимаете, он полноправный партнер — и отбыл на Альюбейн. И не возвратился. Эштон сделал паузу.— Так-то вот. С тех пор за пять месяце" от него ни одной вести. Я не знаю, что он там делает, но я хочу знать, и я готов уплатить за то, чтобы группа наемников вылетела и нашла его. Может быть с ним случилась большая беда, а может быть и нет вовсе ничего. Надо его просто найти.— А что, если мы найдем его мертвым? — спросил Дайльюлло.— В этом случае, я хочу, чтобы вы доставили сюда юридические подтверждения его смерти.— Понимаю.— Нет, не понимаете. И не смотрите так на меня. Я люблю брата и хочу, чтобы с ним ничего не случилось. Но если он погиб, мне нужно это знать; я не могу заниматься крупными делами, когда никто не знает, жив или мертв совладелец фирмы.— Мистер Эштон, — сказал сдержанным топом Дайльюлло, — я хотел бы принести извинения за то, что сейчас подразумевал.— Это вполне понятно, — кивнул головой Эштон. — Чтобы иметь успех, бизнесмены обязаны быть комбинацией полка и акулы. Но Рендл чудесный человек, и я беспокоюсь за него.Он протянул руку в стол, вынул оттуда папку и передал ее Дайльюлло.— Я приготовил все, что известно о мирах Альюбейна. Наша компания достаточно хорошо осведомлена о многих звездных мирах, но, несмотря на это, об Альюбейне информация скудна. Полагаю, вам захочется познакомиться с ней перед тем, как принять решение о работе,Дайльюлло кивнул головой, взял папку и стал вставать:— Я беру это с собой и прочту.— Читайте здесь сейчас, — сказал Эштон. — Я вас не буду торопить. Для меня в настоящее время нет ничего важнее, чем Рендл.Дайльюлло был удивлен. Он раскрыл папку и стал читать вложенные в нее листы, а Эштон тихо занялся своими бумагами.По мере того, как Дайльюлло все больше углублялся в чтение, его продолговатое лицо вытягивалось еще сильнее.«Кислое дело, — размышлял он. — Нехорошее, совсем нехорошее. Не берись».Разве не ему, Джону Дайльюлло, говорят что он стал стар для рискованных дел.Он прочел весь материал до конца, затем снова возвратился к некоторым страницам и медленно закрыл папку.Эштон оторвался от бумаг, и Дайльюлло ему медленно сказал:— Мистер Эштон, это была бы ужасная работа. Надеюсь, вы понимаете, я говорю это не для того, чтобы запросить больше денег.— Я нам верю, — сказал Эштон. — Я не сидел бы в этом кресле, если бы не мог оценивать людей. Продолжайте.— Честно выскажу свое мнение: Думаю, что ваш брат погиб. — Дайльюлло постучал по папке. — Посмотрите, что тут есть. Ведь это факт, что жители Аркуу, главной из трех планет Альюбейна, не терпят никаких чужаков в своих мирах. Они сразу же выгоняют каждого, кто туда прилетает. И это неизменно происходит с тех пор, как там совершили посадку первые звездопланы. Смотрите, — продолжал Дайльюлло. — Ваш брат отправился туда несколько месяцев назад. Если бы аркууны выпроводили его, вы давно услышали бы что-нибудь от него. Вы же не услышали. А данные из папки свидетельствуют, что аркууны никогда не разрешали живому чужаку у них оставаться. Отсюда очевидный вывод — брата нет в живых.Лицо Эштона стало печальным:— Боюсь, что логика на вашей стороне. Но я не могу просто следовать за логикой, когда мой брат там и, может быть, страшно нуждается в помощи. Я должен все выяснить.— Я прочел весь этот материал, — продолжал Эштон. — Я понимаю масштабы опасности. Единственное, что я могу сделать, — это сказать: я хорошо заплачу за риск. Я оплачу все ваши расходы и, если вы доставите сюда Рендла или точную информацию о постигшей его судьбе, я даю вам вознаграждение пятьсот тысяч земных долларов.«Доля лидера наемников, — пронеслось в мозгу Дайльюлло, — составляет одну пятую, хозяина корабля тоже одну пятую, три пятых приходится на всех остальных. Я получаю сто тысяч долларов. Это же большой роскошный дом в Бриндизи под бухтой, о котором я мечтал всю жизнь».— Ужасно большая сумма, — сказал Дайльюлло.