– Кто он такой?– Факельщик.Поджигатель? Странный выбор для Варги. Поджигать дома, чтобы получать страховку, – это довольно жалкий бизнес для того, кому светили огни рекламы Бродвея. В наркобизнесе деньги были куда больше и доставались они куда быстрее. Если Варга вернулся в преступный мир, думал Гиббонс, то он непременно должен заниматься наркотиками.– Установил уже, где он находится?– Нет. Возможно, нынешней ночью. Я дам тебе знать.– Хорошо. А я попробую разобраться с телохранителем. Легче на поворотах, приятель.– Ты тоже.Гиббонс повесил трубку и вернулся на кухню. Желток растекся уже по всей тарелке. Он хлебнул хороший глоток пива, затем уселся за еду. Яйца были чуть теплые, но это не имело никакого значения. Гиббонс ел быстро и с аппетитом. Он решил нынче ночью кое-кого проведать, проверенным на практике методом.Он проглядел почту и вышвырнул все в мусорное ведро, за исключением счетов за газ и электричество, и приглашения на лекцию о различиях между христианской и мусульманской концепциями войны в XII веке, которую Лоррейн должна была читать в Корнельском университете. Она всегда присылала ему подобные приглашения, хотя он умудрился ни разу не побывать на ее лекциях. Раньше она делала на этих приглашениях интимные приписочки, но это было уже давно.Гиббонс отложил почту и спешно закончил ужин. Ему надо было поторапливаться, если он хотел прибыть в пристойное для визита время. По радио грустное сопрано выводило арию о превратностях судьбы из какой-то итальянской оперы. Гиббонс не любил оперу. Он находил ее излишне драматичной. * * * Выйдя из лифта на пятом этаже. Гиббонс бросил взгляд на часы, висевшие над столом больничного персонала. Четверть десятого. Он ожидал, что на него обрушатся с попреками: чего, мол, он явился сюда так поздно, но толстая сиделка с длинными вьющимися волосами, сидящая за столом, только мельком глянула на него.Он шел уверенным шагом, словно ему было точно известно, куда идти. Впрочем, палату было найти нетрудно, хотя он и не знал ее номера. Это была единственная палата, у входа в которую стоял полицейский. Мордатый, похожий на ирландца парень с вечно недовольной физиономией. По личному опыту Гиббонс знал, что из крутых парней получаются плохие охранники. Начальникам кажется, будто крутые отпугивают преступников. Им невдомек, что преступление – вроде устранения свидетеля – предотвратить непросто и что крутые парни только провоцируют на насилие ублюдков, которым хочется себя показать. Будь он начальником, он назначал бы в охрану женщин, потому что преступники склонны недооценивать их возможности.Гиббонс вынул и держал наготове удостоверение. Охранник искоса следил за его приближением, явно ожидая какой-нибудь не приятности. Когда он подошел, охранник поднялся со стула и загородил собой дверь. Это позабавило Гиббонса. Неужели этот парень решил, что он пойдет на приступ?Гиббонс протянул удостоверение.– Мне нужно потолковать с ним.Ирландец взял у него документ и самым тщательным образом изучил. Возился он с удостоверением так долго, что Гиббонс подумал: парень в первый раз в жизни держит в руках пропуск ФБР.– Никто не сказал мне, что сегодня будут посетители.Гиббонс ухмыльнулся со всезнающим видом.– А когда фэбээрщики вам что-нибудь говорят?Он сказал это, рассчитывая на ответную фамильярность, но ирландец воспринял все с точностью до наоборот. Да оно и понятно. О федеральных агентах идет справедливая молва, будто они на местную полицию кладут с прибором.– Не могу пропустить вас, не имея письменного распоряжения. Так постановил суд.Он упомянул о суде, словно был уверен в том, что для ФБР это непреодолимое препятствие.Гиббонс забрал у него удостоверение и спрятал в карман.– Ладно, – сказал он, с явным отвращением растягивая слова. – Сейчас позвоню начальнику манхэттенской конторы ФБР, он как раз дома. Он позвонит ночному дежурному в министерстве юстиции в Вашингтоне, а оттуда перезвонят окружному прокурору Стэйтен-Айленда, он, наверное, тоже дома. Окружной прокурор позвонит твоему начальнику, а тот перезвонит тебе и поблагодарит за помощь специальному агенту ФБР, ведущему расследование первостепенной важности. Скоро десять. А когда дозвонятся до твоего начальника, будет уже ночь. – Гиббонс прислонился к стене и скрестил руки на груди. – На твое усмотрение. Можно по-доброму, а можно и наоборот.На лице у ирландца появилось совершенно неповторимое выражение. Казалось, будто он перемножает в уме трехзначные числа. Хотя в данном случае перемножить было не так-то трудно. Полицейские не больно любят связываться с федеральными агентами. У них есть неписаное правило: держись от ФБР подальше, а если не удалось – уступай дорогу. Когда все это наконец уложилось у парня в мозгу, он кивнул, признавая свое поражение.– Ладно, заходи. Будем считать, что у тебя день рождения.Едва полицейский отошел от двери, как по внутренней радиосвязи прозвучал женский голос, извещающий об окончании часов приема. Гиббонс, проигнорировав это, открыл дверь. Первым, что бросилось ему в глаза в палате, была блондинка, восседавшая верхом на больном, закинув руки за голову. Платье на ней было задрано до самых подмышек. Белые туфли на шпильках стояли на полу рядом с кроватью.Вот ведь ублюдок, подумал Гиббонс. Так постановил суд, твою мать! Интересно, сколько заплатили ирландцу, чтобы он разрешил этот междусобойчик и постоял на стреме?– Право на совокупление? – ехидно осведомился Гиббонс, демонстрируя удостоверение мужчине, лежащему в постели.Филип Джиовинаццо посмотрел на него искоса из-за очков в тяжелой роговой оправе и оскалился, обнажив два ряда безупречно белых зубов. Гиббонс вспомнил, что эту улыбку зубастого бизнесмена прославил судебный художник газеты «Пост», после того как Джиовинаццо девять лет назад унаследовал титул крестного отца от своего дяди Рокко. Главарь мафии поудобней устроился на высоких подушках, неторопливо приводя в порядок малиновую шелковую пижаму.– Что ему нужно, солнышко? – поинтересовался Джиовинаццо у блондинки.Блондинка, обувшись, поглядела на удостоверение Гиббонса.– Мне кажется, он из ФБР.– Мне нужно задать вам пару вопросов.– Свяжитесь с моим адвокатом. – Джиовинаццо провел рукой по густым, зачесанным назад волосам, крашенным в черный цвет. – А теперь, если вы ничего не имеете против...Гиббонс прошел мимо блондинки, плюхнулся в оранжевое пластиковое кресло, опустил шляпу на телефон, стоящий на ночном столике.Джиовинаццо показал пальцем на дверь.– Слушай, парень, я сказал: поди погуляй.Гиббонс молча уставился на него.– Ах, Фил, – вмешалась блондинка. – Думаю, мне пора.Наклонившись, она поцеловала его в губы. При этом Гиббон-су открылся прекрасный вид на ее задницу и бедра. Он подумал о том, за какую цену куколка вроде этой нежно целует уродливого старика, годящегося ей в деды.– Понятно, почему вы так стремились в больницу, Джиовинаццо, – сказал Гиббонс.Крестный отец оттолкнул от себя блондинку, чтобы посмотреть в лицо Гиббонсу.– Ничего себе сюрпризец!Блондинка пошла к двери.– Увидимся, Фил. Будь здоров.Никто ее не слушал.Гиббонс закинул ногу на ногу и сел, подперев подбородок большим пальцем.– Сюрпризец? Да я тут просто посижу.Блондинка открыла дверь.– Пока, Фил.Джиовинаццо резко повернулся к ней, сверкнул зубами.– Ладно, не обижайся, солнышко. До скорого, ладно?Блондинка одарила его такой улыбкой, как будто выиграла главный приз в лотерею. Должно быть. Фил платил не скупясь. После ее ухода Джиовинаццо уставился на Гиббонса.– Мне нечего сказать вам.Он потянулся к ночному столику, взял пульт дистанционного управления и включил телевизор. На экране, размещенном на стене напротив него, показывали бейсбол. Мемфисцы играли с филадельфийцами. Дуайт Гуден был питчером. Майк Шмидт находился на второй позиции. Комментатор бормотал что-то относительно того, что «нашла коса на камень».Джиовинаццо внезапно переключился с девятого канала на одиннадцатый. «Янки» проигрывали парням из Торонто. Гиббонс и Джиовинаццо молча следили за игрой.– Переключите на мемфисцев, – сказал Гиббонс. – От этих парней воняет.Джиовинаццо и не подумал переключать. Он смотрел на «Янки».– Ну и сколько, как вы думаете, вам удастся здесь проторчать? – сухо спросил Гиббонс. – Генеральному прокурору это уже надоело. Вы ему всю игру ломаете.– Я очень больной человек, – отозвался Джиовинаццо, уставившись на экран телевизора. – Мои врачи говорят это в один голос.– Да-да, конечно. Но вы попали в пренеприятную историю. Всех, на кого указал Варга, уже повязали. За одним-единственным исключением. Так к чему оттягивать неизбежное?Крестный отец отреагировал увеличением громкости. Комментатор принялся рассуждать о гольфе. Даже ему надоела игра «Янки».– Я бы подох, надолго застряв в местечке вроде этого, – сказал Гиббонс как бы в сторону. – С блондинками или без блондинок.Ему было известно, что Джиовинаццо обожает бурную ночную жизнь.Джиовинаццо внезапно сел на постели.– Я не собираюсь с вами разговаривать! – заорал он. – Ясно? Мне нечего вам сказать.И он поднес руку ко рту. Гиббонс подумал было, что его тошнит, но тут же сообразил: крестный отец вынимает изо рта обе вставные челюсти. Нижнюю и верхнюю. А вынув, он демонстративно швырнул их на ночной столик. Губы у него ввалились, лицо исказилось. Сейчас он казался девяностолетним гномом.– В рот меня, – с отвращением пробормотал Гиббонс.Джиовинаццо откинулся на подушках и уставился на экран.Гиббонс встал и подошел к нему; на лице у него играла ухмылка ацтекского божка.– Скажу тебе честно, Джиовинаццо. Я пришел предупредить тебя, чтобы ты не трогал Варгу. Понял?Крестный отец аж подпрыгнул на месте.– Какого черта? О чем это ты?Изо рта у него от волнения летела слюна.– Не вешай мне лапшу на уши. Ты послал боевиков за Варгой. Первое его лежбище они нашли, но больше у них это не выйдет. Мы не намерены терять его из-за ваших правил вендетты. Понял?– Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!Лицо Джиовинаццо становилось все багровее.– Нам известно, что на дом в Огайо напали твои люди. К счастью, Варга не пострадал. Мы его перепрятали, на этот раз понадежней. Но предупреждаю тебя! Отзови своих псов, или тебе предъявят куда более серьезное обвинение.– Ты дерьмо! – простонал Джиовинаццо.– Хватит дурить! Твои два парня проорали дело. В дом они проникли, а Варгу достать не сумели.– Да не мои это парни! – Беззубого Джиовинаццо было не так-то просто понять. – Да я бы никогда не послал всего двух парней за этим сволочным толстяком. Когда при нем этот бешеный наци.– Что еще за наци? – Лицо Гиббонса напряглось.– Телохранитель его, идиот ты долбаный. Варга без него никуда не ходит. Раньше во всяком случае не ходил.– Ты имеешь в виду Гунна?– А кого же еще? Он сумасшедший. Он может сделать что угодно, если Варга ему прикажет.– Ты что ж, думаешь, правительство платит за то, чтобы держать под охраной и его телохранителя? Протри глаза!– Сам протри! Варга никуда не ходит без Пагано. А вы, парни, лучше бы о себе побеспокоились. Он вам глаза вырвет и башку отрежет!Ландо, Блэни и Новик. Пагано. Вот оно как. Настоящая фамилия телохранителя Варги по кличке Гунн – Пагано. И, судя по всему, мистер Пагано делает за Варгу всю грязную работу. Как с Ландо, Блэни и Новиком. Гиббонс добился того, за чем сюда приходил.– Ну ладно, дружок. – Гиббонс ткнул пальцем в лицо Джиовинаццо. – Считай, что тебя предупредили. Еще одно нападение на Варгу, и тебе предъявят обвинение как организатору. Запомни хорошенько.– Да засунь ты свои предупреждения себе в задницу! – заорал Джиовинаццо, но Гиббонс уже устремился к выходу.Полицейский у дверей встретил его с явным недоумением. Судя по всему, прочие посетители Джиовинаццо не вылетали от него с такой стремительностью.– Уже возвращаетесь?– А где же курочка? – ехидно осведомился Гиббонс.Он посмотрел на номер бляхи, стараясь, чтобы ирландец заметил это, а затем пошел прочь. Приближаясь к лифту, Гиббонс мстительно усмехнулся, представляя себе, какое шило будет в заднице у парня в ожидании нагоняя, которого он так и не получит.Разумеется, он от своего все равно не откажется и, если, конечно, не дурак, попросит у блондинки телефончик для себя самого. Глава 16 В самом начале одиннадцатого Тоцци подъехал к «Таверне Лео» и, едва войдя внутрь, понял, что нашел своего факельщика. Голос коротышки тарахтел, как мотор дешевого мотоцикла, а из-за его непрерывной болтовни в баре казалось, было больше народу, чем на самом деле. Тоцци сел к стойке и заказал пиво. В зеркало на витрине, заставленной рядами бутылок, ему было видно Поли Тортореллу.Тот сидел за столиком в компании с девицей, никак не старше шестнадцати, и мужика под шестьдесят. Мужик был словно из гранита высечен – сплошные прямые углы, квадраты, и все предельно твердое. Девица была хорошенькой, смахивала на средиземноморских пейзаночек, как их показывают в кино. Темные волосы зачесаны назад, тугая оливковая кожа, большие невинные прозрачные глаза, круглые, но небольшие грудки под белой блузкой. Единственный изъян в ней Тоцци обнаружил, глянув под стол. Коленки. У нее таковых не было вовсе. Бедра переходили в ногу и далее в ступню как ровные колонны. Сильные ноги крестьянки, уверенно стоящие на земле.Высеченный из гранита мужик и девица сидели рядышком, несколько отстранившись от маленького говоруна. Они потягивали вино, тогда как недомерок пил что-то крепкое с содовой.На Тортореллу стоило посмотреть: разодет, как пижон, только в миниатюре. Алая шелковая рубаха, тяжелая золотая цепочка на открытой груди, черные слаксы, остроносые серые туфли на платформе и тонкие нейлоновые носочки, которые почему-то обожают типы вроде этого! Тоцци заметил, что, сидя на стуле, Торторелла едва достает ногами до полу. И лицо у него было такое хитрое и надменное, что руки чесались отхлестать его по физиономии. Высокие скулы, узкие глаза, постоянная ухмылка, короткий нос с поросячьими ноздрями. И хотя Торторелла был одет с шиком, Тоцци он показался безвкусно вырядившимся мужланом.– Я говорю тебе, Лео, это дело – верняк. – С тех пор как Тоцци вошел в бар, недомерок повторил это уже несколько раз. – Промаха не будет.Тоцци увидел, как гранитный Лео – должно быть, хозяин бара – покачал квадратной седой головой.– Откуда тебе знать? – Голос у него оказался густым, а акцент – сильным. – Акции – дело рискованное. Никакого верняка тут быть не может.Торторелла покачал похожей на яблоко головой, лицо его скривила презрительная усмешка.– Ты когда-нибудь слышал об импортных операциях, Лео? То, что я предлагаю, в том же роде, только еще лучше. Я получил информацию из очень надежного источника. И говорю с тобой как друг. Ты вкладываешь деньги в это предприятие и можешь считать, что уже заплатил за колледж для Кармен.Он принялся есть девицу глазами, словно у него были хоть малейшие шансы добиться взаимности. У малыша в штанах явно больше, чем в голове. Португальцы убивают ухажеров своих дочерей и за куда меньшее, а Лео был как раз такой породы, да и кулаки здоровенные.Лео вновь наполнил свой стакан красным вином и плеснул немного в рюмку дочери. На столе стояло большое блюдо мидий. Девица ела их медленно, но непрерывно. Взгляд ее прозрачных глаз лениво перетекал от Тортореллы к отцу, потом к блюду мидий – и принимался описывать новый круг. Ела она не спеша и клала мидии на язычок так, словно те были облатками святого причастия. Тоцци заметил, что в передних зубах у нее щербинка. Она была чертовски соблазнительна. Годик-другой спустя из-за нее стоило бы потягаться с мускулистым Лео, есть там у нее коленки или нет.– А откуда тебе известно, что эти акции хорошо пойдут?Лео глядел на него широко открытыми глазами, в которых читалось: обманешь – убью.– "Футура системз", о которой я тебе твержу, входила в «Макс энтерпрайзис». «Форум интернэшнл» – главный держатель акций «Макс». Мой источник утверждает, что «Форум» хочет полностью взять в свои руки контроль над «Макс». «Макс» собирается с этим бороться...– Скупая собственные акции, ясно.Лео не был дураком, и ему хотелось показать это Торторелле.– Именно так. «Футура» очень перспективная компания, это одна из причин, по которой «Форуму» понадобился «Макс». И поэтому, едва «Форум» возьмется за «Макса» всерьез, акции «Футуры» резко подскочат.– А ты сам-то их купил? – спросил Лео.– А как же! – отозвался заморыш. – На двенадцать штук баксов.Ему хотелось, чтобы все в баре услышали эту сумму.Лео откинулся на стуле и схватился руками за живот. Мгновение спустя он открыл рот и захохотал утробным хохотом.– Ты? На двенадцать тысяч? Ну и ублюдок ты, Поли, с тобой обхохочешься!Лицо деревенского мужлана налилось злобой.– Эй, старина, я по четвертаку больше не сшибаю. То времечко прошло. У меня куча денег. Строго говоря, я могу купить все это заведение на ту мелочь, что у меня в кармане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32