Как похожи они были! Те же живые глаза, та же темно-оливковая кожа, курчавы
е волосы и чувственные рты.
Между ними царила полная гармония. Они во всем так походили друг на друга.
О еде и о фильмах, о книгах и о людях их мнения почти всегда совпадали. Поро
й Джино говорил: «Мне не нравится такой-то, я ему и своего левого яйца не до
верю». А Лаки подхватывала: «Хоть левого, хоть правого Ц этот типчик не ст
оит ни одного». И они дружно смеялись, с нежностью глядя друг на друга однн
аковыми черными глазами.
У каждого из них было по роскошной квартире в двух принадлежащих им отел
ях. Джино жил в «Мираже». Лаки избрала своей резиденцией «Маджириано». Он
и также совместно владели домом в окрестностях Нью-Йорка, в Ист-Хэмптоне
. Старомодный белый особняк, царство стольких воспоминаний, такая важная
страница их прошлой жизни...
Когда-то они жили там всей семьей: Джино, его жена Мария и их дети Ц чернов
олосая красотка Лаки и ее белокурый брат Дарио.
Теперь их осталось только двое: Джино и Лаки Ц вдвоем против всего света.
Отца и дочь связывало очень многое, и никто не мог порвать протянутую меж
ду ними нить.
Правда, так было не всегда...

Джино Сантанджело родился в Италии, а в 1909 году его родители, молодая и силь
ная пара, полная честолюбивых стремлений и решимости осуществить Велик
ую Американскую Мечту, перебрались вместе с трехлетним сыном в США. Но на
йти работу оказалось непросто. Слишком много иммигрантов, и все одержимы
одной идеей, все полны энергии и энтузиазма.
К тому времени, как Джино исполнилось шесть лет, от Великой Американской
Мечты остались одни воспоминания. Его мать убежала с другим, а Паоло, озло
бленный и разочарованный, ступил на скользкую дорожку мелкой уголовщин
ы, пьянства и доступных женщин.
Когда Паоло оказывался за решеткой, что случалось нередко, Джино ничуть
не огорчался. Жизнь от приюта до приюта научила его быть шустрым и сообра
зительным. Он превратился в настоящего уличного мальчишку, снедаемого ч
естолюбивыми планами. В пятнадцать лет его поймали при попытке угона маш
ины и направили в Нью-Йоркский реформаторий для мальчиков Ц безрадостн
ый дом в Бронксе для сирот и первоходок. Братья-наставники были ребята кр
утые. Днем царила строгая дисциплина, а ночью Ц разврат. Джино мог защити
ть себя, а кое-кто из мальчишек помоложе Ц нет. Худющий паренек по имени К
оста Дзеннокотти стал постоянной жертвой. Его крики о помощи долго остав
ались без ответа, пока как-то раз Джино не смог больше слушать отчаянные в
опли из кладовой. Не задумываясь, он схватил ножницы и юркнул в дверь. Пере
д его глазами предстал Коста, распластанный на столе, со спущенными брюк
ами и трусами, в то время как один из братьев уже пристроился к костлявой м
альчишечьей попке. Последовал молниеносный выпад ножницами...
Затем был суд, шесть месяцев условно и друг на всю жизнь в лице Косты, кото
рого после поднявшегося шума усыновила состоятельная семья из Сан-Фран
циско.
Когда Джино вновь появился на знакомых с детства улицах, по ним шел уже по
взрослевший, набравшийся житейского опыта парень, твердо решивший разб
огатеть и одолеть систему. Жить с отцом он не имел ни малейшего желания Ц
тот по-прежнему не вылезал из тюрьмы, а сейчас еще женился на проститутке
по имени Вера. Итак, Джино осмотрелся и нашел своих героев Ц людей вроде С
альваторе Чарли Лючиано (позже прославившегося как Лаки Лючиано), Мейера
Лански и Багси Сигала. Им принадлежали большие деньги, быстрые машины и к
расивые женщины, а еще Ц власть и авторитет.
Джино все это видел. Джино всего этого хотел для себя. Джино все это получи
л.
Его восхождение наверх было долгим и трудным, но в конечном итоге успешн
ым. Начав мелкой сошкой в чужом бизнесе, он потом открыл собственное дело
и стал процветающим бутлегером. К двадцати двум годам Джино обзавелся хо
рошенькой подружкой по имени Синди и богатой любовницей из высшего свет
а, которую звали Клементина Дьюк. Ее муж-сенатор ввел молодого итальянца
в мир серьезных капиталовложений и по-настоящему больших денег. Сенатор
Дьюк помог Джино отмыть его капитал. Когда разразился великий финансовы
й кризис 1929 года, Джино встретил его во всеоружии и благодаря сенатору нис
колько не пострадал.
Еще у него появился деловой партнер, Энцо Боннатти, и к 1933 году их интересы
включали в себя игорное дело, ростовщичество и многое другое. Вопреки да
влению со стороны Энцо, Джино категорически отказался иметь дело с прост
итуцией и наркотиками. В результате они разошлись в 1934 году, и дальше кажды
й шел своим путем.
Не столько из-за денег, сколько ради удовольствия Джино открыл ночной кл
уб, назвав его «У Клемми», и вскоре заведение приобрело некоторую извест
ность. Клементина Дьюк была довольна. Гораздо меньше ее радовал тот пора
зительный успех, которым Джино пользовался у женщин. Она убедила его жен
иться на Синди в надежде, что это его успокоит. Но Джино тянулся к женщинам
, как бабочка на свет. Ему очень нравилось заниматься любовью, еще с тех по
р как его, двенадцатилетнего, просветила одна из многочисленных мачех, а
особенно после того, как перед ним открыла новые горизонты весьма подков
анная в этом вопросе миссис Дьюк. И теперь он вел себя, как лис в курятнике.

Синди вскоре стала такой же ревнивой и раздражительной, как миссис Дьюк.
Она вынашивала планы мщения; спала с кем ни попадя и угрожала донести на н
его за сокрытие доходов.
В 1938 году она выпала из окна их квартиры на последнем этаже высотного дома
и разбилась насмерть Ц очень трагическая случайность. Джино устроил ей
роскошные похороны.
К 1939 году грохот войны в Европе донесся и до Америки. Однажды сенатор Дьюк п
ригласил к себе Джино, и они разработали план, как извлечь выгоду из сложи
вшейся ситуации. Джино сделал все, что предлагал его старший друг. Сенато
р никогда не давал ему плохих советов.
Джино часто задавался вопросом, что ему делать, если война докатится до А
мерики. Но ему не следовало беспокоиться. На Новый, 1939 год он застал своего
отца в захолустной гостинице, когда тот избивал Веру. Она была всего лишь
дешевой потаскушкой, но Джино от нее кроме добра ничего не видел. И в свою
очередь сам помогал ей, когда мог.
Джино появился, как раз когда Вера схватила револьвер и на его глазах раз
несла Паоло череп. Джино вырвал у нее револьвер Ц и чуть позже был аресто
ван по подозрению в убийстве собственного отца. Так что годы войны он про
вел за решеткой в наказание за чужое преступление.
Его верный друг, ставший адвокатом, Коста Дзеннокотти семь лет спустя су
мел вырвать письменное и заверенное при свидетелях признание у Веры пер
ед самой ее смертью от алкоголизма. Джино оправдали и даже предложили ка
кую-то смехотворную сумму в качестве компенсации. Какими, интересно, ден
ьгами можно компенсировать семь вычеркнутых из жизни лет?
В 1949 году он решил, что нуждается в перемене места и занятий: Лас-Вегас каза
лся подходящим выбором, к тому же его старинный приятель, Парнишка Джейк,
убеждал его вложить туда капитал. Джино сколотил синдикат, и они финанси
ровали строительство отеля «Мираж». Лас-Вегас только начинался. Багси С
игал уже открыл отель «Фламинго» и казино (позже Багси убили дружки, кото
рых он обворовывал), а Мейер Лански субсидировал гостиницу «Сандерберд»
. Джино тоже хотел урвать долю от пирога. То было интересное время. Сантанд
жело твердо решил взять свое и забыть о мрачных годах заключения.
Вот тогда он и встретил свою будущую жену, Марию. Молодую Ц всего двадцат
и лет, невинную, с волосами цвета светлого золота и беззащитным ликом Мад
онны. Поженились они почти сразу же. А в 1950 году родилась Лаки. Даже в младен
честве она казалась точной копией отца.
В их мире наступила полная гармония, когда восемнадцать месяцев спустя М
ария произвела на свет сына. Назвали его Дарио, и он как две капли воды пох
одил на мать.

Лифт остановился, и Лаки шагнула прямо в заполнившую казино толпу. Она сп
ециально спланировала свой лифт таким образом, чтобы сразу оказываться
в гуще событий Ц в отличие от Джино, чей личный лифт в отеле «Мираж» доста
влял его в подземный гараж, где его круглосуточно поджидала машина с шоф
ером.
Джино чуть задержался, чтобы бросить по сторонам внимательный взгляд. Ул
ичный мальчишка навсегда остается уличным мальчишкой. Обладай вы хоть в
сем земным могуществом и богатством, они все равно не дадут вам стопроце
нтной гарантии безопасности.
Он незаметно дотронулся до револьвера, тщательно укрытого в потайной ко
буре за пазухой, и, успокоенный, вышел из лифта.
Лаки обернулась к нему с широкой улыбкой.
Ц Душа не нарадуется, верно, Джино?
Ц Да, детка, дела идут хорошо.
В Вегасе дела всегда шли хорошо. Простаки прибывали толпами со своими че
твертаками и долларами, сгорая от нетерпения поскорее поставить на кон,
рискнуть, выиграть или проиграть Ц неважно, лишь бы пощекотать себе нер
вы.
Вдвоем, без посторонних, они пообедали в «Рио» Ц тихом ресторанчике при
отеле. Лаки без умолку говорила о своей поездке. Глаза ее сияли, на щеках и
грал румянец.
Ц Я нашла как раз то, что мы искали, Ц рассказывала она. Ц Как раз подходя
щий участок на главной улице. Подходящие инвесторы. Я даже получила перв
ые предложения от архитекторов и строителей. Если мы не будем терять вре
мени, то сможем начать работы уже в ближайшие пару месяцев. Все на мази. От
тебя требуется только дать «добро».
Она сделала паузу, чтобы передохнуть.
Ц Конечно, нужны разрешения на строительство и разные лицензии. Я обо вс
ем договорилась.
Она торжествующе улыбнулась.
Джино внимательно слушал. Она умна, его дочь. Умна и энергична. Красива и т
алантлива. Тверда и темпераментна. Его маленькая девочка. Он гордился ею.
Ее деловая хватка не уступала его собственной.
Джино никогда не допускал и мысли, что какая-нибудь женщина может сравни
ться с ним Ц но его дочь могла. Его Лаки.

С самого момента рождения Лаки Сантанджело смотрела на мир полными восх
ищения и радостного ожидания глазами. Ее младший брат, Дарио, рос более сл
абым, более хрупким. При разнице в возрасте всего в восемнадцать месяцев
Лаки всегда играла у них первую скрипку.
Мария оказалась прекрасной матерью. Джино же баловал их безумно. Постоян
ные подарки, поцелуи, объятия. И наиболее горячие ласки Ц для Лаки, котора
я и отзывалась на них гораздо охотнее, чем Дарио.
Когда ей исполнилось пять лет, родители устроили фантастический праздн
ик на пятьдесят детей. Клоуны. Ослики. Огромный шоколадный торт. И постоян
но рядом Ц Джино, всегда готовый подхватить ее на руки и осыпать поцелуя
ми. Лаки до сих пор помнила тот день, как самый счастливый в ее жизни.
Спустя неделю Джино уехал по делам. Лаки ненавидела его отлучки, но сущес
твовали и компенсации Ц например, она занимала его место рядом с мамой н
а огромной двухспальной кровати. К тому же он никогда не возвращался без
замечательных подарков.
Однако на сей раз не было ни подарков, ни поцелуев, ни смеха. Была только бо
ль неожиданного и жестокого убийства ее матери Ц именно Лаки, встав ран
о утром, обнаружила обнаженный труп на матрасе посреди бассейна.
Дальнейшее вспоминалось как в тумане. Полицейские. Фотографы. Охранники
. Перелет в Калифорнию. Новый дом с решетками на окнах, сигнализацией и охр
аной с собаками во дворе. Для Лаки и Дарио настала совершенно другая жизн
ь. Мария уехала навсегда. А Джино стал совсем иным Ц сердитым и печальным
. Кончились смех, объятия и поцелуи. Дети вообще почти не видели отца. Он жи
л либо в нью-йоркской квартире, либо в своем отеле в Лас-Вегасе. Казалось, о
н не хотел больше бывать с ними. Теперь их окружали няньки, учителя и служа
нки.
Лаки одеревенела от боли, в то время как Дарио весь ушел в выдуманный им ми
р. Все, что можно купить за деньги, по-прежнему оставалось к их услугам. Но,
по существу, все, что у них осталось, Ц это их дружба.
Лаки оставалось немного до пятнадцати лет, когда было принято решение от
править ее в интернат в Швейцарию.
Она и радовалась, и боялась, но перспектива наконец покинуть нелюбимый д
ом, конечно, казалась соблазнительной.
«Л'Эвьер» была негостеприимной частной школой, которой заправляла тонк
оносая женщина, требовавшая от девочек-пансионерок «уважения и послуша
ния». Если бы не ее соседка по комнате, Олимпия Станислопулос, Лаки вознен
авидела бы свое новое пристанище. Девизом Олимпии было: «К чертям школу. Д
авай удерем и хорошенько повеселимся». А Лаки и не спорила. Они подчиняли
сь правилу, согласно которому в 9.30 вечера полагалось выключать свет. А в 9.35 Л
аки и Олимпия уже вылезали через окно. До ближайшей деревни они доезжали
всего за десять минут, а там ждали мальчики, выпивка и вообще развлечения.
Уже через два семестра их обеих исключили.
Джино приехал за своей непокорной дочкой. На его лице застыла маска ярос
ти. Они вернулись в Нью-Йорк, а вскоре он устроил ее в еще более суровую шко
лу в Коннектикуте. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы связат
ься с томившейся в парижской неволе Олимпией, и они вдвоем задумали побе
г. С помощью пары кредитных карточек она сумела прилететь во Францию, где
ее встретила подружка. А потом Ц бешеная поездка на белом «мерседесе» н
а юг Франции, где они проникли на виллу тетушки Олимпии. Приятно вспомнит
ь. Даже несмотря на то, что вскоре Олимпия привезла своего приятеля Ц «жу
лика Уорриса», как втихомолку окрестила его Лаки.
Гораздо менее приятные воспоминания оставил приезд их отцов, когда они н
аконец явились, чтобы забрать своих дочек. Джино Сантанджело и Димитрий
Станислопулос. А потом Ц назад в особняк в Бель Эйр. Дарио там не оказалос
ь. Его тоже пристроили в какую-то школу.
Временами она ненавидела своего отца отчаянной, ослепляющей ненависть
ю, которая выжигала ей душу. Временами она любила его больше всего на свет
е. И всегда надеялась, что ушедшая близость вернется вновь. Как ей не хвата
ло его внимания! Но он отгородился непроницаемой стеной отчуждения, и за
этой стеной не находилось места для нее.
Когда Лаки исполнилось шестнадцать лет, к ее удивлению, он привез ее в Лас
-Вегас. По прибытии на место он отправил ее к парикмахеру, купил ей роскош
ное платье и подарил великолепные бриллиантовые сережки. Потом Джино об
ъявил, что она должна вместе с ним присутствовать на важном благотворите
льном вечере, который он устраивал в честь миссис Петер Ричмонд Ц жены с
енатора Ричмонда. Лаки пришла в восторг. Наконец-то их отношения сдвинул
ись с мертвой точки. Но за обедом Джино сбагрил ее задругой столик, по сосе
дству с Крейвеном, заторможенным сынком миссис Ричмонд, и за весь вечер н
и разу не обратил на нее внимания.
Улучив момент, она улизнула, переоделась в джинсы и отправилась погулять
по Стрэнду. Кончилось все тем, что ей пришлось отбиваться от какого-то пь
яницы на автомобильной стоянке.
Когда Лаки вернулась домой в три ночи, в испачканной и порванной одежде, Д
жино не спал.
Он не стал тратить времени на предисловия. Она Ц маленькая потаскуха, ко
торой больше ничего в жизни не надо. Поэтому он выдает ее замуж Ц и кончен
разговор.
Если же ей что-то не нравится...
Вот и все.

За весь вечер Джино ни разу не вспомнил о Сьюзан Мартино. Да и момента подх
одящего не представилось, чтобы рассказать Лаки. Поэтому он испытал нема
лое потрясение, когда Сьюзан вошла в ресторан в сопровождении какого-то
мужчины, улыбнулась, помахала ручкой и уселась за соседний столик.
Ц Кто это? Ц поинтересовалась Лаки.
Ц Ну... Ц он замялся. Может, ей уже рассказали? Ц Разве ты не знакома с вдов
ой Тини Мартино?
Ц Да я не о женщине, Ц небрежно бросила Лаки. Ц Тот старик, что с нею, кого-
то он мне напоминает.
Джино прищурился. Его глаза начинали сдавать, но гордость не позволяла е
му согласиться на очки.
Ц Действительно, Ц признал он. Ц Кажется, я его где-то видел.
Он начал потихоньку закипать. Незнакомец был высокого роста, блистал изы
сканными манерами, благородной сединой, и только внушительный нос не поз
волял назвать его абсолютно красивым. И этот сукин сын уселся рядом со Сь
юзан!
Джино нахмурился.
У нее не может быть с ним ничего общего!
А впрочем, почему?
Совсем раскалившись, Джино подозвал метрдотеля.
Ц Кто сидит за тем столиком? Ц рявкнул он.
Ц Гости мистера Трайнера.
Ц А где ваш чертов мистер Трайнер?
Ц Как раз идет сюда, мистер Сантанджело, Ц объявил метрдотель и с облегч
ением удалился.
Ц Что случилось, Ц спокойно спросила Лаки, привыкшая к вспыльчивости с
воего темпераментного отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11