А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Кингсли Джоанна

Любовные прикосновения


 

Здесь выложена электронная книга Любовные прикосновения автора по имени Кингсли Джоанна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Кингсли Джоанна - Любовные прикосновения.

Размер архива с книгой Любовные прикосновения равняется 304.14 KB

Любовные прикосновения - Кингсли Джоанна => скачать бесплатную электронную книгу



OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Любовные прикосновения»: Крон-Пресс; Москва; 1996
ISBN 5-232-00304-6
Аннотация
Ларейна Данн – дитя войны, ничего не знает о своей матери, чешской актрисе Катарине Де Вари, которая рискуя жизнью отправляет дочь в Америку. Оказавшись в незнакомой стране, среди чужих людей, Лари пытается найти свое место в новом мире и не прекращает поиски матери.
Любовные прикосновения – это волнующий рассказ о надежде, свободе, страсти и невостребованной любви.
Джоанна Кингслей
Любовные прикосновения
КНИГА I
Эскизы
ГЛАВА 1
Прага, весна 1953 года
Говорили, что это город, в котором колесница истории не задерживается надолго. Конечно, это не означает, что люди не знали радости, не переживали трагедий, не находили свою любовь… и не теряли ее. Нацисты пришли и ушли. Теперь здесь русские – освободители. Правда некоторые, самые отважные, уже осмеливаются говорить шепотом, что «спасители» не многим лучше тех зверей, место которых они заняли. Но миновали уже века с тех пор, как Прага сделалась перекрестком Европы, где происходили великие события и творилась история.
Безжалостное время пощадило красоту дивного града. «Злата Прага» – так называл ее народ, «город сотни шпилей», где покрытые медью купола кафедральных соборов возвышались над черепичными крышами хорошо сохранившихся домов, где узкие улочки, вымощенные истертым булыжником, извивались мимо старых пивных, мимо древних гетто, обезлюдевших во время нацистской оккупации, мимо театра, где двести лет назад впервые исполняли «Дон Джованни» Моцарта.
Однако в то утро влажная пелена, необычная для апреля, окутала Прагу. Клочья тумана, как таинственные флаги, кружились вокруг многочисленных шпилей и парили над Влтавой, словно армада кораблей-призраков, плывущих через центр города.
На окраине Праги, в лазарете тюрьмы «Рузине» стоял пронизывающий холод. Несмотря на это Катарина Де Вари лежала вся в поту на жестком деревянном столе, а ее поднятые ноги опирались на две наклонные доски. Завитки белокурых волос, когда-то блестящих, как золото в сокровищнице церкви святого Вацлава, потускнели после семи месяцев плохого питания и тюремного мрака. Вот уже много часов она то погружалась в бессознательное состояние, то снова приходила в себя. В настоящий момент Катарина очнулась. Мысли прояснились, но из-за этого ужас ее положения становился еще более невыносимым. Один из самых светлых моментов в жизни любой женщины будет вспоминаться с горечью, ведь ее ребенку предстоит родиться в тюрьме.
Снова острая боль пронзила тело и заставила Катарину приподняться. Молодая медсестра, сидевшая возле нее, положила ладонь на ее руку, ласково уговаривая снова лечь на стол.
– Не сопротивляйся этому, Кат… Дай возможность ребенку появиться на свет!
Медсестра назвала ее знакомым именем, которое когда-то было хорошо известно жителям Праги.
– И в самом деле!
Эти слова неожиданно и грубо произнес мужчина, сидевший у окна на единственном в палате стуле. Он по-прежнему был в черном драповом пальто и в каракулевой шапке, которые яснее любого удостоверения свидетельствовали о том, что он член партии высокого ранга и правительственный чиновник.
Поднявшись со стула, он взглянул на часы и нахмурился.
– Сколько это еще будет продолжаться?
В его голосе послышалось обвинение, будто пациентка намеренно не желала разрешиться от бремени. Партийный функционер был высокий и худой, хотя просторное пальто из толстой ткани делало его фигуру более внушительной. Подбородок окаймляла аккуратно подстриженная бородка, которая подчеркивала некоторое сходство ее владельца с Великим Человеком – Владимиром Ильичом Лениным. Подойдя к столу, он уставился на роженицу напряженными темными глазами.
Словно в знак протеста, не желая, чтобы он смотрел на нее, Катарина Де Вари издала стон. Но она не видела его. Ее глаза снова закрылись, и женщина впала в полубессознательное состояние.
Мужчина повернулся к доктору.
– Когда я приехал сюда, вы сказали, что она рожает уже десять часов!
– Это ее первые роды. Обычно они длятся долго, – ответил доктор, такой же заключенный, как и его пациентка.
Он заколебался, а потом прибавил:
– А кроме того, она не очень-то помогает нам. Она сдерживает роды.
Чиновник насмешливо фыркнул.
– Вот как? Даже здесь эта женщина ведет себя как смутьянка!
– А вы полагаете, что кому-то может понравиться рожать в таком месте, как это, пан Павлецки?
Доктор знал, что ступает по тонкому льду, употребляя старое буржуазное обращение «пан» вместо обязательного теперь «товарищ». Но что еще они могли с ним сделать? Он отбывал свой пятнадцатилетний срок заключения, который получил по сфабрикованному обвинению в преступной врачебной небрежности. А вся вина его состояла в том, что он, несмотря на свой многолетний опыт и знания, не смог спасти от рака легких обожаемую любовницу партийного лидера. Женщина все-таки умерла, а он угодил в тюрьму.
Карел Павлецки оставил дерзость доктора без внимания, считая опасным отвлекать его от работы. Он снова подошел к окну и стал через толстую железную решетку всматриваться в открывавшуюся перед ним панораму окутанной мглой Праги.
Молодая медсестра бросила в его сторону враждебный взгляд. Она не была заключенной, но ее дед находился в оппозиции к коммунистам до войны, поэтому получить работу в приличной больнице для нее не представлялось возможным.
– Что он здесь делает? – запальчиво прошептала она доктору. – Они еще никогда не присылали чиновников на обычные роды!
Глаза доктора пристально смотрели на прекрасное лицо роженицы.
– Разве у такой женщины что-нибудь может быть обычным, – также шепотом ответил он, а потом, пожав плечами, добавил – А вдруг он – один из ее почитателей.
Новая схватка скрутила Кат Де Вари. Синие глаза расширились от боли. Доктор положил руку на ее вздувшийся живот и склонился над ней.
– Итак, вы теперь с нами, Krasko! – тихо произнес он, осмелившись назвать ее красавицей не из сострадания, а потому что хотел установить между ними доверительные отношения. – Пожалуйста, перестаньте сопротивляться! Дайте ребенку возможность выйти!
– Дышите глубоко! – инструктировала ее медсестра. – Дышите… и тужьтесь!
Лицо Кат расслабилось, когда боль прошла, и ее подернутые сумеречной дымкой синие глаза снова закрылись.
– Это несправедливо! – прошипела медсестра доктору. – Она не должна была рожать в таком месте! Кат Де Вари – великая актриса. Она звезда!
Женщина в запале повысила голос, так силен был ее гневный протест.
– Она преступница! – возразил Павлецки, не поворачиваясь. – А вы, молодая особа, будьте благоразумны и не подвергайте сомнению мудрость государственного правосудия, не то сами можете оказаться в столь же прискорбном положении!
Медсестра тут же начала осторожно вытирать полотенцем пот с лица Кат, продолжая говорить о ней.
– Я помню, когда первый раз увидела ее. Это случилось до войны. Я тогда была еще ребенком. Мой отец взял меня с собой посмотреть фильм, где она играла венскую шпионку, работавшую против Габсбургов…
– «Тени на луне», – произнес доктор, погружаясь в собственные воспоминания.
Он в то время учился на медицинском факультете и страстно увлекся самой блестящей молодой актрисой Чехии.
– Какую прекрасную шпионку она сыграла! – вздохнула медсестра. – Когда мы вышли из кинотеатра, я сказала отцу, что хочу стать такой, как она, когда вырасту.
– Актрисой? – спросил доктор.
– Нет, шпионкой.
Взволнованная воспоминаниями, медсестра снова привлекла внимание Карела Павлецкого.
– Радуйтесь, что не реализовали свои фантазии! Великая Де Вари не была столь благоразумна. Возможно, та роль и послужила началом ее собственной шпионской карьеры. Лучше бы она продолжала играть на сцене.
Внезапно Кат Де Вари вскрикнула. От нестерпимой боли она почти села на столе, а лицо исказила гримаса страдания.
Доктор схватил ее за локоть так, словно хотел спасти от падения в пропасть.
– Не надо больше, милая! Вы сдерживаетесь, а это вредно для ребенка. Перестаньте сопротивляться!
– Нет, не здесь… – всхлипывала она.
Но тело и мозг женщины уже не подчинялись ей. Ее гордость восставала против унизительного положения, но силы природы нельзя победить. Это ее ребенок, ее плоть и кровь, просился наружу, ему необходимо вырваться из темноты к свету. Она вцепилась в руки медсестры и начала тужиться.
В течение следующего получаса тишину нарушали только приглушенные ободряющие слова медсестры, стоны матери, напрягавшей все силы, и указания доктора.
– Вы все делаете хорошо… Скоро ваши страдания закончатся.
– Девочка или мальчик? – спросил Павлецки, стоя позади доктора.
– А почему вас это волнует? Если родится девочка, неужели вы оставите ее умирать на вершине горы, как делали варвары?
И снова чиновник не обратил внимания на колкость.
– Полагаю, от девочек меньше неприятностей.
– В таком случае, мои поздравления государству! Ваше желание исполнилось! – объявил доктор, когда младенец выскользнул прямо ему в руки.
Даже без стимулирующего шлепка по попке новорожденная начала громко пищать. Доктор перерезал пуповину, и медсестра взяла ребенка, чтобы искупать его в тазу с теплой водой.
– Итак, каков же ваш интерес в этом деле? Почему вы здесь? – спросил доктор, повернувшись к чиновнику.
Павлецки ответил:
– Как вы сами заметили, Катарина Де Вари – знаменитая личность. Неужели нам менее интересно посмотреть сцену родов с ее участием, ведь мы уже видели ее в роли Джульетты и Жанны Д'Арк.
Руки доктора сжались в кулаки, но ему совсем не хотелось увеличивать себе срок заключения, поэтому он не ударил этого сукина сына.
Медсестра с запеленутой малышкой снова подошла к столу и склонилась над матерью.
– У вас прекрасная дочь, Кат. Проснитесь и возьмите ее! – тихо произнесла она.
– Передайте младенца мне! – приказал Павлецки.
Он ринулся вперед, взял сверток из рук ошеломленной медсестры, потом стащил одеяльце и осмотрел ребенка.
– Все пальчики на ручках и ножках на месте. Хорошенькие маленькие коммунистические пальчики, я уверен. А теперь ее должна взять мать! – вскинулся доктор.
Медсестра протянула руки, чтобы передать девочку Катарине. Но Павлецки не выпускал ее. Холодный блеск появился в его глазах, когда он пристально смотрел на личико малютки. «Какое совершенное дитя!» – подумал он. Разумеется, он ожидал, что Кат Де Вари произведет на свет красавицу. Он планировал это…
– Ребенка действительно следует отдать матери, пан Павлецки! – настойчиво повторил доктор, возмущенный тем, что чиновник завладел младенцем. – Речь идет о здоровье новорожденной! – прибавил он, пытаясь воспользоваться правом врача.
Медсестра снова протянула руки. Наконец Павлецки отдач ей ребенка, и она положила его на грудь матери.
Кат Де Вари открыла глаза и при виде дочери они засияли, как прежде.
– Моя малышка! – прошептала она. – Добро пожаловать! Прости меня за то, что я принесла тебя сюда, в это проклятое место! Но тебя ждет лучшая жизнь, не здесь, я знаю!
Павлецки откашлялся.
– Мы поможем ей в этом, мадам, можете быть уверены! Не обращая на него внимания, Кат продолжала тихонько разговаривать с малюткой.
– Моя Ларейна! – нежно произнесла она имя, которое выбрала заранее, если родится девочка. Так звали ее мать.
Трое людей, стоявших вокруг стола, наблюдали эту трогательную сцену, восхищались Кат, словно действие происходило не в тюремном лазарете, а в театре. Потом Павлецки резко отвел взгляд.
– Доктор, – твердо произнес он, – ребенок и мать могут оставаться в лазарете не более десяти дней. За это время девочка достаточно окрепнет, и ее можно будет перевести в приют для сирот.
Медсестра судорожно вздохнула и с жалостью посмотрела на мать. К счастью, Кат, казалось, была слишком поглощена дочерью и ничего не слышала.
– Неужели для этой крошки нельзя придумать чего-нибудь получше? – спросил доктор.
– Отец девочки умер, как и все остальные родственники.
– Но ведь ее мать не будет вечно оставаться в заключении, Павлецки! Неужели у ребенка нет шансов быть?..
– Никаких! – отрезал Павлецки. Потом вяло прибавил – Она – враг народа.
– Но ей десять минут от роду! – с иронией заметил доктор.
– Я говорю о матери, – сухо парировал Павлецки. – Хотя это практически равнозначно.
Он подошел к двери лазарета, остановился и предостерегающе указал на доктора пальцем.
– Десять дней! – повторил он и вышел за дверь. Доктор посмотрел на Кат Де Вари и встретил ее тревожный взгляд. Он подошел к столу.
– Не беспокойтесь об этом, мадам! Сегодня вы уже совершили одно чудо. Кто знает, что принесет нам завтрашний день?
Правда, что может вселить в нее надежду? Он вспомнил другую женщину, которая тоже родила своего ребенка в тюрьме и, зная, какая судьба его ожидает, не вынесла душевной муки и убила ребенка, а потом лишила жизни и себя.
Но, к удивлению врача, Кат улыбнулась ему, улыбнулась такой восхитительной милой улыбкой, будто впервые выступала в роли одной из тех инженю, которых играла блистательно.
– Не нужно беспокоиться, доктор! – сказала она. – У меня все будет прекрасно, уверяю вас! Мою Ларейну не заберут у меня надолго. Что бы ни случилось, я разыщу ее!
