Второй не менее важной задачей было сделать попытку освободить из тюрьмы приговоренного к смертной казни офицера – украинца Юрия Беличенко, который в качестве наемника участвовал в бомбардировках Степанокерта и был сбит силами ПВО Нагорно – Карабахской республики.
Эта акция могла сформировать имидж УНСО, как организации, которая имеет достаточно возможностей, чтобы вытащить взятых ею под покровительство людей из самой сложной ситуации, даже из камеры смертников. В обстановке, когда предполагалась вербовка большого числа наемников для участия в боевых действиях на Кавказе и в Восточной Европе, такая акция носила исключительно важный пропагандистский характер.
* * *
Дед иронично взглянул на целлофановые пакеты с продуктами, заготовленные остальными участниками рейда в ожидании трудной дороги. Одному Богу известно, куда занесут унсовцев в этот раз горные дороги и сколько продлится вояж. На Кавказе было неспокойно, он напоминал собою растревоженный улей. Чужакам там было ох как неуютно.
Пан Анатолий настоял на немедленной трапезе и решительно достал из чьей-то торбы увесистую палку колбасы. Через полчаса в сумках оставалось только несколько банок тушенки. Их просто поленились открывать, так как ни у кого не оказалось под рукой ножа.
Но Лупинос не успокаивался. Он еще раз придирчиво осмотрел сумки.
– Так, есть еще несколько пляшек горилки. Хорошо, в самолете допьем. Кстати, я забыл взять деньги на билет. Быстренько скиньтесь, хлопцы. Мне нужно 150 баксов. В Тбилиси сразу же отдам.
В это верилось с трудом. В УНСО каждый знал, что Дед никогда не возвращал долги. Правда, и сам ни у кого их не требовал. Но деваться было некуда, нельзя же остаться без проводника. Хлопцы неохотно полезли за своими заначками.
Когда группа благополучно прошла пограничный и таможенный контроль аэропорта «Борисполь», вдруг выяснилось, что у Лупиноса оказывается нет никаких документов и его не пропускают. Более того, на собранные доллары он даже не удосужился купить билет.
Унсовцы растерянно стояли перед выходом, а пан Анатолий ласково улыбался им с балкона второго этажа.
– Садитесь спокойно в самолет. Если мне не удастся сегодня улететь с вами, я прилечу попозже. Может быть даже на этой неделе.
Лица спутников вытянулись от досады. Все адреса, телефоны, фамилии лиц, с кем предстояло контактировать, были только у него. Зная, что в этом его сила, Лупинос не спешил делиться своими контактами. Ехать без Деда на Кавказ было безрассудством. Но и не ехать нельзя – деньги за билеты никто уже не вернет.
Вылет самолета задерживался уже на 40 минут. И вот наконец-то дверь захлопнулась за последним пассажиром, из-за которого, очевидно, всех и держали. Им оказался лукаво улыбающийся в прокуренную бороду пан Анатолий. Не вдавась в объяснения, как ему удалось пройти пограничный контроль без паспорта, он решительно протянул руку к похудевшей сумке с продуктами.
– Так, что у вас там еще осталось. Ну-ка, плесните на донышко.
* * *
В Тбилиси стоял теплый осенний вечер, напоенный ароматами кипарисов и неизвестных южных растений. Маленькая группа гостей из Украины решительно направилась в зал для народных депутатов. Дежурившие там милиционеры не спешили проявлять восторг от такой бесцеремонности. Но, отдавая дань столь наглому напору, позволили сделать один звонок по правительственному телефону.
Как только связь была установленна, обстановка вокруг прибывших пассажиров чудесным образом преобразилась. До этого угрюмые, милиционеры тут же превратились в эталон кавказского гостеприимства. Унсовцев отвели в отдельный кабинет с мягкой мебелью, принесли кофе, бутерброды. Не известно каких высот достигло бы радушие хозяев, если бы за украинцами не примчалась черная «Волга».
С этого момента Лупинос и его спутники оказались под надежной опекой «Мхедриони» – самой влиятельной военизированной группировкой Грузии.
Пронесясь по темным улочкам вечернего Тбилиси, машина свернула с проспекта Шота Руставелли к зданию парламента, расточительно светившего всеми своими окнами. На втором этаже в приемной члена парламента Джабы Иосселиани на мягких диванах и креслах развалилось десятка два мускулистых, вооруженных до зубов парней. Многих из них унсовцы знали еще по событиям в Абхазии. Так что встреча получилась шумной и радостной. Парни из охраны даже не забыли имен своих украинских соратников по борьбе.
Естественно, разговор тут же перекинулся на боевые эпизоды недавнего военного конфликта с Абхазией. При этом грузины вдохновенно фантазировали, расписывая собственный героизм. Свои рассказы они сопровождали интенсивной жестикуляцией, то и дело наводя оружие на сидевших напротив товарищей.
По уже укоренившейся привычке к осторожности, Боровец взял у одного из охранников автомат и передернул затвор. На пол со звоном упал патрон. Значит все это время он был в патроннике и при малейшем нажатии на курок мог произойти случайный выстрел. Боровец, который еще не привык к чудачествам грузин, был в шоке.
Увидев его изумление, начальник охраны, щеголявший экзотическим «маузером» на боку, спокойно пояснил, что у них всегда оружие заряжено и готово к немедленному применению. Что же до мер безопасности, то он не помнит ни одного случая гибели бойцов из-за непроизвольного выстрела в результате неосторожного обращения с оружием. Бог, как говорится, пока миловал.
* * *
Дверь кабинета широко распахнулась и гостей пригласили войти. Джаба Иосселиани стоял посреди кабинета в белой сорочке на выпуск, с расстегнутым воротом. В глаза бросилась уверенная улыбка, обнажившая золотые фиксы, и плохо выбритая щетина на щеках.
Над столом парламентария рядом с государственным флагом висел флаг УНСО.
Джаба извинился за задержку, сославшись на работу в парламенте и на необходимость принять делегацию преподавателей вузов. При этом он не забыл похвастать, что курирует в правительстве помимо военных вопросов еще научную и культурную жизнь страны. На днях ему была присвоена ученая степень доктора.
Удивительным образом сочетая в себе барскую вальяжность и армейскую деловитость, Джаба, после теплых слов приветствия, связался по «сотке» с правительством Армении, попросив от своего имени оказать помощь украинской делегации, посодействовать в реализации ее задач.
Затем он сделал попытку дозвониться до Грозного, но связь с ним была уже блокирована. По секрету Джаба сообщил, что его парни регулярно бывают в Чечне, стараясь держать своего шефа в курсе происходящих там событий.
Позднее стало известно, что отнюдь не только служебные обяазанности заставляли этого человека интересоваться делами в соседней стране. Иосселиани установил чисто коммерческие отношения с режимом Дудаева. Совместными усилиями им удалось провернуть крупномасштабную аферу. Кратчайшим путем через перевал была протянута нитка пластиковых труб, используемых в сельском хозяйстве для орошения полей. По этому мини нефтепроводу из ближайшего селения Чечни бензовозы перегоняли горючку через грузинскую границу, где бензин закачивался в бензовозы «Мхедриони». Затем машины гнали прямиком в Армению, где бензин продавался в 5 – 6 раз дороже. Разницу в цене Джаба забирал себе, а с Джохаром расплачивался оружием. Оно доставлялось в Грозный на вертолетах до тех пор, пока российские средства ПВО надежно не перекрыли границу.
Как ни приятна была беседа с грузинским парламентарием, но надо было закругляться. Лупинос настаивал на том, чтобы отправиться в путь еще затемно.
Джаба нажал кнопку звонка на столе и в кабинет с достоинством вошел парень лет двадцати. На плече его висел автомат. По словам Джабы, этот молодой парень был классным водителем, призером международных автогонок, имел большой опыт езды по горным дорогам.
– Он вам заменит десятерых бойцов, – улыбнулся Иосселиани. – С
таким водителем я буду за вас спокоен.
Джаба оказался прав. Это был действительно царский жест с его стороны. В то время среди «всадников», открыто увлекавшихся наркотиками и крепкими напитками, ошалевших от чувства безграничной власти, было очень трудно найти уравновешенного, надежного человека. Несомненно, Ризо (так звали нового водителя) был лучшим из них.
