- Нет, спасибо. Пойду поищу Луэллу Джибсон.
Он пробежал взглядом по толпе сверхъестественных цветастых существ вокруг.
- Если случайно вы ее встретите, попросите, чтобы она позвонила по телефону моих тетушек сегодня вечером или завтра рано утром. Завтра утром я уезжаю.
- Утром? Вы шутите?
- Хм. Нет.
- Послушайте, на вашем месте я бы очень подумал, не остаться ли мне до утра вторника. Мы ожидаем в этом году ночью в понедельник исполнение нашей легенды. Неужели вы захотите пропустить это?
- Какой легенды?
- Нашей. Городской. Во всяком случае вы легко узнаете Луэллу. В этом году она у нас Невеста Франкенштейна. У нее такая прическа, словно она сунула пальцы в розетку. Между нами говоря, я теперь начинаю всерьез подумывать, что она сделала это на самом деле.
Эта мысль показалась ему настолько удачной, что он опять покатился со смеху.
Скользкое Чудовище Черной Лагуны, шлепая ногами, приблизилось к ним.
- Одну большую, пожалуйста. Раиннон взяла Ноа за руку и потащила его в сторону от будки.
«Она, определенно, любит прикасаться к людям», - подумал он. А потом понял, что он очень боится ее прикосновений, которые проникали сквозь его кожу в самую глубину его души. Он пытался держаться от нее на некотором расстоянии, но она была так очаровательна, а обстоятельства были такими абсурдными, что он постоянно пасовал перед ней Они прошли мимо сцены, на которой разворачивалось какое-то таинственное действие. Несколько дальше добропорядочным гражданам Хилари предлагалось бросить кирпичом в начальника полиции и предоставлялась возможность столкнуть его в бочку с бурлящим маслом. Рядом с этим местом была установлена гильотина, предназначенная для директора местной школы.
- Уровень психического состояния города вызывает серьезное беспокойство, - пробормотал Ноа.
- Вы оцениваете наш город с точки зрения приезжего, а для нас - это замечательный город. Вам нужно задержаться здесь, чтобы лучше понять его. О, смотрите, они продают невидимые создания в том киоске, вон там.
Она дернула его за руку и потянула к будке, где волосатый Человек-волк весело восседал перед кучей карандашных коробок.
- Сколько стоит? - спросила она. Человек-волк открыл рот и издал дикое рычание, после чего сказал:
- Доллар.
- Дайте одно.
- Одну минуту, - сказал Ноа, взяв наугад одну из маленьких коробочек и открывая ее, - здесь ничего нет.
- Конечно, - сказал Человек-волк, - они же невидимые и ведут себя очень тихо.
- Это создание составит отличную компанию моим Греймокину и Мерлин.
- Вы сделали правильный выбор, - сказал Человек-волк. - И к тому же оно практически ничего не ест.
Она открыла свой кошелек, но Ноа остановил ее.
- Я заплачу.
- О, но…
- Очень прошу. Мне доставит большое удовольствие знать, что у вас появится хоть одно домашнее животное, от которого меня не будет бросать в дрожь.
Она шагнула к нему и поцеловала в щеку.
- Благодарю. И знаете, ведь все вырученные на карнавале деньги пойдут на доброе дело. На них купят новые униформы для школьного оркестра.
Человек-волк жутко заревел:
- Следующий.
Они пошли дальше рука об руку. Они миновали еще один киоск, в котором вся еда напоминала настоящие пальцы.
- Весьма возможно, что теперь я больше никогда не смогу ничего есть, - сказал он. Она засмеялась:
- Это же всего лишь спагетти.
- Да, но они выглядят, как…
- Сейчас да. Это сила воображения.
- И это также может служить объяснением всему городу?
Она дернула его за руку. Он потерял равновесие и, оступившись, ухватился за нее.
- Расслабься, Ноа. Ты ведешь себя, как надутый столичный адвокат.
За те несколько мгновений, пока Ноа опирался о нее, ее волшебный цветочный запах обволок его. Ему пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы оторваться от Раин-нон.
- Никто не называл меня надутым до сих пор.
В ее экзотических глазах показались искорки смеха:
- Совсем непонятно, почему. Он не смог сдержать улыбку.
- Бог ты мой, ты все-таки ведьма, ведь правда?
- У тебя потрясающе странные мысли. Когда же ты соберешься снова меня поцеловать?
Огонь запылал вновь.
- И ты еще удивляешься, что я считаю тебя ведьмой. Ты ведь не спрашиваешь, собираюсь я тебя поцеловать или нет, а спрашиваешь, когда. Ты ведь выдаешь себя, Раиннон.
Она засмеялась.
- Наверное, я очень прямолинейна. Но у меня слишком мало времени, чтобы убедить тебя остаться здесь еще.
- На твоем месте я даже не стал бы пробовать.
Она улыбнулась со спокойствием, которое внушило ему новые опасения относительно его возможностей сохранить здравый смысл.
- Но ведь ты - это не я. Пошли в пещеру ужасов.
- Да? А я думал, что уже нахожусь в ней.
- Мы хотим, чтобы ты оставался на карнавале столько, сколько захочешь, - сказала Эзми, рассекая воздух своим топориком. - Но мы очень устали. Норман и малышка Эми сказали, что подбросят нас по пути домой.
- В этом нет необходимости, - сказал Ноа, - я готов поехать, хоть сейчас.
Он почувствовал, как Раиннон прижалась к нему и стала своей рукой разглаживать лацкан его светло-коричневой куртки. Снова касается его.
- Останься еще ненадолго, мы можем зайти ко мне попить кофе.
- Ну, конечно, дорогой, обязательно сходи, - сказала Лавиния подбадривающим тоном и закивала головой так, что ее нимб стал скакать и подпрыгивать.
- И мы сможем попрощаться, - нежно сказала Раиннон.
Ее слова потрясли его. Он позволил себе расслабиться и провел эти несколько часов, погрузившись в окружающую атмосферу абсурда и удовольствия от присутствия Раиннон. Он совсем забыл, что завтра ему возвращаться в Нью-Йорк. Теперь он уже не знал, будет ли возвращение домой и расставание с Раиннон свидетельством его доблести или глупости. Как бы то ни было, он не забудет ее. Она навсегда врезалась в его память - грациозная, загадочная женщина потрясающей чувственности. Если он побудет с ней немного дольше, то это ему явно не навредит. Он взглянул на своих тетушек.
- Ну, если только вы правда не против…
- Решено, - сказала Лавиния, - сейчас вы оба идите, а с тобой, Ноа, мы увидимся позднее, когда вернешься домой.
Помахав на прощание рукой и улыбнувшись, что несколько напоминало благословение, две сестры удалились.
- Я скоро приеду, - крикнул Ноа им вслед, скорее уверяя в этом себя, чем их.
- Они такие прелестные, - сказала Раиннон, - позор, что ты не можешь погостить у них подольше.
Воздух теперь стал прохладней. Он снял с себя спортивную куртку и накинул ей на плечи.
В первый раз на ней оказалась какая-то одежда не черного цвета. Видеть это было очень непривычным. Они пересекли парк и направились к ее магазину.
- У меня нет возможности задержаться здесь, - он сухо улыбнулся, - Нью-Йорк, к сожалению, не отмечает в качестве официального праздника Канун дня всех святых.
- Неужели?
Удивление в ее голосе рассмешило его.
- У меня целый письменный стол срочной работы, кроме того я пришел к выводу, что в Нью-Йорке мне будет легче разобраться с тем, что здесь происходит с недвижимостью.
Она взяла его под руку.
- Как ты собираешься сделать это? В том, что он ведет ее под руку, а она идет рядом, было что-то очень правильное и гармоничное. Он с удовольствием задержался на этой мысли, оттягивая время, прежде чем снова взять себя в руки.
- Как только я вернусь, я дам одному из своих сотрудников задание выяснить этот вопрос по компьютерным базам данных. Я хочу узнать, можно ли найти компанию, которая проявляет интерес к этому региону. В конце концов, речь может идти даже о строительстве скоростной трассы через эти земли. Естественно, пока в стадии обсуждения этого проекта.
Она задумчиво кивнула.
- Если это так и кто-то обладает конфиденциальной информацией, то он сможет сделать на этом большие деньги.
- Знаешь, я ведь пробыл в Хилари недостаточно долго, чтобы как следует узнать город, но даже сейчас, после нескольких дней моего присутствия здесь, я понял, что у вас много прекрасных людей.
- Да, это так. И они все счастливы и довольны. Поэтому я не могу представить себе, кто бы мог быть за кулисами этого странного бизнеса.
- И все-таки, скорее всего, ты знаешь этого человека.
Она покачала головой.
- Ни один из тех, кого я знаю, не способен причинить вреда другому, чтобы завладеть его землей.
- Никому и не было причинено вреда, - напомнил он ей, - а один человек, напротив, даже излечился от алкоголизма.
Он улыбнулся.
- Так что, в конечном итоге, ему даже продлили жизнь.
Она взглянула на него.
- Интересно, ты осознаешь, что начал распрямляться за то короткое время, что пробыл здесь?
- Я скептик по характеру и циник по профессии. Поэтому два дня, проведенные где угодно, не могут сильно меня изменить.
- Да ну, признайся, ведь тебе сегодня понравилось на карнавале.
- Пожалуй, да. Как эксцентричное приключение.
Она склонила голову набок, как делала это всегда, когда думала о чем-нибудь.
- Эксцентричное - совсем не всегда плохое.
- По-видимому, да. По крайней мере, город стоит на этом.
- В свой офис можно было бы просто позвонить.
От смены темы разговора он несколько спешил:
- Что?
- Совсем не нужно ехать в Нью-Йорк, чтобы сказать своему помощнику, что ему следует делать. Ты мог бы остаться здесь и передать инструкции по телефону.
Несколько секунд он просто смотрел на нее. Ее глаза опять излучали огонь и волшебство, и ему захотелось сделать так, как она говорит. И как это только ей так ловко удается околдовывать его, когда вокруг столько народа? И какого черта он позволяет ей это делать? С усилием отведя от нее свой взгляд, он сделал глубокий вздох, как бы пытаясь проветрить свое тело, освободить его от ее колдовских чар. После того, как ему удалось снова прийти в себя, первое, что он заметил, была статуя.
Вдруг его осенило, почему это чертовое изваяние так тревожит его.
- Ведь у этой лошади нет всадника. Она проследила за его взглядом.
- Правильно, нет.
- У статуи есть сапоги в стременах, но нет самого всадника.
- Дети иногда кладут пасхальные яички в эти сапоги.
- Но я никогда еще не видел статуи с одной лошадью, но без всадника.
- Но, как ты уже сказал, Хилари - уникальный город.
- Я не говорил, что уникальный.
- Мне кажется, что «уникальный» - очень хорошее слово.
- Мне кажется, что если есть лошадь, то должен быть и всадник.
- Обычно должен быть, - согласилась она.
- Почему же это городу взбрело в голову установить памятник лошади?
- Собственно говоря, это не так. Статуя установлена в память о солдате-северянине Джоне Миллере, который спас наш город во время гражданской войны. Он прискакал сюда до прихода своих, чтобы предупредить город об опасности. Их генерал тогда отдал приказ никого не брать в плен.
От ее спокойного, рассудительного объяснения ему стало не по себе.
- Почему он сделал это?
- Семья Джона, как и он сам, жила в Балтиморе, но перед войной он был здесь в гостях у своих друзей и влюбился в одну из наших девушек - Присиллу Дэвенпорт. Поэтому он не мог допустить, чтобы и она, и все остальные жители города погибли.
- Это чудесная история, но я не понимаю, почему город решил увековечить не его, а его коня. Почему бы не изобразить его верхом на своем коне?
- Как бы город ни был благодарен Миллеру, его жители, которые были конфедератами, не могли допустить, чтобы в центре их города стояла статуя солдату-северянину.
Ну, конечно, он должен был сразу догадаться об этом.
Она взяла его за руку, и они пошли. Он начал привыкать к тому, что она все время берет его за руку. Это уже больше не путало его. Она искоса взглянула на него.
- Твои тетушки сказали мне, что у тебя были только очень реалистически мыслящие, сдержанные, нацеленные на карьеру женщины. И что они всегда имели разумную жизненную цель.
Он споткнулся. Опять, как уже много раз до этого, она умело осадила его, - Откуда, черт возьми, они знают об этом?
- Твоя мама часто обсуждала с ними этот вопрос.
Это было для него откровением. Хотя он и знакомил свою мать с женщинами, с которыми встречался, она никогда не выражала своего мнения о ник.
- Они очень подходили тебе.
- Ты все-таки необычный человек, - пробормотал он, качая головой.
Они теперь были у ее магазина, и она открыла входную дверь.
- Я - обычная, - сказала она, повернув к нему свою голову и глядя на вето через плечо. - Побудешь со мной немного - и сам убедишься в этом.
Они вошли в ее магазин. Он услышал щелчок захлопывающейся двери и сразу почувствовал беспокойство и огромное возбуждение. Слабый свет тихо струился сквозь переливающуюся материю, которая отгораживала дальнюю стену и комнату в ней. В этих сумерках маски и костюмы приобретали призрачный вид.
«Пожалуй, я согласился бы быть здесь и с ведьмой», - подумал Ноа. Наверное, он окончательно сошел с ума.
Когда они поднялись наверх, Раиннон вдруг почувствовала, что не может ни на чем сконцентрироваться. Мерлин уселась ей на плечо, и с ней она отправилась варить кофе. Она отсыпала кофе, налила в кофейник воды, взяла в руки шнур, посмотрела на розетку и уронила шнур на пол. Ей совсем не хотелось варить кофе. Она хотела быть рядом с Ноа. Ей страшно хотелось уговорить его остаться.
- У меня осталось мало времени, совсем мало времени. Улетай, Мерлин.
Сова улетела на шкаф.
Сидя на софе, Ноа видел, как пролетела сова.
- Она очень привязалась к тебе, не так ли?
- И я к ней, - ответила Раиннон, возвращаясь к нему и садясь рядом. - Ту первую неделю, когда было неясно, выживет она или нет, я насильно кормила ее из рук мясной пищей для малышей каждые тридцать минут. И так круглые сутки. Я была счастлива, что мне удалось спасти ее. Но я не собиралась делать ее домашней. Я думала, что когда она вырастет и сможет летать, она обязательно улетит.
Однако Мерлин решила остаться со мной. Временами она все-таки улетает, но всегда возвращается.
Он понял, что у нее был магнетизм, который притягивает к ней живые существа, заставляет их желать, чтобы она была рядом.
- Мы еще по-настоящему не познакомились друг с другом, - нежно сказала она и пересела на сундук напротив него, чтобы быть к нему лицом.
- Пожалуй, да.
Мысль о том, что человек может узнать все о Раиннон, была слишком притягательной, но и пугающей. Возможность снять с нее ее мистическую, сбивающую с толку оболочку и увидеть то, что у нее внутри, было слишком сильным искушением, с которым он не мог справиться. Но это было также слишком нереальным. И до тех пор, пока он помнил об этом, он был в безопасности.
Греймокин прыгнул ей на колени. Она гладила его некоторое время, а затем мягко подтолкнула его, и кот спрыгнул на пол. Он покорно побежал к окну, вспрыгнул на подоконник, выбрался наружу и устроился в цветочном ящике среди цветов.
- Ты расскажешь мне, что стоит за этими земельными делами, если узнаешь что-нибудь?
Он кивнул.
- Можешь не записывать мой адрес. Просто пошли письмо на имя Раиннон, Хилари, Вирджиния. Эдвина передаст его мне.
Общаться с ней при помощи писем, не иметь возможности видеть ее - все это показалось ему совершенно неприемлемым. Собственно говоря, весь конец их разговора был не правильным. Но она была необычной женщиной, а ему было необходимо возвратиться к реальности. Или же потерять свое здравомыслие.
- Я был бы очень признателен тебе, если бы ты присмотрела за Эзми и Лавинией.
- Я и так собиралась это делать.
- Как бы там ни было, я дам тебе мой номер телефона в Нью-Йорке на случай, если что-то случится и тебе понадобится связаться со мной.
- Благодарю, но я уверена, что мне это не понадобится.
Черт возьми, ему не хотелось уходить. Что случилось с ним? Мерлин, не мигая, смотрела на него с верха шкафа.
- Говорят, что совы - предвестники волшебства.
Магия окружала Раиннон, а его никто не научил тому, как вести себя в тех случаях, когда на него оказывали колдовское воздействие сверхъестественные силы. Его жизнь, как личная, так и на работе, была строго регламентирована, размерена и содержала в себе комфорт предсказуемости. Ему нравились долгие часы тяжелой работы, когда у него не было никаких зигзагов и крутых поворотов, выводящих из себя объездов и кошачьих голубых глаз, проникающих в глубину твоей души.
- Пожалуй, я пойду, - сказал он и поднялся с софы.
Она понимающе кивнула, тоже встала и взяла его за руку.
«Еще один раз она поведет меня», - подумал он. Нов почувствовал облегчение. Скоро он освободится от ее чар. В центре комнаты он остановился и с силой прижал ее к себе. Его рот стремительно нашел ее губы, и он почувствовал, что его тело сотрясают разряды эмоций. Боже, как он мог подумать о том, что сможет оставить ее? Она ведь чародейка, которая может влить огонь в каждую клетку его тела.
- Я ухожу, - пробормотал он хрипло, прижимая свои губы к ее губам. Возбуждение обволокло ее тело.
- Я не задерживаю тебя, - прошептала она, но в то же время прильнула к нему, как будто с помощью этого она могла убедить его остаться с ней, - Не задерживаешь?
Она подумала о том, как ей хотелось бы остановить его, но она знала, что если только скажет ему об этом, то отпугнет его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15