— Это деньги «Эштон трэйдинг». Они такие же мои, как и Рендла. Может быть они помогут ему. Ну как, Дайльюлло?Дайльюлло задумался, но не очень долго. Он уже видел дом с белыми стенами и портиком, а перед домом — сбегающие вниз с пригорка ярко пламенеющие цветы.— Лично я согласен взяться за это дело, — сказал он. — Но, помните, ведь я не один. Мне нужно сколотить команду наемников, готовых отправиться со мной, и я должен показать им этот материал. Я никогда не беру людей на опасное дело, не предупредив их заранее. Не знаю, смогу ли я их убедить даже за такие деньги.— Это вполне понятно, — сказал Эштон и встал. — Я прикажу подготовить контракты в надежде, что вы сумеете их убедить.Не зная, удобно ли лезть при расставании со своим рукопожатием к такой важной персоне как Эштон, Дайльюлло на мгновение растерялся, но хозяин кабинета первым непринужденно протянул свою руку.На обратном пути в отель Дайльюлло не переставал размышлять о сотне тысяч долларов. Думать об этом заставляла усиливающаяся внутри обеспокоенность: не берется ли он за работу, которая просто не по плечу наемникам из-за чрезвычайно огромных масштабов и опасностей.Чейн ждал его в номере отеля.— Ну как с работой? — спросил Чейн.— Работа есть, прелестная, огромная, и деньги поистине огромные. Все что от меня требуется — это убедить дюжину наемников отказаться от элементарного здравого смысла и отправиться со мной.И Дайльюлло рассказал все Чей ну. Тот как-то весь ощетинился, трудно было понять, что выражал взгляд его темного лица.— Альюбейн?— Да. Это звезда в Рукаве Персея и у нее три планеты.— Я знаю, где это, — сказал Чейн и засмеялся. — Тем будет хуже закону Варны. Я согласен отправиться на Альюбейн.— Что с тобой? — уставился на него Дайльюлло. — Ты что-нибудь знаешь о Закрытых Мирах?— Мало, — ответил Чейн. — Много лет назад на Варне узнали, что там имеется что-то большое, что-то необыкновенное, охраняемое жителями планеты Аркуу, и туда была послана одна из рейдовых варновских эскадрилий.— И что они нашли?Чейн отрицательно покачал головой.— Никому, кроме Совета, они ничего не сказали. Они возвратились совершенно пустые. Затем Совет издал закон, запрещающий впредь всем варновцам появляться на Альюбейне, поскольку это крайне опасное место.Дайльюлло в молчаливом недоумении уставился на Чейна, пока до него не дошел поражающий смысл услышанного.Если даже Звездные Волки, не боящиеся ни бога, ни черта, ни дьявола, устрашились чего-то на Альюбейне, стало быть это что-то должно быть поистине большим и опасным.— Надо же, чтоб ты это знал, — сказал Дайльюлло. — Если то, что ты рассказал, разнесется, я не смогу подыскать ни одного наемника для этой работы. Чейн, сделай мне одолжение. Исчезни куда-нибудь на некоторое время.— Куда?— Однажды ты говорил, что хотел бы посмотреть на Земле место, откуда прибыли на Варну твои родители. Ты говорил, что это в Уэльсе. Туда можно быстро добраться.Поразмыслив немного, Чейн сказал:— Думаю, надо съездить. Здесь мне не очень нравится.— И не возвращайся, Чейн, пока я сам тебя не вызову. Во время прошлой операции ты чуть не вовлек нас в беду. И будь я проклят, если допущу это на сей раз. 3 Чейн бродил по улочкам и узким дорожкам старого города с невысокими домами, сбегавшими вниз к морю. От огромных облаков и тумана день был пасмурным, со стороны океана долетали брызги; под ногами Чейна влажно поблескивали истертые камни. Сырой, порывистый ветер предвещал надвигавшийся шторм.Чейну нравилось это место. Здесь было почти так же мрачно и сурово, как на Варне. Нравились ему и здешние люди, хотя смотрели на него равнодушно, не проявляя ни особого дружелюбия, ни враждебности. Он вдруг понял, что они нравились ему своим говором. Они говорили со странной ритмичностью, точно так, как говорил его отец. Помнится, отец называл этот говор «пением песни».В этом небольшом городе под названием Карнарвон нечего было смотреть, если не считать огромных, массивных раз палии замка внизу у моря, к которым направился Чейн. Город был древний, потрепанный возрастом, но под грозовым небом он выглядел в некотором роде даже величественным. Перед входом в замок сидел старик в форменном кителе и продавал билеты. Чейн купил один и вошел на территорию замка. Затем о чем-то подумал и возвратился:— Можно вас спросить? Надо полагать, вы давно здесь живете?— Всю жизнь, — ответил старик. У него были короткие белоснежные волосы, худощавое в веснушках лицо и удивительно яркие голубые глаза, которыми он уставился на Чейна.— Некоторые из моих родственников — выходцы отсюда, — сказал Чейн. — Может быть, вы знаете что-нибудь о них. В частности, о священнике Томасе Чейне, выросшем здесь, в Карнарвоне.— В Каернарфоне, так мы, уэльсцы, говорим, — поправил старик. — Это означает «крепость в Арфоне». А преподобного Томаса я хорошо помню. Это был прекрасный молодой человек, преданный Господу, он уехал отсюда на какие-то звезды обращать в праведную веру нечестивых язычников и там умер. Вы его сын?В Чейне пробудилась осторожность. Ведь он родился на Варне, в силу чего уже становился Звездным Волком, а ему не хотелось вести вокруг этого разговор.— Всего лишь племянник, — соврал Чейн.— А-а, тогда вы будете сыном Дэвида Чейна, уехавшего в Америку, — закивал старик. — Меня зовут Вильям Вильямс, и я поистине рад встрече с приехавшим на родину представителем старых семей.И он церемонно пожал руку Чейна.— Да-да, преподобный Томас был прекрасным человеком, страстным проповедником. Не сомневаюсь, что он обратил в нашу веру многих людей в том далеком мире, прежде чем Господь взял его к себе.Чейн лишь поддакивал, но, когда он проследовал в замок, ему вспомнилась жизнь отца на Варне. Вспомнилась небольшая часовня, в которой никогда не было паствы, если не считать варновских ребятишек, приходивших ради забавы послушать, как плохо говорит землянин на их языке. Когда отец читал проповедь под аккомпанемент небольшого электронного органа, на котором играла мать, его маленькая фигура отважно выпрямлялась и лицо пылало. Сильная гравитация Варны постепенно истощала отца и мать, обрекая их на медленную смерть, но никто из них не хотел говорить об этом, не высказывал желания бросить все и возвратиться на Землю.Побродив немного, Чейн нашел, что замок, издали производивший величественное впечатление, на самом деле всего лишь пустая раковина:, так велико внутри открытое пространство. Взбираясь на башни и заглядывая в бойницы на стенах, он пытался представить, как могло выглядеть в далеком прошлом сражение с помощью мечей, копий и другого примитивного оружия. Наверное, некоторые из его предков тоже участвовали в таких сражениях.Ему нравились низкие тучи, грубые старые камни и тишина. Чейн стоял в задумчивости, пока из этого состояния его не вывел подошедший старик уже сменивший форменный китель на поношенную шерстяную куртку.— Мы уже закрываем, — сказал старик. — Я поднимусь вместе с вами в город и покажу вам некоторые наши достопримечательности… это мне по пути.Пока они двигались в сгущающихся сумерках, старик, казалось, был заинтересован больше спрашивать, чем отвечать.— И вы прибыли из Америки? Ну, да, ведь именно туда много лет назад уехал Дэвид. Хорошая у вас там работа?— Я не часто там бываю, — ответил Чейн. — Я много лет работаю на звездопланах.Интересно, усмехнулся Чейн, как бы отреагировал Дайльюлло на столь деликатное пояснение деятельности Звездного Волка.— Как здорово, что люди могут летать к звездам, но, к сожалению, это не по мне, не по мне, — сказал Вильям Вильямс.Он остановился, потом потащил Чейна к двери невысокого каменного здания.— Приглашаю на кружечку пива, окажите мне честь.Помещение, в которое они вошли, было низким, слабо освещенным; в нем находились только бармен и у стойки в конце трое парней.С чувством величайшего достоинства Вильямс вызвался заплатить за пиво:— Мне составляет удовольствие купить эль одному из Чейнов.Пиво показалось Чейну слабым словно вода, но он воздержался сказать об этом. Он предложил выпить еще по кружке, и старик, шаловливо ткнув Чейна локтем под ребро, с хитринкой в глазах заявил:— Ну уж если вы так упорно настаиваете, придется мне нарушить обычную норму.Когда каждый из них покончил со второй кружкой, старик подвел Чейна вдоль стойки к трем парням:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
***
Да, это было очень давно. Когда я в третий раз подрядился наемником, был молод и ужасно гордился своей профессией. Мы находились на планете Арктур-2, только что закончив свою работу и получив за нее деньги. У всех было приподнятое настроение; в ту жаркую, душную ночь я сидел вместе с остальными и потягивал чересчур крепкий для меня алкогольный напиток с таким небрежным видом, словно пил его всю жизнь, и слушал болтовню старого Донахью.Старый Донахью? Боже, да ведь мне теперь больше лет, чем ему тогда; и куда все это девалось — молодость, швыряние деньгами… и друзья? Под прокуренными лампочками метались маленькие белые летучие мыши, которых там называли «иггин», а я продолжал пить и делать вид, что все это чепуха для меня — и незнакомые запахи, и шум, и женщины со скользящей походкой, приносившие нам выпивку; и все это время меня, бедного парня из Бриндизи, побывавшего не в одном звездном мире, распирало от гордости.Да, так что же говорил тогда Донахью об Альюбейне? «У них там что-то большое. Такое большое, что никого не хотят туда пускать, чтобы его не отняли у них. Нам дали под зад сразу же, как мы там сделали посадку. Там, в Закрытых Мирах, имеется что-то дьявольски огромное».
***
— Этим бизнесом, — продолжал говорить Эштон, — наша семья занимается уже на протяжении четырех поколений. Отец хотел, чтобы это было надежно обеспечено и в будущем. Как только Рендл и я достаточно подросли, он послал нас, обратите внимание, рядовыми членами экипажа в целую серию полетов, связанных со звездной торговлей. Отец хотел, чтобы мы освоили этот бизнес с самых азов.Эштон встряхнул головой.— Со мной это получилось, — сказал он. — Я освоил и полюбил бизнес. Но с Рендлом вышло все иначе. Он увлекся всеми этими экзотическими, странными народами, встреченными им в далеких звездных мирах. Увлекся настолько, что, несмотря на возражения отца, снова поступил в университет и занялся изучением внеземной антропологии. В этой области он теперь первоклассный эксперт.— Именно этим он и занимается на Альюбейне? — спросил Дайльюлло.Эштон кивнул головой.— Рендл еще раньше предпринял ряд научных поездок. Не имея ограничений в деньгах, он, разумеется, мог позволить себе оснастить спои небольшие экспедиции наилучшим образом. И вот во время одного из таких путешествий он услышал, что в Закрытых Мирах имеется какая-то большая наущая тайна.— Какая точно? . — Не знаю. Ни мне, ни кому-нибудь другому он не рассказывал. Он лишь говорил, что это настолько фантастично, что никто ему не поверит, пока он не добудет доказательств. Насколько я себе представляю, он, надо полагать, гоняется за химерой. Но что бы там ни было, он отправился. Он пригласил с собой четырех специалистов, взял у нашей фирмы небольшой крейсер с экипажем — как вы понимаете, он полноправный партнер — и отбыл на Альюбейн. И не возвратился. Эштон сделал паузу.— Так-то вот. С тех пор за пять месяце" от него ни одной вести. Я не знаю, что он там делает, но я хочу знать, и я готов уплатить за то, чтобы группа наемников вылетела и нашла его. Может быть с ним случилась большая беда, а может быть и нет вовсе ничего. Надо его просто найти.— А что, если мы найдем его мертвым? — спросил Дайльюлло.— В этом случае, я хочу, чтобы вы доставили сюда юридические подтверждения его смерти.— Понимаю.— Нет, не понимаете. И не смотрите так на меня. Я люблю брата и хочу, чтобы с ним ничего не случилось. Но если он погиб, мне нужно это знать; я не могу заниматься крупными делами, когда никто не знает, жив или мертв совладелец фирмы.— Мистер Эштон, — сказал сдержанным топом Дайльюлло, — я хотел бы принести извинения за то, что сейчас подразумевал.— Это вполне понятно, — кивнул головой Эштон. — Чтобы иметь успех, бизнесмены обязаны быть комбинацией полка и акулы. Но Рендл чудесный человек, и я беспокоюсь за него.Он протянул руку в стол, вынул оттуда папку и передал ее Дайльюлло.— Я приготовил все, что известно о мирах Альюбейна. Наша компания достаточно хорошо осведомлена о многих звездных мирах, но, несмотря на это, об Альюбейне информация скудна. Полагаю, вам захочется познакомиться с ней перед тем, как принять решение о работе,Дайльюлло кивнул головой, взял папку и стал вставать:— Я беру это с собой и прочту.— Читайте здесь сейчас, — сказал Эштон. — Я вас не буду торопить. Для меня в настоящее время нет ничего важнее, чем Рендл.Дайльюлло был удивлен. Он раскрыл папку и стал читать вложенные в нее листы, а Эштон тихо занялся своими бумагами.По мере того, как Дайльюлло все больше углублялся в чтение, его продолговатое лицо вытягивалось еще сильнее.«Кислое дело, — размышлял он. — Нехорошее, совсем нехорошее. Не берись».Разве не ему, Джону Дайльюлло, говорят что он стал стар для рискованных дел.Он прочел весь материал до конца, затем снова возвратился к некоторым страницам и медленно закрыл папку.Эштон оторвался от бумаг, и Дайльюлло ему медленно сказал:— Мистер Эштон, это была бы ужасная работа. Надеюсь, вы понимаете, я говорю это не для того, чтобы запросить больше денег.— Я нам верю, — сказал Эштон. — Я не сидел бы в этом кресле, если бы не мог оценивать людей. Продолжайте.— Честно выскажу свое мнение: Думаю, что ваш брат погиб. — Дайльюлло постучал по папке. — Посмотрите, что тут есть. Ведь это факт, что жители Аркуу, главной из трех планет Альюбейна, не терпят никаких чужаков в своих мирах. Они сразу же выгоняют каждого, кто туда прилетает. И это неизменно происходит с тех пор, как там совершили посадку первые звездопланы. Смотрите, — продолжал Дайльюлло. — Ваш брат отправился туда несколько месяцев назад. Если бы аркууны выпроводили его, вы давно услышали бы что-нибудь от него. Вы же не услышали. А данные из папки свидетельствуют, что аркууны никогда не разрешали живому чужаку у них оставаться. Отсюда очевидный вывод — брата нет в живых.Лицо Эштона стало печальным:— Боюсь, что логика на вашей стороне. Но я не могу просто следовать за логикой, когда мой брат там и, может быть, страшно нуждается в помощи. Я должен все выяснить.— Я прочел весь этот материал, — продолжал Эштон. — Я понимаю масштабы опасности. Единственное, что я могу сделать, — это сказать: я хорошо заплачу за риск. Я оплачу все ваши расходы и, если вы доставите сюда Рендла или точную информацию о постигшей его судьбе, я даю вам вознаграждение пятьсот тысяч земных долларов.«Доля лидера наемников, — пронеслось в мозгу Дайльюлло, — составляет одну пятую, хозяина корабля тоже одну пятую, три пятых приходится на всех остальных. Я получаю сто тысяч долларов. Это же большой роскошный дом в Бриндизи под бухтой, о котором я мечтал всю жизнь».— Ужасно большая сумма, — сказал Дайльюлло.— Это деньги «Эштон трэйдинг». Они такие же мои, как и Рендла. Может быть они помогут ему. Ну как, Дайльюлло?Дайльюлло задумался, но не очень долго. Он уже видел дом с белыми стенами и портиком, а перед домом — сбегающие вниз с пригорка ярко пламенеющие цветы.— Лично я согласен взяться за это дело, — сказал он. — Но, помните, ведь я не один. Мне нужно сколотить команду наемников, готовых отправиться со мной, и я должен показать им этот материал. Я никогда не беру людей на опасное дело, не предупредив их заранее. Не знаю, смогу ли я их убедить даже за такие деньги.— Это вполне понятно, — сказал Эштон и встал. — Я прикажу подготовить контракты в надежде, что вы сумеете их убедить.Не зная, удобно ли лезть при расставании со своим рукопожатием к такой важной персоне как Эштон, Дайльюлло на мгновение растерялся, но хозяин кабинета первым непринужденно протянул свою руку.На обратном пути в отель Дайльюлло не переставал размышлять о сотне тысяч долларов. Думать об этом заставляла усиливающаяся внутри обеспокоенность: не берется ли он за работу, которая просто не по плечу наемникам из-за чрезвычайно огромных масштабов и опасностей.Чейн ждал его в номере отеля.— Ну как с работой? — спросил Чейн.— Работа есть, прелестная, огромная, и деньги поистине огромные. Все что от меня требуется — это убедить дюжину наемников отказаться от элементарного здравого смысла и отправиться со мной.И Дайльюлло рассказал все Чей ну. Тот как-то весь ощетинился, трудно было понять, что выражал взгляд его темного лица.— Альюбейн?— Да. Это звезда в Рукаве Персея и у нее три планеты.— Я знаю, где это, — сказал Чейн и засмеялся. — Тем будет хуже закону Варны. Я согласен отправиться на Альюбейн.— Что с тобой? — уставился на него Дайльюлло. — Ты что-нибудь знаешь о Закрытых Мирах?— Мало, — ответил Чейн. — Много лет назад на Варне узнали, что там имеется что-то большое, что-то необыкновенное, охраняемое жителями планеты Аркуу, и туда была послана одна из рейдовых варновских эскадрилий.— И что они нашли?Чейн отрицательно покачал головой.— Никому, кроме Совета, они ничего не сказали. Они возвратились совершенно пустые. Затем Совет издал закон, запрещающий впредь всем варновцам появляться на Альюбейне, поскольку это крайне опасное место.Дайльюлло в молчаливом недоумении уставился на Чейна, пока до него не дошел поражающий смысл услышанного.Если даже Звездные Волки, не боящиеся ни бога, ни черта, ни дьявола, устрашились чего-то на Альюбейне, стало быть это что-то должно быть поистине большим и опасным.— Надо же, чтоб ты это знал, — сказал Дайльюлло. — Если то, что ты рассказал, разнесется, я не смогу подыскать ни одного наемника для этой работы. Чейн, сделай мне одолжение. Исчезни куда-нибудь на некоторое время.— Куда?— Однажды ты говорил, что хотел бы посмотреть на Земле место, откуда прибыли на Варну твои родители. Ты говорил, что это в Уэльсе. Туда можно быстро добраться.Поразмыслив немного, Чейн сказал:— Думаю, надо съездить. Здесь мне не очень нравится.— И не возвращайся, Чейн, пока я сам тебя не вызову. Во время прошлой операции ты чуть не вовлек нас в беду. И будь я проклят, если допущу это на сей раз. 3 Чейн бродил по улочкам и узким дорожкам старого города с невысокими домами, сбегавшими вниз к морю. От огромных облаков и тумана день был пасмурным, со стороны океана долетали брызги; под ногами Чейна влажно поблескивали истертые камни. Сырой, порывистый ветер предвещал надвигавшийся шторм.Чейну нравилось это место. Здесь было почти так же мрачно и сурово, как на Варне. Нравились ему и здешние люди, хотя смотрели на него равнодушно, не проявляя ни особого дружелюбия, ни враждебности. Он вдруг понял, что они нравились ему своим говором. Они говорили со странной ритмичностью, точно так, как говорил его отец. Помнится, отец называл этот говор «пением песни».В этом небольшом городе под названием Карнарвон нечего было смотреть, если не считать огромных, массивных раз палии замка внизу у моря, к которым направился Чейн. Город был древний, потрепанный возрастом, но под грозовым небом он выглядел в некотором роде даже величественным. Перед входом в замок сидел старик в форменном кителе и продавал билеты. Чейн купил один и вошел на территорию замка. Затем о чем-то подумал и возвратился:— Можно вас спросить? Надо полагать, вы давно здесь живете?— Всю жизнь, — ответил старик. У него были короткие белоснежные волосы, худощавое в веснушках лицо и удивительно яркие голубые глаза, которыми он уставился на Чейна.— Некоторые из моих родственников — выходцы отсюда, — сказал Чейн. — Может быть, вы знаете что-нибудь о них. В частности, о священнике Томасе Чейне, выросшем здесь, в Карнарвоне.— В Каернарфоне, так мы, уэльсцы, говорим, — поправил старик. — Это означает «крепость в Арфоне». А преподобного Томаса я хорошо помню. Это был прекрасный молодой человек, преданный Господу, он уехал отсюда на какие-то звезды обращать в праведную веру нечестивых язычников и там умер. Вы его сын?В Чейне пробудилась осторожность. Ведь он родился на Варне, в силу чего уже становился Звездным Волком, а ему не хотелось вести вокруг этого разговор.— Всего лишь племянник, — соврал Чейн.— А-а, тогда вы будете сыном Дэвида Чейна, уехавшего в Америку, — закивал старик. — Меня зовут Вильям Вильямс, и я поистине рад встрече с приехавшим на родину представителем старых семей.И он церемонно пожал руку Чейна.— Да-да, преподобный Томас был прекрасным человеком, страстным проповедником. Не сомневаюсь, что он обратил в нашу веру многих людей в том далеком мире, прежде чем Господь взял его к себе.Чейн лишь поддакивал, но, когда он проследовал в замок, ему вспомнилась жизнь отца на Варне. Вспомнилась небольшая часовня, в которой никогда не было паствы, если не считать варновских ребятишек, приходивших ради забавы послушать, как плохо говорит землянин на их языке. Когда отец читал проповедь под аккомпанемент небольшого электронного органа, на котором играла мать, его маленькая фигура отважно выпрямлялась и лицо пылало. Сильная гравитация Варны постепенно истощала отца и мать, обрекая их на медленную смерть, но никто из них не хотел говорить об этом, не высказывал желания бросить все и возвратиться на Землю.Побродив немного, Чейн нашел, что замок, издали производивший величественное впечатление, на самом деле всего лишь пустая раковина:, так велико внутри открытое пространство. Взбираясь на башни и заглядывая в бойницы на стенах, он пытался представить, как могло выглядеть в далеком прошлом сражение с помощью мечей, копий и другого примитивного оружия. Наверное, некоторые из его предков тоже участвовали в таких сражениях.Ему нравились низкие тучи, грубые старые камни и тишина. Чейн стоял в задумчивости, пока из этого состояния его не вывел подошедший старик уже сменивший форменный китель на поношенную шерстяную куртку.— Мы уже закрываем, — сказал старик. — Я поднимусь вместе с вами в город и покажу вам некоторые наши достопримечательности… это мне по пути.Пока они двигались в сгущающихся сумерках, старик, казалось, был заинтересован больше спрашивать, чем отвечать.— И вы прибыли из Америки? Ну, да, ведь именно туда много лет назад уехал Дэвид. Хорошая у вас там работа?— Я не часто там бываю, — ответил Чейн. — Я много лет работаю на звездопланах.Интересно, усмехнулся Чейн, как бы отреагировал Дайльюлло на столь деликатное пояснение деятельности Звездного Волка.— Как здорово, что люди могут летать к звездам, но, к сожалению, это не по мне, не по мне, — сказал Вильям Вильямс.Он остановился, потом потащил Чейна к двери невысокого каменного здания.— Приглашаю на кружечку пива, окажите мне честь.Помещение, в которое они вошли, было низким, слабо освещенным; в нем находились только бармен и у стойки в конце трое парней.С чувством величайшего достоинства Вильямс вызвался заплатить за пиво:— Мне составляет удовольствие купить эль одному из Чейнов.Пиво показалось Чейну слабым словно вода, но он воздержался сказать об этом. Он предложил выпить еще по кружке, и старик, шаловливо ткнув Чейна локтем под ребро, с хитринкой в глазах заявил:— Ну уж если вы так упорно настаиваете, придется мне нарушить обычную норму.Когда каждый из них покончил со второй кружкой, старик подвел Чейна вдоль стойки к трем парням:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16