* * *
Всю ночь унсовцы мчались от одного грузинского поселка к другому. И почти в каждом из них приходилось останавливаться у местного отдела «Мхедриони». Как правило, это был клуб или несколько комнат в школе, где на разбросанных матрацах, крепко прижав к себе автоматы, спали спасатели. Большинство из них, добровольно перенося бытовые неудобства, были уверены в том, что они делают очень важное и полезное для своей родины дело.
Впрочем, далеко не все местные жители разделяли это мнение. Унсовцам запомнился один старик, который, глядя на увешанных оружием юнцов, тяжело вздохнул и покачал головой:
– Разве заставишь их теперь вернуться к земле? Да они скорее пойдут грабить на большой дороге, чем начнут работать.
Эти молодые парни, увешанные оружием, были вездесущи. Их можно было встретить в любое время суток в самом отдаленном уголке страны. Точное их число, вероятно, не знал никто. Но они, называя себя всадниками (по-грузински «мхедриони»), утверждали, что их более 15 тысяч.
Первые отряды всадников стали создаваться под руководством Джабы Иосселиани в 1989 г., как реальный противовес президентской власти Звиада Гамсахурдии.
Официально эта структура была зарегистрирована Постановлением Совета министров Грузии от 3 сентября 1993г. как Корпус спасателей. Командиры держали своих подчиненных в состоянии постоянной боевой готовности: велось боевое дежурство, по первой команде всадники обязаны были явиться в штаб
На то время в Грузии не было более организованной и боеспособной силы, чем «Мхедриони». Попасть в число всадников было очень непросто. Для этого требовались специальные рекомендации. Официально в штатах организации числилось не более 2 тыс. человек, в обязанности которых входило поддержание порядка в населенных пунктах, оказание помощи гражданам в случае чрезвычайных происшествий и природных катаклизмов. Иными словами, на них ложились обязанности подразделений Гражданской обороны.
Всадники держались уверенно, даже вызывающе, постоянно демонстрируя свое хорошее финансовое положение. Это отнюдь не способствовало установлению теплых контактов с остальным населением Грузии, получавшим в среднем около 2 долларов. Откуда же спасатели брали необходимые финансовые средства? Ведь государство не платило им ни копейки.
Лихие парни из «Мхедриони» предлагали коммерческим организациям свои услуги по их «охране», устраивали своих людей в торговлю, рентабельное производство. Некоторые местные командиры взяли под контроль подпольную добычу и перегонку нефти. Это позволяло всадникам не только «кормиться», но и держать под контролем ключевые структуры государства. Фактически речь шла о банальном рэкете, прикрываемом патриотическими лозунгами. К рэкету относилась и практика всадников собирать поборы на дорогах за организацию «охраны» проходящих через Грузию в Армению автокараванов.
Но главной статьей доходов являлась торговля наркотиками и оружием. Впрочем, эта сфера деятельности «Мхедриони» была покрыта густой завесой тайны.
Порядок и относительная централизация в этой организации поддерживались только за счет личного авторитета Джабы Иосселиани. В Грузии не было на тот момент лидера, равного ему по влиянию на этих вооруженных людей. Но в случае ослабления его власти, существовала реальная угроза распада организации на множество самостоятельных вооруженных отрядов, никем и ничем не контролируемых.
В этом случае «Мхедриони» очень быстро из фактора стабильности могла превратиться в главную угрозу мира в стране. Правительство, правда, пыталось превратить всадников из патриотической военизированной организации в обычную госструктуру на манер Гражданской обороны с широким кругом конкретных обязанностей, вплоть до пожарных функций. Но Иосселиани, прекрасно понимая к чему клонит правительство, на это не согласился.
Всадники продолжали увлеченно вооружаться, покупая оружие даже за рубежом. Не редкостью становились разборки между отдельными членами организации и даже между целыми отрядами за сферу влияния. Становилось все более очевидным, что Грузия сворачивает на латиноамериканский путь развития.
Для того, чтобы сохранить власть «Мхедриони» над страной, эта организация с помощью парламентского лобби всячески препятствовала нормальному становлению национальной армии и органов правопорядка.
Можно было бы предположить, что безраздельное господство многочисленных всадников позволит навести относительный порядок если не на всей территории Грузии, то хотя бы на центральных магистралях, которые являются жизненно важными артериями этой страны. Но очень скоро унсовцы получили возможность убедиться в неверности этого предположения.
* * *
Перед носом их машины на автостраду выскочил какой-то «Москвич». Трудно было понять, откуда он взялся – может, стоял на обочине? Все остальное произошло в считанные доли секунды. Ризо взял левее, будучи уверенным, что сумасшедший водитель «Москвича» проедет правой стороной шоссе. Но машина заехала на левую сторону и стала поперек проезжей части. Ризо затормозил так, что взвизгнули покрышки. Пассажиров мотануло в сторону. Уголком глаза водитель увидел, что из машины выскакивают какие-то парни в кожаных куртках, вытаскивая на ходу пистолеты.
Ризо так же заметил, что справа на шоссе осталось место, где можно проскочить. Он отпустил тормоза, прибавил газ, крутанул руль вправо, потом сразу влево. Автомобиль занесло, каким-то чудом он проскользнул между багажником «Москвича» и барьерным камнем автострады. Сидевших в салоне «Волги» унсовцев отбросило влево. Ризо рванул баранку вправо, притормозил, повернул руль чуть влево, уже не так резко. И – о чудо! – проскочил.
Лупинос уже собирался было приказать остановиться, чтобы разобраться с этими придурками.
– Надо линять как можно скорее, – бросил через плечо Ризо. – Это гвардейцы Кетовани. Они с нас шкуру сдерут, если задержат. Мы по приказу Джабы участвовали в аресте министра обороны. Теперь его гвардейцы поклялись отомстить нам. И они свое слово сдержат. Если получится.
Обернувшись назад, Дмитро увидел, как парни суетливо заскакивали в «Москвич», уже на ходу захлопывая дверцы. Дистанция медленно сокращалась, но она все еще была слишком велика, чтобы автоматная очередь высунувшегося из окна машины гвардейца достигла цели.
Пока они развернулись и бросились в погоню, «Волга» уже успела опередить их на несколько десятков метров. Они неплохо взяли с места, но им пришлось набирать скорость, а «Волга» уже мчалась во весь опор.
Когда скорость перевалила за сотню, Ризо перестал следить за спидометром. У него просто не хватало на это глаз. Одним он смотрел на дорогу, а вторым – в зеркальце. Попадись сейчас какая-то выбоина на дороге или скатившийся с горы камень – и наступит бесславный конец прогулки членов УНСО по Кавказу.
И вот по пустому шоссе как вихрь неутся две машины, почти не касаясь поверхности. Казалось, что машинам доставляло огромное удовольствие показать, на что они способны. Расстояние между ними начало увеличиваться. Граница была совсем близко. Промелькнул знак, что автострада кончается.
«Если на такой скорости мы влетим на шоссе с другим покрытием…» – тревожно подумал Провидник…
Ризо, словно прочтя эти мысли, слегка притормозил. И вдруг послышался новый звук, не очень громкий, но явно отличающийся от шума моторов. В первый момент даже показалось, что это стреляет выхлопная труба.
Нет, звук был другой. Тут водитель заметил взметнувшиеся впереди на дороге фонтанчики пыли. «Стреляют с глушителем, – догадался Ризо. – Сволочи. Ведь могут запросто попортить мою шкуру».
Гвардейцы явно целились в покрышки, и хотя расстояние между машинами уменьшилось, никак не могли попасть. Наверное, им мешало солнце. Вот уже показался пограничный пункт. Ризо включил дальний свет и нажал на клаксон. Из здания армянского пограничного пункта выбежали люди с автоматами. Даже на такой скорости было заметно, что они пьяны в дым.
Преследователи притормозили. Пограничники почему-то подняли шлагбаум. Может, просто подумали, что едут сумасшедшие и лучше их пропустить, пока они не разнесли в щепки пограничный пункт. Дико завывая клаксоном и скрипя тормозами, мотаясь из стороны в сторону, влетела «Волга» на территорию пограничного пункта и, свернув за будку таможенника, остановились на газоне. Ризо успел перед этим заметить, как преследующий их «Москвич» развернулся и помчался в обратную сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Эта акция могла сформировать имидж УНСО, как организации, которая имеет достаточно возможностей, чтобы вытащить взятых ею под покровительство людей из самой сложной ситуации, даже из камеры смертников. В обстановке, когда предполагалась вербовка большого числа наемников для участия в боевых действиях на Кавказе и в Восточной Европе, такая акция носила исключительно важный пропагандистский характер.
* * *
Дед иронично взглянул на целлофановые пакеты с продуктами, заготовленные остальными участниками рейда в ожидании трудной дороги. Одному Богу известно, куда занесут унсовцев в этот раз горные дороги и сколько продлится вояж. На Кавказе было неспокойно, он напоминал собою растревоженный улей. Чужакам там было ох как неуютно.
Пан Анатолий настоял на немедленной трапезе и решительно достал из чьей-то торбы увесистую палку колбасы. Через полчаса в сумках оставалось только несколько банок тушенки. Их просто поленились открывать, так как ни у кого не оказалось под рукой ножа.
Но Лупинос не успокаивался. Он еще раз придирчиво осмотрел сумки.
– Так, есть еще несколько пляшек горилки. Хорошо, в самолете допьем. Кстати, я забыл взять деньги на билет. Быстренько скиньтесь, хлопцы. Мне нужно 150 баксов. В Тбилиси сразу же отдам.
В это верилось с трудом. В УНСО каждый знал, что Дед никогда не возвращал долги. Правда, и сам ни у кого их не требовал. Но деваться было некуда, нельзя же остаться без проводника. Хлопцы неохотно полезли за своими заначками.
Когда группа благополучно прошла пограничный и таможенный контроль аэропорта «Борисполь», вдруг выяснилось, что у Лупиноса оказывается нет никаких документов и его не пропускают. Более того, на собранные доллары он даже не удосужился купить билет.
Унсовцы растерянно стояли перед выходом, а пан Анатолий ласково улыбался им с балкона второго этажа.
– Садитесь спокойно в самолет. Если мне не удастся сегодня улететь с вами, я прилечу попозже. Может быть даже на этой неделе.
Лица спутников вытянулись от досады. Все адреса, телефоны, фамилии лиц, с кем предстояло контактировать, были только у него. Зная, что в этом его сила, Лупинос не спешил делиться своими контактами. Ехать без Деда на Кавказ было безрассудством. Но и не ехать нельзя – деньги за билеты никто уже не вернет.
Вылет самолета задерживался уже на 40 минут. И вот наконец-то дверь захлопнулась за последним пассажиром, из-за которого, очевидно, всех и держали. Им оказался лукаво улыбающийся в прокуренную бороду пан Анатолий. Не вдавась в объяснения, как ему удалось пройти пограничный контроль без паспорта, он решительно протянул руку к похудевшей сумке с продуктами.
– Так, что у вас там еще осталось. Ну-ка, плесните на донышко.
* * *
В Тбилиси стоял теплый осенний вечер, напоенный ароматами кипарисов и неизвестных южных растений. Маленькая группа гостей из Украины решительно направилась в зал для народных депутатов. Дежурившие там милиционеры не спешили проявлять восторг от такой бесцеремонности. Но, отдавая дань столь наглому напору, позволили сделать один звонок по правительственному телефону.
Как только связь была установленна, обстановка вокруг прибывших пассажиров чудесным образом преобразилась. До этого угрюмые, милиционеры тут же превратились в эталон кавказского гостеприимства. Унсовцев отвели в отдельный кабинет с мягкой мебелью, принесли кофе, бутерброды. Не известно каких высот достигло бы радушие хозяев, если бы за украинцами не примчалась черная «Волга».
С этого момента Лупинос и его спутники оказались под надежной опекой «Мхедриони» – самой влиятельной военизированной группировкой Грузии.
Пронесясь по темным улочкам вечернего Тбилиси, машина свернула с проспекта Шота Руставелли к зданию парламента, расточительно светившего всеми своими окнами. На втором этаже в приемной члена парламента Джабы Иосселиани на мягких диванах и креслах развалилось десятка два мускулистых, вооруженных до зубов парней. Многих из них унсовцы знали еще по событиям в Абхазии. Так что встреча получилась шумной и радостной. Парни из охраны даже не забыли имен своих украинских соратников по борьбе.
Естественно, разговор тут же перекинулся на боевые эпизоды недавнего военного конфликта с Абхазией. При этом грузины вдохновенно фантазировали, расписывая собственный героизм. Свои рассказы они сопровождали интенсивной жестикуляцией, то и дело наводя оружие на сидевших напротив товарищей.
По уже укоренившейся привычке к осторожности, Боровец взял у одного из охранников автомат и передернул затвор. На пол со звоном упал патрон. Значит все это время он был в патроннике и при малейшем нажатии на курок мог произойти случайный выстрел. Боровец, который еще не привык к чудачествам грузин, был в шоке.
Увидев его изумление, начальник охраны, щеголявший экзотическим «маузером» на боку, спокойно пояснил, что у них всегда оружие заряжено и готово к немедленному применению. Что же до мер безопасности, то он не помнит ни одного случая гибели бойцов из-за непроизвольного выстрела в результате неосторожного обращения с оружием. Бог, как говорится, пока миловал.
* * *
Дверь кабинета широко распахнулась и гостей пригласили войти. Джаба Иосселиани стоял посреди кабинета в белой сорочке на выпуск, с расстегнутым воротом. В глаза бросилась уверенная улыбка, обнажившая золотые фиксы, и плохо выбритая щетина на щеках.
Над столом парламентария рядом с государственным флагом висел флаг УНСО.
Джаба извинился за задержку, сославшись на работу в парламенте и на необходимость принять делегацию преподавателей вузов. При этом он не забыл похвастать, что курирует в правительстве помимо военных вопросов еще научную и культурную жизнь страны. На днях ему была присвоена ученая степень доктора.
Удивительным образом сочетая в себе барскую вальяжность и армейскую деловитость, Джаба, после теплых слов приветствия, связался по «сотке» с правительством Армении, попросив от своего имени оказать помощь украинской делегации, посодействовать в реализации ее задач.
Затем он сделал попытку дозвониться до Грозного, но связь с ним была уже блокирована. По секрету Джаба сообщил, что его парни регулярно бывают в Чечне, стараясь держать своего шефа в курсе происходящих там событий.
Позднее стало известно, что отнюдь не только служебные обяазанности заставляли этого человека интересоваться делами в соседней стране. Иосселиани установил чисто коммерческие отношения с режимом Дудаева. Совместными усилиями им удалось провернуть крупномасштабную аферу. Кратчайшим путем через перевал была протянута нитка пластиковых труб, используемых в сельском хозяйстве для орошения полей. По этому мини нефтепроводу из ближайшего селения Чечни бензовозы перегоняли горючку через грузинскую границу, где бензин закачивался в бензовозы «Мхедриони». Затем машины гнали прямиком в Армению, где бензин продавался в 5 – 6 раз дороже. Разницу в цене Джаба забирал себе, а с Джохаром расплачивался оружием. Оно доставлялось в Грозный на вертолетах до тех пор, пока российские средства ПВО надежно не перекрыли границу.
Как ни приятна была беседа с грузинским парламентарием, но надо было закругляться. Лупинос настаивал на том, чтобы отправиться в путь еще затемно.
Джаба нажал кнопку звонка на столе и в кабинет с достоинством вошел парень лет двадцати. На плече его висел автомат. По словам Джабы, этот молодой парень был классным водителем, призером международных автогонок, имел большой опыт езды по горным дорогам.
– Он вам заменит десятерых бойцов, – улыбнулся Иосселиани. – С
таким водителем я буду за вас спокоен.
Джаба оказался прав. Это был действительно царский жест с его стороны. В то время среди «всадников», открыто увлекавшихся наркотиками и крепкими напитками, ошалевших от чувства безграничной власти, было очень трудно найти уравновешенного, надежного человека. Несомненно, Ризо (так звали нового водителя) был лучшим из них.
* * *
Всю ночь унсовцы мчались от одного грузинского поселка к другому. И почти в каждом из них приходилось останавливаться у местного отдела «Мхедриони». Как правило, это был клуб или несколько комнат в школе, где на разбросанных матрацах, крепко прижав к себе автоматы, спали спасатели. Большинство из них, добровольно перенося бытовые неудобства, были уверены в том, что они делают очень важное и полезное для своей родины дело.
Впрочем, далеко не все местные жители разделяли это мнение. Унсовцам запомнился один старик, который, глядя на увешанных оружием юнцов, тяжело вздохнул и покачал головой:
– Разве заставишь их теперь вернуться к земле? Да они скорее пойдут грабить на большой дороге, чем начнут работать.
Эти молодые парни, увешанные оружием, были вездесущи. Их можно было встретить в любое время суток в самом отдаленном уголке страны. Точное их число, вероятно, не знал никто. Но они, называя себя всадниками (по-грузински «мхедриони»), утверждали, что их более 15 тысяч.
Первые отряды всадников стали создаваться под руководством Джабы Иосселиани в 1989 г., как реальный противовес президентской власти Звиада Гамсахурдии.
Официально эта структура была зарегистрирована Постановлением Совета министров Грузии от 3 сентября 1993г. как Корпус спасателей. Командиры держали своих подчиненных в состоянии постоянной боевой готовности: велось боевое дежурство, по первой команде всадники обязаны были явиться в штаб
На то время в Грузии не было более организованной и боеспособной силы, чем «Мхедриони». Попасть в число всадников было очень непросто. Для этого требовались специальные рекомендации. Официально в штатах организации числилось не более 2 тыс. человек, в обязанности которых входило поддержание порядка в населенных пунктах, оказание помощи гражданам в случае чрезвычайных происшествий и природных катаклизмов. Иными словами, на них ложились обязанности подразделений Гражданской обороны.
Всадники держались уверенно, даже вызывающе, постоянно демонстрируя свое хорошее финансовое положение. Это отнюдь не способствовало установлению теплых контактов с остальным населением Грузии, получавшим в среднем около 2 долларов. Откуда же спасатели брали необходимые финансовые средства? Ведь государство не платило им ни копейки.
Лихие парни из «Мхедриони» предлагали коммерческим организациям свои услуги по их «охране», устраивали своих людей в торговлю, рентабельное производство. Некоторые местные командиры взяли под контроль подпольную добычу и перегонку нефти. Это позволяло всадникам не только «кормиться», но и держать под контролем ключевые структуры государства. Фактически речь шла о банальном рэкете, прикрываемом патриотическими лозунгами. К рэкету относилась и практика всадников собирать поборы на дорогах за организацию «охраны» проходящих через Грузию в Армению автокараванов.
Но главной статьей доходов являлась торговля наркотиками и оружием. Впрочем, эта сфера деятельности «Мхедриони» была покрыта густой завесой тайны.
Порядок и относительная централизация в этой организации поддерживались только за счет личного авторитета Джабы Иосселиани. В Грузии не было на тот момент лидера, равного ему по влиянию на этих вооруженных людей. Но в случае ослабления его власти, существовала реальная угроза распада организации на множество самостоятельных вооруженных отрядов, никем и ничем не контролируемых.
В этом случае «Мхедриони» очень быстро из фактора стабильности могла превратиться в главную угрозу мира в стране. Правительство, правда, пыталось превратить всадников из патриотической военизированной организации в обычную госструктуру на манер Гражданской обороны с широким кругом конкретных обязанностей, вплоть до пожарных функций. Но Иосселиани, прекрасно понимая к чему клонит правительство, на это не согласился.
Всадники продолжали увлеченно вооружаться, покупая оружие даже за рубежом. Не редкостью становились разборки между отдельными членами организации и даже между целыми отрядами за сферу влияния. Становилось все более очевидным, что Грузия сворачивает на латиноамериканский путь развития.
Для того, чтобы сохранить власть «Мхедриони» над страной, эта организация с помощью парламентского лобби всячески препятствовала нормальному становлению национальной армии и органов правопорядка.
Можно было бы предположить, что безраздельное господство многочисленных всадников позволит навести относительный порядок если не на всей территории Грузии, то хотя бы на центральных магистралях, которые являются жизненно важными артериями этой страны. Но очень скоро унсовцы получили возможность убедиться в неверности этого предположения.
* * *
Перед носом их машины на автостраду выскочил какой-то «Москвич». Трудно было понять, откуда он взялся – может, стоял на обочине? Все остальное произошло в считанные доли секунды. Ризо взял левее, будучи уверенным, что сумасшедший водитель «Москвича» проедет правой стороной шоссе. Но машина заехала на левую сторону и стала поперек проезжей части. Ризо затормозил так, что взвизгнули покрышки. Пассажиров мотануло в сторону. Уголком глаза водитель увидел, что из машины выскакивают какие-то парни в кожаных куртках, вытаскивая на ходу пистолеты.
Ризо так же заметил, что справа на шоссе осталось место, где можно проскочить. Он отпустил тормоза, прибавил газ, крутанул руль вправо, потом сразу влево. Автомобиль занесло, каким-то чудом он проскользнул между багажником «Москвича» и барьерным камнем автострады. Сидевших в салоне «Волги» унсовцев отбросило влево. Ризо рванул баранку вправо, притормозил, повернул руль чуть влево, уже не так резко. И – о чудо! – проскочил.
Лупинос уже собирался было приказать остановиться, чтобы разобраться с этими придурками.
– Надо линять как можно скорее, – бросил через плечо Ризо. – Это гвардейцы Кетовани. Они с нас шкуру сдерут, если задержат. Мы по приказу Джабы участвовали в аресте министра обороны. Теперь его гвардейцы поклялись отомстить нам. И они свое слово сдержат. Если получится.
Обернувшись назад, Дмитро увидел, как парни суетливо заскакивали в «Москвич», уже на ходу захлопывая дверцы. Дистанция медленно сокращалась, но она все еще была слишком велика, чтобы автоматная очередь высунувшегося из окна машины гвардейца достигла цели.
Пока они развернулись и бросились в погоню, «Волга» уже успела опередить их на несколько десятков метров. Они неплохо взяли с места, но им пришлось набирать скорость, а «Волга» уже мчалась во весь опор.
Когда скорость перевалила за сотню, Ризо перестал следить за спидометром. У него просто не хватало на это глаз. Одним он смотрел на дорогу, а вторым – в зеркальце. Попадись сейчас какая-то выбоина на дороге или скатившийся с горы камень – и наступит бесславный конец прогулки членов УНСО по Кавказу.
И вот по пустому шоссе как вихрь неутся две машины, почти не касаясь поверхности. Казалось, что машинам доставляло огромное удовольствие показать, на что они способны. Расстояние между ними начало увеличиваться. Граница была совсем близко. Промелькнул знак, что автострада кончается.
«Если на такой скорости мы влетим на шоссе с другим покрытием…» – тревожно подумал Провидник…
Ризо, словно прочтя эти мысли, слегка притормозил. И вдруг послышался новый звук, не очень громкий, но явно отличающийся от шума моторов. В первый момент даже показалось, что это стреляет выхлопная труба.
Нет, звук был другой. Тут водитель заметил взметнувшиеся впереди на дороге фонтанчики пыли. «Стреляют с глушителем, – догадался Ризо. – Сволочи. Ведь могут запросто попортить мою шкуру».
Гвардейцы явно целились в покрышки, и хотя расстояние между машинами уменьшилось, никак не могли попасть. Наверное, им мешало солнце. Вот уже показался пограничный пункт. Ризо включил дальний свет и нажал на клаксон. Из здания армянского пограничного пункта выбежали люди с автоматами. Даже на такой скорости было заметно, что они пьяны в дым.
Преследователи притормозили. Пограничники почему-то подняли шлагбаум. Может, просто подумали, что едут сумасшедшие и лучше их пропустить, пока они не разнесли в щепки пограничный пункт. Дико завывая клаксоном и скрипя тормозами, мотаясь из стороны в сторону, влетела «Волга» на территорию пограничного пункта и, свернув за будку таможенника, остановились на газоне. Ризо успел перед этим заметить, как преследующий их «Москвич» развернулся и помчался в обратную сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26