– успел шепнуть ему медик. – Не забывайте про телеглаз! В случае опасности проглотите эту записку!
Глава 17
ЧТОБ ЧИНЫ ДОБЫТЬ, ЕСТЬ МНОГИЕ КАНАЛЫ
В понедельник Швец попытался все переиграть. То есть, он решил не навещать с утра пораньше своего начальника подполковника Федорцова, как планировалось, а вознамерился сначала кое-что уточнить для себя, – чтобы не выглядеть конченым идиотом в данной истории – и лишь после этого нанести визит своему шефу.
В результате всех этих метаний он не только выставил себя полным кретином, но и еще сильнее подставился.
В половине девятого утра, едва появившись на рабочем месте, он отловил стажера, прикрепленного к их отделу, и погнал его с заданием установочного характера в Сергиев Посад: «Одна нога здесь, другая там!». Затем, промучившись почти два часа с милицейскими базами данных, вырубил компьютер и отправился по двум московским адресам, предполагая установить истину уже на месте.
Посетив эти самые адреса, один из которых находится на севере столицы, в районе Тушино, а другой на Малой Бронной, неподалеку от Патриарших прудов, Швец выяснил следующее.
Семья Глебовых, Игорь, Светлана и ее сын Вадим, выписалась со своего прежнего адреса на Сходненской 10-го декабря минувшего года. Квартира была продана сторонним людям через одну из столичных риелторских фирм (договор о купле-продаже, заверенный нотариально, от 23 декабря). Нынешнее местонахождение семьи Глебовых новым жильцам неизвестно.
Абсолютно идентичную картинку он застал, когда проверил другой адрес (новых жильцов он не видел, но соседи по лестничной площадке проинформировали капитана милиции Швеца, что старшие Глебовы в декабре прошлого года продали квартиру и выехали в неизвестном направлении).
Ну и как прикажете все это понимать?
В управление он вернулся уже в четвертом часу дня.
Его так и подмывало позвонить на сотовый Даниловой и сказать ей пару-тройку народных слов, но у него самого сдох мобильник (закончился кредит, а на новую карточку еще не заработал). Да к тому же звонить «даме приятной во всех отношениях» в данной ситуации было бы, пожалуй, не самым умным решением.
– Стажер звонил из Сергиева Посада, – проинформировал Валеру коллега, с которым он делил служебный кабинет. – Это ты его туда услал?
Швец мрачно пожал плечами: понимай, мол, как хочешь.
– Он просил передать тебе, что побывал в райбольнице, – сказал коллега. – И что эта… как ее?
Опер принялся рыться в бумагах, которыми был завален его стол.
– Я ж где-то все это записал на листочек… Дмитриева? Денисова?
– Данилова, – подсказал Швец.
– Точно… Данилова эта самая, значит, действительно работала врачом в хирургическом отделении районной больницы. Но главврач сказал, что она куда-то выехала и вроде бы даже заявление о своем увольнении не стала писать…
Швец, хотя и подавил в себе тяжелый вздох, как-то уж особенно сильно этому известию не удивился.
– Слушай, Валера! – спохватился опер. – Тебя же шеф разыскивал! Пытались тебе на мобилу дозвониться, да хрен там…
Когда опер Швец наконец возник на пороге служебного кабинета начальника отдела, подполковник Федорцов та-а-ак на него посмотрел…
Валера вначале пробормотал что-то про неисправный мобильник, после чего торопливо выпалил:
– Я тут одну тему взялся разрабатывать, товарищ подполковник. Дело пока, правда, не завел… Хочу вот с вами предварительно посоветоваться…
Федорцов, так и не предложив сотруднику сесть, какое-то время сверлил его своим взглядом, потом наконец тяжело обронил:
– Докладывай… но в темпе!
И почему-то при этом взглянул на наручные часы.
Швец, руководствуясь принципом «повинную голову меч не сечет», принялся излагать начальнику краткую версию истории с Машей Даниловой. Заготовленная им еще со вчерашнего вечера речь куда-то запропастилась… Говорил он сбивчиво, запинаясь, то и дело возвращаясь к началу своего рассказа. Валера переминался с ноги на ногу – Федорцов так и не пригласил своего сотрудника присесть на один из стульев, – из-за чего, наверное, его рассказ выглядел еще более неубедительным… Когда он прислушался к собственным словесам, то, к своему ужасу, обнаружил; что он как бы сам себе роет яму… Ведь Федорцов спрашивал у него пару деньков назад: «Швец, ты не халтуришь, не подрабатываешь, случаем, на стороне?». Валера тогда вполне искренне ему заявил: «Что вы, товарищ подполковник, я честный мент и живу на одну госзарплату…» Теперь же, из слов самого Швеца можно было сделать вывод, что он был неискренен тогда, что он лукавил… и это еще очень и очень мягко сказано.
Швец кое-как уложился в пять минут, но что это был за доклад!.. Ни черта из сказанного им невозможно было понять нормальному милицейскому начальнику, каковым, безусловно, является Федорцов. И если бы у Валеры был при себе табельный «макаров», то он, наверное, застрелился бы на глазах у шефа, чтобы кровью смыть свой позор…
Закончив, он поднял глаза на начальника. И только сейчас заметил, что Федорцов теперь не сверлит его взглядом, а разглядывает примерно так, как психиатр из «Кащенко» смотрит на очередного ущербного умом пациента.
– Что за чушь ты мне тут рассказал, Швец? К чему это все? Или у тебя уже все дела раскрыты?
Швец изумленно приподнял брови.
– Но… товарищ подполковник, вы, наверное, не до конца все поняли…
Федорцов, уже не слушая его, поднял трубку служебного телефона, причем лицо его, как всегда при разговоре – даже по телефону – с высоким начальством, приобрело уважительный и в то же время деловито-озабоченный вид.
– Василий Андреич! – привстав зачем-то из-за стола, мягко пророкотал в трубку начальник отдела. – Здесь у меня Швец… Да, тот самый. Да, только что вернулся с задания… Да… Да… Да, я понял… немедленно выезжаем!
Положив трубку, он многозначительно посмотрел на своего малость опешившего сотрудника.
– Тебя, Швец, министерский главк весь сегодняшний день разыскивает! А ты мне какую-то лапшу на уши тут вешаешь!
Общение с высоким начальством отняло у них не более двух минут.
Когда они вошли в кабинет начальника министерского главка, из-за стола встал коренастый, энергичный, бритоголовый мужчина лет пятидесяти, похожий одновременно на московского мэра и на колобка (если только можно представить себе колобка в форме генерал-майора милиции).
Прибывшие поздоровались. Федорцов попытался было доложиться по полной форме, но генерал, махнув рукой, разом оборвал его доклад:
– Вот что, Федоров…
– Федорцов, – поправил его подполковник.
– Да, конечно… Вот что, Федорцов! Забираем мы у тебя…
Генерал посмотрел на рыжего опера, силясь, очевидно, вспомнить его фамилию, на стол, где у него была где-то записана фамилия сотрудника, затем вновь на подполковника Федорцова.
– Капитан милиции Швец, – представился Валера. – Старший оперуополно…
– А то я тебя не помню?! – оборвал его генерал. – Ты ведь у нас работал уже здесь, в главке?
– Так точно, в прошлом году.
– Сейчас нам нужно срочно заполнить несколько вакансий, – сказал хозяин кабинета. – Главку выделено дополнительно десять штатных единиц. Такие люди, как Шведов…
– Швец, – осторожно поправил начальство подполковник.
– …которые уже имеют опыт работы в главке и которым не нужно разжевывать кашку, сейчас нужны нам позарез.
– Но… товарищ генерал… – начал было Федорцов. – Швец… он самый опытный и ценный кадр в нашем отделе среди всех оперработников! У нас и так большой некомплект кадров!
– Вот и воспитывайте молодежь! – энергично сказал генерал, одновременно с этим нажимая клавишу селектора внутренней связи. – Дежурный?! Проводите подполковника к Василию Андреичу… он сейчас в спецотделе!
Они вышли из кабинета начальника главка, прошли длинным коридором, свернули за угол и остановились перед металлической дверью. Дежурный сотрудник, сопровождавший их, снял трубку переговорного устройства, утопленного в стенной нише, и доложил:
– Товарищ полковник, к вам Федорцов и Швец!
Через минуту уже другой сотрудник сопроводил их в кабинет, где их появления дожидались двое: Первушин Василий Андреевич, заместитель начальника главка, которого Швец неплохо знал по своей прежней работе в аппарате министерства, и мужчина лет тридцати семи, одетый в штатский костюм (с этим субъектом Валере тоже уже доводилось как-то контачить).
Первушин, как это часто бывает, является полной противоположностью своему шефу: худой, длинный и плоский, как доска. Он почти никогда не вынимал дымящуюся сигарету из своих крупных, желтых от табака зубов – за день полковник выкуривал две с лишним пачки – и был вечно занят какими-то мыслительными упражнениями, отчего порой смахивал на малахольного ученого.
Первушин считается опытным, башковитым мужиком.
Так оно, кстати, и есть на самом деле… Но в верхах министерства недолюбливают «умников», поэтому сейчас во главе одного из основных главных управлений МВД поставлен именно Колобок, который когда-то ходил в подчиненных у Первушина. Ну а сам Василий Андреич как был замом в полковничьем звании с середины девяностых, так и остается им по настоящее время.
Первушин поздоровался за руку сначала с Федорцовым, затем протянул свою узкую ладонь Валере.
– Здравствуй, Швец! – перекатив дымящуюся сигарету в другой угол рта и щуря правый глаз, сказал он. – Мы тебя вспоминали недавно… Ты, правда, осенью дезертировал, но мы за это зла на тебя не держим! Набираем новую команду под один проект. С бору по сосенке. Так… Представлять вас, наверное, нет нужды?
Он вначале кивнул на мужчину в штатском, затем, дружески взяв Федорцова под локоток, сказал:
– Пойдем, Алексеич, в мой кабинет. Потолкуем о текущих делах… Да и нашим коллегам есть о чем переговорить тет-а-тет.
Когда они остались вдвоем, мужчина в штатском протянул Валере свою ладонь.
– Здравия желаю, товарищ подполковник, – сказал Швец, пожимая протянутую руку.
– Полковник… недавно присвоили.
– Поздравляю… товарищ полковник.
Мужчина в штатском скупо усмехнулся, затем кивком пригласил оперативника присаживаться; сам тоже уселся в кресло по другую сторону письменного стола.
– О том, что вы здесь услышите, Швец, никому ни слова, – сказал он после небольшой паузы. – Мое имя и фамилию забудьте… для вас я «начальник» или «товарищ полковник». Позднее вам будет сообщен мой оперативный псевдоним, а также псевдонимы ключевых сотрудников нашего спецотдела, с которыми вам придется общаться по роду службы. Надеюсь, это вам понятно?
Швец ни черта не понял из услышанного, но на всякий случай кивнул головой.
– Наш спецотдел расширяет штаты, – сказал полковник. – Мы испытываем нехватку в опытных, умеющих действовать самостоятельно и эффективно кадрах…
«Неужели это обо мне? – удивился Швец. – Опытный, умеющий действовать самостоятельно и эффективно кадр… Ну и ну…»
– Вы меня слушаете, Швец?
– Так точно… Очень внимательно слушаю.
– Мы набираем в спецотдел дополнительно две бригады оперсотрудников младшего и среднего звена, – продолжил полковник. – Одну из них, вероятнее всего, будет предложено возглавить именно вам, капитан. Впрочем, если вы уже с самого начала хорошо себя зарекомендуете, в капитанах вам придется ходить недолго… У нас есть свои выходы наверх, свои каналы, позволяющие оперативно решать вопросы как материального стимулирования сотрудников спецотдела, так и первоочередного… а иногда и внеочередного присвоения им нового звания, коль они этого заслуживают.
– Товарищ полковник, могу я задать вопрос?
– Задавайте.
– А что это за… спецотдел, в котором, как я понял, мне предложено трудиться в будущем?
Новый начальник смерил его внимательным взглядом.
– Наш спецотдел занимается… оптимизацией форм и методов борьбы с оргпреступностью в самом широком смысле данного определения. И борьба эта будет вестись на опережение, с учетом быстро меняющейся современной нам действительности.
Швец опять ни фига не понял.
– Но ведь наш главк не занимается напрямую оргпреступностью? – удивился он. – У нас другой профиль…
– Неважно, в состав какого именно главка входит наш спецотдел, – сухо сказал полковник. – Не все сразу, капитан, секретную информацию будете получать дозированно. Но то, что вам понадобится для работы, вы будете знать в полном объеме, можете не сомневаться… Кстати, почему вы ушли из главка осенью? Я уж было на вас глаз положил, но вы вдруг взбрыкнули и вернулись обратно в свое управление округа.
– Могу я закурить, товарищ полковник? – собираясь с мыслями, спросил Швец.
– Да, пожалуйста. – Начальник придвинул к нему пепельницу, после чего встал и немного приоткрыл фрамугу окна. – Закуривайте, Швец.
Валера подумал, что именно его нынешний собеседник в свое время – прямо или косвенно, не суть важно – подтолкнул его к тому, чтобы быстренько слинять из главка на прежнее место работы. В октябре прошлого года Первушин временно передал Швеца и еще пятерых оперативников в распоряжение этого человека. Им были выделены транспорт, средства связи и спецоборудование, позволяющее вести как открытую, так и скрытую видео и фотосъемку. Всего они успели сделать четыре выезда по двум адресам: одному в Москве и другому в Балашихинском районе. Соответственно, офис фонда «Новая стратегическая безопасность» и подмосковный филиал НПК «Новые индустриальные технологии»… Вот почему, кстати, сведения, почерпнутые им из «шпаргалки» Даниловой, заставили его в какой-то степени насторожиться. Причем, ставил задачу каждый раз не Первушин, а именно его нынешний собеседник.
Тогда они старались «писать» всех, кто подъезжал к данным объектам либо выезжал с их территории. Валере это все как-то не нравилось… Во-первых, его и других оперативников явно использовали не по их профилю, не по их прямому назначению. Во-вторых, и это главное, все выглядело так, как будто кто-то из милицейского руководства, используя таких, как Швец, в качестве слепого орудия, пытался решать какие-то свои «вопросы»… Преследовал какие-то частные интересы, пользуясь при этом ресурсами госслужбы в таком мощном ведомстве, как МВД. Была ли это попытка банального передела собственности с участием мощной милицейской «крыши» или за всем этим стояло что-то другое, Швец так и не успел разобраться: в ту пору случился теракт с захватом мюзикла «Норд-Ост»… Ну и он, Швец, под шумок сумел перебраться обратно к Федорцову, благо в родном отделе ему оказались рады, да и сам он ощущал себя здесь более комфортно и вольготно, нежели в министерском главке, на глазах у большого начальства…
– Почему ушел из главка? – переспросил Швец. – Сугубо по семейным причинам. Развод… то-се. Да и ребята усиленно звали обратно.
Новый начальник хотел его о чем-то спросить, но в этот момент зазвонил внутренний телефон.
Полковник снял трубку.
– Василий Андреич? Да, мы на месте… Хорошо, я вас жду.
Буквально через минуту в кабинете появился Первушин. Посмотрев как-то странно на рыжего опера, он указал своим желтым прокуренным пальцем на дверь:
– Выйди-ка пока в коридор, Швец!
Когда рыжий опер покинул кабинет, Первушин, привычно щуря правый глаз, сказал:
– Не все так просто с этим товарищем…
– А что с ним не так? – насторожился мужчина в штатском.
– Я только что с его начальником общался, с Федорцовым. Попросил его еще раз поподробнее аттестовать этого Швеца. Сам понимаешь, одно дело, если мы его берем к себе рядовым опером… тогда один уровень требований к нему. И совсем другое дело, если решим, как и планировали, доверить ему одну из двух бригад разыскников. Ну так вот… Стал я о нем расспрашивать Федорцова, и тут вдруг выяснилось… Нет, ты не поверишь… Выяснилось, что Швец в последнее время занимается розыском Игоря Глебова.
Брови полковника поползли вверх.
– Что… того самого?
– Федорцов сам пока мало что об этом знает, – нервно зажевав в зубах фильтр, сказал Первушин. – Говорит, что только сегодня Швец доложил ему об этом, да и то пока в общих чертах.
– Вон оно как, – задумчиво сказал мужчина в штатском. – Федорцов ведь не в курсе наших дел… Извини, я тебя перебил.
– Похоже, что речь идет о том самом Игоре Глебове…
– Гм… Мы пытались уже дергать за эту ниточку, но у нас ничего не вышло. А что, кто-то из родственников Глебова инициировал его розыск?
– Не будем гадать на кофейной гуще. – Первушин красноречиво посмотрел на дверь, за которой дожидался своей участи рыжеволосый опер. – На всякий случай я попросил Федорцова задержаться в главке… А сейчас мы попросим капитана Швеца ответить на наши вопросы.
…Беседа, более походившая на допрос с пристрастием, продолжалась вот уже два с лишним часа. У Швеца изъяли две кассеты аудиозаписи его последнего свидания с Машей Даниловой – он взял их с собой, потому что думал передать для прослушивания своему начальнику Федорцову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Глава 17
ЧТОБ ЧИНЫ ДОБЫТЬ, ЕСТЬ МНОГИЕ КАНАЛЫ
В понедельник Швец попытался все переиграть. То есть, он решил не навещать с утра пораньше своего начальника подполковника Федорцова, как планировалось, а вознамерился сначала кое-что уточнить для себя, – чтобы не выглядеть конченым идиотом в данной истории – и лишь после этого нанести визит своему шефу.
В результате всех этих метаний он не только выставил себя полным кретином, но и еще сильнее подставился.
В половине девятого утра, едва появившись на рабочем месте, он отловил стажера, прикрепленного к их отделу, и погнал его с заданием установочного характера в Сергиев Посад: «Одна нога здесь, другая там!». Затем, промучившись почти два часа с милицейскими базами данных, вырубил компьютер и отправился по двум московским адресам, предполагая установить истину уже на месте.
Посетив эти самые адреса, один из которых находится на севере столицы, в районе Тушино, а другой на Малой Бронной, неподалеку от Патриарших прудов, Швец выяснил следующее.
Семья Глебовых, Игорь, Светлана и ее сын Вадим, выписалась со своего прежнего адреса на Сходненской 10-го декабря минувшего года. Квартира была продана сторонним людям через одну из столичных риелторских фирм (договор о купле-продаже, заверенный нотариально, от 23 декабря). Нынешнее местонахождение семьи Глебовых новым жильцам неизвестно.
Абсолютно идентичную картинку он застал, когда проверил другой адрес (новых жильцов он не видел, но соседи по лестничной площадке проинформировали капитана милиции Швеца, что старшие Глебовы в декабре прошлого года продали квартиру и выехали в неизвестном направлении).
Ну и как прикажете все это понимать?
В управление он вернулся уже в четвертом часу дня.
Его так и подмывало позвонить на сотовый Даниловой и сказать ей пару-тройку народных слов, но у него самого сдох мобильник (закончился кредит, а на новую карточку еще не заработал). Да к тому же звонить «даме приятной во всех отношениях» в данной ситуации было бы, пожалуй, не самым умным решением.
– Стажер звонил из Сергиева Посада, – проинформировал Валеру коллега, с которым он делил служебный кабинет. – Это ты его туда услал?
Швец мрачно пожал плечами: понимай, мол, как хочешь.
– Он просил передать тебе, что побывал в райбольнице, – сказал коллега. – И что эта… как ее?
Опер принялся рыться в бумагах, которыми был завален его стол.
– Я ж где-то все это записал на листочек… Дмитриева? Денисова?
– Данилова, – подсказал Швец.
– Точно… Данилова эта самая, значит, действительно работала врачом в хирургическом отделении районной больницы. Но главврач сказал, что она куда-то выехала и вроде бы даже заявление о своем увольнении не стала писать…
Швец, хотя и подавил в себе тяжелый вздох, как-то уж особенно сильно этому известию не удивился.
– Слушай, Валера! – спохватился опер. – Тебя же шеф разыскивал! Пытались тебе на мобилу дозвониться, да хрен там…
Когда опер Швец наконец возник на пороге служебного кабинета начальника отдела, подполковник Федорцов та-а-ак на него посмотрел…
Валера вначале пробормотал что-то про неисправный мобильник, после чего торопливо выпалил:
– Я тут одну тему взялся разрабатывать, товарищ подполковник. Дело пока, правда, не завел… Хочу вот с вами предварительно посоветоваться…
Федорцов, так и не предложив сотруднику сесть, какое-то время сверлил его своим взглядом, потом наконец тяжело обронил:
– Докладывай… но в темпе!
И почему-то при этом взглянул на наручные часы.
Швец, руководствуясь принципом «повинную голову меч не сечет», принялся излагать начальнику краткую версию истории с Машей Даниловой. Заготовленная им еще со вчерашнего вечера речь куда-то запропастилась… Говорил он сбивчиво, запинаясь, то и дело возвращаясь к началу своего рассказа. Валера переминался с ноги на ногу – Федорцов так и не пригласил своего сотрудника присесть на один из стульев, – из-за чего, наверное, его рассказ выглядел еще более неубедительным… Когда он прислушался к собственным словесам, то, к своему ужасу, обнаружил; что он как бы сам себе роет яму… Ведь Федорцов спрашивал у него пару деньков назад: «Швец, ты не халтуришь, не подрабатываешь, случаем, на стороне?». Валера тогда вполне искренне ему заявил: «Что вы, товарищ подполковник, я честный мент и живу на одну госзарплату…» Теперь же, из слов самого Швеца можно было сделать вывод, что он был неискренен тогда, что он лукавил… и это еще очень и очень мягко сказано.
Швец кое-как уложился в пять минут, но что это был за доклад!.. Ни черта из сказанного им невозможно было понять нормальному милицейскому начальнику, каковым, безусловно, является Федорцов. И если бы у Валеры был при себе табельный «макаров», то он, наверное, застрелился бы на глазах у шефа, чтобы кровью смыть свой позор…
Закончив, он поднял глаза на начальника. И только сейчас заметил, что Федорцов теперь не сверлит его взглядом, а разглядывает примерно так, как психиатр из «Кащенко» смотрит на очередного ущербного умом пациента.
– Что за чушь ты мне тут рассказал, Швец? К чему это все? Или у тебя уже все дела раскрыты?
Швец изумленно приподнял брови.
– Но… товарищ подполковник, вы, наверное, не до конца все поняли…
Федорцов, уже не слушая его, поднял трубку служебного телефона, причем лицо его, как всегда при разговоре – даже по телефону – с высоким начальством, приобрело уважительный и в то же время деловито-озабоченный вид.
– Василий Андреич! – привстав зачем-то из-за стола, мягко пророкотал в трубку начальник отдела. – Здесь у меня Швец… Да, тот самый. Да, только что вернулся с задания… Да… Да… Да, я понял… немедленно выезжаем!
Положив трубку, он многозначительно посмотрел на своего малость опешившего сотрудника.
– Тебя, Швец, министерский главк весь сегодняшний день разыскивает! А ты мне какую-то лапшу на уши тут вешаешь!
Общение с высоким начальством отняло у них не более двух минут.
Когда они вошли в кабинет начальника министерского главка, из-за стола встал коренастый, энергичный, бритоголовый мужчина лет пятидесяти, похожий одновременно на московского мэра и на колобка (если только можно представить себе колобка в форме генерал-майора милиции).
Прибывшие поздоровались. Федорцов попытался было доложиться по полной форме, но генерал, махнув рукой, разом оборвал его доклад:
– Вот что, Федоров…
– Федорцов, – поправил его подполковник.
– Да, конечно… Вот что, Федорцов! Забираем мы у тебя…
Генерал посмотрел на рыжего опера, силясь, очевидно, вспомнить его фамилию, на стол, где у него была где-то записана фамилия сотрудника, затем вновь на подполковника Федорцова.
– Капитан милиции Швец, – представился Валера. – Старший оперуополно…
– А то я тебя не помню?! – оборвал его генерал. – Ты ведь у нас работал уже здесь, в главке?
– Так точно, в прошлом году.
– Сейчас нам нужно срочно заполнить несколько вакансий, – сказал хозяин кабинета. – Главку выделено дополнительно десять штатных единиц. Такие люди, как Шведов…
– Швец, – осторожно поправил начальство подполковник.
– …которые уже имеют опыт работы в главке и которым не нужно разжевывать кашку, сейчас нужны нам позарез.
– Но… товарищ генерал… – начал было Федорцов. – Швец… он самый опытный и ценный кадр в нашем отделе среди всех оперработников! У нас и так большой некомплект кадров!
– Вот и воспитывайте молодежь! – энергично сказал генерал, одновременно с этим нажимая клавишу селектора внутренней связи. – Дежурный?! Проводите подполковника к Василию Андреичу… он сейчас в спецотделе!
Они вышли из кабинета начальника главка, прошли длинным коридором, свернули за угол и остановились перед металлической дверью. Дежурный сотрудник, сопровождавший их, снял трубку переговорного устройства, утопленного в стенной нише, и доложил:
– Товарищ полковник, к вам Федорцов и Швец!
Через минуту уже другой сотрудник сопроводил их в кабинет, где их появления дожидались двое: Первушин Василий Андреевич, заместитель начальника главка, которого Швец неплохо знал по своей прежней работе в аппарате министерства, и мужчина лет тридцати семи, одетый в штатский костюм (с этим субъектом Валере тоже уже доводилось как-то контачить).
Первушин, как это часто бывает, является полной противоположностью своему шефу: худой, длинный и плоский, как доска. Он почти никогда не вынимал дымящуюся сигарету из своих крупных, желтых от табака зубов – за день полковник выкуривал две с лишним пачки – и был вечно занят какими-то мыслительными упражнениями, отчего порой смахивал на малахольного ученого.
Первушин считается опытным, башковитым мужиком.
Так оно, кстати, и есть на самом деле… Но в верхах министерства недолюбливают «умников», поэтому сейчас во главе одного из основных главных управлений МВД поставлен именно Колобок, который когда-то ходил в подчиненных у Первушина. Ну а сам Василий Андреич как был замом в полковничьем звании с середины девяностых, так и остается им по настоящее время.
Первушин поздоровался за руку сначала с Федорцовым, затем протянул свою узкую ладонь Валере.
– Здравствуй, Швец! – перекатив дымящуюся сигарету в другой угол рта и щуря правый глаз, сказал он. – Мы тебя вспоминали недавно… Ты, правда, осенью дезертировал, но мы за это зла на тебя не держим! Набираем новую команду под один проект. С бору по сосенке. Так… Представлять вас, наверное, нет нужды?
Он вначале кивнул на мужчину в штатском, затем, дружески взяв Федорцова под локоток, сказал:
– Пойдем, Алексеич, в мой кабинет. Потолкуем о текущих делах… Да и нашим коллегам есть о чем переговорить тет-а-тет.
Когда они остались вдвоем, мужчина в штатском протянул Валере свою ладонь.
– Здравия желаю, товарищ подполковник, – сказал Швец, пожимая протянутую руку.
– Полковник… недавно присвоили.
– Поздравляю… товарищ полковник.
Мужчина в штатском скупо усмехнулся, затем кивком пригласил оперативника присаживаться; сам тоже уселся в кресло по другую сторону письменного стола.
– О том, что вы здесь услышите, Швец, никому ни слова, – сказал он после небольшой паузы. – Мое имя и фамилию забудьте… для вас я «начальник» или «товарищ полковник». Позднее вам будет сообщен мой оперативный псевдоним, а также псевдонимы ключевых сотрудников нашего спецотдела, с которыми вам придется общаться по роду службы. Надеюсь, это вам понятно?
Швец ни черта не понял из услышанного, но на всякий случай кивнул головой.
– Наш спецотдел расширяет штаты, – сказал полковник. – Мы испытываем нехватку в опытных, умеющих действовать самостоятельно и эффективно кадрах…
«Неужели это обо мне? – удивился Швец. – Опытный, умеющий действовать самостоятельно и эффективно кадр… Ну и ну…»
– Вы меня слушаете, Швец?
– Так точно… Очень внимательно слушаю.
– Мы набираем в спецотдел дополнительно две бригады оперсотрудников младшего и среднего звена, – продолжил полковник. – Одну из них, вероятнее всего, будет предложено возглавить именно вам, капитан. Впрочем, если вы уже с самого начала хорошо себя зарекомендуете, в капитанах вам придется ходить недолго… У нас есть свои выходы наверх, свои каналы, позволяющие оперативно решать вопросы как материального стимулирования сотрудников спецотдела, так и первоочередного… а иногда и внеочередного присвоения им нового звания, коль они этого заслуживают.
– Товарищ полковник, могу я задать вопрос?
– Задавайте.
– А что это за… спецотдел, в котором, как я понял, мне предложено трудиться в будущем?
Новый начальник смерил его внимательным взглядом.
– Наш спецотдел занимается… оптимизацией форм и методов борьбы с оргпреступностью в самом широком смысле данного определения. И борьба эта будет вестись на опережение, с учетом быстро меняющейся современной нам действительности.
Швец опять ни фига не понял.
– Но ведь наш главк не занимается напрямую оргпреступностью? – удивился он. – У нас другой профиль…
– Неважно, в состав какого именно главка входит наш спецотдел, – сухо сказал полковник. – Не все сразу, капитан, секретную информацию будете получать дозированно. Но то, что вам понадобится для работы, вы будете знать в полном объеме, можете не сомневаться… Кстати, почему вы ушли из главка осенью? Я уж было на вас глаз положил, но вы вдруг взбрыкнули и вернулись обратно в свое управление округа.
– Могу я закурить, товарищ полковник? – собираясь с мыслями, спросил Швец.
– Да, пожалуйста. – Начальник придвинул к нему пепельницу, после чего встал и немного приоткрыл фрамугу окна. – Закуривайте, Швец.
Валера подумал, что именно его нынешний собеседник в свое время – прямо или косвенно, не суть важно – подтолкнул его к тому, чтобы быстренько слинять из главка на прежнее место работы. В октябре прошлого года Первушин временно передал Швеца и еще пятерых оперативников в распоряжение этого человека. Им были выделены транспорт, средства связи и спецоборудование, позволяющее вести как открытую, так и скрытую видео и фотосъемку. Всего они успели сделать четыре выезда по двум адресам: одному в Москве и другому в Балашихинском районе. Соответственно, офис фонда «Новая стратегическая безопасность» и подмосковный филиал НПК «Новые индустриальные технологии»… Вот почему, кстати, сведения, почерпнутые им из «шпаргалки» Даниловой, заставили его в какой-то степени насторожиться. Причем, ставил задачу каждый раз не Первушин, а именно его нынешний собеседник.
Тогда они старались «писать» всех, кто подъезжал к данным объектам либо выезжал с их территории. Валере это все как-то не нравилось… Во-первых, его и других оперативников явно использовали не по их профилю, не по их прямому назначению. Во-вторых, и это главное, все выглядело так, как будто кто-то из милицейского руководства, используя таких, как Швец, в качестве слепого орудия, пытался решать какие-то свои «вопросы»… Преследовал какие-то частные интересы, пользуясь при этом ресурсами госслужбы в таком мощном ведомстве, как МВД. Была ли это попытка банального передела собственности с участием мощной милицейской «крыши» или за всем этим стояло что-то другое, Швец так и не успел разобраться: в ту пору случился теракт с захватом мюзикла «Норд-Ост»… Ну и он, Швец, под шумок сумел перебраться обратно к Федорцову, благо в родном отделе ему оказались рады, да и сам он ощущал себя здесь более комфортно и вольготно, нежели в министерском главке, на глазах у большого начальства…
– Почему ушел из главка? – переспросил Швец. – Сугубо по семейным причинам. Развод… то-се. Да и ребята усиленно звали обратно.
Новый начальник хотел его о чем-то спросить, но в этот момент зазвонил внутренний телефон.
Полковник снял трубку.
– Василий Андреич? Да, мы на месте… Хорошо, я вас жду.
Буквально через минуту в кабинете появился Первушин. Посмотрев как-то странно на рыжего опера, он указал своим желтым прокуренным пальцем на дверь:
– Выйди-ка пока в коридор, Швец!
Когда рыжий опер покинул кабинет, Первушин, привычно щуря правый глаз, сказал:
– Не все так просто с этим товарищем…
– А что с ним не так? – насторожился мужчина в штатском.
– Я только что с его начальником общался, с Федорцовым. Попросил его еще раз поподробнее аттестовать этого Швеца. Сам понимаешь, одно дело, если мы его берем к себе рядовым опером… тогда один уровень требований к нему. И совсем другое дело, если решим, как и планировали, доверить ему одну из двух бригад разыскников. Ну так вот… Стал я о нем расспрашивать Федорцова, и тут вдруг выяснилось… Нет, ты не поверишь… Выяснилось, что Швец в последнее время занимается розыском Игоря Глебова.
Брови полковника поползли вверх.
– Что… того самого?
– Федорцов сам пока мало что об этом знает, – нервно зажевав в зубах фильтр, сказал Первушин. – Говорит, что только сегодня Швец доложил ему об этом, да и то пока в общих чертах.
– Вон оно как, – задумчиво сказал мужчина в штатском. – Федорцов ведь не в курсе наших дел… Извини, я тебя перебил.
– Похоже, что речь идет о том самом Игоре Глебове…
– Гм… Мы пытались уже дергать за эту ниточку, но у нас ничего не вышло. А что, кто-то из родственников Глебова инициировал его розыск?
– Не будем гадать на кофейной гуще. – Первушин красноречиво посмотрел на дверь, за которой дожидался своей участи рыжеволосый опер. – На всякий случай я попросил Федорцова задержаться в главке… А сейчас мы попросим капитана Швеца ответить на наши вопросы.
…Беседа, более походившая на допрос с пристрастием, продолжалась вот уже два с лишним часа. У Швеца изъяли две кассеты аудиозаписи его последнего свидания с Машей Даниловой – он взял их с собой, потому что думал передать для прослушивания своему начальнику Федорцову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36