И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, как я привстаю.
Видно ему стало не до фишек,
И хваленый, пресловутый Фишер
Сразу согласился на ничью.
Только "не", только "ни"
------------------------
Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, хочешь - рви,
Повисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого - он или я.
Я на коне, толкни - и я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.
Не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как то так,
Не вдохновляет даже самый факт атак,
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
Я неприметный, как льняное полотно.
Я на коне, толкни - и я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят,
На них наложены стерильные бинты,
И не волнуют, не свербят, не теребят,
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Устал бороться с притяжением земли,
Лежу - так больше расстоянье до петли,
И сердце дергается, словно не во мне,
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Пора туда, где только "ни" и только "не".
Про Сережу Фомина.
-----------------
Я рос, как вся дворовая шпана,
Мы пили водку, пели песни ночью,
И не любили мы Сережку Фомина
За то, что он всегда сосредоточен.
Сидим раз у Сережки Фомина, -
Мы у него справляли наши встречи.
И вот о том, что началась война,
Сказал нам молотов в своей известной речи.
В военкомате мне сказали: "Старина,
Тебе броню дает родной завод "Компрессор"
Я отказался, а Сережку Фомина
Спасал от армии отец его профессор.
Кровь лью я за тебя, моя страна,
И все же мое сердце негодует:
Кровь лью я за Сережку Фомина,
А он сидит и в ус себе не дует.
Ну, наконец , закончилась война,
С плеч сбросили мы словно тонны груза.
Встречаю я Сережку Фомина,
А он - Герой Советского Союза.
Письмо рабочих тамбовского завода
китайским руководителям
-----------------------
В Пекине очень мрачная погода.
У нас в Тамбове на заводе перекур.
Мы пишем вам с тамбовского завода,
Любители опасных авантюр.
Тем, что вы договор не подписали,
Вы причинили всем народам боль
И, извращая факты, доказали,
Что вам дороже генерал деголь.
Нам каждый день насущный мил и дорог,
Но если даже вспомнить старину,
То это ж вы изобретали порох
И строили Китайскую стену.
Мы понимаем, вас совсем немало,
Чтоб триста миллионов погубить.
Но мы уверены, что сам товарищ Мао,
Ей-богу, очень-очень хочет жить.
Когда вы рис водою запивали,
Мы проявляли интернационализм.
Небось, когда вы русский хлеб жевали,
Не говорили про оппортунизм.
Боитесь вы, что реваншисты в Бонне,
Что Вашингтон грозится перегнать.
Но сам Хрущев сказал еще в ООН-е,
Что мы покажем кузькину им мать.
Вам не нужны ни бомбы ни снаряды,
Не раздувайте вы войны пожар,
Мы нанесем им, если будет надо,
Ответный термоядерный удар.
А если зуд - без дела не страдайте,
У вас еще достаточно делов:
Давите мух, рождаемость снижайте,
Уничтожайте ваших воробьев.
И не интересуйтесь нашим бытом,
Мы сами знаем, где у нас чего,
Так наш ЦК писал в письме открытом.
Мы одобряем линию его.
Мао Цзедун - большой шалун
--------------------------
Мао Цзедун - большой шалун:
Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать.
Заметив слабину меняет враз жену.
И вот недавно докатился до артистки.
Он маху дал, он похудел:
У ней открылся темперамент слишком бурный.
Не баба - зверь, она теперь
Вершит делами революции культурной.
Ану-ка встань, Цзинь Цзянь,
Ану талмуд достань.
Уже трепещут мужнины враги.
Уже видать концы
Жена Лю Шаоцы
Сломала две свои собачие ноги.
А кто не чтит цитат,
Тот ренегат и гад,
Тому на заднице наклеим дацзыбао.
Кто с Мао вступит в спор,
Тому дадут отпор
Его супруга вместе с другом Линем Бяо.
А кто не верит нам,
Тот негодяй и хам.
А кто не верит нам, тот прихвостень и плакса.
Марксизм для нас - азы.
Ведь Маркс не плыл в Янцзы,
Китаец Мао раздолбал еврея Маркса.
Тот, который не стрелял.
-----------------------
Я вам мозги не пудрю - уже не тот завод.
Меня стрелял поутру из ружей целый взвод.
За что мне эта злая, нелепая стезя?
Не то, чтобы не знаю - рассказывать нельзя.
Мой командир меня почти что спас,
Но кто-то на расстреле настоял,
И взвод отлично выполнил приказ.
Но был один, который не стрелял.
Судьба моя лихая давно наперекос:
Однажды языка я добыл, но не донес.
И особист Суэтин, неутомимый наш,
Еще тогда приметил и взял на карандаш.
Он выволок на свет и приволок
Подколотый, подшитый материал -
Никто поделать ничего не смог...
Нет, смог один, который не стрелял.
Рука упала в пропасть с дурацким криком "Пли"
И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли.
Но, слышу:- Жив зараза. Тащите в медсанбат.-
Расстреливать два раза уставы не велят.
А врач потом все цокал языком
И, удивляясь, пули удалял.
А я в бреду беседовал тайком
С тем пареньком, который не стрелял.
Я раны, как собака, лизал, а не лечил,
В госпиталях однако в большом почете был.
Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол:
Эй ты, недостреленный, давай-ка на укол!
Наш батальон геройствовал в Крыму,
И я туда глюкозу посылал,
Чтоб было слаще воевать ему,
Кому? Тому, который не стрелял.
Я пил чаек из блюдца, со спиртиком бывал,
Мне не пришлось загнуться, и я довоевал.
В свой полк определили. Воюй - сказал комбат,
А что не дострелили, так я брат даже рад.
Я тоже рад бы, да присев у пня,
Я выл белугой и судьбину клял:
Немецкий снайпер дострелил меня
Убив того, который не стрелял.
Песня про козла отпущения.
-------------------------
В заповеднике, вот в каком забыл,
Жил да был козел, роги длинные,
Хоть с волками жил - не по-волчьи выл,
Блеял песенки, да все козлиные.
И пощипывал он травку, и нагуливал бока,
Не услышать от него худого слова.
Толку было с него, правда, как с козла молока,
Но вреда, однако, тоже никакого.
Жил на выпасе, возле озерка,
Не вторгаясь в чужие владения.
Но заметили скромного козлика
И избрали в козла отпущения.
Например, медведь, баламут и плут,
Обхамил кого-нибудь по-медвежьему,
Враз козла найдут, приведут и бьют,
По рогам ему, и промеж ему...
Не противился он, серенький, насилию со злом,
А сносил побои весело и гордо,
Сам медведь сказал:"Ребята, я горжусь козлом,
Героическая личность, козья морда!"
Берегли козла, как наследника.
Вышло даже в лесу запрещение
С территории заповедника
Отпускать козла отпущения.
А козел себе все скакал козлом,
Но пошаливать он стал втихимолочку,
Он как-то бороду завязал узлом,
Из кустов назвал волка сволочью.
А когда очередное отпущенье получал,
Все за то, что волки лишку откусили,
Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал,
Но внимания тогда не обратили...
Пока хищники меж собой дрались,
В заповеднике крепло мнение,
Что дороже всех медведей и лис
Дорогой козел отпущения.
Услыхал козел, да и стал таков:
Эй, вы, бурые,- кричит,- светлопегие.
Отниму у вас рацион волков
И медвежие привилегии.
Покажу вам козью морду настоящую в лесу,
Распишу туда-сюда по трафарету.
Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,
И ославлю по всему по белу свету.
Не один из вас будет землю жрать,
Все подохнете без прощения.
Отпускать грехи кому - уж это мне решать
Это я, козел отпущения.
В заповеднике, вот в каком забыл,
Правит бал козел не по-прежнему,
Он с волками жил и по-волчьи выл,
И орет теперь по-медвежьему.
А козлятушки-ребятки засучили рукава
И пошли шерстить волчишек в пух и клочья.
А чего теперь стесняться, если их глава
От лесного льва имеет полномочья.
Ощутил он вдруг остроту рогов
И козлиное вдохновение.
Россомах и лис, медведей, волков
Превратил в козлов отпущения.
Песня сплавщика
---------------
На реке ль, на озере
Работал на бульдозере,
Весь в комбинезоне и в пыли.
Вкалывал я до зари,
Считал, что черви - козыри,
Из грунта выколачивал рубли.
И не судьба меня манила,
И не золотая жила,
А упорная моя кость
И природная моя злость.
Ты мне не подставь щеки,
Не ангелы мы - сплавщики,
Неизвестны заповеди нам.
Будь ты хоть сам бог-Аллах,
Зато я знаю толк в стволах
И весело хожу по штабелям.
И не судьба меня манила,
И не золотая жила,
А упорная моя кость
И природная моя злость.
Про нечисть.
-----------
В заповедных и дремучих,
Страшных муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей
И в проезжих сеет страх,
Воет воем, что твои упокойники,
Если есть там соловьи, то разбойники.
Страшно, аж жуть!
В заколдованных болотах
Там кикиморы живут,
Защекочут до икоты
И на дно уволокут.
Будь ты пеший, будь ты конный - заграбастают,
А уж лешие - так по лесу и шастают.
Страшно, аж жуть!
А мужик, купец иль воин
Попадал в дремучий лес
Кто - зачем, кто - с перепою,
А кто - сдуру в чащу лез.
По причине пропадали, без причины ли -
Только всех их и видали: словно сгинули.
Страшно, аж жуть!
Из заморского, из леса
Где и вовсе сущий ад,
Где такие злые бесы,
Чуть друг друга не едят,
Чтоб творить им совместное зло потом,
Поделиться приехали опытом.
Страшно, аж жуть.
Соловей-разбойник главный
Им устроил буйный пир,
А от них был змей трехглавый
И слуга его вампир.
Пили зелье в черепах, ели бульники,
Танцевали на гробах, богохульники.
Страшно, аж жуть!
Змей Горыныч влез на дерево,
Ну раскачивать его:
Выводи, разбойник, девок,
Пусть покажут кой-чего,
Пусть нам лешие попляшут, попоют,
А не то, я, матерь вашу, всех сгною.
Страшно, аж жуть!
Соловей-разбойник тоже
Был не только лыком шит.
Гикнул, свистнул, крикнул:- рожа!
Гад заморский, паразит!
Убирайся без боя, уматывай
И вампира с собою прихватывай.
Страшно, аж жуть!
Все взревели, как медведи:
Натерпелись! Сколько лет!
Ведьмы мы или не ведьмы?
Патриоты или нет?
Налил бельмы, ишь ты, клещ, отоварился
А еще на наших женщин позарился.
Страшно, аж жуть!
А теперь седые люди
Помнят прежние дела:
Билась нечисть груди в груди
И друг друга извела,
Прекратилось навек безобразие,
Ходит в лес человек безбоязненно,
И не страшно ничуть!
Индусская религия
-----------------
Кто верит в Магомета, кто - в Аллаха, кто - в Иисуса,
Кто ни во что не верит, даже в черта, назло всем.
Хорошую религию придумали индусы:
Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.
Стремилась ввысь душа твоя, -
Родишься вновь с мечтою,
Но, если жил ты, как свинья, -
Останешься свиньею.
Пусть косо смотрят на тебя,- привыкни к укоризне.
Досадно? - Что ж, родишься вновь на колкости горазд.
Но если видел смерть врага еще при этой жизни,
В другой тебе дарован будет верный, зоркий глаз.
Живи себе нормальненько,
Есть повод веселиться,
Ведь, может быть, в начальника
Душа твоя вселится.
Такие ситуации. Простор воображенья.
Был гордым и почтенным, а родился дураком.
А если мало радует такое положение,
Скажи еще спасибо, что не сделался скотом.
Уж лучше сразу в дело, чем
Копить свои обиды.
Ведь, если будешь мелочен,
Докатишься до гниды.
Пускай живешь ты дворником - родишься вновь прорабом,
А после из прораба до министра дорастешь.
Но, если туп, как дерево - родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.
Досадно попугаем жить,
Гадюкой с длинным веком...
Не лучше ли при жизни быть
Приличным человеком?
Так, кто есть кто, так, кто был кем,- мы никогда не знаем,
С ума сошли генетики от ген и хромосом...
Быть может, тот облезлый кот был раньше негодяем,
А этот милый человек был раньше добрым псом.
Я от восторга прыгаю,
Я обхожу искусы,
Удобную религию
Придумали индусы.
Я любил и страдал
-----------------
Было так, я любил и страдал
Было так, я о ней лишь мечтал.
Я ее видел часто во сне
Амазонкой на белом коне.
Что мне была вся мудрость скучных книг,
Когда к следам ее губами мог припасть я?
Что с вами было, королева грез моих?
Что с вами стало, мое призрачное счастье?
Наши души купались в весне.
Наши головы были в огне.
И печаль с ней, и боль далеки
И, казалось, не будет тоски.
Ну, а теперь хоть саван ей готовь,
Смеюсь сквозь слезы я и плачу без причины.
Вам вечным холодом и льдом сковало кровь
От страха жить и от предчувствия кончины.
Понял я, больше песен не петь.
Понял я, больше снов не смотреть.
Дни тянулись с ней нитями лжи,
С нею были одни миражи.
Я жгу остатки праздничных одежд,
Я струны рву, освобождаясь от дурмана,
Мне не служить рабом у призрачных надежд,
Не поклоняться больше идолам обмана.
Очередь
-------
А люди все роптали и роптали,
А люди справедливости хотят:
- Мы в очереди первыми стояли,
А те, кто сзади нас, уже едят.
Им объяснили, чтобы не ругаться.
- Мы просим вас, уйдите, дорогие.
Те, кто едят, ведь это иностранцы.
А вы, прошу прощенья, кто такие?
Но люди все роптали и роптали,
Но люди справедливости хотят:
- Мы в очереди первыми стояли,
А те, кто сзади нас, уже едят.
Но снова объяснил администратор:
- Я вас прошу, уйдите, дорогие.
Те, кто едят, ведь это делегаты.
А вы, прошу прощенья, кто такие?
А люди все роптали и роптали,
А люди справедливости хотят:
Мы в очереди первыми стояли,
А те, кто сзади, нас уже едят.
О слухах.
--------
Сколько слухов наши уши поражает.
Сколько сплетен разъедает, словно моль.
Ходят сухи, будто все подорожает, абсолютно,
А особенно - поваренная соль.
Словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.
- Слушай, слышал? Под землею город строят,
Говорят, на случай ядерной войны...
- Вы слыхали? Скоро бани все закроют
Повсеместно. Навсегда. И эти сведенья верны.
И словно мухи, тут и там,
.........................
- А вы знаете? Мамыкина снимают.
За разврат его, за пьянство, за дебош,
И, кстати, вашего соседа забирают,
Негодяя, потому, что он на берию похож.
И словно мухи, тут и там,
........................
- Ой, что деется! Вчерась траншею рыли,
Так откопали две коньячные струи.
- Говорят, шпионы воду отравили.
Самогоном. Ну, а хлеб, теперь из рыбьей чешуи.
И словно мухи, тут и там,
.........................
- Это что еще. Теперь все отменяют,
Отменили даже воинский парад.
Говорят, что скоро все позапрещают
В бога душу. Скоро все к чертям собачьим запретят.
И словно мухи, тут и там,
.........................
Закаленные во многих заварухах,
Слухи ширятся, не ведая преград.
Ходят сплетни, что не будет больше слухов.
Абсолютно. Ходят слухи, будто сплетни запретят.
И словно мухи, тут и там,
.........................
И поют друг другу - шепотом ли, вкрик ли -
Слух дурной всегда звучит в устах кликуш.
А к хорошим слухам люди не привыкли,
Говорят, что это выдумки и чушь.
И словно мухи, тут и там
........................
Она была в Париже
-----------------
Наверно, я погиб: глаза закрою - вижу,
Наверно, я погиб: робею, а потом,
Куда мне до нее? Она была в Париже,
И я вчера узнал, не только в нем одном.
Блатные песни пел я ей про Север дальний.
Я думал, вот чуть-чуть, и будем мы на "ты".
Но я напрасно пел о полосе нейтральной
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
1 2 3 4 5 6 7