Он размышлял, было ли это проявлением мужества с ее стороны или она начинала сходить с ума. Что это – клятва ясновидящей или обещание, которое невозможно исполнить, заимствованное из какой-нибудь прошлой роли в романтической пьесе?
Как бы там ни было, он согласился с ней и одарил ее улыбкой. Если Кат погрузилась в иллюзии, это только к лучшему. Ведь реальность не может быть такой доброй. Государство собирается отобрать у нее ребенка. А что станет с матерью? Как и многие другие, она либо умрет в этих стенах, либо выйдет отсюда изможденная и, возможно, полубезумная. Если сверкающей красоте Кат Де Вари и суждено вновь засиять, то только в этой девочке, которую она никогда больше не увидит.
ГЛАВА 2
Прага, апрель 1936 года
Катарина не могла дальше идти. День выдался жарким и больше походил на августовский, чем на апрельский. Она изнемогала от усталости, что случалось с ней редко. Девятнадцатилетняя Катарина Декарвичек, была стройной высокой девушкой с неиссякаемой энергией. Она оставалась бодрой даже во время сбора урожая, даже после того, как целыми днями косила сено на полях своего отца. Сейчас она уронила на землю свою ношу – пеньковый мешок, завязанный веревкой, – и уселась на него отдохнуть на краю тротуара.
Ее утомило долгое путешествие, оглушили шумные многолюдные улицы. Огромный город ошеломил своими размерами, несмолкаемым грохотом трамваев, обилием автомобилей, автобусов и фургонов, перевозящих мебель, от которых ей приходилось увертываться, как только она сходила с тротуара. Дважды Катарину чуть было не задавили. Она содрогнулась, представив себя лежащей на мостовой и истекающей кровью, а вокруг нее собралась толпа зевак. Какой монолог произнесет она слабеющим голосом? Ее глаза, темно-синие, словно сумерки после ясного дня в канун лета, затуманились, когда она оплакивала собственную преждевременную гибель. Потом фантазии постепенно рассеялись.
Но когда девушка внимательно осмотрела обширную Вацлавскую площадь – самое оживленное место в Праге, – ею овладело настоящее отчаяние. Как же она тщеславна, глупа и своевольна, надо было прислушаться к мнению добрых людей, которые не советовали ей приезжать сюда. Они предупреждали о том, что гигантский город покажется адом после спокойной, незатейливой жизни в родном селе.
– Если ты не возненавидишь его, Катя, – предостерегала ее незамужняя тетка Люба, – то только потому, что быстро собьешься с пути. Ты заблудишься, какой-нибудь франт с напомаженными волосами предложит тебе показать дорогу. Потом поведет в сомнительный отель, напоит вином и лишит тебя невинности. Не успеешь ты осознать свое падение, как станешь заблудшей душой, будешь танцевать или делать нечто худшее за деньги.
Тогда Катарина, конечно, только рассмеялась. Тетя Люба боялась всего, особенно радостей жизни. Единственный подходящий для нее муж – шутили в селе – это одно из чучел, что стоят на полях. Ведь такой никогда не прикоснется к ней и будет отпугивать других. Катарина не хотела идти по стопам тетки – проводить день за днем, год за годом, на ферме, где она родилась и где ее предки жили уже сотни лет. О да, там очень мило – колышущиеся поля пшеницы, ручьи, рощи, где лежали в тени стада овец и коз. Но с момента рождения человека и до его смерти не происходило ничего неожиданного. Единственный вопрос, который мог возникнуть – откуда сегодня дует ветер, проносящийся по полям, – с запада или с востока? И Катарина, не задумываясь, приняла решение попытать счастья в Праге. «Я еду!» – заявила она решительно, и отговорить ее было невозможно.

Любовные прикосновения - Кингсли Джоанна => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Любовные прикосновения автора Кингсли Джоанна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Любовные прикосновения у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Любовные прикосновения своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Кингсли Джоанна - Любовные прикосновения.
Если после завершения чтения книги Любовные прикосновения вы захотите почитать и другие книги Кингсли Джоанна, тогда зайдите на страницу писателя Кингсли Джоанна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Любовные прикосновения, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Кингсли Джоанна, написавшего книгу Любовные прикосновения, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Любовные прикосновения; Кингсли Джоанна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн