А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Здесь выложена электронная книга Урод автора по имени Курочкин Виктор Александрович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Курочкин Виктор Александрович - Урод.

Размер архива с книгой Урод равняется 315.53 KB

Урод - Курочкин Виктор Александрович => скачать бесплатную электронную книгу



VadikV


2
Виктор Александрович Ку
рочкин: «Урод»



Виктор Александрович Курочкин
Урод



«На войне, как на войне»: Лениздат; Ленинград; 1984

Аннотация

Рассказ о бездарном актёре, им
еющем прекрасную киновнешность. И о его безобразно уродливом псе. И как п
ес Урод вознес хозяина на звездную волну успеха.

Виктор Александрович Куроч
кин
Урод

Когда-то Фуражки были деревней, довольно-таки грязной и захудалой. Между
городом и Фуражками лежала топкая низина, ровная, гладкая, без единого ку
стика. Весной она вовсю цвела и чавкала; жарким летом высыхала, становила
сь сивой и колючей, как стерня, а осенью опять зеленела и чавкала.
Итак, на одном конце низины прилепились Фуражки, на другом начинался гор
од, сплошная стена домов, плоские крыши, над ними желтые купола, множество
фабричных и заводских труб. В пасмурную погоду дым и облака сливались вм
есте, город тускнел и сжимался, словно ему было холодно. В погожий, ясный д
ень он, развалясь на огромной равнине, казалось, нежился, лениво покурива
я из своих темных, длинных труб в белесое, как выцветший ситец, небо. Ночью
город вырастал до невероятных размеров. Со всех сторон к нему тянулись б
ледные цепочки огней, ближе к центру они теряли стройность: рвались, пута
лись, лезли вверх, нагромождаясь друг на друга. И город превращался в гига
нтскую холодную гору огней, над которой до утра стояло мутное зарево.
Потом по низине рядом с деревней проложили железную дорогу. Дома обитате
лей Фуражек уткнулись в высокую песчаную насыпь, за которой были видны т
еперь только трубы, тонкие и ровные, как вязальные спицы. Город за насыпью
продолжал расти и вширь и ввысь. А Фуражки как были, так и остались грязной
, захудалой деревушкой.
Окраиной города Фуражки стали после того, как здесь построили кирпичный
завод, дощатые бараки, баню, а при ней ларек «Пиво Ц воды». И старые Фуражк
и с темными, замшелыми крышами закачались, запыхтели, как на дрожжах, и вск
оре развалились.
Новые Фуражки заложил Степан Степаныч Отелков Ц буфетчик ларька «Пиво
Ц воды». На месте крошечного, как улей, домика он поставил кирпичный двух
комнатный особняк на каменном фундаменте. Усадьбу засадил яблонями с ви
шней, крыжовником, малиной и забрал со всех сторон кирпичной стеной. Снар
ужи перед окнами воткнул в землю три свежие палки тополя. Палки прижилис
ь, пустили корни, прижились и яблони с крыжовником, прижился и глубоко пус
тил корни здесь сам Степан Степаныч. Хоть и говорили, что дом Отелкова сто
ит на пивной пене, однако дом стоял твердо и, как хозяин, угрюмо молчал и те
мнел с каждым годом.
От Отелкова вправо и влево стали один за другим появляться дома с серыми
черепичными крышами и кудрявыми тополями под окнами. Появились закоулк
и, переулки, вытягивались улицы. И самую длинную из них назвали проспекто
м.
Прошло всего десять Ц пятнадцать лет, и не узнать Фуражек Ц так они изме
нились. Низина осушена, и на ее месте Ц парк; карьеры, в которых брали глин
у, превратились в живописные пруды. Пенсионеры с утра до вечера удят здес
ь карасей, зимой ловят мотыля и бойко торгуют им у зоомагазинов.
Степан Степаныч Отелков умер, не дожив всего трех дней до последней дене
жной реформы. А дом стоит. Правда, выглядит он теперь старее и беднее своих
соседей. Черепичная крыша в дырах, штукатурка почернела, а по карнизу сов
сем обвалилась. Сад густо зарос лебедой, крапивой, репейником, колючим че
ртополохом. Яблони только цветут, но не плодоносят, одичали и крыжовник с
малиной. Дверцы калитки не открываются и не закрываются, а дорожка от нее
до крыльца напоминает тропу в джунглях.
Ставни на окнах грязно-голубого цвета. Раз в сутки, а иногда и два раза, пре
имущественно вечером, железные засовы с ржавым звоном вываливаются из п
азов, и ставни с грохотом распахиваются. Потом они опять со звоном и грохо
том закрываются, как будто хозяин дома веселому солнечному свету предпо
чел скромные, уютные сумерки. На крыльце с перилами весь день, свернувшис
ь, лежит покалеченный рыжий боксер. Можно спокойно войти в сад, полазить п
о кустам Ц боксер не залает и даже не пошевелится. Он слишком занят своим
и думами, чтобы обращать внимание на пустяки. От долгих дум, вероятно не оч
ень веселых, морда у боксера сморщилась, как у дряхлого старика.
Иван Алексеевич после смерти дяди, Степана Степаныча Отелкова, стал по п
раву единственным и законным владельцем этого дома. Тот еще при жизни от
писал свой дом племяннику. Степан Степаныч любил Ивана Алексеевича не за
близкое родство, и не за мягкий характер, и, конечно, не за красивые глаза. Д
ядя ценил в племяннике, как он сам выражался, «интеллект». Степан Степаны
ч никогда не упускал случая похвастаться племянником. Подняв вверх пале
ц, он произносил не без гордости: «Иван Алексеич Отелков Ц наивысший инт
еллект! Ц И добавлял как бы между прочим и небрежно: Ц Он киноартист!» К «
наивысшим интеллектам» Степан Степаныч относил артистов, писателей и а
двокатов; к средним Ц директоров, председателей и еще кое-каких начальн
иков; к низшим Ц инженеров, учителей, бухгалтеров и всяких ревизоров.
Отношение племянника к дядюшке было переменное: он любил его и не любил, п
орой относился с почтением, порой презирал, иногда искренне жалел и так ж
е искренне ненавидел Ц все зависело от настроения. Иван Алексеевич был
современный человек Ц враг частной собственности и мещанства. А Степан
Степаныч в Фуражках считался предводителем всех стяжателей и мещан. Одн
ако, будучи нахлебником дядюшки, Иван Алексеевич открыто и решительно вы
ступать против него боялся. Тем и объясняются столь неустойчивые отноше
ния между племянником и Степаном Степанычем. Всех же остальных обывател
ей Фуражек Иван Алексеевич и за людей не считал, что, по его мнению, было вы
ше презрения.
Обыватели относились к Ивану Алексеевичу с почтением, хотя и говорили, ч
то артист Отелков в кино «изображает толпу».
Иван Алексеевич проснулся ровно в десять. Рано вставать Отелков считал д
урной привычкой, а сегодня тем более. Дома он все равно не завтракал, нынче
и завтракать было не на что. Вчера он ужинал в ресторане, правда, угощал пр
иятель, артист Васенька Шляпоберский, и вот добираться до дому пришлось
на свой последний рубль. Вспомнив об этом, Отелков сморщился, замотал гол
овой.
Ничто так не возмущало Ивана Алексеевича, как безденежье. Деньги для нег
о были одновременно и счастьем, и злом. Не потому, что он был жаден до них, на
оборот, скорее он был слишком щедр; просто у Отелкова их почему-то всегда
не хватало, хотя зарабатывал он если не больше, то по крайней мере не меньш
е Васеньки Шляпоберского, на аванс которого вчера пили коньяк с шампанск
им, тройной кофе с лимоном и угощали ананасами каких-то неизвестных дам.

В последний раз Иван Алексеевич неплохо заработал на дубляже заграничн
ых картин. На эти деньги он собирался подремонтировать дом, «сделать» но
вое пальто и до отвала накормить боксера. Но деньги так быстро и бесследн
о исчезли, словно Иван Алексеевич положил их в дырявый карман.
Ц Фу ты черт возьми, какая непростительная глупость! Ц Он не договорил,
в чем заключалась эта глупость, и, сжав голову руками, простонал: Ц Ужасно
!
В углу на войлочной подстилке зашевелился вислоухий боксер и, подняв уны
лую морду, посмотрел на Отелкова. Иван Алексеевич продолжал стонать и ох
ать. Боксер, волоча задние ноги, приковылял к хозяину и положил на кровать
лапу.
Иван Алексеевич подергал собаку за ухо и равнодушно спросил:
Ц Жрать, хочешь, Урод? А у меня ничего нету. Ни копейки.
Боксер благодарно полизал руку Отелкова. Иван Алексеевич, машинально по
глаживая голову боксера, стал размышлять о жизни, о неудачах, о деньгах.
Ц Да, скучища без денег! Ужасно страшная скучища. И почему это их нам нико
гда не хватает, Урод?
Урод, склонив голову, смотрел на Отелкова, и его печальные, с лиловой пленк
ой глаза, казалось, выражали немой укор.
Ивану Алексеевичу вскоре надоело философствовать. Он сказал собаке: «По
шел прочь, на место» Ц и, повернувшись на спину, бессмысленно уставился в
потолок, грязно-серый, с черной, как борозда, трещиной. Пес отправился в св
ой угол.
Урод во всем оправдывал свою кличку. Задние лапы у него были так вывернут
ы, что походили на ласты. Когда Урод двигался, они громко шлепали.
Ставни не открывались со вчерашнего вечера, но вся комната была забрызга
на солнцем Ц его лучи проникали в бесчисленные дыры и щели ставен.
Иван Алексеевич перевел глаза с потолка на стены. По обоям цвета болотно
й травы струились кривые ржавые ручьи; в трех местах обои вздулись подуш
кой, а над книжной полкой свисали лохмотьями.
Ц Фу, гадость, до чего я докатился, Ц простонал Иван Алексеевич, перевер
нулся на живот и уткнулся носом в подушку.
Отелкова грызла совесть, она всегда безжалостно мучила его по утрам. «Во
т он, человек неглупый, образованный, с положением в обществе, а живет хуже
, чем… и не придумаешь никакого сравнения», Ц думал о себе Отелков в трет
ьем лице.
Робко, как будто случайно кем-то задетый, протинькал в сенях звонок. Иван
Алексеевич не обратил на него внимания и с головой закутался в одеяло. Зв
онок продребезжал громче, Отелков не пошевелился.
Урод затряс ушами и беспокойно завертел головой. Звонок не переставая др
ебезжал и звякал. Урод совсем растерялся, он подполз к кровати, схватил зу
бами одеяло и потащил его с Отелкова.
Иван Алексеевич спустил ноги на пол, зевнул, поскреб волосатую грудь. Зво
нок теперь звонил протяжно и неприятно, как будильник.
Ц Видно, не отвяжется, Ц сказал Отелков, сунул ноги в шлепанцы, завернул
ся в халат, пошел открывать дверь и сразу же вернулся, сбросил халат и тяже
ло, как мешок с отрубями, свалился на кровать.
Приоткрылась дверь, и робко, бочком протиснулась женщина с кошелкой в ру
ках. Оттого ли, что в комнате было сумрачно, или от чувства неловкости женщ
ина долго стояла у порога, переступая с ноги на ногу. Отелков не шевелился
, одним глазом наблюдая за ней, думал: «Уйдет или не уйдет?» Женщина, видимо,
решила остаться. Поставила кошелку на пол и, не спуская глаз с Ивана Алекс
еевича, сняла плащ.
Ц Я ненадолго. Посижу и уйду… Ц сказала она и, помолчав, добавила: Ц Шла
с рынка, мимо. Думаю: зайти или не зайти? Вот и зашла. А ты как будто и не рад?
Ц говорила женщина, усаживаясь на стул и расправляя на коленях платье.
Отелков сделал вид, что хочет встать.
Ц Лежи, лежи, я ненадолго. Посижу и уйду, Ц торопливо проговорила женщин
а и виновато улыбнулась.
Иван Алексеевич облегченно вздохнул и так потянулся, что затрещала кров
ать.
Урод давно уже вылез из своего угла и, нетерпеливо перебирая лапами, не от
рываясь, смотрел на женщину. В глазах его было все: и преданность, и любовь,
и надежда. Но женщина не замечала Урода, она смотрела на Ивана Алексеевич
а, и в глазах ее было то же, что и у собаки. Терпение Урода в конце концов лоп
нуло, и он вежливо подергал зубами подол платья. Женщина испуганно вздро
гнула, но, увидев собаку, радостно всплеснула руками:
Ц Милый ты мой, Уродушка! Как же это я тебя забыла! Ц Женщина вскочила, по
копалась в кошелке, вытащила газетный сверток и показала Уроду. Дрожа от
нетерпения, боксер взвизгнул.
Ц Что это? Ц спросил Отелков.
Ц Кости…
Ц Отнеси на улицу. Пусть там жрет.
Женщина, спровадив Урода глодать кости, стала прибирать комнату. Ее креп
кая фигура двигалась по комнате гибко и бесшумно.
И когда она, подметая пол, приблизилась к Ивану Алексеевичу, он тяжело опу
стил ей на затылок руку. Женщина присела и широко открытыми счастливыми
глазами посмотрела на Ивана Алексеевича.
Ц Пришла?… Молодец, что пришла. Ц Иван Алексеевич ласкал ее волосы, глад
ко зачесанные и собранные на затылке в узел. Нащупав шпильку, он ее вытащи
л, и волосы рассыпались по спине. Женщина, закрыв глаза, запрокинула голов
у. Рот у нее приоткрылся, обнажив плотную белую полоску зубов. Иван Алексе
евич обнял женщину, стиснул, поцеловал в лоб, потом в открытые губы. Женщин
а, охнув, встала на колени и прошептала:
Ц Зачем же вдруг… сразу так… Дай хоть пол подмести.
Глаза у нее искрились от радости, она что-то торопливо, бессвязно говорил
а, но Отелков ее не слушал, он гладил ее и чувствовал, что его руки вместе с т
еплом тела ощущают какое-то другое тепло, от которого дрожит каждая жилк
а и кружится голова…
Потом Иван Алексеевич лежа курил и равнодушно наблюдал за ползущим по ст
ене клопом.
Когда ему это наскучило, он скосил глаза на женщину, на ее голые плечи, на р
азбросанные по подушке волосы.
«Странно, как их у нее много, Ц подумал, Ц и как это она ухитряется их так
гладко причесывать. Вероятно, волосы очень тонкие».
Голова у женщины была запрокинута, глаза закрыты, лицо маленькое, бледно
е, измученное, а губы сморщились, как увядший лепесток фуксии. Отелкову ст
ало обидно за свое мужское достоинство: почему ему, здоровому, видному му
жчине, приходится лежать с этой уже немолодой да и не слишком красивой ба
бой?
«Пора бы ей и честь знать», Ц подумал он и толкнул женщину локтем. Она не о
тветила. Но по тому, как вздрогнули губы и шевельнулись ресницы, Иван Алек
сеевич понял, что она не спит. Отелков неуклюже повернулся к ней спиной.
Он задремал, а когда очнулся, женщина одевалась.
«А что, если у нее попросить хотя бы рублей пять?» Мысль пришла внезапно, и
Отелков попытался за нее ухватиться. Женщина припудрилась, слегка подкр
асилась, сняла с вешалки плащ.
«Вот сейчас она уйдет, и уйдут пять рублей», Ц подумал Отелков, но попрос
ить не хватило смелости.
Взяв сумку, она открыла дверь, на секунду остановилась и посмотрела на От
елкова.
«Вот сейчас подойдет, поцелует в лоб, и я у нее спрошу».
Но она не подошла и, тихо закрыв дверь, исчезла.
Ц Ушла… и даже пол не домела. Ц Иван Алексеевич выругался. Ц Все. Больше
я ее на порог не пущу.
Подобные решения Отелков принимал часто, но еще чаще от них отказывался.
Он и сам не мог понять, каким магнитом машинистка Серафима Анисимовна Не
дощекина его притягивала. Он ее не любил, да и особой страсти к ней не чувс
твовал. Но она была какаято особенная. Одним словом, как ее определил Иван
Алексеевич, уютная. А уюта-то как раз ему и недоставало. Однажды Серафима
Анисимовна сказала Отелкову:
Ц Я одинокая, а ты одиночше меня. Ты такой одинокий, хуже, чем крот. Мне и те
бя, и себя жалко. Потому я и хожу к тебе.
Крепко сжав ладонями виски, Отелков стал думать, где бы раздобыть хоть ру
бля три. Думал долго и не заметил, как уснул.
Когда Иван Алексеевич проснулся, в доме было совсем темно. Он понял, что со
лнце сместилось и теперь светит не в ставни, а в глухую стену. Отелков вста
л, завернулся в халат, вытолкнул железный стержень засова, и ставни с грох
отом распахнулись. Он открыл окно, лениво опустился на стул и стал смотре
ть на улицу.
Стоял безоблачный, душный июльский полдень. Из сада в комнату, как из раск
аленной печки, втягивался плотный, горячий воздух. Иван Алексеевич отодв
инул стул, закурил, облокотился на подоконник.
Все изнывало от жары. Тополя, бессильно опустив ветви, бросали на землю жи
дкие, короткие тени. Густой малинник вдоль забора вывернулся наизнанку,
поседел и не шелохнется. Опустив хвосты, уныло бродили соседские куры. По
д кустом крыжовника, положив на лапы голову, парился Урод. Мокрый язык выв
алился из пасти и трепыхался, как тряпка. За забором, словно подмасленная
сковорода, блестела асфальтовая дорога. Взгляд Отелкова уперся в железн
одорожную насыпь с желтыми плешинами песка и мелкой ржавой травой.
Ничто так не раздражало Отелкова, как эта насыпы Вот уже тринадцать лет о
на торчит перед его глазами и до того обрыдла, что даже в самые отрадные ми
нуты жизни Иван Алексеевич старается не открывать ставни, чтобы не испор
тить себе настроения. Но и это мало помогает. Когда по ней с чугунным грохо
том ползет тяжеловесный состав, дом трясется и звякает, как телега с кухо
нной посудой.
Настроение у Отелкова было хуже чем отвратительное. Давило не только без
денежье, но и отсутствие каких-либо перспектив. Роль, на которую он рассчи
тывал, отдали другому, по мнению Ивана Алексеевича, совершенно бездарном
у артисту. Режиссер-постановщик, злой, желчный, весь утыканный остротами,
как еж иглами, насмешливо сказал ему:
Ц Вы, Отелков, умеете играть только себя. А такой роли у меня в фильме нет.
Подождите, напишут, тогда и поработаем.
Ц Играете только себя, Ц медленно, по складам повторил Отелков и горько
усмехнулся:

Урод - Курочкин Виктор Александрович => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Урод автора Курочкин Виктор Александрович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Урод у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Урод своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Курочкин Виктор Александрович - Урод.
Если после завершения чтения книги Урод вы захотите почитать и другие книги Курочкин Виктор Александрович, тогда зайдите на страницу писателя Курочкин Виктор Александрович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Урод, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Курочкин Виктор Александрович, написавшего книгу Урод, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Урод; Курочкин Виктор Александрович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн